Глава 1.
-У тебя все получится, - в сотый раз повторяла отражению в зеркале. Только веры в собственные слова было минимум, а точнее не было вовсе, - Ключи, кошелек, перчатки, телефон. Похоже, что ничего не забыла, - мое собственное отражение неловко копалось в сумочке, - Ну, все хватит, пора выходить.
Поднимаю глаза и снова смотрю на себя. Печальное зрелище - осунувшаяся, с темными кругами под глазами и невнятной прической. Расправляю плечи и пытаюсь улыбнуться, но выходит криво, глупо и как-то неуместно. А ведь сегодня мой первый рабочий день, снова и на том же месте. Знаю, что и как там устроено и все равно волнуюсь. Не представляю, сколько времени уйдет на дорогу. Совсем недавно мне хватило бы и двадцати минут на маршрутке. Теперь нет. С трудом представляю, как перехожу дорогу, не говоря о том, чтобы сесть в машину. От одной только мысли пробирает мелкая дрожь.
-У тебя все получится, - проговорив еще раз четыре заветных слова, наконец, вышла из квартиры. И хотя подъезд, как и во всех ближайших панельках, был, мягко говоря, непривлекательным, я все же не поехала на лифте, а пошла по лестнице. Мне очень хотелось оттянуть встречу с неизбежным – дорогой.
Как и всегда ранее утро было легко принять за вечер. Фонари мягким желтым светом отражались на не тронутом снегу. На окнах квартир и витринах магазинов все еще светились гирлянды, все вокруг буквально пронизано ожиданием праздника, хотя была еще только середина ноября. Воздух был свежий и морозный. Даже через чур. Я закрыла глаза и глубоко вдохнула. Во дворе дома, несмотря на ранний час с машиной возился мужчина. О возрасте говорить трудно, учитывая как сильно испортилось мое зрение после аварии. Остановившись буквально на секунду, прищурилась, глядя на него – размытое очертание не больше. Вот черт! Кажется, он заметил и помахал мне рукой! Как неловко! Я сжалась, стараясь, стать незаметнее и быстро зашагала со двора, очень некстати подвернув при этом ногу.
Я остановилась перед желтой линией у дороги. Ребристая металлическая полоса казалась разделителем между с трудом достигнутым покоем и опасностью. Машины, машины, машины! Как же много машин! В последние полтора месяца я выходила разве что за продуктами в универмаг в соседнем доме, и дорогу переходить было не нужно. А тут - вот она «зебра». В тот момент очень хотелось сбежать, и только чувство ответственности не позволило этого сделать. Побороть себя и свой страх стоило немалых усилий. Сделала шаг. Отчего – то асфальт под ногами казался почти воздушным, будто шла по облаку, идти было сложно, словно это мои первые шаги в жизни и сразу на каблуках. Светофор начал моргать, звук работающих двигателей становился все громче и нетерпеливее. Обрывки воспоминаний гулко роились в голове. Все вокруг было таким неестественным и странным как в старой компьютерной игре.
- А что если не успею перейти дорогу?! Надо идти быстрее! – поток вопросов самой себе подгонял вперед и к концу перехода я уже неуклюже бежала, - Как же я вообще на работу доберусь, еще девять остановок! А сколько пешеходных переходов!
Всеми силами старалась взять себя в руки, хотя хорошо знакомое неприятно клокочущее чувство расплывалось в груди - паника. Музыка – вот то, что мне всегда помогает. Дрожащими пальцами достала из сумки наушники. Конечно же, они запутались! Расправив, наконец, провод и вставив наушники, на секунду закрыла глаза. Знакомые успокаивающие звуки расплылись в голове. Так гораздо лучше.
Переходы один за другим оставались позади, и с каждым последующим становилось проще. Самую малость, но действительно проще. Было необычно идти здесь пешком, раньше все эти дома и магазины проплывали в окне автобуса и служили эдакой декорацией к обычной жизни.
