— О, Тёмные Силы Зимы поражают в самое сердце своим желанием воцариться на Земле. Что же, вы хотите устроить вечную зиму здесь? Ну так давайте, вызов принят!!! Хлеба и зрелищ!!!
Снова зрители восторженно закричали. Альберт передал микрофон Питу. Я взяла тот микрофон, который лежал на пианино. А музыканты из первой группы, которые играли композицию «Грани Тьмы», заиграли первые ноты и аккорды «Тёмного Ритуала».
И мы запели — я, Пит и девушка из группы, имени которой я так и не узнала:
Старый замок стоит на горе,
А под ней зачарованный лес.
И в пещере, в чёрной дыре
Твой секрет навеки исчез.
Взрежет молния небо в куски,
Волк алкает добычи, и песнь
Прозвучит его, вздыбив пески
Прокрадётся Тень древняя здесь.
Пламя отсветы магов костра
Будут видны средь мрачных руин,
От взнуздания туч вдруг искра
Станет следствием многих причин.
И не деться от тёмной волшбы
Ни деревьям, ни камню, ни снам.
Даже волк не уйдёт от судьбы
До конца дней прислуживать нам.
Ночью рвётся сплетения сеть,
На свободу прорвутся сердца.
Станем вместе с волком мы петь,
Прославляя Мрака Творца.
Да свершится же наш ритуал
На расколотой замком горе,
Твой секрет навсегда я узнал,
Приняв магию в чёрной дыре.
Песня короткая, напористая и энергичная. Микрофон прекрасно настроен, и я внятно слышала свой голос. Сама песня меня захватила и подхватила, так, что я спела её легко, вдохновенно и живо. Певица с радостью подвывала мне. А Пит подпевал в кульминационных моментах, и получилось очень удачно и гармонично!
И когда песня окончилась, всё потонуло в овациях и искренних криках: «Бис! Бис! Ещё! Хотим ещё Тьмы!!!» и «Зима, постой, не уходи!!!». Я осознала, что нахожусь сейчас на пике. На вершине потока, на гребне волны здесь и сейчас, и получаю от этого немыслимое удовольствие.
— Вальс «Красивая Смерть»! — объявил Альберт в микрофон.
О том моменте я вспоминаю с изумлением. Я села за пианино. Пит встал рядом, ему надо было петь. Другие музыканты из группы все навострились, сев каждый за свой инструмент — за бас-гитару, электрогитару, барабаны. Зазвучали первые аккорды вальса. Я знала, когда мне нужно вступать. И тут свет переместился, сошёлся в тусклой приглушённой точке и оказался направлен не на нас и сцену, а в зал, в самый его центр. Краем глаза я увидела, как расходится толпа. Но уже надо вступать!
Я прошлась рукой по клавишам, выбирая нужный аккорд. В зале восстановилась идеальная тишина. Все слушали начало вальса, затаив дыхание. Потом запел Пит. Карамба, я и подозревать не могла, что у моего друга такие незаурядные таланты, такие потрясающие вокальные данные! Его голос, такой глубокий и чистый, совсем не походил на его привычный голос. Между тем, это его голос — такой, как бы он звучал, если бы Пит несколько лет учился в музыкальном училище и каждый день бы пел по восемь часов не переставая, разрабатывая его. Как позже мне признался Пит, он сам не понимал, что на него нашло, словно он стал избранником тёмной сверх силы.
И когда Пит начал петь первый куплет, я увидела движение в зале. Я продолжала играть, повернула туда голову, и увидела Эллен и Паука. Эллен в потрясающем красном платье, Паук — по-прежнему в цилиндре и плаще. Что в них изменилось — так это то, что оба они надели маски. И ещё у Эллен на голове венок из свежих цветов, красивый и яркий. И они танцевали вальс! Карамба, я и не подозревала, что Эллен умеет так божественно танцевать! В том, что Паук танцует вальс — сомневаться не приходилось, но Эллен… О Боги и Черти, она танцевала много лучше Паука, мне так казалось в тот момент!
А мы пели и играли:
Дай мне жизнь, а я тебя убью.
Дай мне шанс понять, как я люблю
Смерть.
Дай мне острие и кровь заката,
А я отдам тебе минувшее куда-то
В вечность.
