Хозяйка логова
1.
Дом спал погруженный в темноту, в камине столовой завывал ветер, и в такт его гневному гласу дружно вздрагивали ставни, лестница, и я. Побег из родного детища под стройный храп чужеземных воинов, быть может, до глупого безнадежен, но я верю в удачу и тихо крадусь в столовую, чтобы оттуда через маленькую кладовочку сбежать на внутренний двор, перемахнуть через заборчик и, если судьбе будет угодно, без промедления добраться к конюшне, оседлать лошадь и ускакать. К заросшему оврагу, туда, где меня ждет еще двое беглецов.
Так уж повелось: сторона, проигравшая в войне, отдает свое добро победившей, и хоть были мы сбоку припеку и никому даром не сдались, нашей заставой как добром распорядились. И моя харчевня вместе с постоялым двором гордо именуемые «Логовом» отошли чужаку. Вот только ни я, ни люди мои к нему как ранее не прилагались, так и теперь не будут. Потому и бежим от родных стен под покровом ночи. Ну, кто бежит, а кто попутно инспектирует работу помощниц, и ладно бы специально старалась, так нет же исподволь! Мой взгляд по привычке ловит все недочеты: не заштопанные со вчерашнего вечера ковры, не заделанный скол на второй ступеньке, толстый слой пыли под лавкой, паучка расставившего сеть между столбиками перил…
Он-то тут откуда? Ведь еще три дня назад попросила вынести!
Сама чуть не начала искать банку, чтобы снять поселенца и на улицу спровадить, да вовремя остановила себя. Что мне делать нечего? Я же отсюда бегу, пока действие дурмана владычествует над тарийскими воинами. И надо бы уже забыть, что еще час назад была здесь полноправной хозяйкой. А впрочем, что, как не личные правила, делает нас людьми? Смахнув восьмилапого умельца на… на немытый пол столовой, я юркнула в нишу кладовочки, попутно головой сорвав клок паутины и наступив на кучку наметенного мусора. Руки со злобы сжались в кулаки.
Ладно я, тетеря перепуганная, резни боявшаяся, в эти дни ни есть, ни спать не могла и мало что замечала, но Тороп то, бывший вояка с холодным сердцем и тяжелой рукой, куда смотрел? Неужели не видел, что вокруг твориться?
Сорвав, оставшиеся клочки паутины с притолоки, помянула помощницу.
Ох, ты ж Гайна ленивая бестолочь! Мало того, что хозяйку с потрохами захватчикам сдать вздумала, так еще и расчет за «проделанную» работу взяла на неделю вперед. Дура пустоголовая! Погоди мерзавка, судьба за меня тебе еще воздаст.
Подумав так, я открыла потайную дверку, подняла поклажу, спущенную сюда моими мужиками и, прошмыгнув по коридору, через заднюю дверь вышла во двор. Заборчик перемахнуть и в конюшню войти незамеченной не составило труда, но стоило оседлать мою пегую лошадку, как близ стойла появилась тень.
- Куда собралась, хозяйка?
Тихий голос Сато Суо резанул по ушам не хуже стали по стеклу.
- На прогулку, - постаралась выговорить спокойно и без дрожи, что появилась в теле. Старик подошел ближе, сгорбленный и сухой, как ветка, прищурился и посмотрел на меня с улыбкой, напоминающей волчий оскал.
- С поклажей? – Слуга «доблестного» Инваго Дори, коему отдали в управу «Логово», внимательно осмотрел меня с ног до головы, подмечая мужской охотничий костюм и плащ, подбитый барсучьей шкурой, сапоги на толстой подошве, пояс с иглами и кинжал, который я накрыла рукой.
Уверенность в том, что он попытается заступить мне дорогу или вырвать поводья с каждой секундой росла, но Суо лишь повторил, требуя ответа:
- С поклажей? – и голос его был тих и спокоен, а взгляд единственного глаза настолько чист, что я не посмела ни огрызнуться на него, ни прогнать.
- Так холодно. И в лес я надолго. Птицы набить. – Один предлог был хуже другого, но меня уже было не остановить. – Они как раз токуют. За ельником на поляне.
- Тетерева? Ночью? В декабре? - брови слуги медленно поползли вверх.
