- Квинт Марций, Квинт Марций, погоди! – взъерошенный и помятый амикус Александр запыхался и поминутно оглядывался через плечо, словно заяц, едва скрывшийся от гончих. Он догнал префекта в коридоре и, забывшись, ухватил за рукав, просительно заглядывая в глаза: - Господин, прими прошение. Коллективное, от нас с Гнеем Помпилием.
- В чем дело? - недовольно буркнул префект.
- Матроналии, - со значением пояснил Александр и содрогнулся. - Завтра.
Квинт Марций, мыслями пребывавший пусть не вирте, но где-то далеко от реальности, спохватился и озабоченно кивнул:
- Да, да, как же, как же... Уже завтра? И как идет подготовка к празднику в секторе рекреации?
Александра на борту "Аквилы" не обижали - среди женской части экипажа и центурий дурочек не наблюдалось, так что амикус большую часть года проводил в довольстве и холе. Но один день в календаре бедолага отмечал черным. Матроналии, традиционный "женский" день, когда Александра буквально разрывали на части так, что ему приходилось перевыполнять план и отдуваться за всех. Конечно, во время Матроналий даже Гнею Помпилию перепадало женской ласки с избытком, в особенности от любвеобильных вигилий. Однако разгоряченная толпа празднующих женщин, хорошо подготовленных, хоть, по счастью, и безоружных - это страшное испытание для единственного амикуса на борту. Некоторые манипуларии были на полторы головы выше Александра. Не говоря уж о вигилиях, отличавшихся и вовсе могучим сложением.
- Готовлюсь, - жалобно вздохнул амикус и шмыгнул носом. - Квинт Марций, ты ж понимаешь: все на мне! У девочек выходной, от легионеров помощи не допросишься, Гней Помпилий занят - второй замок на курятник ставит... Ты бы поспособствовал, префект. У нас же теперь пассажир на борту... - Александр прозрачно намекал на «бесхозного» Луция Антония. С точки зрения амикуса безделью и отлыниванию психокорректора от общественно-важных дел вообще не могло быть оправданий.
Квинт Марций отлично всё понимал и в чем-то даже сочувствовал. Он-то прекрасно знал, как принято праздновать Матроналии среди его подчиненных. Манипуларии, они ведь не только в бою охотницы, так сказать. Александру не позавидуешь, и с этим надо что-то делать.
Доблестный префект нахмурился. До сих пор Луций Антоний особо не проявил себя в плане эротических подвигов. Хотя ему намекали, и неоднократно. Может быть, стесняется?
- Не уверен, что Антоний добровольно согласится, - задумчиво молвил Квинт. С другой стороны, ведь должен же психокорректор отрабатывать свое содержание, питание и прочее обслуживание.
- А ты прикажи, господин! - отрезал амикус, сменив жалобный тон на категоричный. - А то если вы меня все опять бросите на растерзание, будет, как в прошлый раз!
В прошлом году праздник закончился лихим мордобоем между вигилиями и группой техников из инженерного. Дрались молча и скрытно, а больше всех, как всегда, пострадал Гней Помпилий, ненароком сунувшийся разнимать женщин. Авгура торжественно подхватили и уволокли в грузовой отсек, а что было дальше - о том Гней Помпилий молчал.
"А ведь парень-то прав, - мысленно согласился префект. - Надо, в конце концов, приставить нашего мозговеда к делу".
- Хорошо! - отрезал он, громко хлопнув в ладони. - Будь по-твоему, Александр. Только смотрите там, Антония не обижайте.
- Как можно, господин! - обрадовался Александр. - Как родного встретим!
Быстро набросав в планшете соответствующий приказ, префект отправил его наварху на визирование, а сам отправился прямиком к Гаю Ацилию. Как-никак, тот был единственным на борту «Аквилы» живорожденным и к матронам, чтимым в день Матроналий, имел непосредственное отношение. Опять же, Кассия. Она ведь будущая матрона? Как бы... Что с ней делать?
Квинт Марций встретил со стороны патриция неожиданное понимание. Гай Ацилий был уже готов на многое, ибо Кассия успела порядком надоесть ему своими рассказами о флотских традициях. С точки зрения Куриона, кое-что в этих традициях пора было менять.
