На секунду он замолчал, и в микшерах отдаленно можно было различить взволнованный женский голос, вот только что именно говорил этот голос, разобрать было невозможно.
Тусклый свет, излучаемый тремя продолговатыми и вытянутыми люминофорами в верхней части С-2, моргнул и транспорт качнуло. Пилот откорректировал орбиту, синхронизировав ее с головным судном в тридцати диаметрах. В узкие витражи, можно было рассмотреть контур окутанного тенью планеты, четырехуровнего научного орбитального мобильного комплекса, неуклюжего и непропорционально громоздкого, по сравнению с самим магистральным судном, что притащило его сюда.
Вся эта сборная конструкция почему-то показалось Маеру похожей на беременную самку паука. Только без ног.
? Что Вы от меня хотите? ? Во рту у Стродина все пересохло, жутко хотелось воды.
? Кто на Вас напал?
? Я не знаю… какие-то вооруженные люди. ? В голосе появилась смирение с происходящим и готовность отвечать на любые вопросы.
? На поверхности планеты остались люди?
? Нет, все кто выжил, все тут.
? Где Первая Эскадрилья?
? Все мертвы, командир.
Снова пауза, но только теперь не было слышно посторонних голосов, все молчали, оценивая слова Стродина.
? На борту С-2 есть сотрудники Первой Эскадрильи? ? Колл стал тише.
? Я же сказал, они все мертвы! Их всех убили! Нас тут двадцать шесть человек, кому-то нужна медицинская помощь, кому-то психологическая! Людей убивали у нас на глазах! Что Вам не понятно! ? Евгений сорвался на крик.
? Сколько их было?
? Кого?
? Кто напал на хаб!
? Я не знаю!
? Включите видео-мост с нами.
? Что? Зачем это еще? ? Стродин посмотрел на Маера, потом на его пистолет. Потом снова на консоль и куда-то еще вверх, вспоминая, где здесь встроены сенсоры видеосигнала.
? Я вижу, что система обмена данных передала нам информацию о том, что на борту С-2 находится двадцать два пассажира в парках и шесть сверх положенных мест посадки. Всего двадцать восемь. Я хочу видеть каждого.
? После этого Вы разрешите…
Внезапно Маер отодвинул Стродина и несколькими движениями пальцем по консоли, направил канал связи с СИД на себя. Подтвердив прием команды на систему связи своего инженерного костюма, он услышал последние слова произносимые Александром Коллом внутри своей шлемы.
? Колл!
И снова пауза. Какое-то шуршание на том конце и Маер готов поклясться, что слышит, как часто забилось сердце этого человека.
? Кто это? ? Голос не выдал волнения, но Грек знал, что оно есть и еще какое.
? Как там мой СИД, Колл? Ты хорошо с ним обращаешься? ? Маер замолчал, и снова послушав тишину, которая много о чем ему говорила, смакуя каждое слово, продолжил. ? Или мне теперь называть тебя командир Колл? А, командир Колл? Как тебе больше нравится?
? Маер?
? Стыкуй нас, быстро!
? Как бы ни так! ? Колл выдавил усмешку.
? Каждый из ученых в этом модуле под прицелом. Через пять минут я убью одного. Потом каждую минуту буду убивать еще по одному, пока не увижу на консоле управления, подтверждение стыковки.
? Ты этого не сделаешь! ? Волнение наконец-то вырвалось наружу.
А может это была просто игра. Но в любом случае не очень-то хотелось принимать решения, от которых зависят жизни людей, а как отреагирует руководство Колониальной Федерации, когда узнают, что отказ стыковки повлек новые смерти гражданских лиц.
? Ты меня знаешь, Колл! Время пошло.
? Не спеши, Маер, у меня для тебя тоже есть кое- что. – Внезапно его голос вдруг приобрел совершенно другие ноты, да так резко, что Грек понял эту фальшь.
? И что же? ? Он уже готов был дать команду Виктору, чтобы тот реально пристрелил любого из пассажиров, опасаясь только за то, что убийство приведет к панике и тогда придется убить сразу еще несколько человек.
? Если умрет еще хотя бы один сотрудник научного комплекса, я убью твоего техника! – То, что он сказал потом, было обращено уже не Маеру, а к тому, кого Грек больше не надеялся увидеть в своей жизни. ? А вот и он! Марк! Ведите его сюда. Марк, скажи своему командиру, что у тебя, пока, все хорошо!
