Гермиона потянулась и сказала:
— Давно не было такого лёгкого дня.
Шерлок сначала думал промолчать, но неожиданно ответил:
— Теперь я понимаю, почему ты веришь в дружбу. Это ведь Отряд Дамблдора, ваша сумасшедшая организация? Странно, что…
— Что мы вместе до сих пор? Шерлок, мы вместе прошли слишком многое.
— Поттер узнал меня.
— Гарри — глава Аврората, у него намётанный глаз.
— А Луна…
Гермиона тихо рассмеялась:
— Луна — это Луна. Лунная девочка. Мы не всегда понимаем её, но она очень мудрая. Иногда кажется, что она сумасшедшая, но мы все думаем, что она видит куда больше нас. Она на тебя в этом похожа.
— Я не…
— Видит людей под оборотным зельем, под невидимостью. Видит больше, чем другие. Просто она так и не научилась облекать свои идеи в понятные слова.
Они некоторое время помолчали, потом Шерлок вспомнил слова Джона и произнёс:
— Спасибо, что заставила меня присоединиться к вам, — нужно было сказать это, пока была возможность.
— Мне показалось, что тебе это нужно. Знаешь, — она сделала паузу, — через три дня у меня инаугурация. Вчера окончились выборы, уже подсчитали голоса.
— Будешь министром магии?
— Кажется, придётся, — почему-то Гермиона сказала это грустно.
Шерлок не стал спрашивать, в чём дело, вместо этого попросил:
— Расскажи историю.
Гермиона опять засмеялась и поменяла положение — положила голову Шерлоку на живот, — и заговорила:
— Говорят, что далеко-далеко, на крутом холме в зачарованном саду, за высокими стенами спрятан волшебный источник — Фонтан феи Фортуны…
Шерлок закрыл глаза, вслушиваясь в тихий голос и постепенно погружаясь в полудрёму. Перед глазами то и дело вставали больная и изможденная Аша, несчастная Альдеда и страдающая Амата, за которыми, громыхая ржавыми доспехами, брёл Сэр Невезучий. Наверное, в сказке был какой-то глубинный смысл, но Шерлок не хотел и не стремился его извлекать. Ему просто нравилось слушать.
Гермиона оправила тёмно-синюю шёлковую мантию, коснулась пальцами в кои-то веки идеально уложенных в строгую причёску волос и кашлянула, прочищая горло.
— Всё пройдёт отлично, — заметила её новая секретарша, Джесс — пухлощёкая пуффендуйка, бодрая и аккуратная.
— Кто бы сомневался, — ответила она. Джесс улыбнулась и напомнила:
— Ваш выход через три минуты.
Гермиона аккуратно расстегнула цепочку с порт-ключом до Австралии, отстегнула ремешок служебного порт-ключа и, поколебавшись, сняла часы — присяга министра магии была слишком важным магическим ритуалом, чтобы заявляться на неё обвешанной артефактами. К счастью, недавно Гарри подарил ей мешочек из кожи ишаки — надёжное хранилище, из которого забрать предмет мог только тот, кто его положил. Она сгрузила артефакты в него и передала Джесс. Оставалось надеяться, что ни с родителями, ни с Шерлоком за три часа ничего экстренного не произойдёт.
— Две минуты, — в дверь заглянул Перси, отвечающий за проведение церемонии.
— Я помню, — улыбнулась Гермиона и подавила желание ещё раз расправить мантию. В конце концов, она сотни раз выступала перед Визенгамотом. Это — просто очередное выступление, нет никаких поводов для волнения.
— Вам пора, — напомнила Джесс, — и вы прекрасно выглядите, мэм.
— Спасибо, — Гермиона взглянула в зеркало, отражение ей подмигнуло. Оно тоже не сомневалось в том, что Гермиона отлично справится.
Высоко подняв голову, она вышла из комнаты и едва не ослепла от вспышек камер — за узкой ограничительной линией толпились журналисты. Гермиона сдержанно, но искренне улыбнулась и помахала им рукой. Под ногами засветилась тёмно-синяя ковровая дорожка, за спиной возникли два подтянутых серьёзных аврора.
