Хозяин "Счастливой долины"
(рассказ)
автор - Астахова Людмила
Бэрман не любил надолго покидать свою ферму. Причин на то имелось превеликое множество, начиная собственной патологической нелюдимостью, заканчивая сомнительным прошлым управляющего. Нельзя сказать, чтобы он так сильно не доверял Рэдклиффу, просто для человека еще в юности не отличавшегося мирным нравом, тот слишком уж преданно смотрел хозяину в глаза. Впрочем, Бэрман никому до конца не верил - ни женщинам, ни мужчинам, ни детям. Как известно, дети начинают врать раньше, чем говорить. Что же касается женщин... Здесь ранчмен полностью разделял мнение бродячих проповедников, твердивших о греховной природе обладательниц длинных волос, узких талий и алых губ. Собственно говоря, стриженные, полные и бледные являлись такими же прирожденными предательницами и обманщицами. Дело ведь не в тонких талиях, верно?
Отбывая в Морендо, Бэрман составил для управляющего список "самых важных дел" о пятидесяти трех пунктах, посулив спросить за каждый в отдельности и по всей строгости. А все потому, что ехать в город ему не хотелось до зубной боли. Не радовала ранчмена возможность встретиться со старыми друзьями по армейской службе, не прельщала перспектива развлечься с девушками из дома терпимости. Словно, какая-то потустороння сила удерживала Бэрмана в "Счастливой долине" и упорно препятствовала его отъезду. То волк задрал жеребенка, то попытался сбежать один из пастухов, прихватив с собой хозяйскую скотину, то ветер сорвал черепицу с крыши дома. Даже сон накануне отъезда приснился настолько паршивый, что не намечайся в Морендо важной встречи с серьезными людьми, Бэрман и думать бы забыл о путешествии в город.
Однако ни в дороге, занявшей четверо суток, ни в придорожных гостиницах, ни даже по прибытии на место ничего плохого с подозрительным джентльменом не приключилось. Самая обыденная поездка, в чем-то даже удачная, если считать удачей выигрыш в карты. За три дня Бэрман разобрался со всеми делами: заключил выгодную сделку, встретился с парочкой армейских корешей, покутил с проститутками, положил на свой счет в банке кругленькую сумму, прикупил ящик дорогого заграничного пойла для личного бара. И если бы все происходило не в Морендо, а в любом другом техасском городе, то, пожалуй, стоило задержаться еще на пару деньков. Отдохнуть и развеяться. Тем более, что в день запланированного отъезда как раз открывалась весенняя ярмарка.
Но каждый вечер, глядя из окна гостиницы, как огненный, раскаленный от вселенского гнева, солнечный диск медленно опускается в мутные желто-оранжевые воды Рио-Гранде, Бэрману хотелось сию секунду приказать заложить двуколку и убраться из проклятого городишки как можно дальше. Десять лет назад пограничная река несколько недель была красной от крови. Примерно столько продолжалась резня в Гриффоне, и когда армия генерала Росско, под чьим командованием сражался Бэрман, выбила оттуда мексиканцев, в городе не осталось ни единой живой души. Беда в том, что переправиться через Рио-Гранде можно только в Морендо. А на той стороне армию Росско уже ждал генерал Эрнандо со своими безумными головорезами...
Словом, теперь Бэрмана с души воротило, когда по улицам Морендо как ни в чем не бывало бродили краснокожие - его вчерашние враги. Десять лет - большой срок. Особенно для людей, которые быстро забывают про кровь соплеменников, когда речь идет о серебряных долларах. А Морендо, как назло, богател с каждым днем, зарабатывая на бойкой торговле с противоположным берегом кровавой Рио-Гранде. Добавьте к этому контрабанду оружием, серебром и виски. И вот буквально на глазах бывшего солдата, а ныне вольного гражданина Техаса, Морендо из скромной деревушки превратился в насосавшегося кровью москита на теле Новых Территорий, чья свобода и независимость досталась такой дорогой ценой.
