Когда Сорвиголова попросила за них, чтобы я направила их учиться к моему деду Йозефу — я подумала, что сама Сорвиголова научилась читать мысли! — засмеялась Аманда. — Как Мрия восприняла твой отъезд, и что мы её оставили на растерзание Змеям-Боа?
— Ты знаешь, спокойно. Похоже, она приняла, что теперь всё будет по-другому. Она сама ведь стремилась к тому, чтобы измениться. Только поначалу думала, что измениться ей поможет смена обстановки. Но когда она начала меняться внутри сама — обстановка тоже стала меняться под стать ей. Когда она вернётся с обучения у твоего деда, я снова буду курировать её. И как только она станет готова, возьму в ваганты. Но под крылышком Принцессы Змей и в школе твоего деда ей точно ничего не будет грозить.
Мод улыбнулась грустно. За последние дни она привязалась к тихой, мечтательной девушке, которая одновременно всего боялась и всего хотела. Изъятие её из семьи необходимо Мрие как воздух. Потому что сама Мрия — воздух и ветер, а если держать его в духоте, взаперти — он погибает. Мод понимала, что более надёжных рук, чем Йозеф Беллок, Серпентина, Гюрза, Кобра, для Мрии не сыскать. И тем не менее ей печально уезжать.
— Ей так понравился праздник. У неё за один вечер появилась куча друзей. Она раскрепостилась под конец, почти сбросила маски! — проговорила Пантера. — Конечно же, она устала. Я попросила Серпентину, чтобы ей во всём помогали, не будили слишком рано сегодня. Ей первое время будет сложно, но я успела немного напутствовать её, перед тем как она уснула. Она пообещала быть сильной.
— Она будет сильной, у неё язык и рука не повернутся подводить Серпентину и тебя. Прозвище Агама ей очень подходит.
— Да, моя маленькая ящерка Агама, — улыбнулась Мод мечтательно.
— Она не твоя дочь. Она твоя будущая вагантка. Не желательно чересчур сильно привязываться к вагантам, — поучительно заметила Огневица.
Пантера кивнула:
— Я прекрасно понимаю. Но мы с Агамой похожи. Я в детстве была почти такой же! Она тоже любит рисовать, как и я. В школе её любимый предмет — биология.
— Вы же родственницы, — напомнила Огневица.
— Мы сделаем из Агамы опытного воина. Охотников Воздуха Белых и Тёмных слишком мало. Мы вырастим её лучшей Белой Охотницей Воздуха. А Грифона как-нибудь уговорим стать Тёмным.
— Да уж, неплохо бы.
— А как ты поговорила с парнем, сыном Царя Упырей?
— Я его шокировала. Высказала ему всё начистоту.
— Как он воспринял это? — вопросительно подняла брови Мод.
— С переменным успехом. Удивительно, что в нём Сила Воды до сих пор не проявлялась — а он дожил до таких лет, когда впору становиться Мастером. Но когда я его увидела в первый раз, на рейде, когда мы брали Платтеров — почувствовала себя как костерок туристов, который заливают водой, перед тем как покинуть стоянку! И конечно же, он Тёмный — тут к гадалке не ходи. Не Серый, не Личина. И мы с ним подписали Контракт, — завершила Аманда, напустив довольное выражение лица.
— С ума сойти. Какой покладистый мальчик.
— Я бы не сказала. Из Школы V о нём противоречивые отзывы. Мутный тип, тёмная лошадка, «удав-на-сковородке». И представь себе, пытался мне дерзить. Довольно непростой мальчик, я бы сказала.
— Эта Школа V была нехорошей идеей, верно? То, что мы с ними сотрудничали, направляли туда на обучение наших союзников? — осторожно спросила Пантера.
— О, а я считаю напротив. Во-первых, негативный опыт — тоже опыт. Во-вторых, понятие негативности относительно. Мы отправляли туда всего пятерых, и с ними всё хорошо. Никто из них не стал машиной-убийцей, никого не пришлось ликвидировать. Проект закрыт из-за заговора Халла и Логона и введения правила Коронной Битвы. О том, что финалистов, не прошедших в финал выпуска, нужно убивать. В этом, конечно же, перебор. Мы приняли соответствующие меры.