Ты и я — одно звено в цепи,
Ты умерла, а я стал всё равно что ты…
Вечность есть конец,
А край есть смерть,
И пусть живой станет вечен, вечен!..
Красивая смерть, красивая смерть,
Описать не в моих силах,
Когда тебе придёт конец,
И ты умрёшь красиво…
Я видел, как они делались вечны.
Они лежали вдвоём — так будет бесконечно…
Четыре цветка и надпись «Покойтесь с миром!»
Как жаль, что они не умерли красиво…
Дай мне помочь умереть,
Той, что не может этого хотеть!
Жертва ты моя, и я
Не позволю умереть тебе не так!
Главное в жизни этой понять,
Что смерть есть край,
И край этот не просто где-то,
А он уже здесь — прощай!..
Это песня не о том, что маньяк-негодяй убил бедную девушку. Это песня о Весне и Зиме, о том, что любая Смерть есть неминуемый процесс, сулящий переход на новый уровень. Если смотреть обширно, философски — мы умираем каждый день. Сон — это маленькая смерть. Потому что если мы заснём сегодня и проснёмся завтра, то завтра будет уже сегодня, а сегодня станет вчера, то есть погрузится в прошлое. А прошлое — это нечто отмершее, то, что не вернёшь. Как и не вернёшь того, кто умер. Ну, не говоря, разумеется, о некромантии — тут уже совсем другой разговор.
И важно понять, что живо только то, что здесь и сейчас. А прошлое мы можем отпустить. Позволить прошлому умереть красиво. Прошлым негативным воспоминаниям. Прошлым бедам. Прошлым людям, отношениям. Отпустить их с миром. Поблагодарить за уроки, которые они нам дали. Ведь не было бы этих бед и негатива — мы бы не стали такими, как сейчас! Всё познаётся в сравнении, на контрасте. Если бы не было Тьмы — люди никогда б не смогли понять и оценить, что такое истинный Свет. Если бы не было в мире Тайны — жить было бы совсем не интересно. Да что там — не интересно — всё бы остановилось к чёртовой бабушке! Тайна — вот что движет миром. Жажда познания. Жажда проникнуть в сущность тайн, узнать истину. Жажда пробраться через Тьму к Свету. Жажда пройти через Красивую Смерть.
Эта песня — о ритуале инициации. Об обновлении. Она о многом. Не следует понимать её слишком буквально. Это песня Паука. Ведь он же вдохновил композитора на её написание. Или он, или Паж — кто-то из них.
Да, смерть есть край, грань, настоящая грань Тьмы. А что за ней — всему своё время, увидишь, когда перешагнёшь этот рубеж. И ты обязательно его перешагнёшь, рано или поздно. Я не хочу знать, когда я умру. Я знаю, что отчасти это зависит от меня, насколько я разумно буду жить и буду ли привлекать в свою жизнь ситуации и события, которые ускорят приближение моей смерти. И ещё я знаю теперь благодаря Пауку, что каждый может выбирать, ничего не записано и ничего не предопределено.
Или всё же предопределено? Как я потом узнала из уст кого-то из коллег, в мире есть только две вещи, на которые мы не можем никак повлиять и которые мы никак не можем изменить. Это наше рождение и наша смерть. Даже наших родителей, семью, дом, страну мы при большом желании можем выбрать. Даже если мы родились в грязи — мы можем добиться того, чтобы перейти в князи. Таких примеров масса. Но мы не можем повлиять на то, что мы приходим зачем-то сюда в этот мир. И что мы уходим из него, физически прекращая тут своё существование. И не это ли записано в Зеркале Мира? Дата рождения и дата смерти? То есть не дата, а сам факт того, что нам предназначено тут в этом мире родиться, а потом умереть?! Может, это и имел в виду Паук, когда говорил о предопределённости судьбы? Или это и есть Тёмная Дорога?
Сотня вопросов. Сотня тайн. Тьма тьмущая.