Я Корин Ройа, и это моя история
Вы любите смотреть на звезды? Представьте, что каждая увиденная вами звезда, это целый мир. Другой, далекий и чужой настолько, что эту разницу между нами не в силах представить себе ни один человеческий разум. Кем бы вы ни были, ученым или философом, романтиком или поэтом, писателем или обычным мечтателем, вам никогда и близко не познать эту разницу. Какой бы фантазией не обладал любой из вас, поверьте, ее просто не хватит.
Но я видел тысячи миров. Это были миры огня и миры льда. Миры воды и миры камня. Миры, такие далекие, что человеку не добраться до них и за сотни тысяч лет. Земля быстрее погибнет от старости или сгорит в пылу расширяющегося Солнца, чем мы узнаем о них и придумаем, как попасть туда.
Я видел миры из плоти, костей и крови, словно организмы, подобные человеку или любой биологической форме жизни, но целые миры, если так будет угодно ? планеты. Планеты, что тысячами вращаются вокруг каждой из своих звезд, и каждая из этих звезд в тысячи раз больше Солнца.
Это целый мир, как одно живое существо. Мир, населенный обитателями, паразитами, словно вши, перхоть или герпес. Я видел миры, где огонь говорил со мной, где разумное вещество в состоянии плазмы или чистой энергии, могло существовать, мыслить и принимать решения.
Я видел то же самое и многое другое, все непохожее на других в иных мирах, в неисчислимых количествах систем и все это за пределами Млечного Пути. И каждый из этих миров не знал, не мог знать и некогда не узнает правду о существовании нас или какой либо другой жизни во вселенной, кроме той, с которой живет в одной плоскости и параллели, ограниченных собственной звездой. Ну, или звездами.
После этого путешествия, Млечный Путь, мне стал казаться настолько тесным, маленьким и ничтожным, а я почувствовал себя таким могущественным и всеобъемлющим, что на какое-то мгновение захотел остаться тут. Тут ? в совершенной абсолютарности Вселенной, где тысячи триллионов звезд, предстают предо мной россыпью золотого песка на дне бесконечного моря, переливающегося, движущегося и где-то постоянно меняющегося.
И я взлетел. Ведомый желанием познать, насколько велика Вечная Пустота, я устремился куда-то, откуда познал, что Вселенная не что иное, как паутина. Постепенно, в процессе моего удаления, галактики, различимые совсем недавно, превращались, в видимые с такого расстояния, ее сияющие волокна. Кто? Кто мог сплести такую паутину?
Быть может, имелась бы у меня научная степень по астрофизике или изучай я многие годы философию устройства бытия, работай я над доказыванием теорий происхождения Вселенной, смог тогда и усмотреть во всей этой форменной последовательности подтверждение того, что считается фундаментальными основами построения теоретической физики и мироздания. Но я увидел лишь неконтролируемый хаос, сложенный из отдельных паутинных волокон, в переплетении которых сосредоточены туманности и скопления.
Был бы я ученым, должно быть рассмотрел однозначно в этом колоссальном представлении следы того, что вот уже почти семьсот лет, человечество называет Большим Взрывом и того, что мы так уверенно привыкли считать Расширением Вселенной. Но нет. Да простит меня человечество, я видел лишь миллионы кипящих очагов, каждый из которых когда-то был Большим Взрывом и видел, как эти очаги притягивались друг другу, но волокна, на которые они были распяты, не давали им этого сделать. Галактики и не думали улетать друг от друга, а вся эта паутина не имела одного единственного центра. Нет никакого Великого Аттрактора. Не существует того места, той точки во Вселенной, откуда это все началось.
Но кто я такой, чтобы рассуждать о подобных вещах и делать какие-либо выводы?
Но кто вы такие, чтобы рассуждать о подобных вещах, когда в отличие от меня, не поднимались так высоко в Вечной Пустоте и не видели того, что видел я?
