Дайити прям весь сияет, как новогодний фонарик. Сказать ему, что с Сяомэем этот номер не пройдет, или пусть сам убедится? Ха! Если бы ками мог помочь в обыденных делах, то я была бы уже императрицей мира, как минимум. С другой стороны, объяснять им обоим, что несчастная шаманка провела ритуал спасения души, я тоже не тороплюсь. Опять у меня паршивое предчувствие, что вся эта кровавая писанина связана напрямую со мной. И хочется мне выпить чего-нибудь покрепче колы. Возможно, даже водки. А с третьей стороны, разве все мы здесь не прирожденные фаталисты?
14.20, 20 июня
Наконец братец Со, весь в мыле от усилий, привозит в офис священный отросток древа Бодхидхармы. Кедр злонамеренно колюч, горшок его тяжел и неподъемен, как грехи матерого зоофила, но бойцовый брат не сдается, тащит дерево перед собой без помощи матерных слов и даже улыбку ртом изображает. Как он её, улыбку эту, понимает, разумеется. Одобряю. Перед гостем нужно уметь держать лицо, особенно, если лицо интеллектом не обезображено, а гость из, так сказать, конкурирующей фирмы.
- Я... это... вот...тут... - смущенно бормочет бойцовый братец, выгружая растение на кофейный столик. - А потом же ж вечером обратно, да?
Ничего себе! Он, оказывается, умеет не только говорить подряд больше трех слов, но склонен к антиципации. (А теперь нагуглите, что это слово означает, умники)
«Некоторые формы жизни на определенном этапе развития проявляют навыки абстрактного мышления», - доверительно сообщает мне Сяомэй, вплывая в кабинет через закрытую дверь. Невидимый никем, кроме меня, и прекрасный. Весь прекрасный - от кончика золотой фиги на макушке до тапочек с загнутыми вверх носами. И зеленые шелка пяти оттенков бамбуковых побегов идеально облекают его неземную стройность. А поверх шелков еще и накидка из птичьего пуха наброшена. Сука, опять перья! Я только-только расправилась с веером из птичьего крыла! Но понты — это же наше всё.
«Не понты, а древний символ, невежественная ты самка, - шипит ками. - Выгони нахрен животное, чтобы я мог поговорить с детективом»
Мин Джун по моему знаку выпроваживает братца Со и мы остаемся наедине с воплощением божественного промысла в тварном мире... Короче, как-то так именует себя Сяомэй, когда надерется пивом, лежа перед телевизором. Твари — это все остальные, кроме него, да.
- Показывай, - говорит ками, материализуясь прямо за плечом детектива.
Надеюсь, что Хиро в памперсе. Я бы точно обделалась. Но детектив Дайити родился со стальными яйцами, он безропотно протягивает Сяомэю свой смартфон, а потом завороженно наблюдает, как тот ловко обращается с продвинутой техникой.
Фото с мертвой шаманкой вредный дух изучает особенно пристально, обмахиваясь моим презентом - гипоаллергенным веером. Время идет, Сяомэй молчит, Дайити нервничает, Мелкий медитирует на кедр, а я наблюдаю в панорамное окно, как два крупных исчадия пожирают более мелкого нечистого духа. Всюду насилие, просто вот на каждом шагу. Как тут взращивать в себе милосердие и всепрощение? Отвечаю — никак.
- Что скажете, благородный господин Чжуге? - не выдерживает Хиро и выкладывает духу великого древнего говнюка всю свою страшную полицейскую тайну расследования. Оказывается-то, что не только гадальщиков похитили, но и ограбили древнюю кумирню богини А-ма, прихватив священные треножные чаши. Не золотые, бронзовые, но жутко антикварные.
- Ничего, - отвечает Сяомэй, изящно поддергивая широченные рукава своего модного в третьем веке новой эры прикида.
- В смысле — ничего?
- Ничего хорошего я не увидел, ничего приятного тебя, страж порядка, не ждет, а главное — я пока ничего сделать не могу. Это уже целых три «ничего». Тебе мало?
Пожалуй, даже больше, чем хотелось бы. И пока Дайити переваривает откровения ками, тот любуется видом из окна. А что, там есть на что посмотреть: исчадия друг дружку как раз доели, облизываются длинными черными языками. Милахи такие.