«Расслабься», — сказала сама себе Гермиона. Кажется, помогло.
Большой парадный зал министерства встретил Гермиону грохотом аплодисментов, гулом голосов и радостными выкриками. Она снова улыбнулась, подняла руку в приветственном жесте и поднялась на трибуну в центре, напротив сектора, который занимал полный состав Визенгамота. Возглавлял волшебников Кингсли.
Гермиона преодолела последнюю ступеньку и заняла свое место. Зал загудел еще громче, а потом мгновенно стих — со своего места поднялся во весь свой немалый рост Кингсли. В чёрной матовой мантии с серебристой оторочкой он выглядел весомо и внушительно.
— Волшебники и волшебницы, — произнёс он, — прошу тишины.
Последние шепотки смолкли.
Гермиона едва заметно кивнула, встретившись с ним взглядом.
— На протяжении двадцати лет мы с вами вместе строили наш мир, восстанавливали его из руин, — заговорил он, — я занял пост Министра магии в сентябре девяносто седьмого года, и до сих пор по мере сил и возможностей исполнял свой долг. Я знаю, — он обвёл взглядом волшебников, — многие из вас были поражены тем, что я не выдвигал свою кандидатуру на этот срок. Я получал ваши письма и, клянусь, они трогали меня. Они — лучший показатель того, что я оправдал ваше доверие. И, пользуясь им, я хочу сказать — я сделал то, что было в моих силах. Моя преемница сделает больше.
Гермиона постаралась удержать улыбку, но ей показалось, что глаза заслезились, когда Кингсли продолжил:
— Гермиона Грейнджер — человек, которому я сам без колебаний доверил бы свою жизнь. Вы знаете её как героиню войны, без которой мы не смогли бы победить двадцать лет назад. Знаете как кристально-честную, решительную, ответственную главу ДМП, благодаря которой мы все можем спать спокойно. Но кроме этого, она — мудрая волшебница, для которой «справедливость», «верность своим принципам» и «долг» — не пустые слова, а жизненное кредо. Я передаю ей пост не только с лёгким сердцем, но и с большой радостью. До сих пор я не имел права на заявления относительно хода выборов, но теперь открыто говорю: наши с вами мнения совпали. Вы не могли бы сделать лучшего выбора.
Раздались аплодисменты и восторженные крики сотен голосов. Кингсли поднял руку, успокаивая толпу, и обратился к Гермионе:
— Гермиона Джейн Грейнджер, ты стоишь перед лицом Визенгамота, члены которого облечены властью, переданной им всем населением волшебной Великобритании, — зал затих, понимая, что настал ключевой момент церемонии, — сегодня нашу власть мы с полным сознанием ответственности вручаем тебе. Готова ли ты её принять?
— Готова, — твёрдо ответила Гермиона.
— Готова ли ты соблюдать традиции и обычаи волшебного мира, поддерживать их и сохранять?
— Готова.
— Клянёшься ли ты соблюдать Статут Секретности, защищать тайну нашего мира?
— Клянусь, — с лёгким сердцем сказала она.
Далее следовало ещё несколько клятв — вести волшебный мир к процветанию, ставить его интересы превыше своих собственных, принимать решения, основываясь на законах, поступать по соображениям совести. Она знала церемонию наизусть и думала, что клятва будет пустой формальностью, но, давая ответ за ответом, чувствовала, как магия бурлит в её крови и как гулко бьётся сердце.
На её последних словах все члены Визенгамота подняли палочки и ответили хором:
— Свидетельствую.
Значок на мантии Гермионы вспыхнул ярким светом и изменился — серебряные буквы ДМП исчезли, а вместо них сложились две чёрные перекрещенные «М».
Молчавший до сих пор зал снова взорвался приветственными криками — волшебники рукоплескали своему новому министру.
Кингсли едва заметно улыбнулся и коротко наклонил голову. Кажется, он немного гордился Гермионой.
— Для меня большая честь, — сказала Гермиона негромко, — занять этот пост. Я благодарю всех, кто отдал за меня свои голоса. Встав во главе магического сообщества Великобритании, я направлю все силы, всю энергию на то, чтобы продолжить дело министра Шеклболта — стремиться к процветанию, спокойствию и благополучию всего нашего мира и каждого из вас.
