Киваю, проникнувшись торжественностью интонаций ректора. Конечно, вид территории академии впечатляет. И неважно, что ожидаешь увидеть среди цветущих клумб прогуливающихся джентльменов, которые при приветствии приподнимают шляпы, а при распитии чая чинно отгибают мизинчик, а вместо этого получаешь толпу полуголых бодибилдеров, абсолютно не страдающих от переизбытка тестостерона. А в административном здании, где приютился ректор, вообще контраст на контрасте: в «приемной» со статуями и витражами ждешь пение хористов под аккомпанемент органа, а в кабинете руководителя пытаешься угадать, в каком углу тут обычно, принося в жертву, режут ягнят.
Однако я уверена в одном: в этой академии точно не бывает скучно.
- Так вот, - продолжает между тем мужчина, - это организовано специально. У нас, как вы понимаете, особые студенты. Элита элит, и силищи им не занимать, но большинство из них все еще далеки от понятия сдержанности. И порой «несдержанность» даже не от их желания зависит. Не всегда себя эти дети контролируют. А страдает имущество. - Мишаня досадливо цыкает. - Хотя «Акрукс» - самое престижное учебное заведение всех пространств, ни одна страховая организация больше не берет нас под свое крылышко. Слишком уж часто на нашей территории что-то рушится или взрывается. И немудрено, - он отгибает большой палец и указывает в сторону окна, - здесь собрались самые могущественные существа своих видов. Поэтому некоторое время назад мы с коллегами и решили видоизменить внешний облик академии.
- То есть чтобы, если там где-то кто-то что-то головой отобьет, не сильно заметно было? - догадываюсь я. – Все равно застройка на вид ветхая, а камней в стенах достаточно.
- Совершенно верно. - Ректору явно по душе моя понятливость.
А вот мне не по душе от мысли, что рядом со мной может что-то обвалиться от чужой несдержанности или еще хуже - взорваться.
Какое же счастье, что меня скоро здесь уже не будет!
- Что ж, Ася Лютикова, - Мишаня складывает локти на стол и устраивает подбородок на сложенных «полочкой» руках, - вы готовы?
- Отправиться домой? - преисполненная надеждой уточняю я.
Ректор улыбается. И я улыбаюсь в ответ. Мир, солнышко, лучики проникают сквозь стекло. Благодать.
- Нет. - Мишаня улыбается еще шире. - Готовы начать учебу в академии истинных альф?
О, выхухольная выхухоль… Мой внутренний Халк готов крушить, ломать и делать бо-бо.
Алле-оп! И второй мой презентованный тапок летит точно в лоб презентовавшему, а точнее, многоуважаемому ректору академии. Что ж, не надо было так необдуманно высовывать нос из укрытия.
Десятью секундами ранее первый тапок цели не достиг, но, по правде говоря, я особо и не целилась. То был пробный замах. И теперь его результат, уныло повесив кроличьи уши, свисает с челюсти черепа, украшающего кресло Михаэля.
Визжу. И это вовсе не беспорядочное нападение на чужие барабанные перепонки - нет, нет. Верещу не сумбурно, а с чувством, с толком, с расстановкой. Без пауз, но вдохновенно.
В общем, план до неприличия прост.
Вот она я - субъект, который с чрезмерной активностью треплет нервную систему любому, оказавшемуся в зоне поражения одного из главных девичьих оружий - чарующего голоса с мозгодробящими децибелами.
То есть кто я? Правильно, раздражающий элемент.
А что нужно делать с такими элементами?
Не, не, изолировать - вариант не катит.
Отправить куда подальше? Чудесное решение проблемы!
Вот эту гражданку Лютикову, пожалуйста, бандеролькой тибидохните обратно в ее квартиру. Заранее всем спасибо за содействие.
Вот и все. Стала бы я еще ради чего-то горланящую чайку изображать.
Разве им в академии нужна истеричная дева? Ясный кексик, нет.
Теперь же стоит эту мысль подоходчивее донести до Мишани.