- А что насчет Хозяйки Рин? - осторожно спрашивает Мелкий, которому проблемы полиции глубоко безразличны. - Ей ведь ничего не угрожает?
И вместо ответа Сяомэй смотрит мне прямо в глаза. Слишком пристально, чтобы истолковать его взгляд двояко. Конечно, угрожает. Когда это мне жилось беззаботно? Все хотят крови Ямады Рин, а кто не хочет крови, тот жаждет её денег и власти, что, в целом, неудивительно и даже логично при её, то бишь, моем образе жизни. А вот, когда кто-то желает заполучить еще и душу... Нездорово это и неправильно. И с этим надо что-то делать.
- Очень верно мыслишь, выхухоль, - говорит Сяомэй. - В кои-то веки додумалась сама, без подсказки.
- Дык, навыки абстрактного мышления у меня тоже имеются, - передразниваю я его.
- Так, а что должно случиться? - вклинивается Мелкий уже более активно.
- То, чего не избегнуть и не предотвратить, - говорит Сяомэй чуть нараспев. - То, к чему вели все дороги и тропы, ибо нет в этом мире людей не связанных между собой прошлым, настоящим или будущим.
А шелка его халатов развеваются, а ленты трепещут, и сияет камень на золотой заколке, словно красный сигнал на вершине вышки мобильной связи. Я-то привычная уже, а для детектива Дайити закидоны моего драгоценного ками сильно в новинку, и вижу - охреневает он помаленьку.
- Это, блин, что еще за ересь?
- Не перебивай, морда легавая! Займись уже расследованием. Ямада, выгони его нафиг, мешает.
Ага. Выгонишь его!
- Погодите, а что про шаманку скажете?
- Она предпочла смерть утрате души, что тут неясного? Это было самоубийство, - спокойно объясняет Сяомэй, являя мне и миру невообразимые прежде запасы терпения и снисходительности. - Если угодно, ритуальное самоубийство.
- А гадатели похищенные?
- Догадайся сам, ты же сыщик, - ухмыляется ками.
- Их души тоже, что ли, похитили?
- Нет, им вежливо и со всем уважением ввинтили еще по одной душеньке! Всё! Брысь отсюда! - терпение бессмертного духа иссякает. - Ямада, слушай меня внимательно и запоминай. Что бы ни случилось с тобой в ближайшее время, помни, у тебя есть я. Я — крут, могуч и невъе... Легавый, ты еще здесь? - отвлекается Сяомэй от самовосхваления. - Не стой тут, ради обворованной богини А-ма, мчи в Речной Квартал, пока у тебя там все шаманы не перевелись.
- Что?
- Сейчас тебе начальство позвонит — узнаешь.
И оно-таки звонит ровно через десять секунд. А следом приличный бандитский офис оглашается первыми тактами государственного гимна и озаряется просветленным ликом Хиро Дайити, которому прямо на наших глазах руководство выписывает словесных люлей огромной поражающей силы.
Сяомэя же, когда Дайити сваливает, развозит не по-детски. И несет он мистическую хрень невиданного до сих пор размаха — и про судьбу, и про личный выбор, и про кармические законы Вселенной, на которые тупые людишки обычно кладут свои приборы, совершенно не представляя, что будет, если Вселенная сама решит положить на них... что там у неё есть. Даже если вычистить из речи все ругательства, то текста на пару университетских лекций хватит. Я понимаю одно — само мое существование есть досадный баг, вкравшийся в божественный замысел относительно всего сущего. Ибо мертвые не должны совать носы в дела живых, а положено им - тихо вариться в адских котлах и терпеливо ждать нового рождения, как единственного шанса на исправление. Но у них, у мертвых, то бишь, есть такая-сякая я, которая не только внемлет, но и хотелки их исполняет. Фу такой быть!
И на мой вполне резонный вопрос, как всё это безобразие соотносится с проживающим в моем бонсае духом древнего муд... реца, и не есть ли это пример двойных стандартов, Сяомэй ответил буквально следующее:
- Завали... ротовое отверстие, срань мелкая, и вспомни, как тебе жилось до покупки кедра.