А еще меня пугали скорости и расстояния. Это невозможно объяснить, но расстояние равное в один парсек, я способен был преодолеть менее чем за секунду. Мгновение! Стоит только подумать и представить, что я сейчас же окажусь… Например, вон там! И я, промчавшись над вселенской паутиной, разрезав собой Вечную Пустоту, моментально оказываюсь именно «вон там». Никаких приспособлений, аппаратов, никаких движителей. Просто по одному желанию, хочу и обгоняю летящий фотон на скорости выше скорости света в тысячу раз. Это пугало. Пугало, но не долго. Потому что открывало передо мной поистине фантастические, в моем понимании, возможности.
И я видел тысячи миров. Почувствовать их существование, понять их. Я успел испытать свет сотен звезд, до того момента, пока вдруг понял, что в самом деле тут мне не остаться. Это просто показательная возможность. Награда за что-то. Может быть благодарность. Поощрительный приз.
А у меня есть другая жизнь. Действительная и материальная. В одном из таких сплетений этих волокон. В одной из галактик. В одном из миров, возле одной из бессчетного количества звезд.
Когда я это понял и осознал, что скоро придется вернуться, то понял и то, что, в самом деле, все не так прекрасно, легко и просто. Я вдруг вспомнил всю свою недолгую и внезапно прервавшуюся жизнь.
Так вот оно что. Все это, наверное, херня полнейшая. Бред. Я просто мертв. Меня просто убили!
Досада и обида, болью разлились по моему сознанию. Болью не физической, потому что существо, не имеющее физического тела, не способно ощущать физическую боль. А боль эта была намного глубже…
Вот тогда-то я и увидел все иначе. Все, то же самое, все по кругу, те же миры, все те же планеты и звезды. Только теперь я видел их гибель. Я видел их мучения и чувствовал то, что чувствовали разом все их обитатели, когда понимали что пришел конец не только им и их потомству, но и всему тому, что создавали они веками и тысячелетиями. Безысходность, безвыходность и безнадежность. Всему рано или поздно приходит конец и везение живого, кем бы он ни являлся, будет в том, чтобы прожить жизнь не в эпоху этого конца.
И я встрепенулся. Я уже не хотел быть и существовать тут. Мне жутко захотелось найти выход. Как я попал сюда?
Мне нужно было найти свой мир. Я должен был отыскать во всем этом пестром разнообразии Млечный Путь. Но где он? Я так далеко забрался, так высоко поднялся над паутиной Вселенной, что теперь он где-то там, среди миллиардов других галактик, всех таких похожих друг на друга, среди этих волокон… Я потерялся. Потерялся словно ребенок в лесу, отбившийся от родителей и по незнанию забредший в их поисках не в ту сторону, еще дальше в дебри. Это был страх.
? Как мне вернуться домой? ? Звуки я издавать не мог, только мысли.
Я продолжал искать. Искал… Проносился над туманностями и скоплениями, выбирая из общей массы, знакомый и такой нужный спиралевидный диск. Но тщетно.
Несколько раз мне казалось, что я нашел то, что искал, но опустившись ниже, приблизившись к нему на сотню парсек, начинал понимать, что это не дом, а только место очень или немного похожее на него.
И снова я продолжал искать.
Хотелось закричать, заговорить, позвать, чтобы хоть кто-то услышал меня, чтобы хоть кто-то пришел мне на помощь! Ну, неужели я тут совершенно один?
Но я не мог. Я не имел тела. Не имел физической оболочки, которая могла бы делать то, что свойственно делать человеку как виду. Я был чистой, но прекрасной и всемогущей энергией и от прошлого моего существования в теле живого существа остался только сгусток чувств. Страх, боль, любовь и сострадание.
В первый раз я и в самом деле испугался, когда представил, что придется остаться тут навсегда. Но, в моем распоряжении целая Вселенная с неисчислимым многообразием миров, что если мне сделать своим домом любой из них…
Я ведь могу! Я теперь не просто существую! Я для любого другого живого существа в этой Вселенной ? высшая сила.
Я обернулся. Точнее обратил внимание на фигуру немного правее той точки параллели, в которой находился. Обернуться означает видеть то, что позади, но не видеть все, что с другой стороны ? поменяться. Я же видел все. Все вокруг. Я был точкой размером с атом, но воспринимал все вокруг себя, как образы.