Чем я и занимаюсь вот уже в течение десяти секунд.
Двенадцати секунд. Пятнадцати. Так и дыхалки не хватит.
Я уже потрудилась к визгу добавить бонусом швыряние предметов. Тапки первые с честью принесли себя в жертву. А чтобы визжать и раскидываться предметами обихода было удобнее, я забралась с ногами на выделенное мне кресло.
С начала атаки ректор благоразумно схоронился за спинкой своего кресла. И периодически высовывался оттуда для оценивания изменений на поле боя.
И в последний подобный заход и получает по кумполу вторым кроличьим тапком. Урон от такого снаряда минимальный. Но главное ведь не вывести руководящее лицо из строя, а вразумительно втолковать, кто тут трындец истеричка и кого нужно по-быстрому отправить туда, откуда и стащили.
Резко смолкаю. Воздух закончился.
Мишаня высовывается из-за кресла и деликатно уточняет:
- А теперь я могу приступить к объяснениям?
Та-а-а-ак. Разумное в массы принести не удалось. Мне все еще хотят что-то втолковать. А я, в свою очередь, никакие объяснения слышать не желаю.
Ректор выбирается из укрытия и как ни в чем не бывало медленно приближается ко мне.
- Хочу прояснить ситуацию прежде, чем вы снова начнете чем-нибудь кидаться… - Он озадаченно смолкает, потому что на этот раз на его бугристую голову приземляется мой носок.
Истерички без боя не сдаются, даже если это и мнимые истерички.
Открываю рот, чтобы воспроизвести еще одну забористую трель, как вдруг рама одного из окон вылетает и с грохотом обрушивается на пол. Стекла чудом не разбиваются. На вынесенное с мясом академическое имущество спрыгивает Малява и обводит помещение диким взглядом.
Исходя из выражения его мордочки, так и хочется озвучить:
«Кукусики!»
Уверена, щеночек примчался на мой визг. И попутно высадил - предположительно, лбом - окно руководителю академии. Маленький живой комочек без единой шерстинки - оконную раму весом не меньше полтонны.
Пару секунд проводим в полном молчании. Я, стоящая на кресле, с открытым ртом и застрявшим где-то в горле верещанием. И ректор с Губкой Бобом на голове. И носочек, к слову, неплохо устроился на ректорской лысине. Живописно, со вкусом.
Замечаю, что моя псинка начинает раздуваться. А за этим всегда следует отменный залп.
- Малява, стой! - Спрыгиваю с кресла и подскакиваю к щенку. Не совсем разумное решение, конечно же, - вставать на пути у готовой к кислотным плевкам собачки. Но я надеюсь, что моя близость успокоит зверька.
Слегка не успеваю. Малява только меняет траекторию плевка, и прозрачная сфера пролетает чуть выше моего плеча. Ректор тоже уклоняется, и жертвой становится шкаф с книгами.
Второй раз! Мы плюнули в руководство уже целых ДВА раза.
Теперь с чистой совестью могу вещать, что «я плюю на ваши принципы в принципе».
Малява передо мной сдувается и вновь впадает в состоянии аморфности. А в оконном проеме неожиданно появляется задняя часть Радика. Спинка стула протискивается внутрь, и мохнатые лапы усердно лезут в помещение, а ноги в брюках, оставшиеся снаружи, с усилием этому препятствуют. Видать, считают, что без приглашения врываться как-то не солидно. А лапищам все равно - они готовы присоединиться к любому буйству.
Прикрываю глаза. Глубоко вдыхаю. И взмахом руки выпроваживаю обоих из кабинета. Меня снова слушаются и быстренько ретируются. Правда через окно.
Как быстро и четко. Честно говоря, на повторный успех я не надеялась.
Чинно поправляю совершенно разлохматившиеся волосы, разглаживаю полы блейзера и шлепаю босиком обратно к креслу. Присаживаюсь и выжидательно смотрю на Мишаню.
