***Капитан судьбы***
Что тебя держит, странник,
на этой забытой планете?..
Покинутым навсегда.
Легенда о катах-ран*
Ярмарка, словно пёстрая карусель, звенела и веселилась на все лады. Кружила, очертив яркими шатрами зелёный луг, отделявший деревню Холмы от города Мастеров. Столы перед шатрами ломились под горами выпечки, фруктов и овощей. На центральном помосте музыканты зажигали так, что ноги сами пускались в пляс. Мимо сигали бойкие ребятишки и грызли леденцы на палочках. А ветер плескал разноцветные флаги…
Праздник всегдашнего благоденствия!
Но Хенеаккари едва ли замечал веселье, скользя взглядом мимо разодетых крестьян, и высматривая палатку ювелира. Городские в отличие от селян торговали под навесами и в шатрах…
– Хенеа! – мелодичный голосок отвлёк мужчину от поисков.
Расталкивая танцующих, к нему изо всех сил спешила румяная девушка. Капельки пота выступили у неё над верхней губой, а мокрые завитушки обрамляли лоб золотистым нимбом… Она только что вырвалась из пекарни.
– Луен…
Не успев отдышаться, девушка бросилась ему на шею. Обняла, нахлынув запахом сдобы, полевых цветов и необыкновенно сладко-пряной ДНК.
– Ты пришёл!
Он крепко обнял её, прижал на миг, и, слегка отстранив, заглянул в смеющиеся глаза. Улыбнулся в ответ и нежно коснулся сухими губами влажных и мягких губ…
– Конечно. Чтобы поцеловать мою девочку.
«Я не мог улететь, не повидав тебя»…
Уже два года Хенеаккари обретался возле этой забытой всеми планетки. Она так и называлась – Патта, что на местном наречии означало «Забытая». Откуда это название Хенеа выяснил очень скоро. Луен однажды показала ему… Ржавые остовы кораблей, сваленные металлической грудой на дне громадного карьера. Изъеденные коррозией части обшивки, сломанные перекрытия… Повсюду расплавленный пластик и разбитые экраны… Осколки чьих-то надежд бесполезно валялись под ногами в грязном месиве глинистых почв...
В период проливных дождей карьер наполнялся до краёв. Если дожди затягивались, то вода разливалась дальше – в луговые низины…
Но позапрошлым летом, когда познакомились Хенеа и Луен, стояла страшная засуха… Зачерствелые комья скрипели под каблуками, земля в полях трескалась, и за два месяца не пролилось ни капли.
А Хенеа любил дождь.
В осеннюю непогоду они сидели на пороге дома, обнявшись, и слушали музыку стихий. Пока Хенеа с наслаждением вдыхал аромат волос Луен и её ДНК…
«Дождинки как слёзы», – говорила девушка и неизменно добавляла:
«А мне радостно, потому что ты рядом. И нравится смотреть на облака. Небо напоминает нам – мы оттуда, со звёзд. Как и ты».
Луен поведала Хенеа историю двухсотлетней давности, плюс-минус в один год.
– Наши предки отыскали эту планету… Родной мир страдал от перенаселения, и они вызвались добровольцами, вместе с семьями. Собирались обустроить тут всё к приходу остальных… Но больше никто не прилетел.
– Почему?
– Неизвестно… На позывные не отвечали.
– Они могли вернуться.
– Нет. Топлива не хватало на обратную дорогу. Колонисты использовали жалкие крохи, чтобы согреться и не умереть с голоду, первое время… Прибыли-то они накануне зимы…
– А дальше?
– Зиму пережили в кораблях. А весной забрали оттуда всё, что могло пригодиться и отправились искать подходящее место… Построили деревню, а после и город возвели…
Луен пересказывала истории, услышанные от бабушек, дедушек, родителей и соседей. Хенеа внимательно слушал и перебирал её волосы цвета золотистой пшеницы, что колосилась у них за окном.
– Семена, инструменты, станки и материалы они привезли с собой. Этого хватило, чтобы наладить хозяйство и производство…
– Интересно, кем они были раньше… – размышлял Хенеаккари, задумчиво жуя соломинку. – И как жили, до того, как попали сюда.
