Нет ничего тайного, что не сделалось бы явным, ни сокровенного, что не сделалось бы известным и не обнаружилось бы.
Библия (Лк. VIII, 17)
Глава 1
По узкой, горной, каменистой дороге, извивающийся вверх, между столетними соснами и елями, где с трудом разъедутся две телеги, медленно шел человек. Его старые сапоги были покрыты пылью, голенища исцарапаны, а каблуки изрядно стерты. Накидка, наброшенная на плечи, со следами засохшей грязи, и застрявших травинок, была разорвана внизу с правой стороны. Путник остановился. Переложил деревянный посох, в левую руку, снял с головы папаху, и заходящее солнце осветило взмокшие седые волосы. Пожилой мужчина, сунул папаху подмышку, ладонью смахнул, со лба и лица, капли пота, повернул голову, напряженно прислушался. Покачал головой, надел папаху, свернул с дороги и углубился в лес.
Не прошло и пяти минут, как из-за поворота двигаясь вниз показалась небольшой отряд всадников. Впереди бежали две кавказские овчарки серого цвета, а за ними четверо всадников. Неожиданно, собаки остановились, вдыхая воздух и обнюхивая землю, повернувшись в ту сторону леса, где совсем недавно укрылся путник. Остановились и наездники.
- Здесь кто-то недавно прошел, - сказал всадник, следовавший за собаками, спрыгнув на землю. Осматривая землю, придорожную траву и кусты, направился к насторожившимся собакам. Мужчина уже собрался ступить с дороги в лес, как вдруг услышал с той стороны движение. Далекий топот, звук раздвигающихся кустов и ломающегося валежника, с каждой секундой нарастал.
- Кто-то испуганный бежит в нашу сторону, - быстро произнес он. И в доказательство его слов, из кустов выскочил громадный секач . Огромная щетинистая морда, с двух сторон увенчанная изогнутыми желтоватыми клыками, не менее пятнадцать сантиметров в длину, маленькие налитые кровью глаза, слюна, стекающая по бокам пасти. Это смертоносное в своей свирепости животное, сшибло с ног, и откинуло в сторону словно пушинку одну из собак, которая оказалась на ее пути, пронеслось под животом жеребца, и мгновение спустя, ломая кусты, скрылось в лесу с другой стороны дороги. Черный жерешти под которым промчался кабан, от неожиданности, а может и от страха, встал на дыбы, чуть не сбросив седока. Затем опустившись на все четыре ноги, прыгнул с места и врезался грудою в заднюю часть рядом стоящего скакуна. Тот попятился, заступил задней ногой в промоину между камнями, начал заваливаться назад. Его наездник, очень быстро оценил ситуацию, соскочил на землю, схватил коня за удила, помог ему удержаться от падения. Все кони были взволнованы произошедшим, хрипели, топтались на месте перебирая копытами. Всадник черного жеребца, пытался успокоить своего скакуна, который плясал на месте и фыркал.
- Успокойся Вадаж, - нежно говорил он, поглаживая коня по морде. – Успокойся, все хорошо.
Топот и шум ломающихся кустов постепенно затихал.
- Как такое может быть Кудж? – произнес хозяин красавца скакуна, мужчина средних лет. Не только скакун, но и одежда, говорили о том, что он выше остальных по положению.
- Первый раз такое вижу князь, - ответил он. - Кабан просто огромный. Таких прежде я сам не видел. И я первый раз вижу, что бы кабан был так испуган. Они же никого не боятся. При желании он мог разметать нас вместе с собаками в считанные мгновения. Аллах свидетель, нам сегодня повезло.
- Поехали, - сказал князь. - Скоро стемнеет. Он посмотрел вверх. - Солнце уже спряталось за горой.
Они снова продолжили путь. Впереди следопыт с собаками, следом князь, и два война.
Прошло минут десять, и на дорогу, где еще недавно останавливались наездники, вышел путник. Он повернулся в сторону, куда ускакал небольшой отряд. Дневной свет пробивающийся через просеку дороги, осветил его лицо. Он оказался совсем не пожилым человеком, а глубоким старцем. Но на худом испещренное морщинами лице светились два васильковых глаза, придавая лицу молодость и озорство.
- Ну что князь, Леон Атейба, смог я тебя удивить? - Старик улыбнулся, поправил котомку на плече, повернулся, и медленно, усталым шагом опираясь на посох пошел вверх по дороге. Пройдя чуть больше пол версты, свернул в ту сторону, куда совсем недавно убежал секач, и пошел по мало заметной, заросшей травой узкой дроге, петляющей между деревьями великанами.
Глава 2
- А я все думаю, кто мог напугать такого зверя, - Выходя на встречу, за периметр забора, окружающий дом, сарай и большой участок земли поросшей редкими деревьями, сказал мужчина лет пятидесяти.