Утро в день отъезда выдалось довольно прохладное, если не сказать холодное и промозглое. Откуда-то с океана налетел ветер и напомнил местным жителям, что на дворе ранняя весна, и одеваться следует по сезону. Поэтому хозяин «Счастливой долины», не долго думая, отправился на ярмарку. Ему давно хотелось прикупить добротную кожаную куртку с длинной бахромой, а тут появился повод для незапланированного транжирства. Здесь-то и повстречался Бэрману судья Ролл.
Мужчины вежливо приподняли шляпы, обмениваясь приветствиями.
- Утро доброе, ваша честь.
- Взаимно, Бэрман, - улыбнулся судья. - Рад вас видеть. Какими судьбами?
- Дела, - меланхолично ответствовал ранчмен. - Только дела могут заставить меня приехать в Морендо, вы же знаете. И я уже уезжаю
- А зря, друг мой, очень зря. Весенняя ярмарка обещает быть совершенно грандиозной.
Фермер мрачно покосился на шумную толпу, стоящую вокруг невысокого помоста.
- Да уж... Могу себе представить.
Ему всегда претили эти дешевые представления, якобы демонстрирующие торжество правосудия. Кого-то из оборванцев, которые топтались на помосте, в полдень собирались повесить. Остальные еще неделю просидят в колодках и будут отправлены на рудники. В предвкушении долгожданного развлечения обыватели от души развлекались, швыряя в преступников камнями и грязью.
- Женщину тоже казнят? - поинтересовался Бэрман, кивнув в сторону осужденных.
- Нет, - покачал головой судья. - Даже не знаю, как с ней поступить.
- Почему? Она из... этих?
В последние годы закон смягчился в отношении нищих и попрошаек, но выбор способа наказания оставили за местным правосудием. Теперь судьям на местах приходилось ломать головы над достойной карой для бродяг.
- Вовсе нет. Обычная воровка. Украла башмаки в магазине у Куртса, - пояснил законник. - Для рудников Сьена слишком молоденькая, но ворует не первый раз. Я уже предупреждал её, что не потерплю безобразий.
Бэрман присмотрелся к преступнице повнимательнее.
- Сколько ей лет?
- Не больше двадцати. То ли сама не знает, то ли темнит.
На вид девчонке было и того меньше. Высокая, тощая, вернее тонкокостная и исхудавшая, она равнодушно глядела перед собой в пространство. Застиранное до полной потери цвета платье болталось на девушке, как на вешалке. И нет, она не была метиской. Ни капли индейской крови. Что-что, а такие вещи бывший солдат определял мгновенно. А еще у воровки была красивая высокая грудь.
- На рудниках ей не место, - заявил ранчмен.
- А куда деваться? - вздохнул судья и ни с того ни с сего добавил: - Я смотрю, Бэрман, девка тебе приглянулась. Забирай. Пусть годик у тебя побатрачит. Заодно честно работать научится.
И тот неожиданно для самого себя согласился. Вернее сказать, фермер машинально кивнул головой в знак согласия, не в силах оторвать взгляда от затвердевших на холодном ветру сосков, отчетливо выделявшихся на обтянутой тонкой тканью груди, девушки по имени Сьена.
Сьена никогда не обольщалась относительно собственной участи, не без оснований подозревая, что рано или поздно закончит жизнь в придорожной канаве с перерезанным горлом, как её мамаша. Однажды какой-нибудь бедовый парень приревнует её к другому негодяю, и сначала изобьет ногами до полусмерти, а потом чиркнет ножом. Короче, что-то в этом роде. Поэтому грядущую отправку на рудники Сьена восприняла как должное и неизбежное. Покорно поднялась на помост и стала терпеливо ждать, когда закончатся издевательства. Сидеть в колодках девушке уже доводилось неоднократно, потому что воровала она столько, сколько себя помнила. По малолетству наказания ограничивались поркой, а затем настал черед позорного столба и колодок. Ничего страшного, если вести себя тихо и не привлекать к себе лишнего внимания. Кто знал, что в Морендо такие строгие законы? Чуть что - сразу либо на виселицу, либо на каторжные работы. Если б кто предупредил, то Сьена обошла бы приграничный городишко сторонкой. Так нет же!
