Чужая
(рассказ-бонус по миру цикла "Помни о жизни")
В этих краях земля, словно злая жена великана из сказок, рожала в основном камни. И немного ячменя, чтобы люди, изо всех сил цепляющиеся за её жесткую плоть, не вымерли с голоду. Причем не каждый год, чтобы никого случайно не разбаловать. Каменный же урожай, словно в насмешку над ролфийским упрямством, всегда оставался весьма щедрым. Отчего заборы вокруг тщательно лелеемых лоскутков полей с каждым годом становились выше, дороги — шире, а ролфи, те делались суровее день ото дня.
Мирари заставила себя улыбнуться в ответ на хмурый оскал ир-Брока, которым арендатор одарил эрну в промежутке между грубым ругательством и заковыристым проклятьем. В широкой коричневой ладони фермера, словно золотушное дитя в холодной колыбели, лежал ячменный росток со слабеньким и уже начинающим подгнивать корешком.
- Да чтоб вы там все обосрались с такими погодами! - гремел над делянкой его хриплый голос. - Да когда ж это говно уже кончится, а?
Что правда — то правда. На дворе канун Долгой Ночи, а с темно-серых небес не упало на Ролэнт до сей поры ни единой снежинки, чтобы укрыть посевы от заморозков. Впрочем, ир-Брок всегда отличался любезностью, остальные арендаторы просто отворачивались спинами и делали вид, что не заметили коляску эрны Рэймси. До залетной ли дилайн, когда что ни день, то еще одна овца издохла.
Повозка раскачивалась и подпрыгивала на булыжниках, угрюмый пони едва плелся и так тяжко вздыхал, что у Мирари и без того в конец расстроенной сердце кровью обливалось. Невеселое выдалось первое знакомство с соседями, а Совет Землевладельцев округа Тормэт стал тем самым местом, где блистательную диллайнскую княжну окончательно смешали с местной бурой грязью. И если в Эскизаре зоркому человеку удавалось различить тридцать пять оттенков зелени, то на трех священных эйрах благородного и могущественного эрна Рэймси Мирари с удивлением насчитала примерно сорок оттенков серого цвета и столько же коричневого.
И в довершении всего, когда до дома осталось каких-то пятьсот шагов, хлынул дождь. Здешний, типично тормэтский, всепроникающий, когда воздух вдруг наполняется влагой настолько, что приходится задерживать дыхание, как под водой, чтобы не захлебнуться.
- Но-о, Кейя, поторопись-ка! Давай, малыш.
Пони в ответ на деликатное понукание вожжами взбрыкнул задними ногами, обдавая хозяйку жирными брызгами. Впрочем, через пару минут можно было уже никуда не торопиться. На Мирари и её норовистого скакуна шквальный ветер обрушил поток воды, будто волной окатил.
- Хорошо, хорошо, - смирилась эрна. - Ты только не останавливайся, пожалуйста. Совсем немного осталось.
Издали её новый дом походил на утес, такой же неприступный и угрюмый. И если бы не дым из трубы, то можно подумать, что тут никто не живет уже много лет. И, конечно, если бы не собаки Дикрэйн. Здоровенные серые волкодавы прямо зашлись воем, когда насквозь промокшая Мирари въехала во двор. Вредина Кейя, конечно же, остановился точнехонько посреди огромной лужи, так чтобы подножка оказалась над самым глубоким местом. И если бы не решительный вопль Ламанэт: «Вот я кого-то сейчас ка-а-ак перетяну по хребту!» и грозный зонтик в её руке, то с ботами пришлось бы распрощаться навсегда. Когда барышня Иво из себя выходит, то лучше ей под горячую руку не попадаться, это даже пони знает.
Компаньонка занялась продрогшей эрной прямо в холле, где горел камин и было относительно тепло. Видимо, предвидела печальный исход поездки и заблаговременно подготовила стопку полотенец, сменное белье и плед. И чайник у неё вскипел, надо думать, очень вовремя.
- Раздевайтесь, ваша милость, - приказала она строго. - Быстрее, пока воспаление легких не подхватили. Быстренько чулки снимайте и ноги в таз ставьте. И пальчики подожмите-ка, я кипятку подолью.
- Ох, горячо...
- Потерпите немного, ваша милость. Надо же прогреться как следует.