Фигура была в подвешенном состоянии. Ноги немного согнуты в коленях, а руки парили, словно в невесомости. Спина сутулилась, а глаза на вытянутом, обрамленном бородой лице, со стеклянным и неживым выражением, смотрели сквозь меня. Так смотрят манекены. Визуальные проекции. Неудачные художественные портреты. Губы немного мне улыбались, но все было совершенно неестественно и неправдоподобно.
Отец! Нет! Не отец. Они снова используют его образ, для того чтобы говорить со мной! Давно не виделись.
? Ладно, кто бы ты ни был, Система или кто там еще, как мне вернуться домой?
? Здравствуй, сын. ? Голос зазвучал эхом и раскатисто, будто и не было вокруг никакого вакуума.
Шевеления губ, как и в прошлый раз, моего общения с этим визуальным конструктом, опять не совпадали по скорости воспроизведения его голоса.
? Сын? ? Я бы хотел удивиться, усмехнуться но, к сожалению, не мог, не имея тела, головы, лица и соответственно мимических мышц. ? Ты не мой отец. Ты просто зачем-то используешь его визуальную модель, чтобы контактировать со мной!
Теперь, я уже видел много. Я видел, что находится за пределами человеческого сознания и восприятия, я побывал за пределами Млечного Пути и знаю, как вспыхивают звезды, зарождая новые миры. Как потухают они, забирая в небытие все, что когда-то породили. Знаю, как новорожденная планета, вылетевшая из лона того, что мы называем сверхновой, расчищает себе орбиту, разбрасывая своей раскаленной до предельных температур поверхностью, более мелкие объекты. Если повезет, она не столкнется с чем-то, что по размеру окажется массивнее нее или достаточно массивным, чтобы нарушить ее правильное и хрупкое равновесие на пути к тому, чтобы стать новым миром. Если повезет, ее орбита окажется на правильном расстоянии от звезды. Остывая, ее кратеры и вулканы, начнут испарять мегатонны газов. Эти газовые испражнения не будут исчезать в пустоте. Они останутся тут, сдерживаемые ее гравитацией, а парниковый эффект быть может, сформирует океаны, а океаны ? жизнь.
Потом, когда-нибудь, эта жизнь, конечно же, погибнет. Это неизбежно. Но это потом. А пока, я видел своими глазами рождение и не совсем понимал, зачем тому, кто показывает мне все это, нужно прятаться за образом моего отца.
Тусклый свет, излучаемый тремя продолговатыми и вытянутыми люминофорами в верхней части С-2, моргнул и транспорт качнуло. Пилот откорректировал орбиту, синхронизировав ее с головным судном в тридцати диаметрах. В узкие витражи, можно было рассмотреть контур окутанного тенью планеты, четырехуровнего научного орбитального мобильного комплекса, неуклюжего и непропорционально громоздкого, по сравнению с самим магистральным судном, что притащило его сюда.
Вся эта сборная конструкция почему-то показалось Маеру похожей на беременную самку паука. Только без ног.
? Что Вы от меня хотите? ? Во рту у Стродина все пересохло, жутко хотелось воды.
? Кто на Вас напал?
? Я не знаю… какие-то вооруженные люди. ? В голосе появилась смирение с происходящим и готовность отвечать на любые вопросы.
? На поверхности планеты остались люди?
? Нет, все кто выжил, все тут.
? Где Первая Эскадрилья?
? Все мертвы, командир.
Снова пауза, но только теперь не было слышно посторонних голосов, все молчали, оценивая слова Стродина.
? На борту С-2 есть сотрудники Первой Эскадрильи? ? Колл стал тише.
? Я же сказал, они все мертвы! Их всех убили! Нас тут двадцать шесть человек, кому-то нужна медицинская помощь, кому-то психологическая! Людей убивали у нас на глазах! Что Вам не понятно! ? Евгений сорвался на крик.
? Сколько их было?
? Кого?
? Кто напал на хаб!
? Я не знаю!
? Включите видео-мост с нами.
? Что? Зачем это еще? ? Стродин посмотрел на Маера, потом на его пистолет. Потом снова на консоль и куда-то еще вверх, вспоминая, где здесь встроены сенсоры видеосигнала.
? Я вижу, что система обмена данных передала нам информацию о том, что на борту С-2 находится двадцать два пассажира в парках и шесть сверх положенных мест посадки. Всего двадцать восемь. Я хочу видеть каждого.
