«Талех!»
Его лицо постоянно меняется, ускользает… Только глаза вспыхивают янтарным огнём. Отовсюду слышатся зловещие шепотки. Джамрану – изменчивый и чужой возвышается над ней… Костяные шипы вырываются из локтевых суставов, топорщатся острыми концами на предплечьях, пугающе украшают лоб… Крик застревает в горле. Лепестки подиума медленно смыкаются, отрастив на краях тонкие как иголочки зубы. В одночасье Женька становится пленницей хищного растения, находясь во власти джамма, одержимого генетическим обменом… Иголки превращаются в крючки и цепляются за ритуальные одежды, царапая похолодевшую кожу…
«Ааааааааааа!»
Женя подскочила в постели, всё ещё окружённая видениями из жуткого сна. Разноцветными кляксами кошмары подступали к кровати, пока глаза не привыкли к темноте… Мало-помалу вернулись привычные очертания комнаты, с потонувшими во мраке углами и силуэтами мебели.
«Приснится же всякое!».
Сон казался таким реальным, что от ужаса пересохло во рту. Евгения схватила из ниши у изголовья стакан с водой и выдула залпом. Отчётливо ловя каждый удар сердца. Биение в груди понемногу замедлилось, дыхание выровнялось.
«Нервы лечить надо!»
Темень стояла за окном. Только лучи фонаря с балкона проникали в комнату сквозь неподвижные полоски занавесей. Рассеивались пятнами, падая на пол и простенки. Безветренный мир, охваченный дрёмой, расслабленно погрузился в тишину.
«Всё останавливается, когда мы спим».
Странное чувство нереальности наяву. Женя отбросила покрывало, встала и босиком прошла на балкон, отдёрнув узкие занавески. Безмолвная ночь. Тёплый воздух, едва уловимо пахнущий пряностями…
Звёзды над Серендалом выглядели фантомными кругами. Затуманенные естественным атмосферным фильтром... Непривычно, но загадочно и красиво. Кольца, оборванные по краям спектра, тускло мерцали, как за чёрным пупырчатым оргстеклом.
Женя приблизилась к краю и прикоснулась к перилам. Неведомый материал, – то ли камень, то ли пластик, – приятно холодил пальцы. Вниз спускались выступы пирамиды и пропадали во тьме. Город вдали переливался огнями. Несколько светящихся точек отделились, пролетая под застывшими дугами поднебесных арок. Полуночные гондолы...
– Не спится? – на балкон вышел Талех.
Будущих супругов поселили в соседних комнатах с общим балконом. Если в этом и прятался джамранский потаённый смысл, то Женька чересчур утомилась от джаммовых намёков и аллегорий, чтобы его искать. Её просто всё устраивало…
Она обернулась.
– Тебе тоже?
– Я что-то слышал, – пояснил Талех, – сквозь сон. Кричали?
– Это я, – смущённо ответила Женя. – Мне снился кошмар.
Он стремительно пересёк балкон и остановился рядом, беспокойно разглядывая её. Ладонь командора легла на перила, чуть касаясь мизинцем Женькиной руки. В свете фонаря пальцы джамрану казались неестественно белыми и длинными. Хотя Евгения привыкла к его четырём фалангам, сейчас невольно вздрогнула… Он нахмурился, не сдержался и обнял её так, будто хотел согреть.
– Я не замёрзла, – раздражённо ответила она.
– Знаю… Чувствую тебя. Ты не должна бояться.
Евгения не ответила.
– Поговорим?
– Смотря о чём.
Она резко вывернулась, прислонилась к перилам и заглянула ему в лицо. Талех улыбнулся.
– Я сумею оградить тебя от кошмаров.
– Генетически?
– Пойми, – он снова привлёк её к себе. – Джамрану равны от рождения, а статус приобретается по мере становления в социуме. Но даже чёткая иерархия и строгая субординация не подразумевает генетического доминирования. Различия в генотипах. Взрослые джамрану делятся на рецессивов и доминантов.
– Ты говоришь о доминантных и рецессивных генах?
– О производном неравенстве… Сила генотипа проявляется с возрастом, точнее в процессе активного генетического обмена. Итог – брачный поединок, где и определяется доминирующий генотип.
