Девочка…
Таша остановилась. Русые волосики аккуратно заплетены в тощие косицы. Тонкие веки с голубыми, едва заметными ниточками вен, казалось, вот-вот дрогнут.
Оглянулась на Андрея… Девочку надо освободить. А кого не надо? – упрекнула себя.
Андрей на неё не смотрел. Нагнулся над ближайшей к выходу, всё ещё закрытой, ячейкой. Бабуля подсвечивала фонариком. Парень, похоже, не выбирает, освобождает всех подряд. В том порядке, в котором они лежат. И в этом есть своя справедливость.
Но девочка… Таша посчитала. Девочка тридцать восьмая…
Вечером сидели в новом составе.
Перепуганные и немного растерянные люди грелись у костра. Уже одетые. Бабуля угощала всех остатками своей ухи и подбадривала, как могла. Андрей отвечал на бесконечные вопросы. Таша наблюдала – знакомилась. Дальше, по новой жизни, им идти вместе.
Люди старались выглядеть бодрячком. Но едва уловимая тоска временами затуманивала взгляды.
- Это сколько ж я не ел? – удивлялся весьма пухлый дяденька. – Не-е, если никого не обездолю, то хотелось бы добавки. На худой конец – сухпаёк.
Это дядя Жора. Его прокормить, пожалуй, будет непросто.
- А как тут у вас с едой? – поинтересовался светловолосый парень.
Никита. Судя по тощей фигуре, интересовался не для своего чрева.
- По-разному, - уклонился Андрей от прямого ответа. – Но от голода не погибнем.
Первым делом Никита достал из своего ящика очки. Зрение слабое.
«А если разобьются? – подумалось Таше. – Здесь найдутся другие? Большой вопрос». Но задавать его не стала. У Андрея и без этого их сегодня хватало.
Таша почувствовала взгляд. Вскинула глаза. Опять… Артём, кажется. Что ему надо? И тут же отворачивается. Любопытство? Не похоже. Понравилась ему? Точно нет. В глазах… неприязнь? С чего бы это?
- А мне можно оружие? – девятилетний Петька глаз не спускал с небольшого автомата.
- Это паралитическое. Не смертельное.
- А-а-а, - в этом «а» не было разочарования. Петька дал понять, что понял.
- Раз у тебя лежало, значит, оно твоё.
- Понял, дядь Андрей.
- Просто Андрей, - поморщился парень.
- А где мамка?
Вопрос заставил всех застыть. Задавший его парень выглядел лет на восемнадцать. Вгляделись в глаза, отыскивая в них признаки разумности или их отсутствие. Глаза светились незамутнённой наивностью и добротой. Кажется, ясно…
- Большой уже, - строго сказала женщина лет сорока. Ирина. Быстро сориентировалась.
- Большой, - радостно закивал головой парень.
- А как тебя зовут?
- Димка.
- Кушай, Димка.
Димка был темноволосый, кудрявый, с мягкими щеками. Поморгав несколько мгновений на Ирину, он вновь обратил своё внимание на уху.
Стройная темноволосая девушка, с красивыми зелёными глазами, сидела молча, почти не ела, поглядывала украдкой на новых знакомых. Мара. Свой ящик Андрею открыла неохотно. Не успел он забрать упаковки «будилок», как резко захлопнула крышку, не дав бабуле рассмотреть всё, как той хотелось бы.
- Как вчера было… - покачала головой Ирина.
- Да ну, вчера, - дед Матвей уловил чужую мысль и забраковал её. – Как только что! Не успел лечь в яйцо, как просыпайся, дед, пятьсот лет проспал. Андрей, а ты не врёшь?
- Не вру, дед Матвей. Нет нужды.
- А как же мы сохранились? – робко поинтересовалась пятнадцатилетняя Ксюша. – Всё же эти капсулы не рассчитаны на такой долгий срок. Я об этом читала.
- Тут вам и повезло, и не повезло.
- Как так? – задала свой коронный вопрос бабуля.
- Сразу после взрыва по земле прошли волны землетрясений. В результате ваша секция с ячейками оказалась наглухо замурована обвалившимися скалами. Возможно, образовалась камера, с идеальной влажностью, температурой и давлением. Пробраться было невозможно, но генератор продолжил подавать энергию. Ваши ячейки были так хитро продуманы, что оставалось удивляться. Энергию получали от гидроэлектростанции, вода всё делала сама. А несколько лет назад вновь землетрясение. Только уже местного масштаба. И вход к вам открылся. Правда, пришлось его изрядно поискать.