? После этого Вы разрешите…
Внезапно Маер отодвинул Стродина и несколькими движениями пальцем по консоли, направил канал связи с СИД на себя. Подтвердив прием команды на систему связи своего инженерного костюма, он услышал последние слова произносимые Александром Коллом внутри своей шлемы.
? Колл!
И снова пауза. Какое-то шуршание на том конце и Маер готов поклясться, что слышит, как часто забилось сердце этого человека.
? Кто это? ? Голос не выдал волнения, но Грек знал, что оно есть и еще какое.
? Как там мой СИД, Колл? Ты хорошо с ним обращаешься? ? Маер замолчал, и снова послушав тишину, которая много о чем ему говорила, смакуя каждое слово, продолжил. ? Или мне теперь называть тебя командир Колл? А, командир Колл? Как тебе больше нравится?
? Маер?
? Стыкуй нас, быстро!
? Как бы ни так! ? Колл выдавил усмешку.
? Каждый из ученых в этом модуле под прицелом. Через пять минут я убью одного. Потом каждую минуту буду убивать еще по одному, пока не увижу на консоле управления, подтверждение стыковки.
? Ты этого не сделаешь! ? Волнение наконец-то вырвалось наружу.
А может это была просто игра. Но в любом случае не очень-то хотелось принимать решения, от которых зависят жизни людей, а как отреагирует руководство Колониальной Федерации, когда узнают, что отказ стыковки повлек новые смерти гражданских лиц.
? Ты меня знаешь, Колл! Время пошло.
? Не спеши, Маер, у меня для тебя тоже есть кое- что. – Внезапно его голос вдруг приобрел совершенно другие ноты, да так резко, что Грек понял эту фальшь.
? И что же? ? Он уже готов был дать команду Виктору, чтобы тот реально пристрелил любого из пассажиров, опасаясь только за то, что убийство приведет к панике и тогда придется убить сразу еще несколько человек.
? Если умрет еще хотя бы один сотрудник научного комплекса, я убью твоего техника! – То, что он сказал потом, было обращено уже не Маеру, а к тому, кого Грек больше не надеялся увидеть в своей жизни. ? А вот и он! Марк! Ведите его сюда. Марк, скажи своему командиру, что у тебя, пока, все хорошо!
Глава 85
Я Корин Ройа, и это моя история
Вы любите смотреть на звезды? Представьте, что каждая увиденная вами звезда, это целый мир. Другой, далекий и чужой настолько, что эту разницу между нами не в силах представить себе ни один человеческий разум. Кем бы вы ни были, ученым или философом, романтиком или поэтом, писателем или обычным мечтателем, вам никогда и близко не познать эту разницу. Какой бы фантазией не обладал любой из вас, поверьте, ее просто не хватит.
Но я видел тысячи миров. Это были миры огня и миры льда. Миры воды и миры камня. Миры, такие далекие, что человеку не добраться до них и за сотни тысяч лет. Земля быстрее погибнет от старости или сгорит в пылу расширяющегося Солнца, чем мы узнаем о них и придумаем, как попасть туда.
Я видел миры из плоти, костей и крови, словно организмы, подобные человеку или любой биологической форме жизни, но целые миры, если так будет угодно ? планеты. Планеты, что тысячами вращаются вокруг каждой из своих звезд, и каждая из этих звезд в тысячи раз больше Солнца.
Это целый мир, как одно живое существо. Мир, населенный обитателями, паразитами, словно вши, перхоть или герпес. Я видел миры, где огонь говорил со мной, где разумное вещество в состоянии плазмы или чистой энергии, могло существовать, мыслить и принимать решения.
Я видел то же самое и многое другое, все непохожее на других в иных мирах, в неисчислимых количествах систем и все это за пределами Млечного Пути. И каждый из этих миров не знал, не мог знать и некогда не узнает правду о существовании нас или какой либо другой жизни во вселенной, кроме той, с которой живет в одной плоскости и параллели, ограниченных собственной звездой. Ну, или звездами.
После этого путешествия, Млечный Путь, мне стал казаться настолько тесным, маленьким и ничтожным, а я почувствовал себя таким могущественным и всеобъемлющим, что на какое-то мгновение захотел остаться тут. Тут ? в совершенной абсолютарности Вселенной, где тысячи триллионов звезд, предстают предо мной россыпью золотого песка на дне бесконечного моря, переливающегося, движущегося и где-то постоянно меняющегося.