Жилось мне, мягко говоря, хреново. Если меня не доставал до печенок дядя Кента, то подчиненные дурили, а если они не устраивали подлянок, то не дремали потусторонние сущности. Я даосские талисманы носила даже в трусах.
- Только моими стараниями ты дотянула в здравом уме до принятия титула Мастера.
- Ну... э... благодарочка тебе, - говорю. – С меня – ящик твоего любимого пива.
- Наглая задница, - мрачно ответствует ками, оглядывая меня с головы до ног, словно видит впервые. - Твой долг неоплатен, но... Слушай сюда, дурында! У тебя есть отличный шанс отплатить добром за моё к тебе доброе искреннее отношение и покровительство. Чуешь намек?
И бровью эдак вверх-вниз подрыгивает, чтобы я, упаси боги, не проигнорировала его слова.
- Чую.
- Что ты чуешь?
Начинается! Если сейчас не придать своему лицо серьезное выражение и правильно не ответить, то ками будет неистово трахать в мозг еще час.
- Я чувствую всем сердцем, что ты сейчас откроешь мне величайшую тайну, как раздать долги великому духу великого стратега и не разорваться на сорок четыре маленькие злые ямады.
Сяомэй прикрывает лицо веером. О! Сейчас точно начнется.
- Ладно, проехали, упрямая ты выхухоль. Почти угадала. Но сначала ответь, что самое главное для такого могучего духа как я?
- Эрекция?
- Неправильный ответ.
- Тогда не знаю. Скажи, не томи.
- Получить законный пропуск на Небеса, что означает пройти жизненный путь от начала до конца и умереть как человек.
Чо-т не врубаюсь я в подобные тонкости.
- Ты ж вроде умер уже. Я в книжке читала, которую Красавчик присоветовал.
Прекрасный юноша цедит сквозь жемчужно-белые зубы ругательства, от которых краснеет даже Мелкий. И взор его, чистый, как воды горного озера, туманится лютой злобой. Что-то там, в книжке той, явно не то написали, наврали.
- Еще раз проехали, - вздыхает Сяомэй, совладав с чувствами. - То были дела давно минувших дней. У нас на повестке дня твоя месть за дядю и моё избавление от сраного кедра. От тебя, жирная жопа, мне, я уже понял, не избавиться ни за какие подвиги. Ну да ладно! Одним словом, у тебя будет шанс отплатить мне за добро, не про... гуляй его.
Так сказанул, что меня аж в жар бросило.
Короче, еле-еле мы с Мелким вырвались.
15.50, 20 июня
Захожу в кабинет Юто и говорю:
- Жмот, мне с тобой посоветоваться надо.
- О! Ты еще помнишь, что я – советник, - ворчит он, печально блестя стеклами очочков. – Прикольно.
Такой весь несчастный, никем не понятый, одинокий красавчик в дорогом костюме, еще более дорогих туфлях и с часами на запястье умопомрачительной стоимости. Я сейчас зарыдаю от жалости.
- Конечно, я помню, - отвечаю самым мягким тоном, на который только способна.- Главный финансовый советник. И, что ты у нас тут самый умный, тоже не забыла.
Это правда, я нисколечко не преувеличиваю и не льщу. Юто – умный, а еще у него феноменальная память и характер бойца. И, что скрывать, отличные навыки бойца. Просто боевая машина бухгалтерии.
- Я решила найти и покарать настоящих убийц дяди Кенты. Мин Джун уже перетряхнул подноготную всех в нашем клане, до кого смог и захотел дотянуться. Как думаешь, что я упускаю из виду?
Юто даже не раздумывает ни секунды, сразу выдает:
- Бабло. В смысле, сначала надо копнуть в финансовых делах покойного главы.
- Так ты же вроде копнул, если нашел тайный счет?
- Просто я искал доходы, а тут нужно проверить всякие странные траты.
- Странные траты… Дядя не вел собственных учетных книг, всё в голове держал.
- Это не совсем так, - усмехается Жмот. – Что-то – да, просто помнил, но далеко не всё. Хозяин Кента немного приукрашивал свои умственные способности.