– Всюду генетические заморочки, – пробормотала Женька, утыкаясь ему в плечо. – Без них никак?
– Нет, – он крепче прижал её. – Наш вид – результат генной инженерии. Для поддержания генетического здоровья расы, контроль над искажёнными генами необходим…
– Как бы ни так! – взвилась Женька, почти оттолкнув его. – Рецессивный не означает дефектный.
– Я этого не говорил, – нахмурился Талех. – У джамрану многоуровневая ДНК. На одном уровне рецессивный определяется как скрытый, а на другом, как слабый.
– То есть, детям передаются гены доминантного родителя?
– Обоих родителей. Лучшее из генофонда брачного кристалла. Но ведущими становятся гены доминанта.
– Однако большинство браков – равноправные.
– Кто тебе сказал?
– Сандер.
– Он тебя обнадёжил. Только половина… Джамрану не идеальны.
У Женьки как-то не укладывалось это в голове. Разве что одно – Талех определённо далёк от идеала.
Он настойчиво притянул её обратно.
– Не забывай. Мы – реформисты, а не традиционалисты. У нас сарх-кенох*. Всё не так уж и страшно.
Последние слова прозвучали с иронией.
Как там у традиционалистов, Евгения и представлять не хотела. Хорошо, что Талех не традиционалист.
– Зато у рецессивов свои преимущества.
– И какие? – язвительно спросила она. – Их носят на руках и кормят с ложечки?
Он рассмеялся.
– Размечталась!.. К примеру, от них не требуют сатисфакций.
– Какое счастье, – фыркнула Женька.
– Рецессив подчинён только своему доминанту. И ровня всем остальным. В обществе он занимает обычный статус, и может повысить его, если захочет.
– Я не джамранка, – напомнила Женя. – Мне тяжело раздвоиться.
– Тебе и не надо. Оставайся собой.
– Ага… А если, скажем, встретятся два рецессива?
– Скорей всего, они будут равноправны в супружестве и произведут сильное – доминантное потомство. Все дело в сочетании генов. А слияние слабых генотипов зачастую даёт ошеломительные варианты.
– А если доминанты сойдутся?
Жене почудилось, или Талех задержал дыхание, сжал на мгновение ладонь на её талии и отпустил…
– Тогда… Поединок бывает жарким. И… Либо ничья, либо одному приходится смириться. Всё относительно – один доминант может стать рецессивом более сильного доминанта. И не факт, что у них будет доминантное потомство.
– Бррр…
Она совершенно запуталась!
– Не забивай этим голову, – посоветовал Талех, указывая на горизонт. – Лучше посмотри туда. Светает…
Фонари на балконе постепенно тускнели и гасли. По кайме горизонта неспешно вспыхивали зарницы, сливаясь в ярко оранжевую полоску… На Серендале рассветало не так как на Земле… Вскоре нижняя линия потускнела до жёлтой, а выше загоралась другая, намного ярче… Так, чередуясь полосками, восход поднимался к зениту, словно кто-то зажигал по частям громадный полосатый светильник…
Так Женя с Талехом и стояли в обнимку, пока рассвет не зажёгся у них над головами, и небо засияло, разом осветив панораму: ступенчатое основание пирамиды, покрытые облаками впадины и затянутый прозрачным маревом город…
– Всё, – объявил командор. – Пора собираться. Каример обещал выслать за нами вихтрак*. Поторопись!
«Ну вот! Ещё не муж, а уже норовит подоминировать».
Талех разжал руки, Евгения отодвинулась от него и серьёзно заявила:
– Я не стремлюсь доминировать. Но учти, без боя не сдамся.
Лёгкая улыбка тронула его губы.
– На то и рассчитываю. Я не намерен играть в поддавки.
Через час гондола доставила их в Театр бракосочетания на телепатическую экспертизу к Каримеру. Заходили по очереди, как и полагалось. Талеху выпало идти первым, а Женя осталась ждать в пустом полутёмном коридоре с неработающими фонтанами кислородных шариков. Она волновалась, конечно, несмотря на заверения Сандера в лояльности Каримера. Вот так Морголина и застигла её врасплох…
Опекунша коварно явилась раньше назначенного срока. С улыбкой на выхоленной ГМИ-добавками физиономии, она вместо приветствия цапнула подопечную за руку, корябнув запястье ухоженными коготками. Женя на мгновение запаниковала, вспомнив ночной кошмар…И невольно вообразив Морри в облике джамма…
– Поздравляю!
