«Похоже мой питомец решил учинить бунт? Ха-ха. Плохая принцесса! Хозяин недоволен своей собачкой, поэтому придется прибегнуть к дрессировке. Первый урок я преподам твоей мамочке, ведь это она подавала тебе пример поведения. Она научила мою девочку плохому и за это должна быть наказана».
Сердце Лизы екнуло в груди. Вместе с переживаниями за маму, ее настиг первобытный страх перед Сталкером, балансирующий между собственным выживанием и желанием защитить близкого человека. Теперь-то девушка точно поняла, что такого чокнутого психа, как он нельзя провоцировать и что нужно, как можно скорее избавиться от него.
Старшеклассница, игнорируя звуковой сигнал, предупреждающий о разряженной батареи, набрала маму и как только услышала родной голос, чуть не выронила телефон из рук.
- Мам, ты сейчас где? – Чуть ли не крича в трубку, спросила Лиза.
- Как, где? На работе конечно же! - Голос Любови Александровны звучал немного озадаченно. – А что такое? С тобой все нормально?
- Ты одна?
- Нет конечно… А что?
Лиза подавила слезы, что хотели вот-вот вырваться наружу.
- Ничего… Будь осторожна. Никого не впускай, хорошо? – Выдавила дочь, стараясь сделать свой голос более спокойным.
- Хорошо… - Озадаченно ответила мать и сославшись на то, что ее уже ждут, повесила трубку.
Узнав, что мама на работе, девушка успокоилась, так как наличие там других сотрудников, камер наблюдения и охранного предприятия рядом с заправкой давало ей надежду и говорило о том, что этот трус, прячущийся за «ширмой» не посмеет сунуться в людное место, где возможно попадет на камеру видеонаблюдения. Но как бы Лиза не успокаивала себя этими мыслями, все же ее душа была не на месте, поэтому она хотела попросить папу отвезти ее к матери, чтобы самостоятельно убедиться в том, что с ней все в порядке.
Девушка вышла из своей комнаты и услышала неприятный разговор, состоявшийся между Настей и ее припоздавшим отцом. Лиза не хотела вмешиваться в семейные дела отца, но тут услышала, кое-что, что заставило ее спрятаться за гипсовую арку и подслушать дальнейший разговор до конца.
- Тебя вечно нет дома, а я вынуждена находиться в четырех стенах 24 часа. Да еще и дочь свою на меня бросил! – Громко возмущалась беременная женщина, шоркая по кафельному полу кухни туда-сюда.
- Настюнь, ну чего ты взъелась, я все-таки работаю, чтобы моя любимая Булочка ни в чем не нуждалась, - подлизывался он, - а Лиза пробудет здесь всего до конца недели. Потерпи немного. – Владимир Иванович пытался сгладить конфликт, поэтому говорил мягко и с усмешкой.
- Знаю я твою работу… Раньше ты никогда дольше пяти не задерживался в салоне. Что сейчас происходит? Ты себе бабу завел, сволочь? – Не унималась Настя и даже от злости швырнула в мужа рулон бумажных полотенец.
- Ну ты чего? Я только тебя люблю. – Льстил Володя.
- Раз любишь меня, то выпроводи свою дочурку из нашего дома. Ее присутствие меня раздражает. – Приказным тоном, указывала женщина, гордо сложив руки по верх живота, от чего пышные груди еще больше вздыбились.
- Чем тебе моя дочь не угодила? –Начал раздражаться Владимир. – Каникулы закончатся, и она уедет к матери, а со следующего года в институт поступит, ты ее совсем не будешь видеть. Лучше думай о нашем ребенке и меньше переживай. – Закончил он, устало выдыхая.
- Как она мне может угодить, ведь все деньги, которые мы могли потратить на нашего ребенка, ты тратишь на нее! – Снова завелась Настя, недовольно фыркая.
Тут Лиза чуть не чертыхнулась, ведь эта часть разговора сильно ее задела, так как отец давно уже урезал ей бюджет, но при этом свои траты на постоянных любовниц, о которых ей рассказывала мать, он спихивал на дочь. Такою несправедливость Лиза не могла больше терпеть, и она вышла из-за гипсовой арки, за которой скрывалась.