Детство Мирари прошло именно так — ногами в тазу с горячей водой и с согревающим компрессом на шее. Ей не привыкать к оздоровительным «пыткам», выдуманным врачами, чтобы пациент боялся лечения пуще самой болезни.
- А безвинное животное, значит, пусть под дождем мерзнет.
Разумеется, ир-Мэйриг ни к кому конкретно не обращался. Просто засвидетельствовал свое неудовольствие и, безошибочно отыскав на крючке непромокаемый плащ, выскользнул под дождь, чтобы отвести Кейю в стоило. Слепой управляющий досконально изучил каждую пядь поместья и, споткнувшись, упасть в лужу отнюдь не рисковал, а запах мокрого пони ни с чем не перепутаешь. Он ни разу не натолкнулся на стул или, скажем, смахнул случайно книгу со стола. К ящикам с рассадой эрны Мирэйр, впрочем, эти ловкость с осторожностью не относились.
- Ничего с этой тварью упрямой не станется, - проворчала Ламанэт вслед, имея в виду не только пони.
- Может и вправду следовало ехать на наемном экипаже, как он и советовал, - вздохнула Мирари.
- Еще чего не хватало! Вот, выпейте горячего эля. Большими глотками.
Ламанэт была неумолима, когда дело касалось здоровья. Она досуха вытерла волосы госпожи, и снова принялась за её ноги. Теперь в ход пошла настойка жгучего перца и колючие носки из собачьей шерсти.
- А почему вы меня ни о чем не спрашиваете, Ламэ? - полюбопытствовала Мирари не выдержав сдержанного безмолвия компаньонки. Диллайн умеют молчать со значением.
- Мой жизненный опыт говорит мне, что поездка, закончившаяся столь плачевно, не бывает успешной, - молвила девушка. - Судя по всему могущественные эрны сделали все, чтобы испортить вам настроение.
- Да, они старались и весьма преуспели.
Мирари медленно протянула покрасневшие руки к огню, чтобы собраться духом и не расплакаться от пережитого унижения.
- Гостей на праздник у нас точно не будет. У всех этих могущественных эрнов нашлись вежливые отговорки.
По правде говоря, вежливостью там и не пахло. Дамы презрительно фыркали, мужчины если и снисходили до эрны Рэймси, то разговаривали с ней словно с говорящим попугаем — безмозглой птицей, умело подражающей человеческой речи, но не более того.
- Ну и хорошо. Кладовка почти пуста, а Дикрэйн с утра наварила собакам каши и уехала следом за вами. Сказала, что у неё захворала беременная подруга в... как его бишь, Готлоге. Уж не знаю правда ли это.
Внучка ир-Мэйрига ведала не только псарней, но и кухней. Без неё праздничный ужин затевать бесполезно.
- Зато хлеба с маслом и чая нам хватит еще на неделю, - улыбнулась Мирари. - Встретим Долгую Ночь вместе.
Слезы настойчиво просились наружу, но не могла же княжна Эск плакать только от того, что здесь, на Ролэнте, среди чужих и чуждых, никто её не любит и не уважает, никто не хочет попробовать её пирога с тыквой и разделить по-соседски самую темную и длинную ночь в году. В родном Кэйнигэске, где все вокруг диллайн, когда-то было то же самое.
- Возьмите, ваша милость.
Ламанэт протянула носовой платок. И этот простой жест стал той пушинкой, что, как говорится, разбила скорлупу.
- Так обидно, Ламэ, я же хотела помочь, - всхлипнула эрна Рэймси. - Они чуть не передрались из-за этого проклятого моста... И сумма не так велика, я могла бы взять деньги из приданного. Но они накинулись всей стаей... Оказывается, ручей течет по трем участками, и все трое владельцев хотят разного. А эрн-Дэгли...
Ламанэт даром тратить время не стала, а взялась за гребень, сочувствуя единственным доступным ей способом — делая свою маленькую птичку милой и ухоженной. Чтобы прическа по последнему писку моды волосок к волоску, чтобы у спесивых волчиц от зависти языки отнялись, а эрн-Рэймси завороженно потянулся с поцелуями к нежному ушку, отодвинув изящный локон в сторонку.
