Нога угодила в лужицу крови, растекшуюся возле его головы, и весь остальной путь я оставлял после себя характерный след смерти.
Теперь, когда беспилотный шпион был уничтожен и представитель Совета Управления станции Соломон Сикура не мог видеть того, что происходит на Верфи, можно было приступать к новому этапу моего становления на пути к свержению тирании и господства мировых империй во славу человеческой цивилизации. Во славу Творца и Вечной Пустоты. И сейчас мне нужны были союзники. Нужны были люди, готовые идти за мной до последней моей цели. Готовые умереть ради меня. Умереть безропотно и безоговорочно. И пускай сегодня в их сердцах не будет истинной веры, пусть эта вера будет внушена им, навязана, но без этого пока что, никак. Придет время, и люди познают истину. Познают Творца. Поверят в него и меня. Поверят в Вечную Пустоту, что была до того момента, пока Творец не познал себя и не сотворил Вселенную. Но на это нужно время. Нужно много времени. А его сейчас нет. Нужно создать плацдарм для учений и обращения в новую веру и этот плацдарм должен быть здесь. На орбите Земли. Потому, придется жертвовать людьми. Но это ничего. Это правильно. Потом, вознесем их имена, как первых мучеников, восставших во имя Вечной Пустоты.
Я знал, что должен сделать. Я вышел в центр площади, вскинул руки кверху и изо всех щелей, ворот, дверей и проходов стали выходить люди. Выходить и собираться вокруг меня.
Я Корин Ройа и это моя история
В течение нескольких минут на площади сектора Верфь Нижнего уровня орбитальной станции Порт, собралось не менее пятидесяти человек. Большинство из них были обычными рабочими в грязной одежде, неопрятные, небритые и не подстриженные, с грязными лицами, руками и засаленными волосами. Но были и управляющие судоремонтных доков. Все они смешались и если и каких-то несколько минут назад среди них витали какие-то социальные различия, то теперь это была одна пестрая толпа, веющая запахами технических смазок, изоляции и просто мужского пота. Женщин было очень мало. От силы пять или шесть представительниц этого пола. Но и эти женщины, работающие в доках, мало чем отличались от мужчин.
А в центре этой толпы стоял я.
Опустив руки, поняв, что это весь персонал сектора, ну может быть с небольшой примесью случайно или по необходимости, оказавшихся тут иных обитателей станции, я подошел к первому же, стоявшему ближе ко мне мужчине и приложил к его лбу два пальца правой руки. Указательный и безымянный. Мужчина, возраст которого был за сорок лет, одетый в серый рабочий комбинезон, тут же рухнул передо мной на колени, вонзив в меня, внезапно ставший преданным, словно у домашнего пса, взгляд. Я видел грязные нити пыли и грязи, скопившиеся в складках морщин на его лице. Я спросил его о том, как его зовут и он ответил дрожащим непонятно от чего голоса.
? Ты готов сегодня умереть?
? Да! – Ответил мужчина. – Я готов на все ради тебя!
Я сделал шаг вперед и приложил пальцы правой руки ко лбу следующего человека. И все повторилось в точности, как и в первый раз.
Эти люди видели во мне не Корина Ройа. Не обычного парня, выросшего на ферме в Холмове, пригороде Варны, автономии Неополиса. Они видели во мне не пилота космического судна и даже не члена экипажа СИД с несчастной судьбой, оставленного своей командой умирать на чужой и далекой планете. Они видели во мне свет. Я светился для них, словно люминофоровый фонарь, словно близкая звезда, излучая тепло и надежду. Они видели во мне ангела. Видели миссию. Того, кто способен привезти их к единственному и неотвратимому счастью. Пусть даже, если для того, чтобы стать счастливым, нужно было умереть.
Я проделал так с каждым из них. И у каждого я спрашивал его имя. Спрашивал и запоминал. Я был уверен, что эти имена мне еще пригодятся в будущем, хотя в живых из этих людей, вряд ли кого останется.
А через несколько минут, тарахтя ролевой конструкцией, поднялась одна из переборок, блокирующая переход в тракционный сектор уровня. Через переход на площадь влетел еще один беспилотный аппарат, расставив в стороны контурные нагнетатели. За ним въехали еще две роботизированные и управляемые дистанционно, машины. Похожие на квадроциклы, только с меньшими по размеру шасси и вместо посадочного места, несущие на себе смертоносные турели, заряженные кинетическими боеприпасами. Где-то позади этих рукотворных механических убийц, притаились черные силуэты тактических боевых костюмов. Это были бойцы службы обеспечения правопорядка. Они получили приказ занять площадь Верфи, только после того, как сектор будет зачищен дронами.