– Не знаю, – Луен повела плечами. – Я не знаю другой жизни. Родилась и выросла здесь. А кроме тебя никто к нам не залетал…
У Луен за домом был небольшой огород. И Хенеа частенько помогал обрабатывать его. Закончив работу, они отдыхали в тени под кустами, разморенные полуденным зноем. Травяной дух согревал ноздри и кружил голову. А стрекотание насекомых захватывало чувственным ритмом, и Хенеа терял разум, упиваясь сладостью тела Луен. Его возлюбленная откликалась так трогательно, так доверчиво, с полной генетической отдачей, беспрепятственно позволяя ему внедряться в ДНК... И в какой-то момент Хенеа осознал, что его место здесь, в её генах…
Он не хотел оставлять Луен! Даже на минуту.
«Ничего, скоро мы будем вместе, – повторял Хенеа, снова и снова. – Навсегда».
Иллюзии!
Увы… Он мог находиться на планете только пять часов в сутки. Затем приходилось возвращаться на корабль. Иногда Хенеа забывался и начинал верить, что свободен… И тогда кольцо на указательном пальце принималось мигать и пищать, настойчиво сверля мозг и предупреждая – ещё немного и возникнут необратимые повреждения хромосом, а следом, и геномный распад...
«Но пока что… У нас есть три часа».
– Хенеа? – Луен вопросительно заглянула ему в лицо. – О чём задумался?
– Так… Ни о чём, – он стряхнул наваждение и наконец высмотрел то, что искал. Взгляд его так и упёрся в палатку ювелира.
– Идём! – Хенеаккари схватил девушку за руку и потащил за собой.
– Куда?
– Увидишь.
Вскоре они окунулись в тишину и прохладу шатра. Едва опустился полог, как шум и суета остались снаружи, а музыка стихла, будто по волшебству… Звукоизоляционной ткани с охлаждающей прослойкой. Хенеа знал, что предложить в обмен на местную валюту.
Других покупателей в палатке не было. Ювелир восседал в кресле, за длинным столом с множеством выдвижных ящиков и прозрачной столешницей. За спиной почтенного мастера громоздились сундучки, и возвышался внушительный сейф.
– Садитесь, – указал он на скамейку для покупателей. – На что желаете полюбоваться?
Луен неловко уселась на краешек, и зачарованно уставилась на украшения, красиво разложенные в ячейках с подсветкой под крышкой стола.
Столько драгоценностей сразу! Ей бы и во сне не привиделось…
– Заказ готов? – поинтересовался Хенеаккари.
– Ах, да! – спохватился ювелир. – Сперва вас и не узнал. Давайте квитанцию…
Пока он рылся в сейфе, Хенеа загляделся на девушку. Она так мило восхищалась витринными побрякушками. Значит, его подарок обязательно ей понравится.
– Вот, – ювелир поставил перед Луен плетёную коробку. – Полагаю, это для вас.
Девушка недоумённо посмотрела на ювелира, потом на Хенеа.
– Открывай, – с улыбкой кивнул он. – Это тебе.
Луен открыла; неуверенно, осторожно, замирая от предвкушения. И ахнула, чуть не захлопав в ладоши от восторга.
– Мне?!
В коробке лежала янтарная черепашка размером с её ладонь. Такие черепахи, только побольше, постоянно мигрировали через лес и стайками шныряли мимо дома Луен.
Янтарь покрывал купол панциря, отлитый, как и всё остальное, из чистого золота…
Жёлтый металл колонисты мыли в реке, берущей начало где-то в прибрежных горах. Быстрая Райсса плутала по хвойным лесам и стремительно пересекала долину. Часто в воде находили и удивительный солнечный камень разных оттенков. От ярко-жёлтого и оранжевого до густо-коричневого, как глаза Луен. Прозрачный или полупрозрачный с застывшими внутри насекомыми и меленькими листочками. А иные – с белыми вкраплениями …
Хенеа позаимствовал немного, для анализа. И с помощью корабельного оборудования установил, что это всего лишь затвердевшие кусочки смолы. Насекомые, растительные фрагменты и воздушные пузырьки сохранялись там с давних времён… Причуды природы! Но смотрелось красиво… Зато жёлтый металл оказался настоящим золотом, и даже почти без примесей.
Смекнув, что золото и янтарь ценятся у колонистов, Хенеа заполучил участок на прииске и нанял помощников…
– Какая красота, – прошептала Луен, с благоговением касаясь искрящегося панциря кончиками пальцев. – И это всё мне?
