Она опаздывала на день рождения своей внучки, поэтому постоянно заглядывала на наручные часы и при этом недовольно цокала языком.
- Так вы идите, Раиса Васильевна. Шо мы, маленькие шо ли, сами не управимся? – Заботливо Баранов отправлял учительницу по делам.
- Ага, Баранов, тебя только без присмотра оставь – сразу катастрофа. Ты ж хуже, чем детсадовец! – Хмыкнула классуха, снова вперивая свой раздраженный взгляд в часы. – Ты меньше болтай, а работай… У меня времени в обрез.
- Вы меня сейчас прям обидели. Когда я вас подводил? – Баранов опустил стул и присел на него, ожидая дальнейшего разговора.
- Гхм! – Хмыкнула Кошкина. – Да постоянно! Вот сейчас! Я прошу тебя работать быстрее, а ты ведешь себя наоборот! – В голосе классной руководительницы прозвучали повышенные нотки, что предупреждали о разыгрывающейся истерике.
- Так это вам надо куда-то, а я, знаете, Раиса Васильевна, никуда не тороплюсь. – Съехидничал он, но увидев, как у учительницы наливаются злобой глаза, быстро исправил положение. – Ребята, мы шо, без надзирателя разве не справимся?
Остальные закивали головами и стали упрашивать классную руководительницу не опаздывать на именины своей маленькой внучки. Все, кроме Лизы и Стаса.
Разрываясь между долгом перед директором и долгом перед семьей, Кошкина не знала, как ей поступить, но последний раз взглянув бегло на часы, цыкнула.
- Ладно, Бог с вами. Смотри, Баранов, ты за старшего, если, что не так, то я с тебя три шкуры сдеру. – Выпалила она, впопыхах накидывая свой плащ. Ткнув указательным пальцем в направлении рыжего ученика, по-барски раскинувшегося на стуле, она добавила. – Ключи от зала на трибуне, отдашь их охраннику, когда здесь все закончите. И не забудь запереть зал. – Отрапортовала она и исчезла из актового зала.
На веснушчатом лице Баранова, появилась довольная и немного зловещая улыбка.
Закончив снимать декорации со сцены и подметанием пола, ребята стали собираться домой. Некоторые из них уже шмыгнули за двери. Лиза и Герайдичев еще медлили, собирая мусор в пакет.
- Бери эту лавочку, отнесем ее за ширму на сцене. – Приказал Баранов, когда Лиза хотела уже накинуть на себя пальто.
- Почему ты просишь об этом меня? – Удивилась Ермолова.
- А кого? Герайдичева? Этого недоноска? Этот немощный тяжелее одной книги ничего поднять не может. – С усмешкой хмыкнул парень, глядя на своего одноклассника, который уже три минуты возился с мусорным пакетом, пытаясь его завязать. – Иди мусор вынеси. Надеюсь это тебе под силу? – Крикнул Сережа Стасу в конец зала, а потом снова обратился к Лизе. – А ты давай, бери за край. Не ссы, она не тяжелая.
Ермолова послушно взялась за край деревянной лавочки и обнаружила, что она была не такой уж тяжелой, как казалось на первый взгляд.
Когда лавочка водрузилась на свое привычное темное место, где ее никто не видел, за ширмой, Лиза почувствовала себя глупым зверьком, попавшимся в охотничий капкан.
В темноте за плотной фанерной ширмой, в самой глубине сцены, сильные руки одноклассника прижали Ермолову к стене.
- Отпусти меня, идиот! Что ты делаешь? – Не понимая, что происходит, возмутилась Лиза.
- Не рыпайся, собачка! – Строго гаркнул на нее Баранов и еще сильнее прижал к стене своим телом, пропихивая свою ногу между бедер девушки.
Своим пальцем он пролез под ошейник и потянул на себя. Лиза закашлялась.
- Ты что творишь?
Зеленые глаза Сережи во тьме казались почти черными. Со зловещим блеском в них, парень разглядывал лицо Лизы. Глаза девушки были полны страха и недоумения, что его еще сильнее заводило. Близость девушки, о которой он долго мечтал, опьяняла его разум.