– С чем?
– Ты ухитрилась дойти до четвёртого этапа.
– Спасибо.
– Рано радуешься, – усмехнулась Морголина, поблёскивая глазами.
– Пусти, – Женька с силой вырвала руку и, морщась, потёрла кисть.
От джамрану не так-то просто избавиться…
«Ну вот… Теперь будут синяки!»
– Ещё не поздно отступить… Представь, это на всю жизнь! Талех доминант… Какой ужас! Полный генетический контроль. Захочет в облике джамма или джаммогатрака и будешь как миленькая. А он всегда хочет. Гатрачья порода…– опекунша брезгливо скривила губы. – И генетический обмен всякий раз на его условиях.
«И чё она меня стращает?! Достала!»
Женя призадумалась. Вот Морри – наверняка доминант. Поэтому её так колбасит от Талеха. Она хотела доминировать, но понимала, что с его ДНК это невозможно… Самое время поддразнить опекуншу.
– О, ты не в курсе? Гатраки хотят всего один раз, от силы два… И совсем не того. А постоянно хотел только Фрэгдэнор и плохо кончил. Так что, нечего сваливать с больной головы на здоровую.
Женька ещё малость подумала, пока опекунша, скептически приподняв бровь, осмысливала её ответ, и одарила Морри блаженной улыбкой. Морголина насторожилась.
И правильно сделала.
– А что, – продолжала Женя, – что плохого в желаниях Талеха? Я ведь не против и… – она невинно посмотрела на опекуншу. – Мне не обязательно самоутверждаться и доминировать над кем-то, в отличие от тебя, чтобы чувствовать себя полноценной.
Морри открыла рот и неизвестно, что бы оттуда вылетело, но в этот момент дверь каримеровского кабинета отворилась, и…
– Случилось что-то? – поинтересовался Талех, увидев хмурую Морри.
– Ничего, – опекунша поджала губы.
– Вот и прекрасно… Твоя очередь.
Командор посторонился, пропуская Женю и придерживая для неё створку. Женька юркнула в приоткрытую дверь, радуясь возможности сбежать от разгневанной Морголины.
«Неужто Каример приходится родственником Морри? Или его усыновили в детстве… Нет. Скорее удочерили Морголину. Она больше смахивает на паршивую овцу.
Женя хихикнула.
– Смеёшься? – улыбнулся Каример. – Это хорошо. Присаживайся.
Из пола выскочило кресло, призывно растопырив подлокотники.
– Это недолго…
Женя с неохотой покидала Главу опекунов, получив вдобавок к хорошему настроению, массу полезных советов и напутствий. Вздыхая, вернулась в коридор, где её и поджидал опекун.
– А где Талех? И...
Женя недоумённо огляделась.
– … Морри.
– Талех уже готовится, – ответил Сандер. – По традиции его отводит Морголина, а я – тебя.
«Значит, теперь и Талеха обрабатывает».
– Пошли?
– Куда? – она неожиданно испугалась.
– Переодеваться! И на брачную арену. Там вы с Талехом и сойдётесь.
«В страстном поединке… – добавила от себя Женя. – Ага».
Примечание:
Сарх-кенох* – сообщество равных (буквально, джамр. укор. вариант), то же, что и демократия, только по-джамрански.
Сарх – совет, собрание, сообщество; кено – равный, равноправный, равнозначный.
Вихтрак* – воздушное транспортное средство Серендала похожее на гондолу.
1.1.3. – Эр ру-джамрану!
Теперь по-джамрански!
– Афоро*, – шептал Талех. – Смотри на меня, эт-жанди*. Только на меня.
Она смотрела и погружалась в таинственную глубину звездных зрачков, где крутилась разноцветной спиралью многомерная цепочка ДНК. Как Талех это делал, Женя и не представляла… Особенно лёжа навзничь посреди ритуального подиума.