Да как они посмели так обращаться с дочерью самого Аластара Эска, с принцессой Файриста? Хорошо хоть эрна Таррейн вступилась за юную мачеху. Компаньонка представила, как голубоглазая, точно ездовая лайка, и такая же решительная дочка эрна Рэймси облаяла всё высокое собрание, мгновенно заткнув самых дерзких и злоязыких.
- Эрна Кинтэйл родила троих сыновей, с ней нельзя не считаться, и хоть потом сказала, что всего лишь защищала отцовскую честь, но вмешалась она очень вовремя. Без леди Таррейн я бы разревелась прямо перед собранием.
- Вот видите, у вас уже есть один союзник, а со временем все узнают какая вы на самом деле.
- Какая? - вздохнула Мирари. - Некомпетентная в самых простых вопросах?
- Умная и достойная всяческого уважения, - поправила компаньонка. - Вот еще один платок, держите.
Княжне Эск не пристало слишком долго потакать своим слабостям, она тщательно высморкалась, отерла глаза и покорно подставила опухшее лицо, чтобы Ламанэт прошлась пуховкой с пудрой.
- Спасибо, Ламэ. Мы точно не сможем испечь печенье, чтобы поздравить арендаторов? Неужели мы не найдем ни одного яйца?
Книгу рецептов Мирари привезла с собой из дома, но домоправительница так ни разу и не допустила молодую госпожу в свое святилище.
- Простите, миледи, но с печью я без Дикрэйн не совладаю.
- Жаль. Уверена, что здешние дети никогда не ели эскизарских сладких коврижек.
- Еще успеют попробовать, - дипломатично молвила Ламанэт.
Во всей округе она насчитала с десяток угрюмых маленьких волчат-ролфят, которых родители не спешили представлять эрне-диллайн. «Чтобы не сглазила, зараза такая. А то, ишь, зыркает по сторонам и глазищами луп-луп». Да-да, именно так они и бурчали за спиной у безвинной девочки, чья вина лишь в том, что она тут чужая.
- А я знаю, что мы сделаем, Ламэ. Мы сварим вина с медом и гвоздикой. Янамарского красного, которое привез Эвэйн. Намажем хлеб соленым маслом и устроим пир горой, верно?
- Тогда я потушу капусту с беконом. Гулять так гулять.
Эрн Рэймси как отбыл в столицу два месяца назад, так носа дома не казал. И Ламанэт каждый день молилась Матери Меллинтан, чтобы та, приняв если надо облик огненной Локки, вернула фельдмаршала хотя бы к празднику. Нехорошо это — молодоженам в Долгую Ночь спать порознь.
Засыпала Мирари под барабанную дробь дождя по жестяному отливу единственного окна, тревожные сны смотрела под вой ветра, а проснулась от холода в кромешной тьме, будто ночь решила не кончаться. Рассвет задохнулся в низких черно-серых тучах, как самый последний и слабенький щенок заводной суки — любимицы Дикрэйн — в родах. Мирари шмыгнула носом, но вовремя напомнила себе, что у клыкастой бестии Эйлаф осталось еще шесть замечательных крепких малышей, а за Долгой Ночью обязательно последуют новые дни, один дольше другого, а потом и весна придет.
- Выше нос! - приказала себе эрна Рэймси и отважно плеснула в лицо ледяной водой из таза.
Управляющий, тоже птица ранняя, успел выгрести золу из главного камина и затопить его снова.
- Эрна, подождите немного, сейчас прогреется, - сказал он не оборачиваясь, лишний раз демонстрируя тончайший слух.
- Дикрэйн не сказала, когда вернется?
- Ребенка носить непросто, всё может резко осложниться и заранее предсказать ничего невозможно. Но я вполне могу справиться с печью.
Мирари невольно поёжилась. Если все осложнится, как тут это чаще всего бывает, то Дикрэйн и на поминки может задержаться.
- Раз так, то я бы хотела напечь сладких коврижек для детей арендаторов. У меня, помнится, еще осталась тыква.
Хардд сдержанно хмыкнул.
- Мне жаль, но вашу тыкву съели мыши.
- Не может быть! - всплеснула руками Мирари. - Я же только позавчера видела её целой.
- Да, снаружи она была целой, её ели изнутри, - развеял надежды ир-Мэйриг. - Вчера я скормил подходящие остатки вашему пони. Надо бы кота завести.