Эллен и Паук вдохновенно танцевали, и со стороны казалось, что в мире больше никого нет. А зрители? Смотрели заворожено на танец короля и королевы бала, слушали нашу песню. Уверена — это магия Паука. Он так всё устроил. Как тогда, в театре, когда был Тёмным Фокусником. Я не сомневалась, что у каждого из гостей сегодняшнего Весеннего Маскарада немножко поменяется жизнь к лучшему. Что-то перестроится в мозгах. Я уже в себе чувствовала изменения. Что моя прежняя жизнь превратилась в Красивую Смерть. Опять же, трудно это объяснить словами!
Я счастлива и рада, что Паук пришёл к нам. Ко мне, к Эллен, в музей Дерва и на несколько дней имел при себе свою старую рапиру. Я поняла, почему он её украл — так мне казалось, что поняла. Это как попытка зацепиться за прошлое, ностальгия. Должно быть, сам Паук посмеялся бы моим наивным детским мыслям. Но нет, он не смеялся. Он танцевал с Эллен.
Что было потом? Наверное, на этом я могла бы закончить свою тёмную историю о Весеннем Маскараде. Сказано больше чем достаточно. Но всё же я не привыкла бросать дела совсем вот так. Поэтому расскажу, что было потом.
Потом танец окончился, песня умолкла, музыка затихла. Паук и Эллен отошли в толпу, в неосвещённую часть зала, мы с Питом потеряли их из виду. Зал какое-то время не выказывал ни звука. Все люди, здесь присутствующие, находились в натуральном колдовском трансе.
Раздались одиночные аплодисменты. Я перевела взгляд в ту сторону и увидела Альберта. Его лицо выражало высшую степень умиления и наслаждения, будто он только что услышал гениальный шедевр. Мне стало немного не по себе, я даже покраснела от смущения. Альберт всеми своим видом оказывал нам огромную честь. Затем зал взорвался! Таких оглушительных аплодисментов мне никогда не приходилось слышать. Не то чтобы мы с Питом и ребятами-музыкантами группы купались сейчас в лучах славы, но суперзвёздами мы себя прямо-таки почувствовали. Люди кричали, улюлюкали, подбрасывали вверх головные уборы. Кто-то зажёг бенгальские огни, кто-то запустил хлопушки. Я и агент 003 скромно откланялись такой чрезмерно благодарной публике и ушли за занавес.
Пит кашлянул:
— Как ты думаешь, в нас не полетят сейчас тухлые яйца и помидоры?
— Поздно уже. Если и полетят, то только свежие, — сострила я. И искреннее выразила благодарность товарищу: — Ты был неподражаем! Спасибо тебе за такое крутое выступление!
— Не стоит… Просто мне повезло. Я с перепугу сразу распелся без распевки, — засмеялся Пит.
Между тем, со сцены раздался весёлый бодрый голос Альберта и снова аплодисменты: Брэдл вызывал на сцену Светлые силы Весны, которые должны дать нам прикурить.
Я стояла у края занавеса, и увидела вдали Паука. Точнее, его цилиндр. Была ли рядом с ним Эллен в тот момент? Я вдруг поняла, что если сейчас не подойду к нему и не поговорю с ним, то тоже уже будет поздно, и «полетят только свежие».
— Смотри, Джейн и Ром выходят, — показал Пит, наблюдая за сценой между полосками занавеса, как самый заправский шпион. — Ой, Клот, ты куда?
Но меня не удержать. Я быстро спрыгнула с подмостков и бочком пробралась к тому месту, где меньше всего толпы. На меня почти никто не обратил внимания, меня никто не задержал, хотя я пробегала мимо Мэтта и кого-то из наших коллег.
Сначала мне показалось, что Паука уже нет. Я растерянно огляделась. И, к счастью, снова увидела его. Он стоял там же, где и появился здесь первый раз: возле горгульи. У меня создалось ощущение, что он намерено там меня поджидал. Я подошла. Эллен рядом с ним не было. Или была, но уже с другим Пауком, точнее, с ним же, только с тем, что находился сейчас в другом месте. Тут уж я окончательно ещё мало что понимала.
— Полагаю, тебе тут не скучно, при таком количестве хлеба и зрелищ, — как можно более невозмутимым тоном произнесла я.
Я не знала, о чём я хотела поговорить с ним. Просто хотелось поддержать разговор. Я чувствовала в Пауке старого доброго приятеля, с которым даже и помолчать вместе приятно. Да, у меня создавалось ощущение, что знала я его сто лет. И в то же время ничего, абсолютно ничего не знала о нём и в нём.