— То есть можно подытожить, что у нас подрастают отличные воины, — выдохнула Пантера.
— Да. Только бы успеть им подрасти. Чёрные нам дадут прикурить. Сейчас они залегли на дно. Все их логова либо уничтожены, либо брошены в спешном порядке. Даже Русалки притихли, вернув нам Ключ. Сказать по-честному, Пантера, у нас мало отличных воинов. Я не знаю, чего тянет мой босс Паук, но трое из семи собранных Тёмных Друидов, когда на носу открытая переломная фаза войны с Чернотой — это, я считаю, безответственность и попустительство! Уже должны быть собраны Семеро, давным-давно пора, а ведь они ещё все не обучены, разве что только З Коллинз.
— Не нам судить, Огневица, — вздохнула Пантера. — Паук заинтересован в усилении позиций. Я верю, что Тьма ещё долго будет союзником Белизны.
— Ты ведь понимаешь, Мод, если Паук решится на игру контрастов и сыграть в поддавки с Чёрными, мы с тобой превратимся во врагов? Две тысячи лет назад было время, когда Тьма и Чернота выступали против Белизны и Света.
— Этого не будет. Во всяком случае, в ближайшее время. Видишь ли, Огневица, в Тёмном Храме я тоже почитала мысли Паука. Чтобы Тьма стала играть на одном поле с Чернотой, она должна отвернуться от Белизны. А это отворачивание — есть остановка. Паук не любит останавливаться.
— Хорошо если так. Я бы хотела оставаться твоим другом не только в этой, но и в последующих реинкарнациях — Аманда долго, продолжительно и душевно посмотрела на подругу. Та ответила ей тем же взглядом и мыслями.
Зелёный Червь смотрел на бушующее северное море. Снег шёл крупными хлопьями, завывал ветер и море плескалось так, будто все природа здесь протестовала наступлению Нового года.
Зелёный Червь выбрал это место для встречи личного Нового года не случайно. Когда он служил Масочнику, он получил доступ к списку аномальных мест на планете. Рядом с затерянной рыбацкой деревушкой Невелнигарп в северной части страны значился ещё более затерянный и заброшенный населённый пункт Вьюрзбург. Он не отмечен ни на одной карте. Лишь местные знали, что несколько рыбаков основали там что-то вроде временного сезонного рыбного хозяйства. Остались неказистые, разрушенные, подточенные морем строения, обломки рыбацких лодок.
У Масочника стояла пометка об этом месте как об одном из «Форпостов Часовщика». Что такое Форпосты Часовщика и кто такой Часовщик — Червь не знал. Но догадывался, что это некая мощная фигура, по могуществу мало в чём уступающая Трёхглазой. Червя это место привлекло уединённостью. Он давно хотел поехать туда, где не будет вообще никого.
Он попал сюда, прибыл сначала в Невелнигарп, загипнотизировав водителя такси. Потом в Невелнигарпе зашёл в первый дом и потребовал рассказать ему, как пройти во Вьюрзбург. Ему сказали, Червь сразу же стёр память о своём здесь пребывании — для того, чтобы никто не увязался за ним. Прибыв на каменистый, покрытый льдом, снегом берег клокочущего моря, Вермис Верте по прозвищу Зелёный Червь получил толику свободы. О чём мечтал давно. О свободе быть наедине с собой.
Он подумал, что хоть ему нравится быть Чёрным, но убийства больше ему не приносят удовольствия. Чернота дала ему развитие магических способностей. Да, его будоражило ощущение власти, когда он занимался вербовкой томберов для Масочника и Августы. Ему льстил почёт, внимание, страх, что он внушал томберам. Ему льстил собственный изощрённый ум. Прикидываясь не совсем умным верзилой, Зелёный Червь умело и ловко манипулировал Августой, заставил верховного демона поверить, что он слушается её! Как она заблуждалась!
