ПРОЛОГ
– Лингвоукольчик? – задорно подмигнула мне жизнерадостная медсестра, заряжая инъектор.
Я рассеянно кивнула, занятая своими мыслями. На висячем трёхмерном экране передо мной транслировалось начало великих переговоров, где две самые грандиозные звёздные системы нашего потока наконец решили мирно договориться. Нет, конечно, мы с гриссарцами и до этого не воевали, соблюдая вялый нейтралитет, но отношения уже натянулись до предела. Что было чревато мелкими пакостями. Да и крупных хоть отбавляй.
Медсестра приблизилась с инъектором наготове и тоже взглянула на экран.
– Да не волнуйся ты так, лапочка. Нервы береги. Всё будет пучком.
Легко ей говорить! А как мне не волноваться? Это же моё первое настоящее задание.
А до того я бумажки перебирала в визовом отделе, пока меня не заметили и не взяли на стажировку в консульский сектор специализирующийся на Гриссаре. И заметили сугубо из-за моей особой чувствительности к языку гри.
– Так, лапочка не двигайся, больно не будет, – предупредила медсестра, прежде чем уколоть.
– Ой-й… – тихонько ойкнула я скорее по привычке, многократно с детства привитая.
– Ну вот и всё, теперь ты во всеоружии, – и она залепила место укола антисептическим пластырем.
– Можно было и без этого обойтись, – я вздохнула, опустила рукав блузки и застегнула пуговки.
– А как без этого? Стандартная процедура, всем предписано. И подстраховка не помешает.
«Мне мешает!» – хотелось закричать.
Но с предписаниями не поспоришь.
Действие лингво-сыворотки конечно сглаживает острые углы и помогает однозначно определить сложные обороты, но она же и стереотипизирует, обуславливает недомолвки и создаёт семантические недоразумения.
– А как же человеческий фактор?
– Ох уж, этот человеческий фактор, – махнула рукой медсестра. – От него одни лишь проблемы.
Я бы с ней поспорила. Но вместо этого попросила воды на дорожку. В горле от смятения пересохло. Всё-таки от этих переговоров зависела моя дальнейшая карьера. И возможность дорасти до…
Тут я немного помечтала. Не вовремя, как всегда. Но плох тот межкультурный переводчик, который не мечтает дорасти до дипломата, а рядовой дипломат до посла… Это нам ещё в дипкорпусе внушали.
– Вперёд, лапочка, – напутствовала меня медсестра, вытягивая из моих онемевших пальцев пустой стакан. – И удачи! Она тебе понадобится. Сегодня судьбоносный день.
И как в воду глядела!
ГЛАВА 1
– Чему вас только в этих академиях учат?! – разорялся консул, потрясая передо мной консульскими регалиями, а я сидела перед ним ни жива, ни мертва и заливалась горючими слезами.
Ужасно осознавать, что из-за твоей нечаянной ошибки две звёздные державы оказались на пороге крупномасштабной войны.
– Всё! – ноздри консула раздувались, глаза едва не вылезли из орбит, а сам он побагровел. – Хватит реветь! Как накосячила, так и отвечать будешь. По всей строгости…
Вот тут я не выдержала! Потому что, по правде говоря, твёрдо была уверена в том, что сама ни грамма не облажалась, а всё это гадкое недоразумение, связанное с неучтённым нюансом той стороной.
Я всхлипнула, протёрла заплаканные глаза и вскинула на консула потухший взгляд.
– Нет.
– Что нет? – опешил он.
– Я не…
Консул грозно уставился на меня, и вся моя решимость постоять за себя разом испарилась, как метеор в атмосфере.
– Ещё вякать мне будешь, – сквозь зубы процедил он и рявкнул:
– Молчать!
Даже неприметный атташе у окна вздрогнул и поспешил отвернуться.
– Иди и собирай своё барахло, ты уволена. Со строгим выговором в личном деле.
Я ахнула и вскочила.
– Это… Это же…
Конец! Мне конец, и причём позорный. Теперь меня даже в визовый отдел обратно на работу не примут.