Конец её речи потонул в овациях — и по одному волшебники вставали со своих мест, отдавая ей дань уважения.
Обратный путь до временного кабинета занял больше часа несмотря на помощь авроров, ограждавших её от излишне активных волшебников, — лорды и чиновники наперебой стремились пожать ей руки, фотографы мельтешили, надеясь получить колдографии получше, журналисты сыпали вопросами.
Наконец, шумная толпа осталась позади — авроры закрыли за Гермионой дверь.
Гермиона шумно вздохнула тут же услышала:
— Поздравляю, мадам министр.
— Гарри! — рассмеялась она и обняла его.
— Ты держалась великолепно, — сказал он с довольной улыбкой. — Мои парни всерьёз считают, что к тебе нужно приставить особую охрану — как к самому красивому министру магии в истории. Боятся, что украдут.
Гермиона расхохоталась, вообразив себе картину собственного похищения.
— Твоим парням стоит больше думать о работе, — заметила она. — Слабовато ты их загружаешь, господин старший аврор, раз они успевают отвлекаться на обсуждение моих сомнительных внешних данных.
— Готова к новому выходу?
Гермиона грустно вздохнула — как бы ей ни хотелось, от официального приёма, плавно переходящего в банкет, уклониться было нельзя.
— Как будто у меня есть выбор, — ответила она. — Джесс!
Секретарша подскочила к ней с парадной мантией на вешалке и мешочком с артефактами. Гермиона забрала мешочек, надела обратно порт-ключи, достала часы, по привычке приоткрыла крышечку — и выронила их из внезапно ослабевших пальцев.
Гарри нагнулся, поднял артефакт и покачал головой:
— Ты не можешь…
— Я должна, — ответила Гермиона, но отлично понимала, что друг прав. Она не может просто всё бросить — у неё есть долг. И он требует, чтобы она переоделась в парадную мантию, нацепила радостную улыбку и отправилась на прием по случаю собственной инаугурации вне зависимости от того, в какой смертельной опасности оказался Шерлок Холмс.
— Не можешь, — повторил Гарри. — И я не могу.
Гарри был прав: Министр магии и глава Аврората не могли сбежать с торжества.
— Оставьте нас, — велел Гарри, и Джесс выскользнула из кабинета через заднюю дверь.
Гермиона больно прикусила костяшки пальцев, а потом прошептала почти жалобно:
— Гарри?..
Он взъерошил волосы и поморщился — не приходилось сомневаться, что его гриффиндорская натура требовала немедленно бросить всё и отправиться спасать друга, но годы службы в Аврорате приучили к тому, что далеко не всегда можно делать то, что хочется. Он молчал некоторое время, потом сунул руку в карман пиджака и достал галеон. По слишком яркому блеску Гермиона сразу опознала фальшивку собственного изготовления. Гарри стукнул по нему палочкой трижды и снова убрал в карман.
— Кого ты вызвал?
— Рона. И Джорджа. Только они двое могут сейчас делать всё, что им заблагорассудится, — он взмахнул палочкой и произнёс: — Экспекто Патронум.
Серебристый олень склонил перед ним рогатую голову.
— Встреть и проводи, — сказал Гарри. Олень кивнул и исчез.
Гарри подвинул себе стул и сел, опёрся руками о колени. Гермиона осталась стоять. Она не чувствовала течения времени — как будто вокруг всё замерло. Она только что дала клятву заботиться об интересах волшебного мира больше, чем о собственных — и уже готова её нарушить. Ради Шерлока.
Рону и Джорджу потребовалось восемь минут, чтобы добраться до самого защищённого кабинета в министерстве. Их явно только что выдернули из магазина — они были в повседневных мантиях и довольно улыбались. Впрочем, улыбки пропали с их лиц моментально.
— Что случилось? — спросил Рон.
Гермиона сделала короткий вдох, глубокий выдох и хотела было начать объяснять, но Гарри её опередил.
— У нас проблемы.