Талех удачно расположился сверху, закрывая весь прочий обзор… Умышленно ли? Невольно?.. Мысли читать Евгения не умела, а думалось здесь с трудом… Талех лихо обошёлся без приготовлений, уговоров и прелюдий. Горячо поцеловал, побуждая откликнуться, ускорив перенос генов и возбуждая трансдукцию. Женя размякла, от макушки до пяток впав в приятную истому, и он быстро соединился с ней. Когда опомнилась, было уже поздно. Но зато так пронзительно…
«О-о!» – первая Женькина мысль.
«Ого!» – вторая.
Теперь, зная всю подноготную генетического обмена, она не удивлялась, что с позиции джамрану интимности в проникновении гораздо меньше, чем в нежном взгляде, брошенном украдкой.
«Да и правильно! – возникла третья мысль, притащив на хвосте заманчивый поток мыслеобразов. – Чего рассусоливать? А то пока бы собирался... Я б стеснялась и гадала, как выгляжу со стороны… А так… Не до того… Ой! А как это оттуда смотрится?!»
Взгляд лихорадочно заметался по секторам арены, где до самого купола амфитеатра расселись опекуны и опекунши всех поколений и мастей…
– Афоро, эт-жанди, – мягко повторил Талех, уловив её смятение, поймал запястья и придавил артерии большими пальцами.
И остановился, давая ей время привыкнуть.
– О*-варал*…Тхейм л-ланишь а*-хье кирал…
Пульс тотчас же забился в висках… А Женьку распёрло от смеха, так некстати.
«Что ему ответить?! – внезапно она запаниковала. – Чёрт! Брок! Гатрак!.. Нет, не то… Надо срочно исправляться!»
– О-хье шад, а-варал, пээж завирх…э… Интеграл!
Талех изумлённо вскинул брови.
«Ну, подумаешь! Не получилось найти джамранскую рифму».
Всё-таки джаммского доминанта удалось поразить и нейтрализовать. Математика – великая сила! Пока Талех что-то там просчитывал в уме, Женя украдкой изучала членов совета на первых рядах… И никого не различала... Какие там Сандер и Морри?! Опекуны как будто слились в пёструю безликую и безмолвную массу. То ли от волнения взор застило. То ли кварковые лампы купола окрашивали потоки фотонов, создавая эфирный цветовой фильтр…
«Односторонний?»
– Туда не смотри.
Талех решил, что время истекло, предупредительно качнулся раз-другой и, упёршись ладонями в ложе, принялся вращательными движениями методично сводить Женьку с ума. Медленно, по спирали – вниз-вверх, вверх-вниз…
«Не поддаваться! Ни за что не поддаваться… Ох!»
– П-почему? – Женя впилась ногтями в гладкое, пока что, покрытие и хватала ртом воздух.
– Им всё равно не до нас.
– Э?..
Она разрывалась между желанием обо всём забыть, подавшись навстречу Талеху, и любопытством пополам с возмущением:
«Так ради какого гатрака мы сюда припёрлись?!»
– Как это им не до нас?!
«Видите ли!»
– Сейчас… Подожди… – он то ускорял, то замедлял темп. – Афоро… Прямо над нами….
Женя подняла глаза и невольно ахнула… Нет, в куполе они не отражались. Зато прямо над подиумом и вокруг ложа появилась объёмная разноцветная проекция. Две отдалённо схожие ДНК – человеческая и джамранская в волнах направленного света.
Так вот что имел в виду Каример!.. Когда называл подиум фотонно-генетическим проектором. Точно-точно! Устройство, вмонтированное аккурат под ними, раскодировало электрические следы молекулярных зарядов и перевело их в фотонные импульсы, посылая изображение через зоны кварков в куполе арены и отражаясь от них в виде цветовой проекции. Как раз для того чтобы опекуны могли без помех насладиться зрелищем: Первое в истории сражение генотипов джамрану и землянки!.. И чьё-то бесславное поражение…
– Так это наши? – неуверенно уточнила Женя.
– Твоя и моя – до наступления комплементарного многоуровневого синтеза, – очень туманно пояснил Талех.
