ЗНАМЯ ФЕЙ
16 сентября 1940г.
Как ни крути, а у глубокой старости было одно небольшое, но существенное преимущество. Едва тебе переваливает за 90, и родня уже не смеет называть вещи своими именами. Только поэтому Флора не стала называть отца «старым дурнем» и спрашивать «какого черта ты творишь?», а так же сакраментальное «ты там совсем уже из ума выжил?», когда позвонила в шесть часов утра. Нет, дочь всего лишь сдержанно поинтересовалась, нельзя ли все-таки оставить её внуков дома. Сэр Рэджинальд осторожно покосился на сидевшую рядом Джоан, которая только и смогла что скорбно поджать тонкие губы. Мол, я же тебе говорила.
- Не переживай, Фло. У нас будет целый конвой, - усмехнулся в белые усы старик. - Ничего страшного не произойдет, я тебе обещаю.
Близнецы тоже уши навострили, но свои бутерброды жевать не перестали. Они, единственные, кто искренне радовался предстоящей поездке, и кого не смутила столь ранняя побудка.
- Ты уверен? - тихо спросила дочь. - Ты же никогда не верил...
- Теперь верю, - отрезал сэр Рэджинальд и положил трубку на рычаг.
Мало кто и во что не верит. Еще в августе он и представить себе не мог, что увидит своими глазами как горит Ист-Энд, как бомбы падают и падают на Лондон. И, разумеется, даже в самой странной фантазии не мог пригрезиться 27-му лэрду клана Маклаудов разговор с Его Величеством.
Смущение Георга Шестого было ничуть не меньшим, чем у его полночного визави. После налета 12 сентября заикание у короля усилилось, но он совладал с собой.
- Это самая н-нелепая просьба, сэр Рэджинальд. Вы смело м-можете считать меня спятившим от страха т-трусом, но...
- Конечно, Ваше величество, я так не думаю. И — да, в середине 20 века смешно верить в средневековые сказки, - ответил он и ни разу не улыбнулся.
Короче, он согласился практически сразу. А что еще терять старику, дожившему до правнуков? Только страну, детей, внуков и этих самых правнуков, ради которых, собственно...
- Машина подана!
Голос у молоденького офицера был пронзительный и по-юношески ломкий. Кажется, парня тоже посвятили в подробности «тайной операции». Ишь, как таращится на старого белобородого деда.
«Думал, что Маклауд напялит килт и плед? И клеймор в руки возьмет? Хехе, молодежь!» - мысленно ухмыльнулся сэр Рэджинальд.
- Вперед, мальчики! - бодро скомандовал он близнецам.
И те наперегонки с собственным визгом умчались вниз по лестнице, к роллс-ройсу. Джон и Патрик. Патрик и Джон - его подлинное и единственное сокровище в этом паршивом мире. Уже на пороге Джоан деликатно придержала его под локоть.
- Деда, а может не надо? - шепнула она, заискивающе глядя сквозь черную вуаль вдовьей шляпки. - Что, если у тебя снова случится приступ, как в 35-ом? А у нас не будет рядом врача.
- Надо.
Ему в этом феврале сравнялось 93, чего ему бояться?
Джону нравилось всё — блестящие черные бока следующих друг за другом автомобилей, серьезные взрослые мужчины одетые в настоящую военную форму с всамделишными пистолетами, скорость, дорога, овцы за оградами, солнечные блики на стекле. А если бы мама не потребовала закрыть окно, чтобы детей не продуло, то вообще не поездка была бы, а сказка. Жаль только прадедушка, никогда не скупившийся на смешные истории, всё время молчал. И не вышел из машины, когда они остановились в Дувре.