В этот момент Владимир Иванович, как раз-таки оправдывался перед своей женой и, вмешавшаяся дочь сделала эту ситуацию еще более неловкой.
- Да, папочка, объясни нам обоим, какие-такие средства ты тратишь на меня? – Поставила дочь вопрос ребром, сверкая глазами полными обиды и злости.
- Лизанька, а что ты тут делаешь? – Спросил удивленный отец, пытаясь соскочить с неудобной для него темы.
- Слушаю ваши крики! – Прямо ответила Лиза, ожидая ответ на свой предыдущий вопрос. – А теперь ответь: когда за последние два месяца ты перечислял мне хотя бы рубль?
Дочь строго посмотрела на него взмахнув бровями.
- Так, Ермолов, я что-то ничего не пойму. – Озадачено промямлила Настя, скосив глаза на своего благоверного. – Так где деньги? Куда ты их дел?
- Ну как же… - замялся Ермолов, пытаясь состроить невозмущенный вид и вскользь бросая взгляд на дочь. – Расходы по учебе, одежда… дополнительные курсы… Сейчас все так дорого…
Лиза еще больше сдвинула брови, она не собиралась выгораживать своего отца, который только что ее оскорбил тем, что сделал ее виновницей всех его семейных неурядиц.
- Хватит врать! – Не выдержала девушка. – Ты с этого учебного года еще ни разу не заплатил за школу и не давал мне денег даже на тетрадки, говорил, что твоя новая семья требует много расходов, так что не ври, что твои деньги уходят на меня.
Лиза, заглядывая в глаза отцу еще надеялась найти в них хоть каплю любви и искренности, но кроме трусости, жадности и лицемерия ничего не увидела, поэтому она, сжав кулаки, пока костяшки пальцев не побелели, сказала:
– Мама была права… ты не мужчина, а настоящий трус и подлец!
Это было последнее, что девушка могла сказать в этой тишине, перед тем, как ее голос задрожал, а в уголки глаз накатила слеза. Больше она не могла находиться в этом доме, где ей были не рады и где из нее делают козла отпущения. Лизе и так хватало своих подростковых проблем к тем, что уже произошли этим летом и не только, плюсом ко всему галантный преследователь, что пугал ее до чертиков, поэтому она не была готова еще к одному потрясению и потерей отца. Лучшее, что девушка могла сделать в этот момент – это просто покинуть это место.
Лиза развернувшись, побежала вверх по лестнице на второй этаж. Со злостью, она пошвыряла свои вещи в дорожную сумку заталкивая их и, закинув свою поклажу на плечо, без лишних взглядов в мерзкие лица двух взрослых аморальных людей, выбежала из дома в темноту.
Ей было стыдно, что ее замечательный отец, которого она считала примером мужественности и человеческого достоинства, оказался таким скользким и хитрым трусом, который трепещет от страха под каблуком у своей новой жены. Больше чем чувство стыда, было чувство обиды, что расползалось по сердцу юной девушки, ведь ее отец даже не пытался ее остановить или объясниться. Он просто стоял и смотрел, как Лиза молча покинула пространство кухни, а затем, так же молча глядел на то, как его родная дочь, с сумкой и пакетами покидает его дом, который, из-за своей гордости, возможно, больше никогда не переступит его порог.
Вернувшись на маршрутке в свой район, Лиза из-за неурядиц с отцом на автопилоте дошла до своего дома. Она не осознавала, что делает или как ей следует себя вести, ведь ее голова была забита внутренним диалогом и прокручиванием кадров, на которых безучастное выражение отцовского лица мелькало на задворках ее памяти и, из-за этого она чуть не пропустила свою остановку.
Только тогда, когда Лиза ступила на слабо освещенный первый порог лестницы, ведущий к ее подъезду, она осознала, что ее мамы сегодня не должно быть в квартире и от этого Лизу обуял страх. Лестница ей показалась нескончаемой и трудно проходимой, а металлическая дверь подъезда в миг стала каким-то зловещим порталом, за которым она не ощущала ничего кроме страха.
