Клевер пятилистник
Книга вторая
1.
Маги не умирают без последствий!
Старые или молодые, сильные или выгоревшие дотла, они не уходят за грань в безмолвии, не покидают наш бренный мир бестелесными тенями. Нет-нет!
Согласно сведениям о войне Тарии с Вдовией, где благодаря лесным - партизанам, погибли десятки магов – находиться близ искусников мрака не лучшая идея. В момент смерти, они загораются словно фитиль и расплескивают мощь своего дара на колоссальные расстояния. Скалы и стены обугливаются, стекла испаряются, металлы закипают, плодородные земли превращаются в пески, а леса в голодные степи, на которых неизменно поднимаются черные бархатные маки - молчаливые скорбники. Хотя для народов, боровшихся за свободу, это были скорее маки-весельчаки, свидетельство уязвимости искусников мрака.
Спустя сто лет после окончания войны южное побережье Вдовии все еще распускается черным морем цветов, но уже не таким широким как на одном из спорных островов Дагассы. Задолго до войны на его берегу был убит тарийский дипломат. Сильнейший маг тех времен стал неугоден собственному королю и, умирая, уничтожил некогда процветающие территории. Теперь там властвуют ветра, давшие новое имя острову, и проводятся съезды спорящих сторон.
И уж кто-кто, а дагассцы прибывшие вслед за Герихом после одного из таких съездов должны были дословно знать историю острова Ветров. Должны были опасаться повторения катастрофы. Должны были радоваться живучести мага. Но увидев, как Драг Орфус Дори медленно перевернулся и с глухими проклятьями пытается подняться, они не выдохнули с облегчением, как это сделала я, и не осенили себя святым знаком Иллирии – как Тоя, а переглянувшись, быстро решили.
- Ты бьешь, я отпеваю.
- Простите? – мой голос сорвался, я не смогла увязать их идею с происходящим здесь и сейчас. Они, верно, пошутили, они же не могут…
Вопреки моим надеждам Гаан выудил из-за пазухи старый потрепанный молитвенник с серой вязью рун и черные четки, а в руке Арога сверкнул тонкий клинок с красным, словно бы раскаленным лезвием.
- Что они сказали? – спросил Драг, пытающийся вырвать из себя правый болт магострела.
- Они ска-сказали, что вас нужно добить и… и… отпеть. - Я с онемевшим изумлением видела, как окровавленный болт выскальзывает из непослушных пальцев мага, который, кажется, не чувствует ни боли, ни жжения, ни холода. – А сейчас они…
Прислушавшись к словам Гаана, начала переводить и придушенно вскрикнула. Они отпевали его через древнюю дагасскую оду воину, словно собирались здесь и сейчас мучения мага прекратить.
- …да будет свет в царствии богов! Да будет тьма у ног их стелиться ласковым зверем! Да будет смерть дана в успокоенье…
- Что вы?! Зачем?! Он не умер! – заверила я схватив мага за свободную руку. – Смотрите, он теплый. Его нужно отнести к лекарю… Здесь недалеко. Пять кварталов к морю. Остановитесь!
Замах. Удар!
Меня окропило новой порцией багряных капель с запахом металла и ужасом, который навеки запечатлел в памяти видение распростертого на снегу безжизненного тела и дагассца, что наступив на мага выдернул клинок из его горла. Без эмоций, без сожалений, без причин. Они убили его!
- Готов? – спросил Гаан и Арог отмахнулся от вопроса.
Он не спешил прятать оружие, с которого на снег капала кровь. Я ощутила, как мороз обжег мои щеки, как в глазах появилась резь от закипевших слез, ощутила дрожащие руки Тои, что попыталась меня оттянуть от бездыханного мага, и холодный резкий ветер, в свисте которого неимоверным образом на тарийском раздалось:
- Чтоб вас всех разорвало! Две тысячи двести двадцать шестой раз…
Удар! Жуткий хруст костей.
Следующим движением Арог вырвал меня из хватки мертвеца и, не глядя подтолкнул к южанке. Я не чувствовала рук, я не чувствовала ног, не могла остановить Тою и не могла перестать смотреть туда, где разрубив вязкое напряжение снова слышится хрипящий голос.