- А кто вы? Кто ты?
- Мы… Мы хранители.
- Нас хранили? - ахнула бабуля.
- Да нет. Ну и вас, в том числе. Но не только. Мы храним всё, что осталось от древней цивилизации.
- От какой древней? От нашей, что ли?
Андрей встал.
- Отдыхайте. А я ещё раз схожу.
- Можно и я с тобой?
- Пошли, Таша.
- Погодите, возьмите мою кофту. Пригодится…
- Там девочка…
Андрей промолчал.
- Тридцать восьмая от входа.
И вновь молчание.
- Слушай, я имею право хоть чуть распоряжаться «будилками»? У меня же в коробке пять штук было.
И опять нет ответа. Таша вздохнула. Но так просто она тоже не намерена сдаваться.
- Андрей, в моей коробке лежали мои вещи?
- Твои.
- Пять «будилок» мои?
- Твои.
- Почему ты лишаешь меня права распоряжаться ими? Я понимаю, с твоей точки зрения гораздо лучше сначала освободить более сильных. Но ведь компьютер выбрал нас не с позиции силы, а по каким-то другим соображениям...
- Хорошо. Думаю, большого значения это не имеет. Пусть будет по-твоему.
Когда вошли в грот, Таша, не глядя по сторонам, направилась к уже знакомой ячейке, по дороге считая капсулы. Андрей за ней.
- Вот, - девушка махнула рукой.
Андрей посветил.
- Ясно…
Девочка всё так же спала. Казалось, лёгким сном - коснись её, повысь голос, и затрепещут тёмные ресницы.
- Ну давай будить.
Андрей вынул откуда-то снизу капсулы пластинку, вставил в щель, и справа отъехала панель, открывая руку девочки до локтя.
- Тут ещё проблема… Когда начинаешь работать, назад пути нет. Если мы сейчас отойдём, девочка не выживет. Потому что нарушена герметизация. Теперь нужно идти до конца.
Таша заволновалась. Но шестнадцать «будилок»! Всё должно получиться.
Андрей вскрыл первую упаковку. В ней была тёмно-синяя рукавичка. Андрей надел на руку. Рукавичка, словно живая, съёжилась до малый размеров, плотно охватила детскую руку, и на её датчике побежала белая полоса.
- Мимо, - разочаровано произнёс Андрей, когда белая полоса заполнила всю дорожку.
Таша торопливо развернула вторую упаковку.
Опять мимо. Потом ещё мимо. Снова и снова мимо.
Каждый раз от этого слова, тихо произнесённого Андреем, у Таши сжималось сердце. Довольно болезненно. Девочка всё спала.
Таше захотелось закричать. От рукавичек пользы она не видела. Может, её крик поможет?
- Последняя, - голос дрожал. Таша раскрыла шестнадцатую «будилку»,
- Что-то не везёт тебе, малышка, - пробормотал Андрей.
Белая полоска побежала. Вот и середина дорожки. От напряжения у Таши навернулись слёзы. Не видно ничего. Она торопливо их вытерла рукавом.
- Ну… Давай-давай!
Таша взглянула на полоску. Что это? Она зеленеет? Или…
- Есть!
Девочка дёрнулась и раскрыла глаза.
Ух ты, какие они!
Прозрачная крышка поехала в сторону. Таша торопливо повернула фонарь от лица ребёнка.
- Не бойся, милая.
- Ты фея? Мама сказала, что, когда я проснусь, я увижу фею.
- Иди ко мне на ручки.
Андрей достал из подножья ячейки очередную коробку.
- Пошли.
Таша обернула девочку бабулиной кофтой.
- Я её понесу.
Девочка была лёгкая. Она доверчиво обняла шею Таши тёплыми руками.
Проходя в обратном порядке мимо рядов с ячейками, Таша старалась не думать о той, ближайшей к выходу, нераскрытой. Старалась не думать, но думала только о ней. Если бы… если бы не она, то сейчас бы рядом с Андреем шёл совсем другой человек. Кто он?
Рука почти сама повернула и направила луч света на крайнюю ячейку. Юноша…
Таше показалось, что гора дрогнула. Очередное землетрясение? Или это так сильно дрогнуло её сердце?