Разочарование Мирари пошла запивать чаем на кухню в компании Ламанэт, которая, раз уж день не задался с самого начала, решила признаться в еще одной утрате.
- Соленое масло кончилось.
- Эскизарское? - ахнула эрна. - Мое любимое? Какая жалость.
Тайну изготовления нежнейшего деликатеса из жирных сливок знаменитых черных коров каждая хозяйка хранила пуще глаза своего. Случалось, что родичи годами судились за право обладания фамильным рецептом. Ах, оно просто таяло во рту!
- Ну, не стоит кукситься, миледи. Сколько не экономь, а всё хорошее рано или поздно кончается.
Тут Ламанэт была права. Хорошее заканчивалось быстро само, плохое копилось и от него приходилось избавляться, не жалея сил. Например от мусора и шелухи в ячменной крупе.
Но пока они перебрали крупу, за окном немного посветлело. И тогда сразу стало понятно, что неприятности этого дня только начинаются.
Вчерашний дождь взялся ледяной коркой, отчего старое дерево неведомой породы треснуло почти пополам, ветка упала на дровяной сарай и проломила крышу. Смотреть, как ир-Мэйриг, выставив вперед руки, осторожно ощупывает каждый сучок, было невыносимо. Делал он это молча и очень сосредоточено, словно математическую задачу решал.
- Давайте проинспектируем наши запасы и определимся с меню на ужин, - чопорно молвила Ламанэт и увела, кусающую костяшки пальцев, госпожу подальше от окна. - Ручаюсь, он что-нибудь придумает.
И не ошиблась. Когда через полчаса в усадьбу явился ир-Брок с жалобой на соседку, чья свинья злонамеренно сожрала очистки из ведра, заготовленные для его собственной хрюшки, ловкий управляющий тут же пристроил его к работе. В обмен на справедливое решение вопроса, разумеется. Следом приковыляла хозяйка злонамеренной свиньи со встречным и гораздо более серьезным обвинением.
- Да ты, плешивый пёс, своровать хотел мою Птичку! Приманил на очистки, и кабы не моя бдительность уже б её освежевал! Знаю я тебя, прохвост! - разорялась почтенная дама, пока ир-Мэйриг её в оборот не взял.
Мирари оставалось лишь завидовать организаторским способностям слепого управляющего. Одно дело, когда ты — дочь Аластара Эска, а вокруг сплошь слуги, чья прямая обязанность исполнять все твои приказы. С ролфи такой номер не пройдет. Они должны чувствовать силу, чтобы подчиниться какой-то совиной барышне, пусть она всем княжнам княжна. Ту силу и волю, какую они видят в эрне Рэймси. И в ир-Мэйриге тоже.
Впрочем, выводы Мирари очень скоро разбились об истинное положение дел, как лодка об утес.
- На Хардда глядючи, сердце кровью обливается, - вздохнула госпожа Эрвиг, допивая кружку эля — награду за труды. - Мало того, что без глаз, а с такой хозяйкой, - она понизила тон, но Мирари все равно услышала, - еще и как без рук.
- Да уж, - охотно поддакнул ир-Брок. - Удружил наш эрн, так удружил со этой своей новой женкой.
И ушли непримиримые враги со двора опираясь друг на друга, словно беда приключившаяся с управляющим затмила их собственные невзгоды.
Конечно, эрна Рэймси не подала вид, что расстроилась, но настроение её было окончательно испорчено. Особенно, когда стало понятно, что Эвэйн сегодня не вернется. Ламанэт в урочный час специально сходила на перекресток, чтобы спросить посыльного из почтовой конторы, не пришла ли карета из Эйнсли.
- Ну что ж, значит будем праздновать вдвоем, - отважно улыбнулась Мирари. - Господин ир-Мэйвир не расположен составить нам компанию.
- Как обычно.
Они уселись за большим столом рядышком, как это было принято в старину. Долгой Ночью равны все — и люди благородной крови, и простолюдины, и никто жестких правил этикета не блюдет. И если бы в прошлом году Мирари не встречала её в одной компании с Синой и Рамманом, то может быть горячий эль и вкуснейшая капуста с беконом подняли бы ей настроение. А так...