Все солдаты моей маленькой армии, к тому моменту уже знали, что конечная цель их войны – спрятанный в недосягаемости орбитальных конструкций Центр-холл, где должны находиться все главы семей коренных жителей Порта и все члены Совета Управления орбитальной станции. Никто не знал, где искать этот самый Центр-холл, но все прекрасно понимали, что на Верхнем уровне, где-то за Таун-парком. Но это была уже моя забота. Как и то, каким образом вообще попасть на Верхний уровень станции, при отключенных лифтах. Однако я не считал эту задачу сложной. Мне достаточно было только найти того, кто имел все необходимые коды доступа и знал, куда эти коды доступа необходимо ввести, чтобы вся отключенная инфраструктура уровней и секторов, заработала вновь. А пока, нужно было пробить самую первую и самую тяжелую линию обороны. Нужно было вообще выйти из сектора.
Командный беспилотник завис под купольным потолком и сенсор на его передней части медленно сместился из одной стороны в другую. Кто-то удивленно рассматривал толпу собравшихся людей на площади Верфи, не сразу поняв, что все это значит. Они рассчитывали увидеть одного лишь странного человека, желающего немыслимым образом захватить Порт, ну может в компании еще двух своих друзей. Но никак не толпу народа, заполнившую всю площадь.
Еще секунда и разразившись яростными криками, тут же слившимися в один непрерывный ор, толпа бросилась на турели. Те, кто управляли ими, естественно такого не ожидали. Они опешили, не понимая, что им делать. Стрелять? Стрелять по людям? Видимо опешили и их командиры, потому что роботы слишком поздно открыли огонь. Слишком поздно операторы получили команду – стрелять на поражение.
Когда застрекотали стволы кинетических орудий, поглощая ленточные боеприпасы и выплевывая миниатюрные пули с огромной скоростью, расстояние между ними и моими солдатами сократилось настолько, что исход этой битвы был предопределен. Кинетические заряды, как не отличались скорострельностью, все же были кинетическими зарядами и имели низкую пробивную способность. Они были предназначены специально для ведения боевых действий в условиях невесомости, искусственной гравитации, слабой гравитации малых планетарных тел, космических судов и орбитальных станций. Они поражали незащищенные броней живые цели, наносили нелетальный урон целям, защищенным легкой броней и не наносили ущерба инфраструктуре. Ну, или наносили инфраструктуре минимальный ущерб.
В отличие от других типов вооружения, кинетические снаряды, как правило, попадая в тело, не пробивали его насквозь. Потому, к тому моменту, как разъяренная толпа достигла турелей, они потеряли лишь около пятнадцати человек убитыми и еще с десяток ранеными. Вторые и последующие ряды наступления попросту оказались прикрыты авангардом. А когда они добрались до них, то навалились на роботов с такой мощью, что те не устояли. Стволы турелей, застрелив, быть может, еще человек шесть, оказались силою десятков рук, подняты кверху, но продолжали палить в купол. Отскакивая от потолка, кинетические боеприпасы, сыпались вниз, металлическим дождем, не причиняя уже никому никакого ущерба.
Видимо, получив команду на отступление и перегруппировку, операторы попытались развернуть своих роботов или вообще увезти их задним ходом, но те, тут же оказались завалены на бок. Кто-то начал колотить тяжелым разводным ключом по сенсорам одного из них. Кто-то другой последовал этому примеру с другим роботом, и они оба, заискрившись, через некоторое время замерли.
Не успели мои войны отдышаться, как на них посыпался град прицельного огня из перехода. Это силы СОП, не выходя на площадь, расстреливали людей.
Я их не видел. Не мог дотянуться до их голов, до их сознаний, чтобы атаковать и продолжал стоять в самом центре, глядя, как погибают все до последнего из моих солдат.
Расправившись с остатками толпы, бойцы правопорядка, начали выходить, занимая площадь. Они аккуратно двигались, переступая через трупы убитых ими и турелями людей, и…
Наконец, они увидели меня.