- … двести двадцать седьмой.
Удар.
Несколько мгновений тишины и следом хрип, в котором различимо лишь:
- …восьмой.
Дагассцы выругались, один вслух, другой явно про себя.
- Не уходит тварь. Дай я! – скомандовал Гаан, отбросив молитвенник и отстегнул от бедра топор, более похожий на тесак для разделки туш. Его лезвие засветилось синими всполохами. – Силой свыше нарекаю тебя, возвращенец…
- О, знакомый мотив, язык другой, а ноты те же… - Маг сплюнул в снег и, не открывая глаз, пообещал: - Только замахнись, и я сдерживать силу перестану! – Прозвучало угрозой, которую не услышали, даже после того, как я захлебываясь слезами ее перевела.
Гаан качнул головой, продолжая возносить молитву, Арог даже не взглянул на меня, и пусть! Мне наконец-то удалось выскользнуть из пальто, оставив его в руках верной южанки и рвануться вперед. Если маг не шутил об итогах казни, если принц делал намеки, основываясь на правдивых сведениях, если легенды Тарии не лгут, то дагассцы сейчас совершают одну и ту же невероятную и непростительную ошибку. Издеваются над вечным, наживая себе врага и подвергая гибели жителей столицы.
- Стойте! Хватит! Прошу вас… - Путаясь в юбке едва ли не на четвереньках доползла до мага и закрыла его собой, зажмурилась, умоляя: - Ради всех богов, прекратите эту пытку! Не трогайте его… он не уйдет…
- Графиня…
- Не трогайте! – воскликнула, крепче хватаясь за Драга. - Или убейте вместе с ним…
- Вся в отца! – ругнулся маг и я провалилась в беспамятство.
Я пробудилась как после ночи тяжелых сновидений, какие снедали меня в разгар вопросов лорда Брэя. Почему ваш отец граф Дега бежал, забыв о своей дипмиссии на территории дагассцев? Почему оставил свой пост и людей? Почему был казнен в пещерах Вдовии, как предатель Тайного ордена? Почему-почему-почему… Теперь я знала, почему. Всему виной неудачное стечение обстоятельств и проступок Самюэля, подставивший под удар нашу семью. Будь неладно его пристрастие к картам!
Нам следовало ранее заметить его азартность, ограничить ее или хотя бы снизить уровень вовлеченности. Но отец был занят, а матушка души не чаяла в сыне и прощала все грехи. Возможно, прощает до сих пор, найдя оправдание даже тому, что он продал бабушкины жемчуга. Хорошо, что замглавы академии для благородных девиц не дожила до этого позора и ушла за грань несколько лет назад. Она была невероятно рада, что ее единственная дочь пленила, пусть и обедневшего, но графа, получила титул и теперь зовется леди. Рано ставшая вдовой, она гордилась любящим союзом моих родителей, как родного сына всячески поддерживала моего отца и души не чаяла в Самюэле.
Стоит ли удивляться, что более половины его трастового фонда составляли ее накопления? Стоит ли изумляться, что взращенный в чрезмерном попустительстве и вседозволенности он истратил свой фонд, влез в долги и где-то между кутежом и отчаянием попытался лишить зверя магии, чтобы тайно ее продать. При этом не стоит забывать о почившей вдовийке, что вероятно тянула из нашей семьи средства и о неизвестной третьей стороне, удачно подставившей недалеких авантюристов и подстрелившей мага.
Мгновение, когда два болта магострела пробили грудь Драга Орфуса Дори, кажется, на всю жизнь запечатлелось перед моими глазами, но стоило только вспомнить, как следом прилетел куда более ужасающий момент. Дагассец наступивший на грудь мага и клинок с раскаленным лезвием. Как наяву я услышала Хруст, хрип и счет: «Две тысячи двести двадцать восьмой!» Был ли девятый я не помнила. И видят Боги, не хотела помнить. Но если он был, если умерщвление повторилось, если Арог не отступил, тогда…
Лучше не представлять.
