Деньги и подарки – лишь один из языков любви, наряду с приятными словами, помощью, совместно проведённым временем и прикосновениями.
Нам какое-то время лучше не видеть друг друга. Пусть он придёт в себя после бури, которую устроила ему Кристина. Ещё бы! Выйти из роддома с ребёнком на руках и тут же увидеть доказательства измены мужа… Лео нужно пережить этот конфликт, а мне надо срочно уехать из города, сменить обстановку.
Самолёт приземлился в пять утра. Я перехватила тяжелую сумку, вышла из аэропорта и нырнула в утренние сумерки и поток движения просыпающегося города. Широкие улицы лавиной заполняло быстрое движение автомобилей, городская суета стелилась по земле, опутывая высокие здания, построенные очень лаконично, без лишних деталей. Толпа заполняла просторные улицы. Все деловито куда-то бежали.
Несмотря на нашу недавнюю ссору, Лео накануне моего отбытия и с утра приезда в Москву был поразительно внимателен и ласков, прямо как в пору, когда все начиналось. Он щедро сыпал комплиментами, называл меня нашими нежными прозвищами, рассказывал о своем дне и интересовался моим настроением. Я почувствовала, как светло у него на душе. Вероятно, он почувствовал, что Москва вытянула меня из болота депрессии, и теперь я легка, игрива и заряжена энергией, и неосознанно потянулся ко мне.
Я поднялась на шестнадцатый этаж, открыла дверь апартаментов, бросила тяжелую сумку на просторную белоснежную постель и с придыханием подошла к панорамному окну. Передо мной открылся грандиозный вид на высотки, уходящие в вышину лазоревого неба. В тысячах окон отражались отблески солнца.
Впервые за долгое время меня захлестнул поток сил.
В этом и заключается парадокс. Другой человек будет к тебе подсознательно тянуться, только если ты сама наполнена энергией, весела, легка на подъем – одним словом, если тебе есть, чем поделиться.
Но когда ты привязываешься к человеку, твое настроение начинает во многом зависеть от него: без внимания с его стороны оно становится всё хуже. Оно не может стать хорошим без него рядом – а он хочет быть рядом, только если ты в хорошем настроении. Это и есть ловушка.
По-настоящему выход только один – научиться переключаться, создавать себе хорошее настроение самостоятельно, чаще общаться с друзьями, погрузиться в хобби или работу…
Но есть особенность, о которой знают все люди, склонные к тревожному типу привязанности – переключиться полностью практически невозможно. Поведение и присутствие партнера остается единственным по-настоящему сильным источником удовольствия и спокойствия. Мысли о нем вертятся в голове, когда ты на встрече с друзьями, занимаешься хобби, бегаешь в спортзале, лепишь горшки из глины, делаешь отчет на работе – абсолютно всегда. И ты живешь от сообщения до сообщения от него, от звонка до звонка, от встречи до встречи.
Но всё же существует что-то, что принесет искреннюю радость, сравнимую по силе с той, которую приносит партнер, и найти этот источник – задача человека с тревожной привязанностью.
На Москву опустилась ночь. Я сидела на высоком неудобном стуле за барной стойкой, пила чай и стучала по клавиатуре ноутбука. Мерцающие за окном мириады огней в окнах небоскребов сливались в причудливые рукотворные созвездия. Хочу остановить эти мгновения, чтобы эта ночь длилась вечно. Сегодня чувствую, что я на своем месте и жизнь идет как надо. И между мной и Лео сейчас тоже царит хрупкое равновесие.
— Хочешь секрет? — написала я ему.
Буквально кожей почувствовала, будто он сейчас сидел рядом со мной, на соседнем неудобном стуле, и внимательно слушал, отпивая из кружки чай. Я рассказала ему, как год назад очень сильно обиделась, когда он не ответил на моё сообщение с просьбой помочь в подготовке пресс-релиза, и не помог донести пакеты на день рождения, на что он тут же извинился. Мы посмеялись. Сейчас я смотрела на гигантские стеклянные башни столицы, и все эти события казались делом далеких дней, будто прошлой жизни. Тогда я злилась на него и отказывалась здороваться – а сегодня сижу в оплаченном им номере в деловом сердце столицы и делюсь с ним секретами.