Внезапно ноги подростка налились тяжестью и каждый шаг ей давался с трудом. Глубокие вздохи почему-то перестали насыщать ее легкие кислородом и ее сердце участило свой стук. Чтобы не податься панике, Лиза успокаивала себя тем, что за дверью многоквартирного дома ничего нет и что с ней не случится ничего плохого. Таким образом ей удалось добраться до подъездной двери и открыть ее, но вместо привычного освещенного лестничного марша ее встречала зловещая кромешная тьма.
Ни одна лампа на их этаже не работала и девушке почудилось, что за этой темнотой притаилось что-то жуткое, из-за чего волосы на затылке шевелились, а по рукам и спине пробегали мурашки.
«Не ходи! Опасно! Страшно! Опасно!» - Пульсировал в висках внутренний голос, предупреждавший ее, но девушке нужно было попасть в квартиру любой ценой, поэтому она спешно потянулась за телефоном, чтобы осветить себе путь, но к этому времени аккумулятор совсем исчерпал энергию, и Лиза мысленно отругала себя за то, что не следила за его зарядом.
Делать было нечего, так или иначе Ермолова не могла ночевать на холодной улице, поэтому, крепко зажав главный ключ в пальцах, она решила пробежать эти пять метров до квартиры.
Сердце бешено колотилось, но набравшись мужества, она вбежала в эту густую тьму подъезда. Девушка услышала звонкий хруст чего-то, что трещало под ее ногами, но она не повернула обратно, а целенаправленно, нащупав перила, стала быстро перебирать подкашивающимися ногами по лестнице, ведущей на ее этаж.
Как только девушка оказалась на своем лестничном пролете, она почувствовала, как что-то холодное и крепкое накрыло ее рот и с силой прижало ее к стене.
Лиза от неожиданности выронила все, что было в ее руках и к сожалению телефон при ударе об бетонный пол тут же разбился, о чем свидетельствовал характерный треск.
Девушка попыталась закричать, но ничего не вышло. Чья-то крепкая ладонь в перчатках намертво зажало ее рот, а могучее тело, что держало ее между стеной и собой так сильно сковало ее, что девушке показалось, что на нее навалился бык.
В густой, как кисель темноте, старшеклассница не видела, что или кто навалился на нее, она только чувствовать чье-то тяжелое учащенное дыхание у себя на щеке и понимала, что это мужчина.
Свободная рука нападавшего скользнула по Лизиной талии и нырнула между ног, натирая ей промежность сквозь джинсы.
Не имея возможности позвать на помощь и вырваться из крепких тисков, напуганная девушка завизжала сквозь сдавливающую ей рот руку, что было сил, но кроме приглушенного лишком бубнежа ничего толком не получилось. Рука нападавшего в перчатке слишком плотно лежала на губах, не давая ни одному звуку вырваться наружу.
«На меня напал насильник». - Думала она и тем самым сеяла внутри себя еще больше страха.
Коктейль, состоящий из множества негативных чувств и ощущений, что затянул ее в свою воронку, слишком давил психологически, что Лиза не смогла больше терпеть. У нее сработало самопроизвольное послабление мышц и ее джинсы моментально намокли от горячей жидкости.
Нападавший не сразу понял, что произошло, но почувствовав неприятный запах мочи и нащупав холодную влажную ткань между ног жертвы, что прилипла к ее бедрам, усмехнулся ей в ухо и расстегнул молнию на ее брюках. Лизу затрясло и сквозь зажатый рот она зарыдала. Девушка, сквозь слезы учащенно втягивала носом воздух, подобно запуганному кролику и пыталась вырваться и кричать, но «лось», что прижал ее к стене был куда больше и сильнее ее и не давал ей дернуться.
Внезапно дверь соседской квартиры, где проживала баба Маша, открылась.
- Кто здесь? – Спросил голос старушки.
Свет из ее квартиры осветил часть лестничной площадки первого этажа, и Лиза увидела перед собой гору черной ткани перед собой.