Слово «наступление» Женьке не понравилось. А её избраннику, судя по всему, напомнило кое-что важное. Именно туда он и двинулся. В наступление. Совершенно не церемонясь. Резко усилил проникновение, инициируя глубокое генетическое сцепление и начало двойственной репликации. Отчего у избранницы дух захватило…
Его лицо постоянно меняется, ускользает… Только глаза вспыхивают янтарным огнём. Отовсюду слышатся зловещие шепотки. Джамрану – изменчивый и чужой возвышается над ней… Костяные шипы вырываются из локтевых суставов, топорщатся острыми концами на предплечьях, пугающе украшают лоб… Крик застревает в горле. Лепестки подиума медленно смыкаются, отрастив на краях тонкие как иголочки зубы. В одночасье Женька становится пленницей хищного растения, находясь во власти джамма, одержимого генетическим обменом… Иголки превращаются в крючки и цепляются за ритуальные одежды, царапая похолодевшую кожу…
«Ааааааааааа!»
Женя подскочила в постели, всё ещё окружённая видениями из жуткого сна. Разноцветными кляксами кошмары подступали к кровати, пока глаза не привыкли к темноте… Мало-помалу вернулись привычные очертания комнаты, с потонувшими во мраке углами и силуэтами мебели.
«Приснится же всякое!».
Сон казался таким реальным, что от ужаса пересохло во рту. Евгения схватила из ниши у изголовья стакан с водой и выдула залпом. Отчётливо ловя каждый удар сердца. Биение в груди понемногу замедлилось, дыхание выровнялось.
«Нервы лечить надо!»
Темень стояла за окном. Только лучи фонаря с балкона проникали в комнату сквозь неподвижные полоски занавесей. Рассеивались пятнами, падая на пол и простенки. Безветренный мир, охваченный дрёмой, расслабленно погрузился в тишину.
«Всё останавливается, когда мы спим».
Странное чувство нереальности наяву. Женя отбросила покрывало, встала и босиком прошла на балкон, отдёрнув узкие занавески. Безмолвная ночь. Тёплый воздух, едва уловимо пахнущий пряностями…
Звёзды над Серендалом выглядели фантомными кругами. Затуманенные естественным атмосферным фильтром... Непривычно, но загадочно и красиво. Кольца, оборванные по краям спектра, тускло мерцали, как за чёрным пупырчатым оргстеклом.
Женя приблизилась к краю и прикоснулась к перилам. Неведомый материал, – то ли камень, то ли пластик, – приятно холодил пальцы. Вниз спускались выступы пирамиды и пропадали во тьме. Город вдали переливался огнями. Несколько светящихся точек отделились, пролетая под застывшими дугами поднебесных арок. Полуночные гондолы...
– Не спится? – на балкон вышел Талех.
Будущих супругов поселили в соседних комнатах с общим балконом. Если в этом и прятался джамранский потаённый смысл, то Женька чересчур утомилась от джаммовых намёков и аллегорий, чтобы его искать. Её просто всё устраивало…
Она обернулась.
– Тебе тоже?
– Я что-то слышал, – пояснил Талех, – сквозь сон. Кричали?
– Это я, – смущённо ответила Женя. – Мне снился кошмар.
Он стремительно пересёк балкон и остановился рядом, беспокойно разглядывая её. Ладонь командора легла на перила, чуть касаясь мизинцем Женькиной руки. В свете фонаря пальцы джамрану казались неестественно белыми и длинными. Хотя Евгения привыкла к его четырём фалангам, сейчас невольно вздрогнула… Он нахмурился, не сдержался и обнял её так, будто хотел согреть.
– Я не замёрзла, – раздражённо ответила она.
– Знаю… Чувствую тебя. Ты не должна бояться.
Евгения не ответила.
– Поговорим?
– Смотря о чём.
Она резко вывернулась, прислонилась к перилам и заглянула ему в лицо. Талех улыбнулся.
– Я сумею оградить тебя от кошмаров.
– Генетически?
– Пойми, – он снова привлёк её к себе. – Джамрану равны от рождения, а статус приобретается по мере становления в социуме. Но даже чёткая иерархия и строгая субординация не подразумевает генетического доминирования. Различия в генотипах. Взрослые джамрану делятся на рецессивов и доминантов.
– Ты говоришь о доминантных и рецессивных генах?
– О производном неравенстве… Сила генотипа проявляется с возрастом, точнее в процессе активного генетического обмена. Итог – брачный поединок, где и определяется доминирующий генотип.
– Всюду генетические заморочки, – пробормотала Женька, утыкаясь ему в плечо. – Без них никак?
