Глава 1. ЗАВТРАК И МАРМЕЛАД
На месте шеи пожеванного Жорой изваяния торчат острые осколки, а спереди, по-видимому, остался кусочек ректорского каменного подбородка. Мишаня задумчиво созерцает покусанную статую - остатки былой роскоши - и поглаживает собственный подбородок - гладенький и целый. Молча стою рядом, всем видом изображая, что я тоже весьма прониклась печальностью момента.
- Нынче творящиеся вокруг события практически заставляют терять голову, - наконец философски изрекает ректор Тунгусский и проводит пальцами по сгибу своей шеи.
Жора, закусывающий всем, чем можно и, теоретически, нельзя, но лично ему, по глубокому внутреннему убеждению, можно, исчез в слоистых пространствах так же быстро, как и появился. Никто из альф и пикнуть не успел. Хотя некоторые из студентов, занимавших в зале первый ряд, все же успели разглядеть прелесть внешнего вида камнежорного эллипса в непосредственной близи, а потому последующая демонстрация их скоростного сползания с кресел была особенно зрелищной. И винить их не за что. Жора - будто чудовище, выбравшееся из самых кошмарных сновидений, которые только может породить воображение взрослого существа. Еще бы тут с головой под кресло не занырнуть.
С другой стороны, струсившим парнишкам в будущем нелегко придется. Они ведь по-прежнему остаются альфами и, по логике бытия, должны закусывать подобной опасностью на завтрак.
Меня обрадовало, что ректор отнесся к происшествию предельно спокойно. Мигом восстановил тишину и спровадил студентов по своим делам, объявив, что камнежорка - проблема уже завтрашнего дня.
Понятия не имею, почему он так уверен, что Жора может не захотеть вновь войти в амплуа «проблемы», но все еще «сегодняшней».
- Думаете, он, в смысле эллипс, не проявит себя где-нибудь еще? - задаю вопрос с максимальной осторожностью. Как ни крути, Жоржа в этот мир призвал профессор Ярый, но настоящую свободу ему даровала именно я.
В общем, волнуюсь, как бы мне этот «подвиг» не припомнили в отрицательном аспекте и резко не отняли те странно заработанные рейтинговые баллы, благодаря которым моя ракета стала чуть ближе к космическим пространствам успеха.
- Камнежорному эллипсу достаточно закусить чем-то каменным средних размеров, а затем завершить трапезу откусыванием кусочка шпиля академической башни. И тогда он утихомиривается на несколько часов, таясь где-то в промежуточных пространствах. Но это если судить по опыту последних дней, - радостно поясняет мне Мишаня. - А сегодня он уже отгрыз половину шпиля, слизал черепицу с крыши здания одного из общежитий и выдрал кусок хранилища вместе с дополнительным складским помещением, где в этом момент находился Хранитель.
- А что с Хранителем?
- К счастью, уцелел. - Ректор усмехается с особым удовольствием. - Медитировал в момент нападения, так что всего лишь свалился со стула и выпал на мягкий лужок, благополучно пропустив момент самого приема пищи.
Хранителю в последние дни удача не просто улыбается, а хохочет в голос прямо в ухо. Сначала Малява при поддержке Радика собирался его схарчить без всяких приправ, затем Жорик его тоже себе присмотрел в качестве легкого аперитива. Но дедок как-то выжил.
Опасливо смотрю на ректора, ожидая напоминания, что практически вся буйная фауна в пределах ближайшей пары километров так или иначе связана со мной.
Слышу смешок и округляю глаза.
Кажется, Мишане весело. Этот рокерский ректор - истинное воплощение позитива, отвечаю.
- Исходя из всего сказанного, он пока из своей норки не вылезет.
- Кто? Хранитель? - переспрашиваю я, из-за волнения потеряв нить беседы.
- Камнежорный эллипс. - Мишаня, улыбаясь, кладет громадную ручищу на мое плечо и дружески встряхивает меня. - Полагаю, сегодня он уже насытился.
- А…
- И завтра он - весь ваш.
- А?
- Первая пара завтра - «взаимодействие и обуздание магического зверья». Так что ничего не мешает нам сразу перейти к практике. Нам ведь нужно как-то убрать монстра с территории академии. Вот вы как раз и возглавите ловлю.
