ПРОЛОГ
Давным-давно...
Высоко-высоко в безоблачном синем небе парил ястреб, ловя мощными крыльями восходящие потоки воздуха и кружась в завораживающем медленном танце с солнечным светом. Наверное, величественная крепость на черной скале, нависающей над головокружительно-бездонной пропастью, со всеми своими монументальными стенами, шпилями и сторожевыми башнями казалась ястребу ненастоящей, неправдоподобно крошечной и неопасной. По крайней мере, именно такой казалась гордая птица, парящая в глубокой синеве, стоящей на крепостной стене девушке. Ветер, чувствующий себя на такой высоте полновластным хозяином, рьяно трепал ее длинные светлые, как лен, волосы, безжалостно продувал насквозь тоненькое белоснежное платье, но ей, похоже, было все равно. Внимательные синие глаза с надеждой всматривались вдаль, туда, где бескрайние зеленые просторы сливались в единое целое с небесным сводом. Но единственная дорога, ведущая к грозной крепости, была пуста на всем своем протяжении.
- Виктория! - раздалось откуда-то снизу, но девушка даже не обернулась. - Виктория, детка, спускайся, простудишься! - не сдавался глухой голос, но так как блондинка настойчиво игнорировала все просьбы, то вскоре на стене показался седовласый мужчина, высокий, с военной выправкой и такими же, как у девушки, синими глазами. - И сколь долго ты намереваешься стоять здесь, дочь моя? - печально вздохнул он, неодобрительно глядя на упрямо сжатые губы девушки.
- Сколько понадобится, отец, - неохотно ответила та.
- Знаешь, дракон ведь мог и победить, - неуверенно протянул седовласый, накидывая на плечи непреклонной дочери теплый плащ.
- Если до заката Виктор не появится, то лучше бы все так и было, отец, - жестко произнесла красавица, ни на миг не спуская глаз с обманчиво близкого горизонта, по-прежнему пустого и сонного.
* * *
До заката Виктор не появился. Как, впрочем, и после него. А появился он лишь на рассвете следующего дня, когда уставшая, до крайности обозленная Виктория уже почти превратилась в ледяную статую, ибо она даже не подумала благоразумно провести ночь в своей теплой спальне. К несчастью для рыцаря, дракон его не убил, как и он сам не убил дракона. Возможно, будь он хотя бы ранен - и дальнейшая история сложилась бы совершенно иначе, но...
О, это маленькое могучее "но"! Оно способно менять судьбы и повелевать не то что отдельными людьми - целыми народами, оно может спасти или погубить, подарить счастье или ввергнуть в пучину беспросветного отчаяния... За коротеньким словом из двух букв скрываются поступки, в корне меняющие все. И сейчас это слово перевернуло с ног на голову жизнь не только этих двух упрямых и неуступчивых людей, но и судьбы многих и многих поколений, бездумно шествующих по проторенной дорожке, и взбудоражило даже тех, кто обычно вершит судьбу, а не подчиняется ей...
Итак, красивая сказка разлетелась на черепки в тот самый миг, как рыцарь, сияющий не хуже начищенного медного кувшина в лучах полуденного солнца, вступил под своды крепости и легкомысленно заявил, что не нашел дракона, а на вполне логичный вопрос, где же он находился все это время, беспечно пожал плечами и ослепительно улыбнулся. Отсутствием фантазии Виктория не страдала, в отличие от отсутствия выдержки и спокойствия. Отец ее, старый вояка с многолетним опытом боев и погромов, только диву давался, надежно укрывшись за громоздким камином в большом холле первого этажа крепости. Виктор не успел и теперь уворачивался от различного рода тяжелых предметов, летящих в него с потрясающей скоростью, и при этом пытался чего-то объяснить. В этом и состояла его главная ошибка - объяснять, что во всем виновата прорвавшаяся плотина, из-за которой пришлось ехать другой дорогой, нужно было до начала боевых действий, а не после, когда доведенная до состояния аффекта Виктория ничего уже не видела и не слышала, обуреваемая лишь одним страстным желанием - покончить с коварным предателем.