– Нет, – он крепче прижал её. – Наш вид – результат генной инженерии. Для поддержания генетического здоровья расы, контроль над искажёнными генами необходим…
– Как бы ни так! – взвилась Женька, почти оттолкнув его. – Рецессивный не означает дефектный.
– Я этого не говорил, – нахмурился Талех. – У джамрану многоуровневая ДНК. На одном уровне рецессивный определяется как скрытый, а на другом, как слабый.
– То есть, детям передаются гены доминантного родителя?
– Обоих родителей. Лучшее из генофонда брачного кристалла. Но ведущими становятся гены доминанта.
– Однако большинство браков – равноправные.
– Кто тебе сказал?
– Сандер.
– Он тебя обнадёжил. Только половина… Джамрану не идеальны.
У Женьки как-то не укладывалось это в голове. Разве что одно – Талех определённо далёк от идеала.
Он настойчиво притянул её обратно.
– Не забывай. Мы – реформисты, а не традиционалисты. У нас сарх-кенох*. Всё не так уж и страшно.
Последние слова прозвучали с иронией.
Как там у традиционалистов, Евгения и представлять не хотела. Хорошо, что Талех не традиционалист.
– Зато у рецессивов свои преимущества.
– И какие? – язвительно спросила она. – Их носят на руках и кормят с ложечки?
Он рассмеялся.
– Размечталась!.. К примеру, от них не требуют сатисфакций.
– Какое счастье, – фыркнула Женька.
– Рецессив подчинён только своему доминанту. И ровня всем остальным. В обществе он занимает обычный статус, и может повысить его, если захочет.
– Я не джамранка, – напомнила Женя. – Мне тяжело раздвоиться.
– Тебе и не надо. Оставайся собой.
– Ага… А если, скажем, встретятся два рецессива?
– Скорей всего, они будут равноправны в супружестве и произведут сильное – доминантное потомство. Все дело в сочетании генов. А слияние слабых генотипов зачастую даёт ошеломительные варианты.
– А если доминанты сойдутся?
Жене почудилось, или Талех задержал дыхание, сжал на мгновение ладонь на её талии и отпустил…
– Тогда… Поединок бывает жарким. И… Либо ничья, либо одному приходится смириться. Всё относительно – один доминант может стать рецессивом более сильного доминанта. И не факт, что у них будет доминантное потомство.
– Бррр…
Она совершенно запуталась!
– Не забивай этим голову, – посоветовал Талех, указывая на горизонт. – Лучше посмотри туда. Светает…
Фонари на балконе постепенно тускнели и гасли. По кайме горизонта неспешно вспыхивали зарницы, сливаясь в ярко оранжевую полоску… На Серендале рассветало не так как на Земле… Вскоре нижняя линия потускнела до жёлтой, а выше загоралась другая, намного ярче… Так, чередуясь полосками, восход поднимался к зениту, словно кто-то зажигал по частям громадный полосатый светильник…
Так Женя с Талехом и стояли в обнимку, пока рассвет не зажёгся у них над головами, и небо засияло, разом осветив панораму: ступенчатое основание пирамиды, покрытые облаками впадины и затянутый прозрачным маревом город…
– Всё, – объявил командор. – Пора собираться. Каример обещал выслать за нами вихтрак*. Поторопись!
«Ну вот! Ещё не муж, а уже норовит подоминировать».
Талех разжал руки, Евгения отодвинулась от него и серьёзно заявила:
– Я не стремлюсь доминировать. Но учти, без боя не сдамся.
Лёгкая улыбка тронула его губы.
– На то и рассчитываю. Я не намерен играть в поддавки.
Через час гондола доставила их в Театр бракосочетания на телепатическую экспертизу к Каримеру. Заходили по очереди, как и полагалось. Талеху выпало идти первым, а Женя осталась ждать в пустом полутёмном коридоре с неработающими фонтанами кислородных шариков. Она волновалась, конечно, несмотря на заверения Сандера в лояльности Каримера. Вот так Морголина и застигла её врасплох…
Опекунша коварно явилась раньше назначенного срока. С улыбкой на выхоленной ГМИ-добавками физиономии, она вместо приветствия цапнула подопечную за руку, корябнув запястье ухоженными коготками. Женя на мгновение запаниковала, вспомнив ночной кошмар…И невольно вообразив Морри в облике джамма…
– Поздравляю!