(рассказ-бонус по миру цикла "Помни о жизни")
В этих краях земля, словно злая жена великана из сказок, рожала в основном камни. И немного ячменя, чтобы люди, изо всех сил цепляющиеся за её жесткую плоть, не вымерли с голоду. Причем не каждый год, чтобы никого случайно не разбаловать. Каменный же урожай, словно в насмешку над ролфийским упрямством, всегда оставался весьма щедрым. Отчего заборы вокруг тщательно лелеемых лоскутков полей с каждым годом становились выше, дороги — шире, а ролфи, те делались суровее день ото дня.
Мирари заставила себя улыбнуться в ответ на хмурый оскал ир-Брока, которым арендатор одарил эрну в промежутке между грубым ругательством и заковыристым проклятьем. В широкой коричневой ладони фермера, словно золотушное дитя в холодной колыбели, лежал ячменный росток со слабеньким и уже начинающим подгнивать корешком.
- Да чтоб вы там все обосрались с такими погодами! - гремел над делянкой его хриплый голос. - Да когда ж это говно уже кончится, а?
Что правда — то правда. На дворе канун Долгой Ночи, а с темно-серых небес не упало на Ролэнт до сей поры ни единой снежинки, чтобы укрыть посевы от заморозков. Впрочем, ир-Брок всегда отличался любезностью, остальные арендаторы просто отворачивались спинами и делали вид, что не заметили коляску эрны Рэймси. До залетной ли дилайн, когда что ни день, то еще одна овца издохла.
Повозка раскачивалась и подпрыгивала на булыжниках, угрюмый пони едва плелся и так тяжко вздыхал, что у Мирари и без того в конец расстроенной сердце кровью обливалось. Невеселое выдалось первое знакомство с соседями, а Совет Землевладельцев округа Тормэт стал тем самым местом, где блистательную диллайнскую княжну окончательно смешали с местной бурой грязью. И если в Эскизаре зоркому человеку удавалось различить тридцать пять оттенков зелени, то на трех священных эйрах благородного и могущественного эрна Рэймси Мирари с удивлением насчитала примерно сорок оттенков серого цвета и столько же коричневого.
И в довершении всего, когда до дома осталось каких-то пятьсот шагов, хлынул дождь. Здешний, типично тормэтский, всепроникающий, когда воздух вдруг наполняется влагой настолько, что приходится задерживать дыхание, как под водой, чтобы не захлебнуться.
- Но-о, Кейя, поторопись-ка! Давай, малыш.
Пони в ответ на деликатное понукание вожжами взбрыкнул задними ногами, обдавая хозяйку жирными брызгами. Впрочем, через пару минут можно было уже никуда не торопиться. На Мирари и её норовистого скакуна шквальный ветер обрушил поток воды, будто волной окатил.
- Хорошо, хорошо, - смирилась эрна. - Ты только не останавливайся, пожалуйста. Совсем немного осталось.
Издали её новый дом походил на утес, такой же неприступный и угрюмый. И если бы не дым из трубы, то можно подумать, что тут никто не живет уже много лет. И, конечно, если бы не собаки Дикрэйн. Здоровенные серые волкодавы прямо зашлись воем, когда насквозь промокшая Мирари въехала во двор. Вредина Кейя, конечно же, остановился точнехонько посреди огромной лужи, так чтобы подножка оказалась над самым глубоким местом. И если бы не решительный вопль Ламанэт: «Вот я кого-то сейчас ка-а-ак перетяну по хребту!» и грозный зонтик в её руке, то с ботами пришлось бы распрощаться навсегда. Когда барышня Иво из себя выходит, то лучше ей под горячую руку не попадаться, это даже пони знает.
Компаньонка занялась продрогшей эрной прямо в холле, где горел камин и было относительно тепло. Видимо, предвидела печальный исход поездки и заблаговременно подготовила стопку полотенец, сменное белье и плед. И чайник у неё вскипел, надо думать, очень вовремя.
- Раздевайтесь, ваша милость, - приказала она строго. - Быстрее, пока воспаление легких не подхватили. Быстренько чулки снимайте и ноги в таз ставьте. И пальчики подожмите-ка, я кипятку подолью.
- Ох, горячо...
- Потерпите немного, ваша милость. Надо же прогреться как следует.