Каких «А» мне еще не хватает? Ах да, по-моему, таких…
А-а-а-а-а-а-а-а-а-а!
Ловить Жору?! Ага, ага, уже беру сачок и набрасываю ему на коготь.
- Может, не надо…
- Не волнуйтесь. Учебную программу эта неожиданная практика не сорвет. Во-первых, подобные задания и так предусмотрены программой. Во-вторых, ведет предмет ваш покорный слуга. - Ректор Тунгусский делает реверанс, что при его габаритах выглядит, по меньшей мере, нелепо. И, пожалуй, смешно. Очень смешно. Наверное, именно так в поклоне приседает его любимая Звездочка, а он всего лишь пытается ее скопировать.
Лады… Но меня-то вовсе не необходимость перекраивания учебных планов беспокоит! А перспектива пихания меня обратно на трапезную тарелку Жоры. Доводы о том, что он так и не съел меня в первый раз и, теоретически, не станет этого делать и завтра, не принимаю вообще. Теории теориями, но за прошедшие сутки у плодожорки вполне могли измениться как настроение, так и гастрономические вкусы.
- Отлично, Лютик! Я уже вижу, как ваши глаза озаряются пламенем азарта! - Мишаня принимается потирать ладони в заметном предвкушении завтрашней пары.
Да-а… азартом мои глазенки озаряются. Ух, каким азартом пламенеют!
Чувствую, пять минуток рандеву с Жорой и его жором завтра, и бабуленькина Конфетонька точно сложит вам из мармеладных кирпичиков мармеладный заводик.
Глава 2. НЕЛОВКОСТЬ И ПРИНЦИП
Сижу на краю сцены и нервно тереблю завитушку локона у самого уха. Деятельный Мишаня вновь оставил меня в одиночестве, умчавшись по срочным делам. И хотя он дал мне конкретное поручение хорошенько отдохнуть перед завтрашним, а для меня – первым учебным днем, да и вообще потихоньку обживаться в новой обстановке, о некоторых нюансах этих установок я вспомнила только тогда, когда ректор уже скрылся из виду.
Во-первых, где именно прикажете мне обживаться? В комнате у Эни? Ну, ввиду недавних событий, кажется, между нами может возникнуть некоторая неловкость… Или я себя накручиваю? В его поведении при общении со мной проявляется столько особенностей и странностей, похожих на громаднейшие намеки на не менее огроменнейшие обстоятельства, что я даже чуточку теряюсь. Мои психологические защитные механизмы отчаянно пытаются оградить мой разум от излишней мыслительной деятельности в данном направлении.
У меня четкий жизненный план. И до достижения целей строго по разработанному перечню в моем личном пространстве не должны ютиться субъекты, от которых моя башня способна вмиг упорхнуть на сбор романтичных ромашек.
Вздыхаю.
Эх, лучше бы Эни и правда топал по параллели вкусовых предпочтений, похожих на мои. Говоря по-иному, выбирал себе в спутники мальчиков. Это бы весьма облегчило мне жизнь. И с нервишками, возможно, тогда бы все устаканилось. И сердце бы перестало лихо галопировать при каждой встрече с ним.
Так, отвлекаюсь от реальности. Снова. Вот куда катится идеальное планирование жизни, когда в дело вступают всякие сногсшибательные личности!
Мне все еще необходимо забрать из ректорского кабинета Маляву. Да и клянчащий нежности бамбук, видать, тоже переедет в оранжерею к Эни.
Опять Эни? Прекращай уже думать о нем! А сложность в том, что, если мы и правда будем жить вместе, то мне придется лицезреть это длинноволосое чудо каждый день. И… ночь?
По-моему, у меня начинают алеть щеки. Да чтоб вас, гормоны!
Скоро уже съеду с катушек и сама пойду искать для Эни кавалера. Исключительно для того, чтобы унять бушующую совесть.
- Щелкни пальцами, красотуля, и я покажу тебе, как добраться туда, куда тебе нужно, - вдруг принимается нашептывать мне на ухо Дуля. По-видимому, устроил себе променад по моему телу и завершил пробежку в районе правой мочки.