Я, как и в первый раз, вскинул руки кверху и стволы штурмовых винтовок тут же опустились вниз. Шлемы тактических костюмов откинулись и уже через половину минуты на меня смотрели пара десятков глаз, преданных до абсурдного фанатизма и готовые на все ради Творца и Вечной Пустоты.
Я подошел к их командиру, узнав его по регалиям, и приложил два пальца правой руки к его лбу. Тот рухнул на колени, подняв кверху готовый идти на смерть, взор.
? Веди нас. – Я сказал ему это очень тихо.
Так тихо, что он, наверное, даже не услышал меня, сквозь орущий в его гарнитуре голос старшего по званию, пытающегося добиться доклада о происходящем, но точно понял.
Он кивнул и поднялся. После, он заблокировал связь с командным центром и отдал приказ своим бойцам сделать то же самое. Все они остались на единственном групповом канале и могли вести переговоры только между собой.
И тут начала опускаться переборка. Двое бойцов СОП бросились к ней, подставив себя под ее вес и усилие сервоприводов, пока остальные, а в том числе и я, покидали сектор Верфь.
* * *
Центральный Коллектор, единственный линейный сектор Порта, где инфраструктура застройки распределялась в вытянутую, длиною в полторы тысячи метров, двухъярусную улицу, казалось, был совершенно пуст. Ни души. Вообще никого. Странно, но в отличие от других секторов, которые имели форму застройки зданий и помещений вокруг свободных пространств центре – площадей, Центральный коллектор вытягивался в длину. Основная улица, разделенная ярусами на верх и низ, шесть раз пересекалась торцевыми проходами, углубляющимися внутрь всей этой структуры, и ведущие к доступам ко всем прелестям этого сектора. Проходы терялись в поворотах и полном бардаке первого яруса и отчетливо выделялись мостовыми переходами, на втором. Большинство помещений в Коллекторе, точнее практически все помещения не первой линии, занимали жилые зоны. В основном это были предлагаемые для аренды клети. Минимизированные для самого бюджетного в них существования. Спросом такое жилье естественно пользовалось у контингента, работающего на этом же уровне. Докеры, техники, клиннеры, электрики, электроники, механики, системщики, программаторы, мелкие управленцы. И конечно те, кто не имел никакого отношения к космическим перевозкам и обеспечению функционирования станции, но без кого невозможно представить себе не одну социально-экономическую среду – дворники, официанты, повара, парикмахеры, торговцы, рекламщики низшего и среднего звена, прочий сброд, включая естественно скупщиков краденого, наркоторговцев и проституток.
Среди такого пестрого набора профессий, когда-то жил и я. И был я, именно таким же, как и все остальные, сбродом.
Четвертый торцевой проход, правая сторона, второй ярус, двенадцатая секция, клеть сорок восемь. Помню свой старый адрес, словно и не прошло с тех пор столько лет. Словно только вчера просыпался в тесной комнате, вставал, умывался в умывальнике тут же рядом с кроватью, стараясь экономить воду, потому что на следующей неделе должны прийти очередные счета на оплату и, надевая желтый комбинезон, шел в доки на работу в прессовочный цех.
Хозяин жилой секции под номером двенадцать, который два раза в месяц присылал мне на делс счета за саму аренду клети, свет, воздух, воду и канализацию, был престарелым мужиком с нейропротезом вместо левой руки. Насколько я помню, владел он не только этой секцией, но и еще некоторыми, потому и жил на Среднем уровне, когда посещал станцию. Все остальное время он проводил на Земле. Где, я естественно не знал и не интересовался. Достаток ему это позволял. За три года, проведенные в Порту после выпуска из Высшей Летной Академии Неополиса, я видел его всего-то пару раз. Даже когда искал жилье, то связывался с ним через делс. Через делс оплачивал аренду и через делс получил код доступа от клети. Лишь дважды он посещал секцию. Один раз, когда в нескольких клетях от моей случилась какая-то драка и постояльцы порезали друг друга ножом, а его вызывала служба обеспечения правопорядка Порта для дачи показаний. А второй раз… уже не помню.
Помню, что Центральный Коллектор, это крайне оживленное место. На протяжении всех орбитальных суток это место кишело людьми. Учитывая, что Порт не разделяет суточные стадии, каждый живет, подстраиваясь не под день и ночь, как на Земле, а под собственный график занятости. Порт функционирует постоянно, не останавливая производственные процессы не на секунду и Центральный Коллектор, как нельзя лучше, отражал его внутренний мир.