– С чем?
– Ты ухитрилась дойти до четвёртого этапа.
– Спасибо.
– Рано радуешься, – усмехнулась Морголина, поблёскивая глазами.
– Пусти, – Женька с силой вырвала руку и, морщась, потёрла кисть.
От джамрану не так-то просто избавиться…
«Ну вот… Теперь будут синяки!»
– Ещё не поздно отступить… Представь, это на всю жизнь! Талех доминант… Какой ужас! Полный генетический контроль. Захочет в облике джамма или джаммогатрака и будешь как миленькая. А он всегда хочет. Гатрачья порода…– опекунша брезгливо скривила губы. – И генетический обмен всякий раз на его условиях.
«И чё она меня стращает?! Достала!»
Женя призадумалась. Вот Морри – наверняка доминант. Поэтому её так колбасит от Талеха. Она хотела доминировать, но понимала, что с его ДНК это невозможно… Самое время поддразнить опекуншу.
– О, ты не в курсе? Гатраки хотят всего один раз, от силы два… И совсем не того. А постоянно хотел только Фрэгдэнор и плохо кончил. Так что, нечего сваливать с больной головы на здоровую.
Женька ещё малость подумала, пока опекунша, скептически приподняв бровь, осмысливала её ответ, и одарила Морри блаженной улыбкой. Морголина насторожилась.
И правильно сделала.
– А что, – продолжала Женя, – что плохого в желаниях Талеха? Я ведь не против и… – она невинно посмотрела на опекуншу. – Мне не обязательно самоутверждаться и доминировать над кем-то, в отличие от тебя, чтобы чувствовать себя полноценной.
Морри открыла рот и неизвестно, что бы оттуда вылетело, но в этот момент дверь каримеровского кабинета отворилась, и…
– Случилось что-то? – поинтересовался Талех, увидев хмурую Морри.
– Ничего, – опекунша поджала губы.
– Вот и прекрасно… Твоя очередь.
Командор посторонился, пропуская Женю и придерживая для неё створку. Женька юркнула в приоткрытую дверь, радуясь возможности сбежать от разгневанной Морголины.
Глава Совета снова очаровал Еву.
«Неужто Каример приходится родственником Морри? Или его усыновили в детстве… Нет. Скорее удочерили Морголину. Она больше смахивает на паршивую овцу.
Женя хихикнула.
– Смеёшься? – улыбнулся Каример. – Это хорошо. Присаживайся.
Из пола выскочило кресло, призывно растопырив подлокотники.
– Это недолго…
Женя с неохотой покидала Главу опекунов, получив вдобавок к хорошему настроению, массу полезных советов и напутствий. Вздыхая, вернулась в коридор, где её и поджидал опекун.
– А где Талех? И...
Женя недоумённо огляделась.
– … Морри.
– Талех уже готовится, – ответил Сандер. – По традиции его отводит Морголина, а я – тебя.
«Значит, теперь и Талеха обрабатывает».
– Пошли?
– Куда? – она неожиданно испугалась.
– Переодеваться! И на брачную арену. Там вы с Талехом и сойдётесь.
«В страстном поединке… – добавила от себя Женя. – Ага».
Примечание:
Сарх-кенох* – сообщество равных (буквально, джамр. укор. вариант), то же, что и демократия, только по-джамрански.
Сарх – совет, собрание, сообщество; кено – равный, равноправный, равнозначный.
Вихтрак* – воздушное транспортное средство Серендала похожее на гондолу.
1.1.3. – Эр ру-джамрану!
Теперь по-джамрански!
– Афоро*, – шептал Талех. – Смотри на меня, эт-жанди*. Только на меня.
Она смотрела и погружалась в таинственную глубину звездных зрачков, где крутилась разноцветной спиралью многомерная цепочка ДНК. Как Талех это делал, Женя и не представляла… Особенно лёжа навзничь посреди ритуального подиума.