Вариант с визгами потерял свою актуальность. После всего меня уж точно должны отсюда пинками погнать. Любого бы погнали. После порчи имущества и покушения на ректора. Второго, между прочим, покушения.
Мишаня в общее кратковременное безумство не вмешивался, предпочтя остаться молчаливым наблюдателем. И объектом наблюдения все это время была я. На его лице серьезность, от которой мне не по себе. С таким выражением только решать, сдаваться ли добровольно в ипотечное рабство.
- Мне очень жаль, - осторожно сообщаю я.
Нехорошо, понятное дело, местную верхушку кислотой обстреливать, но такой расклад, с другой стороны, тоже неплох. Сразу должно прийти понимание, что я - персона проблемная и оставлять меня здесь крайне нецелесообразно.
А еще зону моего разума, отвечающую за меркантильность, сильно волнует вопрос, станут ли с меня требовать компенсацию за нанесенный ущерб? Мне лишние траты сейчас ой как не ко времени.
- Знаете, а определенный смысл в этом есть, - задумчиво произносит он наконец.
- В чем?
С удивлением слежу за тем, как Мишаня присаживается на свое место. Он необычайно спокоен, будто ничего и не произошло.
Прохладный ветерок задувает через высаженное окно. Терпкий запашок исходит от оплавленных вещей в шкафу…
- Что вы оказались здесь.
- Нет тут никакого смысла, - хмурясь, отзываюсь я.
- В этой академии учатся только альфы - будущие лидеры своих видов. Однако всегда выделяется одно стипендиальное место, за которое могут побороться и беты - те, кому не посчастливилось возвыситься только лишь благодаря своему статусу, одариваемому с рождения. Альфы - лучшие, это факт. Но наша политика строится на том, чтобы даровать шанс показать себя и простым бетам. И это состязание.
- С кугой.
- Да. С опаснейшим существом животного мира. - Уголки губ Мишани дергаются в полуулыбке, когда он бросает взгляд на высаженную раму на полу. - Лавовые куги независимы и смертоносны, и следует сильно постараться, чтобы такой зверь признал за собой поражение. Не каждый альфа с таким сладит.
- Альфа не сладит? - хмыкаю. - Лучшим такой звереныш не по зубам, а вы его на соревнование к бетам подсовываете?
Мишаня с добродушным видом разводит руками.
- Бета, как потенциальный студент, должен с самого начала понимать, что в академии ему будет намного сложнее, чем истинным альфам. Беты не одарены врожденными силами как альфы. Они априори слабее. А значит, стипендиат должен заранее быть готов к тяжелому труду. Поэтому-то мы были заведомо уверены в том студенте, который бы победил лавовую кугу, и я бы со спокойной душой принял его в академию.
- Так проведите еще одно состязание.
Только пусть другого кугу ищут. Маляву не отдам.
- Не выйдет. Наша программа вступительного состязания построена на магии условий. - Ректор кивает в сторону проема, оставшегося от окна. - Основной элемент - лавовая куга. Магия начинает действовать, когда выполняется условие. А именно: лавовая куга признает, что противник одержал над ним верх. Вся магия построена на восприятии зверя. Это практически шедевр в искусстве магии.
- То есть Малява признал, что я над ним верх одержала? - со смешком уточняю я.
Мишаня кивает.
О, сила миски пельмешек! Моя бабуленька всегда права.
- А дальше? После выполнения условия что происходит?
- Победитель автоматически становится стипендиатом и полноценным студентом академии «Акрукс». - Мужчина касается пальцем свитка. - Он сотый в списке, и заклинание само вырисовывает на его теле метку академии. А использованная магия условия не отпустит стипендиата до тех пор, пока тот не завершит обучение.
- Не хочу я здесь учиться. - Мой голос звучит сдавленно и до невозможности жалко. Аж самой тошно.
- Что поделаешь. - Мишаня пожимает плечами и деловито осматривается, что-то ища на столе. - Учебный год уже начался, так что придется хорошенько постараться для адаптации на месте. Да и мы должны потрудиться, чтобы учесть все нюансы вашего пребывания в академии. Раз уж так сложилось.
