Встреча по правилам и без
1.
Зима в нашем предгорье всегда была на удивление снежной. И хотя городок Ревик находился не столь далеко от закрытого горного плато и его погодной особенности, листья эльфийского дерева перелеи в нашей округе смешивались с настоящими снегом, пушистым и белым. Ежегодно на тихих улочках собирались высокие сугробы, завывали ветры, трещали морозы, из-за которых жители предпочитали оставаться в теплом уюте своих домов, варить лучший в стране эль и рассказывать сказки. Последнее почиталось больше всего, ведь за создание лучшей истории автору присуждалось звание Гения Пера, сотня золотых пик и бочонок эля из личных запасов нашего прижимистого мэра.
Я билась за признание последние семь лет, с тех самых пор, как на моем попечении остался непуганый ремнем племянник. Можно сказать, я пыталась выжать нечто позитивное из обрушившегося на меня бремени и отвлечься от постоянного стресса. Именно проделки Дамиана Огги я приписывала моему герою, за что неоднократно была отмечена как подающая надежды сказочница. Однако с отъездом детины в академию магии все его бахвальство сменились на тоскливое нытье, коему я была несказанно рада.
Наконец-то боги снизошли! Теперь мне плакались не учителя шкодливого беспредельщика, а сам беспредельщик - двухметровый двадцатилетний птенчик! Начиная с первого курса, Дамиан истово заверял в каждом своем письме, что программа обучения составлена садистами, экспериментаторами и мизантропами в самом худшем их виде.
Несомненно, глубоко в душе я ему сочувствовала, подбадривала как могла и напоминала о нашем соглашении. Он прилежно учится - я не рассказываю его отцу отчего на его любимой карете появилось несколько вмятин, несопоставимых с дальнейшей эксплуатацией лимитированного произведения транспортного искусства. Честно говоря, с каждым новым сообщением я понимала, что мои требования стремительно теряют в весе. Боязнь огласки притупилась так, что для перехода Дамиана на четвертый курс мне потребуется новый «аргумент» в пользу учебы.
Весомый!
Ключевые аргументы собирались во время каникул племянника в Ревике, но как на зло, в этом году празднование Зимнего солнцестояния мой подопечный решил пропустить. А я надеялась, что с его приездом хоть какая-то идея во мне всколыхнется…
Так уж вышло, что с окончанием проделок Дамиана, закончилась и вдохновение.
Три года подряд мои истории были лишены проказливого очарования и хоть какого-то общественного внимания. Я пыталась писать о тетушке, о себе, о нас обеих, старательно не замечая того, что сюжеты о высокоморальной вдове и свободолюбивой деве не занимали даже сороковой строчки в рейтинге читателей. По факту, они безжалостно проваливались до семидесятой, когда участников в состязании было всего семьдесят один!
Я обгоняла лишь господина Мински с его многолетним нескончаемым романом о любимце Орби. Орби был малоподвижным старым тритоном, который самостоятельно моргал в последний раз десять лет назад. Поэтому читателям предстояло погрузиться в детальный процесс ухода за питомцем. Как Мински отгоняет от него мух, поит из пипетки, купает в ванне, дважды в год привозит его в корзинке к академии, чтобы в очередной раз заверить – Орби жив. Новый талисман искать не нужно.
В этом году я намеревалась побить не только его многостраничное творчество, но и работы других участников. Поэтому всю неделю гостила у тетушки, в надежде, что дом моего детства поможет в нелегком деле вдохновения. Приятным сердцу здесь было все - от трещинок на каменных стенах до запаха сушенных яблок, от медового цвета шкафчиков до нежного блеска латунных ручек на них. Самым любимым моим местом была цокольная кухня с печью, тяжелым деревянным столом, большим посудным шкафом и пятью круглыми окнами на уровне земли.
