Кто-то из сотрудников. Например, ещё один охранник? У Игоря должен же быть сменщик. Хотя как он сюда зайдёт? Там же перед дверью толпа бандитов.
Все эти раздумья ни к чему не приводили. Мне захотелось поговорить с Анной, но, поискав глазами в зале ожидания, я обнаружил, что её нет среди нас. Впрочем, я знал, где она отыщется.
Когда я заглянул в комнату, которую Анна назвала «бабушкиной», девушка стояла у окна, как мне показалось, вглядываясь вдаль.
– Что ты там видишь? – спросил я, подойдя к ней.
– Там ничего, – сказала она очень задумчиво.
Она повернулась ко мне, и я увидел её глаза. Они были испуганны и в то же время как будто удивлены.
– Я стояла здесь и вспоминала многие дни, проведённые с бабушкой. Её давно нет, но здесь всё так, словно она снова жива. Так, будто бы ещё секунда – и она зайдёт сюда, принесёт свежеиспечённые пирожки с капустой и позовёт меня пить чай. Она всегда делала так, когда я ребёнком гостила в деревне. Сегодня я поняла, что очень скучаю по ней… Я осматривала эту комнату и разные бабушкины мелочи. Дверь была открыта, и мимо прошёл Игорь. Я едва не закричала. А потом посмотрела внимательней и…
– Что? Что ты увидела? – с нарастающей тревогой спросил я.
– Это не объяснить. Посмотри сам.
Она схватила меня за руку и потащила к двери, но остановилась в метре от неё. Я смотрел то на девушку, то на дверь, ничего не понимая. Но вскоре в коридоре в поле моей видимости появилась Елена. И тут я всё понял. В первый момент мне тоже захотелось закричать. Это была не Елена, а словно бы привидение, или душа, или какая-то иллюзия, проекция, или ещё что-то, но только не нормальный человек. Она была полупрозрачной, при этом можно было видеть все составляющие её части тела. Немного справа я заметил наших студентов. Они стояли, прижавшись друг к другу, и о чём-то шептались. Они были такими же полупрозрачными, как Елена.
– Я тоже? – спросил я хриплым непослушным голосом.
– Да. Мы все такие, если смотреть через дверь. Но если выйти в коридор, то все снова становятся нормальными.
Я вышел. В момент перехода на мгновение потемнело в глазах (странно, почему я раньше не обращал на это внимание), но, когда зрение восстановилось, я увидел Елену. Она увидела меня и помахала рукой. Я обернулся и посмотрел в «комнату бабушки». Анна стояла там совершенно нормальная. «Возможно, это работает только в одну сторону», – подумал я и вошёл обратно. Елена тем временем подошла к одной из дверей – той, что вела в мир весёлых и беззаботных первоклашек. Она положила ладонь на ручку двери, готовясь её открыть, но помедлила. Я, не отрываясь, смотрел на неё сквозь дверь «бабушкиной комнаты». Я видел, как двигались полупрозрачные мышцы её тела, готовясь нажать на ручку. Вдруг кое-что привлекло моё внимание.
– Анна, – тихо позвал я.
– Что?
– Посмотри внимательно на Елену. Что ты видишь?
– Я вижу её насквозь. Тело, мышцы, кости, мозг. Что ты хочешь, чтобы я заметила?
– Мозг. Посмотри на её мозг.
Анна присмотрелась, и я видел, как её глаза сначала расширились от удивления, а затем сузились от недоверия и непонимания.
– Там что-то мерцает, – прошептала она. – В её мозгу что-то мерцает.
– Это мозговая деятельность. Она думает. Понимаешь, Анна?
Невероятная догадка охватила меня настолько, что я не заметил, как до боли сжал руку девушки. Она вскрикнула и освободилась.
– Ты ведь первая вошла в эту комнату! – воскликнул я. – Скажи мне, о чём ты думала, когда первый раз вошла сюда?
– Я не помню. Хотя… Я была подавлена и хотела домой. Да, я хотела домой, хотела снова оказаться ребёнком. Потому что быть ребёнком не так страшно.
– Ты вспоминала о бабушке?
– Нет, – сказала Анна, но вдруг, что-то осознав, спросила. – Подожди. Ты думаешь, что эти комнаты проецируют наши мысли?
– Что-то вроде того. Я думаю, что наши мысли при открывании двери каким-то образом материализуются в этих мирах.