Джордж прищурился — в прежние времена (похоже, что в прошлой жизни) этот прищур означал бы готовность совершить очередную каверзу, но у нынешнего Джорджа он значил просто вежливое любопытство.
— Кого спасаем? — уточнил он.
Гарри кивнул на Гермиону и спросил:
— Найдёте оборотное зелье?
Гермиона охнула — она собиралась попросить друзей разыскать Шерлока и помочь ему, но Гарри в очередной раз поразил её, сгенерировав план настолько же гениальный, насколько и безумный.
Джордж сунул руку по локоть в карман (видимо, такой же бездонный, как сумочка Гермионы) и вытащил флягу, отвинтил крышку, заглянул.
— На три-четыре часа хватит.
— Мало. Тем более, что придется делить на двоих, так что вместо трёх — полтора.
Рон щёлкнул языком и сказал:
— Значит, один из нас пьёт оборотку, а второй идёт с Гермионой. Прости, дружище, но ты сегодня не в деле. Гермиона, готова?
Гермиона взглянула на Гарри, потом на Джорджа, и выдернула волос, бросила во флягу.
Гарри снова сжал её пальцы.
— Вы это сделаете. Я присоединюсь к вам сразу же, как смогу.
Гермиона кивнула, взяла Рона за руку и активировала порт-ключ наружу. При себе у Гермионы не было никаких вещей Шерлока, поэтому она без раздумий аппарировала в закуток на Бейкер-стрит, выглянула из-за угла — и почувствовала, как у неё подкашиваются ноги. Рон поймал её за плечи и пробормотал:
— Проклятье!
На том месте, где раньше располагалась гостиная квартиры 221-б, теперь зиял чёрный обугленный провал. Вокруг суетились полицейские, в небе кружили вертолёты. Не приходилось сомневаться в том, что несколько часов назад здесь прогремел взрыв.
Гермиона перевела взгляд на часы — стрелка с именем «Шерлок» указывала на смертельную опасность и подрагивала, то и дело издавая тихий звон. Гермиона неожиданно поняла, что понятия не имеет, как поведёт себя артефакт в случае смерти того, на кого он настроен. Сломается? Или так и будет показывать смертельную опасность, не имея возможности сообщить правду.
Но паниковать было нельзя. Шерлок всегда был живучим. Пока есть шанс, что он спасся при взрыве, нельзя было опускать руки.
— Кто здесь жил? — спросил Рон.
Гермиона подумала, что, пожалуй, не время для тайн, и ответила:
— Уильям Скотт, помнишь? И я надеюсь, что он всё ещё жив.
Рон сунул пятерню в волосы, что-то соображая, и первым наложил на себя дезиллюминационное. Гермиона последовала его примеру, и они аппарировали в квартиру. Работавшие полицейские резко обернулись на хлопок, но ничего не увидели.
— Пластик лопается, — сказал один из них.
— Репелло маглетум, — произнесла Гермиона и обвела палочкой бывшую гостиную, от которой остались только стены и выгоревшие чёрные пол и потолок.
— Грег, нас ждут эксперты! — тут же сказал один из магглов.
— Андерсон, о чём ты? — спросил второй.
— В машине. Ну же!
— Вот чёрт! Пошли, — оба почти бегом бросились вниз. Не снимая невидимости, Гермиона вышла из-за угла и осмотрелась.
Огонь поработал хорошо, уничтожив всё, что было возможно. Издалека она решила, что пострадала только гостиная, но теперь стало ясно, что спальня Шерлока тоже сгорела. Даже если какие-то вещи остались, для поисков они были непригодны — огонь отлично уничтожает все следы.
— Акцио вещи Шерлока, — на пробу сказала она, но ничего не произошло.
— Акцио кости! — неожиданно скомандовал Рон, и ему в руку скакнул треснувший череп. — Вот дьявол!
Он едва не уронил находку, и Гермиона тут же забрала череп себе.
— Это Билли. Он… давно умер. Но мы зато знаем, что трупов здесь больше нет…
— Билли? — переспросил Рон брезгливо.
— В некотором роде друг Шерлока… Уильяма, — Гермиона осмотрела черепушку и попробовала превратить её в портал, но заклятье не сработало.