Как-то он не сильно расстроен их всеобщим провалом. Вот именно. Мое появление здесь вообще-то должно восприниматься как дичайшая проблема. Фиаско, елки-палки. Но многоуважаемый ректор отчего-то по-прежнему бодр и весел.
Сказать ему, что ли, прямо?
- У вас академия для парней, - начинаю издалека.
- Верно. - Мишаня выдает одну из своих обезоруживающих улыбок.
- А я девушка.
- Очень способная, - сообщает на крайне позитивной ноте, взмахивает пальцем, щелкает языком и подмигивает мне, будто амбициозный продавец, настроенный втюхнуть покупателю половину своего магазина.
- И у вас одни альфы учатся. Плюс хорошо показавшие себя беты.
- Невообразимо хорошо себя показавшие! - поддакивает Мишаня.
- А я не альфа. И не бета. Я девчонка. Обычная.
Он задорно моргает, видимо, ожидая от меня какого-то фееричного вывода.
Но мой вывод простой и бесхитростный. И жуть какой очевидный.
- Мне тут не место.
- Заклинание условия решило, что место.
- Нет, это я оказалась не в том месте не в то время и вмешалась не в свое дело. Короче, это все одно громадное недоразумение. - Заискивающе улыбаюсь. - Так помогите мне как-то уладить проблему. И себе тоже.
Мишаня с добродушным выражением на лице мотает головой.
- Не выйдет, Лютик. Против заклинания условия не попрешь. Особая редкая магия. Поэтому мы и выбрали ее, чтобы получить достойного кандидата на стипендиальное место. Правда, - он задумчиво оглаживает подбородок и рассматривает меня, будто видит в первый раз, - даже и помыслить не могли, что это будет не кто-то из тех пятидесяти бет-смельчаков.
- Допустим. А что сделает ваше заклинание, если я захочу уйти?
- Не выпустит вас.
- Неужели? - не хочу верить и не верю. Мое моральное право, между прочим.
Да и сложно Мишаню всерьез воспринимать. На его голове все еще ютится мой носок.
Словно вспомнив об этом, ректор невозмутимо стаскивает с лысины носочек, поворачивается и извлекает тапок из челюсти черепа на кресле. Второй тапок находит где-то у стола и тоже возвращает мне.
- Как насчет небольшого инструктажа на первое время, Лютик?
Никак. В смысле не хочу я никаких инструктажей проходить. Однако мысли свои не озвучиваю. Меня все еще напрягает то, что Мишаню мое присутствие здесь совершенно не напрягает.
Напрягись, блин, хоть чуть-чуть.
- А почему «Лютик»? - осмеливаюсь я спросить. - И в том списке тоже почему-то звучало только это сокращение. Мое имя Ася. Говорила же. Я Ася Лютикова.
- Снова заклинание подсуетилось. - Мишаня разворачивает несколько свитков, в том числе и подобный тому, что был у Гжельского. - В личные дела вносятся все данные о студенте, титулы, сведения о внешнем виде и тому подобное. В ваше я положу отчет, который предоставил мне проректор Гжельский.
По всей видимости, то описание, которое он составил с помощью Люкоса. И когда только предоставить успел? При мне они не встречались. Телепортнул?
- Еще существует рабочий список. Он состоит из, главным образом, прозвищ, псевдонимов или сокращений имен студентов. Это для того, чтобы удобнее было обозначать учащихся на занятиях, боевках, дуэлях. Составлять таблицы рейтингов и анализировать структуру достижений. У некоторых имена слишком уж заковыристые. Так что подобный подход практикуется исключительно для всеобщего удобства. Изначальный потенциал есть у всех. Задача академии развить его и помочь достичь пика.
Бур-бур-бла-бла… Примерно так звучала для меня остальная речь ректора, которая содержала объемное перечисление важнейших задач, возлагаемых на профессорский состав академии, и нуль сведений, которые могли бы помочь мне избежать навязываемого обучения.