Только дойдя на работу, поняла, как сильно замерзла. Холод просто зверский! Завтра пуховик не меньше! Сапоги на плоской подошве или угги! Хотя валенки бы больше подошли. Пальцы рук и ног, согреваясь, больно покалывали, а нос покраснел, и предательски хотелось все время шмыгать. Благо, что я пришла первой и успела отдышаться. Пальто висело в шкафу на плечиках, и у меня было еще несколько минут до того как начнет стекаться народ.
В ожидании начала рабочего дня я неспешно прогуливалась по офису. Здесь все было таким же, как и в моих воспоминаниях. Темные шкафы с бесконечными рядами папок, светлые стены, яркий холодный свет ламп, всё тоже пятнышко от протекшей ручки на моем столе, в небольшой кухне стоял привычный стойкий запах кофе и ванили. Мне было приятно обнаружить в шкафчике свою кружку, сразу стало так уютно, будто домой вернулась.
Выйти на работу было правильным решением это точно.
Фирма по продаже программных продуктов, в которой я работала небольшая, как собственно и коллектив – двадцать пять человек, включая меня. Хотя пока меня не было наверняка нашли временную замену. Очень надеюсь что временную. Не могу сказать, что прямо очень люблю свою работу, скорее я к ней привыкла. Как говорят, просто плыла по течению. Человек я довольно закрытый и подойти и с кем-то даже просто заговорить, для меня было большой проблемой. Именно поэтому и пошла в продажники. В первый рабочий день мне выдали телефон с корпоративной сим-картой, и поручили обзвон потенциальных клиентов. Сказать, что это было трудно, значит не сказать ничего. Страшно, стыдно и неловко. Чтобы решиться на первый звонок мне понадобилось больше часа. Надо ли говорить, что разговор закончился ничем?
Следующие несколько недель на работе дались мне не просто. Нарабатывать свою клиентскую базу оказалось делом не простым. Мне вызвалась помочь приятная девушка за соседним столом, за что ей конечно отдельное спасибо. Первые скрипты разговоров мы составляли вместе. Но иметь готовый диалог на бумаге это еще пол дела, а вот суметь произнести все это вслух, да еще и с видом знающего тонкости человека совсем другое. Пришлось учить наизусть. Разумеется, я не делала этого на работе, но вот дома пришлось попотеть. Витя в этом меня здорово поддерживал. Вечерами мы с ним разыгрывали телефонный разговор, в котором он выступал в роли привередливого клиента. Причем делал он это не отрываясь от поглощения ужина, да так убедительно, что поначалу одним двумя предложениями вынуждал меня закончить разговор. А потом по пунктам объяснял, где я провалилась. Со временем необходимость в этом отпала, хотя определенный барьер внутри все же остается.
Офис постепенно наполнялся, и многие, как мне казалось, искренне радовались моему возвращению. Ободряюще похлопывали по плечу и в знак поощрения поднимали вверх большой палец. Даже букет моих любимых цветов с пожеланиями здоровья подарили – мелочь, а приятно.
Я посмотрела по сторонам и вдруг осознала, что все то время что я пробыла дома и только и делала, что занималась самобичеванием, жизнь продолжалась. Вот они вокруг обычные люди. Нет не без проблем конечно, но они улыбались друг другу и не стремились спрятаться от всего мира. Каждый из них что-то планировал, о чем-то мечтал, к чему-то стремился, а что я? Ни планов, ни стремлений. Ничего. Глубочайшее чувство одиночества, пустоты и апатия. После аварии все планы мне кажутся бессмысленными и неоправданными, ведь нет никаких гарантий, что все это получится осуществить, что не вмешаются обстоятельства, которые перевернут весь твой мир с ног на голову за несколько секунд. Я и на работу вернулась только потому, что мне стало совершенно невыносимо находиться с самой собой наедине. Вспышки почти истерической радости внезапно сменялись не просто печалью, а дикой болью сравнимой разве что со снятием с тела кожи. Я попросту боялась сойти с ума и смена обстановки казалась мне неплохим решением.