- А шо такого? Не нравится? А Макс рассказывал, шо ты любишь такие игры, вон даже ошейник для БДСМ носишь. – Томным голосом говорил он, принюхиваясь к аромату шампуня на волосах одноклассницы. - Ты же любишь, когда пожестче? Правда же?
Одним резким рывком, Баранов поцеловал Лизу и теснее прижимаясь к ней, распустил свои руки. Его ладонь нырнула под подол девичьего платья.
- Отпусти! – Сопротивлялась Ермолова, отворачиваясь от неприятных влажных поцелуев.
- Да ладно тебе, всем даешь, а мне не хочешь? Или ты только за айфоны трахаешься? – Томным осипшим голосом спросил Баранов, слюнявя ее шею своим липким языком.
Грохнула тяжелая дверь актового зала и обеспокоенный голос Стаса разрезал тишину:
- Ли-и-из? Ты еще здесь?
Парень увидел, что верхняя одежда его одноклассников лежит на своем месте и заподозрил неладное.
- Лиза, ты где?
Баранов цыкнул сквозь зубы, думая, что нужно было запереть дверь, чтобы его никто не побеспокоил. Лиза воспользовалась моментом задумчивости и со всей силы толкнула Сережу от себя. Ее сил не хватило, чтобы опрокинуть одноклассника на полторы головы выше ее на пол, но этого было достаточно, чтобы вырваться из его объятий.
Лиза выскочила из-за ширмы и, стирая на ходу влажные следы от поцелуев Баранова с лица и шеи, подбежала к своему пальто, схватила его. Она пронеслась, как ветер через весь актовый зал и выскочила за дверь, не проронив ни слова.
Баранов вышел следом из-за ширмы, потирая губы, что были растянуты в довольной улыбке.
- Что здесь произошло? – Спросил Стас.
- Если б ты не приперся так не вовремя, я бы ее завалил.
- Что ты с ней сделал? – Более серьезным тоном переспросил Стас, сжимая свои кулаки, пока костяшки пальцев не побелели.
Его настрой заметил Баранов и ухмыльнувшись, ответил:
- А шо такое? Или ты сам хотел оприходовать эту шлюшку?
- Ах ты гад! Она не такая! – Прыснул Стас, находясь в крайней степени злости.
Парень приблизился к рыжему однокласснику и замахнулся, чтобы ударить его по лицу, но только Сергей ударил его в живот первым и Герайдичев согнулся пополам, пытаясь вздохнуть в себя воздух, но из-за сильной боли, он не смог этого сделать, как обычно.
Сережа нагнулся над своим одноклассником и сказал ему на ухо:
- Решил защитить ее, любовничек? Тогда подумай, откуда про нее такие слухи ходят? Дыма без огня не бывает.
Баранов сказал последнюю фразу таким гнусавым тоном, что казалось, он должен был сплюнуть на пол после, но, не сделав этого, как предполагалось, он просто взял свою куртку и, сказав, где Стас сможет найти ключи от дверей и куда их следует деть, вышел из актового зала.
16
С того школьного вечера минуло еще несколько недель, приближая очередную четверть к своему логическому завершению. Чем ближе подбиралась заветная дата, знаменуя священную для всех школьников неделю каникул, тем чаще и изощренней становились издевательства над Ермоловой.
Каждый выпускник, питающий к девушке зависть или неприязнь из-за неприятных слухов, блуждающие вокруг нее, хотел выпустить пары от напряженной учебы. Сделать это, выплеснув свои негативные эмоции на изгоя – лучше не придумаешь, поэтому Лизе приходилось терпеть нападки и притворяться, что ничего не происходит.
Ермолова уже стала привыкать к тому, что дома ее не замечают, а в школе, с последних парт или на переменах в нее летят смятые в шар бумажки с угрозами или карикатурами, в которых она изображена в неприглядном виде, в разных позах, с разными рисованными мужчинами-каракулями.