– Это только начало, – ответил Хенеа. – Гляди…
Он бережно извлёк черепашку из коробки; щёлкнул замочком, открывая купол, и преподнёс девушке.
– Ут-те*!
Она снова ахнула.
В бархатистом углублении лежали крупные золотые серьги с жёлто-коричневыми камушками.
– К твоим прекрасным глазам.
И Луен замерла, приоткрыв рот.
– Я сам, – решил Хенеа, и пока девушка приходила в себя, ловко вытащил у неё из ушей простые серёжки – наследство от матери, и вдел новые.
– Великолепно! – оценил ювелир и принёс зеркало.
Пока Хенеа расплачивался и договаривался о поставках, Луен смотрелась в зеркало и не чаяла насмотреться. Сияние металла, игра света в янтаре придавали тонким чертам особую выразительность. Луен словно преобразилась и казалась взрослее!.. Никто ещё не дарил ей таких красивых вещей…
– Идём, Луен, – позвал Хенеаккари, пряча черепашку обратно в коробку и вручая ей. – Надо поговорить.
Они вышли из палатки, и на них обрушились звуки музыки и толпы… Луен опомнилась и обняла Хенеа.
– Спасибо! Спасибо! Спасибо!
– Тебе понравилось? – улыбнулся он.
– Конечно, – заулыбалась она в ответ и тут же смущённо потупилась. – Это же дорого, наверное.
– Не думай о цене, милая, – и загадочно добавил. – И все материалы наши…
Она вскинула на него удивлённый взгляд.
– Да-да, – радостно продолжал он. – Теперь мы с тобой владельцы самого большого и богатейшего прииска в предгорьях Райссы.
– Когда ты успел, Хенеа? – изумилась Луен.
– Не важно. Всё это для нашего будущего.
Она судорожно прижала коробку к груди и прерывисто вздохнула.
– Будущего, Хенеа?
– Да, Луен. Скоро мы купим в городе благоустроенный дом…
– Мне нравится мой, – огорчённо заметила она.
– И домик оставим. Если хочешь.
– Но… Ты ведь не задерживаешься подолгу…
– Об этом я и хочу поговорить… Скоро всё изменится, дорогая. Скоро всё изменится. Я перестану уходить…
И Хенеа настойчиво увлёк девушку подальше от ярмарочного веселья, сбивчиво рассказывая по пути:
– Скоро… Луен, девочка моя! Мы будем вместе. Скоро. Но для этого мне надо покинуть тебя…
– Надолго?.. – губы у неё задрожали, она запнулась и остановилась посреди тропы.
– На время…
– Надолго, Хенеа?!
– Не знаю… На месяц, может, на два… Или на год. Но я вернусь! Слышишь? Вернусь к тебе, – он схватил девушку за плечи и проникновенно заглянул в глаза. – Обязательно вернусь. Обещаю! Дождись меня. А пока… Пойдём.
– Куда?
– К тебе. Я оставил документы в книжном шкафу. Помогу разобраться. Тебе придётся управляться с делами, без меня. Это не сложно. Управляющий поможет. Я объясню. И… У нас есть немного времени…
Через два часа Хенеа ушёл, думая о Луен и прижимая к сердцу золотистую прядь с её генокодами. Он торопился в лес, к своему шлюпу...
– «Я тоже хочу что-нибудь подарить, – настаивала она. – Но у меня ничего нет…».
– «Есть ты, и этого вполне достаточно. Просто дождись меня».
Луен задумалась.
– «Кажется, знаю!»
Отрезала самый красивый локон и отдала ему.
– Помни, в нём частичка меня… Возвращайся поскорее, любимый!»
«О, Луен, – бормотал Хенеа, выводя шлюп на орбиту. – Ты и не представляешь, какой это бесценный дар…».
Корабль ждал его. Он всегда ждал. Иногда Хенеа думал:
«Лучше бы ты улетел! И взорвался…».
И понимал всю утопичность своих мыслей. В корабле теперь сосредоточена половина его генофонда. Значительная доля генетического «Я» Хенеаккари болталась на орбите, пока он на планете миловался с Луен или работал на прииске.
Так уж случилось…
Как-то раз, прогуливаясь на модуле, наткнулся он в космосе на чудной звездолёт. И управляла им прекрасная незнакомка. Джамрану… Хенеа ещё удивился тогда, насколько этот сферический объект не похож на джамранские диски – ни снаружи, ни внутри, и пытался найти этому объяснение… В суеверия и легенды Хенеа не верил.