Этого человека она знала. Она знала? Таша остановилась. В голове никаких воспоминаний. Лишь чувство.
- Кто ты? – ошеломлённая, шепнула в темноту.
- Это Лука. Я его помню… - девочка услышала вопрос.
Поражённая Таша поспешила за Андреем.
Бывает любовь с первого взгляда? Нет? А что тогда переполнило её сердце? Как называется эта боль?
«Спокойно, - говорила она себе, - ты его не знаешь… Я его знаю. Ты его не помнишь… Я его не помню…»
Несмотря на внутренние установки, Таше казалось, что она уходит от самого дорогого человека.
Анютка пыталась сдержать слёзы. Изо всех сил крепилась. Но как с ними справиться, если уже три раза кололи пальчики толстой иголкой и ещё, наверное, хотят?
- Хватит, - принял решение Андрей. – Если не получилось с первого раза, значит, дело в чём-то другом.
- В чём?
Глаза выжидательно смотрели. Никто ничего не понял, но осложнение очевидно - «будилки» закончились.
- Не знаю… Может, это не Анюткина коробка.
- Анечка, иди ко мне, - Ирина взяла девочку на колени. – Не плачь. Больше уже не будут пальчик колоть.
- Я не плачу, - судорожно всхлипнула Анютка и прижалась к женщине. Но руки, на всякий случай, спрятала в многочисленных складках широкой бабулиной кофты.
Таша искусала губы. Хотелось кричать и топать ногами. Хотелось просить ещё раз попробовать. Чувство вины жгучей змеёй вползало в душу. Имела ли она право распоряжаться чужими жизнями? Да вот распорядилась. И теперь всё пошло наперекосяк.
И ещё… Страдала бы она сейчас так же, если бы тот юноша не поразил её до глубины души?
- Может, это и к лучшему, - задумчиво произнёс Андрей.
- Почему? – Таша задрожала. Андрей сдался? Что тут может быть к лучшему?
- У Анютки, скорее всего, нашлись бы пять УНПешки, «будилки» по-вашему. А с таким небогатым арсеналом рискованно начинать пробуждение.
Таша поняла. Если бы не помогли пять «будилок», человек погиб бы. Тот юноша погиб бы. Ведь теперь его очередь.
- И что делать?
- Спать, - Андрей улыбнулся, - завтра будет новый день.
- Утро вечера мудренее, - согласился Жорик.
- Неужто не выспался за пятьсот лет? – обернулся к нему дед.
- А что мне теперь следующие пятьсот лет не спать?
- Андрей, а что дальше? Тех же тоже разбудить надо, - перебила Таша разгоравшийся спор.
- Значит, надо идти за новыми УНПешками.
Эти слова сладким бальзамом легли на сердце. Значит, ничего не потеряно. А она-то успела испугаться.
Тут бабуля не выдержала:
- Так ты нам хоть скажи, куда дальше. А то разбудить – разбудил, а что делать – не сказал.
- Бабушка Уля, давай завтра. Глаза закрываются.
- А-а, давай-давай. Заморился, небось, целый день вытаскивать нас на Божий свет.
Первый раз в незнакомом месте, в чужом мире, укладывались долго.
Никита подбросил в костёр топливо из своих запасов. С искусственными угольками он будет гореть не слишком ярко, но всю ночь.
Петька никак не мог расстаться со своим первым оружием. Всё рассматривал его и протирал до блеска. Целился в воображаемых врагов. Только бы настоящих было побольше, чтобы хватило наверняка и на его долю.
Ночь опустилась на знакомые зелёные дали, привычно окутала гору и… людей - новых людей, которых этот мир ещё не знал.
Мара весь день держалась особняком, теперь отошла к тощему зелёному кусту и улеглась в его компании.
- Мара, гляди не свались. А то во сне покатишься, а там, вон, дальше пропасть, - забеспокоилась бабуля.
Но Мара не ответила.
- Не свалится, - успокоил дед. – Небось, не дура. Ты сама гляди не свались, носишься, как угорелая. А уже темень.
Дима сидел на краю платформы, созерцал окружающие просторы. Обеспокоенная бабуля стала поглядывать и туда. Что он там разглядывает в темноте?
- Дим, ну чего там уселся? Давай сюда.
Парень поднялся:
- Мамка, - указал пальцем в сторону долины.
- Ага, мамка, давай лезь в мешок.
- Мамка, - повторил он упрямо и с такой силой, что бабуля подошла к нему.