Но сейчас тут не было никого.
Повсюду раздавались электронные голосовые оповещения об объявлении во всех секторах Нижнего уровня аварийной тревоги.
Нет, я естественно прекрасно понимал, что это видение обманчиво и здесь все так же людно, как и всегда, просто сигнал аварийной тревоги заставил всех его обитателей попрятаться по своим клетям. Аварийная тревога на орбите, это серьезно и относиться к такому, нужно было очень серьезно. Орбитальная станция – это очень хрупкая среда. Пусть и выглядит все это массивно и надежно, если смотреть со стороны. На самом деле, впечатление создаваемое Портом довольно поверхностно. И в хрупкости его среды, не последнюю роль играют размеры. Если Средний и Верхний уровни оснащены самыми последними аналитическими и диагностическими системами безопасности, управляемыми, нечто напоминающим, искусственный интеллект, то Нижний уровень такой роскоши не имеет. На Нижнем уровне, в отличие от остальных двух, утечку воздуха в вакуум, системы способны распознавать лишь тогда, когда давление в секторе опустится до половины бара. Да и тогда у техников-операторов будет сигналить весь сектор, а не конкретное место утечки, которое им необходимо будет искать самостоятельно. А это время.
Потому, клети при подобных авариях играют еще и спасательные роли. Согласно установленным требованиям, они должны быть герметичны и способны поддерживать необходимое давление внутри в течение восьми часов, а так же иметь аварийный запас дыхательной смеси в резервных баллонах. Конечно, довольно часто эти требования не соблюдались. Практически никогда не проводились необходимые проверки их герметичности и наличия аварийных баллонов. Все тут было очень старое и не обслуживалось уже десятилетия, так что, скорее всего, если Коллектор вдруг начнет терять воздух и давление, тридцать процентов, как минимум, жилых помещений потеряют их вместе с ним, убив своих обитателей, быть может, чуть медленнее, чем если бы они остались на главной улице. И все же. Коллективный разум работал. Услышав сигнал тревоги, все очень быстро попрятались в свои клети и запечатали двери, ожидая, когда проблема будет решена и система не разрешит их покинуть.
Теперь, когда беспилотный шпион был уничтожен и представитель Совета Управления станции Соломон Сикура не мог видеть того, что происходит на Верфи, можно было приступать к новому этапу моего становления на пути к свержению тирании и господства мировых империй во славу человеческой цивилизации. Во славу Творца и Вечной Пустоты. И сейчас мне нужны были союзники. Нужны были люди, готовые идти за мной до последней моей цели. Готовые умереть ради меня. Умереть безропотно и безоговорочно. И пускай сегодня в их сердцах не будет истинной веры, пусть эта вера будет внушена им, навязана, но без этого пока что, никак. Придет время, и люди познают истину. Познают Творца. Поверят в него и меня. Поверят в Вечную Пустоту, что была до того момента, пока Творец не познал себя и не сотворил Вселенную. Но на это нужно время. Нужно много времени. А его сейчас нет. Нужно создать плацдарм для учений и обращения в новую веру и этот плацдарм должен быть здесь. На орбите Земли. Потому, придется жертвовать людьми. Но это ничего. Это правильно. Потом, вознесем их имена, как первых мучеников, восставших во имя Вечной Пустоты.
Я знал, что должен сделать. Я вышел в центр площади, вскинул руки кверху и изо всех щелей, ворот, дверей и проходов стали выходить люди. Выходить и собираться вокруг меня.
Глава 97
Я Корин Ройа и это моя история
В течение нескольких минут на площади сектора Верфь Нижнего уровня орбитальной станции Порт, собралось не менее пятидесяти человек. Большинство из них были обычными рабочими в грязной одежде, неопрятные, небритые и не подстриженные, с грязными лицами, руками и засаленными волосами. Но были и управляющие судоремонтных доков. Все они смешались и если и каких-то несколько минут назад среди них витали какие-то социальные различия, то теперь это была одна пестрая толпа, веющая запахами технических смазок, изоляции и просто мужского пота. Женщин было очень мало. От силы пять или шесть представительниц этого пола. Но и эти женщины, работающие в доках, мало чем отличались от мужчин.
А в центре этой толпы стоял я.