– Возможно. Я не думала о бабушке напрямую, но мысль о детстве и защищённости в моём сознании, скорее всего, связана с этим домом. Это всё психология человека. А Елена? Это ведь она открыла комнату с детьми. Ей, видимо, тоже хотелось защищённости. Для неё защита – в любимом деле.
– Да. Те двери, что открывал Глеб, всегда скрывали миры с опасностями и приключениями.
– Потому что он любит такие фильмы и, видимо, сознательно или бессознательно хочет участвовать в чём-то подобном.
– Получается, что перед каждой дверью мы так или иначе думали о чём-то, а после этого попадали в тот мир, который наиболее соответствовал нашему подсознанию.
– Бред какой-то, – Анна нервно пожала плечами. – Как это может быть возможно?
– Давай, проверим.
Я практически силой вытащил Анну из комнаты, закрыл дверь и отпустил ручку. С минуту я просто стоял перед дверью, собираясь с внутренними силами и стараясь унять волнение, охватившее меня в этот момент. А если я ошибаюсь? А что, если я НЕ ошибаюсь? Да о чём бы вообще подумать? Я несколько раз вдохнул и выдохнул, пытаясь успокоиться. Да, я знаю, о чём надо думать. Я готов. Я взялся за ручку, закрыл глаза и открыл дверь.
Я сделал шаг вперёд, но открыл глаза только тогда, когда услышал изумлённый возглас Анны. Да, у меня получилось. Мы стояли на небольшой каменной площадке, а перед нами простиралось огромное бескрайнее море. Низко пролетела морская птица. Прямо перед нами на горизонте занималась нежно-розовая заря.
– С ума сойти, – прошептала Анна.
– Работает! – крикнул я.
На мой крик подошли остальные. Они изумлённо заглядывали через наши плечи, пытаясь рассмотреть море.
– Подождите, но разве это не та комната, где… ну, в общем, «бабушкина»? – спросила Кристина.
– Это она, – сказал я, а затем обернулся и со словами «надо поговорить» втолкнул всех в коридор.
Мы с Анной описали наше открытие, но, так как словами тут ничего не скажешь, показали и на примере, как все мы выглядим, если посмотреть на нас в коридор, и как можно изменить сущность «задверного» мира, просто подумав о чём-нибудь.
Мы провели ещё несколько опытов, так как каждый хотел проверить последнюю теорию на себе, а когда наигрались, снова собрались за кофе в зале ожидания.
– Итак, что мы имеем, – начал я внеочередное заседание нашего негласного комитета. – У нас есть здание без единого сотрудника. Не в обиду, Игорь. Куча дверей, которые ведут в миры, порождаемые нашей же фантазией. На улице нас ждёт банда головорезов. Из еды у нас только кофе, хотя, признаюсь, отменный.
– Ну, можно, например, за одной из дверей нафантазировать склад продуктов. Там всё кажется таким реальным, так что, может быть, удастся подкрепиться, – предложила Кристина.
– А что, классная идея! – поддержал Глеб. – А за другой дверью нафантазируем склад боеприпасов. Можно будет с помощью них отбиться от бандюганов на улице!
Мы искренне посмеялись над этим предложением. Впрочем, Глеб даже не обиделся.
– А я, знаете, что думаю, – начала Анна. – Вот мы все здесь собрались такие разные, но в то же время абсолютно одинаковые. У нас у всех одна и та же проблема – мы долгое время искали работу и не находили её. Каждый по своей причине потерял прошлую деятельность, каждый по своей причине искал что-то новое и по своей же причине не находил. Но у всех нас, когда нам позвонили, было одно и то же чувство. Безысходность. Поэтому мы согласились прийти на это собеседование, даже когда по телефону нам ничего не объяснили, а то, что объяснили, казалось ещё более сомнительным, чем то, о чём умолчали.
– В этом что-то есть, – сказал Игорь. – Я действительно ничего не спрашивал, когда со мной связались. Я хотел просто как можно скорее выйти на работу.
– Ты права, Анна, – поддержала Елена. – Но не совсем понимаю, почему ты начала этот разговор.
– Я просто хотела у вас спросить, не кажется ли вам, что, сами того не желая, мы стали участниками какого-то эксперимента?
– Эксперимент? – удивился Глеб. – Ты имеешь в виду социологический или… ну, как в кино на выживание?
– Не знаю, – ответила Анна. – Просто у меня временами возникает такое ощущение.
