Пролог
- Как тебя зовут, елес? – обратился он к совершенно обнаженному, дрожащему мальчику на вид лет четырнадцать и, не дождавшись ответа, через плечо надменным голосом, не терпящим каких-либо возражений, спросил у торговца: - Он, в самом деле, глух и нем?
- Можете не сомневаться, многоуважаемый каймак, - почтительно крякнул торговец. – Я проверял его много раз. Молчит, как рыба, чего никак не скажешь о его брате. Гаденыш еще тот…
- Я покупаю мальца, - перебивая торговца, брезгливо ощерился мужчина. Жестом приказывая казначею расплатиться, он круто развернулся и быстрым шагом двинулся прочь.
Мальчик боязливо поднял глаза, чтобы повнимательнее рассмотреть человека, пожелавшего его купить, но увидел лишь сгорбленного старика, одетого в черный шелковый халат, со смешным колпаком на голове. Казначей суетливо пересчитал монеты из связанного золотой нитью бархатного мешочка и осторожно вложил их в руку торговца.
- Этого более чем достаточно за такого щуплого юнца, - махнул он головой в сторону мальчика. – Учти, если он болен или умрет, тебе придется вернуть деньги!
- Он здоров, как бык, достопочтенный капудан-паша. Можете проверить его плетью.
Торговец склонен был расхваливать свой товар. Кормить мальчишек он явно не собирался. Учитывая то, что уже пару дней совершенно не было спроса на юнцов, а в обозе имелась в достаточном количестве для них только вода, он готов был отдать их почти за бесценок, лишь бы только отделаться, пока они не сдохли. И угораздило же его забрать долг близнецами! Этот тихий еще ничего, а его дерзкого брата, получившего только за эту ночь не менее ста ударов плетью, с такой окровавленной спиной еще дня два придется отхаживать. Впрочем, нет. В эту самую минуту на ум торговцу пришла замечательная идея. Он решил также отдать второго сорванца за долги. Бог дал, Бог взял, как говорится…
- Не хочу марать руки, - отозвался после минутного замешательства казначей. – Если не будет делать то, что от него потребуют, не сносить ему головы, это уж поверь мне… Да и тебе тоже! – его глаза зло блеснули.
- Один надрез, и он покорен! Счастье упало на голову этого мальчика. Быть евнухом - не каждому дано, но он справится. И это я вам обещаю, - в заключении достаточно вызывающей и чересчур пламенной для сделки речи торговец почтительно поклонился.
- Следуй за мной, елес, - обратился он к мальчику и, сделав несколько шагов, резко обернулся. Мальчик продолжал стоять на том же месте. – Как его зовут? – по всему было понятно, что все испытания закончены.
- Анур, - рявкнул торговец. – По крайней мере, так сказал мне его брат. – Торговец с размаха ткнул юнца в шею, а затем указал пальцем на казначея. – Иди! – будто мальчик мог его слышать.
Держа связанные руки перед собой и, хоть как-то пытаясь прикрыться, мальчик быстро засеменил за своим покупателем.
Торговец облегченно вздохнул и расшитым золотыми нитками платком вытер со лба пот. Сделка состоялась, а это значило, что его обоз по ощущениям становился заметно легче. Довольно улыбнувшись, он заглянул за пыльную ширму, чтобы убедиться, что второй гаденыш покорно сидит и ждет своей очереди. А что, может, и его в этот удачный день удастся продать? Что, если поставить его с вновь прибывшими рабынями, теми, у которых груди, как налившиеся переспелые плоды, изнемогающие под истертыми лифами, жаждущими грубых мужских ласк…
Мальчик сидел на соломенной подстилке и смотрел на торговца исподлобья. Нечесаные волосы едва касались густых ресниц. Как выразительно и холодно сверкнули его глаза. Но в тот самый момент подбородок юнца моментально коснулся груди, голова покорно поникла.
- Наказанье пошло тебе на пользу? – спросил торговец, хватая мальчика за шею и пригибая взлохмаченную голову к соломе. – Что… это…
Торговец в ужасе отступил на шаг назад, схватившись обеими руками за пыльные ширмы, иначе непременно бы рухнул на землю. Изумление, настигшее его, говорило о том, что произошло нечто никак не вписывающееся в привычный ход жизни.