Нападавший, который был во всем черном и чье лицо было скрыто за маской и капюшоном, резко отстранился и бросился от жертвы. Пряча свое лицо, он побежал вниз по лестнице и выбежал из подъезда.
- Что тут такое? – Поинтересовалась подслеповатая старушка, щурясь на Лизу.
Девушка рыдала и не могла никак остановиться.
- На… на… пали. – Сквозь слезы и сопли, промямлила она.
Услышав знакомый голос, старушка поспешила на помощь.
- Лизонька, это ты? Давай подсоблю.
Баба Маша порывалась отвести Лизу в свою квартиру и напоить травяным чаем, чтобы успокоить соседскую девочку, но Лиза отказалась, так как хотела поскорее переодеться в сухое, но попросила старушку побыть с ней этой ночью в квартире.
- Да как же такое может быть? Сколько лет здесь живу, а такое у нас впервые! – Сокрушалась баба Маша, наливая в кружку девушки травяной чай, который захватила из своего дома. – Завтра же участковому позвоню!
Лиза, сидящая в своей голубой пижаме и с полотенцем на влажной голове, попивала соседкин чай и понемногу успокаиваясь, приходила в себя.
- Нужно маме твоей позвонить и сказать об этом. – Не умолкала баба Маша.
- У меня телефон разбился, да и беспокоить ее не хочу, пока мама на работе, а то будет еще переживать. Завтра скажу, когда она вернется. – Сказала Лиза слабым уставшим от потрясений голосом и отхлебнула ромашковый чай с медом и мятой.
- Пей, девочка, и скорее ложись спать. Чай тебе поможет спокойно уснуть. Мне он всегда помогает, а для настроения, я иногда туда еще коньячку добавляю, тогда вообще крепко сплю и ничего меня не беспокоит.
- Баб Маш, а вы не видели, кто это мог быть? – Спросила девушка, пропустив мимо ушей рассказ соседке о пользе травяного чая.
- Даже не знаю, - пожала соседка плечами, а затем сделала такой вид, будто что –то вспомнила. – Хотя, где-то минут десять до нападения, я Василису выпускала и видела, как кто-то у вашей двери крутился, но из-за того, что света в подъезде не было, не разглядела. Нужно старшей дома сказать, чтоб перегоревшие лампочки поменяли, а то не дело в темноте бродить, вон, что выходит. – Бурчала баба Маша, качая головой.
Допив чай, девушка постелила соседке на мамином диване, и сама тоже отправилась спать.
Чудодейственный чай соседки действительно помог Лизе и вместе с расслабленностью ее посетила сонливость и, вскоре Лиза уснула спокойным и крепким сном без сновидений и тревог.
Вторая четверть.
10
Утро пятницы выдалось немного сумбурным, так как, вызванный соседкой участковый опрашивал Лизу и бабу Машу в присутствии понятых (двух соседей со второго этажа). Упитанный мужчина в форме ходил по-хозяйски в чужой квартире и со скучающим видом разглядывал потрепанный интерьер квартирки. Увидев интересную антикварную статуэтку или шкатулку, оставшиеся от предыдущих владельцах, как память, он без спроса брал предмет старины в руки, чтобы рассмотреть поближе.
Любовь Александровна давно намеревалась сдать в ломбард все старинные вещицы, коими был забит до отказа старый сервант, но почему-то, как только у нее появлялась такая возможность, рука неожиданно вздрагивала, так как эта квартирка и весь заполняющий ее старый хлам, было последним, что осталось у нее от родителей. Каждая вещица здесь была связана с историей семьи Снегирь и несла в себе нечто большее, чем просто теплую и светлую память. Поэтому Люба не любила, когда кто-либо прикасался к обширной коллекции ее родителей.
Вот и в это раз, возвратившись домой и обнаружив постороннего человека, который вертел в руках фарфоровую статуэтку балерины, состроила недовольное, ближе к разгневанному, лицо.
Не заметивший ее мужчина положил статуэтку обратно и так же бесцеремонно сунул свой любопытный нос в платяной шкаф, где хозяйка квартиры хранила свои старые вещи.