- Смотря что считать странным. Скажем, расходы на меня в детстве. Для гангстера это необычные расходы.
- Но объяснимые, согласись. А вот если бы покойный хозяин потратил крупную сумму на… ну, например…
Он зависает, как старый игральный автомат, пытаясь отыскать подходящий случаю пример. Это трудно. Дядюшка мог перечислить круглую сумму балетной школе, фонду спасения китов, цирку уродов или каким-нибудь ловцам бабочек, и этому обязательно нашлось бы здравое и логичное объяснение.
- Политическую партию? – вопрошает Жмот и тут же синхронно со мной говорит твердое «Нет!»
Дядя, естественно, покупал кое-каких депутатов, но только персонально и по мелочи. Любил, как сам же выражался, самолично держать лоха за яйца.
- Не настолько странные траты, но ход твоих мыслей мне нравится, - говорю. – Поройся тщательнее, поищи в труднодоступных местах, я уверена, что если кто и способен найти, то это ты, мой главный финансовый советник.
- У меня отчеты! – взвизгивает Юто, осознав, что сам себя заманил в ловушку.
- Нафиг отчеты, - чеканю я и, не слушая возражение, призываю Ифэй. Следом просачивается Мин Джун.
- Возьмешь в помощь мисс Ван и вместе займетесь «раскопками» немедленно.
- Да, какая муха тебя укусила? Год ты о дяде не вспоминала и вдруг воспылала жаждой мести?!
Я отлично понимаю Жмота, никто не любит, когда босс внезапно подбрасывает незапланированную работенку. А с другой стороны, не каждый финансовый советник в этой части света может позволить себе такие костюмчики и часы. Так что, если босс, то есть я, сказала: «Надо!», сомнений быть не должно.
Тем временем Мелкий подсовывает мне визитку гольф-клуба «Алые Скалы». Я пожимаю плечами.
- Тебе виднее, братец.
- В будний день ресторан практически пуст, - нехотя объясняет он. - И расположен удобно. И выглядит солидно.
- Угу, и на самом деле принадлежит он Джарету Чжану, - добавляет недовольно мисс Ван.
- Ты тоже имеешь что-то против него? - удивляется Мелкий.
Ифэй морщится, я тоже, но мысленно. Понимаю. Братва не любит мальчиков с двумя университетскими дипломами, которые хотят оставаться чистенькими, а денежки при этом грести, как грязные бандюганы. Мелкий не жалует Мистера Фэнхуан-груп, но, видимо, в данном случае, место важнее его хозяина.
- Хорошо, Мин Джун договорись с «Алыми Скалами».
В таких случаях ресторан выкупается полностью на весь вечер.
Я демонстративно покидаю обитель Дебета и Кредита, оставляя моего умного Бумажного Веера и мисс Ван наедине.
- Заодно и присмотрит за ней, - говорит Мелкий, а подумав, добавляет: - Или она за ним.
16.45, 20 июня
Встреча назначена, я сама и место и время выбрала, так что отказаться никак нельзя. Но очень хочется. Потому что всё, что связанно с Джаретом Чжаном, меня отчего-то сильно смущает. Юто клянется любимым калькулятором, что к официальному контракту между «Фэнхуан-груп» и моим «Джекпотом» не подкопается даже самый дотошный налоговик, настолько там всё чисто и прозрачно. Те дела и делишки, которые мы с ним обделываем, говоря образно, за темными ширмами, тоже вполне обыденны. Для бандитского клана. Но есть нюанс: Джарета Чжана слишком много в моей жизни, гораздо больше, чем необходимо и чем мне бы хотелось. Я даже перехотела покупать вертолет из-за его навязчивости!
Наш кортеж из черных дорогих внедорожников въезжает на стоянку возле клуба. Где еще два кортежа наших «коллег» уже успели припарковались чуть раньше — тоже черные импортные внедорожники той же марки. Как мы потом определим, где чья машина? Я — девушка старомодная, но даже меня порой утомляет махровый консерватизм стиля в среде гангстеров. Черные автомобили, черные костюмы, черные галстуки, черные очки... Тьфу! Это все влияние западных варваров, считает Сяомэй, и он прав.