- Гаденыш... – прохрипел торговец. – Обманул! Меня! Гаденыш!!! – закричал он на сидящего в обозе мальчика, но тот никак не реагировал. По всем признакам он был глух и, возможно, даже нем, что весьма нередко случается…
Когда торговец, наконец, пришел в себя, он яростно выволок мальчика из обоза и толкнул к ногам загорелых рабынь. Юнец налетел на столб и покорно, не поднимая глаз на своего обидчика, поднялся на ноги. Хорош, нечего сказать. Даже не замычал. Послушен и удобен для любого дела. И, конечно, его-то он продаст. Но что будет с тем, которого купил султан? Не далее чем завтра полуживого гаденыша вернут обратно, потребовав кроме цены еще и компенсацию! Ведь не сможет же юнец молчать! Он способен болтать за двоих. Наверное, потому-то у его брата и забрали Небеса язык! – торговец поднял глаза в небо, резко зажмурился и тут же закрыл лицо обеими руками… Как такое могло произойти! Седой, глупый Хасан!..
- Чего стоит красавица? – услышал он за своей спиной визгливый голос и, резко обернувшись и изменившись в лице, поспешил расхваливать товар…
Глава 1
Удача сопровождала нечесаного мальчика повсюду. Даже там, где, казалось, проволочек быть не может, случилась непредвиденная заминка, позволившая с уверенностью сказать, что Судьба к юноше явно благоволила. Даже странно, что типичному представителю грязной крови так везло…
По прибытию в замок, мальчика отправили в подземелье на несколько часов. Шаркающий охранник брезгливо швырнул на скользкий пол миску с какой-то похлебкой. Зажмурившись и сильно зажав нос, юнец давился, но с жадностью проглатывал вонючее месиво. От голода кружилась голова, и совершенно не было сил. И мальчик прекрасно сознавал, что даже такая еда может прибавить ему сил. Задирая голову кверху, старался, чтобы тошнота не одержала победу над голодом. Наконец, с трапезой было покончено, и мальчик со злостью отшвырнул от себя миску. Забравшись на засаленную подстилку, свернулся калачиком и закрыл глаза. Как же сильно хотелось спать. Все тело нестерпимо ныло, запястья ломило от веревок, которые только при входе в подвал разрезали одним взмахом блеснувшего в темноте клинка.
- На выход! – послышался сквозь сон голос все того же охранника. Реагировать нельзя. Ощущение опасности не покидало мальчика даже во сне.
В следующую секунду он почувствовал на своем плече грубый захват огромной руки. Теперь испугаться стало можно.
- Не слышишь что ли! – взревел он, рывком заставляя юнца встать на ноги.
- Ммммм… - протяжно замычал мальчик.
- Да знаю я! – рыкнул охранник, опомнившись и хлестко ударив себя ладонью в лоб. – Забыл просто. Иди уже. Старший евнух тебе разрешил помыться.
И он проводил мальчика до массивной серой двери, за которой, как он понял потом, лабиринтами петляли многочисленные коридоры, ведущие в покои султана.
Сквозь арочные проемы открытого коридора брезжил мягкий лунный свет. На улице не было слышно ни звука. И, казалось, весь город погрузился в сладкую дрему. Приятной прохладой окутало тело юноши, засмотревшегося на прелести развернувшегося перед ним сада, где утром, наверное, у фонтана, словно диковинные бабочки порхали наложницы, улыбались, вкушали сладкие фрукты и танцевали чарующие танцы… Днем здесь территория запрета. И только евнухам разрешено пребывать рядом с красавицами. Ночью же с высоких башен зорко наблюдали за территорией часовые. Анур заметил одного из них, нечаянно сверкнувшего лезвием клинка. Сбежать отсюда ночью не удастся…
- Пошли, - его плеча осторожно коснулась нежная женская рука.
