Уже три дня я практически не покидал свою постель. Я был разбит тяжёлой болезнью. Три дня подряд у меня стояла высокая температура. Меня мучили тяжелые головные боли и приступы сухого кашля. По неизвестной даже мне самому причине, я не стал вызывать скорую помощь. И в больницу я не ходил. Так как не мог вставать из постели.
Я самолично поставил себе диагноз. Обычное ОРЗ. Хотя в глубине души подозревал, что это может быть воспаление лёгких. На это намекали боли в груди. Каждый глубокий вздох давался мне с трудом. Лёгкие словно слиплись и не могли расправиться. Я убедил себя, что это моя паранойя снова представляет мне худший вариант. Я не поддавался ей и говорил себе, что моя болезнь не настолько тяжела как мне кажется, и что я просто себя накручиваю. Хотя я не мог до конца убедить себя в этом. Но верил своим умозаключениям больше чем тому, что принято считать психическим расстройством.
Лечения также было назначено мне мною же. В нем не было ничего необычного, и ничего лишнего. Старый добрый сироп от кашля, который стоял у меня на полке ещё с прошлого года. Но срок годности ещё не истек, а значит он вполне ещё может послужить моему здоровью. Температуру я сбивал самым простым парацетамолом. Его у меня было в достатке. Так как возвращаясь домой, я проходил мимо аптеки. И часто заходил в неё за таблетками. В основном я покупал тот самый парацетамол от головных болей и дротаверин от болей животных. Не знаю почему, но мне всегда казалось, что эти лекарства у меня на исходе. Но всегда это было не так. В результате эти два вида таблеток всегда были у меня в достатке.
Как я уже говорил, я уже третий день соблюдал постельный режим. Вставая только по нужде, или ради небольшого перекуса, дабы не замереть с голоду. Компанию мне составлял только старый телевизор с выпуклым экраном. Он беспрестанно тараторил. Из за сильных головных болей и общего разбитого состояния я не разбирал, что несёт этот бездушный ящик. Я даже не обращал внимания на канал вещания. Главным для меня было слышать человеческую речь. Телевизор нарушал тишину и составлял иллюзию чьего то присутствия. Он заполнял всё пространство моей бедной комнаты своим потрескивающим шипящим голосом.
Когда ты болен, тебе хочется, чтобы кто-то был рядом с тобой. Любящий человек, который поддержал бы тебя своей заботой. Обычно я не задумывался о таких вещах. Я ещё слишком молод, чтобы думать о семье, женитьбе, и уж тем более о детях. Но в часы мучительной болезни мне хотелось, чтобы рядом со мной была верная жена, подруга, которая принесла бы мне чашку чая и навела порядок в комнате. Хотелось услышать нежный женский голос, заботящейся о моём самочувствие. Мне кажется нет ничего печальней чем болеть в полном одиночестве.
Моя комната подтверждала мои мысли. За те дни что я пролежал в кровати, она пропиталась запахом пота и затхлости. Вдобавок, начал вонять пакет с мусором. Я не мог открыть окно и проветрить квартиру. Так как на дворе стояла осень, и я боялся, что холодный воздух только усугубит мою болезнь. Так что мне приходилось мириться с таким положением вещей. Хотя моя паранойя снова не давала мне покоя, говоря о возможности заболеть туберкулезом из за пыли витающей в воздухе. Казалось вся комната заполнена ею. Она лезла в ноздри и от этого я начинал кашлять.
К вечеру мне стало немного получше и я встал с кровати и сходил за чашкой чая. Выпил сироп и снова улёгся в постель, которая уже пропиталась запахом моего болезненного пота. Пот имел запах лекарств. Запах это был тошнотворным. Но опять же у меня не было выбора. Мне не хотелось менять постельное бельё. Ведь у меня было всего два комплекта. А из-за болезни, у меня не было никакого желания заниматься стиркой.
Ночью меня снова начало лихорадить. Я проснулся весь в поту, но при этом меня жутко трясло. Меня било в озноб. Голова гудела. Из за этого я не мог открыть глаз. Хотелось поскорее снова заснуть. Я закрутился в одеяло и быстро погрузился в глубокий сон.
Сон представился мне густой тьмой. Я не могу сказать, что мне ничего не снилось. Я отчетливо помню что мне снилась тьма. Она была тёплой и прохладной одновременно. Как бывает когда смешиваешь тёплую воду с холодной. Я ощущал что стою на чём то твёрдом, похожим на вытоптанную землю. Я сделал несколько шагов вперёд. Но остановился. Позади меня прозвучал нежный голос. Голос молодой девушки. Совсем юной. Я точно не расслышал, что она сказала. Но мне казалось что она зовёт меня. Она не назвала меня по имени. Она назвала меня каким то ласковым словом. Оно до сих пор крутиться в моей голове. Но звучит как что то неразборчивое. Наверное и тогда я не разобрал его. Но звучало оно так, что я сразу ощутил приятное чувство в своей груди.