- Самое то! - быстро впрыгнула в седло и, сдавив пятками бока Мартины, направила ее к выходу. – Утром ворочусь, глазом моргнуть не успеете.
Глупая шутка, но слов обратно не вернешь, а сердце заходится в бешенном темпе, от предчувствия беды.
Уеду, уеду, уеду! Я уеду и меня ему не остановить. Шаг, еще шаг…
- Не дури, - полетело мне в спину.
- Не буду, - пообещала я, не оборачиваясь. Капюшон на голову накинула, морозный воздух вдохнула и закашлялась, услышав:
- Отец твой не ушел мальчишка тоже. Неужели оставишь на расправу их?
Тороп и Тимка все еще здесь?
- Ты врешь, - я обернулась. Суо не ответил, и поглаживая грубо обтесанные доски стойла как бы между прочим продолжил гнуть свое:
- Сама посуди. Отряд моего господина только что вернулся с войны, грязи насмотрелись, крови напились и по нежной любви соскучились …
- Их здесь нет, - прошептала для себя, но в голову уже закралась душераздирающая мысль. Остались… и не ушли.
- Вояка твой может и стар, а вот мальчишка… - Я зажмурилась, сглотнула, а слуга Дори ехидно напутствовал: - Да ты езжай-езжай, и я тоже пойду…
Не дослушала, пришпорила Мартину, и та сорвалась с места, словно бы только этой команды и ждала. Ветер, завывая, пригоршнями бросал в лицо ледяную крошку, трепал волосы и капюшон, рвал на части душу, и лес, словно бы останавливая, ветками цеплял мой плащ, тянул назад и насыпал на пути снежные барханы.
«Тора! – звучало в ушах жалобно и обвинительно, - Тора… вернись!»
Задыхающаяся со слезами на глазах я остановила лошадь. Огляделась, желая узнать, как далеко меня занесло. А вокруг белое полотно поля, тут и там прорываемое сгорбленными стеблями колосьев, погибших в раннем морозе и оттого не убранных. Я летела вечность, а оказалась всего-то в семи милях от родного уютного детища. Захотелось броситься в снег и разрыдаться от бессилия и злобы на себя. Снедают сомнения и в сердце пробирается ужас. А вдруг они не успели уйти? Вдруг их кровати пусты, потому что Торопа и Тимку в подвале закрыли? Вдруг уздечек и седел не хватает, потому что лошади оседланными снаружи стоят. Видела ли я, убегая, их следы? Нет, не видела. И в то же время я и лошадиного ржания не слышала, а значит права. Они ушли.
Но вдруг Суо не врал, что тогда? Тогда… Я сделаю все, чтобы их отпустили, и посулить смогу все, а сделать и того больше. Но вряд ли тарийцы послушают, истосковавшиеся по женской любви, оставят бесправной заложницей для услады. Вот только не у одного… урода муженька, а у двенадцати. К горлу подступила тошнота, но стоило на мое место поставить Тимку, меня от отвращения вывернуло. Ни за что и никогда не оставлю своих на расправу, даже мысли себе такой не позволю! И уж лучше я время потеряю, но вернусь и проверю слова старика, чем буду мучиться неизвестностью до самого оврага.
Я круто развернула Мартину и пришпорила ее в попытке успеть до того, как действие дурмана развеется, и чужеземные воины проснутся, как от похмелья. И разом изменилось все! Ветер подул в спину, плащом укутывая, лес смилостивился и расступился, пряча колючие ветки, и, расчищая путь назад, сугробы отпрянули от дороги.
«Тора! – послышалось мне с удивленное, а затем с отчаянием горькое: – Тора, куда ты?»
- Домой за тобой, - прошептала я, подстегивая мою пегую бежать быстрее.
Казалось, на возвращение я потратила от силы минуты три. Влетела во двор и, спрыгнув с лошади, помчалась проверять конюшню. Стойла все так же были пусты, крючки для седел и упряжи тоже, но знакомое ржание раздалось за стеной и сердце мое остановилось, а затем и вовсе оборвалось. На негнущихся ногах я покинула теплые стены денника, завернула за угол и с немой оторопью посмотрела в сторону харчевни. Там под окнами столовой переминались стреноженные скакуны: один с белым пятном на боку, второй с заплетенной в косу гривой. Конь Тимки тревожно похрапывает и бьет копытом, а верный спутник Торопа стоит, понурив голову. Они оседланы, нагружены сумками и без седоков…
Суо не врал.