Я выбираюсь из прохладных недр кондиционированного салона и попадаю в горячую во всех смыслах атмосферу послеобеденного часа и «дружеского» внимания двух других кланов. В черном пиджаке не очень комфортно, зато не видно как взмокла от пота моя блузка на спине.
14.20, 20 июня
Наконец братец Со, весь в мыле от усилий, привозит в офис священный отросток древа Бодхидхармы. Кедр злонамеренно колюч, горшок его тяжел и неподъемен, как грехи матерого зоофила, но бойцовый брат не сдается, тащит дерево перед собой без помощи матерных слов и даже улыбку ртом изображает. Как он её, улыбку эту, понимает, разумеется. Одобряю. Перед гостем нужно уметь держать лицо, особенно, если лицо интеллектом не обезображено, а гость из, так сказать, конкурирующей фирмы.
- Я... это... вот...тут... - смущенно бормочет бойцовый братец, выгружая растение на кофейный столик. - А потом же ж вечером обратно, да?
Ничего себе! Он, оказывается, умеет не только говорить подряд больше трех слов, но склонен к антиципации. (А теперь нагуглите, что это слово означает, умники)
«Некоторые формы жизни на определенном этапе развития проявляют навыки абстрактного мышления», - доверительно сообщает мне Сяомэй, вплывая в кабинет через закрытую дверь. Невидимый никем, кроме меня, и прекрасный. Весь прекрасный - от кончика золотой фиги на макушке до тапочек с загнутыми вверх носами. И зеленые шелка пяти оттенков бамбуковых побегов идеально облекают его неземную стройность. А поверх шелков еще и накидка из птичьего пуха наброшена. Сука, опять перья! Я только-только расправилась с веером из птичьего крыла! Но понты — это же наше всё.
«Не понты, а древний символ, невежественная ты самка, - шипит ками. - Выгони нахрен животное, чтобы я мог поговорить с детективом»
Мин Джун по моему знаку выпроваживает братца Со и мы остаемся наедине с воплощением божественного промысла в тварном мире... Короче, как-то так именует себя Сяомэй, когда надерется пивом, лежа перед телевизором. Твари — это все остальные, кроме него, да.
- Показывай, - говорит ками, материализуясь прямо за плечом детектива.
Надеюсь, что Хиро в памперсе. Я бы точно обделалась. Но детектив Дайити родился со стальными яйцами, он безропотно протягивает Сяомэю свой смартфон, а потом завороженно наблюдает, как тот ловко обращается с продвинутой техникой.
Фото с мертвой шаманкой вредный дух изучает особенно пристально, обмахиваясь моим презентом - гипоаллергенным веером. Время идет, Сяомэй молчит, Дайити нервничает, Мелкий медитирует на кедр, а я наблюдаю в панорамное окно, как два крупных исчадия пожирают более мелкого нечистого духа. Всюду насилие, просто вот на каждом шагу. Как тут взращивать в себе милосердие и всепрощение? Отвечаю — никак.
- Что скажете, благородный господин Чжуге? - не выдерживает Хиро и выкладывает духу великого древнего говнюка всю свою страшную полицейскую тайну расследования. Оказывается-то, что не только гадальщиков похитили, но и ограбили древнюю кумирню богини А-ма, прихватив священные треножные чаши. Не золотые, бронзовые, но жутко антикварные.
- Ничего, - отвечает Сяомэй, изящно поддергивая широченные рукава своего модного в третьем веке новой эры прикида.
- В смысле — ничего?
- Ничего хорошего я не увидел, ничего приятного тебя, страж порядка, не ждет, а главное — я пока ничего сделать не могу. Это уже целых три «ничего». Тебе мало?
Пожалуй, даже больше, чем хотелось бы. И пока Дайити переваривает откровения ками, тот любуется видом из окна. А что, там есть на что посмотреть: исчадия друг дружку как раз доели, облизываются длинными черными языками. Милахи такие.
- А что насчет Хозяйки Рин? - осторожно спрашивает Мелкий, которому проблемы полиции глубоко безразличны. - Ей ведь ничего не угрожает?