Талех удачно расположился сверху, закрывая весь прочий обзор… Умышленно ли? Невольно?.. Мысли читать Евгения не умела, а думалось здесь с трудом… Талех лихо обошёлся без приготовлений, уговоров и прелюдий. Горячо поцеловал, побуждая откликнуться, ускорив перенос генов и возбуждая трансдукцию. Женя размякла, от макушки до пяток впав в приятную истому, и он быстро соединился с ней. Когда опомнилась, было уже поздно. Но зато так пронзительно…
«О-о!» – первая Женькина мысль.
«Ого!» – вторая.
Теперь, зная всю подноготную генетического обмена, она не удивлялась, что с позиции джамрану интимности в проникновении гораздо меньше, чем в нежном взгляде, брошенном украдкой.
«Да и правильно! – возникла третья мысль, притащив на хвосте заманчивый поток мыслеобразов. – Чего рассусоливать? А то пока бы собирался... Я б стеснялась и гадала, как выгляжу со стороны… А так… Не до того… Ой! А как это оттуда смотрится?!»
Взгляд лихорадочно заметался по секторам арены, где до самого купола амфитеатра расселись опекуны и опекунши всех поколений и мастей…
– Афоро, эт-жанди, – мягко повторил Талех, уловив её смятение, поймал запястья и придавил артерии большими пальцами.
И остановился, давая ей время привыкнуть.
– О*-варал*…Тхейм л-ланишь а*-хье кирал…
Пульс тотчас же забился в висках… А Женьку распёрло от смеха, так некстати.
«Что ему ответить?! – внезапно она запаниковала. – Чёрт! Брок! Гатрак!.. Нет, не то… Надо срочно исправляться!»
– О-хье шад, а-варал, пээж завирх…э… Интеграл!
Талех изумлённо вскинул брови.
«Ну, подумаешь! Не получилось найти джамранскую рифму».
Всё-таки джаммского доминанта удалось поразить и нейтрализовать. Математика – великая сила! Пока Талех что-то там просчитывал в уме, Женя украдкой изучала членов совета на первых рядах… И никого не различала... Какие там Сандер и Морри?! Опекуны как будто слились в пёструю безликую и безмолвную массу. То ли от волнения взор застило. То ли кварковые лампы купола окрашивали потоки фотонов, создавая эфирный цветовой фильтр…
«Односторонний?»
– Туда не смотри.
Талех решил, что время истекло, предупредительно качнулся раз-другой и, упёршись ладонями в ложе, принялся вращательными движениями методично сводить Женьку с ума. Медленно, по спирали – вниз-вверх, вверх-вниз…
«Не поддаваться! Ни за что не поддаваться… Ох!»
– П-почему? – Женя впилась ногтями в гладкое, пока что, покрытие и хватала ртом воздух.
– Им всё равно не до нас.
– Э?..
Она разрывалась между желанием обо всём забыть, подавшись навстречу Талеху, и любопытством пополам с возмущением:
«Так ради какого гатрака мы сюда припёрлись?!»
– Как это им не до нас?!
«Видите ли!»
– Сейчас… Подожди… – он то ускорял, то замедлял темп. – Афоро… Прямо над нами….
Женя подняла глаза и невольно ахнула… Нет, в куполе они не отражались. Зато прямо над подиумом и вокруг ложа появилась объёмная разноцветная проекция. Две отдалённо схожие ДНК – человеческая и джамранская в волнах направленного света.
Так вот что имел в виду Каример!.. Когда называл подиум фотонно-генетическим проектором. Точно-точно! Устройство, вмонтированное аккурат под ними, раскодировало электрические следы молекулярных зарядов и перевело их в фотонные импульсы, посылая изображение через зоны кварков в куполе арены и отражаясь от них в виде цветовой проекции. Как раз для того чтобы опекуны могли без помех насладиться зрелищем: Первое в истории сражение генотипов джамрану и землянки!.. И чьё-то бесславное поражение…
– Так это наши? – неуверенно уточнила Женя.
– Твоя и моя – до наступления комплементарного многоуровневого синтеза, – очень туманно пояснил Талех.
Слово «наступление» Женьке не понравилось. А её избраннику, судя по всему, напомнило кое-что важное. Именно туда он и двинулся. В наступление. Совершенно не церемонясь. Резко усилил проникновение, инициируя глубокое генетическое сцепление и начало двойственной репликации. Отчего у избранницы дух захватило…