Сон одолел меня лишь ненадолго. Я открыла глаза в ясной бодрости и повернула голову к панорамному окну – на сиренево-розовом небосводе медленно и величественно восставало яркое красное солнце. Сегодня облака расступились перед ним, очистили небо. Его кровавый свет скользил по отвесным скалам небоскребов, дробился и разбивался в тысячах окон. Я зачарованно наблюдала, как солнце набирает свою силу, чтобы провозгласить свою власть. Еще пара часов, и площадь внизу наполнится толпами спешащих по делам людей. Но сейчас, в 4.30 утра, нас было только двое – я и Светило.
Я села в белоснежной постели, сделала глубокий вдох, выпрямила спину и расправила плечи. Прямо сейчас рождается что-то новое, и нужно заложить намерение на изменения.
Вернись в начало, вспомни, как всё начиналось. Разве к такой тебе Лео пришёл и захотел взять в свою жизнь — к цепляющейся, пресмыкающейся, зависимой, смотрящей на него снизу вверх и заглядывающей в рот? К мрачной, недовольной, готовой изливать жалобы на жизнь и сыпать ядовитыми упреками? Разве к такой женщине тянутся как к источнику теплой, светлой, живительной энергии; разве в объятиях такой женщины находят покой, блаженство и отдых от сурового мира и невзгод; разве такая женщина — загадка, которую хочется поймать, догнать, привлечь внимание и получить как награду улыбку и поцелуй?..
Нет. Ты сама стала такой, с чёрной дырой в душе, которой всегда мало внимания и которая высасывает из другого человека остатки энергии, но голод ее не утоляется. Ты всегда становишься такой в отношениях — потому что начинаешь видеть в мужчине единственный источник радости. Не в силах выдержать этого давления и утечки энергии, мужчины отстраняются, отрывая с собой клапан от твоего сердца, и оно болит, кровоточит и заживает снова и снова.
Но у них тоже своя правда: они не могут выдержать этого давления, им нечем дышать, они чувствуют себя связанными по рукам и ногам, вечно виноватыми и обязанными, и убегают. Вечная гонка созависимых и контрзависимых, тревожного типа привязанности и избегающего.
Вспомни, как все начиналось. Он пришёл к тебе, влекомый, как светом маяка в ночи, твоим состоянием. Ты как заколдованное зеркало отражала людям их лучшие стороны и пробуждала веру в свои силы. Добрая улыбка, обволакивающая теплая энергия принятия, всепрощения и умиротворения действовали как целительный бальзам.
Но главное – ты всегда была сама по себе, неуловимая, вечно занятая интересными делами по учебе и работе. В этом был твой источник радости – и ты приходила к другим уже наполненной ею. Лео захотел впустить тебя в свою жизнь, чтобы ему всегда было, где погреться, найти понимание и спокойствие. Но ты погасла и ждала, что он будет зажигать тебя сам.
Возьми снова в руки власть над своей жизнью.
Магия кровавого рассвета прошла, и столица стала просыпаться. Не успела моргнуть глазом, как площадь внизу наполнилась людьми и дорогими автомобилями. Время начало набирать темп – впереди много дел и приятных встреч с друзьями.
Но всё теперь было иначе. В груди появилось тепло и лёгкость. Иначе улыбался мне дух столицы, отражаясь в небоскрёбах, иначе чувствовался вкус утреннего кофе и круассана, свободнее казался каждый вдох и выдох.
Спустя несколько часов, когда солнце уже клонилось к горизонту, я встретилась с Кейт. Наша дружба достигла той стадии, когда мы спокойно могли не видеться неделями и месяцами – но при встрече наш диалог будто не прерывался, разговоры и шутки шли как ни в чем не бывало.