"В Моренде не пропадешь! В Моренде раздолье! Только, знай себе, режь кошельки", - верещала Олиси. И доверещалась. Всплыла кверху брюхом в Рио-Гранде, вся раздутая и обезображенная. Только по медному колечку на мизинце и узнали. Теперь того, кто утопил девку-воровку ждет веревка. И поделом ему!
Сьена не сразу сообразила, зачем её развязали и отвели в здание суда. Обрадовалась было, что сейчас отпустят на все четыре стороны, но все оказалось не совсем так. Разумеется, девушка сразу приметила высокого крепкого парня в широкополой шляпе и шикарной куртке, сидевшего на лавке возле двери, но когда судья (с третьего раза, между прочим) объяснил, что теперь она будет целый год работать у фермера на ранчо, Сьена окончательно растерялась.
- А что я там буду делать, ваша честь? - робко спросила она.
- Это на усмотрение господина Бэрмана, - усмехнулся в седые усы судья и указал на парня в шляпе.
Новый хозяин, не удостоив воровку взглядом, подписал все необходимые бумажки, и тут же отвел её к поджидающей у крыльца запряженной двуколке. Глаза у него были красивые, темно-карие, успела отметить про себя Сьена, усаживаясь рядом с Бэрманом.
Заговорить с фермером она решилась только к вечеру, когда они добрались до постоялого двора.
- Скажите, а можно мне умыться?
- Можно, - рыкнул тот, толкнув в спину в направлении лошадиной поилки.
Сьена насколько смогла тщательно отмыла лицо, хотя, видит бог, сделать это под суровым надзором господина Бэрмана было нелегкой задачей. Он навис над девушкой суровым изваянием и бдительно следил за каждым движением. Словно она могла украсть воду. То же самое случилось за ужином. Пока Сьена давилась кашей, фермер, казалось, считал каждую ложку, отправленную в рот. Спать пришлось на полу, привязанной бечевкой за кисть к ножке кровати, на которой почивал Бэрман.
Интересно, куда бы Сьена могла сбежать без денег и документов? В Мексику, что ли?
Еще больше девушка дивилась местам, по которым они ехали. Более унылого пейзажа видеть ей раньше не доводилось. Насколько хватало обзора, до самого горизонта, раскинулась каменистая пустыня, усеянная маленькими пыльными кустиками. Ни деревьев, ни птиц, ни ручьев. Лишь свист ветра и стук лошадиных копыт.
Господин Бэрман тоже говорливостью не отличался. Мрачный, насупленный, с крайне недовольным выражением на суровом лице, он казался неприступной скалой, о которую разобьется любое слово. Если бы Сьена увидела такого парня где-нибудь в трактире за кружкой пива, то, скорее всего, он бы ей понравился. Аккуратная стрижка, чисто выбрит, не рябой, одежда потом не смердит - почти идеальный мужчина. Точнее слов и не подберешь. А главное, не приставал во время ночевки совершенно. Даже лапать не пытался.
- Не пялься на меня, - жестко приказал Бэрман. - До дырки проглядишь.
Сьена вжала голову в плечи и больше не пыталась даже голову в его сторону повернуть. Смотрела исключительно на носки собственных рваных ботинок, как учили когда-то в приюте, куда она ненадолго попала после смерти матери. Там девушку много чему научили. Научили писать свое имя, нескольким молитвам и пользоваться вилкой. Мамаша, между прочим, и того не умела.
Кстати сказать, ферма под названием "Счастливая долина" Сьене сначала очень даже понравилась. Дом был каменный, добротный, построенный для большой семьи, с кучей хозяйственных пристроек. Тут тебе и конюшни, и кузня, и сыроварня. А посредине двора, напротив главного входа девушка увидела всамделишный фонтан. Такого даже в Морендо нету. Бэрмана воровка сразу зауважала как крепкого хозяина и богатого человека. Прислуга и работники во главе с управляющим - рыжим дядькой с пышными бакенбардами, выбежали его встречать к воротам и на поясные поклоны не скупились. Стало быть, ценят и любят, решила девушка.
