Sidera suadent
Звезды зовут
Квинт Марций был суров и несправедлив во всем, что имело отношение к порученцу. Доброго слова от него не дождешься, не говоря уж о похвале. Зато отчитать, наказать, отдать в аренду Гаю Ацилию или же заставить книги читать – всегда пожалуйста! И если префект «Аквилы» дал задание прочесть новый роман корабельного амикуса Александра, то уж точно не отвертеться.
– Ну у тебя и... лицо, Луций, – заметил Флавий, разглядывая контубернала. Новоиспеченному наварху было скучно, ночная вахта на «Либертас» – занятие преунылое, а тут еще рядом маячит кислый, как грузовой контейнер лимонов, Луций Марций.
– А то ты не знаешь? Книжку Александрову читаю, – огрызнулся тот. – Самую последнюю.
– Да? И о чем книжка?
Вообще-то амикус Александр писал очень бойко. И сюжет закручивал так лихо, что только успевай следить за приключениями героев. Интересно и красиво, а главное, хоть какое-то непредсказуемое развлечение во время рейда. Это ж сначала все терпеливо ждут, потом все читают, потом обсуждают и спорят. И ведь каждый раз амикус исхитрялся удивить Аквилинов. За что и был нежно любим всем экипажем. Талантливый же парень, настоящее сокровище!
Луций Марций поморщился.
– Про данайца, работающего на поверхности планеты в каком-то сельскохозяйственном предприятии. Какие-то специальные манипуляции с почвенным слоем совершает, культивирует местное растение семейства крестоцветных. И ему не просто скучна вся это агрокультура, но отчего-то отчаянно хочется стать пилотом звездного корабля. Типа, выходит ночью и смотрит на звезды. Мечтает. А потом решается, бежит от крестоцветных куда глаза глядят. Пробирается на стационарный комплекс челночных перелетов, нелегально проникает в челнок...
– Так это же интересно! – воскликнул Марк Флавий. – Дашь потом почитать?
– Дам, – отмахнулся раздосадованный Марций. – Если бы еще и не читать это. Такой квест в вирте я бы три раза прошел вдоль и поперек. Но эти буковки...
– В вирте любой дурак может, – фыркнул наварх «Либертас». – В вирте, знаешь, и аптериксы летают... – Тихое теньканье контрольной панели ненадолго отвлекло его. Фиксируя новую позицию «Либертас» в пространстве, Марк спросил через плечо: – Так я не понял: а в чем проблема с книгой? Неинтересно, что ли? Сюжет вроде жизненный. Александр, конечно, зад себе прикрыл с этими данайцами, но мы-то знаем... – и подмигнул, намекая, что прототипом героя сего опуса мог быть только «летучий префект».
История порочной страсти Квинта Марция к биреме могла вдохновить не один десяток амикусов. Луций задумчиво поскреб бритый затылок. Надежда, что только он догадался, на кого намекает амикус, не оправдалась.
– Да вот не понятно мне, почему этот данаец уперся. Что ему в крестоцветных не так было? Потому что откуда взялась подобная идея у нашего... хм... прототипа – ясно, а тут... нет мотивации, мне кажется.
– Дружище, я всё понял, – Флавий ухмыльнулся, старательно копируя то ли наставницу-Ливию, то ли ее сцинка. – Квинт Марций не прав. Читать тебе вредно. Если уж заговорил про мотивацию...
Простодушный Луций, изрекающий фразы как по писаному – это, строго говоря, нонсенс.
– О! – Марк оживился, осененный внезапной идеей. – А хочешь, покажу, с какой стороны за штурвал берутся?
Неправота Квинта Марция – явление традиционное, что уж тут спорить. А вот неожиданное предложение наварха «Либертас» совершенно выбило Луция из колеи. Он подозрительно оглянулся и прошептал:
– Так нельзя же. Я ведь Марций.
