Пролог
Голоса. Кто-то все время, что-то говорит. Чаще между собой, но иногда обращаются ко мне. Хотя до конца в этом не уверена. Говорят, говорят, говорят, только я ничего не понимаю. Вроде бы и слова знакомые, а собрать их во что-то вразумительное не выходит. Смысл все время ускользает. Злюсь, хочу заставить молчать. Не получается. Не получается проснуться. Нескончаемый сон вперемешку с болью. То проваливаюсь в него, то снова всеми силами стараюсь проснуться.
Снова этот писк. Монотонный и раздражающий. Попыталась открыть глаза, но это оказалось непросто. Каждое веко, будто по тонне весом.
- Наташа! - женский голос из неоткуда доставлял физическую боль, - Наташа, похоже, неизвестная наша просыпается. Давай за врачом! Ну что, - тучная женщина в белом, пропахшем пирожками халате, широко улыбаясь, нависла надо мной, - Выспалась?
Свет казался слишком ярким, и приходилось жмуриться. Я хотела кивнуть - не вышло, ответить тоже. Ну, отлично. Что со мной такое? Страх расплывался по телу, да еще и этот и без того раздражающий писк стал громче.
- Ты не торопись, - она взяла меня за руку, - Повезло, что в живых осталась.
В каком смысле повезло? Я осталась в живых... Вот только кто Я? Судорожно копалась в собственных мыслях и не находила ответа. Ни какой год, ни день, ни собственное имя вспомнить не смогла. Где я? Веки становились все тяжелее, и торопилась осмотреться. Все белое. Странный запах. Что за перегородки?
- Гадаешь, где находишься? – голос женщины был полон сочувствия, - Ты в больнице.
Больница? Почему? Хотела спросить, но не вышло, только болезненный хрип.
Пришёл врач. Потом еще один. Они что-то говорили, кажется, задавали вопросы. Но все мимо. Будто не обо мне. Ничего вспомнить не смогла. Страшно. Голова болела и кружилась. Потом провал.
Глава первая
Осознание происходящего пришло почти через неделю. Со слов соседок по палате я была в сознании. За это время меня отключили от аппаратов и перевели в общую палату. Верилось в это с большим трудом, потому как я этого всего не помнила. Неделя просто выпала из жизни. Но это были не все неприятные открытия. Фиксирующий воротник на шее и повязка на ноге.
-Ну, привет! – двери распахнулись, и розовощекая женщина прошла по палате и села ко мне на кровать, - Как ты тут? Получше? – ее голос полный искреннего сочувствия заставлял чувствовать себя виноватой, потому как ни кто она, ни кто я сама не могла ответить. А уж о том насколько мне стало лучше и подавно.
- Нихера опять не помнит! – смачно откусив кусок яблока, скандировала дама с соседней кровати, - Удобно, каждый день чистый лист.
- Как ты? – кинув строгий взгляд на соседку, женщина снова обратилась ко мне.
- Если честно я не знаю, - горло болело, и говорить было трудно, - Мы знакомы?
-Я тетя Маша. Медсестра из реанимации.
- Извините, - я прятала глаза, - Я не помню.
-Не удивительно. Ушиб мозга все-таки. Позволишь мне приходить? Ты на дочку мою похожа, а она живет очень далеко. Редко видимся.
-Который день один и тот же диалог! – не унималась дама, - Как вам не надоело? Она и так к тебе ходит, - внезапно обратилась она ко мне, - Каждый день практически. Неужели не помнишь? – я мотнула головой.
-Иванова! Тебя что давно никто не навещал? – поддела ее тетя Маша, - Успокойся уже.
-Давно. Я сорок минут обезболивающее жду. Куда все подевались?
-Ты не одна в отделении, - даже не повернув к ней голову, холодно бросила медсестра, - Подожди немного.
-Скажите, а я давно здесь?
-Семнадцать дней, - да уж, оказывается здесь я дольше, чем думала еще несколько минут назад.
-Ко мне приходили?
-Нет, - мотнув головой, она опустила глаза.
- Как меня зовут? - я застыла в ожидании.
- Хотела бы я знать ответ на этот вопрос. У тебя не было при себе ни сумки, ни телефона, ни документов.