— Уж точно не может быть скучно здесь и сейчас, — усмехнулся Паук.
— Что же дальше? — задала я свой закономерный вопрос.
— Что дальше — это твой выбор и только твой. И ты вполне к нему готова, — Паук изобразил улыбку на лице, и она показалась мне вполне тёплой и искренней. Это звучало как напутствие. Напутствие на Тёмную Дорогу.
— Мы ещё встретимся? — с надеждой спросила я.
Паук ответил не сразу. Он насмешливо, снисходительно и поучительно смотрел на меня сверху вниз. И весело сказал:
— А как же?
И перевёл взгляд поверх моей головы на сцену:
— Там твои друзья, Клот. Они здорово выступают! Развлекайтесь. Мне пора. Весна и Свет торжествуют вовсю, мне уже тут не место. Всему ведь своё время, и Тьме, и Зиме тоже.
Паук имел в виду, что мне поддержать выступающих друзей сейчас много важнее, чем чесать тут с ним языком, и был прав. Я кивнула Пауку и стала смотреть на сцену. Джейн исполняла великолепный танец с кроликом в руках, а Ром добавлял спецэффектов, жонглируя огненными шарами. Весна и огонь, огонь — это свет. Ром выступал с самым довольным видом, все мы, его друзья, знали, как он любит огонь. Музыканты им подыгрывали. Часть зрителей тоже пританцовывала, а часть визжала от восторга, глядя, как ловко агент 004 перемешивает в руках пламя.
Я хотела предложить Пауку остаться тут ещё ненадолго и подойти поближе к сцене, но он уже уходил. Нет, не исчезал внезапно, как в тот раз, а уходил. Его удаляющуюся фигуру, цилиндр и плащ, уходящую в дверной проём, я буду помнить долго. И когда я глядела ему в спину, я вдруг осознала невероятную вещь!
Человек в цилиндре.
Я видела его раньше. Именно так, со спины. Раза два или три. Я знала о нём. Я связывала его существование и присутствие с какими-то ключевыми событиями в моей жизни, с грядущими изменениями. Я видела его около года назад, когда мы с Мэттом были на званном приёме в ГБРиБ. Тогда демоническое существо Люцифер из потустороннего мира похитило Светлую королеву Звёзд Стеллу и пыталось убить моего начальника. И ещё я видела Человека в Цилиндре, когда мы с Питом играли в игру о Седьмом Прохожем, и в качестве Седьмого Прохожего я видела Паука.
Тут оставалось много непонятного.
Догнать Паука, задержать его, расспросить? А смысл? Может, он имел в виду совсем не это? Ром и Джейн так хорошо выступают. Показывают высший пилотаж! Нет, я должна быть здесь и сейчас, с друзьями. Уходящий Паук олицетворял собой туманное будущее, время которому ещё не подошло.
Я вздохнула, повернулась спиной к спине уходящего Паука и отправилась к сцене, встречать торжество Светлых Сил Весны. На тот момент, здесь и сейчас, я уже знала, что Человека в Цилиндре я ещё обязательно увижу.
— Мы ещё встретимся? — с надеждой спросила Эллен.
Они стояли на балюстраде, над самим залом. Снизу раздавалась энергичная музыка — это началось огневое шоу Рома и ритуальный танец ведьмы Джейн с дрессированным кроликом.
Эллен не спускала с него глаз. Ей не хотелось верить, что их встреча первая и последняя.
— Ты же понимаешь, что этап пройден. Нет больше никакого резона мне торчать в твоей жизни. Убери паутину с карниза, разрешаю, — усмехнулся Мрака Творец.
— И всё равно, я бы тебя хотела пригласить в свою жизнь как-нибудь ещё раз, — Эллен улыбнулась. Она уловила в ответе Паука обнадёживающие нотки.
— Я подумаю над твоим предложением.
— И ты не должен посметь отказаться! — заявила Эллен.
— Я сделал для тебя всё, что должен был. И ты дала мне всё, что я мог бы от тебя принять. Я очень тебе благодарен, Эллен. Но тебе нужно идти дальше! Ты не можешь взять и остановиться. Ты обещала мне, что никогда не остановишься.