Я зажмурилась, подняла руку к лицу и едва не застонала. Мышцы болели, горло раздражал каждый вдох, а в глазах как после песчаного вихря ощущалась резь от песка.
- Очнулись?! – раздалось сварливое сбоку от меня, и кто-то медленно протянул что-то тяжелое по деревянному полу, создавая неприятный скрип.
- Вы не графиня. Вы чудовище высшего порядка! С вами не сравнится даже хайо семейства Дори... А я натерпелся от него сполна.
- Не помню, чтобы я нанесла вам хоть какой-то вред. Разве что спасла, - ответила, едва разлепляя пересохшие губы. – Видимо мы по-разному проявляем благодарность.
- Со вторым утверждением не спорю. Но косвенно меня побили из-за вас.
Весь ужас недавних событий обрушился на меня ужасающим шквалом, вся моя сущность словно бы рухнула в пропасть и дрогнула под действием неприятной правды – смотрители принца беспринципные убийцы. Они способны хладнокровно убивать мага, а не добившись своего способны избить его. И один из них неотступно следует теперь за мной. Мне следовало отказаться от подобной заботы Гериха, и я постараюсь избавиться от нее сейчас, как только открою глаза и смогу оторвать голову от подушки.
- Это сделали дагассцы?!
- Ваша прислуга! – недовольно ответил маг и снова что-то протянул по полу. – Помимо стандартных следов неоднократного умерщвления у меня имеется так же синяк от вашего дворецкого, и пощечина от горничной.
Удивительно сколь беспечно он говорил о множественных ранах, вопреки всем усилиям так и не ставших смертельными, и с какой обидой о казалось бы простых пощечине и синяке. Невольно я улыбнулась.
- И что вас рассмешило? – проявил свое неудовольствие маг.
- Только то, что Тоя не мелочится по пустякам, если хочет воздать по заслугам. Спросите барона Авери, он опробовал удар в ее исполнении, - произнесла со вздохом и качнула головой. Как же давно все это было? Кажется, годы назад. - Нет, вы сделали что-то другое, например, ущипнули ее, сказали гадость или... отказались от лечения, - предположила я и маг раздраженно фыркнул, подтверждая мою догадку.
- Бессмысленная трата времени.
- Неужели?
- На мне все само собой зарастает!
- То есть вы действительно отказались от лечения.
- От пере…вязки. – Тяжелый выдох и очередной протяжный звук прервали мага на полуслове. – Поэтому они меня привязали, затем перевязали. Попутно лишив болтов от магострела. А я в последних весьма и весьма заинтересован!
- Не беспокойтесь, снаряды не пропадут. – Я слабой рукой провела по лицу, прищурилась, пытаясь хоть что-то рассмотреть в серости сумерек. Что это, утро или вечер?
- Но исчезнет остаточная магия. Именно поэтому вы сейчас немедленно придете в себя, развяжете меня, и позовете горничную... – Маг на мгновение задумался. – Нет. Все же лучше позвать дворецкого, он более вменяемый. Вначале врезал, потом предложил помощь. Не то что ваша фурия…
Мне наконец-то удалось сфокусировать взгляд и в плотной серости пространства рассмотреть темнеющую громадину удобного для чтения кресла, и мага крепко привязанного к нему. Что примечательно, данного кресла ранее в моей спальне не было. Созданное из цельного куска дерева, украшенное тончайшей резьбой с костяными вставками, оно представляло собой произведение древнего искусства. Дорогостоящее и тяжеловесное. В тяжелые для нашей семьи времена я нашла трех покупателей согласных приобрести это кресло, но так и не сумевших спустить его по лестнице или через окно. И вдруг оно оказалось здесь, этажом выше библиотеки.
- Как им удалось поднять сюда кресло? – прошептала я.
- Не им, а мне. Не поднять, а переместить, - прошипел недовольный маг, глядя на меня через плечо. - И перестаньте тратить время, развяжите меня до того, как сюда явится ваша горничная. Быстрее! - Он наклонил голову к левому плечу и понизил голос: – Кажется я слышу ее шаги.