Я обернулся через плечо. Я почувствовал как напряглись мышцы на моей шее. Словно это поворот головы стоил мне многих усилий. И я открыл глаза.
До сих пор я помню, что я увидел в ту ночь. Я не забуду этого никогда. Возможно что даже в последние минуты моей жизни, образ увиденного снова всплывет пред моими глазами.
Я был в своей комнате. Я лежал на кровати. Какой то тяжелый груз придавил меня к ней. Мне казалось, на меня сверху положили бетонную плиту. Я не мог пошевелить даже пальцами руки. Не мог даже моргнуть. Всё моё тело было словно каменным. Я помню, что первая мысль пронёсшееся в моей голове была следующей " Я оказался под завалом". Но мысль эта тут же опровергалась. Ведь я отчётливо видел, что нахожусь в своей комнате. Которая была в целости, и точно такой же как и какой была всё время. Но страх никуда не ушёл с осознанием этого. Он только усилился. Меня пугало даже не то, что возможно я парализован и проведу в таком состояние всю свою оставшуюся жизнь. Хотя эта мысль тоже заставляла меня нервничать. Меня пугало ощущение чего то потустороннего. Словно моя квартира была заполнена призраками. Блуждающими душами. Я чувствовал их присутствие. Слышал их голоса. Я чувствовал их взгляды на себе. Я знал что они прячутся в тенях, но не видел их. В комнате было слишком темно.
И стоило мне подумать об этом. Как тут же зажегся экран телевизора. Он светился каким то неестественно белым светом и освещал лишь небольшую часть комнаты. Большая её часть оставалась в тени. В ней по прежнему таились зловещие существа. Они о чём то шептались, но уже не смотрели на меня. Их взгляды устремились в потолок. И я услышал скрип. Не сразу я понял что это и посмотрел наверх. И о боже. Что я там увидел. Девушка в белом платье и с чёрными словно смола волосами, висела на канатной верёвке. Я не видел её лица, но хорошо понимал кто это. Верёвка сдавила её шею. И голова девушки свесилась вниз, наклонившись вправо. Она медленно поворачивалась в мою сторону. И я понимал что вот вот увижу её лицо. Как же мне было страшно в этот момент. Я был в ужасе. Я не хотел смотреть на это и пытался отвернуться к стенке. Девушка уже повернулась ко мне правым боком. Но лица всё ещё не было видно из за густых волос, свисавших словно плотная штора. И я почувствовал как напрягается моя шея. Я приложил все усилия, чтобы повернуть голову к стене. Моё сердце забилось с невероятной скоростью. Так что казалось оно не выдержит нагрузки и остановиться. Девушка полностью повернулась ко мне, и теперь я видел её лицо.
Как я и предполагал, это была моя сестра. Моя бедная сестра. Она покачивалась на канатной верёвке взад и вперёд. Словно невидимая рука подталкивала её. На мои глаза выступили слёзы. А сердце сжалось. Мне захотелось протянуть ей руку. Прикоснуться к ней. Но я по прежнему был бессилен. Я почувствовал как слеза катиться по моей щеке и зажмурился. А когда вновь взгляну на неё, заметил что она шевельнулась и моё горе снова сменил страх. Она подняла голову. Её шея жутко хрустнула. Она открыла глаза и посмотрела прямо на меня. Я ужаснулся от её взгляда. Она начала неистово дёргаться болтаясь на верёвке, и тянула руки ко мне. Её глаза были полны злости. Всем своим телом она пыталась дотянуться до меня, словно хотела схватить и утащить в ад. Она парила по комнате, но верёвка не давала ей приблизиться к моей кровати. Моя сестра свирепела. Она схватилась за верёвку двумя руками и начала тянуть её вниз. Я услышал как заскрипел гвоздь, вколоченный в потолок, к которому и была привязана верёвка. Он медленно вылезал из досок.
И вот он вырвался, безжизненное тело моей сестры с глухим звуком рухнуло на пол. Гвоздь упал рядом с характерным металлическим звоном. Примерно минуту я смотрел на тело моей сестры, лежащее посреди комнаты. Я по прежнему не мог двигаться и не имел не малейшего понятия, что мне делать. Но ответ не заставил себя ждать. Я заметил, как моя сестра пошевелила левой рукой. Движение это было похоже на судороги. Затем она резко вытянулась во весь рост, лёжа на ковре, и быстро поползла по полу в сторону моей кровати. И я в ужасе отвернулся закрывшись одеялом. Я даже не заметил как снова смог управлять своим телом.