— Да, я не остановлюсь, — она с пониманием кивнула.
Снова зрители восторженно закричали. Альберт передал микрофон Питу. Я взяла тот микрофон, который лежал на пианино. А музыканты из первой группы, которые играли композицию «Грани Тьмы», заиграли первые ноты и аккорды «Тёмного Ритуала».
И мы запели — я, Пит и девушка из группы, имени которой я так и не узнала:
Старый замок стоит на горе,
А под ней зачарованный лес.
И в пещере, в чёрной дыре
Твой секрет навеки исчез.
Взрежет молния небо в куски,
Волк алкает добычи, и песнь
Прозвучит его, вздыбив пески
Прокрадётся Тень древняя здесь.
Пламя отсветы магов костра
Будут видны средь мрачных руин,
От взнуздания туч вдруг искра
Станет следствием многих причин.
И не деться от тёмной волшбы
Ни деревьям, ни камню, ни снам.
Даже волк не уйдёт от судьбы
До конца дней прислуживать нам.
Ночью рвётся сплетения сеть,
На свободу прорвутся сердца.
Станем вместе с волком мы петь,
Прославляя Мрака Творца.
Да свершится же наш ритуал
На расколотой замком горе,
Твой секрет навсегда я узнал,
Приняв магию в чёрной дыре.
Песня короткая, напористая и энергичная. Микрофон прекрасно настроен, и я внятно слышала свой голос. Сама песня меня захватила и подхватила, так, что я спела её легко, вдохновенно и живо. Певица с радостью подвывала мне. А Пит подпевал в кульминационных моментах, и получилось очень удачно и гармонично!
И когда песня окончилась, всё потонуло в овациях и искренних криках: «Бис! Бис! Ещё! Хотим ещё Тьмы!!!» и «Зима, постой, не уходи!!!». Я осознала, что нахожусь сейчас на пике. На вершине потока, на гребне волны здесь и сейчас, и получаю от этого немыслимое удовольствие.
— Вальс «Красивая Смерть»! — объявил Альберт в микрофон.
О том моменте я вспоминаю с изумлением. Я села за пианино. Пит встал рядом, ему надо было петь. Другие музыканты из группы все навострились, сев каждый за свой инструмент — за бас-гитару, электрогитару, барабаны. Зазвучали первые аккорды вальса. Я знала, когда мне нужно вступать. И тут свет переместился, сошёлся в тусклой приглушённой точке и оказался направлен не на нас и сцену, а в зал, в самый его центр. Краем глаза я увидела, как расходится толпа. Но уже надо вступать!
Я прошлась рукой по клавишам, выбирая нужный аккорд. В зале восстановилась идеальная тишина. Все слушали начало вальса, затаив дыхание. Потом запел Пит. Карамба, я и подозревать не могла, что у моего друга такие незаурядные таланты, такие потрясающие вокальные данные! Его голос, такой глубокий и чистый, совсем не походил на его привычный голос. Между тем, это его голос — такой, как бы он звучал, если бы Пит несколько лет учился в музыкальном училище и каждый день бы пел по восемь часов не переставая, разрабатывая его. Как позже мне признался Пит, он сам не понимал, что на него нашло, словно он стал избранником тёмной сверх силы.
И когда Пит начал петь первый куплет, я увидела движение в зале. Я продолжала играть, повернула туда голову, и увидела Эллен и Паука. Эллен в потрясающем красном платье, Паук — по-прежнему в цилиндре и плаще. Что в них изменилось — так это то, что оба они надели маски. И ещё у Эллен на голове венок из свежих цветов, красивый и яркий. И они танцевали вальс! Карамба, я и не подозревала, что Эллен умеет так божественно танцевать! В том, что Паук танцует вальс — сомневаться не приходилось, но Эллен… О Боги и Черти, она танцевала много лучше Паука, мне так казалось в тот момент!
А мы пели и играли:
Дай мне жизнь, а я тебя убью.
Дай мне шанс понять, как я люблю
Смерть.
Дай мне острие и кровь заката,
А я отдам тебе минувшее куда-то
В вечность.
Ты и я — одно звено в цепи,
Ты умерла, а я стал всё равно что ты…
Вечность есть конец,
А край есть смерть,
И пусть живой станет вечен, вечен!..