Я тоже затаила дыхание, но ничего не расслышав, невесело заметила:
- Южанка не может двигаться бесшумно. На это способны приставленные ко мне смотрители.
- За последние два дня я научился отличать шорохи ее юбки от шорохов дома… - Два дня? Я перестала дергать узел на руках мага и недоуменно воззрилась на него. Маг сверкнул глазом и тише добавил: – Что до так называемых смотрителей, после вашей отповеди они фактически исчезли.
- Отповеди? – Мое недоумение незамедлительно переросло в возмущение: - Я не могла никого…
- Допустим, не отповеди - дагасским я не владею, но по интонациям это был нехилый втык. – Он подергал руками и вновь поторопил меня. – Быстрее!
Не трогайте верхний узел, тяните нижний - он основной.
Я последовала совету. Веревка наконец-то поддалась, узел ослабел.
- Наконец-то!
Маг нетерпеливо отбросил путы, решил встать, и тут же вернулся в кресло. Выругался на родном ариваском, и без промедления перегнулся через подлокотник, чтобы сдернуть с моей кровати тонкое шелковое покрывало. Остаток былой роскоши нашего дома Драг крепко повязал на бедрах и только после этого встал. Мелькнувшее в разрезе голое колено, объяснило его затруднение, но куда больше меня поразило то, что помимо покрывала, на искуснике мрака ничего более не имелось. Если не считать плотную вязь бинтов, овивавшую все его тело как вторая кожа. Свободными остались лишь голова и кисти рук.
- Что… что с вами случилось?
- Рассказывать долго и не безопасно, - ответил он и решительно направился в сторону окна. Раздвинув шторы, он толкнул створку. В это самое время в коридоре послышались шаги, негодующий вскрик и ворчание южанки. – Обнаружила.
- Постойте! Вы уйдете так?
- Ухожу как угодно!
- Но болты магострела и дворецкий, - напомнила я. - Вы хотели переговорить с Даридом.
- Я передумал. – Маг уже перекинул через подоконник одну ногу, затем вторую. Покрепче ухватился за ветку и в последний момент оглянулся на меня. - Увидимся позже. Берегите себя графиня. Хотя с такой прислугой… - сочувствуя, качнул он головой и не удержался на подоконнике.
Следом раздались треск ветки и глухое «Ух!» свидетельствующее о неудачном падении. К моменту, когда я добралась до открытого окна на снегу остался лишь отпечаток мага и его семенящие следы, а в мою спальню ворвалась Тоя. Горящие щеки, растрепанная коса и глаза метающие молнии, говорили о крайней степени ее недовольства.
- Я нашла кресло, - прошипела она в открытую дверь. И мне тот час захотелось спрятаться за шторой. Потому что южанку в таком настрое опасался даже Дарид. – И где увечный? Где спрятался этот недалекий смертник?
Судя по сопутствующим звукам и приглушенности ее голоса, южанка взялась за тщательный осмотр комнаты, возможно заглянула под кровать.
- Он бессмертник. – Голос Дарида звучал мягко и настороженно.
- Я тоже так думала, пока его не раздела. На нем живого места нет. Гниет и рубцуется. – Южанка фыркнула. - И как над ним еще мухи не летают и вонью не разит?
- Понятия не имею. Мне куда интереснее знать, где графиня.
- За шторой, - буркнула моя вредная горничная и продолжила бушевать, – хоть бы окно прикрыли, чтоб не протянуло.
__________________________________ 09.02.23
Наш дворецкий многозначительно хмыкнул, и южанка воинственно огрызнулась:
- Ну что еще?
- Окно, - пояснил Дарид, давая ей возможность догадаться.
– Да ну, не может быть! Я же его привязала, напоила снотворным и оставила голяком.
- Как видишь, ни холод, ни веревки для него не проблема.
- Возможно. Но я влила в него успокоительное миледи.
- Тогда его стоит поискать в сугробах, - усмехнулся Дарид и столь поспешно покинул спальню, словно мои микстуры действительно превышают все допустимые нормы концентрации. И сейчас где-то посреди нашего парка маг смертельно замерзает.