Как-то такая карикатура попала в руки Раисы Васильевны и классная руководительница была вынуждена оставить всех ребят 11 «А» на классный час, на который пригласила школьного психолога. Как же было неловко Роману Викторовичу присутствовать именно в этом классе, где была Лиза, а еще более неловким – проводить беседу на такую щекотливую тему, но хуже всего приходилось самой Ермоловой, так как это ее выставляли полной шлюхой и конченным человеком, не только перед всем классом, но и школой.
Беседин конечно пытался кое-как защищать ее перед ребятами, но оскорбленный мужчина, с которым у Лизы вышел неприятный инцидент, в итоге не стал переубеждать ребят в обратном и просто попросил свои личную неприязнь не развивать за пределами стен школы. Такой психологический тренинг нисколько не удивил Лизу, так как она давно поняла, что Роман Викторович играет роль школьного психолога только на публике, а на самом деле он бесхребетный трусливый мужичонка, скрывающийся за маской добродетеля. Кто не скрывался ни за какими мнимыми масками, так это Сталкер – он единственный по представлениям девушки был настоящим мужчиной, который способен на достойные поступки ради нее. Хоть его лицо также оставалось тайной за семью печатями, внутренний мир его был бесподобен, ведь именно благодаря ему она была готова выдержать это и многое другое, потому как знала, что в конце - концов ее ждет величайшее счастье с любимым человеком. По крайней мере так обещал Сталкер, когда твердил Лизе «терпи! Скоро все закончится и все эти сволочи, что обижают тебя – пожалеют об этом. Я заставлю каждого из них заплатить за твои страдания». Девушка безукоризненно верила его словам и послушно терпела издевательства, ведь это цена, которую она должна заплатить, чтобы быть вместе с ним.
- Амосова? – Спросила учительница по русскому, ведя пальцем по журнальному списку 11 «А» класса.
- Здесь! – Прорезал тишину звонкий голос Жанны.
- Артемьев?
- Здесь. – Сонно произнес одноклассник, не сумевший взбодриться к первому уроку.
- Баранов?
В ответ – тишина.
- Баранова, что, нет? – Уточнила учительница, оглядывая класс своим строгим удивленным взглядом. – Болеет?
Соседка Сережи Жанна вздернула плечи вверх, и Анна Петровна продолжила перекличку.
Спустя минут пять в класс вошла Кошкина. Ее взгляд был потерянным. Взволнованность учителя быстро передалась и остальным в кабинете, так как никто не понимал, что происходит, а классная руководительница, переминая свои пальцы в воздухе не торопилась говорить, но все ребята по взгляду учителя поняли, что новости будут неприятными.
- Ребята… - Обратилась Раиса Васильевна, оглядывая весь свой недоуменный класс. - Горе-то какое… - осипшим голосом начала она и наконец вымолвила ту фразу, ради которой пришла сорвать урок по русскому языку. – С Сережей Барановым случилось несчастье. Его сбила машина…
Звенящая тишина опустилась над всем классом, сквозь которую с улицы доносилось шуршание машин, гудки клаксона и детский рев.
- Сережа жив, но его состояние очень плохое, он сейчас находится в реанимации… Мне только что позвонила его мама и сказала, что это случилось сегодня утром, когда он шел в школу.
- А как это произошло? – Спросил Миша Королев, который чаще всех в классе общался с Барановым.
- Точно не знаю, но его мама говорила, что мотоциклист подрезал машину на перекрестке, и водитель иномарки выехал на пешеходный переход, где как раз был Сережа.
- Раиса Васильевна, а вы не знаете, что с Максимом Игнатовым? Он был там? Они же всегда в месте в школу ходили? – Взволнованно спросила Амосова.
- Да… - запнулась учительница. – Другие успели перейти улицу. Они-то и вызвали скорую.
Амосова облегченно выдохнула.
- И что теперь будет? – Спросил кто-то из ребят.
- К Сереже пока никого не пускают, так что мы его не скоро сможем проведать. Вот… - развела руками Кошкина. – Но надо же как-то его семью поддержать… лечение сейчас очень дорого… Может кое-какую материальную помощь соберем и родителям Сережи передадим? Все-таки он ученик нашего класса, ваш товарищ.