Город был полон солдат. Казалось, что не осталось здесь больше ни детей, ни женщин, ни стариков. И воздух, он был тяжелый, несмотря на порывы морского бодрящего ветра. Тяжелый от страха, от предчувствия скорой неминуемой и непоправимой беды. Тогда Джон, конечно, не понимал до конца, что именно он ощущает. Зато они с Патриком отлично знали — идет война, их папа убит, а их страну хотят завоевать немцы. И это они бросают бомбы на английские города. Но когда вдруг завывала сирена воздушной тревоги, то воздух становился именно таким — пропитанным смертельным страхом, вонючим и липким.
Когда ветер наконец выдул этот мерзкий запах, они уже подъехали к Бичи-Хед, к белой скале обрывающейся в море.
- Ух ты! - ахнул Патрик, прильнув лицом к стеклу и смешно расплющив нос об него.
Джон последовал примеру брата, соревнуясь кто сильнее похож на свинку.
- Все. Приехали. - сказал прадедушка. - Мальчики пойдут со мной, а все остальные подождут здесь.
- Деда, осторожнее, - предупредила мама и строго добавила специально для близнецов: - Мальчики, помните, там обрыв. От дедушки не отходить ни на шаг.
Так они и пошли. Прихрамывающий старик, который в правой руке держал что-то завернутое в папиросную бумагу, а левой крепко сжимал ладонь Джона. Патрик ухватился покрепче за большой палец брата, чтобы не отстать. На маму и офицеров мальчики старались не оборачиваться, чтобы их не посчитали трусами.
- Джон, я тебе рассказывал про Знамя Фей? - спросил вдруг прадедушка.
Джон кивнул, он отлично помнил эту сказку. Он даже знамя видел. Хотя какое оно знамя, так, тоненькая желтоватая тряпочка на витрине под стеклом.
- Когда-то давным-давно вождь Маклаудов полюбил принцессу из Народа Холмов. Её отец позволил ей выйти замуж за смертного с условием, что ровно через год и один день она вернется в обратно. Твой предок женился на Светлой Деве и у них родился сын. А потом она выполнила отцовскую волю и ушла.
- Да, деда, я помню, - встрял нетерпеливый Патрик. - Но малыш плакал так горько, что его плач услышали под Холмами. Тогда его мать вернулась, укачала и завернула в свою шаль.
- И если шали коснется не Маклауд, то она исчезнет, - подхватил Джон. - Её-то и прозвали Знаменем Фей.
- Правильно, - улыбнулся прадед. - А что еще может сделать Знамя Фей?
- Призвать рыцарей фэйри! - хором воскликнули близнецы.
- Точно! Если Маклауды окажутся в смертельной опасности, вождь может взмахнуть им трижды и тогда рыцари фэйри прискачут на подмогу и спасут клан, - сказал он, а потом помолчал и добавил: - И два раза уже спасали.
Очень выгодная сделка. Родство с фэйри Джону определенно нравилось.
- Это ведь правда, деда? - спросил он, глядя на старика снизу вверх, уже догадываясь зачем они пришли сюда и что за сверток у того в руке. Выцветшие от полупрозрачности глаза сэра Рэджинальда не могли лгать мальчику.
- Конечно. Чистая правда.
- И сейчас мы позовем рыцарей фэйри? - спросил Джон шепотом.
- Да. Время пришло.
Прадед бережно развернул бумагу и достал блеклую ткань, похожую на что угодно, только не на знамя. Реликвия жалобно затрепетала на ветру, норовя рассыпаться на ниточки и лоскутки. Но стоило вождю Маклаудов в первый раз взмахнуть рукой, как она вся пошла крошечными искорками. Второй взмах — и вот уже в костлявом старческом кулаке зажат настоящий изумрудно-зеленый стяг, упругий и переливающийся оттенками радуги. С огромным усилием сэр Рэджинальд вскинул руку в третий раз.
Над далеким французским, ныне вражеским берегом наливались чернотой грозовые тучи, ветер гнал их к английским белоснежным скалам. Зловеще шелестела трава, пахло морем и гниющими водорослями. И ничего не происходило. Ни-че-го.