Опустив руки, поняв, что это весь персонал сектора, ну может быть с небольшой примесью случайно или по необходимости, оказавшихся тут иных обитателей станции, я подошел к первому же, стоявшему ближе ко мне мужчине и приложил к его лбу два пальца правой руки. Указательный и безымянный. Мужчина, возраст которого был за сорок лет, одетый в серый рабочий комбинезон, тут же рухнул передо мной на колени, вонзив в меня, внезапно ставший преданным, словно у домашнего пса, взгляд. Я видел грязные нити пыли и грязи, скопившиеся в складках морщин на его лице. Я спросил его о том, как его зовут и он ответил дрожащим непонятно от чего голоса.
? Ты готов сегодня умереть?
? Да! – Ответил мужчина. – Я готов на все ради тебя!
Я сделал шаг вперед и приложил пальцы правой руки ко лбу следующего человека. И все повторилось в точности, как и в первый раз.
Эти люди видели во мне не Корина Ройа. Не обычного парня, выросшего на ферме в Холмове, пригороде Варны, автономии Неополиса. Они видели во мне не пилота космического судна и даже не члена экипажа СИД с несчастной судьбой, оставленного своей командой умирать на чужой и далекой планете. Они видели во мне свет. Я светился для них, словно люминофоровый фонарь, словно близкая звезда, излучая тепло и надежду. Они видели во мне ангела. Видели миссию. Того, кто способен привезти их к единственному и неотвратимому счастью. Пусть даже, если для того, чтобы стать счастливым, нужно было умереть.
Я проделал так с каждым из них. И у каждого я спрашивал его имя. Спрашивал и запоминал. Я был уверен, что эти имена мне еще пригодятся в будущем, хотя в живых из этих людей, вряд ли кого останется.
А через несколько минут, тарахтя ролевой конструкцией, поднялась одна из переборок, блокирующая переход в тракционный сектор уровня. Через переход на площадь влетел еще один беспилотный аппарат, расставив в стороны контурные нагнетатели. За ним въехали еще две роботизированные и управляемые дистанционно, машины. Похожие на квадроциклы, только с меньшими по размеру шасси и вместо посадочного места, несущие на себе смертоносные турели, заряженные кинетическими боеприпасами. Где-то позади этих рукотворных механических убийц, притаились черные силуэты тактических боевых костюмов. Это были бойцы службы обеспечения правопорядка. Они получили приказ занять площадь Верфи, только после того, как сектор будет зачищен дронами.
Все солдаты моей маленькой армии, к тому моменту уже знали, что конечная цель их войны – спрятанный в недосягаемости орбитальных конструкций Центр-холл, где должны находиться все главы семей коренных жителей Порта и все члены Совета Управления орбитальной станции. Никто не знал, где искать этот самый Центр-холл, но все прекрасно понимали, что на Верхнем уровне, где-то за Таун-парком. Но это была уже моя забота. Как и то, каким образом вообще попасть на Верхний уровень станции, при отключенных лифтах. Однако я не считал эту задачу сложной. Мне достаточно было только найти того, кто имел все необходимые коды доступа и знал, куда эти коды доступа необходимо ввести, чтобы вся отключенная инфраструктура уровней и секторов, заработала вновь. А пока, нужно было пробить самую первую и самую тяжелую линию обороны. Нужно было вообще выйти из сектора.
Командный беспилотник завис под купольным потолком и сенсор на его передней части медленно сместился из одной стороны в другую. Кто-то удивленно рассматривал толпу собравшихся людей на площади Верфи, не сразу поняв, что все это значит. Они рассчитывали увидеть одного лишь странного человека, желающего немыслимым образом захватить Порт, ну может в компании еще двух своих друзей. Но никак не толпу народа, заполнившую всю площадь.
Еще секунда и разразившись яростными криками, тут же слившимися в один непрерывный ор, толпа бросилась на турели. Те, кто управляли ими, естественно такого не ожидали. Они опешили, не понимая, что им делать. Стрелять? Стрелять по людям? Видимо опешили и их командиры, потому что роботы слишком поздно открыли огонь. Слишком поздно операторы получили команду – стрелять на поражение.