Они располагались вдоль дорожки, ведущей к крыльцу, и поднимались на уровень лестницы, давая отличный обзор на всех входящих и выходящих в тех местах, где морозный узор оставил хоть немного чистого пространства. Кутаясь в шерстяной полосатый плед, я медленно пила горячий чай с перцем, смотрела на окна и пыталась придумать хоть что-то, отдаленно напоминающее рассказ. На создание романа времени уже не оставалось. Близилась полночь, я с зевком потянулась на стуле и уже хотела идти спать, как вдруг что-то мелькнуло на прилегающей к дому дорожке.
«Что-то», так как не верилось, что мелькнули мужские ноги.
Босые, и оттого окоченевшие мужские ноги…
Отдающие синевой!
Чуть не свергнувшись со стула, я стремительно преодолела расстояние к ближайшему окну и выглянула наружу. Ноги появились вновь. Решительно прошагали в направлении входной двери. Уверенно, почти чеканя шаг и плотно прижимая каждую стопу к ледяной дорожке. Мне стало холодно за идущего и страшно, но не на столько, чтобы не увидеть во втором окне его икры, в третьем - колени, в четвертом - бедра и… Стекло пятого окна оказалось на удивление непроглядным, а мысли мои наоборот - абсолютно четкими.
Это нелюдь!
Или хуже того - мертвец, кем-то поднятый в шутку. Свежий и потому не потерявший упругость кожи и мышц. Однако даже не обладай он прекрасной осанкой и поступью, это не отменяет того, что нас с тетушкой сейчас на части разорвут и кости обглодают.
Деликатный стук во входную дверь совершенно не вязался с моим сценарием, и все же я не рискнула выйти в холл. Я в него выглянула буквально на миг, ухватила почтовый шар и устремилась назад в безопасность кухни. Дрожащими руками вырвала из тетради несколько листов, схватилась за перо и макнула его не в тушь, а в чай. Невезуха! Пока искала другое перо, набирала его чернилами и пыталась коротко обрисовать ситуацию, стук в дверь стал настойчивее.
Видят боги, жить в каких-то пятидесяти километрах от академии более не представлялось удачей. Что, если это чей-то питомец вырвался на свободу? Дипломный проект вышел за пределы лабораторной работы? Или крепко заколоченный в саркофаг провал подался на поверхность с визитом?
Словно подтверждая мои худшие мысли, стук превратился в нарастающие по мощности удары, в соседнем доме зажглись робкие огни… Если я не успею отправить письма, сожрут и нас, и соседку госпожу Митче. Ее, возможно, и первой, потому что, занимая стабильное шестьдесят девятое место в рейтинге читателей, она писала истории исключительно о ходячих мертвецах. И сейчас могла близко познакомиться с одним из них.
- Что за грохот? – спросила поднявшаяся с кровати тетя. Она уже спустилась по лестнице в холл, взялась за засов. – Маргарет, неужели это к тебе?
- Не открывайте, тетя! – воскликнула я, размашисто сообщая на листах о проблеме и требуя помощи. Почтовый шар засиял, принимая первый листок, следом второй и совсем топорно написанный третий. - Я отправила письма Дамиану, магу Ревика и службе отлова нежити… На тот случай, если это чей-то гость или питомец!
Почти отправила, шар вдруг оповестил о том, что первое письмо без адреса, второе зависло, так как получатель в данный момент вне дома, а третье прочитали и не приняли. Из-за чего адрес тетушки незамедлительно занесли в список сплетников. Боги, почему еще никто не придумал отправлять корреспонденцию на человека, а не на адреса их места проживания?
- Думаешь, он неживой? - Любопытная тетушка в чепце заглянула на кухню, оставаясь на верхней ступени. - Но он такой интересный, мужественный и глаза умные… - перечислила она и вновь скрылась из виду. Наверняка приникла к стеклянной вставке сбоку от двери, чтобы лучше рассмотреть визитера.
Шумный вдох и протяжный «ах» подтвердили, что она его детально рассмотрела и оценила.
- Он зол, - смущенно заметила она в промежутках между ударами, сотрясающими дом. – Впрочем, неудивительно, он не одет для наших морозов.