Червь ушёл от томберов не потому что испугался Августу. Наоборот, он вынашивал планы убить её любым способом. Он знал, что сам этого сделать не сможет, но всё ещё надеялся докопаться до Сорвиголовы. Дарти как убийцу он отбросил сразу: в нём течёт кровь его отца, а именно его отец, Эвриус Халл, практически создал Августу как демона. Именно благодаря влиянию Эвриуса Августа после смерти попала в Инферно и возродилась как вселенское зло. Дарти и самого скоро придётся убивать — всё идёт к тому, что он станет демоном. Но Сорвиголова... Чем больше Червь думал о ней, тем больше хотел бы ей помочь убить Августу.
«Она не знает, что она маг и не хилый причём. От неё это скрывают. Лицемерные Белые и лживые Тёмные считают, что ещё не время. Да они идиоты, сливают её Чёрным! Когда она станет Чёрной, мы будем заодно. Я живенько научу её забыть, что такое сострадание, милосердие, любовь к ближнему. Её даже не придётся гипнотизировать как Мрию. Она пойдёт за мной с открытым ртом!»
Мысли о Мрие Червь отбросил напрочь. Он хотел сделать Мрию ученицей, раскрыть её. И даже предоставить ей право выбрать Сторону — если она захочет быть Белой, то пускай. Главное — Червь предпочитал видеть Мрию личным оружием против Русалок. Он уважал Русалок, но раз они постоянно грозили его устранить — его ответ тоже должен быть готов. С Мрией план не удался. Мрия его боится. Он хотел получить её дружбу, применил магию влияния, приворот. Ничего хорошего не вышло. Червю не нравились чувства, что у него возникали по отношению к Мрие. Он сожалел, что поступал с ней нечестно, пытался добиться её расположения с помощью манипуляций. Это сожаление Червь жаждал искоренить на корню. Выжечь.
«Мне нужен друг? Нет. Мне никто не нужен. У Чёрных не может быть друзей. У Чёрных каждый сам за себя».
— А ну-ка постой, куклёнка. Один вопрос.
— Ну?
— Откуда вы со Сморчком узнали, куда бить?
— Удав.
Удав. Хитрый, мутный как застой в болоте нераскрывшийся Тёмный водник. Червь тогда спас ему жизнь. Ведь он мог поступить с информацией, полученной от Дрэгона, как ему заблагорассудится. Он мог пойти зарезать Удава посреди ночи, подстроить несчастный случай, чтобы оказаться в выигрыше. Выиграть выпуск школы V, получить расположение начальства, получить больше привилегий Чёрных.
Червь уже тогда выбрал путь по острию ножа. Он рассказал Удаву о заговоре — о том, что выпускников заставят убить друг друга. А потом Червь и вовсе ушёл оттуда.
Удав. Мрия. Сорвиголова. Три тёмно-серых пятна-просветления в его Чёрной жизни. Три пятна, что заставили внутреннюю Чёрную суть Червя пошатнуться. Удава Червь предпочёл забыть, они считали друг друга друзьями. Мрию Червь тоже предпочёл забыть — Мрия не может ему принадлежать, потому что никогда не захочет. Сорвиголова может стать приятельницей и соратницей — когда станет Чёрной.
Удав. Мрия. Сорвиголова.
Червь внезапно понял, почему так много думает о них в эту Новогоднюю ночь, стоя на морозе, на ветру, у ревущих волн.
Эти трое — единственные, кто принял его. Кто не смотрел на него со страхом, отвращением, подозрительностью, злорадством, желанием получить выгоду.
Удав сам пришёл к нему после первого спарринга, положившего Червя в лазарет. Пришёл и подружился. Он не лез в душу, но Червь чувствовал исходящее от него принятие. Остальные шарахались от него. Виной тому его аура Чёрного Огня. Люди и анхомы всегда с недоверием относились к нему.
Мрия впервые увидела его, когда он её «спас». Так себе спасение — распугал хулиганов, обижавших девочку. Девочку, что он наметил мишенью. Девочку, оказавшейся Охотницей Воздуха. И девочка, вместо того чтобы испугаться ему, посмотрела с искренней благодарностью. Червь тогда допустил ошибку — сразу начал применять чары обаяния. Если бы он этого не сделал, возможно, дружба с Мрией получилась бы настоящей. И Мрия сейчас бы не боялась его.