-Понятно,- немного помолчав, решила поинтересоваться, - Что со мной?
-Как было дело неизвестно, - спокойно отвечала тетя Маша, - Но по итогу ушиб мозга, трещина в шейном отделе и серьезный перелом ноги. Это из важного. У тебя в ноге пластины, так что можно ходить понемногу, не нагружая травмированную ногу.
-Спасибо, - перелом. Вообще не верится. Глядя на повязку, могла предположить лишь серьезный порез, но никак не перелом.
-За что? – удивилась медсестра.
-За правду.
-Хватит уже с ней сюсюкаться! – снова вклинилась соседка по палате, - Завтра все равно по новой начнете. Лучше узнайте, где там моё обезболивающее затерялось. Терпеть сил больше нет.
- Иванова, будь повежливее, - тетя Маша встала, - Я приду завтра, - она коснулась моей руки и вышла из палаты.
Не успела за медсестрой закрыться дверь, как стало происходить то, что просто за гранью моего понимания нормы. В палате нас было четверо, все с травмами ног. И только я, и госпожа Иванова уже не нуждались в вытяжке. И, похоже, она этим пользовалась. Вела себя безобразно по отношению ко всем, но связываться с ней никто не рисковал. По понятным причинам. Цеплялась она ко всем – к медсестрам, врачам, санитаркам, поварам и тем заочно умудрялась подпортить настроение. Я исключением не стала. Не так лежу, не на том боку, не так смотрю, не туда смотрю, не так отвечаю на вопросы, боже! За день я несколько раз выпадала из реальности и возвращалась в палату с кошмарной соседкой. Хотелось выбраться хотя бы в коридор, но даже сесть без посторонней помощи было большой проблемой.
- Так посмотрим, - без грамма стеснения Иванова подошла к моей тумбочке и принялась там рыться стоя на одной ноге.
-А что происходит? Это ведь моя тумбочка?
-Твоя, - ухмыльнулась Иванова, - Кто спорит то. О! – воскликнула и вытащила пакет с выпечкой, - Удивлена? Еще бы. Ничерта в твоей голове не держится. Чего добру пропадать? - кинув пакет на свою кровать проковыляла следом и принялась есть добычу. Хамка.
Вся эта история с Ивановой повторялась из дня в день. С одной только разницей, что теперь помнила, кто все эти люди и где я. Медсестра из реанимации продолжала ходить почти каждый день. Она была по-настоящему рада, когда ей не пришлось снова со мной знакомиться и объяснять. Как то она предложила помочь искупаться, я, разумеется, взялась отказываться, хоть и понимала, что душ мне ой как нужен. У меня элементарно не было ни мыла, ни шампуня, ни полотенца. Очень неловко и неприятно быть настолько беспомощной. Но она настояла. Принесла с собой все необходимое. Забраться в ванну оказалось сродни подготовке к сложному цирковому номеру. Жгучий стыд перед уже не столь чужой, но всё же посторонней женщиной. И сама себе чужой была - руки, ноги, тело будто не мои, я не помнила себя и от этого становилось совсем погано. Я мылась так быстро, как только могла. Но все это того стоило – чистой быть намного приятнее.
Тетя Маша выгуливала (иначе не скажешь) меня в инвалидном кресле во дворе больницы каждый день, и это было лучшее время. Не было удручающих стен, специфического запаха и Ивановой.
-Вика! – закричала женщина за моей спиной.
-А! – неожиданно для себя отозвалась я.
-Отойди от лужи! Испачкаешься! – обращалась она, по-видимому, к маленькой дочери. Та обиженно опустив голову, неохотно отошла.
-Так ты Вика? – обрадовалась тетя Маша.
-Наверное, - ответила, пожав плечами. Не знаю, почему отозвалась. Виктория не казалось мне знакомым именем. Но это лучше, чем ничего.
- Будешь Викой? - радостно улыбалась медсестра.
-Буду.
В это время тезка моя, споткнувшись на ровном месте упала на коленки, и громко заплакала. Звук был таким пронизывающим, что мгновенно разболелась голова. Меня сковало беспокойством, таким сильным, что казалось сердце вот-вот выпрыгнет.