— Давно не было такого лёгкого дня.
Шерлок сначала думал промолчать, но неожиданно ответил:
— Теперь я понимаю, почему ты веришь в дружбу. Это ведь Отряд Дамблдора, ваша сумасшедшая организация? Странно, что…
— Что мы вместе до сих пор? Шерлок, мы вместе прошли слишком многое.
— Поттер узнал меня.
— Гарри — глава Аврората, у него намётанный глаз.
— А Луна…
Гермиона тихо рассмеялась:
— Луна — это Луна. Лунная девочка. Мы не всегда понимаем её, но она очень мудрая. Иногда кажется, что она сумасшедшая, но мы все думаем, что она видит куда больше нас. Она на тебя в этом похожа.
— Я не…
— Видит людей под оборотным зельем, под невидимостью. Видит больше, чем другие. Просто она так и не научилась облекать свои идеи в понятные слова.
Они некоторое время помолчали, потом Шерлок вспомнил слова Джона и произнёс:
— Спасибо, что заставила меня присоединиться к вам, — нужно было сказать это, пока была возможность.
— Мне показалось, что тебе это нужно. Знаешь, — она сделала паузу, — через три дня у меня инаугурация. Вчера окончились выборы, уже подсчитали голоса.
— Будешь министром магии?
— Кажется, придётся, — почему-то Гермиона сказала это грустно.
Шерлок не стал спрашивать, в чём дело, вместо этого попросил:
— Расскажи историю.
Гермиона опять засмеялась и поменяла положение — положила голову Шерлоку на живот, — и заговорила:
— Говорят, что далеко-далеко, на крутом холме в зачарованном саду, за высокими стенами спрятан волшебный источник — Фонтан феи Фортуны…
Шерлок закрыл глаза, вслушиваясь в тихий голос и постепенно погружаясь в полудрёму. Перед глазами то и дело вставали больная и изможденная Аша, несчастная Альдеда и страдающая Амата, за которыми, громыхая ржавыми доспехами, брёл Сэр Невезучий. Наверное, в сказке был какой-то глубинный смысл, но Шерлок не хотел и не стремился его извлекать. Ему просто нравилось слушать.
Глава 42.1
Гермиона оправила тёмно-синюю шёлковую мантию, коснулась пальцами в кои-то веки идеально уложенных в строгую причёску волос и кашлянула, прочищая горло.
— Всё пройдёт отлично, — заметила её новая секретарша, Джесс — пухлощёкая пуффендуйка, бодрая и аккуратная.
— Кто бы сомневался, — ответила она. Джесс улыбнулась и напомнила:
— Ваш выход через три минуты.
Гермиона аккуратно расстегнула цепочку с порт-ключом до Австралии, отстегнула ремешок служебного порт-ключа и, поколебавшись, сняла часы — присяга министра магии была слишком важным магическим ритуалом, чтобы заявляться на неё обвешанной артефактами. К счастью, недавно Гарри подарил ей мешочек из кожи ишаки — надёжное хранилище, из которого забрать предмет мог только тот, кто его положил. Она сгрузила артефакты в него и передала Джесс. Оставалось надеяться, что ни с родителями, ни с Шерлоком за три часа ничего экстренного не произойдёт.
— Две минуты, — в дверь заглянул Перси, отвечающий за проведение церемонии.
— Я помню, — улыбнулась Гермиона и подавила желание ещё раз расправить мантию. В конце концов, она сотни раз выступала перед Визенгамотом. Это — просто очередное выступление, нет никаких поводов для волнения.
— Вам пора, — напомнила Джесс, — и вы прекрасно выглядите, мэм.
— Спасибо, — Гермиона взглянула в зеркало, отражение ей подмигнуло. Оно тоже не сомневалось в том, что Гермиона отлично справится.
Высоко подняв голову, она вышла из комнаты и едва не ослепла от вспышек камер — за узкой ограничительной линией толпились журналисты. Гермиона сдержанно, но искренне улыбнулась и помахала им рукой. Под ногами засветилась тёмно-синяя ковровая дорожка, за спиной возникли два подтянутых серьёзных аврора.