Сорвиголова или «куклёнка» сначала отнеслась к нему с неприязнью и страхом — как все. Но не в Круге. И не после Расторжения. Червю тогда на миг показалось, что она готова выслушать его, поговорить с ним. Червь тогда с трудом подавил желание утащить её с собой на Теневую Сторону, чтобы похитить и убедить стать Чёрной. Он мог бы наговорить ей с три короба без всякого гипноза, и она поняла бы, что Чёрной быть в разы выгоднее.
Море бушевало. Море пробуждало шальные мысли о свободе.
Что, если поговорить с Удавом? Наверняка Удав живёт там же, в Танресе. «Поговорить с Удавом? О чём, зачем? Ах да. Удав ведь у нас Тёмненький. А я Чёрненький. Предложить ему переметнуться к нам? Или... мне к нему?..»
Сначала Червь попытался задвинуть эти мысли глубоко. Отказаться от них. Но мысль развивалась с неимоверной быстротой.
«Чернота и Тьма похожи. С Тьмой я могу достичь целей даже быстрее. Ложь, Хаос и сокрытие Истины — то, за что отвечает Тьма. Это может быть эффективнее Ненависти, Разрушения, Насилия — того, что пропагандирует Чернота. Я смог быть идеальным Чёрным, стал почти королём Томберов, правой рукой Трёхглазой. А Трёхглазая — правая рука Чёрной Богини Соны. Это значит, я смог бы стать идеальным Тёмным. Правой рукой самого Мрака Творца».
Опасные мысли. Крамольные мысли. Их одновременно услышали Чёрная Богиня и Мрака Творец.
Зелёный Червь не заметил большого мохнатого паука, перебирающегося восемью лапами по снегу и льду в его сторону.
Зато он заметил, как часть волн сгустилась, остановилась, и из холодной бушующей воды вышла Блэки. Как всегда обольстительная, в вечернем новогоднем платье в обтяг, хоть и солёная морозная вода значительно попортила её причёску. Но мокрые волосы, облепляющие её очаровательное лицо, делали её ещё более соблазнительной.
Блэки поднялась из волн и пошла медленно и чинно, придерживая платье. Она несла бокал, где вместо шампанского пенилась холодная морская вода северного моря. Блэки мило улыбалась. Она не отрывала взгляда от Червя, и взгляд этот сулил многое.
Червь спокойно смотрел на неё. И слегка усмехался.
«Пришла дарить мне последний поцелуй. Как и обещала её ледяная подруженция Лексаэлла».
Червь не боялся смерти. Он ходил с ней рука об руку уже давно. Как и всякий Чёрный. Червю терять нечего.
— Сюда бы на твою вечеринку Лекси позвать не мешает. Ей тут понравится! — перекрикивая шум волн, пропела Блэки.
Она подошла к Червю, встала рядом с ним, принялась попивать морскую воду из фужера. Червь перестал смотреть на Блэки и продолжил смотреть на море. Блэки тоже смотрела на море и пила его.
Чёрный мохнатый паук разочарованно уполз, исчез. Если бы здесь были биологи, энтомологи, гляциологи, они бы отметили появление тропического тарантула в северных широтах как аномалию, о чём раструбили бы все газеты и телевидение. Но здесь не было учёных.
Здесь было двое Чёрных.
— Но мы не будем звать Лекси, верно? Нам ведь с тобой вдвоём хорошо, — Блэки кинула на Червя кокетливый взгляд.
Червь скосил на неё глаза и продолжил угрюмо молчать, но при этом усмехаться мрачно.
— С Чёрным годом тебя, Вермис Верте. Знаешь, я давно мечтала отметить этот праздник с тобой. Наш будущий триумф, наши победы. Я давно мечтала признаться тебе, что ты мне нравишься. Как союзник, как друг. Девочки предлагали мне тебя убить. Как морячка. Но я не хочу, понимаешь? Знаешь почему, Зелёный Червь? Смотрю я на тебя и вижу себя. Когда я была молода, много веков назад — я тоже бежала ото всех, приходила на берег моря и так стояла. Одна, в темноте. Правда, я выбирала моря поближе к экватору, — оговорилась Русалка.
— Чего надо тебе? — спросил Червь нарочито лениво.
— Я несколько лет была изгоем. Тёмные не принимали меня. О том, чтобы прибиться к Белым и Светлым, не могло быть и речи — они потакали людям, загубившим наших сестёр. Чёрные не доверяли мне. Я была в раздрае. До тех пор пока не встретилась с Королевой.