И я взлетел. Ведомый желанием познать, насколько велика Вечная Пустота, я устремился куда-то, откуда познал, что Вселенная не что иное, как паутина. Постепенно, в процессе моего удаления, галактики, различимые совсем недавно, превращались, в видимые с такого расстояния, ее сияющие волокна. Кто? Кто мог сплести такую паутину?
Быть может, имелась бы у меня научная степень по астрофизике или изучай я многие годы философию устройства бытия, работай я над доказыванием теорий происхождения Вселенной, смог тогда и усмотреть во всей этой форменной последовательности подтверждение того, что считается фундаментальными основами построения теоретической физики и мироздания. Но я увидел лишь неконтролируемый хаос, сложенный из отдельных паутинных волокон, в переплетении которых сосредоточены туманности и скопления.
Был бы я ученым, должно быть рассмотрел однозначно в этом колоссальном представлении следы того, что вот уже почти семьсот лет, человечество называет Большим Взрывом и того, что мы так уверенно привыкли считать Расширением Вселенной. Но нет. Да простит меня человечество, я видел лишь миллионы кипящих очагов, каждый из которых когда-то был Большим Взрывом и видел, как эти очаги притягивались друг другу, но волокна, на которые они были распяты, не давали им этого сделать. Галактики и не думали улетать друг от друга, а вся эта паутина не имела одного единственного центра. Нет никакого Великого Аттрактора. Не существует того места, той точки во Вселенной, откуда это все началось.
Но кто я такой, чтобы рассуждать о подобных вещах и делать какие-либо выводы?
Но кто вы такие, чтобы рассуждать о подобных вещах, когда в отличие от меня, не поднимались так высоко в Вечной Пустоте и не видели того, что видел я?
А еще меня пугали скорости и расстояния. Это невозможно объяснить, но расстояние равное в один парсек, я способен был преодолеть менее чем за секунду. Мгновение! Стоит только подумать и представить, что я сейчас же окажусь… Например, вон там! И я, промчавшись над вселенской паутиной, разрезав собой Вечную Пустоту, моментально оказываюсь именно «вон там». Никаких приспособлений, аппаратов, никаких движителей. Просто по одному желанию, хочу и обгоняю летящий фотон на скорости выше скорости света в тысячу раз. Это пугало. Пугало, но не долго. Потому что открывало передо мной поистине фантастические, в моем понимании, возможности.
И я видел тысячи миров. Почувствовать их существование, понять их. Я успел испытать свет сотен звезд, до того момента, пока вдруг понял, что в самом деле тут мне не остаться. Это просто показательная возможность. Награда за что-то. Может быть благодарность. Поощрительный приз.
А у меня есть другая жизнь. Действительная и материальная. В одном из таких сплетений этих волокон. В одной из галактик. В одном из миров, возле одной из бессчетного количества звезд.
Когда я это понял и осознал, что скоро придется вернуться, то понял и то, что, в самом деле, все не так прекрасно, легко и просто. Я вдруг вспомнил всю свою недолгую и внезапно прервавшуюся жизнь.
Так вот оно что. Все это, наверное, херня полнейшая. Бред. Я просто мертв. Меня просто убили!
Досада и обида, болью разлились по моему сознанию. Болью не физической, потому что существо, не имеющее физического тела, не способно ощущать физическую боль. А боль эта была намного глубже…
Вот тогда-то я и увидел все иначе. Все, то же самое, все по кругу, те же миры, все те же планеты и звезды. Только теперь я видел их гибель. Я видел их мучения и чувствовал то, что чувствовали разом все их обитатели, когда понимали что пришел конец не только им и их потомству, но и всему тому, что создавали они веками и тысячелетиями. Безысходность, безвыходность и безнадежность. Всему рано или поздно приходит конец и везение живого, кем бы он ни являлся, будет в том, чтобы прожить жизнь не в эпоху этого конца.
И я встрепенулся. Я уже не хотел быть и существовать тут. Мне жутко захотелось найти выход. Как я попал сюда?