– И больше не попадайся мне на глаза. Твоя карьера здесь окончена…
Отныне мне одна дорога – на кладбище. Потому что пойду сейчас и с горя утоплюсь в бассейне на крыше самого высокого небоскрёба… Но я продолжала стоять в ступоре, переминаясь с ноги на ногу, пялясь на консула как кролик на удава и не в силах поверить, что это действительно всё…
– Марш отсюда! – гаркнул консул и тотчас со стороны входной двери кто-то разразился вежливыми аплодисментами.
– Брраво, уважаемый дипломат, – и в это обращение было влито столько отборного яду и особенно в последнее слово, сопровождаемое теми самыми раскатистыми грри-интонациями, которые меня в своё время так очаровали. – Неужели, *мадрен, в вашей культуре принято избивать младенцев?
Явился не запылился! Виновник моего бесславного провала и унижения! Нет, обожду топиться, сперва его придушу. Всё равно нам с ними воевать, так что пусть это будет первый убитый мною противник… Может ещё и медаль потом дадут, посмертно.
И пока наш консул поспешно надевал маску любезности, дабы окончательно не уронить лицо, и пытался строить из себя прожжённого миротворца, я медленно обернулась к вошедшему гриссарцу.
Мадрен* – обращение к советнику среднего дипломатического ранга у гриссаров.
Прода от 21.10.2025, 17:25
Вот чего он сюда припёрся? Позлорадствовать? Попировать на моих костях? Насладиться моим унижением? Или как там у них у гриссаров принято… Оказалось, что намного хуже всего перечисленного. Гораздо хуже, настолько, что лучше бы всё, что я о нём прежде надумала оказалось правдой… И что примечательно, озвучил он это на моём родном языке.
– Я предлагаю вам мирно урегулировать возникшее недоразумение.
Теперь недоразумение, значит? Издевается!? А всего каких-то полчаса назад в представительском зале, что вытворял? Так и хотелось вцепиться ногтями ему в морду и разодрать. Но я пока ещё дипломатический переводчик и должна быть выше этого… Как же тяжело выглядеть бесстрастной, когда на тебя так смотрит виновник твоего грандиозного провала – насмешливо, высокомерно и чуточку с… Жалостью, что ли?
Да в гробу я видала его жалость!
И видимо там и окажусь, если не успокоюсь и не заработаю инфаркт…
– Итак, посол, что вы предлагаете? – с виртуозно непроницаемым лицом осведомился консул. – Мы готовы рассмотреть любые ваши предложения ради взаимного удовлетворения и согласия.
О как загибает! Будто не он орал на меня тут пять минут назад…
– И не допустить конфликта…
Всеобъемлющая пауза, от которой сам воздух в помещении застыл как хрусталь и… Бэммсь!
– С одним условием… С завтрашнего дня Руслана Степановна переходит в полное моё распоряжение. На неопределённый срок.
Руслана Степановна Волина – это я, а, следовательно, приговор вынесли мне, и мне же следовало принять его стойко и с достоинством… Тогда почему мучительно трясутся коленки и леденеют пальцы.
Атташе у окна кажется поперхнулся, а консул хоть и продолжал держать лицо, но судя по дёргающемуся веку его тоже проняло.
– Мы, разумеется, готовы урегулировать конфликт, но что вы под этим, м-м-м, условием подразумеваете?
– А подробности мы с вами как раз и обсудим за столом переговоров. Ступайте за мной…
Прода от 28.10.2025, 14:53
Их посол командует нашим консулом? Да-а… Вероятно, плохи совсем дела межгосударственные.
Меня они, разумеется, за собой не позвали. Более того, в жёсткой форме приказали сидеть на месте и из кабинета не высовываться. И как только гулкие шаги, создаваемые тремя парами мужских ботинок, затихли в коридоре, я совершила акт неповиновения. Встала и подошла к окну. Единственное, что осмелилась сделать в этой ситуации.
Глядя на величественные ступени небоскрёбов из стекла, металла и бетона, я утирала слёзы и отгоняла непрошенные воспоминания о том, как ещё совсем юной и восторженной девчонкой с аграрной планеты прилетела покорять столицу… А она вон как – прожевала меня и почти выплюнула.