- Разумеется, праздник необходимо организовать, - сказал он, непроизвольно глянув в сторону санузла, где затаилась печальная Кассия. - Какими бы суровыми не были наши обстоятельства, но порадовать женщин мы обязаны. У тебя есть предложения, Квинт Марция?
Бывшая манипулария многозначительно фыркнула, выражая сомнения.
- Я уже отправил Ливии приказ о временном зачислении Антония в рекреационный сектор, - отрапортовал префект. - Вигилии будут очень рады. Они давно намекали. А как поступить в отношении госпожи Кассии? - деловито спросил он. - Она же... хм... почти матрона. Возможно, существуют какие-то особенные церемонии...
«Вот-вот! Я тут уважаемая матрона или безмозглая девка данайская?» - безмолвно возмутилась Кассия. Она честно предупредила, что будет подслушивать. Раз матроне положены поздравления, то давай их сюда!
Ацилий вдохнул, выдохнул и постарался не выдвигать челюсть слишком сильно.
- Префект, - осторожно спросил он, - ты уверен, что мы говорим об одном и том же празднике? Позволь спросить, при чем тут рекреационный сектор и, помилуйте лары, наш психокорректор? И я бы не стал беспокоить наварха в связи с подготовкой этого события.
Кассия от злости завязала все полотенца узлами.
«Вот где у патрициев совесть, я спрашиваю? - рассуждала она. - Ему сутки напролет рассказываешь, как здоровски мы праздновали Матроналии на станции Капуя, а он не понимает, зачем девушкам амикусы!». В капуанской рекреации Фортунат до сих пор, наверное, вспоминают.
Твоюцентурию! Именно этих вопросов Квинт и опасался больше всего. Патриций оказался слегка не в курсе.
- Хм... Прости, господин, но за прошедшие века традиция несколько видоизменилась. Для армии и флота Матроналии всего лишь праздник женщин-военнослужащих, - он подумал и добавил: - Веселый такой праздник… кхм... очень...
Ацилий быстро сложил в голове два плюс два и только благодаря патрицианской выдержке не зарделся, словно алая полоса на тоге сенатора.
- Этот подход... очень новаторский, Квинт Марций, - наконец вымолвил он, усилием воли отгоняя мысленные картины флотского разгула с Кассией в главной роли. - Я предлагаю нам всем, скажем так, вернуться к истокам. И Луций Антоний будет нам в том первым помощником. Пригласи его сюда. А я пока набросаю список грядущих дел.
Из литературных источников Квинт Марций знал, что предки, основавшие Лаций, были не только храбрыми и прагматичными, но и весьма раскованными людьми без комплексов. Особенно в проявлении чувств и желаний, если так можно выразиться. За века развития цивилизация, вооружившись генетикой, конечно, сумела откорректировать многие моменты. А потому предложение вернуться к истокам префект истолковал по-своему. И призадумался.
Курион прикрылся от озадаченного префекта планшетом и принялся составлять план, где соседствовали пункты "синтезировать мимозы" и "выяснить, какого же пола Фиделис".
- Сколько человек тебе понадобится для... кхм... осуществления плана? - деликатно уточнил Квинт, прикидывая, кого из офицеров можно привлечь к делу. Ведь не каждый центурион окажется полезен. Скажем, у Авла Петрония выражение лица настолько мрачное, что для традиционного праздника совершенно не подходит.
- Хм... - Ацилий оторвался от планшета, где список перевалил уже за два десятка пунктов: - Дай подумать... А сколько людей надо, чтобы украсить зал? А! Нам понадобится помещение побольше. И места для сидения. Заметь, что женщин не следует привлекать к работам – мы ведь готовим сюрприз. И непременно - столы для угощения. Далее... Гнею Помпилию поручим соорудить помост, где будет выступать Антоний. Я произнесу речь, ты, Квинт Марций, меня поддержишь, а затем Антоний... прочитает лекцию. Да! С показом слайдов.
- Лекцию о чем? - спросил Квинт шепотом, чувствуя, его голос вот-вот дрогнет. Так страшно ему не было никогда.