И хотя ранчмен лишь деловито пожал руку дядьке, а остальных удостоил легким кивком головы, но радость при его появлении в людях видна была неподдельная. Заждались хозяина-то.
Работники оказались, к слову сказать, под стать Бэрману. Такие же хмурые мужчины в грубой рабочей одежде. А из женщин имелась только пожилая толстуха в накрахмаленном чепце.
Новенькую же рассматривали, точно заморский фрукт - крайне недоуменно. Мол, что за диво такое нездешнее.
- Девушку зовут Сьена, - представил её Бэрман.
Спорить с ним никто не стал. Задавать вопросы, кстати, тоже. Видимо, не принято было в "Счастливой долине" расспросами хозяину досаждать.
- Моя новая работница, - добавил он чеканно.
Обитатели фермы согласно, но абсолютно молча закивали головами.
"Боже, чтобы я тут не делала, но говорить я разучусь точно", - подумала Сьена и с невольным страхом покосилась на Бэрмана.
Бэрман первым дело решил переговорить с Рэдклиффом. Они закрылись в кабинете, и управляющему пришлось полностью отчитаться за работу, проделанную в отсутствии хозяина. Придраться при всем желании тот не смог, как бы ему ни хотелось, но преданный взгляд помощника по-прежнему внушал смутные подозрения.
- Я потом все еще раз перепроверю, - предупредил Бэрман на всякий случай.
- Как пожелаете, - безропотно согласился Рэдклифф.
- Девчонку определи в свинарник, - распорядился хозяин. - И чтобы пальцем её никто не трогал. Узнаю - убью!
- Не извольте беспокоиться, всех предупрежу.
Вот тут фермер ни на миг не усомнился в словах работника. Рэдклифф донесет до сознания каждого, достучится до самой дубовой башки, суток не пройдет - все пастухи на самых дальних пастбищах буду знать о распоряжении Бэрмана.
Когда он вышел из кабинета, девушка все еще ждала на открытой веранде. От духоты она вспотела, темные круги расплылись подмышками на одежде, бисеринки пота блестели над верхней губой.
- Иди к Марле на кухню и скажи, чтоб воды согрела - помыться. Пусть даст тебе мыла постираться и чистую одежду на смену. Потом придешь в гостиную.
- Спасибо, - пролепетала воровка и попыталась изобразить нечто вроде книксена. - Я так вам благодарна. Если бы не вы...
- Пошла вон, - сказал Бэрман и ушел к себе в спальню.
Ему тоже не мешало смыть дорожную грязь и переодеться. Его ванна давно готова и вода подогрета в самый раз, чтобы можно было получать от купания максимум удовольствия. Смыть с себя наконец-то пыль проклятого Морендо - разве это не блаженство?
Лежа в ванне Бэрман с наслаждением выкурил сигару, настроение у него было отличное. Просто великолепное, сказать по правде.
Но показывать его своим работникам, а тем более новенькой, суровый ранчмен не стал.
Надо признать, после купания смотреть на девушку стало гораздо приятнее. Волосы у неё оказались золотисто каштановыми и вьющимися, а не серыми от въевшейся пыли и торчащими в разные стороны неопрятной паклей, кожа - нетронутой загаром, белой, с рассыпанными по переносице крошечными веснушками, даже, кажется, глаза отмылись до небесной синевы из блекло-голубых. Рабочие штаны оказались чересчур длинными и широкими, потому сидели на Сьене мешковато, зато рубашка очень соблазнительно обрисовывала её грудь.
- Это твоя рабочая одежда. После работы ты будешь переодеваться в платье, но штаны и рубаху придется стирать через два дня на третий. Поняла?
- Поняла.
- Пошли я покажу, где ты будешь жить, - сказал Бэрман.
Крепкий дощатый сарай расположенный впритык к будущему месту работы закрывался на огромный висячий замок. Окон в нем, естественно, не было. Зато полным-полно щелей в стенах и крыше.