— Ты знаешь, спокойно. Похоже, она приняла, что теперь всё будет по-другому. Она сама ведь стремилась к тому, чтобы измениться. Только поначалу думала, что измениться ей поможет смена обстановки. Но когда она начала меняться внутри сама — обстановка тоже стала меняться под стать ей. Когда она вернётся с обучения у твоего деда, я снова буду курировать её. И как только она станет готова, возьму в ваганты. Но под крылышком Принцессы Змей и в школе твоего деда ей точно ничего не будет грозить.
Мод улыбнулась грустно. За последние дни она привязалась к тихой, мечтательной девушке, которая одновременно всего боялась и всего хотела. Изъятие её из семьи необходимо Мрие как воздух. Потому что сама Мрия — воздух и ветер, а если держать его в духоте, взаперти — он погибает. Мод понимала, что более надёжных рук, чем Йозеф Беллок, Серпентина, Гюрза, Кобра, для Мрии не сыскать. И тем не менее ей печально уезжать.
— Ей так понравился праздник. У неё за один вечер появилась куча друзей. Она раскрепостилась под конец, почти сбросила маски! — проговорила Пантера. — Конечно же, она устала. Я попросила Серпентину, чтобы ей во всём помогали, не будили слишком рано сегодня. Ей первое время будет сложно, но я успела немного напутствовать её, перед тем как она уснула. Она пообещала быть сильной.
— Она будет сильной, у неё язык и рука не повернутся подводить Серпентину и тебя. Прозвище Агама ей очень подходит.
— Да, моя маленькая ящерка Агама, — улыбнулась Мод мечтательно.
— Она не твоя дочь. Она твоя будущая вагантка. Не желательно чересчур сильно привязываться к вагантам, — поучительно заметила Огневица.
Пантера кивнула:
— Я прекрасно понимаю. Но мы с Агамой похожи. Я в детстве была почти такой же! Она тоже любит рисовать, как и я. В школе её любимый предмет — биология.
— Вы же родственницы, — напомнила Огневица.
— Мы сделаем из Агамы опытного воина. Охотников Воздуха Белых и Тёмных слишком мало. Мы вырастим её лучшей Белой Охотницей Воздуха. А Грифона как-нибудь уговорим стать Тёмным.
— Да уж, неплохо бы.
— А как ты поговорила с парнем, сыном Царя Упырей?
— Я его шокировала. Высказала ему всё начистоту.
— Как он воспринял это? — вопросительно подняла брови Мод.
— С переменным успехом. Удивительно, что в нём Сила Воды до сих пор не проявлялась — а он дожил до таких лет, когда впору становиться Мастером. Но когда я его увидела в первый раз, на рейде, когда мы брали Платтеров — почувствовала себя как костерок туристов, который заливают водой, перед тем как покинуть стоянку! И конечно же, он Тёмный — тут к гадалке не ходи. Не Серый, не Личина. И мы с ним подписали Контракт, — завершила Аманда, напустив довольное выражение лица.
— С ума сойти. Какой покладистый мальчик.
— Я бы не сказала. Из Школы V о нём противоречивые отзывы. Мутный тип, тёмная лошадка, «удав-на-сковородке». И представь себе, пытался мне дерзить. Довольно непростой мальчик, я бы сказала.
— Эта Школа V была нехорошей идеей, верно? То, что мы с ними сотрудничали, направляли туда на обучение наших союзников? — осторожно спросила Пантера.
— О, а я считаю напротив. Во-первых, негативный опыт — тоже опыт. Во-вторых, понятие негативности относительно. Мы отправляли туда всего пятерых, и с ними всё хорошо. Никто из них не стал машиной-убийцей, никого не пришлось ликвидировать. Проект закрыт из-за заговора Халла и Логона и введения правила Коронной Битвы. О том, что финалистов, не прошедших в финал выпуска, нужно убивать. В этом, конечно же, перебор. Мы приняли соответствующие меры.
— То есть можно подытожить, что у нас подрастают отличные воины, — выдохнула Пантера.