– Мы слишком разные, чтобы претендовать на одну и ту же должность, – казалось, Елена просто мыслит вслух.
– Это точно, – подтвердил я. – Мы специалисты в различных областях, с разным опытом работы и уровнем знаний.
– Неужели, и правда, эксперимент? – испуганно прошептала Кристина.
– А знаете, о чём я подумал? – сказал я.
– О чём? – спросила Анна.
– Я думаю, что тех бандитов не существует.
– Почему? – Игорь недоумённо уставился на меня.
– Я думаю, что во входной двери встроен такой же механизм, как в остальных. Анна, ты ведь помнишь, когда мы уходили, мы очень не хотели выйти слишком поздно.
– Да. Я тогда сказала, что до населённого пригорода далеко, а среди гаражей и складов того и гляди какой-нибудь маньяк нападёт.
– Вот именно. Ты сказала, а у меня в голове отложилось. И, вероятно, когда я открывал дверь (а дверь, если помнишь, открывал я), думал именно о том, как бы засветло успеть в пригород, чтобы не столкнуться с какими-нибудь бандитами.
– Но если так, то мы легко сможем избавиться от них, – сказал Глеб.
– И есть только один способ это проверить, – согласился я.
Мы направились ко входной двери. Игорь отключил матовость стекла, и мы снова увидели обращённые к нам мерзкие лица бандитов. Они сверлили нас глазами, лыбились и стучали по стеклу. На улице всё ещё была ночь, хотя наши часы показывали уже десять утра.
Анна осторожно взяла меня за руку.
– Может быть, не надо? – спросила она.
Я легонько приобнял её, прошептал на ушко «не бойся» и направился к двери. Бандиты с той стороны оживлённее застучали в стекло, зазывая меня выйти к ним. Перед самой дверью я остановился:
– Если что, блокируйте дверь сразу, – сказал я встревоженным товарищам.
Взявшись за ручку, я постарался максимально подробно вспомнить вчерашнее утро. Я шёл по этой самой дороге. Вокруг никого не было. Светило яркое солнце и пели птички.
Я открыл дверь и чуть не ослеп от яркости дневного света. Бандитов не было. Вокруг тишина и покой летнего утра. Я почувствовал, как сзади меня кто-то толкнул. Отстранившись, я пропустил на улицу своих товарищей по несчастью.
– Ура! Свобода! – крикнул Глеб и смачно поцеловал Крис в щёку.
– Получается, мы можем идти домой? – не веря самой себе, прошептала Елена.
Я дал им некоторое время насладиться этим ощущением, а затем сказал:
– Но ведь этот мир нереален так же, как и все предыдущие. Он лишь плод моего воображения. Более того, не задумывались ли вы, насколько реальны сами мы?
Все удивлённо уставились на меня, подозревая, что всё-таки я свихнулся. Времени проверить это я им не дал.
– Вспомните, если посмотреть на нас сквозь дверь в обратном направлении мы выглядим, как души или тени. Не знаю. Называйте, как хотите. Но все остальные предметы в коридоре выглядят обычными, а мы нет. Вон посмотрите! Сейчас мы видим стол Игоря. Он совершенно нормальный. А что будет, если я встану рядом с ним?
Я зашёл внутрь и посмотрел на людей, оставшихся снаружи. На их лицах выступила гримаса тревоги, которая всегда возникала у нас при виде кого-нибудь сквозь дверной проём этих странных комнат. Удовлетворившись результатом, я снова вернулся на улицу.
– Но разве можем мы быть нереальными? – спросила Елена. – Такое же невозможно.
– Я тоже думал, что это невозможно. Но когда Анна заговорила с нами об эксперименте, я кое-что понял. Нас всех сначала заводили в комнату для обследования. Что они там с нами делали? Анализы? Что за бред? Когда это нужно было для собеседования? А в самом конце? Помните, они надели нам на голову датчики, подключённые к аппарату? Вы помните, как их сняли?
По растерянным лицам товарищей я понял, что они этого не помнят.
– Я тоже. Зато я помню, что перед тем, как включить аппарат, тот сотрудник надел на себя странные очки с переливами цветов. Когда он включил аппарат, я потерял сознание. Мне показалось, что только на мгновение. Но когда я очнулся, на мне уже не было никаких датчиков. А учёный в странных очках рассыпался в благодарностях, что я удостоил своим вниманием их компанию, и отправил меня в зал ожидания. Скажите мне, у вас было так же?