Светлая луна чуть разогнала своими жёлто-голубыми лучами ночной мрак. Старушка посмотрела по сторонам. Где он тут мамку разглядел?
- Мамка далеко… - как могла утешила парня.
Но он и не думал огорчаться.
- Она тута. Вона, - Димка схватил бабулю за руку, выпрямил её указательный палец и показал направление её рукой.
Баб Уля прищурила внимательный глаз.
На мгновение мелькнуло светлое пятно, крутанулось туманным вихрем и пропало.
«Мало ли что показалось? - попыталась бабуля успокоиться. - Нечего глядеть куда зря, вот и не будет мерещиться».
- Завтра… - хотела добавить «мамку посмотришь», но суеверно осеклась. – Завтра пойдём дале, посмотрим, что тут делается, а теперь – спать.
Увела…
- Таша, а ты в самом деле ничего не помнишь?
Ксюше хотелось подружиться. Не знала как, вот и задала такой неловкий вопрос.
- Баб Уля рассказала?
- Да, когда вы с Андреем ходили за Аней.
- В самом деле не помню.
- Я вот думаю… сказать тебе?
- Скажи.
- Тот парень… Артём. Ты и его не помнишь?
Таша изумлённо уставилась на девочку. О чём она?
- Я просто видела вас. Ещё в той жизни. Перед тем, как заснуть.
Таша поискала взглядом парня. Тот сидел у костра, смотрел на пламя.
- Он как будто делает вид, что тебя не знает, а на самом деле вы знакомы.
- А… что мы делали?
- Мне кажется, вы ссорились, - добавила Ксюша чуть смущённо. Не похожи ли её слова на сплетни?
- Спасибо… что сказала… - пробормотала Таша.
Знакомы? Это бы как-то объяснило неприязненные взгляды с его стороны.
Вскоре затихли разговоры, все улеглись. Но сон не торопился утешить людей. Лишь недалеко от входа в пещеру слышался негромкий храм. Жорик, похоже, не выспался за пятьсот лет, теперь навёрстывал.
Мара смотрела в ночное небо. Звёзды… Ничего с ними за это время не случилось, все на своих местах, всё так же равнодушно мерцают с высоты.
Большая медведица… А там зеркальце… Название никогда не знала. Что ещё? Кассиопея.
Интересно, в этом мире названия созвездий сохранились, или люди новые придумали? Оставшиеся люди.
Бедный Андрей. Целый день отвечал на вопросы, а их меньше не стало…
Она ни о чём не спросила. Ни к чему. Ей осталось совсем чуть-чуть. И уже не имели особого значения ни вопросы, ни ответы. Для неё не имели.
Началось всё недавно. Месяц назад. Месяц и пятьсот лет.
Оказалось, редкая болезнь, и излечить её невозможно даже в двадцать втором веке. Даже в лучших клиниках мира. Потом интерес к болезни угас у родственников, у врачей и у неё. Все замерли в ожидании взрыва.
Но загадочный компьютер выбрал Мару. А ведь в его бесконечных недрах должна находиться информация о том, что она больна. Мать от радости плакала, значит там, через годы, её смогут вылечить. И умный компьютер на этот раз проявил милосердие.
Но нет здесь признаков цивилизации, и вряд ли найдётся в целом свете даже одна захудалая больница. А если и найдётся, то ей туда не успеть. Надежды нет.
Лекарства пришли в негодность. Всё просрочено. Она выбросила пилюли в пропасть. Теперь нужно просто ждать.
В темноте послышался шорох. Мара чуть повернула голову. Бабуля. Вот уж у кого любопытный нос. Сегодня так и норовила заглянуть в её вещи. Что теперь?
Камень тянет? Зачем ей камень? Куда она его? Еле тащит.
Бабуля положила камень между Марой и обрывом.
- Во так-то лучше, - послышалось тихое бормотание. – Теперь, если и укатится, так недалеко.
Камень укатится?
Она, поняла Мара. Бабуля за неё волнуется. И тёплая благодарность согрела сердце.
А что, если постараться забыть про болезнь? Притвориться, что её нет? Жить полной жизнью, а не томиться в страшном ожидании. Получится?
Она попробует.
Слева заалело небо. Значит, там восток.
Быстро же пробежала ночь. Таша так и не заснула. И дело не в удобствах.