Красивая смерть, красивая смерть,
Описать не в моих силах,
Когда тебе придёт конец,
И ты умрёшь красиво…
Я видел, как они делались вечны.
Они лежали вдвоём — так будет бесконечно…
Четыре цветка и надпись «Покойтесь с миром!»
Как жаль, что они не умерли красиво…
Дай мне помочь умереть,
Той, что не может этого хотеть!
Жертва ты моя, и я
Не позволю умереть тебе не так!
Главное в жизни этой понять,
Что смерть есть край,
И край этот не просто где-то,
А он уже здесь — прощай!..
Это песня не о том, что маньяк-негодяй убил бедную девушку. Это песня о Весне и Зиме, о том, что любая Смерть есть неминуемый процесс, сулящий переход на новый уровень. Если смотреть обширно, философски — мы умираем каждый день. Сон — это маленькая смерть. Потому что если мы заснём сегодня и проснёмся завтра, то завтра будет уже сегодня, а сегодня станет вчера, то есть погрузится в прошлое. А прошлое — это нечто отмершее, то, что не вернёшь. Как и не вернёшь того, кто умер. Ну, не говоря, разумеется, о некромантии — тут уже совсем другой разговор.
И важно понять, что живо только то, что здесь и сейчас. А прошлое мы можем отпустить. Позволить прошлому умереть красиво. Прошлым негативным воспоминаниям. Прошлым бедам. Прошлым людям, отношениям. Отпустить их с миром. Поблагодарить за уроки, которые они нам дали. Ведь не было бы этих бед и негатива — мы бы не стали такими, как сейчас! Всё познаётся в сравнении, на контрасте. Если бы не было Тьмы — люди никогда б не смогли понять и оценить, что такое истинный Свет. Если бы не было в мире Тайны — жить было бы совсем не интересно. Да что там — не интересно — всё бы остановилось к чёртовой бабушке! Тайна — вот что движет миром. Жажда познания. Жажда проникнуть в сущность тайн, узнать истину. Жажда пробраться через Тьму к Свету. Жажда пройти через Красивую Смерть.
Эта песня — о ритуале инициации. Об обновлении. Она о многом. Не следует понимать её слишком буквально. Это песня Паука. Ведь он же вдохновил композитора на её написание. Или он, или Паж — кто-то из них.
Да, смерть есть край, грань, настоящая грань Тьмы. А что за ней — всему своё время, увидишь, когда перешагнёшь этот рубеж. И ты обязательно его перешагнёшь, рано или поздно. Я не хочу знать, когда я умру. Я знаю, что отчасти это зависит от меня, насколько я разумно буду жить и буду ли привлекать в свою жизнь ситуации и события, которые ускорят приближение моей смерти. И ещё я знаю теперь благодаря Пауку, что каждый может выбирать, ничего не записано и ничего не предопределено.
Или всё же предопределено? Как я потом узнала из уст кого-то из коллег, в мире есть только две вещи, на которые мы не можем никак повлиять и которые мы никак не можем изменить. Это наше рождение и наша смерть. Даже наших родителей, семью, дом, страну мы при большом желании можем выбрать. Даже если мы родились в грязи — мы можем добиться того, чтобы перейти в князи. Таких примеров масса. Но мы не можем повлиять на то, что мы приходим зачем-то сюда в этот мир. И что мы уходим из него, физически прекращая тут своё существование. И не это ли записано в Зеркале Мира? Дата рождения и дата смерти? То есть не дата, а сам факт того, что нам предназначено тут в этом мире родиться, а потом умереть?! Может, это и имел в виду Паук, когда говорил о предопределённости судьбы? Или это и есть Тёмная Дорога?
Сотня вопросов. Сотня тайн. Тьма тьмущая.
Эллен и Паук вдохновенно танцевали, и со стороны казалось, что в мире больше никого нет. А зрители? Смотрели заворожено на танец короля и королевы бала, слушали нашу песню. Уверена — это магия Паука. Он так всё устроил. Как тогда, в театре, когда был Тёмным Фокусником. Я не сомневалась, что у каждого из гостей сегодняшнего Весеннего Маскарада немножко поменяется жизнь к лучшему. Что-то перестроится в мозгах. Я уже в себе чувствовала изменения. Что моя прежняя жизнь превратилась в Красивую Смерть. Опять же, трудно это объяснить словами!