Все единодушно закивали. Удивление и испуг не сходили с их лиц. Думаю, что и моё лицо отражало те же чувства.
Анна перевела взгляд на охранника и сказала:
– Игорь пришёл раньше всех. И раньше всех он претерпел эту процедуру.
– Именно! – подтвердил я.– Когда мы пришли, он уже был нереален. Мы не видели его до тех пор, пока сами не стали такими же.
– Боже, как это вообще возможно? – сказала Елена. Она сжала руками свою голову, пытаясь привести мысли в порядок.
– Не знаю, – сказал я. – Я предполагаю, что институт, в котором мы сейчас находимся, разработал такое оборудование, которое способно выделять некое разумное Я или душу, если хотите, из организма. Помещать её в некую альтернативную действительность и при этом делать так, чтобы она сосуществовала и контактировала с альтернативными Я других организмов.
– Господи! – воскликнула Кристина. – Они же сказали! Нам всем по телефону! Сказали, что занимаются крупным научно-исследовательским грантом в области исследования коллективного сознания и создания в будущем искусственного интеллекта нового уровня.
Вдруг я почувствовал, что ноги становятся ватными. Голова закружилась. Я заметил, что все остальные тоже как будто пошатнулись. А потом всё исчезло.
Когда я пришёл в себя, то осознал, что лежу на кровати в комнате, похожей на больничную палату. Я попробовал покрутить головой, чтобы осмотреться, но не вышло. Голова была просто опутана огромным количеством проводков, датчики на концах которых подсоединялись к моей голове.
Краем глаза я увидел, что рядом стоят и другие кровати, на которых лежат люди. Но кто там лежит, я увидеть не мог.
Ко мне подошёл человек в белом халате. Хотя сейчас на нём не было маски, я сразу же узнал его. Это был тот же мужчина, что проводил обследование до начала эксперимента.
Мужчина остановился около меня и широко улыбнулся, а затем сказал:
– Добро пожаловать в наш научный центр. Поздравляем, вы прошли тестовое задание! Сейчас я отсоединю все датчики, вы немного отдохнёте, а потом мы оформим все документы и ответим на интересующие вас вопросы. О! Я уверен, у вас просто уйма вопросов!
Он ошибался. Вопрос у меня был только один – «Какого хрена?!», но и его я задать не сумел. Я просто заснул.
Все эти раздумья ни к чему не приводили. Мне захотелось поговорить с Анной, но, поискав глазами в зале ожидания, я обнаружил, что её нет среди нас. Впрочем, я знал, где она отыщется.
Когда я заглянул в комнату, которую Анна назвала «бабушкиной», девушка стояла у окна, как мне показалось, вглядываясь вдаль.
– Что ты там видишь? – спросил я, подойдя к ней.
– Там ничего, – сказала она очень задумчиво.
Она повернулась ко мне, и я увидел её глаза. Они были испуганны и в то же время как будто удивлены.
– Я стояла здесь и вспоминала многие дни, проведённые с бабушкой. Её давно нет, но здесь всё так, словно она снова жива. Так, будто бы ещё секунда – и она зайдёт сюда, принесёт свежеиспечённые пирожки с капустой и позовёт меня пить чай. Она всегда делала так, когда я ребёнком гостила в деревне. Сегодня я поняла, что очень скучаю по ней… Я осматривала эту комнату и разные бабушкины мелочи. Дверь была открыта, и мимо прошёл Игорь. Я едва не закричала. А потом посмотрела внимательней и…
– Что? Что ты увидела? – с нарастающей тревогой спросил я.
– Это не объяснить. Посмотри сам.
Она схватила меня за руку и потащила к двери, но остановилась в метре от неё. Я смотрел то на девушку, то на дверь, ничего не понимая. Но вскоре в коридоре в поле моей видимости появилась Елена. И тут я всё понял. В первый момент мне тоже захотелось закричать. Это была не Елена, а словно бы привидение, или душа, или какая-то иллюзия, проекция, или ещё что-то, но только не нормальный человек. Она была полупрозрачной, при этом можно было видеть все составляющие её части тела. Немного справа я заметил наших студентов. Они стояли, прижавшись друг к другу, и о чём-то шептались. Они были такими же полупрозрачными, как Елена.
– Я тоже? – спросил я хриплым непослушным голосом.
– Да. Мы все такие, если смотреть через дверь. Но если выйти в коридор, то все снова становятся нормальными.