Так я провёл всю ночь, боясь даже шелохнуться. Утром. Когда солнечный свет добрался до моей кровати и пополз двумя жёлтыми полосами по стене, я наконец осмелился вылезти из под одеяла. Всё было как прежде. Ничего кругом не говорило о происшествие минувшей ночи. Но я до сих пор не могу спать без света.
Я самолично поставил себе диагноз. Обычное ОРЗ. Хотя в глубине души подозревал, что это может быть воспаление лёгких. На это намекали боли в груди. Каждый глубокий вздох давался мне с трудом. Лёгкие словно слиплись и не могли расправиться. Я убедил себя, что это моя паранойя снова представляет мне худший вариант. Я не поддавался ей и говорил себе, что моя болезнь не настолько тяжела как мне кажется, и что я просто себя накручиваю. Хотя я не мог до конца убедить себя в этом. Но верил своим умозаключениям больше чем тому, что принято считать психическим расстройством.
Лечения также было назначено мне мною же. В нем не было ничего необычного, и ничего лишнего. Старый добрый сироп от кашля, который стоял у меня на полке ещё с прошлого года. Но срок годности ещё не истек, а значит он вполне ещё может послужить моему здоровью. Температуру я сбивал самым простым парацетамолом. Его у меня было в достатке. Так как возвращаясь домой, я проходил мимо аптеки. И часто заходил в неё за таблетками. В основном я покупал тот самый парацетамол от головных болей и дротаверин от болей животных. Не знаю почему, но мне всегда казалось, что эти лекарства у меня на исходе. Но всегда это было не так. В результате эти два вида таблеток всегда были у меня в достатке.
Как я уже говорил, я уже третий день соблюдал постельный режим. Вставая только по нужде, или ради небольшого перекуса, дабы не замереть с голоду. Компанию мне составлял только старый телевизор с выпуклым экраном. Он беспрестанно тараторил. Из за сильных головных болей и общего разбитого состояния я не разбирал, что несёт этот бездушный ящик. Я даже не обращал внимания на канал вещания. Главным для меня было слышать человеческую речь. Телевизор нарушал тишину и составлял иллюзию чьего то присутствия. Он заполнял всё пространство моей бедной комнаты своим потрескивающим шипящим голосом.
Когда ты болен, тебе хочется, чтобы кто-то был рядом с тобой. Любящий человек, который поддержал бы тебя своей заботой. Обычно я не задумывался о таких вещах. Я ещё слишком молод, чтобы думать о семье, женитьбе, и уж тем более о детях. Но в часы мучительной болезни мне хотелось, чтобы рядом со мной была верная жена, подруга, которая принесла бы мне чашку чая и навела порядок в комнате. Хотелось услышать нежный женский голос, заботящейся о моём самочувствие. Мне кажется нет ничего печальней чем болеть в полном одиночестве.
Моя комната подтверждала мои мысли. За те дни что я пролежал в кровати, она пропиталась запахом пота и затхлости. Вдобавок, начал вонять пакет с мусором. Я не мог открыть окно и проветрить квартиру. Так как на дворе стояла осень, и я боялся, что холодный воздух только усугубит мою болезнь. Так что мне приходилось мириться с таким положением вещей. Хотя моя паранойя снова не давала мне покоя, говоря о возможности заболеть туберкулезом из за пыли витающей в воздухе. Казалось вся комната заполнена ею. Она лезла в ноздри и от этого я начинал кашлять.
К вечеру мне стало немного получше и я встал с кровати и сходил за чашкой чая. Выпил сироп и снова улёгся в постель, которая уже пропиталась запахом моего болезненного пота. Пот имел запах лекарств. Запах это был тошнотворным. Но опять же у меня не было выбора. Мне не хотелось менять постельное бельё. Ведь у меня было всего два комплекта. А из-за болезни, у меня не было никакого желания заниматься стиркой.
Ночью меня снова начало лихорадить. Я проснулся весь в поту, но при этом меня жутко трясло. Меня било в озноб. Голова гудела. Из за этого я не мог открыть глаз. Хотелось поскорее снова заснуть. Я закрутился в одеяло и быстро погрузился в глубокий сон.
Сон представился мне густой тьмой. Я не могу сказать, что мне ничего не снилось. Я отчетливо помню что мне снилась тьма. Она была тёплой и прохладной одновременно. Как бывает когда смешиваешь тёплую воду с холодной. Я ощущал что стою на чём то твёрдом, похожим на вытоптанную землю. Я сделал несколько шагов вперёд. Но остановился. Позади меня прозвучал нежный голос. Голос молодой девушки. Совсем юной. Я точно не расслышал, что она сказала. Но мне казалось что она зовёт меня. Она не назвала меня по имени. Она назвала меня каким то ласковым словом. Оно до сих пор крутиться в моей голове. Но звучит как что то неразборчивое. Наверное и тогда я не разобрал его. Но звучало оно так, что я сразу ощутил приятное чувство в своей груди.
