Глава 1. Великий, могучий, и крайне полезный, русский язык
США, Вирджиния-Бич (штат Виргиния), 1998 год.
Сжав зубы, я тащила свой чемодан и мечтала быть на его месте. Вот так же предательски отбросить все четыре колесика, и чтобы меня носили на руках. Осознание, что этому не сбыться никогда или хотя бы в ближайшее время, добавляло зеленой тоски в и без того тусклое настроение.
Дорога вымотала. Хотя нет, не дорога. Ощущение темной дыры, куда сваливался по кусочкам мой оптимистичный настрой. Предыдущая неделя далась тяжело, и все чаще посещала мысль, чем я думала, уезжая в Америку на заработки. Если в родной стране я была никому не нужным специалистом без достойных связей, то тут и подавно. А всему были виной счастливо-романтические воспоминания Ивана Ивановича — соседа и по совместительству учителя английского в нашей школе — о своей стране. Маленькой девочкой я заслушивалась его рассказами. Вообще-то соседа звали Джон, как и его отца, но, женившись на русской, он быстро понял неблагозвучность варианта «Джон Джонович». Хотя сейчас я осознавала, почему он так восхищался Америкой. Потому что давно тут не был. Дело было не в том, что страна или люди в ней сильно изменились за десять лет, хотя я не исключала и этого. Просто время смягчало воспоминания.
Привыкнув хотя бы в мечтах быть оптимисткой, выглядывая из глубокой финансовой ямы, я позволяла себе представлять, как заработаю если не миллионы, то хотя бы тысячи, и перевезу маму с Дэном сюда, в красивую квартиру, с видом на океан.
Сегодня я видела этот океан и постаралась убедить себя, что его берега слишком захламлены мусором и чайками, чтобы любоваться на него. Бесполезно.
Поправив на плече рюкзак, я перекинула чемодан во вторую, еще недостаточно уставшую руку и мысленно вопросила придем ли мы когда-нибудь, или эта менеджер Келли поставила себе задачу измотать меня до смерти.
Когда она указала на дверь, я уже была уверена, что она хотела меня убить.
— Вам сюда, — прощебетала она. Иначе речь этой девушки я не могла назвать. Она именно чирикала на английском языке, улыбаясь шире, чем я хотела бы это видеть.
Поблагодарив в меру сил, оставшихся на вежливость, я не смогла улыбнуться и в половину возможностей моей сопровождающей. Как только Келли пошла обратно, мое лицо стало снова устало-хмурым.
Я постучалась и, не дождавшись ответа, толкнула дверь. Сначала просунула голову, осматриваясь по сторонам, а потом затащила чемодан и плюхнула его с облегчением на диван. Приемная была пуста. Чего-то такого и следовало ожидать, потому что это должно было стать моим рабочим местом. Я осмотрелась, подмечая комфортную, с намеком на старину мебель. Несколько стульев у стены, шкафы со стеклянными дверцами и стол с большой столешницей, на которой лежали аккуратные стопки бумаг. На стоящий тут же компьютер я посмотрела с настороженностью: не то чтобы я дружила с этой адской машиной. Вернее, слишком много приходилось проводить за ней времени, потом щурясь от мерцания монитора. В комнате не было ничего индивидуального: никаких именных кружек с потеками кофе, небрежно брошенных вещей или документов. Даже ни одного кактуса на подоконнике. Полностью обезличенное помещение.
Я зевнула, прикрывая рот ладошкой. Жутко хотелось спать, потому что выезжать мне пришлось рано, а спать в дороге я не могла себе позволить, научившись не доверять местному населению. Чем быстрее я представлюсь своему непосредственному начальнику, тем скорее мои мечты о кровати и, возможно, горячей ванне сбудутся.