А потом... Джон вдруг услышал легкий звон. Так звенит лошадиная упряжь. Он обернулся и замер с раскрытым ртом. От одного края горизонта до другого, насколько хватало взгляда, над обрывом выстроилось войско. Тысячи и тысячи закованных в искристо-серебряные доспехи рыцарей с огненными копьями и солнечными мечами только и ждали приказа атаковать. Сквозь прорези забрал сверкали их зеленые гневные очи. Тонконогие черные боевые кони яростно рыли копытами землю, жаждая ринуться вперед. Узкие крыла бирюзовых, пурпурных и черных с золотом знамен развевались на бесчисленной армией фэйри, явившихся на зов вождя Маклаудов.
Звезды в короне повелителя Светлого Народа, возглавившего войско, сверкнули, осветив его прекрасное бледное лицо, он решительно поднес ко рту перламутровый рог и протрубил. Словно гром прогремел прямо над головой. От яростного вопля воинов треснуло пополам небо и всколыхнулось море, когда их кони рванули вперед, высекая из воздуха снежные брызги. Призрачная армия понеслась в бой, исполняя последнее, самое главное желание вождя.
27-ой лэрд пошатнулся и упал на спину, выпустив из ослабевших пальцев драгоценное знамя. В его глазах застыло сентябрьское небо, сделав их ярко-синими, какими они наверное были в детстве.
- Деда! - закричал Патрик, теребя старика за отворот пиджака. - Деда, очнись!
У Джона же крик застрял в горле ледяным комом. Слезы застили глаза, и мальчик не видел, как бегут к ним мама и офицеры охраны. Зато он почувствовал, что на плечи ему легли тонкие теплые руки и тихий голос прошептал прямо на ухо: «Не плачь, малыш. Мое сердце разрывается, когда Маклауды плачут. Будь стойким!». Джон всхлипнул, кулаком вытер глаза и уверенно подобрал с земли Знамя Фей.
17 сентября 1940 года Гитлер отложил начало операции по высадке десанта на побережье Англии «Морской лев» на неопределенное время, а в январе 1941 и вовсе отказался от неё.
04.06.2015
16 сентября 1940г.
Как ни крути, а у глубокой старости было одно небольшое, но существенное преимущество. Едва тебе переваливает за 90, и родня уже не смеет называть вещи своими именами. Только поэтому Флора не стала называть отца «старым дурнем» и спрашивать «какого черта ты творишь?», а так же сакраментальное «ты там совсем уже из ума выжил?», когда позвонила в шесть часов утра. Нет, дочь всего лишь сдержанно поинтересовалась, нельзя ли все-таки оставить её внуков дома. Сэр Рэджинальд осторожно покосился на сидевшую рядом Джоан, которая только и смогла что скорбно поджать тонкие губы. Мол, я же тебе говорила.
- Не переживай, Фло. У нас будет целый конвой, - усмехнулся в белые усы старик. - Ничего страшного не произойдет, я тебе обещаю.
Близнецы тоже уши навострили, но свои бутерброды жевать не перестали. Они, единственные, кто искренне радовался предстоящей поездке, и кого не смутила столь ранняя побудка.
- Ты уверен? - тихо спросила дочь. - Ты же никогда не верил...
- Теперь верю, - отрезал сэр Рэджинальд и положил трубку на рычаг.
Мало кто и во что не верит. Еще в августе он и представить себе не мог, что увидит своими глазами как горит Ист-Энд, как бомбы падают и падают на Лондон. И, разумеется, даже в самой странной фантазии не мог пригрезиться 27-му лэрду клана Маклаудов разговор с Его Величеством.
Смущение Георга Шестого было ничуть не меньшим, чем у его полночного визави. После налета 12 сентября заикание у короля усилилось, но он совладал с собой.
- Это самая н-нелепая просьба, сэр Рэджинальд. Вы смело м-можете считать меня спятившим от страха т-трусом, но...
- Конечно, Ваше величество, я так не думаю. И — да, в середине 20 века смешно верить в средневековые сказки, - ответил он и ни разу не улыбнулся.