Книга вторая
1.
Маги не умирают без последствий!
Старые или молодые, сильные или выгоревшие дотла, они не уходят за грань в безмолвии, не покидают наш бренный мир бестелесными тенями. Нет-нет!
Согласно сведениям о войне Тарии с Вдовией, где благодаря лесным - партизанам, погибли десятки магов – находиться близ искусников мрака не лучшая идея. В момент смерти, они загораются словно фитиль и расплескивают мощь своего дара на колоссальные расстояния. Скалы и стены обугливаются, стекла испаряются, металлы закипают, плодородные земли превращаются в пески, а леса в голодные степи, на которых неизменно поднимаются черные бархатные маки - молчаливые скорбники. Хотя для народов, боровшихся за свободу, это были скорее маки-весельчаки, свидетельство уязвимости искусников мрака.
Спустя сто лет после окончания войны южное побережье Вдовии все еще распускается черным морем цветов, но уже не таким широким как на одном из спорных островов Дагассы. Задолго до войны на его берегу был убит тарийский дипломат. Сильнейший маг тех времен стал неугоден собственному королю и, умирая, уничтожил некогда процветающие территории. Теперь там властвуют ветра, давшие новое имя острову, и проводятся съезды спорящих сторон.
И уж кто-кто, а дагассцы прибывшие вслед за Герихом после одного из таких съездов должны были дословно знать историю острова Ветров. Должны были опасаться повторения катастрофы. Должны были радоваться живучести мага. Но увидев, как Драг Орфус Дори медленно перевернулся и с глухими проклятьями пытается подняться, они не выдохнули с облегчением, как это сделала я, и не осенили себя святым знаком Иллирии – как Тоя, а переглянувшись, быстро решили.
- Ты бьешь, я отпеваю.
- Простите? – мой голос сорвался, я не смогла увязать их идею с происходящим здесь и сейчас. Они, верно, пошутили, они же не могут…
Вопреки моим надеждам Гаан выудил из-за пазухи старый потрепанный молитвенник с серой вязью рун и черные четки, а в руке Арога сверкнул тонкий клинок с красным, словно бы раскаленным лезвием.
- Что они сказали? – спросил Драг, пытающийся вырвать из себя правый болт магострела.
- Они ска-сказали, что вас нужно добить и… и… отпеть. - Я с онемевшим изумлением видела, как окровавленный болт выскальзывает из непослушных пальцев мага, который, кажется, не чувствует ни боли, ни жжения, ни холода. – А сейчас они…
Прислушавшись к словам Гаана, начала переводить и придушенно вскрикнула. Они отпевали его через древнюю дагасскую оду воину, словно собирались здесь и сейчас мучения мага прекратить.
- …да будет свет в царствии богов! Да будет тьма у ног их стелиться ласковым зверем! Да будет смерть дана в успокоенье…
- Что вы?! Зачем?! Он не умер! – заверила я схватив мага за свободную руку. – Смотрите, он теплый. Его нужно отнести к лекарю… Здесь недалеко. Пять кварталов к морю. Остановитесь!
Замах. Удар!
Меня окропило новой порцией багряных капель с запахом металла и ужасом, который навеки запечатлел в памяти видение распростертого на снегу безжизненного тела и дагассца, что наступив на мага выдернул клинок из его горла. Без эмоций, без сожалений, без причин. Они убили его!
- Готов? – спросил Гаан и Арог отмахнулся от вопроса.
Он не спешил прятать оружие, с которого на снег капала кровь. Я ощутила, как мороз обжег мои щеки, как в глазах появилась резь от закипевших слез, ощутила дрожащие руки Тои, что попыталась меня оттянуть от бездыханного мага, и холодный резкий ветер, в свисте которого неимоверным образом на тарийском раздалось:
- Чтоб вас всех разорвало! Две тысячи двести двадцать шестой раз…
Удар! Жуткий хруст костей.
Следующим движением Арог вырвал меня из хватки мертвеца и, не глядя подтолкнул к южанке. Я не чувствовала рук, я не чувствовала ног, не могла остановить Тою и не могла перестать смотреть туда, где разрубив вязкое напряжение снова слышится хрипящий голос.