Юноша повернул голову и застыл, как вкопанный. Рядом с ним стояла богиня… Не иначе! Миленькая головка ее была покрыта темно-синим, как ночь, покрывалом, лицо прикрывал шифоновый платок, взгляд выразительных карих глаз пронзал насквозь. А тело… и все прелести находились совсем на виду. Широкие шальвары подчеркивали чересчур узкую талию и высокую пышную грудь, словно закованную в красивый бардовый лиф с волнующейся бахромой. Последнее, что бросилось в глаза мальчика – это блестящие серебряными нитями туфли-папуши, скрывающие худенькие изящные ступни.
- Чего уставился? – шепотом спросила девушка, едва скользнув взглядом по телу мальчика. – Велено тебя отмыть, понял?
Юноша испуганно заморгал, всеми силами пытаясь сосредоточиться и прогнать дымчатый образ красавицы. Если это был сон, то он слишком сладок, чтобы смотреть его в вонючем подвале, подумал он. Но как приятно, хоть и стыдно, было ощущать тяжесть в чреслах и тягучий, растекающийся по груди зов: вдохни… прикоснись… прижми ее к себе…
- Мммм… - выдавил из себя юноша и едва коснулся руки девушки.
- Вот помоешься, тогда и поговорим… А лучше поговорим, когда тебя «обезопасят»… - проговорила она и отстранилась, будто что-то вспомнив. А затем, словно бабочка упорхнула вперед. И юноша пошел за ней, как завороженный…
Девушка проводила его в теплую небольшую комнату, посередине которой стояла кадушка с водой.
- Вот полотенце и одежда, - тихо проговорила она. – Я подожду тебя снаружи, - и улыбнулась одними глазами, но как!.. Будто торопила, будто звала за собой…
И только когда за ней закрылась дверь, юноша смог, наконец, дышать.
Богиня! Не иначе! Спустилась на землю… А он пыльный и провонявший торговым обозом. Сейчас! Немедленно! Он приведет себя в порядок! И пойдет за ней! Куда угодно! Пусть даже на край света…
Мгновенно очутившись в кадушке, ощутил, как обожгла огрубевшее тело долгожданная влага. Зажмурившись, на несколько секунд погрузился с головой. Еще немного, и ясность мысли окончательно к нему вернется.
Раз… Два… Три…
Вдохнув глубоко, в первый раз за долгое время почувствовал себя человеком. Не рабом! Не гаденышем, как привык называть его работорговец. Густо намылив мылом свалявшиеся и до конца не успевшие намокнуть локоны, едва улыбнулся легкому аромату жасмина и гибискуса. Как приятно было приводить себя в порядок. Не забыв нанести розовое масло для волос, каким-то чудесным образом оказавшееся доступным, принялся растирать разопревшее тело грубой перчаткой. Больно, неприятно, но зато можно быть уверенным, что ужасный запах, глубоко просочившийся и плотно въевшийся в каждую клеточку измученного юношеского тела, наконец, перестанет его сопровождать. Начисто. Чтобы забыть… Жаль, что брату не так повезло. И как бы хотелось с ним увидеться. Не убил же его работорговец после того, как узнал о подмене. Анур надеялся на лучшее. Брат спас его. И он будет помнить его всегда, где бы ни находился…
Насухо высушив мягкие, прямые и черные как воронье крыло волосы мягким полотенцем, юноша принялся одеваться. Белоснежные шаровары, такая же хлопковая блуза и расшитый серебром жилет – вся предоставленная на данный момент одежда. Туфли со слегка загнутыми носами и… никакого головного убора? Юноша огляделся вокруг. Ничего похожего на феску или… тюрбан. Значит, придется выходить с непокрытой головой. Да с каких пор это стало его волновать? А с таких. Согласившись на подмену, брат уступал Ануру свое место – место дворового евнуха, весьма значимое для того, чтобы вновь стать человеком. И пребывание в гарем должно было стать лишь началом, всего лишь временным укрытием, после которого юноша планировал сказочно разбогатеть.
Расправив плечи, словно сын всемогущего шейха, Анур осторожно открыл дверь. Как же теперь раздражало его вынужденное безмолвие! Когда всего лишь в нескольких метрах от него стояла маленькая богиня, он смотрел на нее свысока, желая коротко пригласить в свои покои… Но нет. Он был вынужден только глупо и унизительно мычать. Лучше промолчать.