Короче, он согласился практически сразу. А что еще терять старику, дожившему до правнуков? Только страну, детей, внуков и этих самых правнуков, ради которых, собственно...
- Машина подана!
Голос у молоденького офицера был пронзительный и по-юношески ломкий. Кажется, парня тоже посвятили в подробности «тайной операции». Ишь, как таращится на старого белобородого деда.
«Думал, что Маклауд напялит килт и плед? И клеймор в руки возьмет? Хехе, молодежь!» - мысленно ухмыльнулся сэр Рэджинальд.
- Вперед, мальчики! - бодро скомандовал он близнецам.
И те наперегонки с собственным визгом умчались вниз по лестнице, к роллс-ройсу. Джон и Патрик. Патрик и Джон - его подлинное и единственное сокровище в этом паршивом мире. Уже на пороге Джоан деликатно придержала его под локоть.
- Деда, а может не надо? - шепнула она, заискивающе глядя сквозь черную вуаль вдовьей шляпки. - Что, если у тебя снова случится приступ, как в 35-ом? А у нас не будет рядом врача.
- Надо.
Ему в этом феврале сравнялось 93, чего ему бояться?
Джону нравилось всё — блестящие черные бока следующих друг за другом автомобилей, серьезные взрослые мужчины одетые в настоящую военную форму с всамделишными пистолетами, скорость, дорога, овцы за оградами, солнечные блики на стекле. А если бы мама не потребовала закрыть окно, чтобы детей не продуло, то вообще не поездка была бы, а сказка. Жаль только прадедушка, никогда не скупившийся на смешные истории, всё время молчал. И не вышел из машины, когда они остановились в Дувре.
Город был полон солдат. Казалось, что не осталось здесь больше ни детей, ни женщин, ни стариков. И воздух, он был тяжелый, несмотря на порывы морского бодрящего ветра. Тяжелый от страха, от предчувствия скорой неминуемой и непоправимой беды. Тогда Джон, конечно, не понимал до конца, что именно он ощущает. Зато они с Патриком отлично знали — идет война, их папа убит, а их страну хотят завоевать немцы. И это они бросают бомбы на английские города. Но когда вдруг завывала сирена воздушной тревоги, то воздух становился именно таким — пропитанным смертельным страхом, вонючим и липким.
Когда ветер наконец выдул этот мерзкий запах, они уже подъехали к Бичи-Хед, к белой скале обрывающейся в море.
- Ух ты! - ахнул Патрик, прильнув лицом к стеклу и смешно расплющив нос об него.
Джон последовал примеру брата, соревнуясь кто сильнее похож на свинку.
- Все. Приехали. - сказал прадедушка. - Мальчики пойдут со мной, а все остальные подождут здесь.
- Деда, осторожнее, - предупредила мама и строго добавила специально для близнецов: - Мальчики, помните, там обрыв. От дедушки не отходить ни на шаг.
Так они и пошли. Прихрамывающий старик, который в правой руке держал что-то завернутое в папиросную бумагу, а левой крепко сжимал ладонь Джона. Патрик ухватился покрепче за большой палец брата, чтобы не отстать. На маму и офицеров мальчики старались не оборачиваться, чтобы их не посчитали трусами.
- Джон, я тебе рассказывал про Знамя Фей? - спросил вдруг прадедушка.
Джон кивнул, он отлично помнил эту сказку. Он даже знамя видел. Хотя какое оно знамя, так, тоненькая желтоватая тряпочка на витрине под стеклом.
- Когда-то давным-давно вождь Маклаудов полюбил принцессу из Народа Холмов. Её отец позволил ей выйти замуж за смертного с условием, что ровно через год и один день она вернется в обратно. Твой предок женился на Светлой Деве и у них родился сын. А потом она выполнила отцовскую волю и ушла.
- Да, деда, я помню, - встрял нетерпеливый Патрик. - Но малыш плакал так горько, что его плач услышали под Холмами. Тогда его мать вернулась, укачала и завернула в свою шаль.