Наблюдая за происходящим с очень сердитым выражением, мама девочки не могла понять, почему посторонние люди находятся в ее квартире, и почему человек в форме ходит по ее полу в обуви и с любопытством заглядывает в шкаф с ее одеждой.
Сердце Лизы екнуло в груди. Вместе с переживаниями за маму, ее настиг первобытный страх перед Сталкером, балансирующий между собственным выживанием и желанием защитить близкого человека. Теперь-то девушка точно поняла, что такого чокнутого психа, как он нельзя провоцировать и что нужно, как можно скорее избавиться от него.
Старшеклассница, игнорируя звуковой сигнал, предупреждающий о разряженной батареи, набрала маму и как только услышала родной голос, чуть не выронила телефон из рук.
- Мам, ты сейчас где? – Чуть ли не крича в трубку, спросила Лиза.
- Как, где? На работе конечно же! - Голос Любови Александровны звучал немного озадаченно. – А что такое? С тобой все нормально?
- Ты одна?
- Нет конечно… А что?
Лиза подавила слезы, что хотели вот-вот вырваться наружу.
- Ничего… Будь осторожна. Никого не впускай, хорошо? – Выдавила дочь, стараясь сделать свой голос более спокойным.
- Хорошо… - Озадаченно ответила мать и сославшись на то, что ее уже ждут, повесила трубку.
Узнав, что мама на работе, девушка успокоилась, так как наличие там других сотрудников, камер наблюдения и охранного предприятия рядом с заправкой давало ей надежду и говорило о том, что этот трус, прячущийся за «ширмой» не посмеет сунуться в людное место, где возможно попадет на камеру видеонаблюдения. Но как бы Лиза не успокаивала себя этими мыслями, все же ее душа была не на месте, поэтому она хотела попросить папу отвезти ее к матери, чтобы самостоятельно убедиться в том, что с ней все в порядке.
Девушка вышла из своей комнаты и услышала неприятный разговор, состоявшийся между Настей и ее припоздавшим отцом. Лиза не хотела вмешиваться в семейные дела отца, но тут услышала, кое-что, что заставило ее спрятаться за гипсовую арку и подслушать дальнейший разговор до конца.
- Тебя вечно нет дома, а я вынуждена находиться в четырех стенах 24 часа. Да еще и дочь свою на меня бросил! – Громко возмущалась беременная женщина, шоркая по кафельному полу кухни туда-сюда.
- Настюнь, ну чего ты взъелась, я все-таки работаю, чтобы моя любимая Булочка ни в чем не нуждалась, - подлизывался он, - а Лиза пробудет здесь всего до конца недели. Потерпи немного. – Владимир Иванович пытался сгладить конфликт, поэтому говорил мягко и с усмешкой.
- Знаю я твою работу… Раньше ты никогда дольше пяти не задерживался в салоне. Что сейчас происходит? Ты себе бабу завел, сволочь? – Не унималась Настя и даже от злости швырнула в мужа рулон бумажных полотенец.
- Ну ты чего? Я только тебя люблю. – Льстил Володя.
- Раз любишь меня, то выпроводи свою дочурку из нашего дома. Ее присутствие меня раздражает. – Приказным тоном, указывала женщина, гордо сложив руки по верх живота, от чего пышные груди еще больше вздыбились.
- Чем тебе моя дочь не угодила? –Начал раздражаться Владимир. – Каникулы закончатся, и она уедет к матери, а со следующего года в институт поступит, ты ее совсем не будешь видеть. Лучше думай о нашем ребенке и меньше переживай. – Закончил он, устало выдыхая.
- Как она мне может угодить, ведь все деньги, которые мы могли потратить на нашего ребенка, ты тратишь на нее! – Снова завелась Настя, недовольно фыркая.
Тут Лиза чуть не чертыхнулась, ведь эта часть разговора сильно ее задела, так как отец давно уже урезал ей бюджет, но при этом свои траты на постоянных любовниц, о которых ей рассказывала мать, он спихивал на дочь. Такою несправедливость Лиза не могла больше терпеть, и она вышла из-за гипсовой арки, за которой скрывалась.