Я счастлива и рада, что Паук пришёл к нам. Ко мне, к Эллен, в музей Дерва и на несколько дней имел при себе свою старую рапиру. Я поняла, почему он её украл — так мне казалось, что поняла. Это как попытка зацепиться за прошлое, ностальгия. Должно быть, сам Паук посмеялся бы моим наивным детским мыслям. Но нет, он не смеялся. Он танцевал с Эллен.
Что было потом? Наверное, на этом я могла бы закончить свою тёмную историю о Весеннем Маскараде. Сказано больше чем достаточно. Но всё же я не привыкла бросать дела совсем вот так. Поэтому расскажу, что было потом.
Потом танец окончился, песня умолкла, музыка затихла. Паук и Эллен отошли в толпу, в неосвещённую часть зала, мы с Питом потеряли их из виду. Зал какое-то время не выказывал ни звука. Все люди, здесь присутствующие, находились в натуральном колдовском трансе.
Раздались одиночные аплодисменты. Я перевела взгляд в ту сторону и увидела Альберта. Его лицо выражало высшую степень умиления и наслаждения, будто он только что услышал гениальный шедевр. Мне стало немного не по себе, я даже покраснела от смущения. Альберт всеми своим видом оказывал нам огромную честь. Затем зал взорвался! Таких оглушительных аплодисментов мне никогда не приходилось слышать. Не то чтобы мы с Питом и ребятами-музыкантами группы купались сейчас в лучах славы, но суперзвёздами мы себя прямо-таки почувствовали. Люди кричали, улюлюкали, подбрасывали вверх головные уборы. Кто-то зажёг бенгальские огни, кто-то запустил хлопушки. Я и агент 003 скромно откланялись такой чрезмерно благодарной публике и ушли за занавес.
Пит кашлянул:
— Как ты думаешь, в нас не полетят сейчас тухлые яйца и помидоры?
— Поздно уже. Если и полетят, то только свежие, — сострила я. И искреннее выразила благодарность товарищу: — Ты был неподражаем! Спасибо тебе за такое крутое выступление!
— Не стоит… Просто мне повезло. Я с перепугу сразу распелся без распевки, — засмеялся Пит.
Между тем, со сцены раздался весёлый бодрый голос Альберта и снова аплодисменты: Брэдл вызывал на сцену Светлые силы Весны, которые должны дать нам прикурить.
Я стояла у края занавеса, и увидела вдали Паука. Точнее, его цилиндр. Была ли рядом с ним Эллен в тот момент? Я вдруг поняла, что если сейчас не подойду к нему и не поговорю с ним, то тоже уже будет поздно, и «полетят только свежие».
— Смотри, Джейн и Ром выходят, — показал Пит, наблюдая за сценой между полосками занавеса, как самый заправский шпион. — Ой, Клот, ты куда?
Но меня не удержать. Я быстро спрыгнула с подмостков и бочком пробралась к тому месту, где меньше всего толпы. На меня почти никто не обратил внимания, меня никто не задержал, хотя я пробегала мимо Мэтта и кого-то из наших коллег.
Сначала мне показалось, что Паука уже нет. Я растерянно огляделась. И, к счастью, снова увидела его. Он стоял там же, где и появился здесь первый раз: возле горгульи. У меня создалось ощущение, что он намерено там меня поджидал. Я подошла. Эллен рядом с ним не было. Или была, но уже с другим Пауком, точнее, с ним же, только с тем, что находился сейчас в другом месте. Тут уж я окончательно ещё мало что понимала.
— Полагаю, тебе тут не скучно, при таком количестве хлеба и зрелищ, — как можно более невозмутимым тоном произнесла я.
Я не знала, о чём я хотела поговорить с ним. Просто хотелось поддержать разговор. Я чувствовала в Пауке старого доброго приятеля, с которым даже и помолчать вместе приятно. Да, у меня создавалось ощущение, что знала я его сто лет. И в то же время ничего, абсолютно ничего не знала о нём и в нём.