Хотя, думаю, отключилась я уже на словах «боевки» и «дуэли».
Ни капли не удивляюсь, что тут в ходу у альф мериться у кого стимул побольше и эго покрупнее.
Однако я уверена в одном: в этой академии точно не бывает скучно.
- Так вот, - продолжает между тем мужчина, - это организовано специально. У нас, как вы понимаете, особые студенты. Элита элит, и силищи им не занимать, но большинство из них все еще далеки от понятия сдержанности. И порой «несдержанность» даже не от их желания зависит. Не всегда себя эти дети контролируют. А страдает имущество. - Мишаня досадливо цыкает. - Хотя «Акрукс» - самое престижное учебное заведение всех пространств, ни одна страховая организация больше не берет нас под свое крылышко. Слишком уж часто на нашей территории что-то рушится или взрывается. И немудрено, - он отгибает большой палец и указывает в сторону окна, - здесь собрались самые могущественные существа своих видов. Поэтому некоторое время назад мы с коллегами и решили видоизменить внешний облик академии.
- То есть чтобы, если там где-то кто-то что-то головой отобьет, не сильно заметно было? - догадываюсь я. – Все равно застройка на вид ветхая, а камней в стенах достаточно.
- Совершенно верно. - Ректору явно по душе моя понятливость.
А вот мне не по душе от мысли, что рядом со мной может что-то обвалиться от чужой несдержанности или еще хуже - взорваться.
Какое же счастье, что меня скоро здесь уже не будет!
- Что ж, Ася Лютикова, - Мишаня складывает локти на стол и устраивает подбородок на сложенных «полочкой» руках, - вы готовы?
- Отправиться домой? - преисполненная надеждой уточняю я.
Ректор улыбается. И я улыбаюсь в ответ. Мир, солнышко, лучики проникают сквозь стекло. Благодать.
- Нет. - Мишаня улыбается еще шире. - Готовы начать учебу в академии истинных альф?
О, выхухольная выхухоль… Мой внутренний Халк готов крушить, ломать и делать бо-бо.
Глава 19. БУЙСТВО И УСЛОВИЕ
Алле-оп! И второй мой презентованный тапок летит точно в лоб презентовавшему, а точнее, многоуважаемому ректору академии. Что ж, не надо было так необдуманно высовывать нос из укрытия.
Десятью секундами ранее первый тапок цели не достиг, но, по правде говоря, я особо и не целилась. То был пробный замах. И теперь его результат, уныло повесив кроличьи уши, свисает с челюсти черепа, украшающего кресло Михаэля.
Визжу. И это вовсе не беспорядочное нападение на чужие барабанные перепонки - нет, нет. Верещу не сумбурно, а с чувством, с толком, с расстановкой. Без пауз, но вдохновенно.
В общем, план до неприличия прост.
Вот она я - субъект, который с чрезмерной активностью треплет нервную систему любому, оказавшемуся в зоне поражения одного из главных девичьих оружий - чарующего голоса с мозгодробящими децибелами.
То есть кто я? Правильно, раздражающий элемент.
А что нужно делать с такими элементами?
Не, не, изолировать - вариант не катит.
Отправить куда подальше? Чудесное решение проблемы!
Вот эту гражданку Лютикову, пожалуйста, бандеролькой тибидохните обратно в ее квартиру. Заранее всем спасибо за содействие.
Вот и все. Стала бы я еще ради чего-то горланящую чайку изображать.
Разве им в академии нужна истеричная дева? Ясный кексик, нет.
Теперь же стоит эту мысль подоходчивее донести до Мишани.
Чем я и занимаюсь вот уже в течение десяти секунд.
Двенадцати секунд. Пятнадцати. Так и дыхалки не хватит.
Я уже потрудилась к визгу добавить бонусом швыряние предметов. Тапки первые с честью принесли себя в жертву. А чтобы визжать и раскидываться предметами обихода было удобнее, я забралась с ногами на выделенное мне кресло.