Мы поехали в ресторан, поужинать, выпить за встречу и обсудить последние новости. Я вертела в руках бокал и с интересом слушала ее истории из рабочих будней, как вдруг нашу идиллию прервал телефонный звонок. «Я сейчас, надо ответить», — бросила она и вышла из ресторана.
Я отсутствующим взглядом уставилась на стол. В голове беспорядочно вертелась сборная солянка из мыслей, а подъем в половину пятого утра давал о себе знать под конец дня.
— Девушка, не грустите!
Я подняла голову и увидела около стола широко улыбающегося молодого официанта.
— Да я и не грущу. Не привыкла много пить, и сейчас меня немного мутит, но это пройдет, — пожала я плечами.
— Ну, зато наверняка кому-то с вами повезло! – улыбнулся он ещё шире.
Впала в ступор. А ведь я даже не знаю, повезло ли кому-то со мной или нет – свободна я или нет, есть ли у меня мужчина или нет? В конце-то концов! У меня нет ответа на этот простой вопрос, в котором может быть только «да» или «нет»! Предоставленная сама себе и всем ветрам – и при этом под призрачным гнетом печати собственника Лео, который чувствует, что он один занимает моё сердце, и не хочет покидать его.
— Никому со мной не повезло, — наконец мотнула я головой и сделала крупный глоток из стакана, пытаясь забыть события прошлой недели.
— Как? Вы ведь такая красивая! – он удивленно округлил глаза.
— Так сложилось в моей жизни, — я подняла на него опьяневший взгляд.
— Я могу вас познакомить с нашим барменом, вы ему понравились.
— Спасибо, не стоит.
Одна, но не свободная.
— Как хотите. Но главное, не грустите! – он подмигнул мне и скрылся за барной стойкой.
Порой я просыпалась с отчетливой мыслью: «Ты молодая, у тебя всё впереди, ты можешь быть с кем угодно. Скажи на милость, зачем тебе женатый мужчина, который старше тебя на десять лет?». Это был не только мой вопрос. Им задавалась Кристина, мои близкие подруги и даже сам Лео. «Если бы я знала», — отвечала я силам, которые посылали мне этот вопрос. Нужно исполнить карму и прожить роль любовницы, понять её глубину и простить Лео то, что в этой жизни он создал семью не со мной – и меня отпустит это лишённое логики притяжение к нему, зародившееся с первых дней работы в айти-компании. Такой понятный шаг – но я не уверена, что хочу его сделать и потерять нашу связь.
А вот и Кейт возвращается в бар. Отложим мысли об этом до лучших времен, сегодняшний вечер посвящен неувядающей женской дружбе – тому, что даёт опору даже в сильные житейские бури и любовные пытки.
Я снова поняла, что сплю. Об этом говорил мягко стелющийся розовый туман, в котором утопали обнажённые ступни. Это был безопасный мир покоя и любви, где воистину не существовало ни времени, ни пространства. Только душа один на один с вечностью, избавленная от быстро стучащего сердца и лихорадочного бега мыслей.
Но эта душа не хотела быть одна. Она точно знала, кого хочет видеть в этой вечности рядом с собой. Когда в отдалении появилась приближающаяся фигура, я встрепенулась, и перламутровый туман под ногами всколыхнулся, обдав ступни прохладой.
— Лео, — шёпотом, с лёгким придыханием от радости, поприветствовала я его. – Неужели этот кошмарный урок пройден, и мы снова можем быть счастливы? Я делаю неправильные вещи, но так велит судьба. И я, и Кристина должны были поменяться в этой жизни местами, чтобы восстановить равновесие.
Слова лились и лились из грудной клетки журчащим тихим потоком, заполняя светом и спокойствием всё вокруг. Слегка мерцали белые звёзды над нами – далеко, за сиреневой дымкой. Я чувствовала каждой своей частицей, что душа Лео слышит меня и понимает.
До тех пор, пока на меня не уставилось чёрное дуло пистолета в его руках.
И до тех пор, пока я не обнаружила, что мои руки так же крепко и спокойно сжимают холодный воронёный корпус оружия, направленного в ответ на любимого мужчину.