— Уж точно не может быть скучно здесь и сейчас, — усмехнулся Паук.
— Что же дальше? — задала я свой закономерный вопрос.
— Что дальше — это твой выбор и только твой. И ты вполне к нему готова, — Паук изобразил улыбку на лице, и она показалась мне вполне тёплой и искренней. Это звучало как напутствие. Напутствие на Тёмную Дорогу.
— Мы ещё встретимся? — с надеждой спросила я.
Паук ответил не сразу. Он насмешливо, снисходительно и поучительно смотрел на меня сверху вниз. И весело сказал:
— А как же?
И перевёл взгляд поверх моей головы на сцену:
— Там твои друзья, Клот. Они здорово выступают! Развлекайтесь. Мне пора. Весна и Свет торжествуют вовсю, мне уже тут не место. Всему ведь своё время, и Тьме, и Зиме тоже.
Паук имел в виду, что мне поддержать выступающих друзей сейчас много важнее, чем чесать тут с ним языком, и был прав. Я кивнула Пауку и стала смотреть на сцену. Джейн исполняла великолепный танец с кроликом в руках, а Ром добавлял спецэффектов, жонглируя огненными шарами. Весна и огонь, огонь — это свет. Ром выступал с самым довольным видом, все мы, его друзья, знали, как он любит огонь. Музыканты им подыгрывали. Часть зрителей тоже пританцовывала, а часть визжала от восторга, глядя, как ловко агент 004 перемешивает в руках пламя.
Я хотела предложить Пауку остаться тут ещё ненадолго и подойти поближе к сцене, но он уже уходил. Нет, не исчезал внезапно, как в тот раз, а уходил. Его удаляющуюся фигуру, цилиндр и плащ, уходящую в дверной проём, я буду помнить долго. И когда я глядела ему в спину, я вдруг осознала невероятную вещь!
Человек в цилиндре.
Я видела его раньше. Именно так, со спины. Раза два или три. Я знала о нём. Я связывала его существование и присутствие с какими-то ключевыми событиями в моей жизни, с грядущими изменениями. Я видела его около года назад, когда мы с Мэттом были на званном приёме в ГБРиБ. Тогда демоническое существо Люцифер из потустороннего мира похитило Светлую королеву Звёзд Стеллу и пыталось убить моего начальника. И ещё я видела Человека в Цилиндре, когда мы с Питом играли в игру о Седьмом Прохожем, и в качестве Седьмого Прохожего я видела Паука.
Тут оставалось много непонятного.
Догнать Паука, задержать его, расспросить? А смысл? Может, он имел в виду совсем не это? Ром и Джейн так хорошо выступают. Показывают высший пилотаж! Нет, я должна быть здесь и сейчас, с друзьями. Уходящий Паук олицетворял собой туманное будущее, время которому ещё не подошло.
Я вздохнула, повернулась спиной к спине уходящего Паука и отправилась к сцене, встречать торжество Светлых Сил Весны. На тот момент, здесь и сейчас, я уже знала, что Человека в Цилиндре я ещё обязательно увижу.
Эпилог
— Мы ещё встретимся? — с надеждой спросила Эллен.
Они стояли на балюстраде, над самим залом. Снизу раздавалась энергичная музыка — это началось огневое шоу Рома и ритуальный танец ведьмы Джейн с дрессированным кроликом.
Эллен не спускала с него глаз. Ей не хотелось верить, что их встреча первая и последняя.
— Ты же понимаешь, что этап пройден. Нет больше никакого резона мне торчать в твоей жизни. Убери паутину с карниза, разрешаю, — усмехнулся Мрака Творец.
— И всё равно, я бы тебя хотела пригласить в свою жизнь как-нибудь ещё раз, — Эллен улыбнулась. Она уловила в ответе Паука обнадёживающие нотки.
— Я подумаю над твоим предложением.
— И ты не должен посметь отказаться! — заявила Эллен.
— Я сделал для тебя всё, что должен был. И ты дала мне всё, что я мог бы от тебя принять. Я очень тебе благодарен, Эллен. Но тебе нужно идти дальше! Ты не можешь взять и остановиться. Ты обещала мне, что никогда не остановишься.
— Да, я не остановлюсь, — она с пониманием кивнула.