Все ребята беспрекословно согласились с учительницей и стали жертвовать свои карманные, но учительница остановила ребят, сказав, что этим вопросом они займутся на ее уроке, а пока, она напомнила о том, как важно не пренебрегать собственной безопасностью, а после, получив от учителя Анны Петровны триста рублей, пожертвованных на медикаменты для Баранова, покинула кабинет русского и литературы.
- А я-то и думаю, чего это Макс опаздывает и трубку от меня не берет, обычно он всегда на мои звонки отвечает, ведь он меня очень любит. – Слукавила Жанна, делясь своими рассуждениями с соседкой по парте, которая лично наблюдала трепыхания Амосовой и ее судорожные звонки.
Конечно же, от потрясшей всех новости никто уже не мог думать о уроках и оценках, поэтому ребятам было сложно вернуться в обычное русло, но хуже всех от шокирующей новости пришлось Ермоловой, так как услышав, что одноклассник попал в аварию по вине подрезавшего автомобиль мотоциклиста, девушка побледнела, как полотно и была вынуждена отпроситься в туалет, чтобы унять дрожь.
В туалетной кабинке, закрывшись на щеколду, Лиза, борясь с дрожью в пальцах, набрала текст сообщения, где спрашивала Сталкера о причастности к аварии и отправила на единственный доступный ей обратный адрес электронной почты, но ответ так и не пришел.
Только вечером, когда Лиза уже ложилась спать, на телефон пришло смс.
«Зачем тебе это знать?»
Девушка, как ужаленная подскочила с кровати и подсела к ноутбуку и напечатала сообщение:
«Умоляю, скажи, что ты непричастен… Не хочу, чтобы мой любимый был преступником».
«Любимый? Мне это очень приятно читать, но я хотел бы услышать это на словах из твоих уст».
«Пожалуйста, не увиливай от ответа. Ты подстроил аварию?»
«Принцесса моя, тебе не нужно думать об этом, твоя прелестная головка должна быть заполнена только мыслями обо мне, остальное – неважно!»
«Прошу тебя, не делай того, что может нас разлучить». – Умоляла Лиза в письме, боясь, что Сережа Баранов мог умереть, а Сталкера из-за этого посадят.
«Не волнуйся, я наоборот все делаю для того, чтобы ничто не стояло между нами… А об аварии я ничего не знаю».
Лиза прочла сообщение и только потом поняла, что в процессе прочтения, сгрызла несколько ногтей. Почему-то слова Сталкера о его непричастности не вызвали у нее никакого доверия, ведь они не опровергали и не подтверждали его виновность, и это вызывало у нее беспокойство.
Через неделю от происшествия, Сережа очнулся. Его состояние оставляло желать лучшего: перелом правой руки, трещина в берцовой кости, опущение левой почки, вывих левой ступни, множественные ушибы и ссадины, и вдобавок ко всему сотрясение головного мозга. Учитывая все травмы, полученные в результате аварии состояние старшеклассника было оценено, как стабильное и к нему стали пускать посетителей после того, как перевели в общую палату.
Классным руководителем и ребятами из 11 «А» было решено, что вместо классного часа все отправятся в городскую больницу, чтобы проведать Баранова. Раиса Васильевна занялась всеми организационными подготовками к походу и заблаговременно выкроила небольшую сумму из пожертвований класса для корзинки с фруктами для пострадавшего ученика, остальные деньги честно вручила родителям Сережи.
Одевшись, ребята вышли во двор школы и стали ждать учительницу, что немного замешкалась в классе. Подростки разбились на небольшие группы, сформированные исключительно по дружеским взаимоотношениям в них или же, чьи общие интересы совпадали. Общаясь друг с другом, они то подтрунивали, то смеялись над какой-нибудь очередной глупостью. Исключением остались изгои Лиза и Стас, с которыми никто не желал общаться. Ермолова и Герайдичев в течении пяти минут стояли молча, разглядывая асфальт у себя под ногами. Наконец, Лизе надоело стоять бревном и ловить на себе насмешливые, косые взгляды, шушукающихся одноклассниц и она сделала первый шаг, сама подошла к Стасу.