- И если шали коснется не Маклауд, то она исчезнет, - подхватил Джон. - Её-то и прозвали Знаменем Фей.
- Правильно, - улыбнулся прадед. - А что еще может сделать Знамя Фей?
- Призвать рыцарей фэйри! - хором воскликнули близнецы.
- Точно! Если Маклауды окажутся в смертельной опасности, вождь может взмахнуть им трижды и тогда рыцари фэйри прискачут на подмогу и спасут клан, - сказал он, а потом помолчал и добавил: - И два раза уже спасали.
Очень выгодная сделка. Родство с фэйри Джону определенно нравилось.
- Это ведь правда, деда? - спросил он, глядя на старика снизу вверх, уже догадываясь зачем они пришли сюда и что за сверток у того в руке. Выцветшие от полупрозрачности глаза сэра Рэджинальда не могли лгать мальчику.
- Конечно. Чистая правда.
- И сейчас мы позовем рыцарей фэйри? - спросил Джон шепотом.
- Да. Время пришло.
Прадед бережно развернул бумагу и достал блеклую ткань, похожую на что угодно, только не на знамя. Реликвия жалобно затрепетала на ветру, норовя рассыпаться на ниточки и лоскутки. Но стоило вождю Маклаудов в первый раз взмахнуть рукой, как она вся пошла крошечными искорками. Второй взмах — и вот уже в костлявом старческом кулаке зажат настоящий изумрудно-зеленый стяг, упругий и переливающийся оттенками радуги. С огромным усилием сэр Рэджинальд вскинул руку в третий раз.
Над далеким французским, ныне вражеским берегом наливались чернотой грозовые тучи, ветер гнал их к английским белоснежным скалам. Зловеще шелестела трава, пахло морем и гниющими водорослями. И ничего не происходило. Ни-че-го.
А потом... Джон вдруг услышал легкий звон. Так звенит лошадиная упряжь. Он обернулся и замер с раскрытым ртом. От одного края горизонта до другого, насколько хватало взгляда, над обрывом выстроилось войско. Тысячи и тысячи закованных в искристо-серебряные доспехи рыцарей с огненными копьями и солнечными мечами только и ждали приказа атаковать. Сквозь прорези забрал сверкали их зеленые гневные очи. Тонконогие черные боевые кони яростно рыли копытами землю, жаждая ринуться вперед. Узкие крыла бирюзовых, пурпурных и черных с золотом знамен развевались на бесчисленной армией фэйри, явившихся на зов вождя Маклаудов.
Звезды в короне повелителя Светлого Народа, возглавившего войско, сверкнули, осветив его прекрасное бледное лицо, он решительно поднес ко рту перламутровый рог и протрубил. Словно гром прогремел прямо над головой. От яростного вопля воинов треснуло пополам небо и всколыхнулось море, когда их кони рванули вперед, высекая из воздуха снежные брызги. Призрачная армия понеслась в бой, исполняя последнее, самое главное желание вождя.
27-ой лэрд пошатнулся и упал на спину, выпустив из ослабевших пальцев драгоценное знамя. В его глазах застыло сентябрьское небо, сделав их ярко-синими, какими они наверное были в детстве.
- Деда! - закричал Патрик, теребя старика за отворот пиджака. - Деда, очнись!
У Джона же крик застрял в горле ледяным комом. Слезы застили глаза, и мальчик не видел, как бегут к ним мама и офицеры охраны. Зато он почувствовал, что на плечи ему легли тонкие теплые руки и тихий голос прошептал прямо на ухо: «Не плачь, малыш. Мое сердце разрывается, когда Маклауды плачут. Будь стойким!». Джон всхлипнул, кулаком вытер глаза и уверенно подобрал с земли Знамя Фей.
17 сентября 1940 года Гитлер отложил начало операции по высадке десанта на побережье Англии «Морской лев» на неопределенное время, а в январе 1941 и вовсе отказался от неё.
04.06.2015