«Расслабься», — сказала сама себе Гермиона. Кажется, помогло.
Большой парадный зал министерства встретил Гермиону грохотом аплодисментов, гулом голосов и радостными выкриками. Она снова улыбнулась, подняла руку в приветственном жесте и поднялась на трибуну в центре, напротив сектора, который занимал полный состав Визенгамота. Возглавлял волшебников Кингсли.
Гермиона преодолела последнюю ступеньку и заняла свое место. Зал загудел еще громче, а потом мгновенно стих — со своего места поднялся во весь свой немалый рост Кингсли. В чёрной матовой мантии с серебристой оторочкой он выглядел весомо и внушительно.
— Волшебники и волшебницы, — произнёс он, — прошу тишины.
Последние шепотки смолкли.
Гермиона едва заметно кивнула, встретившись с ним взглядом.
— На протяжении двадцати лет мы с вами вместе строили наш мир, восстанавливали его из руин, — заговорил он, — я занял пост Министра магии в сентябре девяносто седьмого года, и до сих пор по мере сил и возможностей исполнял свой долг. Я знаю, — он обвёл взглядом волшебников, — многие из вас были поражены тем, что я не выдвигал свою кандидатуру на этот срок. Я получал ваши письма и, клянусь, они трогали меня. Они — лучший показатель того, что я оправдал ваше доверие. И, пользуясь им, я хочу сказать — я сделал то, что было в моих силах. Моя преемница сделает больше.
Гермиона постаралась удержать улыбку, но ей показалось, что глаза заслезились, когда Кингсли продолжил:
— Гермиона Грейнджер — человек, которому я сам без колебаний доверил бы свою жизнь. Вы знаете её как героиню войны, без которой мы не смогли бы победить двадцать лет назад. Знаете как кристально-честную, решительную, ответственную главу ДМП, благодаря которой мы все можем спать спокойно. Но кроме этого, она — мудрая волшебница, для которой «справедливость», «верность своим принципам» и «долг» — не пустые слова, а жизненное кредо. Я передаю ей пост не только с лёгким сердцем, но и с большой радостью. До сих пор я не имел права на заявления относительно хода выборов, но теперь открыто говорю: наши с вами мнения совпали. Вы не могли бы сделать лучшего выбора.
Раздались аплодисменты и восторженные крики сотен голосов. Кингсли поднял руку, успокаивая толпу, и обратился к Гермионе:
— Гермиона Джейн Грейнджер, ты стоишь перед лицом Визенгамота, члены которого облечены властью, переданной им всем населением волшебной Великобритании, — зал затих, понимая, что настал ключевой момент церемонии, — сегодня нашу власть мы с полным сознанием ответственности вручаем тебе. Готова ли ты её принять?
— Готова, — твёрдо ответила Гермиона.
— Готова ли ты соблюдать традиции и обычаи волшебного мира, поддерживать их и сохранять?
— Готова.
— Клянёшься ли ты соблюдать Статут Секретности, защищать тайну нашего мира?
— Клянусь, — с лёгким сердцем сказала она.
Далее следовало ещё несколько клятв — вести волшебный мир к процветанию, ставить его интересы превыше своих собственных, принимать решения, основываясь на законах, поступать по соображениям совести. Она знала церемонию наизусть и думала, что клятва будет пустой формальностью, но, давая ответ за ответом, чувствовала, как магия бурлит в её крови и как гулко бьётся сердце.
На её последних словах все члены Визенгамота подняли палочки и ответили хором:
— Свидетельствую.
Значок на мантии Гермионы вспыхнул ярким светом и изменился — серебряные буквы ДМП исчезли, а вместо них сложились две чёрные перекрещенные «М».
Молчавший до сих пор зал снова взорвался приветственными криками — волшебники рукоплескали своему новому министру.
Кингсли едва заметно улыбнулся и коротко наклонил голову. Кажется, он немного гордился Гермионой.
— Для меня большая честь, — сказала Гермиона негромко, — занять этот пост. Я благодарю всех, кто отдал за меня свои голоса. Встав во главе магического сообщества Великобритании, я направлю все силы, всю энергию на то, чтобы продолжить дело министра Шеклболта — стремиться к процветанию, спокойствию и благополучию всего нашего мира и каждого из вас.