Впрочем, один вопрос она все-таки расслышала, когда переводила дух, набираясь сил перед очередной атакой. Вынужденным затишьем не преминул воспользоваться Виктор, вышел на середину зала и, подняв руки в знак примирения, спросил:
- Ты выйдешь за меня?
- Что?! - опешила девушка, сжимая метательные ножи - черед дошел и до роскошной коллекции колюще-режущего оружия, украшавшего одну из стен холла.
- Мы должны пожениться! - не терпящим возражений тоном постановил Виктор, решив, что наглость - второе счастье.
Виктория в задумчивости подошла к нему почти вплотную, несколько секунд рассматривала его уставшее лицо с ярко-зелеными глазами, покрытые осколками от разбившейся о его же голову вазы черные волосы, упрямо закушенные губы... а потом живо скрутила кукиш и гордо выдала:
- А обломись!!!
И в этот миг кое-что действительно обломилось, а именно - тяжеленная люстра на несколько сотен свечей, висевшая прямиком над разгневанными женихом и невестой. Никто ничего не успел понять, как огромная конструкция, издав страшный скрежет, погребла под собой и Виктора, и Викторию...
* * *
Сотню лет спустя...
- Виктор, ты - негодяй!!!
Вот загадка: когда мужчина уходит на войну, куда он идет на самом деле? Лучше уж и вовсе никуда не ходить, справедливо, но несколько запоздало решил капитан королевской гвардии, уворачиваясь от тяжеленной скалки, кою метнула в него любимая и когда-то даже любящая невеста. Ну подумаешь, задержался?! Между прочим, банде головорезов совершенно плевать на то, что бравому капитану некогда махать с ними мечами!.. Вероятно, нужно было сразу объяснить Виктории, в чем состояла причина задержки, а не ухмыляться так загадочно с самого порога.
- Ты выйдешь за меня? - сумел вставить капитан, увернувшись от очередной запущенной в него поварешки.
- Что?! - опешила девушка, сжимая в руках медный котелок.
- Мы должны пожениться! - не терпящим возражений тоном постановил Виктор, решив, что наглость - второе счастье, и тут же нахмурился - словно он когда-то уже произносил эти слова, да и все это уже происходило однажды...
Виктория в задумчивости подошла к нему почти вплотную, несколько секунд рассматривала уставшее лицо с ярко-зелеными глазами, покрытые мукой из разбившейся (о его же голову, между прочим!) чашки с мукой черные волосы, упрямо закушенные губы... а потом живо скрутила кукиш и гордо выдала:
- А обломись!!!
И в этот миг рухнула стена, под которой стояли незадачливые влюбленные. Рухнула - и погребла под собой и гордость, и неуступчивость, и еще гору всего того, что и привело их к такому вот плачевному финалу.
- Ошибочка вышла, - потер лоб подвыпивший лейтенант, отходя от расположившейся на крепостной стене катапульты и разглядывая руины маленького подсобного домика, в коий только что угодил средних размеров камень. - Ничего, исправим!
* * *
Еще одну сотню лет спустя...
Величественный горный пейзаж, сонные утренние часы... И...
- Мы должны пожениться!
- А обломись!!!
Грохот камней - и огромный валун, угодивший точнехонько на двух стоящих нос к носу человек. Еще мгновение - и ничто уже не омрачает великолепия высокогорного рассвета...
* * *
И еще одну сотню лет спустя...
Ну, я думаю, вы и так уже все поняли?..
ГЛАВА ПЕРВАЯ (ОНА ЖЕ - ПОСЛЕДНЯЯ)
- Отец... - потрясенно выдохнул Элаванор, широко распахнутыми глазами взирая на хмурящегося рыжеволосого великана, сидящего напротив них с сестрой в удобном, сотканном из облаков кресле. - И ты что, до сих пор терпишь их?!