- Вы хотели сказать, что он раздет, - прошипела я и в очередной раз погрузила письма в шар, и мысленно молясь, чтобы он перестал капризничать и отправил письма адресатам. – Тетя, отойдите от двери!
- Не то чтобы раздет, у него при себе квадратная академическая шапочка, а на шее развевается красный шарф… или даже красный палантин. Странный какой-то, движется против ветра… как проклятье.
- Да хоть удавка! – вспыхнула я. – Это не важно.
- Ты его видела?
Последующие слова тетушки совпали с ударами, выколачивающими дверь. Вибрация от них прокатилась по дому, добавив дрожи в мои руки и света в соседних домах. Письма наконец-то исчезли, я с облегчением выдохнула, но всего на миг. В следующий я уже тянула родственницу в подвал, чтобы спрятаться там, пока гостя обезвредят.
- Маргарет, этот странный аксессуар очень похож на тот, что описан в книге проклятий нашего рода... – продолжила выговаривать мне тетя, не желая спускаться в убежище. – Я более чем уверена, что это она и есть… - заявила строго, пока я вела ее по лестнице вниз, через кухню, кладовую, в самый подвал. – Да и цвета шапочки совпадают с цветами академии магии… - сообщила она, когда я захлопнула за нами третью по счету дверь, задвинула засов и освободила для тетушки старое кресло, стоящее у стены. - Той самой академии, где учится наш малыш, - устроившись на сиденье, упомянула она Дамиана, и я остановилась.
Кристалл для розжига мини-печки попросту выпал из моих рук. Я забыла, что хотела сделать, и осоловелым взглядом обвела чуть запыленное пространство. Вот несгораемые ковер, тахта, стол, огромный книжный шкаф, полупустой сейчас, вот спуск в лабораторию, вот портал на полигон для тренировок. Подвал был оборудован для сна и обучения нашего дорогого малыша, когда он только-только познавал науку магии и не умел еще лгать…
Нет!
Не может быть!
Он не мог. Не мог так подставить меня! Получив дневник своего четырежды прадеда, он обещал молчать о закрытых знаниях нашей семьи. И уж точно не использовать проклятье против других студов академии! Или даже не студов?!
- Насколько злым выглядел наш визитер? – спросила я, нервно закашлявшись на последнем слове.
- Невероятно, - ответила тетя.
- А насколько взрослый?
- Твоих лет.
Я судорожно сглотнула, не представляя, как буду сейчас выкручиваться: молить о снисхождении, лгать, юлить, какие деньги сулить и что обещать. А ведь мне до сих пор в кошмарах снится как я договаривалась с директором школы на выпускных экзаменах Дамиана. Конечно, все мои вложения племянник вернул потом сторицей, но вряд ли сумеет теперь…
- Боги, мне сейчас придется выйти на порог и…
- Не обязательно так далеко. Если ты заметила, то удары прекратились. Гость где-то близко.
От этих слов волосы зашевелились на моем затылке, а затем зашевелился в своих пазах засов. Когда он стал стремительно отъезжать, все, что я успела сделать, так это поднять с пола кристалл и закрыть собой тетю, вспомнить хоть одно мало-мальски доступное мне проклятье не удалось, дверь распахнулась и свет в подвале потух.
Гость был не просто близко, он был впритык. Первыми попали в поле моего зрения литые пластины мужской, чуть курчавой груди с плоскими сосками и парой пересекающихся старых шрамов, ключицы с вязью неизвестных мне рун, напряженная шея и Петля Повиновения рода Огги. Та самая, которую мог наложить лишь один олух этого мира. Наложить и расписаться в своей абсолютной неадекватности.
- Я была права, это сделал наш малыш?
Голос тетушки прорвался сквозь мой мысленный матерный поток, идущий плотным рядом.
- Не малыш, а вполне криминальная личность, – прошептала, признавая, что как опекун, я окончательно провалилась и бесповоротно вляпалась. И ведь заклинала племянника не использовать семейных проклятий, не вспоминать их формулы, никому о них не говорить!