В этот момент Владимир Иванович, как раз-таки оправдывался перед своей женой и, вмешавшаяся дочь сделала эту ситуацию еще более неловкой.
- Да, папочка, объясни нам обоим, какие-такие средства ты тратишь на меня? – Поставила дочь вопрос ребром, сверкая глазами полными обиды и злости.
- Лизанька, а что ты тут делаешь? – Спросил удивленный отец, пытаясь соскочить с неудобной для него темы.
- Слушаю ваши крики! – Прямо ответила Лиза, ожидая ответ на свой предыдущий вопрос. – А теперь ответь: когда за последние два месяца ты перечислял мне хотя бы рубль?
Дочь строго посмотрела на него взмахнув бровями.
- Так, Ермолов, я что-то ничего не пойму. – Озадачено промямлила Настя, скосив глаза на своего благоверного. – Так где деньги? Куда ты их дел?
- Ну как же… - замялся Ермолов, пытаясь состроить невозмущенный вид и вскользь бросая взгляд на дочь. – Расходы по учебе, одежда… дополнительные курсы… Сейчас все так дорого…
Лиза еще больше сдвинула брови, она не собиралась выгораживать своего отца, который только что ее оскорбил тем, что сделал ее виновницей всех его семейных неурядиц.
- Хватит врать! – Не выдержала девушка. – Ты с этого учебного года еще ни разу не заплатил за школу и не давал мне денег даже на тетрадки, говорил, что твоя новая семья требует много расходов, так что не ври, что твои деньги уходят на меня.
Лиза, заглядывая в глаза отцу еще надеялась найти в них хоть каплю любви и искренности, но кроме трусости, жадности и лицемерия ничего не увидела, поэтому она, сжав кулаки, пока костяшки пальцев не побелели, сказала:
– Мама была права… ты не мужчина, а настоящий трус и подлец!
Это было последнее, что девушка могла сказать в этой тишине, перед тем, как ее голос задрожал, а в уголки глаз накатила слеза. Больше она не могла находиться в этом доме, где ей были не рады и где из нее делают козла отпущения. Лизе и так хватало своих подростковых проблем к тем, что уже произошли этим летом и не только, плюсом ко всему галантный преследователь, что пугал ее до чертиков, поэтому она не была готова еще к одному потрясению и потерей отца. Лучшее, что девушка могла сделать в этот момент – это просто покинуть это место.
Лиза развернувшись, побежала вверх по лестнице на второй этаж. Со злостью, она пошвыряла свои вещи в дорожную сумку заталкивая их и, закинув свою поклажу на плечо, без лишних взглядов в мерзкие лица двух взрослых аморальных людей, выбежала из дома в темноту.
Ей было стыдно, что ее замечательный отец, которого она считала примером мужественности и человеческого достоинства, оказался таким скользким и хитрым трусом, который трепещет от страха под каблуком у своей новой жены. Больше чем чувство стыда, было чувство обиды, что расползалось по сердцу юной девушки, ведь ее отец даже не пытался ее остановить или объясниться. Он просто стоял и смотрел, как Лиза молча покинула пространство кухни, а затем, так же молча глядел на то, как его родная дочь, с сумкой и пакетами покидает его дом, который, из-за своей гордости, возможно, больше никогда не переступит его порог.
***
Вернувшись на маршрутке в свой район, Лиза из-за неурядиц с отцом на автопилоте дошла до своего дома. Она не осознавала, что делает или как ей следует себя вести, ведь ее голова была забита внутренним диалогом и прокручиванием кадров, на которых безучастное выражение отцовского лица мелькало на задворках ее памяти и, из-за этого она чуть не пропустила свою остановку.
Только тогда, когда Лиза ступила на слабо освещенный первый порог лестницы, ведущий к ее подъезду, она осознала, что ее мамы сегодня не должно быть в квартире и от этого Лизу обуял страх. Лестница ей показалась нескончаемой и трудно проходимой, а металлическая дверь подъезда в миг стала каким-то зловещим порталом, за которым она не ощущала ничего кроме страха.