- … двести двадцать седьмой.
Удар.
Несколько мгновений тишины и следом хрип, в котором различимо лишь:
- …восьмой.
Дагассцы выругались, один вслух, другой явно про себя.
- Не уходит тварь. Дай я! – скомандовал Гаан, отбросив молитвенник и отстегнул от бедра топор, более похожий на тесак для разделки туш. Его лезвие засветилось синими всполохами. – Силой свыше нарекаю тебя, возвращенец…
- О, знакомый мотив, язык другой, а ноты те же… - Маг сплюнул в снег и, не открывая глаз, пообещал: - Только замахнись, и я сдерживать силу перестану! – Прозвучало угрозой, которую не услышали, даже после того, как я захлебываясь слезами ее перевела.
Гаан качнул головой, продолжая возносить молитву, Арог даже не взглянул на меня, и пусть! Мне наконец-то удалось выскользнуть из пальто, оставив его в руках верной южанки и рвануться вперед. Если маг не шутил об итогах казни, если принц делал намеки, основываясь на правдивых сведениях, если легенды Тарии не лгут, то дагассцы сейчас совершают одну и ту же невероятную и непростительную ошибку. Издеваются над вечным, наживая себе врага и подвергая гибели жителей столицы.
- Стойте! Хватит! Прошу вас… - Путаясь в юбке едва ли не на четвереньках доползла до мага и закрыла его собой, зажмурилась, умоляя: - Ради всех богов, прекратите эту пытку! Не трогайте его… он не уйдет…
- Графиня…
- Не трогайте! – воскликнула, крепче хватаясь за Драга. - Или убейте вместе с ним…
- Вся в отца! – ругнулся маг и я провалилась в беспамятство.
***
Я пробудилась как после ночи тяжелых сновидений, какие снедали меня в разгар вопросов лорда Брэя. Почему ваш отец граф Дега бежал, забыв о своей дипмиссии на территории дагассцев? Почему оставил свой пост и людей? Почему был казнен в пещерах Вдовии, как предатель Тайного ордена? Почему-почему-почему… Теперь я знала, почему. Всему виной неудачное стечение обстоятельств и проступок Самюэля, подставивший под удар нашу семью. Будь неладно его пристрастие к картам!
Нам следовало ранее заметить его азартность, ограничить ее или хотя бы снизить уровень вовлеченности. Но отец был занят, а матушка души не чаяла в сыне и прощала все грехи. Возможно, прощает до сих пор, найдя оправдание даже тому, что он продал бабушкины жемчуга. Хорошо, что замглавы академии для благородных девиц не дожила до этого позора и ушла за грань несколько лет назад. Она была невероятно рада, что ее единственная дочь пленила, пусть и обедневшего, но графа, получила титул и теперь зовется леди. Рано ставшая вдовой, она гордилась любящим союзом моих родителей, как родного сына всячески поддерживала моего отца и души не чаяла в Самюэле.
Стоит ли удивляться, что более половины его трастового фонда составляли ее накопления? Стоит ли изумляться, что взращенный в чрезмерном попустительстве и вседозволенности он истратил свой фонд, влез в долги и где-то между кутежом и отчаянием попытался лишить зверя магии, чтобы тайно ее продать. При этом не стоит забывать о почившей вдовийке, что вероятно тянула из нашей семьи средства и о неизвестной третьей стороне, удачно подставившей недалеких авантюристов и подстрелившей мага.
Мгновение, когда два болта магострела пробили грудь Драга Орфуса Дори, кажется, на всю жизнь запечатлелось перед моими глазами, но стоило только вспомнить, как следом прилетел куда более ужасающий момент. Дагассец наступивший на грудь мага и клинок с раскаленным лезвием. Как наяву я услышала Хруст, хрип и счет: «Две тысячи двести двадцать восьмой!» Был ли девятый я не помнила. И видят Боги, не хотела помнить. Но если он был, если умерщвление повторилось, если Арог не отступил, тогда…
Лучше не представлять.