Безмолвная и обессилившая вмиг я упала на колени, минуту, а может и две сидела неподвижно и старалась сглотнуть подступивший к горлу ком, вернуть дыхание и успокоить сердце. Не получилось. Зачерпнула снега в ладони, окунула в него лицо. Вдох, медленный выдох со всхлипом, встаю. И в голове бьется мысль, если Тороп с концентрацией дурмана в вине не напутал, то у меня еще есть на спасение мужиков десять, а то и пятнадцать минут. Но видимо не судьба нам бежать сегодня, стоило мне сунуться в заднюю дверь харчевни, как она закрылась на засов, отрезая мне путь, и тяжелые руки опустились на мои плечи.
- Вернулась…
Я узнала его и вздрогнула, с трудом соображая, с какого бока на поясе висит кинжал, а где разместились иглы. Хотя к чему оружие, если от этого умельца мне не вырваться, как ни рвись. Силы не равны, и будь я хоть трижды отчаянной, но не пойду против командира отряда. Так уж повезло мне со слухом, запоминаю всех по характерным тональностям голоса. И сейчас ощущая, как руки тарийца и в сущности потомственного убийцы, медленно ползут с моих плеч, на талию и разоружают боевой комплект, я негодовала. Ну почему? Почему, меня не встретил Асд или Гилт? С ними быть может я и договорилась, не в первый раз вижу. А с этим как?.. Ну почему мне навстречу вышел сам Инваго Дори? Чтоб его!..
Оставшись без плаща и пояса, я попыталась вырваться из «объятий» новоиспеченного хозяина «Логова», но он не дал мне отойти, встряхнул как куклу, пригрозил:
- Не делай глупостей, Тора. Погуляла и хватит. Теперь иди…
- Куда?
- Завтрак готовить, - с усмешкой ответили мне и подтолкнули в сторону кухни. – И что-нибудь сытное. А то из-за вина твоего мало что остается в желудках, - послышалось уже из столовой, куда он ушел.
Из-за нахального тона тарийца, да и странности его действий, я на кухню вошла покорно, зажгла огонь по привычке и, лишь взявшись за сковороду, остановилась.
Что я делаю?! Он может, не убил меня и не избил, под одежду не полез и удовлетворять себя не заставил, но и моих мужиков не отпустил. Так какого… я буду сейчас готовить?
Схватив несколько малых ножей и самый большой тесак, я вошла в столовую вслед за командиром вражеского отряда.
- Дори! - позвала, не разжимая зубов.
- Что, уже готово? Или уже и съедено? Что-то не чувствую запаха, – устало усмехнулся, раскинувшийся в кресле, «весельчак» и его поддержали кривыми улыбками все те, кто должен был спать. Бледные с осунувшимися лицами они смотрели на меня мутными злыми глазами, но не спешили трогать. Трое человек сидели на полу, трое на скамье у гаснущего камина, и только двое лежали на столах под присмотром Сато Суо.
Я зло прищурилась и удобнее перехватила тесак. Если нового хозяина «Логова» я убить не смогу, то этому подонку точно голову отрублю.
- Тора, иди готовь. Не трать время ни мое, ни свое. – Дори скосил глаза на мои руки, хмыкнул и с намеком произнес: - А если мясо нужно нарубить, попроси Асда. Он тебе не откажет.
Названный в мгновение ока оказался за моей спиной, протянул руку за кухонным инвентарем.
- Отставить! – рыкнула так, что вымуштрованный командиром воин стал по струнке и только через секунду опомнился, но ничего сделать не успел.
– А ты… - первый нож плавно вошел в сидение кресла промеж ног их командира, - немедленно отпусти, - второй нож вошел в подлокотник, - Торопа и Тимку! - третий выбил бутылку из руки тарийца и вонзился в стену над его головой.
- Иначе что? – Дори дал знак, и моя шея, а также правая рука оказались крепко сжаты.
Не знаю, откуда силы взялись, но я сделала шаг в сторону, соединила руки и двинула локтем назад. Удар получился, как о стену, болезненный, зато удачный. Мне повезло задеть незажившую рану Асда. Он ослабил хватку и согнулся, а я, получив свободу, занесла над ним тесак.