Мне нужно было найти свой мир. Я должен был отыскать во всем этом пестром разнообразии Млечный Путь. Но где он? Я так далеко забрался, так высоко поднялся над паутиной Вселенной, что теперь он где-то там, среди миллиардов других галактик, всех таких похожих друг на друга, среди этих волокон… Я потерялся. Потерялся словно ребенок в лесу, отбившийся от родителей и по незнанию забредший в их поисках не в ту сторону, еще дальше в дебри. Это был страх.
? Как мне вернуться домой? ? Звуки я издавать не мог, только мысли.
Я продолжал искать. Искал… Проносился над туманностями и скоплениями, выбирая из общей массы, знакомый и такой нужный спиралевидный диск. Но тщетно.
Несколько раз мне казалось, что я нашел то, что искал, но опустившись ниже, приблизившись к нему на сотню парсек, начинал понимать, что это не дом, а только место очень или немного похожее на него.
И снова я продолжал искать.
Хотелось закричать, заговорить, позвать, чтобы хоть кто-то услышал меня, чтобы хоть кто-то пришел мне на помощь! Ну, неужели я тут совершенно один?
Но я не мог. Я не имел тела. Не имел физической оболочки, которая могла бы делать то, что свойственно делать человеку как виду. Я был чистой, но прекрасной и всемогущей энергией и от прошлого моего существования в теле живого существа остался только сгусток чувств. Страх, боль, любовь и сострадание.
В первый раз я и в самом деле испугался, когда представил, что придется остаться тут навсегда. Но, в моем распоряжении целая Вселенная с неисчислимым многообразием миров, что если мне сделать своим домом любой из них…
Я ведь могу! Я теперь не просто существую! Я для любого другого живого существа в этой Вселенной ? высшая сила.
Я обернулся. Точнее обратил внимание на фигуру немного правее той точки параллели, в которой находился. Обернуться означает видеть то, что позади, но не видеть все, что с другой стороны ? поменяться. Я же видел все. Все вокруг. Я был точкой размером с атом, но воспринимал все вокруг себя, как образы.
Фигура была в подвешенном состоянии. Ноги немного согнуты в коленях, а руки парили, словно в невесомости. Спина сутулилась, а глаза на вытянутом, обрамленном бородой лице, со стеклянным и неживым выражением, смотрели сквозь меня. Так смотрят манекены. Визуальные проекции. Неудачные художественные портреты. Губы немного мне улыбались, но все было совершенно неестественно и неправдоподобно.
Отец! Нет! Не отец. Они снова используют его образ, для того чтобы говорить со мной! Давно не виделись.
? Ладно, кто бы ты ни был, Система или кто там еще, как мне вернуться домой?
? Здравствуй, сын. ? Голос зазвучал эхом и раскатисто, будто и не было вокруг никакого вакуума.
Шевеления губ, как и в прошлый раз, моего общения с этим визуальным конструктом, опять не совпадали по скорости воспроизведения его голоса.
? Сын? ? Я бы хотел удивиться, усмехнуться но, к сожалению, не мог, не имея тела, головы, лица и соответственно мимических мышц. ? Ты не мой отец. Ты просто зачем-то используешь его визуальную модель, чтобы контактировать со мной!
Теперь, я уже видел много. Я видел, что находится за пределами человеческого сознания и восприятия, я побывал за пределами Млечного Пути и знаю, как вспыхивают звезды, зарождая новые миры. Как потухают они, забирая в небытие все, что когда-то породили. Знаю, как новорожденная планета, вылетевшая из лона того, что мы называем сверхновой, расчищает себе орбиту, разбрасывая своей раскаленной до предельных температур поверхностью, более мелкие объекты. Если повезет, она не столкнется с чем-то, что по размеру окажется массивнее нее или достаточно массивным, чтобы нарушить ее правильное и хрупкое равновесие на пути к тому, чтобы стать новым миром. Если повезет, ее орбита окажется на правильном расстоянии от звезды. Остывая, ее кратеры и вулканы, начнут испарять мегатонны газов. Эти газовые испражнения не будут исчезать в пустоте. Они останутся тут, сдерживаемые ее гравитацией, а парниковый эффект быть может, сформирует океаны, а океаны ? жизнь.
Потом, когда-нибудь, эта жизнь, конечно же, погибнет. Это неизбежно. Но это потом. А пока, я видел своими глазами рождение и не совсем понимал, зачем тому, кто показывает мне все это, нужно прятаться за образом моего отца.