- В счастливое завтра хочу, - озвучиваю желание и жду отклика.
Паразитическая клякса надолго задумывается.
- Счастливое завтра будет завтра, - наконец озаряет Дулю.
- Сомневаюсь. Слышал, что нам ректор посулил? Будем камнежорного Жорку отлавливать. Капканы с собой не возьмем. Он их сожрет. Идеи?
- Огонь дезориентируе…
- Да, да, говорил уже. Дезориентирует камнежорных эллипсов. Но у меня с огненными заклинаниями успехи уровня бублик от дырки. Нулевые навыки, признаюсь прямо и честно.
Задираю голову и начинаю мрачно гипнотизировать светлое пятнышко - маленькое оконце у самого потолка. Какую-нибудь стратегию разработать необходимо хотя бы ради того, чтобы меня не сжевали с самого утра. На второй паре - пожалуйста, лопайте вместе с бантиками. Но не на первой же!
Ух, хоть с зажигалкой на Жору не иди. Еще решит, что я - его праздничный торт с праздничной свечкой. И будет метаться за мной, чтобы задуть… свечку…
- С кем это ты разговариваешь?
Новый голос вторгается в мою мыслительную деятельность подобно торнадо в крохотный домик. Мнительно поправляю воротник и приглаживаю волосы, чтобы спрятать Дулю, и только потом оглядываюсь на незнакомца.
В первое мгновение мне видится на сцене ребенок - малышня метр в подскоке. И только потом осознаю, что передо мной - взрослый парень. Только мини-версия.
Этакий лилипутик. С крючковатым носом и прической, собранной из прибитых к макушке кудряшек цвета прелой соломы.
- С голосом в голове. - Медленно разворачиваюсь к нему всем корпусом и водружаю ноги на сцену. Нынче спиной к незнакомцам дольше трех секунд лучше не находиться. Для сохранения невредимости спины и всего того, что находится чуточку ниже.
Лилипутик кривит рот и делает шаг в мою сторону.
- Хотелось познакомиться с тобой поближе, Лютик.
Ожидаемо. Получается, в ближайшее время местное население будет подкатывать ко мне именно с такими целями? У парней любопытства ничуть не меньше, чем у девушек.
Может, предложить им знакомиться со мной подальше? Переписка в соцсетях вполне подойдет. При односложных ответах в диалогах мои смайлики смотрятся особенно соблазнительно.
- Без проблем. - Мечтания мечтаниями, а вежливость проявить будет не лишним. - Привет. Я… Лютик.
- Знаю. - Парень фыркает как-то по-особому неприятно и хитро смотрит на меня. - Я Киф.
О! Помнится, на некоего Кифа ссылался проректор Гжельский, когда выяснял у Нико, как тот настолько быстро узнал о моем появлении на территории академии.
Главный почтовый голубок. Маленький сплетник.
Ясный кексик, у меня тут же отпадает всякое желание узнавать его поближе даже посредством соцсетей.
- Готова?
- К чему?
Ухмылка Кифа становится еще неприятнее.
- К радушному приему.
Напрягаюсь. Уже и угрозы пошли? Кто-то уже надумывает мне отомстить за то, что я его в рейтинге обошла?
- Народ делает ставки. - Лилипутик внимательно следит за выражением моего лица. - Кто погребет тебя под себя первым. В чьей постели ты окажешься раньше.
А, так я их пока только в этом смысле интересую? Как там Эни красиво говорил? Альфы - железная стружка, а я - самый сладкий из всех магнитов? Пятерочку всем мальчикам за физику.
«Почтовый голубок» в предвкушении потрясающей реакции с моей стороны. Едва на месте может устоять.
И в кого ты такой злой, а, селезень?
- Знаешь, истоки агрессивного настроя живого существа обычно можно отыскать в типичном отсутствии внимания противоположного пола, - с расстановкой произношу я.
Моему собеседнику требуется целых две секунды, чтобы перестроиться на новый лад беседы.
- Что ты имеешь в виду? - Лилипутик прищуривается, всем своим видом предлагая мне посметь озвучить до конца предложенную теорию.