- Иначе вот что!
Я не успела досказать угрозу, тесак не успел пересечь и четверти пути к могучей шее, как волна плотного серого тумана прокатилась через столовую и, ударившись о стену, уплотнилась. Все замерло. Время, воины, сердце… Мое сердце сжалось от ужаса, потому что я знала, что это за туман, знала, кто способен его призвать и холодела от мысли, что под крышей моего детища оказался маг. Проклятый искусник мрака, способный легким пассом рук остановить жизнь в целой деревне, наслать на закрытый город мор и выжечь лес. Бесчеловечный, беспринципный…и обессилевший, лежит сейчас где-то на полу, еле-еле ворочает сухим языком, просит воды, и никто не подаст. Ведь все те воины, что были здесь, пусть и темные личности, но все же люди. Застыли, как и я. Ничего не видят, ничего не слышат и с места сдвинуться не в силах.
- Дура! – рявкнули у самого моего уха и выдрали из одеревеневших пальцев тесак. Увесистый шлепок пониже спины и очередное оскорбление от командира отряда последовали незамедлительно: – Еще б немного и разорвал идиотку на куски… Мозгов хватило на раненного оборотня напасть! Дура, как есть дура…
Инваго Дори? Да как так? Он же человек!
Я не поверила своим ушам, но это действительно был он. Говорил легко, двигался свободно и не чурался моей неподвижности, немоты и слепоты. Подарил еще один шлепок и пару тройку нелестных определений, а уже затем уставшим голосом похвалил расторопность старика Суо и спросил у Гилта, как себя чувствует Асд. Его вопроса я толком не расслышала потому что в голове звенело: «Маг и оборотень! Сильный маг и раненный оборотень в моей харчевне». Провалиться мне на этом самом месте, в «Логово» забрели нелюди. Маг, оборотень и…
- Живой, - ответили ему и, чуть шипя, посетовали: - Вязать не сстал. Ему и бесс того доссталось. - Не держи меня туман, я бы с воплем осела на пол. Вампир! - Ссато, сспассибо, что прикрыл, я бы не усспел… - поблагодарил кровопийца старика и тот закашлялся, как и полагается изможденному заклинанием магу.
- Сам не ожидал… и от себя, и от нее.
От меня?
- Да, с виду тихая зар-р-раза. - А это уже оборотень голос подал.
- В тихом омуте!.. – хмыкнул Дори. Он наконец-то от меня отступил и с сыновней заботой предложил воды обессилевшему Суо.
- Воды я и сам возьму, - ответил маг. – А вы лучше хозяйке тесак верните и уступите Асду место. Сил на долгое заклинание не было, туман вот-вот опадет.
Картина моего мира в эту долгую минуту не просто пошатнулась, она тотчас поменялась! Так значит, старик одноглазый - маг проклятый. Асд - волчара облезлый, Гилт - клыкастый кровосос. А Дори… Кто в таком случае он? Что за тварь?
- Держи прелестница. И больше не глупи.
В мои пальцы вернулся тесак, и теплое дыхание коснулось щеки, а дальше… Щелчок пальцев мага, тихий рык, оборотня согнувшегося передо мной и звонкое «Бум-дзынь!» от тесака, упавшего вместе с туманом. Не знаю, что хотел разыграть этот квартет, участия в их действе я не приняла. Как ошалелая начала отступать к двери подальше от бледных людей, настороженных нелюдей и Дори, что не спускал с меня циничного прищура холодных глаз.
- Так ты хотела, чтобы я освободил Торопа и Тимку? – спросил он, возвращаясь к диалогу прерванному мной.
- А разве мы их закрывали? – потирая ушибленную грудь, спросил Асд и его слова поддержал вампир:
- Еще вечером пинком спровадили на вольные хлеба.
Я скосила взгляд на Суо, и он всего на миг оторвался от кувшина с водой, ответил:
- Не сердись. Мне надлежало вернуть тебя, потому как с господином ты не говорила.
С господином, ага, как же! Маг в услужении, где это видано? Мысленно пожелала ему подавиться и быстро преодолела оставшееся расстояние до двери, нащупала и схватилась за ручку.