Детство Мирари прошло именно так — ногами в тазу с горячей водой и с согревающим компрессом на шее. Ей не привыкать к оздоровительным «пыткам», выдуманным врачами, чтобы пациент боялся лечения пуще самой болезни.
- А безвинное животное, значит, пусть под дождем мерзнет.
Разумеется, ир-Мэйриг ни к кому конкретно не обращался. Просто засвидетельствовал свое неудовольствие и, безошибочно отыскав на крючке непромокаемый плащ, выскользнул под дождь, чтобы отвести Кейю в стоило. Слепой управляющий досконально изучил каждую пядь поместья и, споткнувшись, упасть в лужу отнюдь не рисковал, а запах мокрого пони ни с чем не перепутаешь. Он ни разу не натолкнулся на стул или, скажем, смахнул случайно книгу со стола. К ящикам с рассадой эрны Мирэйр, впрочем, эти ловкость с осторожностью не относились.
- Ничего с этой тварью упрямой не станется, - проворчала Ламанэт вслед, имея в виду не только пони.
- Может и вправду следовало ехать на наемном экипаже, как он и советовал, - вздохнула Мирари.
- Еще чего не хватало! Вот, выпейте горячего эля. Большими глотками.
Ламанэт была неумолима, когда дело касалось здоровья. Она досуха вытерла волосы госпожи, и снова принялась за её ноги. Теперь в ход пошла настойка жгучего перца и колючие носки из собачьей шерсти.
- А почему вы меня ни о чем не спрашиваете, Ламэ? - полюбопытствовала Мирари не выдержав сдержанного безмолвия компаньонки. Диллайн умеют молчать со значением.
- Мой жизненный опыт говорит мне, что поездка, закончившаяся столь плачевно, не бывает успешной, - молвила девушка. - Судя по всему могущественные эрны сделали все, чтобы испортить вам настроение.
- Да, они старались и весьма преуспели.
Мирари медленно протянула покрасневшие руки к огню, чтобы собраться духом и не расплакаться от пережитого унижения.
- Гостей на праздник у нас точно не будет. У всех этих могущественных эрнов нашлись вежливые отговорки.
По правде говоря, вежливостью там и не пахло. Дамы презрительно фыркали, мужчины если и снисходили до эрны Рэймси, то разговаривали с ней словно с говорящим попугаем — безмозглой птицей, умело подражающей человеческой речи, но не более того.
- Ну и хорошо. Кладовка почти пуста, а Дикрэйн с утра наварила собакам каши и уехала следом за вами. Сказала, что у неё захворала беременная подруга в... как его бишь, Готлоге. Уж не знаю правда ли это.
Внучка ир-Мэйрига ведала не только псарней, но и кухней. Без неё праздничный ужин затевать бесполезно.
- Зато хлеба с маслом и чая нам хватит еще на неделю, - улыбнулась Мирари. - Встретим Долгую Ночь вместе.
Слезы настойчиво просились наружу, но не могла же княжна Эск плакать только от того, что здесь, на Ролэнте, среди чужих и чуждых, никто её не любит и не уважает, никто не хочет попробовать её пирога с тыквой и разделить по-соседски самую темную и длинную ночь в году. В родном Кэйнигэске, где все вокруг диллайн, когда-то было то же самое.
- Возьмите, ваша милость.
Ламанэт протянула носовой платок. И этот простой жест стал той пушинкой, что, как говорится, разбила скорлупу.
- Так обидно, Ламэ, я же хотела помочь, - всхлипнула эрна Рэймси. - Они чуть не передрались из-за этого проклятого моста... И сумма не так велика, я могла бы взять деньги из приданного. Но они накинулись всей стаей... Оказывается, ручей течет по трем участками, и все трое владельцев хотят разного. А эрн-Дэгли...
Ламанэт даром тратить время не стала, а взялась за гребень, сочувствуя единственным доступным ей способом — делая свою маленькую птичку милой и ухоженной. Чтобы прическа по последнему писку моды волосок к волоску, чтобы у спесивых волчиц от зависти языки отнялись, а эрн-Рэймси завороженно потянулся с поцелуями к нежному ушку, отодвинув изящный локон в сторонку.