Я вышел. В момент перехода на мгновение потемнело в глазах (странно, почему я раньше не обращал на это внимание), но, когда зрение восстановилось, я увидел Елену. Она увидела меня и помахала рукой. Я обернулся и посмотрел в «комнату бабушки». Анна стояла там совершенно нормальная. «Возможно, это работает только в одну сторону», – подумал я и вошёл обратно. Елена тем временем подошла к одной из дверей – той, что вела в мир весёлых и беззаботных первоклашек. Она положила ладонь на ручку двери, готовясь её открыть, но помедлила. Я, не отрываясь, смотрел на неё сквозь дверь «бабушкиной комнаты». Я видел, как двигались полупрозрачные мышцы её тела, готовясь нажать на ручку. Вдруг кое-что привлекло моё внимание.
– Анна, – тихо позвал я.
– Что?
– Посмотри внимательно на Елену. Что ты видишь?
– Я вижу её насквозь. Тело, мышцы, кости, мозг. Что ты хочешь, чтобы я заметила?
– Мозг. Посмотри на её мозг.
Анна присмотрелась, и я видел, как её глаза сначала расширились от удивления, а затем сузились от недоверия и непонимания.
– Там что-то мерцает, – прошептала она. – В её мозгу что-то мерцает.
– Это мозговая деятельность. Она думает. Понимаешь, Анна?
Невероятная догадка охватила меня настолько, что я не заметил, как до боли сжал руку девушки. Она вскрикнула и освободилась.
– Ты ведь первая вошла в эту комнату! – воскликнул я. – Скажи мне, о чём ты думала, когда первый раз вошла сюда?
– Я не помню. Хотя… Я была подавлена и хотела домой. Да, я хотела домой, хотела снова оказаться ребёнком. Потому что быть ребёнком не так страшно.
– Ты вспоминала о бабушке?
– Нет, – сказала Анна, но вдруг, что-то осознав, спросила. – Подожди. Ты думаешь, что эти комнаты проецируют наши мысли?
– Что-то вроде того. Я думаю, что наши мысли при открывании двери каким-то образом материализуются в этих мирах.
– Возможно. Я не думала о бабушке напрямую, но мысль о детстве и защищённости в моём сознании, скорее всего, связана с этим домом. Это всё психология человека. А Елена? Это ведь она открыла комнату с детьми. Ей, видимо, тоже хотелось защищённости. Для неё защита – в любимом деле.
– Да. Те двери, что открывал Глеб, всегда скрывали миры с опасностями и приключениями.
– Потому что он любит такие фильмы и, видимо, сознательно или бессознательно хочет участвовать в чём-то подобном.
– Получается, что перед каждой дверью мы так или иначе думали о чём-то, а после этого попадали в тот мир, который наиболее соответствовал нашему подсознанию.
– Бред какой-то, – Анна нервно пожала плечами. – Как это может быть возможно?
– Давай, проверим.
Я практически силой вытащил Анну из комнаты, закрыл дверь и отпустил ручку. С минуту я просто стоял перед дверью, собираясь с внутренними силами и стараясь унять волнение, охватившее меня в этот момент. А если я ошибаюсь? А что, если я НЕ ошибаюсь? Да о чём бы вообще подумать? Я несколько раз вдохнул и выдохнул, пытаясь успокоиться. Да, я знаю, о чём надо думать. Я готов. Я взялся за ручку, закрыл глаза и открыл дверь.
Я сделал шаг вперёд, но открыл глаза только тогда, когда услышал изумлённый возглас Анны. Да, у меня получилось. Мы стояли на небольшой каменной площадке, а перед нами простиралось огромное бескрайнее море. Низко пролетела морская птица. Прямо перед нами на горизонте занималась нежно-розовая заря.
– С ума сойти, – прошептала Анна.
– Работает! – крикнул я.
На мой крик подошли остальные. Они изумлённо заглядывали через наши плечи, пытаясь рассмотреть море.
– Подождите, но разве это не та комната, где… ну, в общем, «бабушкина»? – спросила Кристина.
– Это она, – сказал я, а затем обернулся и со словами «надо поговорить» втолкнул всех в коридор.
Мы с Анной описали наше открытие, но, так как словами тут ничего не скажешь, показали и на примере, как все мы выглядим, если посмотреть на нас в коридор, и как можно изменить сущность «задверного» мира, просто подумав о чём-нибудь.