1.
Дом спал погруженный в темноту, в камине столовой завывал ветер, и в такт его гневному гласу дружно вздрагивали ставни, лестница, и я. Побег из родного детища под стройный храп чужеземных воинов, быть может, до глупого безнадежен, но я верю в удачу и тихо крадусь в столовую, чтобы оттуда через маленькую кладовочку сбежать на внутренний двор, перемахнуть через заборчик и, если судьбе будет угодно, без промедления добраться к конюшне, оседлать лошадь и ускакать. К заросшему оврагу, туда, где меня ждет еще двое беглецов.
Так уж повелось: сторона, проигравшая в войне, отдает свое добро победившей, и хоть были мы сбоку припеку и никому даром не сдались, нашей заставой как добром распорядились. И моя харчевня вместе с постоялым двором гордо именуемые «Логовом» отошли чужаку. Вот только ни я, ни люди мои к нему как ранее не прилагались, так и теперь не будут. Потому и бежим от родных стен под покровом ночи. Ну, кто бежит, а кто попутно инспектирует работу помощниц, и ладно бы специально старалась, так нет же исподволь! Мой взгляд по привычке ловит все недочеты: не заштопанные со вчерашнего вечера ковры, не заделанный скол на второй ступеньке, толстый слой пыли под лавкой, паучка расставившего сеть между столбиками перил…
Он-то тут откуда? Ведь еще три дня назад попросила вынести!
Сама чуть не начала искать банку, чтобы снять поселенца и на улицу спровадить, да вовремя остановила себя. Что мне делать нечего? Я же отсюда бегу, пока действие дурмана владычествует над тарийскими воинами. И надо бы уже забыть, что еще час назад была здесь полноправной хозяйкой. А впрочем, что, как не личные правила, делает нас людьми? Смахнув восьмилапого умельца на… на немытый пол столовой, я юркнула в нишу кладовочки, попутно головой сорвав клок паутины и наступив на кучку наметенного мусора. Руки со злобы сжались в кулаки.
Ладно я, тетеря перепуганная, резни боявшаяся, в эти дни ни есть, ни спать не могла и мало что замечала, но Тороп то, бывший вояка с холодным сердцем и тяжелой рукой, куда смотрел? Неужели не видел, что вокруг твориться?
Сорвав, оставшиеся клочки паутины с притолоки, помянула помощницу.
Ох, ты ж Гайна ленивая бестолочь! Мало того, что хозяйку с потрохами захватчикам сдать вздумала, так еще и расчет за «проделанную» работу взяла на неделю вперед. Дура пустоголовая! Погоди мерзавка, судьба за меня тебе еще воздаст.
Подумав так, я открыла потайную дверку, подняла поклажу, спущенную сюда моими мужиками и, прошмыгнув по коридору, через заднюю дверь вышла во двор. Заборчик перемахнуть и в конюшню войти незамеченной не составило труда, но стоило оседлать мою пегую лошадку, как близ стойла появилась тень.
- Куда собралась, хозяйка?
Тихий голос Сато Суо резанул по ушам не хуже стали по стеклу.
- На прогулку, - постаралась выговорить спокойно и без дрожи, что появилась в теле. Старик подошел ближе, сгорбленный и сухой, как ветка, прищурился и посмотрел на меня с улыбкой, напоминающей волчий оскал.
- С поклажей? – Слуга «доблестного» Инваго Дори, коему отдали в управу «Логово», внимательно осмотрел меня с ног до головы, подмечая мужской охотничий костюм и плащ, подбитый барсучьей шкурой, сапоги на толстой подошве, пояс с иглами и кинжал, который я накрыла рукой.
Уверенность в том, что он попытается заступить мне дорогу или вырвать поводья с каждой секундой росла, но Суо лишь повторил, требуя ответа:
- С поклажей? – и голос его был тих и спокоен, а взгляд единственного глаза настолько чист, что я не посмела ни огрызнуться на него, ни прогнать.
- Так холодно. И в лес я надолго. Птицы набить. – Один предлог был хуже другого, но меня уже было не остановить. – Они как раз токуют. За ельником на поляне.
- Тетерева? Ночью? В декабре? - брови слуги медленно поползли вверх.