- Может в автобусе вместе сядем? – Спросила Лиза.
- Так вы идите, Раиса Васильевна. Шо мы, маленькие шо ли, сами не управимся? – Заботливо Баранов отправлял учительницу по делам.
- Ага, Баранов, тебя только без присмотра оставь – сразу катастрофа. Ты ж хуже, чем детсадовец! – Хмыкнула классуха, снова вперивая свой раздраженный взгляд в часы. – Ты меньше болтай, а работай… У меня времени в обрез.
- Вы меня сейчас прям обидели. Когда я вас подводил? – Баранов опустил стул и присел на него, ожидая дальнейшего разговора.
- Гхм! – Хмыкнула Кошкина. – Да постоянно! Вот сейчас! Я прошу тебя работать быстрее, а ты ведешь себя наоборот! – В голосе классной руководительницы прозвучали повышенные нотки, что предупреждали о разыгрывающейся истерике.
- Так это вам надо куда-то, а я, знаете, Раиса Васильевна, никуда не тороплюсь. – Съехидничал он, но увидев, как у учительницы наливаются злобой глаза, быстро исправил положение. – Ребята, мы шо, без надзирателя разве не справимся?
Остальные закивали головами и стали упрашивать классную руководительницу не опаздывать на именины своей маленькой внучки. Все, кроме Лизы и Стаса.
Разрываясь между долгом перед директором и долгом перед семьей, Кошкина не знала, как ей поступить, но последний раз взглянув бегло на часы, цыкнула.
- Ладно, Бог с вами. Смотри, Баранов, ты за старшего, если, что не так, то я с тебя три шкуры сдеру. – Выпалила она, впопыхах накидывая свой плащ. Ткнув указательным пальцем в направлении рыжего ученика, по-барски раскинувшегося на стуле, она добавила. – Ключи от зала на трибуне, отдашь их охраннику, когда здесь все закончите. И не забудь запереть зал. – Отрапортовала она и исчезла из актового зала.
На веснушчатом лице Баранова, появилась довольная и немного зловещая улыбка.
Закончив снимать декорации со сцены и подметанием пола, ребята стали собираться домой. Некоторые из них уже шмыгнули за двери. Лиза и Герайдичев еще медлили, собирая мусор в пакет.
- Бери эту лавочку, отнесем ее за ширму на сцене. – Приказал Баранов, когда Лиза хотела уже накинуть на себя пальто.
- Почему ты просишь об этом меня? – Удивилась Ермолова.
- А кого? Герайдичева? Этого недоноска? Этот немощный тяжелее одной книги ничего поднять не может. – С усмешкой хмыкнул парень, глядя на своего одноклассника, который уже три минуты возился с мусорным пакетом, пытаясь его завязать. – Иди мусор вынеси. Надеюсь это тебе под силу? – Крикнул Сережа Стасу в конец зала, а потом снова обратился к Лизе. – А ты давай, бери за край. Не ссы, она не тяжелая.
Ермолова послушно взялась за край деревянной лавочки и обнаружила, что она была не такой уж тяжелой, как казалось на первый взгляд.
Когда лавочка водрузилась на свое привычное темное место, где ее никто не видел, за ширмой, Лиза почувствовала себя глупым зверьком, попавшимся в охотничий капкан.
В темноте за плотной фанерной ширмой, в самой глубине сцены, сильные руки одноклассника прижали Ермолову к стене.
- Отпусти меня, идиот! Что ты делаешь? – Не понимая, что происходит, возмутилась Лиза.
- Не рыпайся, собачка! – Строго гаркнул на нее Баранов и еще сильнее прижал к стене своим телом, пропихивая свою ногу между бедер девушки.
Своим пальцем он пролез под ошейник и потянул на себя. Лиза закашлялась.
- Ты что творишь?
Зеленые глаза Сережи во тьме казались почти черными. Со зловещим блеском в них, парень разглядывал лицо Лизы. Глаза девушки были полны страха и недоумения, что его еще сильнее заводило. Близость девушки, о которой он долго мечтал, опьяняла его разум.