- Говорю, женского общества вам недостает, мсье. - Нарочито сочувствующе цокаю языком. - По глазам вижу. Но и тут проблема решаема. Стоит только вспомнить не хитро-мудреный жизненный принцип.
- Какой еще принцип? - Киф сердито просверливает во мне дырчатые узоры своими малюсенькими глазками-пуговками.
Выпрямляюсь, важно оттопыриваю указательный палец и просвещаю несведущего агнца:
- Лучше девы на века твоя правая рука. Или левая. Смотря какая из них у тебя рабочая.
- Р… рабочая? - У лилипутика вдруг иссякает запас слова.
- Ну, ложку-вилку какой рукой держишь?
Киф в ответ лишь ошарашено моргает.
Социализируюсь на ура. Кажется, мне удастся здесь прижиться.
Глава 3. ОЧЕРЕДЬ И ПУШОК
Опыт общения пришелся впору: в мужском коллективе надо почаще высказывать пошлости. Атмосфера тут же станет более бодренькой и живехонькой.
Щеки Кифа багровеют, постепенно переходя к оттенку аппетитного спелого перца. Спустя мгновение он начинает сопеть, словно маленький сердитый паровозик.
- Ты…
Его дальнейшее, несомненно, красноречивое оценивание моих личностных характеристик прерывает заливистый смех.
А вот и следующий любопытствующий. У них там что, очередь организовалась?
У меня возникают сомнительные чувства. С одной стороны, я и рада прервать общение с Кифом, с другой - не сильно рвусь вступать в новый диалог. Никто не гарантирует, что следующий собеседник окажется лучше голубка.
Приглядываюсь к приближающейся от входа в зал фигуре. И впадаю в диссонанс с реальностью.
К сцене подходит незнакомый паренек, задирает голову и, глядя на меня снизу-вверх, озаряет помещение улыбкой. Худенький, тонюсенький. Хрупкие ручки напоминают игрушечные палочки марионеточной куклы, а тонкие ножки, судя по виду, едва способны перенести с места на место ботинки, в которые они облачены. Ростиком парнишка едва ли превосходит меня. На бледном личике выделяются большие глаза оттенка чистого неба с фиалковыми отблесками, проявляющимися при прямом свете. Мягкие золотистые волосы аккуратно причесаны, и только несколько длинных прядей, раскачиваясь от движения, кочуют по его лбу и прикрывают то один глаз, то второй.
Озадаченно пялюсь на это создание, практически распространяющее вокруг себя сияние.
Солнышко.
Лишь такая ассоциация приходит в голову.
Замечательный контраст с основным студенческим обществом с бицухой и огромным самомнением. Да я на него сейчас подую, и милашка вспорхнет к потолку, как одуванчиковый пушок. Без сомнения, парнишка - студент. На нем форма академии. Но…
Искренне удивляюсь, отчего такого хиленького пушистика еще тут не затоптали?
И он тоже альфа? Правда-правда? Бросаю взгляд через плечо на помрачневшего Кифа. Лилипутик тоже не особо подходит под стереотипный образ альфы. Но мне ли судить о стереотипности? К тому же в «Акруксе» учатся исключительно альфы. Не считая меня, конечно же.
Мальчик - сложно называть его «парень» даже в мыслях - продолжает улыбаться и с заметным удовольствием разглядывает меня. Чуть ли не каждый локон моей прически изучает.
Раз такое дело, я тоже не теряюсь и смотрю на него в ответ не менее внимательно. Тем более что и личико у него приятное. По-детски миловидное.
- Чего тут забыл? - буркает Киф, полностью разрушая нашу символическую идиллию.
- Пришел спасти прекрасную деву от всяких доставучих персон. - Мальчик не трудится даже слегка наклониться в сторону, чтобы видеть Кифа, а продолжает смотреть на меня.
Надо же, у меня тут личный рыцарь в сияющих лучах и не обсохшим на губах шоколадным молоком. Мальчик-зайчик.
- Э? - Киф издает злобное рычание. Сердит, но, скажем так, до разъяренного вервольфа Феликса ему еще далеко - не меньше сотни прыжков с шестом.
- Может, уже пора очистить от себя помещение? - Паренек делает шажок в сторону и все-таки ловит взгляд Кифа. - И воспользоваться шансом для реализации принципа.