За годы учёбы и работы я привыкла видеть вокруг каменные джунгли вместо зелёных лесов, лугов, холмов и бескрайней пашни. А поначалу всё казалось в диковинку. Так, наверное, чувствовали себя первые переселенцы, когда прибыли сюда из Солнечной системы… Я выросла на ферме, но благодаря родителям получила хорошее образование и смогла поступить в Академию Международных Космических Отношений на специальность «межкультурный переводчик». И даже начать восхождение по карьерной лестнице…
«Неужели всё?» – надрывной струной звенела в голове одна единственная мысль.
Неужели всё так бесславно закончится для меня?
Я умудрилась упасть, не достигнув даже середины подъёма.
С одной стороны, впору обрыдаться, возненавидеть себя и весь мир заодно. А, с другой… Падать-то пока невысоко.
Однако…
Обидно!
Потерпеть фиаско всего из-за одной фразы, прозвучавшей в переводе как угроза, или якобы угроза…
Слёзы гнева закипели в уголках глаз с удвоенной силой, и я нещадно растирала их по скулам и по щекам.
Я была уверена, что правильно перевела эту бясову гриссарскую идиому!
А что, надо было неправильно?
Или вообще не переводить и умолчать, сгладить углы?
Но такое тоже чревато… Как ни крути, в любом случае конфликт неизбежен. Это словно замкнутый круг! И так плохо, и сяк ужасно… А за вольную интерпретацию можно и по шапке схлопотать…
Впрочем, я всё равно схлопотала. И огребла по полной.
Но какого всё-таки бяса?! Какой идиот походя использует специфические идиомы на важных переговорах, там, где хрупкий мир и без того висит на волоске… Если только не… Разве что…
Дверь за моей спиной скрипнула, отворяясь; сформировать догадку я не успела и в панике обернулась, словно застигнутая на месте преступления.
В кабинет чётко чеканя шаг вошёл консул, за ним семенил атташе и последним плавно и непринуждённо возник посол-гри, как будто скользил по воздуху.
– Идите собираться, гражданка Волина. С завтрашнего дня работаете под началом *зидрена Драгарана О-ши Лэнслета, – ледяным тоном сообщил консул.
До меня не сразу дошёл смысл сказанного, одновременно с осознанием факта, что тот, кого он назвал по имени и есть старший гриссарский посол. Я словно приросла к полу и вздрогнула, подстёгнутая суровым окриком:
– Оглохла, Руслана Степановна?! Вещи собирай, переезжаешь.
– То есть… Как… Куда? – голос мой дрожал и срывался. – Йа… Я не уволена?
– Нет, к сожалению. Всего лишь переводишься в другое посольство... Гриссарское… И поверь, это для тебя в сто раз хуже, чем увольнение, – едко заключил консул, и я тотчас ему поверила. Особенно, взглянув на посла. Господин Драгаран за всё время не проронил ни слова, но ему этого и не нужно было. Он просто стоял у стены, скрестив на груди руки и замерев, точно хищник перед прыжком, в ответ смотрел на меня – пронзительно, пристально, испытующе, излучая глазами торжество.
– Предписания получите у моего атташе, – неожиданно тихо и устало добавил консул.
Я украдкой стиснула кулаки, и наконец-то смогла отлепить ступни от пола, на нетвёрдых ногах обогнула три мужские фигуры и выскочила за дверь, как в открытый космос.
*Зидрен – посол высшего ранга у грессарцев, имыми словами – Чрезвычайный и Полномочный посол.
Прода от 08.11.2025, 15:00
Мне и собирать-то, как оказалось, особо нечего. Мини-студия на двести первом этаже типовой высотки, в которой я обитала после окончания учёбы, к вещизму не располагала. А потому, все мои пожитки уместились в старомодном кофре. С ним я прибыла в столицу, покинув родную планету, чтобы поступить в академию, с ним и отбуду в… известном направлении навстречу своей участи… Я уже сто раз пожалела о том, что вообще оставила ферму. Эх… И почему меня не увлекало сельское хозяйство?