-В чем дело? – медсестра наклонилась ко мне, - Побледнела вся.
-Я не знаю, - все вокруг странно поплыло. В голове всплывали размытые картинки, хотя нет, скорее это были эмоции. Дежавю? Детский плач вызвал во мне такую бурю, что не удавалось справиться, - Голова болит. Можем вернуться в палату?
-Конечно, - засуетилась она.
Пока тетя Маша катила коляску наверх, меня било крупной дрожью. Остаток вечера провела не вставая. Чувствовала, что упускаю что-то важное. Но вот только совершенно не помнила ЧТО? Лежа в кровати рассматривала свои длинные выкрашенные вишневым цветом ногти и злилась все сильнее. Что за дурацкий цвет?! Как он мог мне нравиться вообще? Да и волосы не лучше – блонд. Каждое утро завязывала их в тугой хвост, чтобы лучше были видны отросшие темные корни. Лицо в зеркале я не узнавала, не верилось что это мое отражение. Кто я? Кем была? Как меня вообще занесло на тот недострой? Почему я не помню ничего?
* * *
- Эй, подруга - хлопнула меня по плечу Иванова, качнувшись она с трудом удержала равновесие, - ты долго стоять тут собираешься?
- В смысле? – ее бесцеремонности не было границ.
- В смысле кран закрой. Вода минут тридцать бежит, - ее слова звучали странно, я была уверена, что не провела здесь и пяти минут.
- В самом деле? Не знаю, что с ней делать, - я показала ей щетку, - Я умылась, выдавила пасту. И все. Не могу вспомнить, что с ней делать дальше.
- Ну ты даёшь! В рот ее и зубы чисть! И давай быстрее, ты тут не одна. Скоро врач придет.
- Я поняла, спасибо.
Мне повезло – врач задерживался. И хотя Иванова успела и умыться, и причесаться, возмущалась не переставая. После обхода стало понятно, что пора меня выписывать. Здесь я больше месяца и держать больше не могут. Только вот куда? Куда мне идти? Ни денег, ни документов, ни себя.
- Вика здравствуй, - в палату вошла тётя Маша.
- Здравствуйте.
- Вика, ты только не спеши отказываться, - она волновалась и терла ладони друг о друга, - Тебя можно выписывать.
- Похоже на то.
- Так вот. Если ты по-прежнему не помнишь, кто ты и тебе некуда пойти, можешь пожить у меня.
- Спасибо! – не верилось, что она все это всерьез, - Спасибо огромное! Я бы обняла вас, но боюсь пока поднимусь на костыли....
- О как! - оживилась соседка, - Меня к себе возьмёте?
- Иванова!- тётя Маша симпатизировала ей не больше моего, - Когда ты уже с мужем помиришься? Сколько можно? Никому покоя нет.
- Ага! Как же! Пусть помучается. Он мне даже фруктов не принес!
-Так ты его сама не пускаешь?
-Не пускаю, да. И поделом ему. Вы это, - Иванова кивнула в мою сторону, - одну ее не оставляйте. Она чуть потоп не устроила.
Глава вторая
- Так, я на работу, - тетя Маша всегда собиралась в последнюю минуту, - Еда в холодильнике. Звони в случае чего. Сегодня на сутки.
- Я помню, - почти сразу выяснилось, что готовить я не умею от слова совсем. А в купе с моими травмами, была практически бесполезна абсолютно во всем, - Спасибо.
- Помнишь это здорово. Тебе, что-нибудь нужно? Завтра после работы собираюсь пробежаться по магазинам.
- Нет, ничего.
- Так не бывает. Ты живешь у меня больше месяца и всегда ничего не нужно. Ешь как птенчик, вон как похудела.
- Я живу за ваш счет…
- Вика, - она строго смотрела прямо в глаза, - Прекрати.
- Краска для волос, - сдалась я, - Любая, темная. Цвет волос просто жуткий.
- Правда? – удивилась она, - Думала, он тебе нравится. Все, - обмотав дважды шею шарфом, она повернулась ко мне, - Я пошла.