Таша остановилась. Русые волосики аккуратно заплетены в тощие косицы. Тонкие веки с голубыми, едва заметными ниточками вен, казалось, вот-вот дрогнут.
Оглянулась на Андрея… Девочку надо освободить. А кого не надо? – упрекнула себя.
Андрей на неё не смотрел. Нагнулся над ближайшей к выходу, всё ещё закрытой, ячейкой. Бабуля подсвечивала фонариком. Парень, похоже, не выбирает, освобождает всех подряд. В том порядке, в котором они лежат. И в этом есть своя справедливость.
Но девочка… Таша посчитала. Девочка тридцать восьмая…
Вечером сидели в новом составе.
Перепуганные и немного растерянные люди грелись у костра. Уже одетые. Бабуля угощала всех остатками своей ухи и подбадривала, как могла. Андрей отвечал на бесконечные вопросы. Таша наблюдала – знакомилась. Дальше, по новой жизни, им идти вместе.
Люди старались выглядеть бодрячком. Но едва уловимая тоска временами затуманивала взгляды.
- Это сколько ж я не ел? – удивлялся весьма пухлый дяденька. – Не-е, если никого не обездолю, то хотелось бы добавки. На худой конец – сухпаёк.
Это дядя Жора. Его прокормить, пожалуй, будет непросто.
- А как тут у вас с едой? – поинтересовался светловолосый парень.
Никита. Судя по тощей фигуре, интересовался не для своего чрева.
- По-разному, - уклонился Андрей от прямого ответа. – Но от голода не погибнем.
Первым делом Никита достал из своего ящика очки. Зрение слабое.
«А если разобьются? – подумалось Таше. – Здесь найдутся другие? Большой вопрос». Но задавать его не стала. У Андрея и без этого их сегодня хватало.
Таша почувствовала взгляд. Вскинула глаза. Опять… Артём, кажется. Что ему надо? И тут же отворачивается. Любопытство? Не похоже. Понравилась ему? Точно нет. В глазах… неприязнь? С чего бы это?
- А мне можно оружие? – девятилетний Петька глаз не спускал с небольшого автомата.
- Это паралитическое. Не смертельное.
- А-а-а, - в этом «а» не было разочарования. Петька дал понять, что понял.
- Раз у тебя лежало, значит, оно твоё.
- Понял, дядь Андрей.
- Просто Андрей, - поморщился парень.
- А где мамка?
Вопрос заставил всех застыть. Задавший его парень выглядел лет на восемнадцать. Вгляделись в глаза, отыскивая в них признаки разумности или их отсутствие. Глаза светились незамутнённой наивностью и добротой. Кажется, ясно…
- Большой уже, - строго сказала женщина лет сорока. Ирина. Быстро сориентировалась.
- Большой, - радостно закивал головой парень.
- А как тебя зовут?
- Димка.
- Кушай, Димка.
Димка был темноволосый, кудрявый, с мягкими щеками. Поморгав несколько мгновений на Ирину, он вновь обратил своё внимание на уху.
Стройная темноволосая девушка, с красивыми зелёными глазами, сидела молча, почти не ела, поглядывала украдкой на новых знакомых. Мара. Свой ящик Андрею открыла неохотно. Не успел он забрать упаковки «будилок», как резко захлопнула крышку, не дав бабуле рассмотреть всё, как той хотелось бы.
- Как вчера было… - покачала головой Ирина.
- Да ну, вчера, - дед Матвей уловил чужую мысль и забраковал её. – Как только что! Не успел лечь в яйцо, как просыпайся, дед, пятьсот лет проспал. Андрей, а ты не врёшь?
- Не вру, дед Матвей. Нет нужды.
- А как же мы сохранились? – робко поинтересовалась пятнадцатилетняя Ксюша. – Всё же эти капсулы не рассчитаны на такой долгий срок. Я об этом читала.
- Тут вам и повезло, и не повезло.
- Как так? – задала свой коронный вопрос бабуля.
- Сразу после взрыва по земле прошли волны землетрясений. В результате ваша секция с ячейками оказалась наглухо замурована обвалившимися скалами. Возможно, образовалась камера, с идеальной влажностью, температурой и давлением. Пробраться было невозможно, но генератор продолжил подавать энергию. Ваши ячейки были так хитро продуманы, что оставалось удивляться. Энергию получали от гидроэлектростанции, вода всё делала сама. А несколько лет назад вновь землетрясение. Только уже местного масштаба. И вход к вам открылся. Правда, пришлось его изрядно поискать.