— Да. Только бы успеть им подрасти. Чёрные нам дадут прикурить. Сейчас они залегли на дно. Все их логова либо уничтожены, либо брошены в спешном порядке. Даже Русалки притихли, вернув нам Ключ. Сказать по-честному, Пантера, у нас мало отличных воинов. Я не знаю, чего тянет мой босс Паук, но трое из семи собранных Тёмных Друидов, когда на носу открытая переломная фаза войны с Чернотой — это, я считаю, безответственность и попустительство! Уже должны быть собраны Семеро, давным-давно пора, а ведь они ещё все не обучены, разве что только З Коллинз.
— Не нам судить, Огневица, — вздохнула Пантера. — Паук заинтересован в усилении позиций. Я верю, что Тьма ещё долго будет союзником Белизны.
— Ты ведь понимаешь, Мод, если Паук решится на игру контрастов и сыграть в поддавки с Чёрными, мы с тобой превратимся во врагов? Две тысячи лет назад было время, когда Тьма и Чернота выступали против Белизны и Света.
— Этого не будет. Во всяком случае, в ближайшее время. Видишь ли, Огневица, в Тёмном Храме я тоже почитала мысли Паука. Чтобы Тьма стала играть на одном поле с Чернотой, она должна отвернуться от Белизны. А это отворачивание — есть остановка. Паук не любит останавливаться.
— Хорошо если так. Я бы хотела оставаться твоим другом не только в этой, но и в последующих реинкарнациях — Аманда долго, продолжительно и душевно посмотрела на подругу. Та ответила ей тем же взглядом и мыслями.
***
Зелёный Червь смотрел на бушующее северное море. Снег шёл крупными хлопьями, завывал ветер и море плескалось так, будто все природа здесь протестовала наступлению Нового года.
Зелёный Червь выбрал это место для встречи личного Нового года не случайно. Когда он служил Масочнику, он получил доступ к списку аномальных мест на планете. Рядом с затерянной рыбацкой деревушкой Невелнигарп в северной части страны значился ещё более затерянный и заброшенный населённый пункт Вьюрзбург. Он не отмечен ни на одной карте. Лишь местные знали, что несколько рыбаков основали там что-то вроде временного сезонного рыбного хозяйства. Остались неказистые, разрушенные, подточенные морем строения, обломки рыбацких лодок.
У Масочника стояла пометка об этом месте как об одном из «Форпостов Часовщика». Что такое Форпосты Часовщика и кто такой Часовщик — Червь не знал. Но догадывался, что это некая мощная фигура, по могуществу мало в чём уступающая Трёхглазой. Червя это место привлекло уединённостью. Он давно хотел поехать туда, где не будет вообще никого.
Он попал сюда, прибыл сначала в Невелнигарп, загипнотизировав водителя такси. Потом в Невелнигарпе зашёл в первый дом и потребовал рассказать ему, как пройти во Вьюрзбург. Ему сказали, Червь сразу же стёр память о своём здесь пребывании — для того, чтобы никто не увязался за ним. Прибыв на каменистый, покрытый льдом, снегом берег клокочущего моря, Вермис Верте по прозвищу Зелёный Червь получил толику свободы. О чём мечтал давно. О свободе быть наедине с собой.
Он подумал, что хоть ему нравится быть Чёрным, но убийства больше ему не приносят удовольствия. Чернота дала ему развитие магических способностей. Да, его будоражило ощущение власти, когда он занимался вербовкой томберов для Масочника и Августы. Ему льстил почёт, внимание, страх, что он внушал томберам. Ему льстил собственный изощрённый ум. Прикидываясь не совсем умным верзилой, Зелёный Червь умело и ловко манипулировал Августой, заставил верховного демона поверить, что он слушается её! Как она заблуждалась!
Червь ушёл от томберов не потому что испугался Августу. Наоборот, он вынашивал планы убить её любым способом. Он знал, что сам этого сделать не сможет, но всё ещё надеялся докопаться до Сорвиголовы. Дарти как убийцу он отбросил сразу: в нём течёт кровь его отца, а именно его отец, Эвриус Халл, практически создал Августу как демона. Именно благодаря влиянию Эвриуса Августа после смерти попала в Инферно и возродилась как вселенское зло. Дарти и самого скоро придётся убивать — всё идёт к тому, что он станет демоном. Но Сорвиголова... Чем больше Червь думал о ней, тем больше хотел бы ей помочь убить Августу.