Я решительно шагнула к следующей двери, но вовремя заметила свое отражение в зеркале с резной рамой между двух окон. Да, так не стоит появляться перед будущим начальством. Поправила дорожную бежевую рубашку-поло, немного поразмышляла, не застегнуть ли пуговицы под горло, или наоборот, но потом оставила как есть. Расправила несуществующие складки на джинсах, заново зачесала густые волосы, рассыпавшиеся по плечам, в хвост. И признала, что лучше уже не получится. На меня из зеркала смотрела в меру симпатичная русоволосая кареглазая девушка с немного усталым взглядом. Но кто на это обратит внимание за формами, которыми природа меня не обделила. Я старательно растянула губы в счастливой улыбке.
Ох, тише, Кэт, а то начальник подумает, что ты хочешь его съесть. Или продемонстрировать все успехи хорошего ухода за зубами.
Скорректировав улыбку до в меру счастливой и естественной, я прошла к двери из темного дерева с табличкой, на которой было написано имя моего будущего начальника. «Стивен Берг», прочитала я, перед тем как постучаться, чтобы убедиться — направление выбрано верное.
Услышав приглушенное «войдите», я выдохнула, поправила на плече цветастый дорожный рюкзак и толкнула дверь.
Итак, улыбаемся и машем.
— Добрый день, — самой милой из возможных интонаций произнесла я. Аж зубы едва не свело от напитавшей фразу сладости.
Хотя это не помогло разбавить выражение кислого лимона на лице сидящего за столом мужчины. Черт, похоже мой «последний шанс» просто забился в угол и медленно, но основательно намыливал веревку. Одетый по-деловому, в аккуратно завязанном галстуке, Стивен Берг полностью соответствовал моему представлению о том как выглядит руководитель – строгий и жёсткий. Светлые волосы были идеально уложены в идеальную прическу. О представительном виде его костюма и говорить не приходилось. Да его белье наверняка стоило дороже всей моей одежды. Туфли я рассмотреть не могла, зато прекрасно уловила блеск серебряных запонок и дорогих часов на запястье. Под пристальным тяжелым взглядом синих глаз хотелось подобострастно упасть на колени, признаваясь во всех грехах. Вместо этого я еще шире улыбнулась. Да, вот такая у меня нелогичная защитная реакция.
— Вы кто? — холодно уточнил мой будущий начальник. Настоящий Айсберг. Мистер Ледышка. Его глубокий баритон портил ледяной тон.
— Я — ваша помощница, — честно призналась я, продолжая старательно улыбаться. — Кэтрин.
Я уже привыкла представляться, коверкая на английский манер имя Катя.
— Моя помощница должна знать дресс-код, потому что она — лицо компании. — Он особенно брезгливо осмотрел расстегнутые пуговицы моей рубашки. Хотя и по плотно сидящим потертым джинсам прошелся взглядом.
От удивления я с неродного английского перешла на более многогранный русский.
— А что, у лица компании не должно быть тела или груди? Разве недостаточно широкой лошадиной улыбки? — Я продолжала так же улыбаться, показывая едва ли не все тридцать два зуба. Что еще оставалось перед увольнением? С этим человеком мы вряд ли сработаемся.
— Впредь на работе прошу говорить лишь на английском, — мой несостоявшийся начальник нахмурился.
О как? А почему же при собеседовании по телефону так интересовались моим знанием русского языка?
— Вам столь нелюбим великий и могучий? — не удержалась я, с трудом сдерживая сарказм на уровне вероятного удивления, не смотря на то, что говорила на русском.
Под хмурым взглядом все-таки будущего начальника я предпочла вспомнить язык саксов.
— Все, поняла, — покорно подняла я руки. — В первый рабочий день приду в настоящей лошадиной сбруе. Тьфу, простите, в официальном скафандре.
— И без вот этих шуточек, — уточнил шеф.
— И без вот этих шуточек, — согласно кивнула я, вновь переходя на русский: — Повторяться я не люблю, так что шуточки будут новые.