- А кто вы? Кто ты?
- Мы… Мы хранители.
- Нас хранили? - ахнула бабуля.
- Да нет. Ну и вас, в том числе. Но не только. Мы храним всё, что осталось от древней цивилизации.
- От какой древней? От нашей, что ли?
Андрей встал.
- Отдыхайте. А я ещё раз схожу.
- Можно и я с тобой?
- Пошли, Таша.
- Погодите, возьмите мою кофту. Пригодится…
Глава 7
- Там девочка…
Андрей промолчал.
- Тридцать восьмая от входа.
И вновь молчание.
- Слушай, я имею право хоть чуть распоряжаться «будилками»? У меня же в коробке пять штук было.
И опять нет ответа. Таша вздохнула. Но так просто она тоже не намерена сдаваться.
- Андрей, в моей коробке лежали мои вещи?
- Твои.
- Пять «будилок» мои?
- Твои.
- Почему ты лишаешь меня права распоряжаться ими? Я понимаю, с твоей точки зрения гораздо лучше сначала освободить более сильных. Но ведь компьютер выбрал нас не с позиции силы, а по каким-то другим соображениям...
- Хорошо. Думаю, большого значения это не имеет. Пусть будет по-твоему.
Когда вошли в грот, Таша, не глядя по сторонам, направилась к уже знакомой ячейке, по дороге считая капсулы. Андрей за ней.
- Вот, - девушка махнула рукой.
Андрей посветил.
- Ясно…
Девочка всё так же спала. Казалось, лёгким сном - коснись её, повысь голос, и затрепещут тёмные ресницы.
- Ну давай будить.
Андрей вынул откуда-то снизу капсулы пластинку, вставил в щель, и справа отъехала панель, открывая руку девочки до локтя.
- Тут ещё проблема… Когда начинаешь работать, назад пути нет. Если мы сейчас отойдём, девочка не выживет. Потому что нарушена герметизация. Теперь нужно идти до конца.
Таша заволновалась. Но шестнадцать «будилок»! Всё должно получиться.
Андрей вскрыл первую упаковку. В ней была тёмно-синяя рукавичка. Андрей надел на руку. Рукавичка, словно живая, съёжилась до малый размеров, плотно охватила детскую руку, и на её датчике побежала белая полоса.
- Мимо, - разочаровано произнёс Андрей, когда белая полоса заполнила всю дорожку.
Таша торопливо развернула вторую упаковку.
Опять мимо. Потом ещё мимо. Снова и снова мимо.
Каждый раз от этого слова, тихо произнесённого Андреем, у Таши сжималось сердце. Довольно болезненно. Девочка всё спала.
Таше захотелось закричать. От рукавичек пользы она не видела. Может, её крик поможет?
- Последняя, - голос дрожал. Таша раскрыла шестнадцатую «будилку»,
- Что-то не везёт тебе, малышка, - пробормотал Андрей.
Белая полоска побежала. Вот и середина дорожки. От напряжения у Таши навернулись слёзы. Не видно ничего. Она торопливо их вытерла рукавом.
- Ну… Давай-давай!
Таша взглянула на полоску. Что это? Она зеленеет? Или…
- Есть!
Девочка дёрнулась и раскрыла глаза.
Ух ты, какие они!
Прозрачная крышка поехала в сторону. Таша торопливо повернула фонарь от лица ребёнка.
- Не бойся, милая.
- Ты фея? Мама сказала, что, когда я проснусь, я увижу фею.
- Иди ко мне на ручки.
Андрей достал из подножья ячейки очередную коробку.
- Пошли.
Таша обернула девочку бабулиной кофтой.
- Я её понесу.
Девочка была лёгкая. Она доверчиво обняла шею Таши тёплыми руками.
Проходя в обратном порядке мимо рядов с ячейками, Таша старалась не думать о той, ближайшей к выходу, нераскрытой. Старалась не думать, но думала только о ней. Если бы… если бы не она, то сейчас бы рядом с Андреем шёл совсем другой человек. Кто он?
Рука почти сама повернула и направила луч света на крайнюю ячейку. Юноша…
Таше показалось, что гора дрогнула. Очередное землетрясение? Или это так сильно дрогнуло её сердце?
Этого человека она знала. Она знала? Таша остановилась. В голове никаких воспоминаний. Лишь чувство.