С начала атаки ректор благоразумно схоронился за спинкой своего кресла. И периодически высовывался оттуда для оценивания изменений на поле боя.
И в последний подобный заход и получает по кумполу вторым кроличьим тапком. Урон от такого снаряда минимальный. Но главное ведь не вывести руководящее лицо из строя, а вразумительно втолковать, кто тут трындец истеричка и кого нужно по-быстрому отправить туда, откуда и стащили.
Резко смолкаю. Воздух закончился.
Мишаня высовывается из-за кресла и деликатно уточняет:
- А теперь я могу приступить к объяснениям?
Та-а-а-ак. Разумное в массы принести не удалось. Мне все еще хотят что-то втолковать. А я, в свою очередь, никакие объяснения слышать не желаю.
Ректор выбирается из укрытия и как ни в чем не бывало медленно приближается ко мне.
- Хочу прояснить ситуацию прежде, чем вы снова начнете чем-нибудь кидаться… - Он озадаченно смолкает, потому что на этот раз на его бугристую голову приземляется мой носок.
Истерички без боя не сдаются, даже если это и мнимые истерички.
Открываю рот, чтобы воспроизвести еще одну забористую трель, как вдруг рама одного из окон вылетает и с грохотом обрушивается на пол. Стекла чудом не разбиваются. На вынесенное с мясом академическое имущество спрыгивает Малява и обводит помещение диким взглядом.
Исходя из выражения его мордочки, так и хочется озвучить:
«Кукусики!»
Уверена, щеночек примчался на мой визг. И попутно высадил - предположительно, лбом - окно руководителю академии. Маленький живой комочек без единой шерстинки - оконную раму весом не меньше полтонны.
Пару секунд проводим в полном молчании. Я, стоящая на кресле, с открытым ртом и застрявшим где-то в горле верещанием. И ректор с Губкой Бобом на голове. И носочек, к слову, неплохо устроился на ректорской лысине. Живописно, со вкусом.
Замечаю, что моя псинка начинает раздуваться. А за этим всегда следует отменный залп.
- Малява, стой! - Спрыгиваю с кресла и подскакиваю к щенку. Не совсем разумное решение, конечно же, - вставать на пути у готовой к кислотным плевкам собачки. Но я надеюсь, что моя близость успокоит зверька.
Слегка не успеваю. Малява только меняет траекторию плевка, и прозрачная сфера пролетает чуть выше моего плеча. Ректор тоже уклоняется, и жертвой становится шкаф с книгами.
Второй раз! Мы плюнули в руководство уже целых ДВА раза.
Теперь с чистой совестью могу вещать, что «я плюю на ваши принципы в принципе».
Малява передо мной сдувается и вновь впадает в состоянии аморфности. А в оконном проеме неожиданно появляется задняя часть Радика. Спинка стула протискивается внутрь, и мохнатые лапы усердно лезут в помещение, а ноги в брюках, оставшиеся снаружи, с усилием этому препятствуют. Видать, считают, что без приглашения врываться как-то не солидно. А лапищам все равно - они готовы присоединиться к любому буйству.
Прикрываю глаза. Глубоко вдыхаю. И взмахом руки выпроваживаю обоих из кабинета. Меня снова слушаются и быстренько ретируются. Правда через окно.
Как быстро и четко. Честно говоря, на повторный успех я не надеялась.
Чинно поправляю совершенно разлохматившиеся волосы, разглаживаю полы блейзера и шлепаю босиком обратно к креслу. Присаживаюсь и выжидательно смотрю на Мишаню.
Вариант с визгами потерял свою актуальность. После всего меня уж точно должны отсюда пинками погнать. Любого бы погнали. После порчи имущества и покушения на ректора. Второго, между прочим, покушения.
Мишаня в общее кратковременное безумство не вмешивался, предпочтя остаться молчаливым наблюдателем. И объектом наблюдения все это время была я. На его лице серьезность, от которой мне не по себе. С таким выражением только решать, сдаваться ли добровольно в ипотечное рабство.