- Что будем делать? – спросила гордая младшим отпрыском тетя. Она не особенно ожидала ответа, однако его ей дали:
- Снимите… Это… И я подскажу…
Я вскинула взгляд на обязанного молчать визитера и дрогнула, столкнувшись с его яростным взглядом. Нервный кашель незамедлительно вернулся, перехватив спазмом горло и сдавив в тисках грудь. Маг, способный сопротивляться Петле Повиновения, априори не может быть слабым и не согласится замять инцидент. Кого-то из нас точно посадят: Дамиана - за проклятье, меня – за попытку его прикрыть.
- Время, - напомнил жертва произвола так, что я сама пожелала бы задохнуться, уйти в мир иной и не слышать его продавливающих интонаций.
- Пр-прошу пройти наверх, в гостиную, - прошептала я и моргнула, когда мага пробила дрожь. Странная рябь прошла по коже, и мужественное лицо с напряженной челюстью и вспухшими венами на висках перекосило как от боли. Он и до этого не испытывал приятных ощущений, что привели его в дом тетушки, ну а теперь ему стало в разы больнее. Проклятье! Я совершенно нечаянно использовала проклятье, чтобы его подчинить, и испугалась ответной реакции.
- Т-ты! – прохрипел поздний гость и жертва уже моей оплошности. Его зазнобило как от лихорадки. На щеке задергался нерв.
- О, боги! Простите, я нечаянно!
- Опять…
Мага согнуло от приказа простить, чтобы удержаться и не упасть на меня, он рукой ухватился за косяк, обронив при этом свое последнее прикрытие – квадратную академическую шапочку, именуемую квадраткой в среде студов.
«Не смотреть!» - приказала себе и чуть не попросила прикрыться пледом, который я сдернула со своих плеч.
- Прикро… - начала я и, столкнувшись с его абсолютно черным взглядом, поняла, что сейчас подвергну сопротивленца жесточайшим мучениям, если хоть одно слово обращу к нему. – Позво… - Опасное «позвольте» тоже задавила назад, прикусив язык и привитую манерами стеснительность, обернула бедра мученика пледом. На свой страх и риск попыталась его закрепить и была остановлена.
Слегка пришедший в себя маг вырвал плед из моих рук и зажал его в окровавленном кулаке. По смуглой коже со вздутыми венами тонкими строчками вились светящиеся белым руны, и это был плохой знак. Потому что если даже я со своим ничтожным магическим зрением и полным отсутствием дара вижу символы, значит, в нормальной реальности магов они ослепительно сияют.
Именно поэтому тетушка вскрикнула и прикрыла глаза.
- Маргарет, он горит!
- Тетя, мы вас оставим, - бросила я через плечо, захлопнула за собой дверь и, как гостеприимная хозяйка, указала гостю на выход из подвала. – Прошу…
В следующее мгновение мне свободной рукой захлопнули рот.
- Тихо. – Всего-то одно короткое слово, прорвавшееся сквозь сведенные челюсти скрипом.
Я покорно кивнула и повела визитера наверх. Подвал, кладовая, кухня, лестница, холл с вынесенной дверью. Или правильнее сказать, вначале проломленной вручную, с затем уже вынесенной с петель штатным магом города Ревик, тремя его подчиненными, главным некромантом города и больше десятка бравых парней из разных служб защиты. Согласно нашивкам на лацканах курток, службы отлова нежити среди них не имелось, зато присутствовали правозащитники троллей, вампиров, инкубов, демонов, зомби и гномов. Последние стояли ближе всего и первыми заметили наше появление в холле.
- О, так это не наша ответственность! – громко сообщили они, переводя взгляды с меня на скрипнувшего зубами мага и обратно. Радостные улыбки осветили лица коренастых бородатых мужиков, которые считали, что общаясь с гномами, нужно выглядеть как гном. Ну, и вести себя согласно закона подземного народа. – Держите штраф за ложный вызов!