— Лео, что для тебя значит предательство? – в моём голосе сквозило отчаяние, и внезапно погасли на небосводе звёзды в этом чудном мире, созданном моей душой для нас двоих.
Внезапно я увидела, как его тело стало отбрасывать тень на клубящийся в ногах туман.
— Это не предательство. У всех есть тень, Кира. Ты не можешь требовать, чтобы человек спрятал её, и любить только свет.
— Это не тень, это игра с чужими чувствами. Либо сделай выбор в мою пользу, либо перестань держать, — внезапно я отметила, что мой ясный журчащий голос превратился в низкий рык. – И молись, чтобы выбор был сделан, и я простила тебя раньше, чем ты увидишь мою тень.
Теперь мы медленно кружили вокруг друг друга, ни на секунду не опуская рук, сжимающих оружие, невесть откуда взявшееся в этом мягком и розовом мирке.
— Если бы ты любила по-настоящему, то не направила бы на меня дуло и не стала бы угрожать.
— Если бы ты любил меня, то не наставил бы на меня его первый. Если бы ты любил Кристину, то не пришёл бы ко мне. Если бы ты любил меня, то не продолжал бы делить постель с Кристиной. Если бы…
Я резко остановилась и в испуге округлила глаза, наблюдая, как погасшие звёзды загорелись вновь и стеной осыпались с уже почерневшего небосвода.
— Но ты ни разу не сказал мне, что любишь меня, — выкрикнула я напоследок, стараясь быть громче треска, с которым разваливался на части этот мир.
— Падение на дно не может быть приятным, — сказал он мне тихим, низким голосом.
Даже во сне, даже когда мир рушится – он так и не сказал мне эти три заветных слова.
Я резко открыла глаза и уставилась в потолок. Сон резко схлынул, сердце бешеным стуком билось глубоко под рёбрами. Кровь пульсировала в висках, покрытых каплями холодного пота.
Какой странный сон! Противное ощущение от него проникло под кожу, угнездилось в грудной клетке. Что это значит? Пистолеты, тень, разрушение мира. Я мотнула головой. Бред. Но спать совершенно не хотелось – часы показывали без десяти шесть. Совсем скоро прозвенит будильник, так что можно вставать.
Долгожданный выходной, но нужно собираться и ехать на корпоративное мероприятие – а там меня уже будет ждать герой моего сна. «Доброе утро, дорогой», — я автоматически потянулась к телефону и написала Лео, сонными глазами пытаясь различить буквы на клавиатуре. С этого приветствия начинался день каждого из нас.
Оно было так же непреложно, как восход солнца, хотя дорогой он меня больше с июня так и не называл, и я упорно закрывала на это глаза, чтобы не погрузиться в водоворот терзаний. «Доброе утро, сладкая», — пришло в ответ.
Отогнав слегка противные мысли о сегодняшнем странном сне, я выползла из постели. Собралась, натянула атласное песочное платье, застегнула на шее массивную позолоченную цепь и выбежала из дома, чтобы успеть с окраины добраться в центр Петербурга. Сегодня мы вновь проводили лекции для сотрудников нашей айти-компании. Как тогда, в феврале, откуда и начался отчёт нашей удивительной истории любви. Я приехала раньше Лео и забежала в небольшую кофейню на цокольном этаже, чтобы устроить небольшой сюрприз и купить ему двойной эспрессо без сахара, как он любит.
— Держи, — я с сияющей улыбкой протянула ему бумажный стаканчик.
Снова и снова во мне подавала голос надежда, что ещё чуть-чуть – и Лео будет мой, и наша любовь получит долгожданное развитие. Но каждый раз я снова и снова больно падала на самое дно, грудью на шипы камней.
— Спасибо, — сдержанно ответил он. – Мне сейчас это нужно. Я лег в десять вечера, но сын разбудил меня криком – укачивали полтора часа. Это не закончится ближайшие два года.