- Самое то! - быстро впрыгнула в седло и, сдавив пятками бока Мартины, направила ее к выходу. – Утром ворочусь, глазом моргнуть не успеете.
Глупая шутка, но слов обратно не вернешь, а сердце заходится в бешенном темпе, от предчувствия беды.
Уеду, уеду, уеду! Я уеду и меня ему не остановить. Шаг, еще шаг…
- Не дури, - полетело мне в спину.
- Не буду, - пообещала я, не оборачиваясь. Капюшон на голову накинула, морозный воздух вдохнула и закашлялась, услышав:
- Отец твой не ушел мальчишка тоже. Неужели оставишь на расправу их?
Тороп и Тимка все еще здесь?
- Ты врешь, - я обернулась. Суо не ответил, и поглаживая грубо обтесанные доски стойла как бы между прочим продолжил гнуть свое:
- Сама посуди. Отряд моего господина только что вернулся с войны, грязи насмотрелись, крови напились и по нежной любви соскучились …
- Их здесь нет, - прошептала для себя, но в голову уже закралась душераздирающая мысль. Остались… и не ушли.
- Вояка твой может и стар, а вот мальчишка… - Я зажмурилась, сглотнула, а слуга Дори ехидно напутствовал: - Да ты езжай-езжай, и я тоже пойду…
Не дослушала, пришпорила Мартину, и та сорвалась с места, словно бы только этой команды и ждала. Ветер, завывая, пригоршнями бросал в лицо ледяную крошку, трепал волосы и капюшон, рвал на части душу, и лес, словно бы останавливая, ветками цеплял мой плащ, тянул назад и насыпал на пути снежные барханы.
«Тора! – звучало в ушах жалобно и обвинительно, - Тора… вернись!»
Задыхающаяся со слезами на глазах я остановила лошадь. Огляделась, желая узнать, как далеко меня занесло. А вокруг белое полотно поля, тут и там прорываемое сгорбленными стеблями колосьев, погибших в раннем морозе и оттого не убранных. Я летела вечность, а оказалась всего-то в семи милях от родного уютного детища. Захотелось броситься в снег и разрыдаться от бессилия и злобы на себя. Снедают сомнения и в сердце пробирается ужас. А вдруг они не успели уйти? Вдруг их кровати пусты, потому что Торопа и Тимку в подвале закрыли? Вдруг уздечек и седел не хватает, потому что лошади оседланными снаружи стоят. Видела ли я, убегая, их следы? Нет, не видела. И в то же время я и лошадиного ржания не слышала, а значит права. Они ушли.
Но вдруг Суо не врал, что тогда? Тогда… Я сделаю все, чтобы их отпустили, и посулить смогу все, а сделать и того больше. Но вряд ли тарийцы послушают, истосковавшиеся по женской любви, оставят бесправной заложницей для услады. Вот только не у одного… урода муженька, а у двенадцати. К горлу подступила тошнота, но стоило на мое место поставить Тимку, меня от отвращения вывернуло. Ни за что и никогда не оставлю своих на расправу, даже мысли себе такой не позволю! И уж лучше я время потеряю, но вернусь и проверю слова старика, чем буду мучиться неизвестностью до самого оврага.
Я круто развернула Мартину и пришпорила ее в попытке успеть до того, как действие дурмана развеется, и чужеземные воины проснутся, как от похмелья. И разом изменилось все! Ветер подул в спину, плащом укутывая, лес смилостивился и расступился, пряча колючие ветки, и, расчищая путь назад, сугробы отпрянули от дороги.
«Тора! – послышалось мне с удивленное, а затем с отчаянием горькое: – Тора, куда ты?»
- Домой за тобой, - прошептала я, подстегивая мою пегую бежать быстрее.
Казалось, на возвращение я потратила от силы минуты три. Влетела во двор и, спрыгнув с лошади, помчалась проверять конюшню. Стойла все так же были пусты, крючки для седел и упряжи тоже, но знакомое ржание раздалось за стеной и сердце мое остановилось, а затем и вовсе оборвалось. На негнущихся ногах я покинула теплые стены денника, завернула за угол и с немой оторопью посмотрела в сторону харчевни. Там под окнами столовой переминались стреноженные скакуны: один с белым пятном на боку, второй с заплетенной в косу гривой. Конь Тимки тревожно похрапывает и бьет копытом, а верный спутник Торопа стоит, понурив голову. Они оседланы, нагружены сумками и без седоков…
Суо не врал.