Девушка метнула на него взгляд, от которого грудь заметно кольнуло, словно острым лезвием ратикорового клинка, по телу разлилось сладкое тепло. Она моментально опустила взгляд и сделала несколько шагов в его сторону.
- Тебя ведь Алур зовут, верно? – шепотом спросила она, на что юноша коротко кивнул, предпочитая не издавать унизительных звуков. – А меня Айлин, и я, к сожалению, из самой низшей касты наложниц султана… - последнее она произнесла с некоторой горечью в голосе, отчего ее плечи слегка дернулись.
Как же она была хороша! И султан был наверняка слепцом и только поэтому не заметил до сих пор ее божественной красоты. Чего только стоили осиная талия, крутые бедра и, несомненно, бархатистая кожа на ее животе…
Айлин… Означало «лунный свет»… Ее имя говорило о многом…
- У тебя красивые волосы, - она протянула свою руку и едва дотронулась до мягких и шелковистых локонов юноши. – Думаю, старший евнух непременно тебя одобрит. Ты ему понравишься… - и, смутившись от сказанного, она опустила глаза и резко одернула маленькую аккуратную ручку.
Анур больно прикусил при этом язык. Ноги, словно вросли в каменный пол, отказывались слушаться. О, если бы он мог сделать шаг навстречу, чтобы заключить девушку в свои объятия… Но он не мог. Не в силах был даже дышать, хотя молодое сердце гулко и смело стучалось в грудь юноши.
- Пойдем, я провожу, Илкер ждет тебя, - девушка плавно развернулась, так что ее пышные волосы, ограниченные атласной лентой, словно волны, качнулись, повторяя ее движения. Быстрыми и мелкими шажками она устремилась по коридору, виляя бедрами и маня за собой. И только спустя несколько секунд юноша очнулся и последовал за ней.
Прода от 03.11.2019, 11:17
Впустив его в покои главного скопца султана, прекрасная Айлин исчезла также неожиданно, как и появилась.
- Я ждал тебя, елес, - раздался в полутьме сипловатый мужской голос, и вскоре Анур увидел его обладателя.
Темный бархатный халат едва распахнулся. Мужчина сидел в кресле и некоторое время внимательно всматривался в вошедшего, видимо, оценивая, насколько он сможет быть пригоден в гареме.
- Недурен, - констатировал он, поправив черную феску на голове. – Глух и нем, как я понимаю? – жестами повторил свой вопрос старик.
Анур решился кивнуть, пристально рассматривая собеседника.
- Или только глух? – его глаза прищурились. – Что если я скажу тебе, что от твоей правдивости зависит твоя жизнь, юнец? – старик поднялся и некоторое время ходил по комнате, не говоря ни слова.
Юноша смотрел на него, не решаясь пойти на какой-либо контакт. Но он прекрасно понимал, что защита ему теперь нужна как никогда раньше.
- Меня зовут Илкер, что означает «первый человек», и это имя дано мне от рождения. Я вырос при дворе и примерно в твоем возрасте был отдан в услужение. Мои родители хотели, чтобы я был сыт и дорого одет, и приложили немало усилий для того, чтобы я попал сюда… Всего лишь пять лет обучения перед оскоплением. И долгие годы службы султану в качестве евнуха. Все это время я жил в раю, елес, среди красоты, любви и аромата роскоши… Но ни одного дня больше мне не дано было почувствовать себя человеком. Жизнь среди женских забот, где ты обязан быть другом для каждой, утешать и обучать, ласкать и восхищаться, но любить… Издеваясь над моей природой, наложницы раздевались и, окружив меня, танцевали до тех пор, пока от внутреннего возбуждения я ни терял сознание. Они открыто демонстрировали мне свои прелести, осмеливаясь даже ласкать мое тело, тренировались перед тем, как пройти по «золотому пути», словно я был самим султаном. Меня удостаивали своим вниманием даже султанши… Использовали по разным причинам, совершенно не задумываясь о том, что я могу чувствовать.