- О любви! - рявкнул патриций, теряя самообладание. Заинтересованное пыхтение Кассии из санузла его нервировало. - К Республике! Зови Антония, префект, а сам приступай к работам, - и сунул ему в руки планшет со списком. - И не забудь про мимозы! Это приказ, префект. Выполняй!
«Ух ты! - беззвучно возликовала Кассия. - Так бы и давно! О любви — это всегда хорошо. Заманить что-ли Гая в Зимний Мир, раз такое дело?
Никогда еще на "Аквиле" не случалось таких Матроналий, как в этот раз. Во всяком случае, запомнились они надолго, если не навсегда.
Сначала выступил патриций с краткой речью о важности традиций. Затем в течение трех часов Луций Антоний старательно вещал о разнообразных половых извращениях и способах избавления от оных. Слушательницы были внимательны, но то и дело настороженно перешептывались. И только Квинт Марций не придумал ничего лучше, чем устроить спор-диспут о том — самочка Фиделис или самец. И так как осмотреть себя сцинк не дал, а ставки были десять к одному, то в честь праздника решили признать его девочкой. Временно! Только на период Матроналий.
Ливия, к примеру, праздником осталась довольна, несмотря на перерасход ресурсов синтезаторов. Сотворить пресловутые мимозы не помогли даже академические изыскания Квинта Марция, но префект с честью вышел из трудного положения, буквально завалив грузовую палубу, где собрался экипаж, розами и почему-то гиацинтами. Вероятно, пытался компенсировать отсутствие загадочных мимоз. И Речь Ацилия наварху понравилась, чего не скажешь о лекции Антония. Под многообещающим названием «Любовь и ее виды» скрывалась такая бездна познаний, что Ливии впервые с начала мятежа стало не по себе. Да и не ей одной. Лихие вигилии с манипулариями и самые отвязные девицы из инженерного внимали психокорректору чинно, как ученицы начальных классов, а в особо занимательных местах даже бледнели.
Но больше всех радовался не кто иной, как многострадальный Александр. Впечатление от «традиционного» празднование у женской части экипажа было столь сильным, что амикус в кои-то веки провел ночь в тишине и покое, а спал, по словам гетер, прямо-таки как младенец.
- В чем дело? - недовольно буркнул префект.
- Матроналии, - со значением пояснил Александр и содрогнулся. - Завтра.
Квинт Марций, мыслями пребывавший пусть не вирте, но где-то далеко от реальности, спохватился и озабоченно кивнул:
- Да, да, как же, как же... Уже завтра? И как идет подготовка к празднику в секторе рекреации?
Александра на борту "Аквилы" не обижали - среди женской части экипажа и центурий дурочек не наблюдалось, так что амикус большую часть года проводил в довольстве и холе. Но один день в календаре бедолага отмечал черным. Матроналии, традиционный "женский" день, когда Александра буквально разрывали на части так, что ему приходилось перевыполнять план и отдуваться за всех. Конечно, во время Матроналий даже Гнею Помпилию перепадало женской ласки с избытком, в особенности от любвеобильных вигилий. Однако разгоряченная толпа празднующих женщин, хорошо подготовленных, хоть, по счастью, и безоружных - это страшное испытание для единственного амикуса на борту. Некоторые манипуларии были на полторы головы выше Александра. Не говоря уж о вигилиях, отличавшихся и вовсе могучим сложением.
- Готовлюсь, - жалобно вздохнул амикус и шмыгнул носом. - Квинт Марций, ты ж понимаешь: все на мне! У девочек выходной, от легионеров помощи не допросишься, Гней Помпилий занят - второй замок на курятник ставит... Ты бы поспособствовал, префект. У нас же теперь пассажир на борту... - Александр прозрачно намекал на «бесхозного» Луция Антония. С точки зрения амикуса безделью и отлыниванию психокорректора от общественно-важных дел вообще не могло быть оправданий.
Квинт Марций отлично всё понимал и в чем-то даже сочувствовал. Он-то прекрасно знал, как принято праздновать Матроналии среди его подчиненных. Манипуларии, они ведь не только в бою охотницы, так сказать. Александру не позавидуешь, и с этим надо что-то делать.