– Э, друг, а кто узнает-то? – Флавия робкие возражения не смутили. Усадить еще одного Марция в кресло наварха, хотя бы разок – слишком заманчивая шутка, чтобы от нее отказываться. – «Аквила» далеко, Квинт Марций тоже. Выше наварха, – он назидательно поднял палец, – на борту корабля только боги. Я – наварх. Сечешь логику?
Луций моргнул в ответ, и приятель, почуяв слабину, пошел с последнего козыря.
– Давай на спор. И если тебе не понравится, то я сам прочитаю про твоего крестоцветного данайца, а потом перескажу, чтобы ты перед Аквилином отчитался.
Флавий сознательно смаковал это – «Аквилин». Дескать, грозный префект – Аквилин, а я-то уже – Либертин! Я – наварх. И всякие там посторонние префекты мне на моем корабле не указ.
Искушение оказалось слишком велико. Должно быть, от внезапности, Луцию вдруг так отчаянно захотелось попробовать запретного, что его аж пот прошиб. «Нет, – сказал он себе, – вряд ли Флавий станет лапать закадычного друга, как было с Марцией. А другого шанса залезть в шкуру префекта «Аквилы» тоже не представится...»
– Э-э-х! Была – ни была! – решился он. И сразу отчего-то почувствовал себя настоящим литературным героем.
– Давай, садись сюда, а я немножко побуду Марцией Септимией, – Марк деловито потер ладони, вздохнул и непроизвольно облизнулся, вспоминая коленки юной центурионши. – Секундочку... Мостик – инженерному. Говорит наварх. Публий, я тут прогоню серию маневров, а то что-то мне наш угол крена не нравится. Без паники там, – и хищно улыбнулся, отключая связь.
Деваться Луцию теперь было некуда. Серия маневров! Не один маневр, а серия! Когда Квинт Марций усаживал Луция в свое кресло для очередной тренировки ментального слияния, тот дождаться не мог окончания этой пытки. Раз за разом чувствовать себя пассивным придатком к огромной и умной «Аквиле», слушать звенящие от гнева и разочарования интонации в колких замечаниях префекта, краснеть от стыда и ненавидеть себя – что же тут может отыскаться хорошего?
Но вот на его лоб лег обруч интерфейса «Либертас», и Луций Марций превратился в либурну. Бесконечное пространство распахнулось перед ним во всей невообразимой человеческим разумом шири. И звезды... Луций увидел звезды. Впервые. По-настоящему. До сих пор он жил без звезд. Весь мир для него заканчивался за внешней обшивкой – купола ли на Колонии Корона, орбитальной ли базы, учебного ли лагеря на астероиде, а потом «Аквилы» и станции Цикута. А звезда Вироза оставалась для него всего лишь астрономическим телом с определенными параметрами. Парочка неуклюжих маневров под чутким руководством Марка Флавия, это нелепое и совершенно незаконное слияние с кораблем, словно отодвинули в сторону плотную завесу так, что Луций Марций наконец увидел звезды. Так же как однажды увидели их отважные предки, безоблачной ночью поднявшие голову от огня очагов и узревших во тьме неведомое. И не просто узревших, а пожелавших до него дотянуться. У дерзких предков получилось, не сразу, но ведь получилось. Теперь эти звезды принадлежали им по праву.
– Ну как? Понравилось? – насмешливо спросил наварх «Либертас».
– Летать – нет, – твердо ответил будущий префект. – Но звезды... – Что звезды? – Они – прекрасны, – прошептал Луций, неловко выбираясь из кресла. – Я пойду. Мне надо обдумать кое-что.
– Э! А книгу-то оставишь?
– Не-не-не, – замотал головой Марций. – Дочитаю сначала, чем там у данайца всё кончилось. Долетел он или нет?
Флавий пожал плечами и, проводив товарища взглядом, занял свое законное место. «Либертас» плыла в торжественной тишине пространства, и звезды сияли, прекрасные, как коленки Марции Либертины, но гораздо более достижимые. Дотянуться до звезд отсюда, с мостика, было значительно проще.