Я скользнула по нему взглядом. Потухшие воспаленные глаза, растрепанные волосы,
Нам какое-то время лучше не видеть друг друга. Пусть он придёт в себя после бури, которую устроила ему Кристина. Ещё бы! Выйти из роддома с ребёнком на руках и тут же увидеть доказательства измены мужа… Лео нужно пережить этот конфликт, а мне надо срочно уехать из города, сменить обстановку.
Самолёт приземлился в пять утра. Я перехватила тяжелую сумку, вышла из аэропорта и нырнула в утренние сумерки и поток движения просыпающегося города. Широкие улицы лавиной заполняло быстрое движение автомобилей, городская суета стелилась по земле, опутывая высокие здания, построенные очень лаконично, без лишних деталей. Толпа заполняла просторные улицы. Все деловито куда-то бежали.
Несмотря на нашу недавнюю ссору, Лео накануне моего отбытия и с утра приезда в Москву был поразительно внимателен и ласков, прямо как в пору, когда все начиналось. Он щедро сыпал комплиментами, называл меня нашими нежными прозвищами, рассказывал о своем дне и интересовался моим настроением. Я почувствовала, как светло у него на душе. Вероятно, он почувствовал, что Москва вытянула меня из болота депрессии, и теперь я легка, игрива и заряжена энергией, и неосознанно потянулся ко мне.
Я поднялась на шестнадцатый этаж, открыла дверь апартаментов, бросила тяжелую сумку на просторную белоснежную постель и с придыханием подошла к панорамному окну. Передо мной открылся грандиозный вид на высотки, уходящие в вышину лазоревого неба. В тысячах окон отражались отблески солнца.
Впервые за долгое время меня захлестнул поток сил.
В этом и заключается парадокс. Другой человек будет к тебе подсознательно тянуться, только если ты сама наполнена энергией, весела, легка на подъем – одним словом, если тебе есть, чем поделиться.
Но когда ты привязываешься к человеку, твое настроение начинает во многом зависеть от него: без внимания с его стороны оно становится всё хуже. Оно не может стать хорошим без него рядом – а он хочет быть рядом, только если ты в хорошем настроении. Это и есть ловушка.
По-настоящему выход только один – научиться переключаться, создавать себе хорошее настроение самостоятельно, чаще общаться с друзьями, погрузиться в хобби или работу…
Но есть особенность, о которой знают все люди, склонные к тревожному типу привязанности – переключиться полностью практически невозможно. Поведение и присутствие партнера остается единственным по-настоящему сильным источником удовольствия и спокойствия. Мысли о нем вертятся в голове, когда ты на встрече с друзьями, занимаешься хобби, бегаешь в спортзале, лепишь горшки из глины, делаешь отчет на работе – абсолютно всегда. И ты живешь от сообщения до сообщения от него, от звонка до звонка, от встречи до встречи.
Но всё же существует что-то, что принесет искреннюю радость, сравнимую по силе с той, которую приносит партнер, и найти этот источник – задача человека с тревожной привязанностью.
На Москву опустилась ночь. Я сидела на высоком неудобном стуле за барной стойкой, пила чай и стучала по клавиатуре ноутбука. Мерцающие за окном мириады огней в окнах небоскребов сливались в причудливые рукотворные созвездия. Хочу остановить эти мгновения, чтобы эта ночь длилась вечно. Сегодня чувствую, что я на своем месте и жизнь идет как надо. И между мной и Лео сейчас тоже царит хрупкое равновесие.
— Хочешь секрет? — написала я ему.
Буквально кожей почувствовала, будто он сейчас сидел рядом со мной, на соседнем неудобном стуле, и внимательно слушал, отпивая из кружки чай. Я рассказала ему, как год назад очень сильно обиделась, когда он не ответил на моё сообщение с просьбой помочь в подготовке пресс-релиза, и не помог донести пакеты на день рождения, на что он тут же извинился. Мы посмеялись. Сейчас я смотрела на гигантские стеклянные башни столицы, и все эти события казались делом далеких дней, будто прошлой жизни. Тогда я злилась на него и отказывалась здороваться – а сегодня сижу в оплаченном им номере в деловом сердце столицы и делюсь с ним секретами.