- Кто ты? – ошеломлённая, шепнула в темноту.
- Это Лука. Я его помню… - девочка услышала вопрос.
Поражённая Таша поспешила за Андреем.
Бывает любовь с первого взгляда? Нет? А что тогда переполнило её сердце? Как называется эта боль?
«Спокойно, - говорила она себе, - ты его не знаешь… Я его знаю. Ты его не помнишь… Я его не помню…»
Несмотря на внутренние установки, Таше казалось, что она уходит от самого дорогого человека.
Глава 8
Анютка пыталась сдержать слёзы. Изо всех сил крепилась. Но как с ними справиться, если уже три раза кололи пальчики толстой иголкой и ещё, наверное, хотят?
- Хватит, - принял решение Андрей. – Если не получилось с первого раза, значит, дело в чём-то другом.
- В чём?
Глаза выжидательно смотрели. Никто ничего не понял, но осложнение очевидно - «будилки» закончились.
- Не знаю… Может, это не Анюткина коробка.
- Анечка, иди ко мне, - Ирина взяла девочку на колени. – Не плачь. Больше уже не будут пальчик колоть.
- Я не плачу, - судорожно всхлипнула Анютка и прижалась к женщине. Но руки, на всякий случай, спрятала в многочисленных складках широкой бабулиной кофты.
Таша искусала губы. Хотелось кричать и топать ногами. Хотелось просить ещё раз попробовать. Чувство вины жгучей змеёй вползало в душу. Имела ли она право распоряжаться чужими жизнями? Да вот распорядилась. И теперь всё пошло наперекосяк.
И ещё… Страдала бы она сейчас так же, если бы тот юноша не поразил её до глубины души?
- Может, это и к лучшему, - задумчиво произнёс Андрей.
- Почему? – Таша задрожала. Андрей сдался? Что тут может быть к лучшему?
- У Анютки, скорее всего, нашлись бы пять УНПешки, «будилки» по-вашему. А с таким небогатым арсеналом рискованно начинать пробуждение.
Таша поняла. Если бы не помогли пять «будилок», человек погиб бы. Тот юноша погиб бы. Ведь теперь его очередь.
- И что делать?
- Спать, - Андрей улыбнулся, - завтра будет новый день.
- Утро вечера мудренее, - согласился Жорик.
- Неужто не выспался за пятьсот лет? – обернулся к нему дед.
- А что мне теперь следующие пятьсот лет не спать?
- Андрей, а что дальше? Тех же тоже разбудить надо, - перебила Таша разгоравшийся спор.
- Значит, надо идти за новыми УНПешками.
Эти слова сладким бальзамом легли на сердце. Значит, ничего не потеряно. А она-то успела испугаться.
Тут бабуля не выдержала:
- Так ты нам хоть скажи, куда дальше. А то разбудить – разбудил, а что делать – не сказал.
- Бабушка Уля, давай завтра. Глаза закрываются.
- А-а, давай-давай. Заморился, небось, целый день вытаскивать нас на Божий свет.
Глава 9
Первый раз в незнакомом месте, в чужом мире, укладывались долго.
Никита подбросил в костёр топливо из своих запасов. С искусственными угольками он будет гореть не слишком ярко, но всю ночь.
Петька никак не мог расстаться со своим первым оружием. Всё рассматривал его и протирал до блеска. Целился в воображаемых врагов. Только бы настоящих было побольше, чтобы хватило наверняка и на его долю.
Ночь опустилась на знакомые зелёные дали, привычно окутала гору и… людей - новых людей, которых этот мир ещё не знал.
Мара весь день держалась особняком, теперь отошла к тощему зелёному кусту и улеглась в его компании.
- Мара, гляди не свались. А то во сне покатишься, а там, вон, дальше пропасть, - забеспокоилась бабуля.
Но Мара не ответила.
- Не свалится, - успокоил дед. – Небось, не дура. Ты сама гляди не свались, носишься, как угорелая. А уже темень.
Дима сидел на краю платформы, созерцал окружающие просторы. Обеспокоенная бабуля стала поглядывать и туда. Что он там разглядывает в темноте?
- Дим, ну чего там уселся? Давай сюда.
Парень поднялся:
- Мамка, - указал пальцем в сторону долины.
- Ага, мамка, давай лезь в мешок.
- Мамка, - повторил он упрямо и с такой силой, что бабуля подошла к нему.