- А шо такого? Не нравится? А Макс рассказывал, шо ты любишь такие игры, вон даже ошейник для БДСМ носишь. – Томным голосом говорил он, принюхиваясь к аромату шампуня на волосах одноклассницы. - Ты же любишь, когда пожестче? Правда же?
Одним резким рывком, Баранов поцеловал Лизу и теснее прижимаясь к ней, распустил свои руки. Его ладонь нырнула под подол девичьего платья.
- Отпусти! – Сопротивлялась Ермолова, отворачиваясь от неприятных влажных поцелуев.
- Да ладно тебе, всем даешь, а мне не хочешь? Или ты только за айфоны трахаешься? – Томным осипшим голосом спросил Баранов, слюнявя ее шею своим липким языком.
Грохнула тяжелая дверь актового зала и обеспокоенный голос Стаса разрезал тишину:
- Ли-и-из? Ты еще здесь?
Парень увидел, что верхняя одежда его одноклассников лежит на своем месте и заподозрил неладное.
- Лиза, ты где?
Баранов цыкнул сквозь зубы, думая, что нужно было запереть дверь, чтобы его никто не побеспокоил. Лиза воспользовалась моментом задумчивости и со всей силы толкнула Сережу от себя. Ее сил не хватило, чтобы опрокинуть одноклассника на полторы головы выше ее на пол, но этого было достаточно, чтобы вырваться из его объятий.
Лиза выскочила из-за ширмы и, стирая на ходу влажные следы от поцелуев Баранова с лица и шеи, подбежала к своему пальто, схватила его. Она пронеслась, как ветер через весь актовый зал и выскочила за дверь, не проронив ни слова.
Баранов вышел следом из-за ширмы, потирая губы, что были растянуты в довольной улыбке.
- Что здесь произошло? – Спросил Стас.
- Если б ты не приперся так не вовремя, я бы ее завалил.
- Что ты с ней сделал? – Более серьезным тоном переспросил Стас, сжимая свои кулаки, пока костяшки пальцев не побелели.
Его настрой заметил Баранов и ухмыльнувшись, ответил:
- А шо такое? Или ты сам хотел оприходовать эту шлюшку?
- Ах ты гад! Она не такая! – Прыснул Стас, находясь в крайней степени злости.
Парень приблизился к рыжему однокласснику и замахнулся, чтобы ударить его по лицу, но только Сергей ударил его в живот первым и Герайдичев согнулся пополам, пытаясь вздохнуть в себя воздух, но из-за сильной боли, он не смог этого сделать, как обычно.
Сережа нагнулся над своим одноклассником и сказал ему на ухо:
- Решил защитить ее, любовничек? Тогда подумай, откуда про нее такие слухи ходят? Дыма без огня не бывает.
Баранов сказал последнюю фразу таким гнусавым тоном, что казалось, он должен был сплюнуть на пол после, но, не сделав этого, как предполагалось, он просто взял свою куртку и, сказав, где Стас сможет найти ключи от дверей и куда их следует деть, вышел из актового зала.
16
С того школьного вечера минуло еще несколько недель, приближая очередную четверть к своему логическому завершению. Чем ближе подбиралась заветная дата, знаменуя священную для всех школьников неделю каникул, тем чаще и изощренней становились издевательства над Ермоловой.
Каждый выпускник, питающий к девушке зависть или неприязнь из-за неприятных слухов, блуждающие вокруг нее, хотел выпустить пары от напряженной учебы. Сделать это, выплеснув свои негативные эмоции на изгоя – лучше не придумаешь, поэтому Лизе приходилось терпеть нападки и притворяться, что ничего не происходит.
Ермолова уже стала привыкать к тому, что дома ее не замечают, а в школе, с последних парт или на переменах в нее летят смятые в шар бумажки с угрозами или карикатурами, в которых она изображена в неприглядном виде, в разных позах, с разными рисованными мужчинами-каракулями.