Доблестный префект нахмурился. До сих пор Луций Антоний особо не проявил себя в плане эротических подвигов. Хотя ему намекали, и неоднократно. Может быть, стесняется?
- Не уверен, что Антоний добровольно согласится, - задумчиво молвил Квинт. С другой стороны, ведь должен же психокорректор отрабатывать свое содержание, питание и прочее обслуживание.
- А ты прикажи, господин! - отрезал амикус, сменив жалобный тон на категоричный. - А то если вы меня все опять бросите на растерзание, будет, как в прошлый раз!
В прошлом году праздник закончился лихим мордобоем между вигилиями и группой техников из инженерного. Дрались молча и скрытно, а больше всех, как всегда, пострадал Гней Помпилий, ненароком сунувшийся разнимать женщин. Авгура торжественно подхватили и уволокли в грузовой отсек, а что было дальше - о том Гней Помпилий молчал.
"А ведь парень-то прав, - мысленно согласился префект. - Надо, в конце концов, приставить нашего мозговеда к делу".
- Хорошо! - отрезал он, громко хлопнув в ладони. - Будь по-твоему, Александр. Только смотрите там, Антония не обижайте.
- Как можно, господин! - обрадовался Александр. - Как родного встретим!
Быстро набросав в планшете соответствующий приказ, префект отправил его наварху на визирование, а сам отправился прямиком к Гаю Ацилию. Как-никак, тот был единственным на борту «Аквилы» живорожденным и к матронам, чтимым в день Матроналий, имел непосредственное отношение. Опять же, Кассия. Она ведь будущая матрона? Как бы... Что с ней делать?
Квинт Марций встретил со стороны патриция неожиданное понимание. Гай Ацилий был уже готов на многое, ибо Кассия успела порядком надоесть ему своими рассказами о флотских традициях. С точки зрения Куриона, кое-что в этих традициях пора было менять.
- Разумеется, праздник необходимо организовать, - сказал он, непроизвольно глянув в сторону санузла, где затаилась печальная Кассия. - Какими бы суровыми не были наши обстоятельства, но порадовать женщин мы обязаны. У тебя есть предложения, Квинт Марция?
Бывшая манипулария многозначительно фыркнула, выражая сомнения.
- Я уже отправил Ливии приказ о временном зачислении Антония в рекреационный сектор, - отрапортовал префект. - Вигилии будут очень рады. Они давно намекали. А как поступить в отношении госпожи Кассии? - деловито спросил он. - Она же... хм... почти матрона. Возможно, существуют какие-то особенные церемонии...
«Вот-вот! Я тут уважаемая матрона или безмозглая девка данайская?» - безмолвно возмутилась Кассия. Она честно предупредила, что будет подслушивать. Раз матроне положены поздравления, то давай их сюда!
Ацилий вдохнул, выдохнул и постарался не выдвигать челюсть слишком сильно.
- Префект, - осторожно спросил он, - ты уверен, что мы говорим об одном и том же празднике? Позволь спросить, при чем тут рекреационный сектор и, помилуйте лары, наш психокорректор? И я бы не стал беспокоить наварха в связи с подготовкой этого события.
Кассия от злости завязала все полотенца узлами.
«Вот где у патрициев совесть, я спрашиваю? - рассуждала она. - Ему сутки напролет рассказываешь, как здоровски мы праздновали Матроналии на станции Капуя, а он не понимает, зачем девушкам амикусы!». В капуанской рекреации Фортунат до сих пор, наверное, вспоминают.
Твоюцентурию! Именно этих вопросов Квинт и опасался больше всего. Патриций оказался слегка не в курсе.
- Хм... Прости, господин, но за прошедшие века традиция несколько видоизменилась. Для армии и флота Матроналии всего лишь праздник женщин-военнослужащих, - он подумал и добавил: - Веселый такой праздник… кхм... очень...
Ацилий быстро сложил в голове два плюс два и только благодаря патрицианской выдержке не зарделся, словно алая полоса на тоге сенатора.