Я зажмурилась, подняла руку к лицу и едва не застонала. Мышцы болели, горло раздражал каждый вдох, а в глазах как после песчаного вихря ощущалась резь от песка.
- Очнулись?! – раздалось сварливое сбоку от меня, и кто-то медленно протянул что-то тяжелое по деревянному полу, создавая неприятный скрип.
- Вы не графиня. Вы чудовище высшего порядка! С вами не сравнится даже хайо семейства Дори... А я натерпелся от него сполна.
- Не помню, чтобы я нанесла вам хоть какой-то вред. Разве что спасла, - ответила, едва разлепляя пересохшие губы. – Видимо мы по-разному проявляем благодарность.
- Со вторым утверждением не спорю. Но косвенно меня побили из-за вас.
Весь ужас недавних событий обрушился на меня ужасающим шквалом, вся моя сущность словно бы рухнула в пропасть и дрогнула под действием неприятной правды – смотрители принца беспринципные убийцы. Они способны хладнокровно убивать мага, а не добившись своего способны избить его. И один из них неотступно следует теперь за мной. Мне следовало отказаться от подобной заботы Гериха, и я постараюсь избавиться от нее сейчас, как только открою глаза и смогу оторвать голову от подушки.
- Это сделали дагассцы?!
- Ваша прислуга! – недовольно ответил маг и снова что-то протянул по полу. – Помимо стандартных следов неоднократного умерщвления у меня имеется так же синяк от вашего дворецкого, и пощечина от горничной.
Удивительно сколь беспечно он говорил о множественных ранах, вопреки всем усилиям так и не ставших смертельными, и с какой обидой о казалось бы простых пощечине и синяке. Невольно я улыбнулась.
- И что вас рассмешило? – проявил свое неудовольствие маг.
- Только то, что Тоя не мелочится по пустякам, если хочет воздать по заслугам. Спросите барона Авери, он опробовал удар в ее исполнении, - произнесла со вздохом и качнула головой. Как же давно все это было? Кажется, годы назад. - Нет, вы сделали что-то другое, например, ущипнули ее, сказали гадость или... отказались от лечения, - предположила я и маг раздраженно фыркнул, подтверждая мою догадку.
- Бессмысленная трата времени.
- Неужели?
- На мне все само собой зарастает!
- То есть вы действительно отказались от лечения.
- От пере…вязки. – Тяжелый выдох и очередной протяжный звук прервали мага на полуслове. – Поэтому они меня привязали, затем перевязали. Попутно лишив болтов от магострела. А я в последних весьма и весьма заинтересован!
- Не беспокойтесь, снаряды не пропадут. – Я слабой рукой провела по лицу, прищурилась, пытаясь хоть что-то рассмотреть в серости сумерек. Что это, утро или вечер?
- Но исчезнет остаточная магия. Именно поэтому вы сейчас немедленно придете в себя, развяжете меня, и позовете горничную... – Маг на мгновение задумался. – Нет. Все же лучше позвать дворецкого, он более вменяемый. Вначале врезал, потом предложил помощь. Не то что ваша фурия…
Мне наконец-то удалось сфокусировать взгляд и в плотной серости пространства рассмотреть темнеющую громадину удобного для чтения кресла, и мага крепко привязанного к нему. Что примечательно, данного кресла ранее в моей спальне не было. Созданное из цельного куска дерева, украшенное тончайшей резьбой с костяными вставками, оно представляло собой произведение древнего искусства. Дорогостоящее и тяжеловесное. В тяжелые для нашей семьи времена я нашла трех покупателей согласных приобрести это кресло, но так и не сумевших спустить его по лестнице или через окно. И вдруг оно оказалось здесь, этажом выше библиотеки.
- Как им удалось поднять сюда кресло? – прошептала я.
- Не им, а мне. Не поднять, а переместить, - прошипел недовольный маг, глядя на меня через плечо. - И перестаньте тратить время, развяжите меня до того, как сюда явится ваша горничная. Быстрее! - Он наклонил голову к левому плечу и понизил голос: – Кажется я слышу ее шаги.