- А куда деваться? - философски проворчал рыжий, пожимая могучими плечами. Полупрозрачные облачные стены небесного замка постоянно двигались в неспешном танце, перетекая одна в другую, меняя очертания, складываясь в невероятные фигуры. Где-то внизу вставало солнце, подсвечивая невесомый замок золотистыми лучами.
- И они тебе не надоели? - робко встряла Эдана, нетерпеливым ужом вертящаяся в своем кресле, то и дело пихая брата в бок.
- Забодали, - сквозь зубы признался бородач. - Сил моих больше нет с ними нянчиться!.. Другие, нормальные, души пройдут самое большее циклов пять перерождений, осознают свои ошибки, исправятся, порадуют старика Отца безупречными узорами своих судеб, кои и вплетаются потом в общий Гобелен... А эти!.. Думаете, я сейчас вам все рассказал?! Да как бы не так! Эти образчики нечеловеческого упрямства уже на двадцатый первый заход пошли!.. И, клянусь вам, детки, двадцать второго я не переживу!
- Ну так может, пусть их? - поморщился Элаванор, нетерпеливо взъерошивая золотистые кудри. - Подумаешь...
Рыжий гигант засопел от едва сдерживаемого гнева, в глазах цвета расплавленного золота зажглись алые искры. Эдана возмущенно уставилась на братца:
- Ты что, совсем ничего не понимаешь?! Одна испорченная Нить - и Гобелен будет уничтожен! Что тогда будет с Миром?!
- Тьфу, уже и сказать ничего нельзя, - смущенно буркнул Элаванор, потупив янтарно-золотые - как и у сестры - глаза.
- Прежде чем говорить, нужно думать! - изрек рыжий. - Ты и сестра - не какие-нибудь божки на подхвате, а лики самой Судьбы... по крайней мере, вскоре будете ими, ибо я уже не в силах тащить на себе все бремя этого Мира в одиночку! Так что... так что! - просиял вдруг великан. - Дети мои! Вот вам испытание, которое покажет, достойны ли вы называться богами Судьбы! Исправьте Нить этой парочки, вплетите ее в Гобелен - и я с гордостью нареку вас равными мне, самому Отцу-основателю Бесчисленных Измерений!
- Нам конец, - обреченно шепнул Элаванор вмиг погрустневшей сестре.
* * *
Двадцать лет спустя...
- ...А обломись!!!
* * *
- Первый блин всегда комом!.. - не слишком уверенно произнес Элаванор.
- Угу. Только этот блинчик уже двадцать первый, - натянуто улыбнулась Эдана, сквозь прозрачную дымку облаков созерцая очередной облом в истории этой ненормальной парочки душ. И первый - в их с братом карьере в качестве богов Судьбы...
* * *
Восемьдесят лет спустя...
- Двадцать второй, - недрогнувшим голосом констатировала Эдана, с интересом наблюдая за бьющимся лбом об каменную глыбу, раздавившую строптивых неудачников, братцем.
Оставив Элаванора изливать свое горе столь необычным способом, Эдана щелкнула пальцами, переместилась в Обитель душ и задумчиво уставилась на парящие под хрустальным куполом небесного храма прозрачные облачка, ждущие своего часа. Кстати... Ждать еще одну сотню лет, дабы вновь потерпеть крах в своей миссии, девушка не собиралась. Да, она прекрасно знала, что шутки с законами мироздания опасны, но терпение ее лопнуло, словно огромный мыльный пузырь, что так любят надувать человеческие дети. Отец, конечно же, по головке не погладит, как за то, что она собирается сделать сейчас, так и за то, что вмешается в жизнь этой парочки потом... Но в данном случае цель оправдывала средства. Пассивно наблюдать за жизнями этих гордецов - бессмысленное занятие, Эдана подозревала, что даже в двести какой-то там раз они не смогут найти общий язык, а это чревато тем, что из Гобелена выпадет целых две Нити, и что произойдет тогда - страшно даже представить. А потому рыжеволосая богиня решительно протянула руку под искрящийся неземным светом купол и громко произнесла два имени, призывая к себе души, только что покинувшие мир. Над ее головой тотчас же зависло два облачка. Эдана на мгновение задумалась, выбирая подходящие тела. Земные деревни и города проносились перед ее мысленным взором, сменяя друг друга, как цветные картинки в калейдоскопе. Ох, Высшие Силы, как же это делает отец?! Кажется, так... Эдана резко выдохнула, остановившись на двух картинках из тысяч им подобных, и, опустив руки вниз, приказала душам вновь обрести тела...