Мы провели ещё несколько опытов, так как каждый хотел проверить последнюю теорию на себе, а когда наигрались, снова собрались за кофе в зале ожидания.
– Итак, что мы имеем, – начал я внеочередное заседание нашего негласного комитета. – У нас есть здание без единого сотрудника. Не в обиду, Игорь. Куча дверей, которые ведут в миры, порождаемые нашей же фантазией. На улице нас ждёт банда головорезов. Из еды у нас только кофе, хотя, признаюсь, отменный.
– Ну, можно, например, за одной из дверей нафантазировать склад продуктов. Там всё кажется таким реальным, так что, может быть, удастся подкрепиться, – предложила Кристина.
– А что, классная идея! – поддержал Глеб. – А за другой дверью нафантазируем склад боеприпасов. Можно будет с помощью них отбиться от бандюганов на улице!
Мы искренне посмеялись над этим предложением. Впрочем, Глеб даже не обиделся.
– А я, знаете, что думаю, – начала Анна. – Вот мы все здесь собрались такие разные, но в то же время абсолютно одинаковые. У нас у всех одна и та же проблема – мы долгое время искали работу и не находили её. Каждый по своей причине потерял прошлую деятельность, каждый по своей причине искал что-то новое и по своей же причине не находил. Но у всех нас, когда нам позвонили, было одно и то же чувство. Безысходность. Поэтому мы согласились прийти на это собеседование, даже когда по телефону нам ничего не объяснили, а то, что объяснили, казалось ещё более сомнительным, чем то, о чём умолчали.
– В этом что-то есть, – сказал Игорь. – Я действительно ничего не спрашивал, когда со мной связались. Я хотел просто как можно скорее выйти на работу.
– Ты права, Анна, – поддержала Елена. – Но не совсем понимаю, почему ты начала этот разговор.
– Я просто хотела у вас спросить, не кажется ли вам, что, сами того не желая, мы стали участниками какого-то эксперимента?
– Эксперимент? – удивился Глеб. – Ты имеешь в виду социологический или… ну, как в кино на выживание?
– Не знаю, – ответила Анна. – Просто у меня временами возникает такое ощущение.
– Мы слишком разные, чтобы претендовать на одну и ту же должность, – казалось, Елена просто мыслит вслух.
– Это точно, – подтвердил я. – Мы специалисты в различных областях, с разным опытом работы и уровнем знаний.
– Неужели, и правда, эксперимент? – испуганно прошептала Кристина.
– А знаете, о чём я подумал? – сказал я.
– О чём? – спросила Анна.
– Я думаю, что тех бандитов не существует.
– Почему? – Игорь недоумённо уставился на меня.
– Я думаю, что во входной двери встроен такой же механизм, как в остальных. Анна, ты ведь помнишь, когда мы уходили, мы очень не хотели выйти слишком поздно.
– Да. Я тогда сказала, что до населённого пригорода далеко, а среди гаражей и складов того и гляди какой-нибудь маньяк нападёт.
– Вот именно. Ты сказала, а у меня в голове отложилось. И, вероятно, когда я открывал дверь (а дверь, если помнишь, открывал я), думал именно о том, как бы засветло успеть в пригород, чтобы не столкнуться с какими-нибудь бандитами.
– Но если так, то мы легко сможем избавиться от них, – сказал Глеб.
– И есть только один способ это проверить, – согласился я.
Мы направились ко входной двери. Игорь отключил матовость стекла, и мы снова увидели обращённые к нам мерзкие лица бандитов. Они сверлили нас глазами, лыбились и стучали по стеклу. На улице всё ещё была ночь, хотя наши часы показывали уже десять утра.
Анна осторожно взяла меня за руку.
– Может быть, не надо? – спросила она.
Я легонько приобнял её, прошептал на ушко «не бойся» и направился к двери. Бандиты с той стороны оживлённее застучали в стекло, зазывая меня выйти к ним. Перед самой дверью я остановился:
– Если что, блокируйте дверь сразу, – сказал я встревоженным товарищам.
Взявшись за ручку, я постарался максимально подробно вспомнить вчерашнее утро. Я шёл по этой самой дороге. Вокруг никого не было. Светило яркое солнце и пели птички.
Я открыл дверь и чуть не ослеп от яркости дневного света. Бандитов не было. Вокруг тишина и покой летнего утра. Я почувствовал, как сзади меня кто-то толкнул. Отстранившись, я пропустил на улицу своих товарищей по несчастью.