А зря!
Он провёл условную ночь с прелестным капитаном за умопомрачительным обменом, а наутро – условное утро обнаружил, что летит куда-то в неизведанную даль, в совершеннейшем одиночестве, а незнакомки и след простыл. Зато корабль оказался в полном его распоряжении. Вот только…
Генетическая структура Хенеаккари раздвоилась и переплелась с ДНК-контроллером. Теперь джамрану и звездолёт были прочно связаны и не просто так. ДНК-процессор позаимствовал важную часть его генопсихики и стал компаньоном, которого Хенеа называл «другой стороной», «своей тенью» или «Хенеа-доном»*.
Поначалу общаться с самим собой казалось жутко. Походило на раздвоение личности. Потом забавно. И конечном итоге, Хенеа привык вести занимательные беседы с Хенеа-доном, преимущественно за бокалом вина. Как выяснилось, довольно познавательно. Хенеа узнал о себе столько! Половинка Хенеа-дон его не жаловал. А ещё, Тень оказался брюзгой и страшно обидчивым интриганом…
– Долго ты… – ворчал он, сопровождая бурчанием весь путь Хенеа от шлюзовой камеры до главного зала.
– Как обычно.
– Сегодня дольше, чем обычно…
– Не придумывай! – вспылил Хенеа, но спохватился и примирительно добавил. – Сам знаешь, у меня всего лишь пять часов и ни минутой больше.
Ссориться с половинкой-тенью было чревато. Хенеа по опыту знал, чем это могло закончиться… Долгими фазами бесконечного полёта, в молчании. Обычно Хенеа-дон подолгу дулся, не разговаривал и отказывал компаньону в управлении. Хенеа годами не удавалось высадиться ни на одну планету…
– Всё равно, – буркнул Хенеа-дон, – мне скучно.
– Деспот!
Хенеа огрызался скорее по привычке. Он уже притерпелся, и нашёл с Тенью общий язык. Наверное…
– И как я тебя терплю!? – возмущался деспот. – Слова из тебя не вытянешь. Часами шляешься, где-то… Я не выношу одиночества!
– Ничего, скоро всё это прекратится, – пообещал Хенеа. – Мы станем единым целым… И скучать тебе не придётся.
– Ты всё-таки решился? – недоверчиво поинтересовался Хенеа-дон.
– Да.
– И я увижу твою драгоценную Луен?
– Нашу Луен… Да, как это ни прискорбно. Будь моя воля, я бы тебя к ней и близко не подпустил.
– Или всё же не стоит?..
– Опостылела мне такая жизнь!
– Тебе же нравилось.
– Когда-то… А теперь, надоело. Мне нужна любимая женщина, семья и…
– Тихое прозябание на мерзкой планетке…
– Опять ты всё извращаешь!
– А кто ещё скажет тебе всю правду о бытие?
– Плевал я на твоё бытиё! Я хочу к Луен.
– И нарожать с ней кучу детишек, – съязвил Хенеа-дон.
– Между прочим, и твоих тоже…
Хенеа вошёл в главный зал, огляделся и вздохнул. Всё как всегда и ничего не изменилось…
Те же иллюминаторы, отражающие звёзды. Широкая поверхность пола с рисунком в центре. Колонны с ячейками памяти, блоками управления, интегратором полей, синхронизатором времени, синтезатором пищи и дезинтегратором отходов. По периметру – диваны, шкафы, столики… Стандартная обстановка. Вот уже… Хенеаккари и не помнил сколько циклов. Катах-ран продлевал жизнь и замедлял старение…
– Ты опять втянул шипы, – проворчал Хенеа-дон.
– Они мешают, – бросил в ответ Хенеа, но всё же чуть-чуть выпустил острые кончики из предплечий. Для оптимального управления.
Он больше не хотел странствовать по бескрайнему космосу, а мечтал мирно состариться в объятиях любящей супруги, в окружении детей и внуков.
– Мы летим или нет? – уточнил Тень. Он ненавидел подолгу торчать на одном месте. – И так засиделись!
– Полетели…
Хенеа бросил последний взгляд на планету, кружащую в пелене облаков…
«Я вернусь, Луен. Я вернусь! И буду твоим! А ты – для меня. Но сначала...».