Безмолвная и обессилившая вмиг я упала на колени, минуту, а может и две сидела неподвижно и старалась сглотнуть подступивший к горлу ком, вернуть дыхание и успокоить сердце. Не получилось. Зачерпнула снега в ладони, окунула в него лицо. Вдох, медленный выдох со всхлипом, встаю. И в голове бьется мысль, если Тороп с концентрацией дурмана в вине не напутал, то у меня еще есть на спасение мужиков десять, а то и пятнадцать минут. Но видимо не судьба нам бежать сегодня, стоило мне сунуться в заднюю дверь харчевни, как она закрылась на засов, отрезая мне путь, и тяжелые руки опустились на мои плечи.
- Вернулась…
Я узнала его и вздрогнула, с трудом соображая, с какого бока на поясе висит кинжал, а где разместились иглы. Хотя к чему оружие, если от этого умельца мне не вырваться, как ни рвись. Силы не равны, и будь я хоть трижды отчаянной, но не пойду против командира отряда. Так уж повезло мне со слухом, запоминаю всех по характерным тональностям голоса. И сейчас ощущая, как руки тарийца и в сущности потомственного убийцы, медленно ползут с моих плеч, на талию и разоружают боевой комплект, я негодовала. Ну почему? Почему, меня не встретил Асд или Гилт? С ними быть может я и договорилась, не в первый раз вижу. А с этим как?.. Ну почему мне навстречу вышел сам Инваго Дори? Чтоб его!..
Оставшись без плаща и пояса, я попыталась вырваться из «объятий» новоиспеченного хозяина «Логова», но он не дал мне отойти, встряхнул как куклу, пригрозил:
- Не делай глупостей, Тора. Погуляла и хватит. Теперь иди…
- Куда?
- Завтрак готовить, - с усмешкой ответили мне и подтолкнули в сторону кухни. – И что-нибудь сытное. А то из-за вина твоего мало что остается в желудках, - послышалось уже из столовой, куда он ушел.
Из-за нахального тона тарийца, да и странности его действий, я на кухню вошла покорно, зажгла огонь по привычке и, лишь взявшись за сковороду, остановилась.
Что я делаю?! Он может, не убил меня и не избил, под одежду не полез и удовлетворять себя не заставил, но и моих мужиков не отпустил. Так какого… я буду сейчас готовить?
Схватив несколько малых ножей и самый большой тесак, я вошла в столовую вслед за командиром вражеского отряда.
- Дори! - позвала, не разжимая зубов.
- Что, уже готово? Или уже и съедено? Что-то не чувствую запаха, – устало усмехнулся, раскинувшийся в кресле, «весельчак» и его поддержали кривыми улыбками все те, кто должен был спать. Бледные с осунувшимися лицами они смотрели на меня мутными злыми глазами, но не спешили трогать. Трое человек сидели на полу, трое на скамье у гаснущего камина, и только двое лежали на столах под присмотром Сато Суо.
Я зло прищурилась и удобнее перехватила тесак. Если нового хозяина «Логова» я убить не смогу, то этому подонку точно голову отрублю.
- Тора, иди готовь. Не трать время ни мое, ни свое. – Дори скосил глаза на мои руки, хмыкнул и с намеком произнес: - А если мясо нужно нарубить, попроси Асда. Он тебе не откажет.
Названный в мгновение ока оказался за моей спиной, протянул руку за кухонным инвентарем.
- Отставить! – рыкнула так, что вымуштрованный командиром воин стал по струнке и только через секунду опомнился, но ничего сделать не успел.
– А ты… - первый нож плавно вошел в сидение кресла промеж ног их командира, - немедленно отпусти, - второй нож вошел в подлокотник, - Торопа и Тимку! - третий выбил бутылку из руки тарийца и вонзился в стену над его головой.
- Иначе что? – Дори дал знак, и моя шея, а также правая рука оказались крепко сжаты.
Не знаю, откуда силы взялись, но я сделала шаг в сторону, соединила руки и двинула локтем назад. Удар получился, как о стену, болезненный, зато удачный. Мне повезло задеть незажившую рану Асда. Он ослабил хватку и согнулся, а я, получив свободу, занесла над ним тесак.