Я обернулся через плечо. Я почувствовал как напряглись мышцы на моей шее. Словно это поворот головы стоил мне многих усилий. И я открыл глаза.
До сих пор я помню, что я увидел в ту ночь. Я не забуду этого никогда. Возможно что даже в последние минуты моей жизни, образ увиденного снова всплывет пред моими глазами.
Я был в своей комнате. Я лежал на кровати. Какой то тяжелый груз придавил меня к ней. Мне казалось, на меня сверху положили бетонную плиту. Я не мог пошевелить даже пальцами руки. Не мог даже моргнуть. Всё моё тело было словно каменным. Я помню, что первая мысль пронёсшееся в моей голове была следующей " Я оказался под завалом". Но мысль эта тут же опровергалась. Ведь я отчётливо видел, что нахожусь в своей комнате. Которая была в целости, и точно такой же как и какой была всё время. Но страх никуда не ушёл с осознанием этого. Он только усилился. Меня пугало даже не то, что возможно я парализован и проведу в таком состояние всю свою оставшуюся жизнь. Хотя эта мысль тоже заставляла меня нервничать. Меня пугало ощущение чего то потустороннего. Словно моя квартира была заполнена призраками. Блуждающими душами. Я чувствовал их присутствие. Слышал их голоса. Я чувствовал их взгляды на себе. Я знал что они прячутся в тенях, но не видел их. В комнате было слишком темно.
И стоило мне подумать об этом. Как тут же зажегся экран телевизора. Он светился каким то неестественно белым светом и освещал лишь небольшую часть комнаты. Большая её часть оставалась в тени. В ней по прежнему таились зловещие существа. Они о чём то шептались, но уже не смотрели на меня. Их взгляды устремились в потолок. И я услышал скрип. Не сразу я понял что это и посмотрел наверх. И о боже. Что я там увидел. Девушка в белом платье и с чёрными словно смола волосами, висела на канатной верёвке. Я не видел её лица, но хорошо понимал кто это. Верёвка сдавила её шею. И голова девушки свесилась вниз, наклонившись вправо. Она медленно поворачивалась в мою сторону. И я понимал что вот вот увижу её лицо. Как же мне было страшно в этот момент. Я был в ужасе. Я не хотел смотреть на это и пытался отвернуться к стенке. Девушка уже повернулась ко мне правым боком. Но лица всё ещё не было видно из за густых волос, свисавших словно плотная штора. И я почувствовал как напрягается моя шея. Я приложил все усилия, чтобы повернуть голову к стене. Моё сердце забилось с невероятной скоростью. Так что казалось оно не выдержит нагрузки и остановиться. Девушка полностью повернулась ко мне, и теперь я видел её лицо.
Как я и предполагал, это была моя сестра. Моя бедная сестра. Она покачивалась на канатной верёвке взад и вперёд. Словно невидимая рука подталкивала её. На мои глаза выступили слёзы. А сердце сжалось. Мне захотелось протянуть ей руку. Прикоснуться к ней. Но я по прежнему был бессилен. Я почувствовал как слеза катиться по моей щеке и зажмурился. А когда вновь взгляну на неё, заметил что она шевельнулась и моё горе снова сменил страх. Она подняла голову. Её шея жутко хрустнула. Она открыла глаза и посмотрела прямо на меня. Я ужаснулся от её взгляда. Она начала неистово дёргаться болтаясь на верёвке, и тянула руки ко мне. Её глаза были полны злости. Всем своим телом она пыталась дотянуться до меня, словно хотела схватить и утащить в ад. Она парила по комнате, но верёвка не давала ей приблизиться к моей кровати. Моя сестра свирепела. Она схватилась за верёвку двумя руками и начала тянуть её вниз. Я услышал как заскрипел гвоздь, вколоченный в потолок, к которому и была привязана верёвка. Он медленно вылезал из досок.
И вот он вырвался, безжизненное тело моей сестры с глухим звуком рухнуло на пол. Гвоздь упал рядом с характерным металлическим звоном. Примерно минуту я смотрел на тело моей сестры, лежащее посреди комнаты. Я по прежнему не мог двигаться и не имел не малейшего понятия, что мне делать. Но ответ не заставил себя ждать. Я заметил, как моя сестра пошевелила левой рукой. Движение это было похоже на судороги. Затем она резко вытянулась во весь рост, лёжа на ковре, и быстро поползла по полу в сторону моей кровати. И я в ужасе отвернулся закрывшись одеялом. Я даже не заметил как снова смог управлять своим телом.
Так я провёл всю ночь, боясь даже шелохнуться. Утром. Когда солнечный свет добрался до моей кровати и пополз двумя жёлтыми полосами по стене, я наконец осмелился вылезти из под одеяла. Всё было как прежде. Ничего кругом не говорило о происшествие минувшей ночи. Но я до сих пор не могу спать без света.