Как-то такая карикатура попала в руки Раисы Васильевны и классная руководительница была вынуждена оставить всех ребят 11 «А» на классный час, на который пригласила школьного психолога. Как же было неловко Роману Викторовичу присутствовать именно в этом классе, где была Лиза, а еще более неловким – проводить беседу на такую щекотливую тему, но хуже всего приходилось самой Ермоловой, так как это ее выставляли полной шлюхой и конченным человеком, не только перед всем классом, но и школой.
Беседин конечно пытался кое-как защищать ее перед ребятами, но оскорбленный мужчина, с которым у Лизы вышел неприятный инцидент, в итоге не стал переубеждать ребят в обратном и просто попросил свои личную неприязнь не развивать за пределами стен школы. Такой психологический тренинг нисколько не удивил Лизу, так как она давно поняла, что Роман Викторович играет роль школьного психолога только на публике, а на самом деле он бесхребетный трусливый мужичонка, скрывающийся за маской добродетеля. Кто не скрывался ни за какими мнимыми масками, так это Сталкер – он единственный по представлениям девушки был настоящим мужчиной, который способен на достойные поступки ради нее. Хоть его лицо также оставалось тайной за семью печатями, внутренний мир его был бесподобен, ведь именно благодаря ему она была готова выдержать это и многое другое, потому как знала, что в конце - концов ее ждет величайшее счастье с любимым человеком. По крайней мере так обещал Сталкер, когда твердил Лизе «терпи! Скоро все закончится и все эти сволочи, что обижают тебя – пожалеют об этом. Я заставлю каждого из них заплатить за твои страдания». Девушка безукоризненно верила его словам и послушно терпела издевательства, ведь это цена, которую она должна заплатить, чтобы быть вместе с ним.
- Амосова? – Спросила учительница по русскому, ведя пальцем по журнальному списку 11 «А» класса.
- Здесь! – Прорезал тишину звонкий голос Жанны.
- Артемьев?
- Здесь. – Сонно произнес одноклассник, не сумевший взбодриться к первому уроку.
- Баранов?
В ответ – тишина.
- Баранова, что, нет? – Уточнила учительница, оглядывая класс своим строгим удивленным взглядом. – Болеет?
Соседка Сережи Жанна вздернула плечи вверх, и Анна Петровна продолжила перекличку.
Спустя минут пять в класс вошла Кошкина. Ее взгляд был потерянным. Взволнованность учителя быстро передалась и остальным в кабинете, так как никто не понимал, что происходит, а классная руководительница, переминая свои пальцы в воздухе не торопилась говорить, но все ребята по взгляду учителя поняли, что новости будут неприятными.
- Ребята… - Обратилась Раиса Васильевна, оглядывая весь свой недоуменный класс. - Горе-то какое… - осипшим голосом начала она и наконец вымолвила ту фразу, ради которой пришла сорвать урок по русскому языку. – С Сережей Барановым случилось несчастье. Его сбила машина…
Звенящая тишина опустилась над всем классом, сквозь которую с улицы доносилось шуршание машин, гудки клаксона и детский рев.
- Сережа жив, но его состояние очень плохое, он сейчас находится в реанимации… Мне только что позвонила его мама и сказала, что это случилось сегодня утром, когда он шел в школу.
- А как это произошло? – Спросил Миша Королев, который чаще всех в классе общался с Барановым.
- Точно не знаю, но его мама говорила, что мотоциклист подрезал машину на перекрестке, и водитель иномарки выехал на пешеходный переход, где как раз был Сережа.
- Раиса Васильевна, а вы не знаете, что с Максимом Игнатовым? Он был там? Они же всегда в месте в школу ходили? – Взволнованно спросила Амосова.
- Да… - запнулась учительница. – Другие успели перейти улицу. Они-то и вызвали скорую.
Амосова облегченно выдохнула.
- И что теперь будет? – Спросил кто-то из ребят.
- К Сереже пока никого не пускают, так что мы его не скоро сможем проведать. Вот… - развела руками Кошкина. – Но надо же как-то его семью поддержать… лечение сейчас очень дорого… Может кое-какую материальную помощь соберем и родителям Сережи передадим? Все-таки он ученик нашего класса, ваш товарищ.