- Иначе вот что!
Я не успела досказать угрозу, тесак не успел пересечь и четверти пути к могучей шее, как волна плотного серого тумана прокатилась через столовую и, ударившись о стену, уплотнилась. Все замерло. Время, воины, сердце… Мое сердце сжалось от ужаса, потому что я знала, что это за туман, знала, кто способен его призвать и холодела от мысли, что под крышей моего детища оказался маг. Проклятый искусник мрака, способный легким пассом рук остановить жизнь в целой деревне, наслать на закрытый город мор и выжечь лес. Бесчеловечный, беспринципный…и обессилевший, лежит сейчас где-то на полу, еле-еле ворочает сухим языком, просит воды, и никто не подаст. Ведь все те воины, что были здесь, пусть и темные личности, но все же люди. Застыли, как и я. Ничего не видят, ничего не слышат и с места сдвинуться не в силах.
- Дура! – рявкнули у самого моего уха и выдрали из одеревеневших пальцев тесак. Увесистый шлепок пониже спины и очередное оскорбление от командира отряда последовали незамедлительно: – Еще б немного и разорвал идиотку на куски… Мозгов хватило на раненного оборотня напасть! Дура, как есть дура…
Инваго Дори? Да как так? Он же человек!
Я не поверила своим ушам, но это действительно был он. Говорил легко, двигался свободно и не чурался моей неподвижности, немоты и слепоты. Подарил еще один шлепок и пару тройку нелестных определений, а уже затем уставшим голосом похвалил расторопность старика Суо и спросил у Гилта, как себя чувствует Асд. Его вопроса я толком не расслышала потому что в голове звенело: «Маг и оборотень! Сильный маг и раненный оборотень в моей харчевне». Провалиться мне на этом самом месте, в «Логово» забрели нелюди. Маг, оборотень и…
- Живой, - ответили ему и, чуть шипя, посетовали: - Вязать не сстал. Ему и бесс того доссталось. - Не держи меня туман, я бы с воплем осела на пол. Вампир! - Ссато, сспассибо, что прикрыл, я бы не усспел… - поблагодарил кровопийца старика и тот закашлялся, как и полагается изможденному заклинанием магу.
- Сам не ожидал… и от себя, и от нее.
От меня?
- Да, с виду тихая зар-р-раза. - А это уже оборотень голос подал.
- В тихом омуте!.. – хмыкнул Дори. Он наконец-то от меня отступил и с сыновней заботой предложил воды обессилевшему Суо.
- Воды я и сам возьму, - ответил маг. – А вы лучше хозяйке тесак верните и уступите Асду место. Сил на долгое заклинание не было, туман вот-вот опадет.
Картина моего мира в эту долгую минуту не просто пошатнулась, она тотчас поменялась! Так значит, старик одноглазый - маг проклятый. Асд - волчара облезлый, Гилт - клыкастый кровосос. А Дори… Кто в таком случае он? Что за тварь?
- Держи прелестница. И больше не глупи.
В мои пальцы вернулся тесак, и теплое дыхание коснулось щеки, а дальше… Щелчок пальцев мага, тихий рык, оборотня согнувшегося передо мной и звонкое «Бум-дзынь!» от тесака, упавшего вместе с туманом. Не знаю, что хотел разыграть этот квартет, участия в их действе я не приняла. Как ошалелая начала отступать к двери подальше от бледных людей, настороженных нелюдей и Дори, что не спускал с меня циничного прищура холодных глаз.
- Так ты хотела, чтобы я освободил Торопа и Тимку? – спросил он, возвращаясь к диалогу прерванному мной.
- А разве мы их закрывали? – потирая ушибленную грудь, спросил Асд и его слова поддержал вампир:
- Еще вечером пинком спровадили на вольные хлеба.
Я скосила взгляд на Суо, и он всего на миг оторвался от кувшина с водой, ответил:
- Не сердись. Мне надлежало вернуть тебя, потому как с господином ты не говорила.
С господином, ага, как же! Маг в услужении, где это видано? Мысленно пожелала ему подавиться и быстро преодолела оставшееся расстояние до двери, нащупала и схватилась за ручку.