Конец её речи потонул в овациях — и по одному волшебники вставали со своих мест, отдавая ей дань уважения.
Обратный путь до временного кабинета занял больше часа несмотря на помощь авроров, ограждавших её от излишне активных волшебников, — лорды и чиновники наперебой стремились пожать ей руки, фотографы мельтешили, надеясь получить колдографии получше, журналисты сыпали вопросами.
Наконец, шумная толпа осталась позади — авроры закрыли за Гермионой дверь.
Гермиона шумно вздохнула тут же услышала:
— Поздравляю, мадам министр.
— Гарри! — рассмеялась она и обняла его.
— Ты держалась великолепно, — сказал он с довольной улыбкой. — Мои парни всерьёз считают, что к тебе нужно приставить особую охрану — как к самому красивому министру магии в истории. Боятся, что украдут.
Гермиона расхохоталась, вообразив себе картину собственного похищения.
— Твоим парням стоит больше думать о работе, — заметила она. — Слабовато ты их загружаешь, господин старший аврор, раз они успевают отвлекаться на обсуждение моих сомнительных внешних данных.
— Готова к новому выходу?
Гермиона грустно вздохнула — как бы ей ни хотелось, от официального приёма, плавно переходящего в банкет, уклониться было нельзя.
— Как будто у меня есть выбор, — ответила она. — Джесс!
Секретарша подскочила к ней с парадной мантией на вешалке и мешочком с артефактами. Гермиона забрала мешочек, надела обратно порт-ключи, достала часы, по привычке приоткрыла крышечку — и выронила их из внезапно ослабевших пальцев.
Гарри нагнулся, поднял артефакт и покачал головой:
— Ты не можешь…
— Я должна, — ответила Гермиона, но отлично понимала, что друг прав. Она не может просто всё бросить — у неё есть долг. И он требует, чтобы она переоделась в парадную мантию, нацепила радостную улыбку и отправилась на прием по случаю собственной инаугурации вне зависимости от того, в какой смертельной опасности оказался Шерлок Холмс.
— Не можешь, — повторил Гарри. — И я не могу.
Гарри был прав: Министр магии и глава Аврората не могли сбежать с торжества.
— Оставьте нас, — велел Гарри, и Джесс выскользнула из кабинета через заднюю дверь.
Гермиона больно прикусила костяшки пальцев, а потом прошептала почти жалобно:
— Гарри?..
Он взъерошил волосы и поморщился — не приходилось сомневаться, что его гриффиндорская натура требовала немедленно бросить всё и отправиться спасать друга, но годы службы в Аврорате приучили к тому, что далеко не всегда можно делать то, что хочется. Он молчал некоторое время, потом сунул руку в карман пиджака и достал галеон. По слишком яркому блеску Гермиона сразу опознала фальшивку собственного изготовления. Гарри стукнул по нему палочкой трижды и снова убрал в карман.
— Кого ты вызвал?
— Рона. И Джорджа. Только они двое могут сейчас делать всё, что им заблагорассудится, — он взмахнул палочкой и произнёс: — Экспекто Патронум.
Серебристый олень склонил перед ним рогатую голову.
— Встреть и проводи, — сказал Гарри. Олень кивнул и исчез.
Гарри подвинул себе стул и сел, опёрся руками о колени. Гермиона осталась стоять. Она не чувствовала течения времени — как будто вокруг всё замерло. Она только что дала клятву заботиться об интересах волшебного мира больше, чем о собственных — и уже готова её нарушить. Ради Шерлока.
Рону и Джорджу потребовалось восемь минут, чтобы добраться до самого защищённого кабинета в министерстве. Их явно только что выдернули из магазина — они были в повседневных мантиях и довольно улыбались. Впрочем, улыбки пропали с их лиц моментально.
— Что случилось? — спросил Рон.
Гермиона сделала короткий вдох, глубокий выдох и хотела было начать объяснять, но Гарри её опередил.
— У нас проблемы.