(рассказ)
автор - Астахова Людмила
Бэрман не любил надолго покидать свою ферму. Причин на то имелось превеликое множество, начиная собственной патологической нелюдимостью, заканчивая сомнительным прошлым управляющего. Нельзя сказать, чтобы он так сильно не доверял Рэдклиффу, просто для человека еще в юности не отличавшегося мирным нравом, тот слишком уж преданно смотрел хозяину в глаза. Впрочем, Бэрман никому до конца не верил - ни женщинам, ни мужчинам, ни детям. Как известно, дети начинают врать раньше, чем говорить. Что же касается женщин... Здесь ранчмен полностью разделял мнение бродячих проповедников, твердивших о греховной природе обладательниц длинных волос, узких талий и алых губ. Собственно говоря, стриженные, полные и бледные являлись такими же прирожденными предательницами и обманщицами. Дело ведь не в тонких талиях, верно?
Отбывая в Морендо, Бэрман составил для управляющего список "самых важных дел" о пятидесяти трех пунктах, посулив спросить за каждый в отдельности и по всей строгости. А все потому, что ехать в город ему не хотелось до зубной боли. Не радовала ранчмена возможность встретиться со старыми друзьями по армейской службе, не прельщала перспектива развлечься с девушками из дома терпимости. Словно, какая-то потустороння сила удерживала Бэрмана в "Счастливой долине" и упорно препятствовала его отъезду. То волк задрал жеребенка, то попытался сбежать один из пастухов, прихватив с собой хозяйскую скотину, то ветер сорвал черепицу с крыши дома. Даже сон накануне отъезда приснился настолько паршивый, что не намечайся в Морендо важной встречи с серьезными людьми, Бэрман и думать бы забыл о путешествии в город.
Однако ни в дороге, занявшей четверо суток, ни в придорожных гостиницах, ни даже по прибытии на место ничего плохого с подозрительным джентльменом не приключилось. Самая обыденная поездка, в чем-то даже удачная, если считать удачей выигрыш в карты. За три дня Бэрман разобрался со всеми делами: заключил выгодную сделку, встретился с парочкой армейских корешей, покутил с проститутками, положил на свой счет в банке кругленькую сумму, прикупил ящик дорогого заграничного пойла для личного бара. И если бы все происходило не в Морендо, а в любом другом техасском городе, то, пожалуй, стоило задержаться еще на пару деньков. Отдохнуть и развеяться. Тем более, что в день запланированного отъезда как раз открывалась весенняя ярмарка.
Но каждый вечер, глядя из окна гостиницы, как огненный, раскаленный от вселенского гнева, солнечный диск медленно опускается в мутные желто-оранжевые воды Рио-Гранде, Бэрману хотелось сию секунду приказать заложить двуколку и убраться из проклятого городишки как можно дальше. Десять лет назад пограничная река несколько недель была красной от крови. Примерно столько продолжалась резня в Гриффоне, и когда армия генерала Росско, под чьим командованием сражался Бэрман, выбила оттуда мексиканцев, в городе не осталось ни единой живой души. Беда в том, что переправиться через Рио-Гранде можно только в Морендо. А на той стороне армию Росско уже ждал генерал Эрнандо со своими безумными головорезами...
Словом, теперь Бэрмана с души воротило, когда по улицам Морендо как ни в чем не бывало бродили краснокожие - его вчерашние враги. Десять лет - большой срок. Особенно для людей, которые быстро забывают про кровь соплеменников, когда речь идет о серебряных долларах. А Морендо, как назло, богател с каждым днем, зарабатывая на бойкой торговле с противоположным берегом кровавой Рио-Гранде. Добавьте к этому контрабанду оружием, серебром и виски. И вот буквально на глазах бывшего солдата, а ныне вольного гражданина Техаса, Морендо из скромной деревушки превратился в насосавшегося кровью москита на теле Новых Территорий, чья свобода и независимость досталась такой дорогой ценой.