1.
Зима в нашем предгорье всегда была на удивление снежной. И хотя городок Ревик находился не столь далеко от закрытого горного плато и его погодной особенности, листья эльфийского дерева перелеи в нашей округе смешивались с настоящими снегом, пушистым и белым. Ежегодно на тихих улочках собирались высокие сугробы, завывали ветры, трещали морозы, из-за которых жители предпочитали оставаться в теплом уюте своих домов, варить лучший в стране эль и рассказывать сказки. Последнее почиталось больше всего, ведь за создание лучшей истории автору присуждалось звание Гения Пера, сотня золотых пик и бочонок эля из личных запасов нашего прижимистого мэра.
Я билась за признание последние семь лет, с тех самых пор, как на моем попечении остался непуганый ремнем племянник. Можно сказать, я пыталась выжать нечто позитивное из обрушившегося на меня бремени и отвлечься от постоянного стресса. Именно проделки Дамиана Огги я приписывала моему герою, за что неоднократно была отмечена как подающая надежды сказочница. Однако с отъездом детины в академию магии все его бахвальство сменились на тоскливое нытье, коему я была несказанно рада.
Наконец-то боги снизошли! Теперь мне плакались не учителя шкодливого беспредельщика, а сам беспредельщик - двухметровый двадцатилетний птенчик! Начиная с первого курса, Дамиан истово заверял в каждом своем письме, что программа обучения составлена садистами, экспериментаторами и мизантропами в самом худшем их виде.
Несомненно, глубоко в душе я ему сочувствовала, подбадривала как могла и напоминала о нашем соглашении. Он прилежно учится - я не рассказываю его отцу отчего на его любимой карете появилось несколько вмятин, несопоставимых с дальнейшей эксплуатацией лимитированного произведения транспортного искусства. Честно говоря, с каждым новым сообщением я понимала, что мои требования стремительно теряют в весе. Боязнь огласки притупилась так, что для перехода Дамиана на четвертый курс мне потребуется новый «аргумент» в пользу учебы.
Весомый!
Ключевые аргументы собирались во время каникул племянника в Ревике, но как на зло, в этом году празднование Зимнего солнцестояния мой подопечный решил пропустить. А я надеялась, что с его приездом хоть какая-то идея во мне всколыхнется…
Так уж вышло, что с окончанием проделок Дамиана, закончилась и вдохновение.
Три года подряд мои истории были лишены проказливого очарования и хоть какого-то общественного внимания. Я пыталась писать о тетушке, о себе, о нас обеих, старательно не замечая того, что сюжеты о высокоморальной вдове и свободолюбивой деве не занимали даже сороковой строчки в рейтинге читателей. По факту, они безжалостно проваливались до семидесятой, когда участников в состязании было всего семьдесят один!
Я обгоняла лишь господина Мински с его многолетним нескончаемым романом о любимце Орби. Орби был малоподвижным старым тритоном, который самостоятельно моргал в последний раз десять лет назад. Поэтому читателям предстояло погрузиться в детальный процесс ухода за питомцем. Как Мински отгоняет от него мух, поит из пипетки, купает в ванне, дважды в год привозит его в корзинке к академии, чтобы в очередной раз заверить – Орби жив. Новый талисман искать не нужно.
В этом году я намеревалась побить не только его многостраничное творчество, но и работы других участников. Поэтому всю неделю гостила у тетушки, в надежде, что дом моего детства поможет в нелегком деле вдохновения. Приятным сердцу здесь было все - от трещинок на каменных стенах до запаха сушенных яблок, от медового цвета шкафчиков до нежного блеска латунных ручек на них. Самым любимым моим местом была цокольная кухня с печью, тяжелым деревянным столом, большим посудным шкафом и пятью круглыми окнами на уровне земли.