Да как они посмели так обращаться с дочерью самого Аластара Эска, с принцессой Файриста? Хорошо хоть эрна Таррейн вступилась за юную мачеху. Компаньонка представила, как голубоглазая, точно ездовая лайка, и такая же решительная дочка эрна Рэймси облаяла всё высокое собрание, мгновенно заткнув самых дерзких и злоязыких.
- Эрна Кинтэйл родила троих сыновей, с ней нельзя не считаться, и хоть потом сказала, что всего лишь защищала отцовскую честь, но вмешалась она очень вовремя. Без леди Таррейн я бы разревелась прямо перед собранием.
- Вот видите, у вас уже есть один союзник, а со временем все узнают какая вы на самом деле.
- Какая? - вздохнула Мирари. - Некомпетентная в самых простых вопросах?
- Умная и достойная всяческого уважения, - поправила компаньонка. - Вот еще один платок, держите.
Княжне Эск не пристало слишком долго потакать своим слабостям, она тщательно высморкалась, отерла глаза и покорно подставила опухшее лицо, чтобы Ламанэт прошлась пуховкой с пудрой.
- Спасибо, Ламэ. Мы точно не сможем испечь печенье, чтобы поздравить арендаторов? Неужели мы не найдем ни одного яйца?
Книгу рецептов Мирари привезла с собой из дома, но домоправительница так ни разу и не допустила молодую госпожу в свое святилище.
- Простите, миледи, но с печью я без Дикрэйн не совладаю.
- Жаль. Уверена, что здешние дети никогда не ели эскизарских сладких коврижек.
- Еще успеют попробовать, - дипломатично молвила Ламанэт.
Во всей округе она насчитала с десяток угрюмых маленьких волчат-ролфят, которых родители не спешили представлять эрне-диллайн. «Чтобы не сглазила, зараза такая. А то, ишь, зыркает по сторонам и глазищами луп-луп». Да-да, именно так они и бурчали за спиной у безвинной девочки, чья вина лишь в том, что она тут чужая.
- А я знаю, что мы сделаем, Ламэ. Мы сварим вина с медом и гвоздикой. Янамарского красного, которое привез Эвэйн. Намажем хлеб соленым маслом и устроим пир горой, верно?
- Тогда я потушу капусту с беконом. Гулять так гулять.
Эрн Рэймси как отбыл в столицу два месяца назад, так носа дома не казал. И Ламанэт каждый день молилась Матери Меллинтан, чтобы та, приняв если надо облик огненной Локки, вернула фельдмаршала хотя бы к празднику. Нехорошо это — молодоженам в Долгую Ночь спать порознь.
Засыпала Мирари под барабанную дробь дождя по жестяному отливу единственного окна, тревожные сны смотрела под вой ветра, а проснулась от холода в кромешной тьме, будто ночь решила не кончаться. Рассвет задохнулся в низких черно-серых тучах, как самый последний и слабенький щенок заводной суки — любимицы Дикрэйн — в родах. Мирари шмыгнула носом, но вовремя напомнила себе, что у клыкастой бестии Эйлаф осталось еще шесть замечательных крепких малышей, а за Долгой Ночью обязательно последуют новые дни, один дольше другого, а потом и весна придет.
- Выше нос! - приказала себе эрна Рэймси и отважно плеснула в лицо ледяной водой из таза.
Управляющий, тоже птица ранняя, успел выгрести золу из главного камина и затопить его снова.
- Эрна, подождите немного, сейчас прогреется, - сказал он не оборачиваясь, лишний раз демонстрируя тончайший слух.
- Дикрэйн не сказала, когда вернется?
- Ребенка носить непросто, всё может резко осложниться и заранее предсказать ничего невозможно. Но я вполне могу справиться с печью.
Мирари невольно поёжилась. Если все осложнится, как тут это чаще всего бывает, то Дикрэйн и на поминки может задержаться.
- Раз так, то я бы хотела напечь сладких коврижек для детей арендаторов. У меня, помнится, еще осталась тыква.
Хардд сдержанно хмыкнул.
- Мне жаль, но вашу тыкву съели мыши.
- Не может быть! - всплеснула руками Мирари. - Я же только позавчера видела её целой.
- Да, снаружи она была целой, её ели изнутри, - развеял надежды ир-Мэйриг. - Вчера я скормил подходящие остатки вашему пони. Надо бы кота завести.