«Она не знает, что она маг и не хилый причём. От неё это скрывают. Лицемерные Белые и лживые Тёмные считают, что ещё не время. Да они идиоты, сливают её Чёрным! Когда она станет Чёрной, мы будем заодно. Я живенько научу её забыть, что такое сострадание, милосердие, любовь к ближнему. Её даже не придётся гипнотизировать как Мрию. Она пойдёт за мной с открытым ртом!»
Мысли о Мрие Червь отбросил напрочь. Он хотел сделать Мрию ученицей, раскрыть её. И даже предоставить ей право выбрать Сторону — если она захочет быть Белой, то пускай. Главное — Червь предпочитал видеть Мрию личным оружием против Русалок. Он уважал Русалок, но раз они постоянно грозили его устранить — его ответ тоже должен быть готов. С Мрией план не удался. Мрия его боится. Он хотел получить её дружбу, применил магию влияния, приворот. Ничего хорошего не вышло. Червю не нравились чувства, что у него возникали по отношению к Мрие. Он сожалел, что поступал с ней нечестно, пытался добиться её расположения с помощью манипуляций. Это сожаление Червь жаждал искоренить на корню. Выжечь.
«Мне нужен друг? Нет. Мне никто не нужен. У Чёрных не может быть друзей. У Чёрных каждый сам за себя».
— А ну-ка постой, куклёнка. Один вопрос.
— Ну?
— Откуда вы со Сморчком узнали, куда бить?
— Удав.
Удав. Хитрый, мутный как застой в болоте нераскрывшийся Тёмный водник. Червь тогда спас ему жизнь. Ведь он мог поступить с информацией, полученной от Дрэгона, как ему заблагорассудится. Он мог пойти зарезать Удава посреди ночи, подстроить несчастный случай, чтобы оказаться в выигрыше. Выиграть выпуск школы V, получить расположение начальства, получить больше привилегий Чёрных.
Червь уже тогда выбрал путь по острию ножа. Он рассказал Удаву о заговоре — о том, что выпускников заставят убить друг друга. А потом Червь и вовсе ушёл оттуда.
Удав. Мрия. Сорвиголова. Три тёмно-серых пятна-просветления в его Чёрной жизни. Три пятна, что заставили внутреннюю Чёрную суть Червя пошатнуться. Удава Червь предпочёл забыть, они считали друг друга друзьями. Мрию Червь тоже предпочёл забыть — Мрия не может ему принадлежать, потому что никогда не захочет. Сорвиголова может стать приятельницей и соратницей — когда станет Чёрной.
Удав. Мрия. Сорвиголова.
Червь внезапно понял, почему так много думает о них в эту Новогоднюю ночь, стоя на морозе, на ветру, у ревущих волн.
Эти трое — единственные, кто принял его. Кто не смотрел на него со страхом, отвращением, подозрительностью, злорадством, желанием получить выгоду.
Удав сам пришёл к нему после первого спарринга, положившего Червя в лазарет. Пришёл и подружился. Он не лез в душу, но Червь чувствовал исходящее от него принятие. Остальные шарахались от него. Виной тому его аура Чёрного Огня. Люди и анхомы всегда с недоверием относились к нему.
Мрия впервые увидела его, когда он её «спас». Так себе спасение — распугал хулиганов, обижавших девочку. Девочку, что он наметил мишенью. Девочку, оказавшейся Охотницей Воздуха. И девочка, вместо того чтобы испугаться ему, посмотрела с искренней благодарностью. Червь тогда допустил ошибку — сразу начал применять чары обаяния. Если бы он этого не сделал, возможно, дружба с Мрией получилась бы настоящей. И Мрия сейчас бы не боялась его.
Сорвиголова или «куклёнка» сначала отнеслась к нему с неприязнью и страхом — как все. Но не в Круге. И не после Расторжения. Червю тогда на миг показалось, что она готова выслушать его, поговорить с ним. Червь тогда с трудом подавил желание утащить её с собой на Теневую Сторону, чтобы похитить и убедить стать Чёрной. Он мог бы наговорить ей с три короба без всякого гипноза, и она поняла бы, что Чёрной быть в разы выгоднее.