Утро в день отъезда выдалось довольно прохладное, если не сказать холодное и промозглое. Откуда-то с океана налетел ветер и напомнил местным жителям, что на дворе ранняя весна, и одеваться следует по сезону. Поэтому хозяин «Счастливой долины», не долго думая, отправился на ярмарку. Ему давно хотелось прикупить добротную кожаную куртку с длинной бахромой, а тут появился повод для незапланированного транжирства. Здесь-то и повстречался Бэрману судья Ролл.
Мужчины вежливо приподняли шляпы, обмениваясь приветствиями.
- Утро доброе, ваша честь.
- Взаимно, Бэрман, - улыбнулся судья. - Рад вас видеть. Какими судьбами?
- Дела, - меланхолично ответствовал ранчмен. - Только дела могут заставить меня приехать в Морендо, вы же знаете. И я уже уезжаю
- А зря, друг мой, очень зря. Весенняя ярмарка обещает быть совершенно грандиозной.
Фермер мрачно покосился на шумную толпу, стоящую вокруг невысокого помоста.
- Да уж... Могу себе представить.
Ему всегда претили эти дешевые представления, якобы демонстрирующие торжество правосудия. Кого-то из оборванцев, которые топтались на помосте, в полдень собирались повесить. Остальные еще неделю просидят в колодках и будут отправлены на рудники. В предвкушении долгожданного развлечения обыватели от души развлекались, швыряя в преступников камнями и грязью.
- Женщину тоже казнят? - поинтересовался Бэрман, кивнув в сторону осужденных.
- Нет, - покачал головой судья. - Даже не знаю, как с ней поступить.
- Почему? Она из... этих?
В последние годы закон смягчился в отношении нищих и попрошаек, но выбор способа наказания оставили за местным правосудием. Теперь судьям на местах приходилось ломать головы над достойной карой для бродяг.
- Вовсе нет. Обычная воровка. Украла башмаки в магазине у Куртса, - пояснил законник. - Для рудников Сьена слишком молоденькая, но ворует не первый раз. Я уже предупреждал её, что не потерплю безобразий.
Бэрман присмотрелся к преступнице повнимательнее.
- Сколько ей лет?
- Не больше двадцати. То ли сама не знает, то ли темнит.
На вид девчонке было и того меньше. Высокая, тощая, вернее тонкокостная и исхудавшая, она равнодушно глядела перед собой в пространство. Застиранное до полной потери цвета платье болталось на девушке, как на вешалке. И нет, она не была метиской. Ни капли индейской крови. Что-что, а такие вещи бывший солдат определял мгновенно. А еще у воровки была красивая высокая грудь.
- На рудниках ей не место, - заявил ранчмен.
- А куда деваться? - вздохнул судья и ни с того ни с сего добавил: - Я смотрю, Бэрман, девка тебе приглянулась. Забирай. Пусть годик у тебя побатрачит. Заодно честно работать научится.
И тот неожиданно для самого себя согласился. Вернее сказать, фермер машинально кивнул головой в знак согласия, не в силах оторвать взгляда от затвердевших на холодном ветру сосков, отчетливо выделявшихся на обтянутой тонкой тканью груди, девушки по имени Сьена.
Сьена никогда не обольщалась относительно собственной участи, не без оснований подозревая, что рано или поздно закончит жизнь в придорожной канаве с перерезанным горлом, как её мамаша. Однажды какой-нибудь бедовый парень приревнует её к другому негодяю, и сначала изобьет ногами до полусмерти, а потом чиркнет ножом. Короче, что-то в этом роде. Поэтому грядущую отправку на рудники Сьена восприняла как должное и неизбежное. Покорно поднялась на помост и стала терпеливо ждать, когда закончатся издевательства. Сидеть в колодках девушке уже доводилось неоднократно, потому что воровала она столько, сколько себя помнила. По малолетству наказания ограничивались поркой, а затем настал черед позорного столба и колодок. Ничего страшного, если вести себя тихо и не привлекать к себе лишнего внимания. Кто знал, что в Морендо такие строгие законы? Чуть что - сразу либо на виселицу, либо на каторжные работы. Если б кто предупредил, то Сьена обошла бы приграничный городишко сторонкой. Так нет же!