Джордж прищурился — в прежние времена (похоже, что в прошлой жизни) этот прищур означал бы готовность совершить очередную каверзу, но у нынешнего Джорджа он значил просто вежливое любопытство.
— Кого спасаем? — уточнил он.
Гарри кивнул на Гермиону и спросил:
— Найдёте оборотное зелье?
Гермиона охнула — она собиралась попросить друзей разыскать Шерлока и помочь ему, но Гарри в очередной раз поразил её, сгенерировав план настолько же гениальный, насколько и безумный.
Джордж сунул руку по локоть в карман (видимо, такой же бездонный, как сумочка Гермионы) и вытащил флягу, отвинтил крышку, заглянул.
— На три-четыре часа хватит.
— Мало. Тем более, что придется делить на двоих, так что вместо трёх — полтора.
Рон щёлкнул языком и сказал:
— Значит, один из нас пьёт оборотку, а второй идёт с Гермионой. Прости, дружище, но ты сегодня не в деле. Гермиона, готова?
Гермиона взглянула на Гарри, потом на Джорджа, и выдернула волос, бросила во флягу.
Гарри снова сжал её пальцы.
— Вы это сделаете. Я присоединюсь к вам сразу же, как смогу.
Гермиона кивнула, взяла Рона за руку и активировала порт-ключ наружу. При себе у Гермионы не было никаких вещей Шерлока, поэтому она без раздумий аппарировала в закуток на Бейкер-стрит, выглянула из-за угла — и почувствовала, как у неё подкашиваются ноги. Рон поймал её за плечи и пробормотал:
— Проклятье!
На том месте, где раньше располагалась гостиная квартиры 221-б, теперь зиял чёрный обугленный провал. Вокруг суетились полицейские, в небе кружили вертолёты. Не приходилось сомневаться в том, что несколько часов назад здесь прогремел взрыв.
Гермиона перевела взгляд на часы — стрелка с именем «Шерлок» указывала на смертельную опасность и подрагивала, то и дело издавая тихий звон. Гермиона неожиданно поняла, что понятия не имеет, как поведёт себя артефакт в случае смерти того, на кого он настроен. Сломается? Или так и будет показывать смертельную опасность, не имея возможности сообщить правду.
Но паниковать было нельзя. Шерлок всегда был живучим. Пока есть шанс, что он спасся при взрыве, нельзя было опускать руки.
— Кто здесь жил? — спросил Рон.
Гермиона подумала, что, пожалуй, не время для тайн, и ответила:
— Уильям Скотт, помнишь? И я надеюсь, что он всё ещё жив.
Рон сунул пятерню в волосы, что-то соображая, и первым наложил на себя дезиллюминационное. Гермиона последовала его примеру, и они аппарировали в квартиру. Работавшие полицейские резко обернулись на хлопок, но ничего не увидели.
— Пластик лопается, — сказал один из них.
— Репелло маглетум, — произнесла Гермиона и обвела палочкой бывшую гостиную, от которой остались только стены и выгоревшие чёрные пол и потолок.
— Грег, нас ждут эксперты! — тут же сказал один из магглов.
— Андерсон, о чём ты? — спросил второй.
— В машине. Ну же!
— Вот чёрт! Пошли, — оба почти бегом бросились вниз. Не снимая невидимости, Гермиона вышла из-за угла и осмотрелась.
Огонь поработал хорошо, уничтожив всё, что было возможно. Издалека она решила, что пострадала только гостиная, но теперь стало ясно, что спальня Шерлока тоже сгорела. Даже если какие-то вещи остались, для поисков они были непригодны — огонь отлично уничтожает все следы.
— Акцио вещи Шерлока, — на пробу сказала она, но ничего не произошло.
— Акцио кости! — неожиданно скомандовал Рон, и ему в руку скакнул треснувший череп. — Вот дьявол!
Он едва не уронил находку, и Гермиона тут же забрала череп себе.
— Это Билли. Он… давно умер. Но мы зато знаем, что трупов здесь больше нет…
— Билли? — переспросил Рон брезгливо.
— В некотором роде друг Шерлока… Уильяма, — Гермиона осмотрела черепушку и попробовала превратить её в портал, но заклятье не сработало.