Море бушевало. Море пробуждало шальные мысли о свободе.
Что, если поговорить с Удавом? Наверняка Удав живёт там же, в Танресе. «Поговорить с Удавом? О чём, зачем? Ах да. Удав ведь у нас Тёмненький. А я Чёрненький. Предложить ему переметнуться к нам? Или... мне к нему?..»
Сначала Червь попытался задвинуть эти мысли глубоко. Отказаться от них. Но мысль развивалась с неимоверной быстротой.
«Чернота и Тьма похожи. С Тьмой я могу достичь целей даже быстрее. Ложь, Хаос и сокрытие Истины — то, за что отвечает Тьма. Это может быть эффективнее Ненависти, Разрушения, Насилия — того, что пропагандирует Чернота. Я смог быть идеальным Чёрным, стал почти королём Томберов, правой рукой Трёхглазой. А Трёхглазая — правая рука Чёрной Богини Соны. Это значит, я смог бы стать идеальным Тёмным. Правой рукой самого Мрака Творца».
Опасные мысли. Крамольные мысли. Их одновременно услышали Чёрная Богиня и Мрака Творец.
Зелёный Червь не заметил большого мохнатого паука, перебирающегося восемью лапами по снегу и льду в его сторону.
Зато он заметил, как часть волн сгустилась, остановилась, и из холодной бушующей воды вышла Блэки. Как всегда обольстительная, в вечернем новогоднем платье в обтяг, хоть и солёная морозная вода значительно попортила её причёску. Но мокрые волосы, облепляющие её очаровательное лицо, делали её ещё более соблазнительной.
Блэки поднялась из волн и пошла медленно и чинно, придерживая платье. Она несла бокал, где вместо шампанского пенилась холодная морская вода северного моря. Блэки мило улыбалась. Она не отрывала взгляда от Червя, и взгляд этот сулил многое.
Червь спокойно смотрел на неё. И слегка усмехался.
«Пришла дарить мне последний поцелуй. Как и обещала её ледяная подруженция Лексаэлла».
Червь не боялся смерти. Он ходил с ней рука об руку уже давно. Как и всякий Чёрный. Червю терять нечего.
— Сюда бы на твою вечеринку Лекси позвать не мешает. Ей тут понравится! — перекрикивая шум волн, пропела Блэки.
Она подошла к Червю, встала рядом с ним, принялась попивать морскую воду из фужера. Червь перестал смотреть на Блэки и продолжил смотреть на море. Блэки тоже смотрела на море и пила его.
Чёрный мохнатый паук разочарованно уполз, исчез. Если бы здесь были биологи, энтомологи, гляциологи, они бы отметили появление тропического тарантула в северных широтах как аномалию, о чём раструбили бы все газеты и телевидение. Но здесь не было учёных.
Здесь было двое Чёрных.
— Но мы не будем звать Лекси, верно? Нам ведь с тобой вдвоём хорошо, — Блэки кинула на Червя кокетливый взгляд.
Червь скосил на неё глаза и продолжил угрюмо молчать, но при этом усмехаться мрачно.
— С Чёрным годом тебя, Вермис Верте. Знаешь, я давно мечтала отметить этот праздник с тобой. Наш будущий триумф, наши победы. Я давно мечтала признаться тебе, что ты мне нравишься. Как союзник, как друг. Девочки предлагали мне тебя убить. Как морячка. Но я не хочу, понимаешь? Знаешь почему, Зелёный Червь? Смотрю я на тебя и вижу себя. Когда я была молода, много веков назад — я тоже бежала ото всех, приходила на берег моря и так стояла. Одна, в темноте. Правда, я выбирала моря поближе к экватору, — оговорилась Русалка.
— Чего надо тебе? — спросил Червь нарочито лениво.
— Я несколько лет была изгоем. Тёмные не принимали меня. О том, чтобы прибиться к Белым и Светлым, не могло быть и речи — они потакали людям, загубившим наших сестёр. Чёрные не доверяли мне. Я была в раздрае. До тех пор пока не встретилась с Королевой.