Когда застрекотали стволы кинетических орудий, поглощая ленточные боеприпасы и выплевывая миниатюрные пули с огромной скоростью, расстояние между ними и моими солдатами сократилось настолько, что исход этой битвы был предопределен. Кинетические заряды, как не отличались скорострельностью, все же были кинетическими зарядами и имели низкую пробивную способность. Они были предназначены специально для ведения боевых действий в условиях невесомости, искусственной гравитации, слабой гравитации малых планетарных тел, космических судов и орбитальных станций. Они поражали незащищенные броней живые цели, наносили нелетальный урон целям, защищенным легкой броней и не наносили ущерба инфраструктуре. Ну, или наносили инфраструктуре минимальный ущерб.
В отличие от других типов вооружения, кинетические снаряды, как правило, попадая в тело, не пробивали его насквозь. Потому, к тому моменту, как разъяренная толпа достигла турелей, они потеряли лишь около пятнадцати человек убитыми и еще с десяток ранеными. Вторые и последующие ряды наступления попросту оказались прикрыты авангардом. А когда они добрались до них, то навалились на роботов с такой мощью, что те не устояли. Стволы турелей, застрелив, быть может, еще человек шесть, оказались силою десятков рук, подняты кверху, но продолжали палить в купол. Отскакивая от потолка, кинетические боеприпасы, сыпались вниз, металлическим дождем, не причиняя уже никому никакого ущерба.
Видимо, получив команду на отступление и перегруппировку, операторы попытались развернуть своих роботов или вообще увезти их задним ходом, но те, тут же оказались завалены на бок. Кто-то начал колотить тяжелым разводным ключом по сенсорам одного из них. Кто-то другой последовал этому примеру с другим роботом, и они оба, заискрившись, через некоторое время замерли.
Не успели мои войны отдышаться, как на них посыпался град прицельного огня из перехода. Это силы СОП, не выходя на площадь, расстреливали людей.
Я их не видел. Не мог дотянуться до их голов, до их сознаний, чтобы атаковать и продолжал стоять в самом центре, глядя, как погибают все до последнего из моих солдат.
Расправившись с остатками толпы, бойцы правопорядка, начали выходить, занимая площадь. Они аккуратно двигались, переступая через трупы убитых ими и турелями людей, и…
Наконец, они увидели меня.
Я, как и в первый раз, вскинул руки кверху и стволы штурмовых винтовок тут же опустились вниз. Шлемы тактических костюмов откинулись и уже через половину минуты на меня смотрели пара десятков глаз, преданных до абсурдного фанатизма и готовые на все ради Творца и Вечной Пустоты.
Я подошел к их командиру, узнав его по регалиям, и приложил два пальца правой руки к его лбу. Тот рухнул на колени, подняв кверху готовый идти на смерть, взор.
? Веди нас. – Я сказал ему это очень тихо.
Так тихо, что он, наверное, даже не услышал меня, сквозь орущий в его гарнитуре голос старшего по званию, пытающегося добиться доклада о происходящем, но точно понял.
Он кивнул и поднялся. После, он заблокировал связь с командным центром и отдал приказ своим бойцам сделать то же самое. Все они остались на единственном групповом канале и могли вести переговоры только между собой.
И тут начала опускаться переборка. Двое бойцов СОП бросились к ней, подставив себя под ее вес и усилие сервоприводов, пока остальные, а в том числе и я, покидали сектор Верфь.
* * *
Центральный Коллектор, единственный линейный сектор Порта, где инфраструктура застройки распределялась в вытянутую, длиною в полторы тысячи метров, двухъярусную улицу, казалось, был совершенно пуст. Ни души. Вообще никого. Странно, но в отличие от других секторов, которые имели форму застройки зданий и помещений вокруг свободных пространств центре – площадей, Центральный коллектор вытягивался в длину. Основная улица, разделенная ярусами на верх и низ, шесть раз пересекалась торцевыми проходами, углубляющимися внутрь всей этой структуры, и ведущие к доступам ко всем прелестям этого сектора. Проходы терялись в поворотах и полном бардаке первого яруса и отчетливо выделялись мостовыми переходами, на втором. Большинство помещений в Коллекторе, точнее практически все помещения не первой линии, занимали жилые зоны. В основном это были предлагаемые для аренды клети. Минимизированные для самого бюджетного в них существования. Спросом такое жилье естественно пользовалось у контингента, работающего на этом же уровне. Докеры, техники, клиннеры, электрики, электроники, механики, системщики, программаторы, мелкие управленцы. И конечно те, кто не имел никакого отношения к космическим перевозкам и обеспечению функционирования станции, но без кого невозможно представить себе не одну социально-экономическую среду – дворники, официанты, повара, парикмахеры, торговцы, рекламщики низшего и среднего звена, прочий сброд, включая естественно скупщиков краденого, наркоторговцев и проституток.