Я тоже затаила дыхание, но ничего не расслышав, невесело заметила:
- Южанка не может двигаться бесшумно. На это способны приставленные ко мне смотрители.
- За последние два дня я научился отличать шорохи ее юбки от шорохов дома… - Два дня? Я перестала дергать узел на руках мага и недоуменно воззрилась на него. Маг сверкнул глазом и тише добавил: – Что до так называемых смотрителей, после вашей отповеди они фактически исчезли.
- Отповеди? – Мое недоумение незамедлительно переросло в возмущение: - Я не могла никого…
- Допустим, не отповеди - дагасским я не владею, но по интонациям это был нехилый втык. – Он подергал руками и вновь поторопил меня. – Быстрее!
Не трогайте верхний узел, тяните нижний - он основной.
Я последовала совету. Веревка наконец-то поддалась, узел ослабел.
- Наконец-то!
Маг нетерпеливо отбросил путы, решил встать, и тут же вернулся в кресло. Выругался на родном ариваском, и без промедления перегнулся через подлокотник, чтобы сдернуть с моей кровати тонкое шелковое покрывало. Остаток былой роскоши нашего дома Драг крепко повязал на бедрах и только после этого встал. Мелькнувшее в разрезе голое колено, объяснило его затруднение, но куда больше меня поразило то, что помимо покрывала, на искуснике мрака ничего более не имелось. Если не считать плотную вязь бинтов, овивавшую все его тело как вторая кожа. Свободными остались лишь голова и кисти рук.
- Что… что с вами случилось?
- Рассказывать долго и не безопасно, - ответил он и решительно направился в сторону окна. Раздвинув шторы, он толкнул створку. В это самое время в коридоре послышались шаги, негодующий вскрик и ворчание южанки. – Обнаружила.
- Постойте! Вы уйдете так?
- Ухожу как угодно!
- Но болты магострела и дворецкий, - напомнила я. - Вы хотели переговорить с Даридом.
- Я передумал. – Маг уже перекинул через подоконник одну ногу, затем вторую. Покрепче ухватился за ветку и в последний момент оглянулся на меня. - Увидимся позже. Берегите себя графиня. Хотя с такой прислугой… - сочувствуя, качнул он головой и не удержался на подоконнике.
Следом раздались треск ветки и глухое «Ух!» свидетельствующее о неудачном падении. К моменту, когда я добралась до открытого окна на снегу остался лишь отпечаток мага и его семенящие следы, а в мою спальню ворвалась Тоя. Горящие щеки, растрепанная коса и глаза метающие молнии, говорили о крайней степени ее недовольства.
- Я нашла кресло, - прошипела она в открытую дверь. И мне тот час захотелось спрятаться за шторой. Потому что южанку в таком настрое опасался даже Дарид. – И где увечный? Где спрятался этот недалекий смертник?
Судя по сопутствующим звукам и приглушенности ее голоса, южанка взялась за тщательный осмотр комнаты, возможно заглянула под кровать.
- Он бессмертник. – Голос Дарида звучал мягко и настороженно.
- Я тоже так думала, пока его не раздела. На нем живого места нет. Гниет и рубцуется. – Южанка фыркнула. - И как над ним еще мухи не летают и вонью не разит?
- Понятия не имею. Мне куда интереснее знать, где графиня.
- За шторой, - буркнула моя вредная горничная и продолжила бушевать, – хоть бы окно прикрыли, чтоб не протянуло.
__________________________________ 09.02.23
Наш дворецкий многозначительно хмыкнул, и южанка воинственно огрызнулась:
- Ну что еще?
- Окно, - пояснил Дарид, давая ей возможность догадаться.
– Да ну, не может быть! Я же его привязала, напоила снотворным и оставила голяком.
- Как видишь, ни холод, ни веревки для него не проблема.
- Возможно. Но я влила в него успокоительное миледи.
- Тогда его стоит поискать в сугробах, - усмехнулся Дарид и столь поспешно покинул спальню, словно мои микстуры действительно превышают все допустимые нормы концентрации. И сейчас где-то посреди нашего парка маг смертельно замерзает.