Мне нравилось жить там. Тепло, уютно и спокойно, но вот оставаться одной нет. За последние полтора месяца я дважды умудрилась выпасть из реальности. В первый раз затопила ванную, благо, что квартира на первом этаже и не досталось соседям. Во второй было страшнее. Я собиралась поставить чайник на плиту, открыла газ и все. Не знаю, сколько прошло времени, но когда зазвонил телефон, я поняла, что в кухне прилично набрался газ. С тех пор пользовалась только микроволновкой. Мало ли.
Весь день я провела, читая книгу. На часах было девять вечера, а значит, пора позвонить тете Маше. Только я взяла телефон в руки, как он зазвонил сам.
- Вика! – радостно кричала в трубку тетя Маша, - Сработало! Ты представляешь?! Сработало! - сердце заколотилось как сумасшедшее, - Сколько прошло неделя?
- Да, - ладони вспотели от волнения, - Ровно неделя.
В прошлую субботу мы сделали несколько снимков и выложили в сеть с просьбой отозваться тех, кто знает меня или моих родных. Вся затея казалась не особо перспективной, ведь когда я только попала в больницу, сотрудники пытались узнать кто я и откуда, но ничего не вышло.
- Она позвонила еще днем, но я не стала тебе звонить сразу, хотела убедиться.
- Кто она?
- Мама твоя. Тебя искали три с половиной месяца, представляешь? Она уже выехала, утром будет у нас.
- Я поняла. А почему мне никто не позвонил?
- Ни к чему тебе лишние волнения. Кто только не звонил за это время, и какие дикие предположения на твой счет выдвигали, жуть просто. Ты хоть рада?
- Рада, наверное.
- Допоздна не засиживайся, завтра важный день.
- Хорошо. Спокойной ночи.
Было бы сказано. Мне и до телефонного разговора не особо спать хотелось, а теперь и вовсе. Винтом на кровати до самого утра прокружилась. Все думала какая она, мама. Но моя память отказывалась со мной сотрудничать и ее образ в голове никак не складывался. Ни единого намека.
С утра пораньше приняла душ и, выпив чашку чая, застыла у окна в ожидании.
К подъезду повернула большая белая машина и в груди неприятно екнуло. Первой вышла тетя Маша, а следом за ней мама. Не такой я ее себе представляла. Совсем.
- Боже мой, - по спине побежал холодок, и я присела, собираясь с духом.
Два поворота ключа в замке и они, переговариваясь, вошли в квартиру.
- Надеюсь, - манерно проговорила женщина, именуемая моей матерью, - туфли снимать не обязательно.
- Можете оставить, - я слышала нотки растерянности в голосе тети Маши.
Я поднялась на костылях как раз когда мама вошла в комнату. Высокая, статная и очень ухоженная. Стало неловко глядя на свое непримечательное обличие.
- Привет!- она шагнула ко мне и собралась обнять, но я отстранилась. Не нарочно, как-то само вышло, - Прости, - тут же осеклась женщина, - Наверно, стоило сказать кто я. Я твоя мама.
- Здравствуйте, - я не почувствовала ровным счётом ничего. Передо мной по-прежнему стояла посторонняя.
-Не помнишь меня? – я пожала плечами, и она сразу погрустнела, - Это многое объясняет. Так и не похудела, - коснувшись моего плеча чуть слышно, с нотками разочарования сказала она. Так неприятно стало, - Ну что Лика, - снова шокировала она меня, на этот раз именем, - готова ехать домой?
-Честно говоря, не знаю.
Я не помнила абсолютно ничего о ней, лишь ее лицо казалось знакомым. Она, поняв мое замешательство, достала телефон и показала несколько совместных фотографий. Роднее она мне не стала нисколечко. Видеть себя с броским макияжем и идеально уложенными волосами странно и не привычно. Она точно мои фото показывает? Может, я просто похожа на нее?
-Анжелика, - заправив прядь за ухо, уговаривала меня мама, - Это и правда ты. Поверь, мне тоже сложно видеть тебя такой. Вернешься в привычную среду, и все станет на свои места.
-Думаю пора ехать, - хотелось скорее закончить этот неприятный разговор, - Теть Маш, помогите мне с чемоданом. Самой никак.
- Ты ни в чем не нуждаешься, - вклинилась мама, бросив полный пренебрежения взгляд, - Не обязательно брать что-то с собой.