- Этот подход... очень новаторский, Квинт Марций, - наконец вымолвил он, усилием воли отгоняя мысленные картины флотского разгула с Кассией в главной роли. - Я предлагаю нам всем, скажем так, вернуться к истокам. И Луций Антоний будет нам в том первым помощником. Пригласи его сюда. А я пока набросаю список грядущих дел.
Из литературных источников Квинт Марций знал, что предки, основавшие Лаций, были не только храбрыми и прагматичными, но и весьма раскованными людьми без комплексов. Особенно в проявлении чувств и желаний, если так можно выразиться. За века развития цивилизация, вооружившись генетикой, конечно, сумела откорректировать многие моменты. А потому предложение вернуться к истокам префект истолковал по-своему. И призадумался.
Курион прикрылся от озадаченного префекта планшетом и принялся составлять план, где соседствовали пункты "синтезировать мимозы" и "выяснить, какого же пола Фиделис".
- Сколько человек тебе понадобится для... кхм... осуществления плана? - деликатно уточнил Квинт, прикидывая, кого из офицеров можно привлечь к делу. Ведь не каждый центурион окажется полезен. Скажем, у Авла Петрония выражение лица настолько мрачное, что для традиционного праздника совершенно не подходит.
- Хм... - Ацилий оторвался от планшета, где список перевалил уже за два десятка пунктов: - Дай подумать... А сколько людей надо, чтобы украсить зал? А! Нам понадобится помещение побольше. И места для сидения. Заметь, что женщин не следует привлекать к работам – мы ведь готовим сюрприз. И непременно - столы для угощения. Далее... Гнею Помпилию поручим соорудить помост, где будет выступать Антоний. Я произнесу речь, ты, Квинт Марций, меня поддержишь, а затем Антоний... прочитает лекцию. Да! С показом слайдов.
- Лекцию о чем? - спросил Квинт шепотом, чувствуя, его голос вот-вот дрогнет. Так страшно ему не было никогда.
- О любви! - рявкнул патриций, теряя самообладание. Заинтересованное пыхтение Кассии из санузла его нервировало. - К Республике! Зови Антония, префект, а сам приступай к работам, - и сунул ему в руки планшет со списком. - И не забудь про мимозы! Это приказ, префект. Выполняй!
«Ух ты! - беззвучно возликовала Кассия. - Так бы и давно! О любви — это всегда хорошо. Заманить что-ли Гая в Зимний Мир, раз такое дело?
Никогда еще на "Аквиле" не случалось таких Матроналий, как в этот раз. Во всяком случае, запомнились они надолго, если не навсегда.
Сначала выступил патриций с краткой речью о важности традиций. Затем в течение трех часов Луций Антоний старательно вещал о разнообразных половых извращениях и способах избавления от оных. Слушательницы были внимательны, но то и дело настороженно перешептывались. И только Квинт Марций не придумал ничего лучше, чем устроить спор-диспут о том — самочка Фиделис или самец. И так как осмотреть себя сцинк не дал, а ставки были десять к одному, то в честь праздника решили признать его девочкой. Временно! Только на период Матроналий.
Ливия, к примеру, праздником осталась довольна, несмотря на перерасход ресурсов синтезаторов. Сотворить пресловутые мимозы не помогли даже академические изыскания Квинта Марция, но префект с честью вышел из трудного положения, буквально завалив грузовую палубу, где собрался экипаж, розами и почему-то гиацинтами. Вероятно, пытался компенсировать отсутствие загадочных мимоз. И Речь Ацилия наварху понравилась, чего не скажешь о лекции Антония. Под многообещающим названием «Любовь и ее виды» скрывалась такая бездна познаний, что Ливии впервые с начала мятежа стало не по себе. Да и не ей одной. Лихие вигилии с манипулариями и самые отвязные девицы из инженерного внимали психокорректору чинно, как ученицы начальных классов, а в особо занимательных местах даже бледнели.
Но больше всех радовался не кто иной, как многострадальный Александр. Впечатление от «традиционного» празднование у женской части экипажа было столь сильным, что амикус в кои-то веки провел ночь в тишине и покое, а спал, по словам гетер, прямо-таки как младенец.