Среди такого пестрого набора профессий, когда-то жил и я. И был я, именно таким же, как и все остальные, сбродом.
Четвертый торцевой проход, правая сторона, второй ярус, двенадцатая секция, клеть сорок восемь. Помню свой старый адрес, словно и не прошло с тех пор столько лет. Словно только вчера просыпался в тесной комнате, вставал, умывался в умывальнике тут же рядом с кроватью, стараясь экономить воду, потому что на следующей неделе должны прийти очередные счета на оплату и, надевая желтый комбинезон, шел в доки на работу в прессовочный цех.
Хозяин жилой секции под номером двенадцать, который два раза в месяц присылал мне на делс счета за саму аренду клети, свет, воздух, воду и канализацию, был престарелым мужиком с нейропротезом вместо левой руки. Насколько я помню, владел он не только этой секцией, но и еще некоторыми, потому и жил на Среднем уровне, когда посещал станцию. Все остальное время он проводил на Земле. Где, я естественно не знал и не интересовался. Достаток ему это позволял. За три года, проведенные в Порту после выпуска из Высшей Летной Академии Неополиса, я видел его всего-то пару раз. Даже когда искал жилье, то связывался с ним через делс. Через делс оплачивал аренду и через делс получил код доступа от клети. Лишь дважды он посещал секцию. Один раз, когда в нескольких клетях от моей случилась какая-то драка и постояльцы порезали друг друга ножом, а его вызывала служба обеспечения правопорядка Порта для дачи показаний. А второй раз… уже не помню.
Помню, что Центральный Коллектор, это крайне оживленное место. На протяжении всех орбитальных суток это место кишело людьми. Учитывая, что Порт не разделяет суточные стадии, каждый живет, подстраиваясь не под день и ночь, как на Земле, а под собственный график занятости. Порт функционирует постоянно, не останавливая производственные процессы не на секунду и Центральный Коллектор, как нельзя лучше, отражал его внутренний мир.
Но сейчас тут не было никого.
Повсюду раздавались электронные голосовые оповещения об объявлении во всех секторах Нижнего уровня аварийной тревоги.
Нет, я естественно прекрасно понимал, что это видение обманчиво и здесь все так же людно, как и всегда, просто сигнал аварийной тревоги заставил всех его обитателей попрятаться по своим клетям. Аварийная тревога на орбите, это серьезно и относиться к такому, нужно было очень серьезно. Орбитальная станция – это очень хрупкая среда. Пусть и выглядит все это массивно и надежно, если смотреть со стороны. На самом деле, впечатление создаваемое Портом довольно поверхностно. И в хрупкости его среды, не последнюю роль играют размеры. Если Средний и Верхний уровни оснащены самыми последними аналитическими и диагностическими системами безопасности, управляемыми, нечто напоминающим, искусственный интеллект, то Нижний уровень такой роскоши не имеет. На Нижнем уровне, в отличие от остальных двух, утечку воздуха в вакуум, системы способны распознавать лишь тогда, когда давление в секторе опустится до половины бара. Да и тогда у техников-операторов будет сигналить весь сектор, а не конкретное место утечки, которое им необходимо будет искать самостоятельно. А это время.
Потому, клети при подобных авариях играют еще и спасательные роли. Согласно установленным требованиям, они должны быть герметичны и способны поддерживать необходимое давление внутри в течение восьми часов, а так же иметь аварийный запас дыхательной смеси в резервных баллонах. Конечно, довольно часто эти требования не соблюдались. Практически никогда не проводились необходимые проверки их герметичности и наличия аварийных баллонов. Все тут было очень старое и не обслуживалось уже десятилетия, так что, скорее всего, если Коллектор вдруг начнет терять воздух и давление, тридцать процентов, как минимум, жилых помещений потеряют их вместе с ним, убив своих обитателей, быть может, чуть медленнее, чем если бы они остались на главной улице. И все же. Коллективный разум работал. Услышав сигнал тревоги, все очень быстро попрятались в свои клети и запечатали двери, ожидая, когда проблема будет решена и система не разрешит их покинуть.