Сон одолел меня лишь ненадолго. Я открыла глаза в ясной бодрости и повернула голову к панорамному окну – на сиренево-розовом небосводе медленно и величественно восставало яркое красное солнце. Сегодня облака расступились перед ним, очистили небо. Его кровавый свет скользил по отвесным скалам небоскребов, дробился и разбивался в тысячах окон. Я зачарованно наблюдала, как солнце набирает свою силу, чтобы провозгласить свою власть. Еще пара часов, и площадь внизу наполнится толпами спешащих по делам людей. Но сейчас, в 4.30 утра, нас было только двое – я и Светило.
Я села в белоснежной постели, сделала глубокий вдох, выпрямила спину и расправила плечи. Прямо сейчас рождается что-то новое, и нужно заложить намерение на изменения.
Вернись в начало, вспомни, как всё начиналось. Разве к такой тебе Лео пришёл и захотел взять в свою жизнь — к цепляющейся, пресмыкающейся, зависимой, смотрящей на него снизу вверх и заглядывающей в рот? К мрачной, недовольной, готовой изливать жалобы на жизнь и сыпать ядовитыми упреками? Разве к такой женщине тянутся как к источнику теплой, светлой, живительной энергии; разве в объятиях такой женщины находят покой, блаженство и отдых от сурового мира и невзгод; разве такая женщина — загадка, которую хочется поймать, догнать, привлечь внимание и получить как награду улыбку и поцелуй?..
Нет. Ты сама стала такой, с чёрной дырой в душе, которой всегда мало внимания и которая высасывает из другого человека остатки энергии, но голод ее не утоляется. Ты всегда становишься такой в отношениях — потому что начинаешь видеть в мужчине единственный источник радости. Не в силах выдержать этого давления и утечки энергии, мужчины отстраняются, отрывая с собой клапан от твоего сердца, и оно болит, кровоточит и заживает снова и снова.
Но у них тоже своя правда: они не могут выдержать этого давления, им нечем дышать, они чувствуют себя связанными по рукам и ногам, вечно виноватыми и обязанными, и убегают. Вечная гонка созависимых и контрзависимых, тревожного типа привязанности и избегающего.
Вспомни, как все начиналось. Он пришёл к тебе, влекомый, как светом маяка в ночи, твоим состоянием. Ты как заколдованное зеркало отражала людям их лучшие стороны и пробуждала веру в свои силы. Добрая улыбка, обволакивающая теплая энергия принятия, всепрощения и умиротворения действовали как целительный бальзам.
Но главное – ты всегда была сама по себе, неуловимая, вечно занятая интересными делами по учебе и работе. В этом был твой источник радости – и ты приходила к другим уже наполненной ею. Лео захотел впустить тебя в свою жизнь, чтобы ему всегда было, где погреться, найти понимание и спокойствие. Но ты погасла и ждала, что он будет зажигать тебя сам.
Возьми снова в руки власть над своей жизнью.
Магия кровавого рассвета прошла, и столица стала просыпаться. Не успела моргнуть глазом, как площадь внизу наполнилась людьми и дорогими автомобилями. Время начало набирать темп – впереди много дел и приятных встреч с друзьями.
Но всё теперь было иначе. В груди появилось тепло и лёгкость. Иначе улыбался мне дух столицы, отражаясь в небоскрёбах, иначе чувствовался вкус утреннего кофе и круассана, свободнее казался каждый вдох и выдох.
Спустя несколько часов, когда солнце уже клонилось к горизонту, я встретилась с Кейт. Наша дружба достигла той стадии, когда мы спокойно могли не видеться неделями и месяцами – но при встрече наш диалог будто не прерывался, разговоры и шутки шли как ни в чем не бывало.