- Мне очень жаль, - осторожно сообщаю я.
Нехорошо, понятное дело, местную верхушку кислотой обстреливать, но такой расклад, с другой стороны, тоже неплох. Сразу должно прийти понимание, что я - персона проблемная и оставлять меня здесь крайне нецелесообразно.
А еще зону моего разума, отвечающую за меркантильность, сильно волнует вопрос, станут ли с меня требовать компенсацию за нанесенный ущерб? Мне лишние траты сейчас ой как не ко времени.
- Знаете, а определенный смысл в этом есть, - задумчиво произносит он наконец.
- В чем?
С удивлением слежу за тем, как Мишаня присаживается на свое место. Он необычайно спокоен, будто ничего и не произошло.
Прохладный ветерок задувает через высаженное окно. Терпкий запашок исходит от оплавленных вещей в шкафу…
- Что вы оказались здесь.
- Нет тут никакого смысла, - хмурясь, отзываюсь я.
- В этой академии учатся только альфы - будущие лидеры своих видов. Однако всегда выделяется одно стипендиальное место, за которое могут побороться и беты - те, кому не посчастливилось возвыситься только лишь благодаря своему статусу, одариваемому с рождения. Альфы - лучшие, это факт. Но наша политика строится на том, чтобы даровать шанс показать себя и простым бетам. И это состязание.
- С кугой.
- Да. С опаснейшим существом животного мира. - Уголки губ Мишани дергаются в полуулыбке, когда он бросает взгляд на высаженную раму на полу. - Лавовые куги независимы и смертоносны, и следует сильно постараться, чтобы такой зверь признал за собой поражение. Не каждый альфа с таким сладит.
- Альфа не сладит? - хмыкаю. - Лучшим такой звереныш не по зубам, а вы его на соревнование к бетам подсовываете?
Мишаня с добродушным видом разводит руками.
- Бета, как потенциальный студент, должен с самого начала понимать, что в академии ему будет намного сложнее, чем истинным альфам. Беты не одарены врожденными силами как альфы. Они априори слабее. А значит, стипендиат должен заранее быть готов к тяжелому труду. Поэтому-то мы были заведомо уверены в том студенте, который бы победил лавовую кугу, и я бы со спокойной душой принял его в академию.
- Так проведите еще одно состязание.
Только пусть другого кугу ищут. Маляву не отдам.
- Не выйдет. Наша программа вступительного состязания построена на магии условий. - Ректор кивает в сторону проема, оставшегося от окна. - Основной элемент - лавовая куга. Магия начинает действовать, когда выполняется условие. А именно: лавовая куга признает, что противник одержал над ним верх. Вся магия построена на восприятии зверя. Это практически шедевр в искусстве магии.
- То есть Малява признал, что я над ним верх одержала? - со смешком уточняю я.
Мишаня кивает.
О, сила миски пельмешек! Моя бабуленька всегда права.
- А дальше? После выполнения условия что происходит?
- Победитель автоматически становится стипендиатом и полноценным студентом академии «Акрукс». - Мужчина касается пальцем свитка. - Он сотый в списке, и заклинание само вырисовывает на его теле метку академии. А использованная магия условия не отпустит стипендиата до тех пор, пока тот не завершит обучение.
Глава 20. АДАПТАЦИЯ И БЕЗЫСХОДНОСТЬ
- Не хочу я здесь учиться. - Мой голос звучит сдавленно и до невозможности жалко. Аж самой тошно.
- Что поделаешь. - Мишаня пожимает плечами и деловито осматривается, что-то ища на столе. - Учебный год уже начался, так что придется хорошенько постараться для адаптации на месте. Да и мы должны потрудиться, чтобы учесть все нюансы вашего пребывания в академии. Раз уж так сложилось.
Как-то он не сильно расстроен их всеобщим провалом. Вот именно. Мое появление здесь вообще-то должно восприниматься как дичайшая проблема. Фиаско, елки-палки. Но многоуважаемый ректор отчего-то по-прежнему бодр и весел.