Все ребята беспрекословно согласились с учительницей и стали жертвовать свои карманные, но учительница остановила ребят, сказав, что этим вопросом они займутся на ее уроке, а пока, она напомнила о том, как важно не пренебрегать собственной безопасностью, а после, получив от учителя Анны Петровны триста рублей, пожертвованных на медикаменты для Баранова, покинула кабинет русского и литературы.
- А я-то и думаю, чего это Макс опаздывает и трубку от меня не берет, обычно он всегда на мои звонки отвечает, ведь он меня очень любит. – Слукавила Жанна, делясь своими рассуждениями с соседкой по парте, которая лично наблюдала трепыхания Амосовой и ее судорожные звонки.
Конечно же, от потрясшей всех новости никто уже не мог думать о уроках и оценках, поэтому ребятам было сложно вернуться в обычное русло, но хуже всех от шокирующей новости пришлось Ермоловой, так как услышав, что одноклассник попал в аварию по вине подрезавшего автомобиль мотоциклиста, девушка побледнела, как полотно и была вынуждена отпроситься в туалет, чтобы унять дрожь.
В туалетной кабинке, закрывшись на щеколду, Лиза, борясь с дрожью в пальцах, набрала текст сообщения, где спрашивала Сталкера о причастности к аварии и отправила на единственный доступный ей обратный адрес электронной почты, но ответ так и не пришел.
Только вечером, когда Лиза уже ложилась спать, на телефон пришло смс.
«Зачем тебе это знать?»
Девушка, как ужаленная подскочила с кровати и подсела к ноутбуку и напечатала сообщение:
«Умоляю, скажи, что ты непричастен… Не хочу, чтобы мой любимый был преступником».
«Любимый? Мне это очень приятно читать, но я хотел бы услышать это на словах из твоих уст».
«Пожалуйста, не увиливай от ответа. Ты подстроил аварию?»
«Принцесса моя, тебе не нужно думать об этом, твоя прелестная головка должна быть заполнена только мыслями обо мне, остальное – неважно!»
«Прошу тебя, не делай того, что может нас разлучить». – Умоляла Лиза в письме, боясь, что Сережа Баранов мог умереть, а Сталкера из-за этого посадят.
«Не волнуйся, я наоборот все делаю для того, чтобы ничто не стояло между нами… А об аварии я ничего не знаю».
Лиза прочла сообщение и только потом поняла, что в процессе прочтения, сгрызла несколько ногтей. Почему-то слова Сталкера о его непричастности не вызвали у нее никакого доверия, ведь они не опровергали и не подтверждали его виновность, и это вызывало у нее беспокойство.
***
Через неделю от происшествия, Сережа очнулся. Его состояние оставляло желать лучшего: перелом правой руки, трещина в берцовой кости, опущение левой почки, вывих левой ступни, множественные ушибы и ссадины, и вдобавок ко всему сотрясение головного мозга. Учитывая все травмы, полученные в результате аварии состояние старшеклассника было оценено, как стабильное и к нему стали пускать посетителей после того, как перевели в общую палату.
Классным руководителем и ребятами из 11 «А» было решено, что вместо классного часа все отправятся в городскую больницу, чтобы проведать Баранова. Раиса Васильевна занялась всеми организационными подготовками к походу и заблаговременно выкроила небольшую сумму из пожертвований класса для корзинки с фруктами для пострадавшего ученика, остальные деньги честно вручила родителям Сережи.
Одевшись, ребята вышли во двор школы и стали ждать учительницу, что немного замешкалась в классе. Подростки разбились на небольшие группы, сформированные исключительно по дружеским взаимоотношениям в них или же, чьи общие интересы совпадали. Общаясь друг с другом, они то подтрунивали, то смеялись над какой-нибудь очередной глупостью. Исключением остались изгои Лиза и Стас, с которыми никто не желал общаться. Ермолова и Герайдичев в течении пяти минут стояли молча, разглядывая асфальт у себя под ногами. Наконец, Лизе надоело стоять бревном и ловить на себе насмешливые, косые взгляды, шушукающихся одноклассниц и она сделала первый шаг, сама подошла к Стасу.
- Может в автобусе вместе сядем? – Спросила Лиза.