«Хотя, может, всё не так плохо, – хотелось для успокоения так думать, – в собственном посольстве не оценили, так попрактикуюсь в гриссарском… Это же такая мощная языковая школа!»
Но некая вредная мысль всё время подспудно грызла меня и свербела в мозгу, не давая покоя, мне всё казалось, я что-то важное упускаю… Или же паранойя разыгралась.
Так или иначе, вечер я себе освободила, решила с горя прогуляться, развеяться и ноги сами принесли меня в верхний город…
Когда только прилетела на Перун, эта планета-город сводила меня с ума, а теперь я спокойно перемещалась где-нибудь на уровне пятисотого этажа и не чувствовала себя не в своей тарелке из-за перепадов давления. Впрочем, вскоре я поняла, что чем выше – тем легче. Перун – планета с повышенной гравитацией и непосредственно внизу на его поверхности меня бы… Нет, не расплющило конечно, но передвигалась бы я там с трудом, скорее ползала бы, буквально, как черепаха. Там выживали лишь супер-биомодификанты.
И ещё, я по первости очень боялась ненароком свалиться, оступиться, потерять равновесие от порывов ветра, порой сбивающих с ног, и упасть с какого-нибудь моста, парапета или балкона и разбиться насмерть, но позже выяснила, что благодаря антигравитационным течениям между ярусами, здесь практически никто не расшибается и несчастные случаи редкость. А потом как-то ко всему этому привыкла…
Покинув свою уютную квартирку, я блуждала по нескончаемым лабиринтам улиц, без всякой цели, но так, словно что-то меня тащило. Затем поднялась повыше, да не на подъёмнике или лифте, а по ступенькам… Несколько раз меня вроде бы окликали таксисты, предлагая отвезти в разные районы города, но я не реагировала и, сама не помня как, очутилась перед знаменитым ночным клубом «Крыша». Вернее, некогда он назывался «Под звёздной крышей», но со временем завсегдатаи название сократили, для удобства. Ночной клуб, бар, паб и по совместительству кафе в дневное время.
Я недоумённо пялилась на яркую, сияющую огнями вывеску, стоя перед широкой раздвижной дверью.
Почему сюда?!
Я ведь почти не пью, а стакан домашнего сидра раз в год на семейном обеде не в счёт… Тем более в одиночестве… Тем более в таком месте. Честно сказать, я побывала тут однажды, всего разочек, по приглашению коллег-атташе и стажёров из посольства, но ушла ещё до разгара веселья. Я вообще не любительница подобных заведений и предпочитаю уютные кофейни, вроде «Млечной пенки» или…
Створки резко с характерным «шмяком» разъехались передо мной и выплюнули наружу какого-то незадачливого алконавта. Слегка помятого, дезориентированного, бранящегося… Я отшатнулась, но ему было явно не до меня, потому что следом за ним вывалился второй такой же алкаш, ухватил первого за воротник, и они принялись слаженно мутузить друг друга. Мне бы драпать оттуда прямиком домой, но я сперва впала в ступор, затем попятилась и ринулась в приглашающе открытый проём, где чуть не столкнулась с охранником. Тот, не обращая на меня внимания, бросился разнимать дебоширов…
Итак, я уже внутри…
Что ж… Можно и выпить пару коктейлей, пойти вразнос и ненадолго забыться, хотя бы на одну ночь. Тем более в баре царил умиротворяющий полумрак и… Неожиданно! Безмятежная атмосфера не отягощалась навязчивым клубным «буцканьем».
Странно…
Озираясь вокруг, я поискала глазами… Узрела в углу свободный столик, даже с диванчиком, и вскоре притулила туда свои усталые конечности и пятые точки. Взяла со столешницы меню с призывно горящими буквами и углубилась в него для конспирации… Если ничего не закажу, то просто посижу, не вызывая подозрений, соберусь с мыслями…
Я бросила взгляд на часы в форме корабельного штурвала и сообразила вдруг, почему так необычно тихо и мало посетителей – время-то ещё детское. Хотя вот кое-кто напрасно его не терял и уже надраться успел…
По соседству со мной, аккурат через диванную спинку,