Они располагались вдоль дорожки, ведущей к крыльцу, и поднимались на уровень лестницы, давая отличный обзор на всех входящих и выходящих в тех местах, где морозный узор оставил хоть немного чистого пространства. Кутаясь в шерстяной полосатый плед, я медленно пила горячий чай с перцем, смотрела на окна и пыталась придумать хоть что-то, отдаленно напоминающее рассказ. На создание романа времени уже не оставалось. Близилась полночь, я с зевком потянулась на стуле и уже хотела идти спать, как вдруг что-то мелькнуло на прилегающей к дому дорожке.
«Что-то», так как не верилось, что мелькнули мужские ноги.
Босые, и оттого окоченевшие мужские ноги…
Отдающие синевой!
Чуть не свергнувшись со стула, я стремительно преодолела расстояние к ближайшему окну и выглянула наружу. Ноги появились вновь. Решительно прошагали в направлении входной двери. Уверенно, почти чеканя шаг и плотно прижимая каждую стопу к ледяной дорожке. Мне стало холодно за идущего и страшно, но не на столько, чтобы не увидеть во втором окне его икры, в третьем - колени, в четвертом - бедра и… Стекло пятого окна оказалось на удивление непроглядным, а мысли мои наоборот - абсолютно четкими.
Это нелюдь!
Или хуже того - мертвец, кем-то поднятый в шутку. Свежий и потому не потерявший упругость кожи и мышц. Однако даже не обладай он прекрасной осанкой и поступью, это не отменяет того, что нас с тетушкой сейчас на части разорвут и кости обглодают.
Деликатный стук во входную дверь совершенно не вязался с моим сценарием, и все же я не рискнула выйти в холл. Я в него выглянула буквально на миг, ухватила почтовый шар и устремилась назад в безопасность кухни. Дрожащими руками вырвала из тетради несколько листов, схватилась за перо и макнула его не в тушь, а в чай. Невезуха! Пока искала другое перо, набирала его чернилами и пыталась коротко обрисовать ситуацию, стук в дверь стал настойчивее.
Видят боги, жить в каких-то пятидесяти километрах от академии более не представлялось удачей. Что, если это чей-то питомец вырвался на свободу? Дипломный проект вышел за пределы лабораторной работы? Или крепко заколоченный в саркофаг провал подался на поверхность с визитом?
Словно подтверждая мои худшие мысли, стук превратился в нарастающие по мощности удары, в соседнем доме зажглись робкие огни… Если я не успею отправить письма, сожрут и нас, и соседку госпожу Митче. Ее, возможно, и первой, потому что, занимая стабильное шестьдесят девятое место в рейтинге читателей, она писала истории исключительно о ходячих мертвецах. И сейчас могла близко познакомиться с одним из них.
- Что за грохот? – спросила поднявшаяся с кровати тетя. Она уже спустилась по лестнице в холл, взялась за засов. – Маргарет, неужели это к тебе?
- Не открывайте, тетя! – воскликнула я, размашисто сообщая на листах о проблеме и требуя помощи. Почтовый шар засиял, принимая первый листок, следом второй и совсем топорно написанный третий. - Я отправила письма Дамиану, магу Ревика и службе отлова нежити… На тот случай, если это чей-то гость или питомец!
Почти отправила, шар вдруг оповестил о том, что первое письмо без адреса, второе зависло, так как получатель в данный момент вне дома, а третье прочитали и не приняли. Из-за чего адрес тетушки незамедлительно занесли в список сплетников. Боги, почему еще никто не придумал отправлять корреспонденцию на человека, а не на адреса их места проживания?
- Думаешь, он неживой? - Любопытная тетушка в чепце заглянула на кухню, оставаясь на верхней ступени. - Но он такой интересный, мужественный и глаза умные… - перечислила она и вновь скрылась из виду. Наверняка приникла к стеклянной вставке сбоку от двери, чтобы лучше рассмотреть визитера.
Шумный вдох и протяжный «ах» подтвердили, что она его детально рассмотрела и оценила.
- Он зол, - смущенно заметила она в промежутках между ударами, сотрясающими дом. – Впрочем, неудивительно, он не одет для наших морозов.