И лишь после того, как два облачка устремились к Земле, спохватилась, что не указала, кому из них какое тело предназначено.
Слишком поздно.
* * *
Двадцать лет спустя...
- Что это значит, дочь моя?! - удивленно вскинул брови рыжеволосый великан, разглядывая в Зерцале Мира тех, кого никак не ожидал увидеть в ближайшую сотню лет. Да еще в таком виде!..
- Виктор и Виктория, - убитым голосом пробормотала Эдана, боясь поднять виноватые глаза.
- И кто из них кто? - ядовито поинтересовался отец.
Честно говоря, светловолосый парень с синими глазами, упоенно читающий кулинарную книгу, и черноволосая зеленоглазая девушка с тугим боевым луком за спиной и двуручным мечом в нежных ладошках немало смущали и саму Эдану. Зря она тогда понадеялась, что все обойдется. Все произошло под любимым девизом ненормальных влюбленных: "А обломись!". На сей раз облом вышел грандиозным. Ибо души, не получив толкового направления, перепутали тела.
- Сама додумалась до такого? - усмехнулся бородач. - Али братец подсказал?
- Элаванор здесь ни при чем, - тяжело вздохнула Эдана. - Он и не знал об этом...
- Ситуация, - задумчиво протянул рыжий.
- А может, их прямо сейчас... того? - робко пролепетала девушка. - Ну все равно ведь все кончится как обычно, зачем зря время терять, тем более теперь, когда каждый не в своем теле... Может, они вообще не встретятся?
- Эдана! - нахмурил брови отец. - Плохо же ты знаешь законы реинкарнации! Родственным душам абсолютно все равно, в каком они теле находятся. Они просто притягиваются друг к другу, как магнитом. Их не удержать. Мы же просто следим за порядком, чтобы было проще. Чтобы они рождались в определенных телах, в определенное время, в определенном месте. Чтобы им не нужно было долгие годы искать друг друга. Так что "того" мы их не будем. Посмотрим, что из этого выйдет. Признаться честно, я и сам подумывал о том, чтобы поменять их телами, лелеял надежду, что хоть так они смогут понять друг друга и научатся думать, прежде чем действовать или говорить. Так что ты, по сути, воплотила мою мечту в жизнь. Что ж, это будет интересно...
Эдана просияла, а бородач, расхохотавшись, предупредил:
- Только брату ничего не говори. Не хочу, чтобы он счел, что я вмешиваюсь и помогаю вам. Если ничего не выйдет, он обвинит в этом меня. А если выйдет - не признает победу своей.
- Хорошо! - улыбнулась Эдана, коварно умолчав о своих дальнейших, более чем активных, планах.
* * *
Город был чересчур шумным. После музыкальной, разбавленной лишь птичьими трелями да вздохами деревьев тишины практически безлюдных трактов он оглушал, обрушиваясь, словно шальные волны в шторм, бесконечными звуками, режущими слух, причудливо переплетающимися между собой, сливающимися в грозный, тревожный гул. Да, город - не самое приятное место в мире, но именно здесь можно найти работу. На трактах, как бы хороши они ни были, нанимателей не сыщешь. А за отловленных разбойников могут еще и не заплатить - чиновники, они такие, любят загребать жар чужими руками, а как дело доходит до оплаты честного и тяжелого труда, так пожимают плечами и приводят кучу оправданий, коими, как ни крути, сыт не будешь. А ведь жить на что-то надо. Да и оружие... Нет, меч был отличным - превосходная сталь, идеальный баланс, великолепная работа.