Сказать ему, что ли, прямо?
- У вас академия для парней, - начинаю издалека.
- Верно. - Мишаня выдает одну из своих обезоруживающих улыбок.
- А я девушка.
- Очень способная, - сообщает на крайне позитивной ноте, взмахивает пальцем, щелкает языком и подмигивает мне, будто амбициозный продавец, настроенный втюхнуть покупателю половину своего магазина.
- И у вас одни альфы учатся. Плюс хорошо показавшие себя беты.
- Невообразимо хорошо себя показавшие! - поддакивает Мишаня.
- А я не альфа. И не бета. Я девчонка. Обычная.
Он задорно моргает, видимо, ожидая от меня какого-то фееричного вывода.
Но мой вывод простой и бесхитростный. И жуть какой очевидный.
- Мне тут не место.
- Заклинание условия решило, что место.
- Нет, это я оказалась не в том месте не в то время и вмешалась не в свое дело. Короче, это все одно громадное недоразумение. - Заискивающе улыбаюсь. - Так помогите мне как-то уладить проблему. И себе тоже.
Мишаня с добродушным выражением на лице мотает головой.
- Не выйдет, Лютик. Против заклинания условия не попрешь. Особая редкая магия. Поэтому мы и выбрали ее, чтобы получить достойного кандидата на стипендиальное место. Правда, - он задумчиво оглаживает подбородок и рассматривает меня, будто видит в первый раз, - даже и помыслить не могли, что это будет не кто-то из тех пятидесяти бет-смельчаков.
- Допустим. А что сделает ваше заклинание, если я захочу уйти?
- Не выпустит вас.
- Неужели? - не хочу верить и не верю. Мое моральное право, между прочим.
Да и сложно Мишаню всерьез воспринимать. На его голове все еще ютится мой носок.
Словно вспомнив об этом, ректор невозмутимо стаскивает с лысины носочек, поворачивается и извлекает тапок из челюсти черепа на кресле. Второй тапок находит где-то у стола и тоже возвращает мне.
- Как насчет небольшого инструктажа на первое время, Лютик?
Никак. В смысле не хочу я никаких инструктажей проходить. Однако мысли свои не озвучиваю. Меня все еще напрягает то, что Мишаню мое присутствие здесь совершенно не напрягает.
Напрягись, блин, хоть чуть-чуть.
- А почему «Лютик»? - осмеливаюсь я спросить. - И в том списке тоже почему-то звучало только это сокращение. Мое имя Ася. Говорила же. Я Ася Лютикова.
- Снова заклинание подсуетилось. - Мишаня разворачивает несколько свитков, в том числе и подобный тому, что был у Гжельского. - В личные дела вносятся все данные о студенте, титулы, сведения о внешнем виде и тому подобное. В ваше я положу отчет, который предоставил мне проректор Гжельский.
По всей видимости, то описание, которое он составил с помощью Люкоса. И когда только предоставить успел? При мне они не встречались. Телепортнул?
- Еще существует рабочий список. Он состоит из, главным образом, прозвищ, псевдонимов или сокращений имен студентов. Это для того, чтобы удобнее было обозначать учащихся на занятиях, боевках, дуэлях. Составлять таблицы рейтингов и анализировать структуру достижений. У некоторых имена слишком уж заковыристые. Так что подобный подход практикуется исключительно для всеобщего удобства. Изначальный потенциал есть у всех. Задача академии развить его и помочь достичь пика.
Бур-бур-бла-бла… Примерно так звучала для меня остальная речь ректора, которая содержала объемное перечисление важнейших задач, возлагаемых на профессорский состав академии, и нуль сведений, которые могли бы помочь мне избежать навязываемого обучения.
Хотя, думаю, отключилась я уже на словах «боевки» и «дуэли».
Ни капли не удивляюсь, что тут в ходу у альф мериться у кого стимул побольше и эго покрупнее.