- Вы хотели сказать, что он раздет, - прошипела я и в очередной раз погрузила письма в шар, и мысленно молясь, чтобы он перестал капризничать и отправил письма адресатам. – Тетя, отойдите от двери!
- Не то чтобы раздет, у него при себе квадратная академическая шапочка, а на шее развевается красный шарф… или даже красный палантин. Странный какой-то, движется против ветра… как проклятье.
- Да хоть удавка! – вспыхнула я. – Это не важно.
- Ты его видела?
Последующие слова тетушки совпали с ударами, выколачивающими дверь. Вибрация от них прокатилась по дому, добавив дрожи в мои руки и света в соседних домах. Письма наконец-то исчезли, я с облегчением выдохнула, но всего на миг. В следующий я уже тянула родственницу в подвал, чтобы спрятаться там, пока гостя обезвредят.
- Маргарет, этот странный аксессуар очень похож на тот, что описан в книге проклятий нашего рода... – продолжила выговаривать мне тетя, не желая спускаться в убежище. – Я более чем уверена, что это она и есть… - заявила строго, пока я вела ее по лестнице вниз, через кухню, кладовую, в самый подвал. – Да и цвета шапочки совпадают с цветами академии магии… - сообщила она, когда я захлопнула за нами третью по счету дверь, задвинула засов и освободила для тетушки старое кресло, стоящее у стены. - Той самой академии, где учится наш малыш, - устроившись на сиденье, упомянула она Дамиана, и я остановилась.
Кристалл для розжига мини-печки попросту выпал из моих рук. Я забыла, что хотела сделать, и осоловелым взглядом обвела чуть запыленное пространство. Вот несгораемые ковер, тахта, стол, огромный книжный шкаф, полупустой сейчас, вот спуск в лабораторию, вот портал на полигон для тренировок. Подвал был оборудован для сна и обучения нашего дорогого малыша, когда он только-только познавал науку магии и не умел еще лгать…
Нет!
Не может быть!
Он не мог. Не мог так подставить меня! Получив дневник своего четырежды прадеда, он обещал молчать о закрытых знаниях нашей семьи. И уж точно не использовать проклятье против других студов академии! Или даже не студов?!
- Насколько злым выглядел наш визитер? – спросила я, нервно закашлявшись на последнем слове.
- Невероятно, - ответила тетя.
- А насколько взрослый?
- Твоих лет.
Я судорожно сглотнула, не представляя, как буду сейчас выкручиваться: молить о снисхождении, лгать, юлить, какие деньги сулить и что обещать. А ведь мне до сих пор в кошмарах снится как я договаривалась с директором школы на выпускных экзаменах Дамиана. Конечно, все мои вложения племянник вернул потом сторицей, но вряд ли сумеет теперь…
- Боги, мне сейчас придется выйти на порог и…
- Не обязательно так далеко. Если ты заметила, то удары прекратились. Гость где-то близко.
От этих слов волосы зашевелились на моем затылке, а затем зашевелился в своих пазах засов. Когда он стал стремительно отъезжать, все, что я успела сделать, так это поднять с пола кристалл и закрыть собой тетю, вспомнить хоть одно мало-мальски доступное мне проклятье не удалось, дверь распахнулась и свет в подвале потух.
Гость был не просто близко, он был впритык. Первыми попали в поле моего зрения литые пластины мужской, чуть курчавой груди с плоскими сосками и парой пересекающихся старых шрамов, ключицы с вязью неизвестных мне рун, напряженная шея и Петля Повиновения рода Огги. Та самая, которую мог наложить лишь один олух этого мира. Наложить и расписаться в своей абсолютной неадекватности.
- Я была права, это сделал наш малыш?
Голос тетушки прорвался сквозь мой мысленный матерный поток, идущий плотным рядом.
- Не малыш, а вполне криминальная личность, – прошептала, признавая, что как опекун, я окончательно провалилась и бесповоротно вляпалась. И ведь заклинала племянника не использовать семейных проклятий, не вспоминать их формулы, никому о них не говорить!