И вместо ответа Сяомэй смотрит мне прямо в глаза. Слишком пристально, чтобы истолковать его взгляд двояко. Конечно, угрожает. Когда это мне жилось беззаботно? Все хотят крови Ямады Рин, а кто не хочет крови, тот жаждет её денег и власти, что, в целом, неудивительно и даже логично при её, то бишь, моем образе жизни. А вот, когда кто-то желает заполучить еще и душу... Нездорово это и неправильно. И с этим надо что-то делать.
- Очень верно мыслишь, выхухоль, - говорит Сяомэй. - В кои-то веки додумалась сама, без подсказки.
- Дык, навыки абстрактного мышления у меня тоже имеются, - передразниваю я его.
- Так, а что должно случиться? - вклинивается Мелкий уже более активно.
- То, чего не избегнуть и не предотвратить, - говорит Сяомэй чуть нараспев. - То, к чему вели все дороги и тропы, ибо нет в этом мире людей не связанных между собой прошлым, настоящим или будущим.
А шелка его халатов развеваются, а ленты трепещут, и сияет камень на золотой заколке, словно красный сигнал на вершине вышки мобильной связи. Я-то привычная уже, а для детектива Дайити закидоны моего драгоценного ками сильно в новинку, и вижу - охреневает он помаленьку.
- Это, блин, что еще за ересь?
- Не перебивай, морда легавая! Займись уже расследованием. Ямада, выгони его нафиг, мешает.
Ага. Выгонишь его!
- Погодите, а что про шаманку скажете?
- Она предпочла смерть утрате души, что тут неясного? Это было самоубийство, - спокойно объясняет Сяомэй, являя мне и миру невообразимые прежде запасы терпения и снисходительности. - Если угодно, ритуальное самоубийство.
- А гадатели похищенные?
- Догадайся сам, ты же сыщик, - ухмыляется ками.
- Их души тоже, что ли, похитили?
- Нет, им вежливо и со всем уважением ввинтили еще по одной душеньке! Всё! Брысь отсюда! - терпение бессмертного духа иссякает. - Ямада, слушай меня внимательно и запоминай. Что бы ни случилось с тобой в ближайшее время, помни, у тебя есть я. Я — крут, могуч и невъе... Легавый, ты еще здесь? - отвлекается Сяомэй от самовосхваления. - Не стой тут, ради обворованной богини А-ма, мчи в Речной Квартал, пока у тебя там все шаманы не перевелись.
- Что?
- Сейчас тебе начальство позвонит — узнаешь.
И оно-таки звонит ровно через десять секунд. А следом приличный бандитский офис оглашается первыми тактами государственного гимна и озаряется просветленным ликом Хиро Дайити, которому прямо на наших глазах руководство выписывает словесных люлей огромной поражающей силы.
Сяомэя же, когда Дайити сваливает, развозит не по-детски. И несет он мистическую хрень невиданного до сих пор размаха — и про судьбу, и про личный выбор, и про кармические законы Вселенной, на которые тупые людишки обычно кладут свои приборы, совершенно не представляя, что будет, если Вселенная сама решит положить на них... что там у неё есть. Даже если вычистить из речи все ругательства, то текста на пару университетских лекций хватит. Я понимаю одно — само мое существование есть досадный баг, вкравшийся в божественный замысел относительно всего сущего. Ибо мертвые не должны совать носы в дела живых, а положено им - тихо вариться в адских котлах и терпеливо ждать нового рождения, как единственного шанса на исправление. Но у них, у мертвых, то бишь, есть такая-сякая я, которая не только внемлет, но и хотелки их исполняет. Фу такой быть!
И на мой вполне резонный вопрос, как всё это безобразие соотносится с проживающим в моем бонсае духом древнего муд... реца, и не есть ли это пример двойных стандартов, Сяомэй ответил буквально следующее:
- Завали... ротовое отверстие, срань мелкая, и вспомни, как тебе жилось до покупки кедра.
Жилось мне, мягко говоря, хреново. Если меня не доставал до печенок дядя Кента, то подчиненные дурили, а если они не устраивали подлянок, то не дремали потусторонние сущности. Я даосские талисманы носила даже в трусах.