Светлая луна чуть разогнала своими жёлто-голубыми лучами ночной мрак. Старушка посмотрела по сторонам. Где он тут мамку разглядел?
- Мамка далеко… - как могла утешила парня.
Но он и не думал огорчаться.
- Она тута. Вона, - Димка схватил бабулю за руку, выпрямил её указательный палец и показал направление её рукой.
Баб Уля прищурила внимательный глаз.
На мгновение мелькнуло светлое пятно, крутанулось туманным вихрем и пропало.
«Мало ли что показалось? - попыталась бабуля успокоиться. - Нечего глядеть куда зря, вот и не будет мерещиться».
- Завтра… - хотела добавить «мамку посмотришь», но суеверно осеклась. – Завтра пойдём дале, посмотрим, что тут делается, а теперь – спать.
Увела…
- Таша, а ты в самом деле ничего не помнишь?
Ксюше хотелось подружиться. Не знала как, вот и задала такой неловкий вопрос.
- Баб Уля рассказала?
- Да, когда вы с Андреем ходили за Аней.
- В самом деле не помню.
- Я вот думаю… сказать тебе?
- Скажи.
- Тот парень… Артём. Ты и его не помнишь?
Таша изумлённо уставилась на девочку. О чём она?
- Я просто видела вас. Ещё в той жизни. Перед тем, как заснуть.
Таша поискала взглядом парня. Тот сидел у костра, смотрел на пламя.
- Он как будто делает вид, что тебя не знает, а на самом деле вы знакомы.
- А… что мы делали?
- Мне кажется, вы ссорились, - добавила Ксюша чуть смущённо. Не похожи ли её слова на сплетни?
- Спасибо… что сказала… - пробормотала Таша.
Знакомы? Это бы как-то объяснило неприязненные взгляды с его стороны.
Вскоре затихли разговоры, все улеглись. Но сон не торопился утешить людей. Лишь недалеко от входа в пещеру слышался негромкий храм. Жорик, похоже, не выспался за пятьсот лет, теперь навёрстывал.
Глава 10
Мара смотрела в ночное небо. Звёзды… Ничего с ними за это время не случилось, все на своих местах, всё так же равнодушно мерцают с высоты.
Большая медведица… А там зеркальце… Название никогда не знала. Что ещё? Кассиопея.
Интересно, в этом мире названия созвездий сохранились, или люди новые придумали? Оставшиеся люди.
Бедный Андрей. Целый день отвечал на вопросы, а их меньше не стало…
Она ни о чём не спросила. Ни к чему. Ей осталось совсем чуть-чуть. И уже не имели особого значения ни вопросы, ни ответы. Для неё не имели.
Началось всё недавно. Месяц назад. Месяц и пятьсот лет.
Оказалось, редкая болезнь, и излечить её невозможно даже в двадцать втором веке. Даже в лучших клиниках мира. Потом интерес к болезни угас у родственников, у врачей и у неё. Все замерли в ожидании взрыва.
Но загадочный компьютер выбрал Мару. А ведь в его бесконечных недрах должна находиться информация о том, что она больна. Мать от радости плакала, значит там, через годы, её смогут вылечить. И умный компьютер на этот раз проявил милосердие.
Но нет здесь признаков цивилизации, и вряд ли найдётся в целом свете даже одна захудалая больница. А если и найдётся, то ей туда не успеть. Надежды нет.
Лекарства пришли в негодность. Всё просрочено. Она выбросила пилюли в пропасть. Теперь нужно просто ждать.
В темноте послышался шорох. Мара чуть повернула голову. Бабуля. Вот уж у кого любопытный нос. Сегодня так и норовила заглянуть в её вещи. Что теперь?
Камень тянет? Зачем ей камень? Куда она его? Еле тащит.
Бабуля положила камень между Марой и обрывом.
- Во так-то лучше, - послышалось тихое бормотание. – Теперь, если и укатится, так недалеко.
Камень укатится?
Она, поняла Мара. Бабуля за неё волнуется. И тёплая благодарность согрела сердце.
А что, если постараться забыть про болезнь? Притвориться, что её нет? Жить полной жизнью, а не томиться в страшном ожидании. Получится?
Она попробует.
Глава 11
Слева заалело небо. Значит, там восток.
Быстро же пробежала ночь. Таша так и не заснула. И дело не в удобствах.