"В Моренде не пропадешь! В Моренде раздолье! Только, знай себе, режь кошельки", - верещала Олиси. И доверещалась. Всплыла кверху брюхом в Рио-Гранде, вся раздутая и обезображенная. Только по медному колечку на мизинце и узнали. Теперь того, кто утопил девку-воровку ждет веревка. И поделом ему!
Сьена не сразу сообразила, зачем её развязали и отвели в здание суда. Обрадовалась было, что сейчас отпустят на все четыре стороны, но все оказалось не совсем так. Разумеется, девушка сразу приметила высокого крепкого парня в широкополой шляпе и шикарной куртке, сидевшего на лавке возле двери, но когда судья (с третьего раза, между прочим) объяснил, что теперь она будет целый год работать у фермера на ранчо, Сьена окончательно растерялась.
- А что я там буду делать, ваша честь? - робко спросила она.
- Это на усмотрение господина Бэрмана, - усмехнулся в седые усы судья и указал на парня в шляпе.
Новый хозяин, не удостоив воровку взглядом, подписал все необходимые бумажки, и тут же отвел её к поджидающей у крыльца запряженной двуколке. Глаза у него были красивые, темно-карие, успела отметить про себя Сьена, усаживаясь рядом с Бэрманом.
Заговорить с фермером она решилась только к вечеру, когда они добрались до постоялого двора.
- Скажите, а можно мне умыться?
- Можно, - рыкнул тот, толкнув в спину в направлении лошадиной поилки.
Сьена насколько смогла тщательно отмыла лицо, хотя, видит бог, сделать это под суровым надзором господина Бэрмана было нелегкой задачей. Он навис над девушкой суровым изваянием и бдительно следил за каждым движением. Словно она могла украсть воду. То же самое случилось за ужином. Пока Сьена давилась кашей, фермер, казалось, считал каждую ложку, отправленную в рот. Спать пришлось на полу, привязанной бечевкой за кисть к ножке кровати, на которой почивал Бэрман.
Интересно, куда бы Сьена могла сбежать без денег и документов? В Мексику, что ли?
Еще больше девушка дивилась местам, по которым они ехали. Более унылого пейзажа видеть ей раньше не доводилось. Насколько хватало обзора, до самого горизонта, раскинулась каменистая пустыня, усеянная маленькими пыльными кустиками. Ни деревьев, ни птиц, ни ручьев. Лишь свист ветра и стук лошадиных копыт.
Господин Бэрман тоже говорливостью не отличался. Мрачный, насупленный, с крайне недовольным выражением на суровом лице, он казался неприступной скалой, о которую разобьется любое слово. Если бы Сьена увидела такого парня где-нибудь в трактире за кружкой пива, то, скорее всего, он бы ей понравился. Аккуратная стрижка, чисто выбрит, не рябой, одежда потом не смердит - почти идеальный мужчина. Точнее слов и не подберешь. А главное, не приставал во время ночевки совершенно. Даже лапать не пытался.
- Не пялься на меня, - жестко приказал Бэрман. - До дырки проглядишь.
Сьена вжала голову в плечи и больше не пыталась даже голову в его сторону повернуть. Смотрела исключительно на носки собственных рваных ботинок, как учили когда-то в приюте, куда она ненадолго попала после смерти матери. Там девушку много чему научили. Научили писать свое имя, нескольким молитвам и пользоваться вилкой. Мамаша, между прочим, и того не умела.
Кстати сказать, ферма под названием "Счастливая долина" Сьене сначала очень даже понравилась. Дом был каменный, добротный, построенный для большой семьи, с кучей хозяйственных пристроек. Тут тебе и конюшни, и кузня, и сыроварня. А посредине двора, напротив главного входа девушка увидела всамделишный фонтан. Такого даже в Морендо нету. Бэрмана воровка сразу зауважала как крепкого хозяина и богатого человека. Прислуга и работники во главе с управляющим - рыжим дядькой с пышными бакенбардами, выбежали его встречать к воротам и на поясные поклоны не скупились. Стало быть, ценят и любят, решила девушка.