Внезапно ноги подростка налились тяжестью и каждый шаг ей давался с трудом. Глубокие вздохи почему-то перестали насыщать ее легкие кислородом и ее сердце участило свой стук. Чтобы не податься панике, Лиза успокаивала себя тем, что за дверью многоквартирного дома ничего нет и что с ней не случится ничего плохого. Таким образом ей удалось добраться до подъездной двери и открыть ее, но вместо привычного освещенного лестничного марша ее встречала зловещая кромешная тьма.
Ни одна лампа на их этаже не работала и девушке почудилось, что за этой темнотой притаилось что-то жуткое, из-за чего волосы на затылке шевелились, а по рукам и спине пробегали мурашки.
«Не ходи! Опасно! Страшно! Опасно!» - Пульсировал в висках внутренний голос, предупреждавший ее, но девушке нужно было попасть в квартиру любой ценой, поэтому она спешно потянулась за телефоном, чтобы осветить себе путь, но к этому времени аккумулятор совсем исчерпал энергию, и Лиза мысленно отругала себя за то, что не следила за его зарядом.
Делать было нечего, так или иначе Ермолова не могла ночевать на холодной улице, поэтому, крепко зажав главный ключ в пальцах, она решила пробежать эти пять метров до квартиры.
Сердце бешено колотилось, но набравшись мужества, она вбежала в эту густую тьму подъезда. Девушка услышала звонкий хруст чего-то, что трещало под ее ногами, но она не повернула обратно, а целенаправленно, нащупав перила, стала быстро перебирать подкашивающимися ногами по лестнице, ведущей на ее этаж.
Как только девушка оказалась на своем лестничном пролете, она почувствовала, как что-то холодное и крепкое накрыло ее рот и с силой прижало ее к стене.
Лиза от неожиданности выронила все, что было в ее руках и к сожалению телефон при ударе об бетонный пол тут же разбился, о чем свидетельствовал характерный треск.
Девушка попыталась закричать, но ничего не вышло. Чья-то крепкая ладонь в перчатках намертво зажало ее рот, а могучее тело, что держало ее между стеной и собой так сильно сковало ее, что девушке показалось, что на нее навалился бык.
В густой, как кисель темноте, старшеклассница не видела, что или кто навалился на нее, она только чувствовать чье-то тяжелое учащенное дыхание у себя на щеке и понимала, что это мужчина.
Свободная рука нападавшего скользнула по Лизиной талии и нырнула между ног, натирая ей промежность сквозь джинсы.
Не имея возможности позвать на помощь и вырваться из крепких тисков, напуганная девушка завизжала сквозь сдавливающую ей рот руку, что было сил, но кроме приглушенного лишком бубнежа ничего толком не получилось. Рука нападавшего в перчатке слишком плотно лежала на губах, не давая ни одному звуку вырваться наружу.
«На меня напал насильник». - Думала она и тем самым сеяла внутри себя еще больше страха.
Коктейль, состоящий из множества негативных чувств и ощущений, что затянул ее в свою воронку, слишком давил психологически, что Лиза не смогла больше терпеть. У нее сработало самопроизвольное послабление мышц и ее джинсы моментально намокли от горячей жидкости.
Нападавший не сразу понял, что произошло, но почувствовав неприятный запах мочи и нащупав холодную влажную ткань между ног жертвы, что прилипла к ее бедрам, усмехнулся ей в ухо и расстегнул молнию на ее брюках. Лизу затрясло и сквозь зажатый рот она зарыдала. Девушка, сквозь слезы учащенно втягивала носом воздух, подобно запуганному кролику и пыталась вырваться и кричать, но «лось», что прижал ее к стене был куда больше и сильнее ее и не давал ей дернуться.
Внезапно дверь соседской квартиры, где проживала баба Маша, открылась.
- Кто здесь? – Спросил голос старушки.
Свет из ее квартиры осветил часть лестничной площадки первого этажа, и Лиза увидела перед собой гору черной ткани перед собой.
Нападавший, который был во всем черном и чье лицо было скрыто за маской и капюшоном, резко отстранился и бросился от жертвы. Пряча свое лицо, он побежал вниз по лестнице и выбежал из подъезда.