Чуть позже выяснилось, что после длительного отсутствия меня временно посадили на холодный обзвон, пообещав через пару недель вернуть прежнюю должность. Так что в ближайшие пару недель я буду видеть свой стол только из другого угла офиса. Хоть не уволили и то славно. Признаться даже временное понижение огорчало, и при других обстоятельствах я бы здорово разозлилась, но сейчас даже рада – мне хотя бы не нужно ездить по городу. Я не жила в мире иллюзий и понимала что, безусловно, мне придется как-то передвигаться, но у меня появилась отсрочка.
Я погрузилась с головой в работу, и день пролетел незаметно. Многочисленные телефонные звонки, документы, документы по факсу и электронной почте, вынуждали переключаться и помогали ненадолго избавиться от навязчивых мыслей. Приятным бонусом пришло осознание того, что общаясь, долгое время с очень узким кругом людей я не так одичала, как мне казалось еще вчера.
Возвращаться домой не было ни малейшего желания. Не хотелось этого по двум причинам – во-первых, далеко, во-вторых, холодно. На улице стемнело, и полупустые улицы освещенные фонарями наводили тоску. Снег громко хрустел под ногами, а немногочисленные прохожие бодрым шагом спешили по своим делам. И не мудрено, ведь на улице -21! Я и сама почти бежала, стараясь согреться. В отражении одной из витрин заметила что нос и пальто у меня одного цвета, прикрыв его рукой, прибавила шаг.
Я повернула ключ в замке и открыла дверь. Привычным движением включила свет и, остановившись ненадолго у входа, прислушалась. Угнетающая, ноющая во всем теле тишина. Снова одна. Меня никто не ждет. Вот она моя реальность. Повесив пальто на вешалку, прошла на кухню и поставила чайник. После долгой работы над собой мне удалось престать все время плакать и винить себя в его уходе. Научилась не мучить себя вопросами, почему он ушел и, что я сделала не так. Ну, во всяком случае, мне так казалось. Проверить мне, к сожалению или к счастью не представилось возможности. С тех пор мы не виделись и не созванивались. Где он, и как сейчас живет я не знаю, да и мне по-хорошему должно быть все равно.
А вот с аварией оказалось сложнее. Машин боялась до дрожи в коленях, дорога же представлялась местом пыток. Девяносто пять процентов времени проводила дома и слушала музыку. Интернетом почти не пользовалась, да и странички в соцсетях не открывала ввиду того что они щедро пополнялись свежими видео с мест происшествий. Софа как-то говорила, что в сети было видео аварии, и хотя с ее слов к моменту съемок нас всех увезли в больницу, посмотреть я его так и не решилась. Даже смотреть телевизор оказалось проблемно, особенно сводки новостей. О стольких несчастных случаях рассказывают, жуть! Столкнулись, врезался, занесло, упали с моста, съехали в кювет… пострадали, погибли, обошлось без жертв, отделались испугом. Как же! Отделались! Это вообще моя «любимая» формулировка. Переключая с канала на канал снова и снова попадаю на новости, а там где их нет бегущая строка. Стоило мне только услышать об аварии, или увидеть покореженную машину, как сердце пускалось в галоп, и унять его не удавалось по нескольку часов. Мерзкое чувство безысходности вперемешку с едким страхом съедали меня изнутри.
Витин уход и авария были с разницей в две недели и, потому мне было сложно отделять одно от другого. Воспоминания всегда были паровозом - вспоминая о Вите, вспоминала об аварии и наоборот.