- Только моими стараниями ты дотянула в здравом уме до принятия титула Мастера.
- Ну... э... благодарочка тебе, - говорю. – С меня – ящик твоего любимого пива.
- Наглая задница, - мрачно ответствует ками, оглядывая меня с головы до ног, словно видит впервые. - Твой долг неоплатен, но... Слушай сюда, дурында! У тебя есть отличный шанс отплатить добром за моё к тебе доброе искреннее отношение и покровительство. Чуешь намек?
И бровью эдак вверх-вниз подрыгивает, чтобы я, упаси боги, не проигнорировала его слова.
- Чую.
- Что ты чуешь?
Начинается! Если сейчас не придать своему лицо серьезное выражение и правильно не ответить, то ками будет неистово трахать в мозг еще час.
- Я чувствую всем сердцем, что ты сейчас откроешь мне величайшую тайну, как раздать долги великому духу великого стратега и не разорваться на сорок четыре маленькие злые ямады.
Сяомэй прикрывает лицо веером. О! Сейчас точно начнется.
- Ладно, проехали, упрямая ты выхухоль. Почти угадала. Но сначала ответь, что самое главное для такого могучего духа как я?
- Эрекция?
- Неправильный ответ.
- Тогда не знаю. Скажи, не томи.
- Получить законный пропуск на Небеса, что означает пройти жизненный путь от начала до конца и умереть как человек.
Чо-т не врубаюсь я в подобные тонкости.
- Ты ж вроде умер уже. Я в книжке читала, которую Красавчик присоветовал.
Прекрасный юноша цедит сквозь жемчужно-белые зубы ругательства, от которых краснеет даже Мелкий. И взор его, чистый, как воды горного озера, туманится лютой злобой. Что-то там, в книжке той, явно не то написали, наврали.
- Еще раз проехали, - вздыхает Сяомэй, совладав с чувствами. - То были дела давно минувших дней. У нас на повестке дня твоя месть за дядю и моё избавление от сраного кедра. От тебя, жирная жопа, мне, я уже понял, не избавиться ни за какие подвиги. Ну да ладно! Одним словом, у тебя будет шанс отплатить мне за добро, не про... гуляй его.
Так сказанул, что меня аж в жар бросило.
Короче, еле-еле мы с Мелким вырвались.
15.50, 20 июня
Захожу в кабинет Юто и говорю:
- Жмот, мне с тобой посоветоваться надо.
- О! Ты еще помнишь, что я – советник, - ворчит он, печально блестя стеклами очочков. – Прикольно.
Такой весь несчастный, никем не понятый, одинокий красавчик в дорогом костюме, еще более дорогих туфлях и с часами на запястье умопомрачительной стоимости. Я сейчас зарыдаю от жалости.
- Конечно, я помню, - отвечаю самым мягким тоном, на который только способна.- Главный финансовый советник. И, что ты у нас тут самый умный, тоже не забыла.
Это правда, я нисколечко не преувеличиваю и не льщу. Юто – умный, а еще у него феноменальная память и характер бойца. И, что скрывать, отличные навыки бойца. Просто боевая машина бухгалтерии.
- Я решила найти и покарать настоящих убийц дяди Кенты. Мин Джун уже перетряхнул подноготную всех в нашем клане, до кого смог и захотел дотянуться. Как думаешь, что я упускаю из виду?
Юто даже не раздумывает ни секунды, сразу выдает:
- Бабло. В смысле, сначала надо копнуть в финансовых делах покойного главы.
- Так ты же вроде копнул, если нашел тайный счет?
- Просто я искал доходы, а тут нужно проверить всякие странные траты.
- Странные траты… Дядя не вел собственных учетных книг, всё в голове держал.
- Это не совсем так, - усмехается Жмот. – Что-то – да, просто помнил, но далеко не всё. Хозяин Кента немного приукрашивал свои умственные способности.
- Смотря что считать странным. Скажем, расходы на меня в детстве. Для гангстера это необычные расходы.