За спиной раздалось некультурное фырканье. Черт, это точно не я! Я постаралась не обрести косоглазия, одним глазом пытаясь преданно смотреть на будущего начальника, другим заглянуть, кто же там спрятался на кресле у двери. Не получилось и пришлось все-таки повернуться, проявляя вежливость. Внешний вид этого мужчины говорил, что не стоило его игнорировать. С мистером Ледышкой они казались противоположностями. Скрывавшийся у двери был темноволосым и кареглазым. А еще мощным. Он свободно расположился в кресле королевского размера, казавшимся по сравнению с мужчиной небольшим стульчиком. И, стоило признать, такой тип мне нравился больше. Значит, и опасаться этого пока незнакомца стоило тоже больше. А еще этот индивид искренне улыбался, с любопытством рассматривая меня. Интересно, это потому что он понимал все что я говорю или не понимал?
— Извините, я вас не заметила, — кивнула я. Судя по дорогой одежде, обуви и аксессуарам, это было не последнее лицо компании. — Добрый день.
— Он становится все добрее, — кивнул мужчина и встал, сразу становясь выше меня едва ли не на голову. Его русский был достаточно понятным, но чувствовалось, что это не родной язык. — Пойдемте, объясню ваши обязанности.
Ой. Я перепутала своего будущего начальника?!
— А разве не он должен, — кивнула я в сторону сидящего за столом.
— Он завтра довесит, — уверил мужчина, приобнимая меня за талию, чтобы вывести наружу.
— Мак! — строгий окрик все-таки мистера Берга заставил меня ровнее выпрямить спину, чтобы не соприкасаться с горячей мужской рукой, уже согревавшей ткань моей рубашки. Я поспешила пройти вперед, уменьшая этот нежелательный контакт.
— Да не волнуйся, не попорчу я твою девочку, — уверил этот Мак, закрывая за нами дверь.
Уф. В просторах приемной я легко и ненавязчиво освободилась от «гостеприимной» руки на моей талии. Хотя Мак и не сопротивлялся. Лишь усмехнулся и открыл для меня дверь теперь уже приемной. Подхватив свой чемодан, я пошла, куда показывали.
— Так что там о моих обязанностях? — перевела я разговор на рабочую тему.
— В них входит вот так же подначивать Стива по-русски, — Мак шел рядом со мной по коридору, заложив руки за спину. А я проклинала эту чертову эмансипацию и тащила свой чемодан.
— И как же это вяжется с лицом компании? — настороженно уточнила я, сдувая с лица выбившуюся прядь волос. — Вроде как мне было приказано искоренить родной язык.
— А ты вот так же, ненавязчиво и вроде бы случайно, — усмехнулся мой собеседник. — Когда я выбирал тебя, мне показалось, что ты достаточная язва.
— Милый комплимент, — хмыкнула я, не обидевшись, так как Мак был не первым человеком, который говорил мне подобное. И, надеюсь, не последним.
— В общем, твоя задача — заинтересовать Стива, чтобы он захотел выучить русский, — тем временем продолжил мой собеседник. — По-настоящему захотел.
— А что, обычный репетитор не может с этим справиться? — что-то мне не нравилось подначивать этого супер-строгого мистера Ледышку. Хотя кого я обманывала. Слишком нравилось, чтобы поверить в реальность такого счастья.
— Обычный репетитор за месяц добился лишь «мьенья зовьют Стьив», — забавно коверкая пояснил Мак. — А Стив должен был уже вчера свободно говорить на русском. Иначе в его жизни наступят ба-а-альшие перемены. Но стандартные способы не подошли.
— И вы решили шоковой терапией? Следующим пунктом будет забросить без одежды и документов в центр Сибири?
— Ха, я запомню на будущее. — Казалось, он реально ставил мысленную пометку. — Но я ставлю на то, что столь язвительная особа достаточно его раздразнит, чтобы он захотел понимать, что она говорит. Стив вообще не слишком высоко ценит женский ум. Хотя любит женское тело.
— Что-то я не заметила этого с его «дресс-кодом», — мой голос был полон сомнения.
— Так для того и дресс-код. Чтобы не отвлекало. Ты заметила, что он не встал от стола поприветствовать. Как думаешь, почему?
Я на миг задумалась, представляя вероятные возможности. А когда поняла намек, мои губы приняли форму буквы «о». Глаза также округлились.
— Да ладно… — протянула я.
— Я Стива хорошо знаю. К тому же, со своего места рассмотрел, что у тебя все на месте.