Я не могла себе позволить выговориться никому из семьи кроме брата. Слава терпеливо раз за разом выслушивал меня, ни разу не упрекнув, правильное ли решение я приняла. За это я ему очень благодарна. У нас всегда были теплые отношения, а после произошедшего, сблизились еще больше. Родителям рассказала лишь о том, что мои пятилетние отношения закончились, иначе было бы сложно объяснить свое плохое настроение и отсутствие звонков в последние две недели. Мама предлагала приехать погостить и отвлечься, но я, сославшись на занятость, отказалась. Правда она взяла с меня обещание звонить, когда мне захочется поговорить и неважно день будет или ночь. Помню как после того разговора я разрыдалась, закрывшись в больничном туалете. Было больно и обидно. Вполне возможно я сама себя наказала, не рассказав родителям об аварии, но по-другому поступить, не могла. Отражение в зеркале выступало в мою защиту – пластырь на носу под обоими опухшими глазами-щелочками огромные фиолетовые синяки, а сквозь волосы проглядывала внушительных размеров болячка, щедро обработанная зеленкой. Ушибы, ссадины по всему телу и перелом левой руки - вот оно наследство от аварии. И это только то, что видно. Пробыть здесь столько времени сколько требовала душа, было невозможно туалет все-таки общий. Пришлось выбираться из своего «убежища» с красными пятнами по всему лицу, хотя, наверное, на фоне остальных красот, их, скорее всего никто и не заметил. Видимо там это явление обычное, потому как когда я вышла, пожилая санитарка, сняв перчатку, достала мне из кармана конфетку, сказав, что это женский гормон радости, и всегда помогает.
-Привет! – прервав болезненную череду воспоминаний, приветствовал голос Софы в телефонной трубке, - Как прошел первый рабочий день?
-Привет Софа! В целом неплохо, только меня понизили и по пути на работу очень замерзла.
-Ммм, - разочарованно протянула она, - все-таки пошла пешком?
- Не будь строгой, мне нужно немного времени, - я так была рада услышать голос живого человека, что не заметила как оказалась на кухне с кружечкой чая, - А как дела у тебя?
- Нуу, - она явно тянула время, чтобы заинтриговать
- Что ну? – ерзая на стуле от нетерпения, спрашивала я.
- Я беременна всё получилось!!!! – она начала радостно верещать мне в трубку, да так громко, что телефон ненадолго пришлось положить на стол, иначе я рисковала оглохнуть.
- Поздравляю!!!! Женя уже знает? А какой срок? – хоть у кого-то все в порядке
- Конечно! Срок маленький всего две недели, но ты никому не говори. Мы с Женей решили пока ничего не рассказывать, а то после того раза нам пришлось нелегко! Но с тобой я не могу не поделиться такой новостью, ты же знаешь! Ой, сколько всего теперь нужно сделать!!!!!!
- Забот прибавится это точно!
Софа моя лучшая подруга, не единственная, но лучшая, и именно Софа, а не Соня, у нее с этим строго. Она как-то отказала парню пойти на свидание, потому что он никак не мог запомнить, что она Софа и несколько раз назвал ее Соней. У всех свои причуды.
Высокая с черными, как смоль волосами и карими глазами она всегда производила впечатление. Тем более что как человек творческий иногда такое умудрялась на себя надеть! Я не законодатель мод конечно, но однажды она пришла ко мне на работу в берцах и… и… костюме… нет, не костюме, она просто надела один коричневый мешок до пояса, другой на пояс!!! Довершало композицию черное гнездо из волос на голове, так «удачно» дополненное перьями. Когда в офисе все притихли, и я подняла глаза от компьютера, мягко говоря, обалдела. При этом чувствовала она себя совершенно неотразимой, в то время как мои коллеги на нее откровенно пялились, а один даже камеру на мобильнике включил. И я их понимаю! Она громко смеялась и шутила, чем привлекала к себе еще больше внимания. Как позже выяснилось, за это «произведение искусства» она выложила кругленькую сумму, и хотя на ощупь этот экспонат оказался довольно приятным, надеть бы я его не рискнула.