Разочарование Мирари пошла запивать чаем на кухню в компании Ламанэт, которая, раз уж день не задался с самого начала, решила признаться в еще одной утрате.
- Соленое масло кончилось.
- Эскизарское? - ахнула эрна. - Мое любимое? Какая жалость.
Тайну изготовления нежнейшего деликатеса из жирных сливок знаменитых черных коров каждая хозяйка хранила пуще глаза своего. Случалось, что родичи годами судились за право обладания фамильным рецептом. Ах, оно просто таяло во рту!
- Ну, не стоит кукситься, миледи. Сколько не экономь, а всё хорошее рано или поздно кончается.
Тут Ламанэт была права. Хорошее заканчивалось быстро само, плохое копилось и от него приходилось избавляться, не жалея сил. Например от мусора и шелухи в ячменной крупе.
Но пока они перебрали крупу, за окном немного посветлело. И тогда сразу стало понятно, что неприятности этого дня только начинаются.
Вчерашний дождь взялся ледяной коркой, отчего старое дерево неведомой породы треснуло почти пополам, ветка упала на дровяной сарай и проломила крышу. Смотреть, как ир-Мэйриг, выставив вперед руки, осторожно ощупывает каждый сучок, было невыносимо. Делал он это молча и очень сосредоточено, словно математическую задачу решал.
- Давайте проинспектируем наши запасы и определимся с меню на ужин, - чопорно молвила Ламанэт и увела, кусающую костяшки пальцев, госпожу подальше от окна. - Ручаюсь, он что-нибудь придумает.
И не ошиблась. Когда через полчаса в усадьбу явился ир-Брок с жалобой на соседку, чья свинья злонамеренно сожрала очистки из ведра, заготовленные для его собственной хрюшки, ловкий управляющий тут же пристроил его к работе. В обмен на справедливое решение вопроса, разумеется. Следом приковыляла хозяйка злонамеренной свиньи со встречным и гораздо более серьезным обвинением.
- Да ты, плешивый пёс, своровать хотел мою Птичку! Приманил на очистки, и кабы не моя бдительность уже б её освежевал! Знаю я тебя, прохвост! - разорялась почтенная дама, пока ир-Мэйриг её в оборот не взял.
Мирари оставалось лишь завидовать организаторским способностям слепого управляющего. Одно дело, когда ты — дочь Аластара Эска, а вокруг сплошь слуги, чья прямая обязанность исполнять все твои приказы. С ролфи такой номер не пройдет. Они должны чувствовать силу, чтобы подчиниться какой-то совиной барышне, пусть она всем княжнам княжна. Ту силу и волю, какую они видят в эрне Рэймси. И в ир-Мэйриге тоже.
Впрочем, выводы Мирари очень скоро разбились об истинное положение дел, как лодка об утес.
- На Хардда глядючи, сердце кровью обливается, - вздохнула госпожа Эрвиг, допивая кружку эля — награду за труды. - Мало того, что без глаз, а с такой хозяйкой, - она понизила тон, но Мирари все равно услышала, - еще и как без рук.
- Да уж, - охотно поддакнул ир-Брок. - Удружил наш эрн, так удружил со этой своей новой женкой.
И ушли непримиримые враги со двора опираясь друг на друга, словно беда приключившаяся с управляющим затмила их собственные невзгоды.
Конечно, эрна Рэймси не подала вид, что расстроилась, но настроение её было окончательно испорчено. Особенно, когда стало понятно, что Эвэйн сегодня не вернется. Ламанэт в урочный час специально сходила на перекресток, чтобы спросить посыльного из почтовой конторы, не пришла ли карета из Эйнсли.
- Ну что ж, значит будем праздновать вдвоем, - отважно улыбнулась Мирари. - Господин ир-Мэйвир не расположен составить нам компанию.
- Как обычно.
Они уселись за большим столом рядышком, как это было принято в старину. Долгой Ночью равны все — и люди благородной крови, и простолюдины, и никто жестких правил этикета не блюдет. И если бы в прошлом году Мирари не встречала её в одной компании с Синой и Рамманом, то может быть горячий эль и вкуснейшая капуста с беконом подняли бы ей настроение. А так...