И хотя ранчмен лишь деловито пожал руку дядьке, а остальных удостоил легким кивком головы, но радость при его появлении в людях видна была неподдельная. Заждались хозяина-то.
Работники оказались, к слову сказать, под стать Бэрману. Такие же хмурые мужчины в грубой рабочей одежде. А из женщин имелась только пожилая толстуха в накрахмаленном чепце.
Новенькую же рассматривали, точно заморский фрукт - крайне недоуменно. Мол, что за диво такое нездешнее.
- Девушку зовут Сьена, - представил её Бэрман.
Спорить с ним никто не стал. Задавать вопросы, кстати, тоже. Видимо, не принято было в "Счастливой долине" расспросами хозяину досаждать.
- Моя новая работница, - добавил он чеканно.
Обитатели фермы согласно, но абсолютно молча закивали головами.
"Боже, чтобы я тут не делала, но говорить я разучусь точно", - подумала Сьена и с невольным страхом покосилась на Бэрмана.
Бэрман первым дело решил переговорить с Рэдклиффом. Они закрылись в кабинете, и управляющему пришлось полностью отчитаться за работу, проделанную в отсутствии хозяина. Придраться при всем желании тот не смог, как бы ему ни хотелось, но преданный взгляд помощника по-прежнему внушал смутные подозрения.
- Я потом все еще раз перепроверю, - предупредил Бэрман на всякий случай.
- Как пожелаете, - безропотно согласился Рэдклифф.
- Девчонку определи в свинарник, - распорядился хозяин. - И чтобы пальцем её никто не трогал. Узнаю - убью!
- Не извольте беспокоиться, всех предупрежу.
Вот тут фермер ни на миг не усомнился в словах работника. Рэдклифф донесет до сознания каждого, достучится до самой дубовой башки, суток не пройдет - все пастухи на самых дальних пастбищах буду знать о распоряжении Бэрмана.
Когда он вышел из кабинета, девушка все еще ждала на открытой веранде. От духоты она вспотела, темные круги расплылись подмышками на одежде, бисеринки пота блестели над верхней губой.
- Иди к Марле на кухню и скажи, чтоб воды согрела - помыться. Пусть даст тебе мыла постираться и чистую одежду на смену. Потом придешь в гостиную.
- Спасибо, - пролепетала воровка и попыталась изобразить нечто вроде книксена. - Я так вам благодарна. Если бы не вы...
- Пошла вон, - сказал Бэрман и ушел к себе в спальню.
Ему тоже не мешало смыть дорожную грязь и переодеться. Его ванна давно готова и вода подогрета в самый раз, чтобы можно было получать от купания максимум удовольствия. Смыть с себя наконец-то пыль проклятого Морендо - разве это не блаженство?
Лежа в ванне Бэрман с наслаждением выкурил сигару, настроение у него было отличное. Просто великолепное, сказать по правде.
Но показывать его своим работникам, а тем более новенькой, суровый ранчмен не стал.
Надо признать, после купания смотреть на девушку стало гораздо приятнее. Волосы у неё оказались золотисто каштановыми и вьющимися, а не серыми от въевшейся пыли и торчащими в разные стороны неопрятной паклей, кожа - нетронутой загаром, белой, с рассыпанными по переносице крошечными веснушками, даже, кажется, глаза отмылись до небесной синевы из блекло-голубых. Рабочие штаны оказались чересчур длинными и широкими, потому сидели на Сьене мешковато, зато рубашка очень соблазнительно обрисовывала её грудь.
- Это твоя рабочая одежда. После работы ты будешь переодеваться в платье, но штаны и рубаху придется стирать через два дня на третий. Поняла?
- Поняла.
- Пошли я покажу, где ты будешь жить, - сказал Бэрман.
Крепкий дощатый сарай расположенный впритык к будущему месту работы закрывался на огромный висячий замок. Окон в нем, естественно, не было. Зато полным-полно щелей в стенах и крыше.