Мы поехали в ресторан, поужинать, выпить за встречу и обсудить последние новости. Я вертела в руках бокал и с интересом слушала ее истории из рабочих будней, как вдруг нашу идиллию прервал телефонный звонок. «Я сейчас, надо ответить», — бросила она и вышла из ресторана.
Я отсутствующим взглядом уставилась на стол. В голове беспорядочно вертелась сборная солянка из мыслей, а подъем в половину пятого утра давал о себе знать под конец дня.
— Девушка, не грустите!
Я подняла голову и увидела около стола широко улыбающегося молодого официанта.
— Да я и не грущу. Не привыкла много пить, и сейчас меня немного мутит, но это пройдет, — пожала я плечами.
— Ну, зато наверняка кому-то с вами повезло! – улыбнулся он ещё шире.
Впала в ступор. А ведь я даже не знаю, повезло ли кому-то со мной или нет – свободна я или нет, есть ли у меня мужчина или нет? В конце-то концов! У меня нет ответа на этот простой вопрос, в котором может быть только «да» или «нет»! Предоставленная сама себе и всем ветрам – и при этом под призрачным гнетом печати собственника Лео, который чувствует, что он один занимает моё сердце, и не хочет покидать его.
— Никому со мной не повезло, — наконец мотнула я головой и сделала крупный глоток из стакана, пытаясь забыть события прошлой недели.
— Как? Вы ведь такая красивая! – он удивленно округлил глаза.
— Так сложилось в моей жизни, — я подняла на него опьяневший взгляд.
— Я могу вас познакомить с нашим барменом, вы ему понравились.
— Спасибо, не стоит.
Одна, но не свободная.
— Как хотите. Но главное, не грустите! – он подмигнул мне и скрылся за барной стойкой.
Порой я просыпалась с отчетливой мыслью: «Ты молодая, у тебя всё впереди, ты можешь быть с кем угодно. Скажи на милость, зачем тебе женатый мужчина, который старше тебя на десять лет?». Это был не только мой вопрос. Им задавалась Кристина, мои близкие подруги и даже сам Лео. «Если бы я знала», — отвечала я силам, которые посылали мне этот вопрос. Нужно исполнить карму и прожить роль любовницы, понять её глубину и простить Лео то, что в этой жизни он создал семью не со мной – и меня отпустит это лишённое логики притяжение к нему, зародившееся с первых дней работы в айти-компании. Такой понятный шаг – но я не уверена, что хочу его сделать и потерять нашу связь.
А вот и Кейт возвращается в бар. Отложим мысли об этом до лучших времен, сегодняшний вечер посвящен неувядающей женской дружбе – тому, что даёт опору даже в сильные житейские бури и любовные пытки.
***
Я снова поняла, что сплю. Об этом говорил мягко стелющийся розовый туман, в котором утопали обнажённые ступни. Это был безопасный мир покоя и любви, где воистину не существовало ни времени, ни пространства. Только душа один на один с вечностью, избавленная от быстро стучащего сердца и лихорадочного бега мыслей.
Но эта душа не хотела быть одна. Она точно знала, кого хочет видеть в этой вечности рядом с собой. Когда в отдалении появилась приближающаяся фигура, я встрепенулась, и перламутровый туман под ногами всколыхнулся, обдав ступни прохладой.
— Лео, — шёпотом, с лёгким придыханием от радости, поприветствовала я его. – Неужели этот кошмарный урок пройден, и мы снова можем быть счастливы? Я делаю неправильные вещи, но так велит судьба. И я, и Кристина должны были поменяться в этой жизни местами, чтобы восстановить равновесие.
Слова лились и лились из грудной клетки журчащим тихим потоком, заполняя светом и спокойствием всё вокруг. Слегка мерцали белые звёзды над нами – далеко, за сиреневой дымкой. Я чувствовала каждой своей частицей, что душа Лео слышит меня и понимает.
До тех пор, пока на меня не уставилось чёрное дуло пистолета в его руках.
И до тех пор, пока я не обнаружила, что мои руки так же крепко и спокойно сжимают холодный воронёный корпус оружия, направленного в ответ на любимого мужчину.