Под быстрым взглядом Мака захотелось застегнуть пуговички рубашки. Прям под горло. И натянуть ее до колена.
— А как же ваши запреты сексуальных домогательств на работе? – хрипло уточнила я.
— А я здесь не работаю, — усмехнулся Мак, — Но официально все строго, так что не волнуйся. Хотя если что, суд мы выиграем, — в голосе моего собеседника прорезались стальные ноты, что я даже посмотрела убедиться, не заговорил ли это мистер Ледышка. Нет, это был все тот же Мак, только губы теперь его сжались плотнее, а от сурового взгляда хотелось поежиться.
М-да, что-то я расслабилась.
— Каковы доплаты за дополнительные обязанности? — тут же перешла я на деловой тон. — Они не были обозначены в примере договора, который вы присылали по факсу.
— А ты мне нравишься, — Мак снова рассмеялся, но теперь я знала, каким он мог быть. — Если бы я не обещал Стиву не отвлекать тебя от работы… — Он обжег меня взглядом, а потом обхватил мою руку вместе с чемоданной ручкой: — Давай помогу.
Я сдержала порыв проявить независимость, зато проявила чудеса гибкости, вытаскивая свою руку из хватки Мака так, чтобы он не упустил чемодан. Все-таки не все так плохо тут с эмансипацией.
— Итак, доплаты… — протянул мой собеседник, ведя меня дальше, а мне просто хотелось улыбаться, что руки мои не вытягиваются до колена. — Если к концу лета научишь Стива хотя бы понимать базовую речь и говорить несколько стандартных фраз, то я заплачу тебе сто тысяч.
— Рублей?
— Мы же в Америке.
В голове заработал мысленный калькулятор, постепенно округляя и мои глаза под формы нулей, образовавшихся при расчете. Вот это да! Издеваться над собственным начальством и при этом получить такие бабки?! Где тут скрытая камера? Или собака зарыта. Или я та самая собака и уже попала в рай.
— Только у меня условие, — предпочла я «прикрыть тылы».
Мак кивнул, что готов выслушать, становясь серьезнее, но в глазах плясали откровенные бесенята.
— Стивен Берг не будет иметь права меня уволить или внести хоть строчку в мои рекомендации.
Там и так хватает всякой дряни обо мне.
— Легко, — кивнул Мак. — Сейчас мы с тобой подпишем договор, так что Стив не будет иметь никаких прав на своего помощника. Кроме служебных. Это было моей обязанностью — найти ему хорошего учителя. Заходи, — он толкнул одну из дверей, и мы оказались в шикарном конференц-зале, обшитом светлыми деревянными панелями. На столе уже лежал готовый договор.
На мои вопросы по некоторым сомнительным пунктам, Грейсон отвечал с ленивой улыбкой. Особенно меня заинтересовало, что я должна УЧИТЬ мистера «дресс-код» русскому.
Во-первых, я ни за что на свете не хотела становиться учителем. Хватит с нашей семьи и маминой самоотверженности, сгубившей свою жизнь на стезе русского языка и литературы, пытаясь вбить в гранитно-непробиваемые головы некоторых детей основы грамматики и любви к прекрасному.
Во-вторых, я откровенно не умела быть терпеливой.
В-третьих, смотрим пункт первый и подкрепляем его вторым.
Мак уверил, что Стиву не нужны уроки языка как таковые, ибо на это есть профессионалы, которые уже не справились. Мое дело — провокация.
В конце концов договор был подписан, и то, как улыбнулся при этом Мак, заставило меня подумать, что я все-таки что-то упустила.
Мистер Грейсон проявил вежливость, передав меня буквально с рук на руки вместе с моим чемоданом, следующему звену в этом слаженно работающем оздоровительно-развлекательном комплексе. Перед тем как уйти, Мак успел поймать мою руку и поцеловать. Теплые и сухие губы коснулись моей кожи, вызывая оцепенение и недоумение. Мак искренне рассмеялся, когда с таким же выражением лица я непонятно зачем вытерла руку о бок.