- Что тут такое? – Поинтересовалась подслеповатая старушка, щурясь на Лизу.
Девушка рыдала и не могла никак остановиться.
- На… на… пали. – Сквозь слезы и сопли, промямлила она.
Услышав знакомый голос, старушка поспешила на помощь.
- Лизонька, это ты? Давай подсоблю.
Баба Маша порывалась отвести Лизу в свою квартиру и напоить травяным чаем, чтобы успокоить соседскую девочку, но Лиза отказалась, так как хотела поскорее переодеться в сухое, но попросила старушку побыть с ней этой ночью в квартире.
- Да как же такое может быть? Сколько лет здесь живу, а такое у нас впервые! – Сокрушалась баба Маша, наливая в кружку девушки травяной чай, который захватила из своего дома. – Завтра же участковому позвоню!
Лиза, сидящая в своей голубой пижаме и с полотенцем на влажной голове, попивала соседкин чай и понемногу успокаиваясь, приходила в себя.
- Нужно маме твоей позвонить и сказать об этом. – Не умолкала баба Маша.
- У меня телефон разбился, да и беспокоить ее не хочу, пока мама на работе, а то будет еще переживать. Завтра скажу, когда она вернется. – Сказала Лиза слабым уставшим от потрясений голосом и отхлебнула ромашковый чай с медом и мятой.
- Пей, девочка, и скорее ложись спать. Чай тебе поможет спокойно уснуть. Мне он всегда помогает, а для настроения, я иногда туда еще коньячку добавляю, тогда вообще крепко сплю и ничего меня не беспокоит.
- Баб Маш, а вы не видели, кто это мог быть? – Спросила девушка, пропустив мимо ушей рассказ соседке о пользе травяного чая.
- Даже не знаю, - пожала соседка плечами, а затем сделала такой вид, будто что –то вспомнила. – Хотя, где-то минут десять до нападения, я Василису выпускала и видела, как кто-то у вашей двери крутился, но из-за того, что света в подъезде не было, не разглядела. Нужно старшей дома сказать, чтоб перегоревшие лампочки поменяли, а то не дело в темноте бродить, вон, что выходит. – Бурчала баба Маша, качая головой.
Допив чай, девушка постелила соседке на мамином диване, и сама тоже отправилась спать.
Чудодейственный чай соседки действительно помог Лизе и вместе с расслабленностью ее посетила сонливость и, вскоре Лиза уснула спокойным и крепким сном без сновидений и тревог.
Вторая четверть.
10
Утро пятницы выдалось немного сумбурным, так как, вызванный соседкой участковый опрашивал Лизу и бабу Машу в присутствии понятых (двух соседей со второго этажа). Упитанный мужчина в форме ходил по-хозяйски в чужой квартире и со скучающим видом разглядывал потрепанный интерьер квартирки. Увидев интересную антикварную статуэтку или шкатулку, оставшиеся от предыдущих владельцах, как память, он без спроса брал предмет старины в руки, чтобы рассмотреть поближе.
Любовь Александровна давно намеревалась сдать в ломбард все старинные вещицы, коими был забит до отказа старый сервант, но почему-то, как только у нее появлялась такая возможность, рука неожиданно вздрагивала, так как эта квартирка и весь заполняющий ее старый хлам, было последним, что осталось у нее от родителей. Каждая вещица здесь была связана с историей семьи Снегирь и несла в себе нечто большее, чем просто теплую и светлую память. Поэтому Люба не любила, когда кто-либо прикасался к обширной коллекции ее родителей.
Вот и в это раз, возвратившись домой и обнаружив постороннего человека, который вертел в руках фарфоровую статуэтку балерины, состроила недовольное, ближе к разгневанному, лицо.
Не заметивший ее мужчина положил статуэтку обратно и так же бесцеремонно сунул свой любопытный нос в платяной шкаф, где хозяйка квартиры хранила свои старые вещи.
Наблюдая за происходящим с очень сердитым выражением, мама девочки не могла понять, почему посторонние люди находятся в ее квартире, и почему человек в форме ходит по ее полу в обуви и с любопытством заглядывает в шкаф с ее одеждой.