- Что будем делать? – спросила гордая младшим отпрыском тетя. Она не особенно ожидала ответа, однако его ей дали:
- Снимите… Это… И я подскажу…
Я вскинула взгляд на обязанного молчать визитера и дрогнула, столкнувшись с его яростным взглядом. Нервный кашель незамедлительно вернулся, перехватив спазмом горло и сдавив в тисках грудь. Маг, способный сопротивляться Петле Повиновения, априори не может быть слабым и не согласится замять инцидент. Кого-то из нас точно посадят: Дамиана - за проклятье, меня – за попытку его прикрыть.
- Время, - напомнил жертва произвола так, что я сама пожелала бы задохнуться, уйти в мир иной и не слышать его продавливающих интонаций.
- Пр-прошу пройти наверх, в гостиную, - прошептала я и моргнула, когда мага пробила дрожь. Странная рябь прошла по коже, и мужественное лицо с напряженной челюстью и вспухшими венами на висках перекосило как от боли. Он и до этого не испытывал приятных ощущений, что привели его в дом тетушки, ну а теперь ему стало в разы больнее. Проклятье! Я совершенно нечаянно использовала проклятье, чтобы его подчинить, и испугалась ответной реакции.
- Т-ты! – прохрипел поздний гость и жертва уже моей оплошности. Его зазнобило как от лихорадки. На щеке задергался нерв.
- О, боги! Простите, я нечаянно!
- Опять…
Мага согнуло от приказа простить, чтобы удержаться и не упасть на меня, он рукой ухватился за косяк, обронив при этом свое последнее прикрытие – квадратную академическую шапочку, именуемую квадраткой в среде студов.
«Не смотреть!» - приказала себе и чуть не попросила прикрыться пледом, который я сдернула со своих плеч.
- Прикро… - начала я и, столкнувшись с его абсолютно черным взглядом, поняла, что сейчас подвергну сопротивленца жесточайшим мучениям, если хоть одно слово обращу к нему. – Позво… - Опасное «позвольте» тоже задавила назад, прикусив язык и привитую манерами стеснительность, обернула бедра мученика пледом. На свой страх и риск попыталась его закрепить и была остановлена.
Слегка пришедший в себя маг вырвал плед из моих рук и зажал его в окровавленном кулаке. По смуглой коже со вздутыми венами тонкими строчками вились светящиеся белым руны, и это был плохой знак. Потому что если даже я со своим ничтожным магическим зрением и полным отсутствием дара вижу символы, значит, в нормальной реальности магов они ослепительно сияют.
Именно поэтому тетушка вскрикнула и прикрыла глаза.
- Маргарет, он горит!
- Тетя, мы вас оставим, - бросила я через плечо, захлопнула за собой дверь и, как гостеприимная хозяйка, указала гостю на выход из подвала. – Прошу…
В следующее мгновение мне свободной рукой захлопнули рот.
- Тихо. – Всего-то одно короткое слово, прорвавшееся сквозь сведенные челюсти скрипом.
Я покорно кивнула и повела визитера наверх. Подвал, кладовая, кухня, лестница, холл с вынесенной дверью. Или правильнее сказать, вначале проломленной вручную, с затем уже вынесенной с петель штатным магом города Ревик, тремя его подчиненными, главным некромантом города и больше десятка бравых парней из разных служб защиты. Согласно нашивкам на лацканах курток, службы отлова нежити среди них не имелось, зато присутствовали правозащитники троллей, вампиров, инкубов, демонов, зомби и гномов. Последние стояли ближе всего и первыми заметили наше появление в холле.
- О, так это не наша ответственность! – громко сообщили они, переводя взгляды с меня на скрипнувшего зубами мага и обратно. Радостные улыбки осветили лица коренастых бородатых мужиков, которые считали, что общаясь с гномами, нужно выглядеть как гном. Ну, и вести себя согласно закона подземного народа. – Держите штраф за ложный вызов!