— Лео, что для тебя значит предательство? – в моём голосе сквозило отчаяние, и внезапно погасли на небосводе звёзды в этом чудном мире, созданном моей душой для нас двоих.
Внезапно я увидела, как его тело стало отбрасывать тень на клубящийся в ногах туман.
— Это не предательство. У всех есть тень, Кира. Ты не можешь требовать, чтобы человек спрятал её, и любить только свет.
— Это не тень, это игра с чужими чувствами. Либо сделай выбор в мою пользу, либо перестань держать, — внезапно я отметила, что мой ясный журчащий голос превратился в низкий рык. – И молись, чтобы выбор был сделан, и я простила тебя раньше, чем ты увидишь мою тень.
Теперь мы медленно кружили вокруг друг друга, ни на секунду не опуская рук, сжимающих оружие, невесть откуда взявшееся в этом мягком и розовом мирке.
— Если бы ты любила по-настоящему, то не направила бы на меня дуло и не стала бы угрожать.
— Если бы ты любил меня, то не наставил бы на меня его первый. Если бы ты любил Кристину, то не пришёл бы ко мне. Если бы ты любил меня, то не продолжал бы делить постель с Кристиной. Если бы…
Я резко остановилась и в испуге округлила глаза, наблюдая, как погасшие звёзды загорелись вновь и стеной осыпались с уже почерневшего небосвода.
— Но ты ни разу не сказал мне, что любишь меня, — выкрикнула я напоследок, стараясь быть громче треска, с которым разваливался на части этот мир.
— Падение на дно не может быть приятным, — сказал он мне тихим, низким голосом.
Даже во сне, даже когда мир рушится – он так и не сказал мне эти три заветных слова.
Я резко открыла глаза и уставилась в потолок. Сон резко схлынул, сердце бешеным стуком билось глубоко под рёбрами. Кровь пульсировала в висках, покрытых каплями холодного пота.
Какой странный сон! Противное ощущение от него проникло под кожу, угнездилось в грудной клетке. Что это значит? Пистолеты, тень, разрушение мира. Я мотнула головой. Бред. Но спать совершенно не хотелось – часы показывали без десяти шесть. Совсем скоро прозвенит будильник, так что можно вставать.
Долгожданный выходной, но нужно собираться и ехать на корпоративное мероприятие – а там меня уже будет ждать герой моего сна. «Доброе утро, дорогой», — я автоматически потянулась к телефону и написала Лео, сонными глазами пытаясь различить буквы на клавиатуре. С этого приветствия начинался день каждого из нас.
Оно было так же непреложно, как восход солнца, хотя дорогой он меня больше с июня так и не называл, и я упорно закрывала на это глаза, чтобы не погрузиться в водоворот терзаний. «Доброе утро, сладкая», — пришло в ответ.
Отогнав слегка противные мысли о сегодняшнем странном сне, я выползла из постели. Собралась, натянула атласное песочное платье, застегнула на шее массивную позолоченную цепь и выбежала из дома, чтобы успеть с окраины добраться в центр Петербурга. Сегодня мы вновь проводили лекции для сотрудников нашей айти-компании. Как тогда, в феврале, откуда и начался отчёт нашей удивительной истории любви. Я приехала раньше Лео и забежала в небольшую кофейню на цокольном этаже, чтобы устроить небольшой сюрприз и купить ему двойной эспрессо без сахара, как он любит.
— Держи, — я с сияющей улыбкой протянула ему бумажный стаканчик.
Снова и снова во мне подавала голос надежда, что ещё чуть-чуть – и Лео будет мой, и наша любовь получит долгожданное развитие. Но каждый раз я снова и снова больно падала на самое дно, грудью на шипы камней.
— Спасибо, — сдержанно ответил он. – Мне сейчас это нужно. Я лег в десять вечера, но сын разбудил меня криком – укачивали полтора часа. Это не закончится ближайшие два года.
Я скользнула по нему взглядом. Потухшие воспаленные глаза, растрепанные волосы,