– Ура! Свобода! – крикнул Глеб и смачно поцеловал Крис в щёку.
– Получается, мы можем идти домой? – не веря самой себе, прошептала Елена.
Я дал им некоторое время насладиться этим ощущением, а затем сказал:
– Но ведь этот мир нереален так же, как и все предыдущие. Он лишь плод моего воображения. Более того, не задумывались ли вы, насколько реальны сами мы?
Все удивлённо уставились на меня, подозревая, что всё-таки я свихнулся. Времени проверить это я им не дал.
– Вспомните, если посмотреть на нас сквозь дверь в обратном направлении мы выглядим, как души или тени. Не знаю. Называйте, как хотите. Но все остальные предметы в коридоре выглядят обычными, а мы нет. Вон посмотрите! Сейчас мы видим стол Игоря. Он совершенно нормальный. А что будет, если я встану рядом с ним?
Я зашёл внутрь и посмотрел на людей, оставшихся снаружи. На их лицах выступила гримаса тревоги, которая всегда возникала у нас при виде кого-нибудь сквозь дверной проём этих странных комнат. Удовлетворившись результатом, я снова вернулся на улицу.
– Но разве можем мы быть нереальными? – спросила Елена. – Такое же невозможно.
– Я тоже думал, что это невозможно. Но когда Анна заговорила с нами об эксперименте, я кое-что понял. Нас всех сначала заводили в комнату для обследования. Что они там с нами делали? Анализы? Что за бред? Когда это нужно было для собеседования? А в самом конце? Помните, они надели нам на голову датчики, подключённые к аппарату? Вы помните, как их сняли?
По растерянным лицам товарищей я понял, что они этого не помнят.
– Я тоже. Зато я помню, что перед тем, как включить аппарат, тот сотрудник надел на себя странные очки с переливами цветов. Когда он включил аппарат, я потерял сознание. Мне показалось, что только на мгновение. Но когда я очнулся, на мне уже не было никаких датчиков. А учёный в странных очках рассыпался в благодарностях, что я удостоил своим вниманием их компанию, и отправил меня в зал ожидания. Скажите мне, у вас было так же?
Все единодушно закивали. Удивление и испуг не сходили с их лиц. Думаю, что и моё лицо отражало те же чувства.
Анна перевела взгляд на охранника и сказала:
– Игорь пришёл раньше всех. И раньше всех он претерпел эту процедуру.
– Именно! – подтвердил я.– Когда мы пришли, он уже был нереален. Мы не видели его до тех пор, пока сами не стали такими же.
– Боже, как это вообще возможно? – сказала Елена. Она сжала руками свою голову, пытаясь привести мысли в порядок.
– Не знаю, – сказал я. – Я предполагаю, что институт, в котором мы сейчас находимся, разработал такое оборудование, которое способно выделять некое разумное Я или душу, если хотите, из организма. Помещать её в некую альтернативную действительность и при этом делать так, чтобы она сосуществовала и контактировала с альтернативными Я других организмов.
– Господи! – воскликнула Кристина. – Они же сказали! Нам всем по телефону! Сказали, что занимаются крупным научно-исследовательским грантом в области исследования коллективного сознания и создания в будущем искусственного интеллекта нового уровня.
Вдруг я почувствовал, что ноги становятся ватными. Голова закружилась. Я заметил, что все остальные тоже как будто пошатнулись. А потом всё исчезло.
Когда я пришёл в себя, то осознал, что лежу на кровати в комнате, похожей на больничную палату. Я попробовал покрутить головой, чтобы осмотреться, но не вышло. Голова была просто опутана огромным количеством проводков, датчики на концах которых подсоединялись к моей голове.
Краем глаза я увидел, что рядом стоят и другие кровати, на которых лежат люди. Но кто там лежит, я увидеть не мог.
Ко мне подошёл человек в белом халате. Хотя сейчас на нём не было маски, я сразу же узнал его. Это был тот же мужчина, что проводил обследование до начала эксперимента.
Мужчина остановился около меня и широко улыбнулся, а затем сказал:
– Добро пожаловать в наш научный центр. Поздравляем, вы прошли тестовое задание! Сейчас я отсоединю все датчики, вы немного отдохнёте, а потом мы оформим все документы и ответим на интересующие вас вопросы. О! Я уверен, у вас просто уйма вопросов!
Он ошибался. Вопрос у меня был только один – «Какого хрена?!», но и его я задать не сумел. Я просто заснул.