- Но объяснимые, согласись. А вот если бы покойный хозяин потратил крупную сумму на… ну, например…
Он зависает, как старый игральный автомат, пытаясь отыскать подходящий случаю пример. Это трудно. Дядюшка мог перечислить круглую сумму балетной школе, фонду спасения китов, цирку уродов или каким-нибудь ловцам бабочек, и этому обязательно нашлось бы здравое и логичное объяснение.
- Политическую партию? – вопрошает Жмот и тут же синхронно со мной говорит твердое «Нет!»
Дядя, естественно, покупал кое-каких депутатов, но только персонально и по мелочи. Любил, как сам же выражался, самолично держать лоха за яйца.
- Не настолько странные траты, но ход твоих мыслей мне нравится, - говорю. – Поройся тщательнее, поищи в труднодоступных местах, я уверена, что если кто и способен найти, то это ты, мой главный финансовый советник.
- У меня отчеты! – взвизгивает Юто, осознав, что сам себя заманил в ловушку.
- Нафиг отчеты, - чеканю я и, не слушая возражение, призываю Ифэй. Следом просачивается Мин Джун.
- Возьмешь в помощь мисс Ван и вместе займетесь «раскопками» немедленно.
- Да, какая муха тебя укусила? Год ты о дяде не вспоминала и вдруг воспылала жаждой мести?!
Я отлично понимаю Жмота, никто не любит, когда босс внезапно подбрасывает незапланированную работенку. А с другой стороны, не каждый финансовый советник в этой части света может позволить себе такие костюмчики и часы. Так что, если босс, то есть я, сказала: «Надо!», сомнений быть не должно.
Тем временем Мелкий подсовывает мне визитку гольф-клуба «Алые Скалы». Я пожимаю плечами.
- Тебе виднее, братец.
- В будний день ресторан практически пуст, - нехотя объясняет он. - И расположен удобно. И выглядит солидно.
- Угу, и на самом деле принадлежит он Джарету Чжану, - добавляет недовольно мисс Ван.
- Ты тоже имеешь что-то против него? - удивляется Мелкий.
Ифэй морщится, я тоже, но мысленно. Понимаю. Братва не любит мальчиков с двумя университетскими дипломами, которые хотят оставаться чистенькими, а денежки при этом грести, как грязные бандюганы. Мелкий не жалует Мистера Фэнхуан-груп, но, видимо, в данном случае, место важнее его хозяина.
- Хорошо, Мин Джун договорись с «Алыми Скалами».
В таких случаях ресторан выкупается полностью на весь вечер.
Я демонстративно покидаю обитель Дебета и Кредита, оставляя моего умного Бумажного Веера и мисс Ван наедине.
- Заодно и присмотрит за ней, - говорит Мелкий, а подумав, добавляет: - Или она за ним.
16.45, 20 июня
Встреча назначена, я сама и место и время выбрала, так что отказаться никак нельзя. Но очень хочется. Потому что всё, что связанно с Джаретом Чжаном, меня отчего-то сильно смущает. Юто клянется любимым калькулятором, что к официальному контракту между «Фэнхуан-груп» и моим «Джекпотом» не подкопается даже самый дотошный налоговик, настолько там всё чисто и прозрачно. Те дела и делишки, которые мы с ним обделываем, говоря образно, за темными ширмами, тоже вполне обыденны. Для бандитского клана. Но есть нюанс: Джарета Чжана слишком много в моей жизни, гораздо больше, чем необходимо и чем мне бы хотелось. Я даже перехотела покупать вертолет из-за его навязчивости!
Наш кортеж из черных дорогих внедорожников въезжает на стоянку возле клуба. Где еще два кортежа наших «коллег» уже успели припарковались чуть раньше — тоже черные импортные внедорожники той же марки. Как мы потом определим, где чья машина? Я — девушка старомодная, но даже меня порой утомляет махровый консерватизм стиля в среде гангстеров. Черные автомобили, черные костюмы, черные галстуки, черные очки... Тьфу! Это все влияние западных варваров, считает Сяомэй, и он прав.
Я выбираюсь из прохладных недр кондиционированного салона и попадаю в горячую во всех смыслах атмосферу послеобеденного часа и «дружеского» внимания двух других кланов. В черном пиджаке не очень комфортно, зато не видно как взмокла от пота моя блузка на спине.