- Ни разу в жизни, я не смог застать ни тебя, ни твоего отца врасплох, - ответил гость. - Вы всегда знали, что кто-то приближается к вашему жилищу.
Мужчины сблизились. Хозяин дома склонился в поклоне. Старик подошел и обнял его.
- Вы же знаете, что я не только скотовод, но, как и мой отец, и его отец, еще и охотник. Да хранит их души господь. – Сказал хозяин дома. - Часто вас вспоминаем с женой и сыном.
- Пустишь переночевать Темир?
- Как вы можете спрашивать мудрейший Лаша! Я всегда буду вам благодарен, за то, что вы сделали для моего отца, а значит и для меня.
- Эх, Темир, - Присаживаясь на лавку возле деревянной хижины, - Это не я. Это кто-то другой, тот кто дал мне эту силу. И я все больше убеждаюсь, что, если бы мне ее предложили снова, я бы отказался.
Старик, замолчал. Темир сидел молча, не хотел нарушать молчание гостя. Он видел, что тот сильно устал после долгого пути. Старик снял папаху, вытер тыльной ладонью пот со лба. Мужчина поднялся, прошел к дальнему углу дома. Сквозь звуки леса и пение птиц, слышался слабый шум текущей воды. Мужчина взял стоящую на камне глиняную кружку без ручки, подставил ее под струю воды вытекающей из разлома скалы, которая, не задевая стен падала вниз, как маленький водопад. За многие десятилетия, а может и сотни лет, в скальной породе образовался резервуар воды глубиной в половину локтя . Набранную кружку с водой принес, подав старику. Тот благодарно принял, и медленно начал пить. Темир снова сел рядом.
- А твоя вода, как и прежде, вкусна и свежа.
- Да, это правда. Пью, каждый день, и так и не привык к ее вкусу. А иногда, вот так наберу воды, сяду, сделаю глоток и думаю.
- И о чем думаешь Темир?
- О разном, уважаемый Лаша. Вы научили думать.
- Так все-таки о чем?
- Так вот об этом роднике, например. Меня еще не было, отца и деда, а родник уже был. Я уйду. Уйдут дети, внуки. А вода будет течь, такая же вкусная и свежая, как сейчас. Земли много, живите люди и радуйтесь. Нет, же, воюют, убивают. Вот, снова война. Князья Атейба, и Аслан – бей подняли восстание. Меня не призвали, считают, что я уже стар и слаб. Это хорошо. Кто о моем сыне и жене позаботится, если меня не станет. Слава Аллаху, что сын мой еще мальчик. А то, пошел бы, как мой старший сын на войну, с неверными, в десятом году . Кому нужны эти войны уважаемый Лаша? Вот мой старший сын Шханыкуа, ушёл на войну по зову Аслан – бея, и не вернулся. Он был еще совсем молод. Даже женится не успел. Если и мой младший сын погибнет, прервется мой род навсегда.
- Это хорошо, что ты научился сам думать. А на счет своего сына не беспокойся. Нури, проживет долгую и достойную жизнь. И когда он будет умирать глубоким старцем, рядом будут близкие люди, внуки, правнуки.
- Спасибо уважаемый Лаша, радость какая. Мужчина, вскочил, сложил руки ладонями вместе у груди, поклонился.
- Будет тебе Темир. Что ты меня благодаришь, как будто я твоему сыну судьбу определил. Не я. Я только рассказать о ней могу, да советом помочь. А ты благодари того, в кого веришь.
- Все равно большое спасибо, уважаемый Лаша. Сам бы я не решился спросить. Знаю, вы бы обманывать не стали, сказали бы правду, совет дали бы. А я так боялся за
сына. И жена обрадуется. Что это я. Пойдемте в дом, Сария уже на стол накрыла.
- Пойдем, пойдем. Я и вправду проголодался.
Пока они разговаривали, вокруг уже почти стемнело. Когда они вошли в дом, женщина до этого сидевшая на лавке возле стола, поднялась склонилась в поклоне.
- Здравствуй Сария! Хватит поклонов. Я к вам пришел как друг, и хочу, чтобы вы меня воспринимали как равного, потому что это так и есть. Так нас боги создали. И хоть вера у людей разная, мысли и желания тоже, однако все мы телесно одинаково созданы.
- Здравствуйте уважаемый Лаша! Присаживайтесь за стол. Покушайте, что бог послал.
Старик, посмотрев на стол. Кашлянул. На столе в глиняных плошках, лежала варенное мясо, мамалыга , чуреки , ашвадза , аджика, несколько видов съедобной травы, горшки с молоком, вином и водой.
- Темир, стол такой, аж дух захватывает. Добрая снедь на столе, и, если у человека в доме все хорошо, говорит о трудолюбии и умении хозяев.
- Спасибо уважаемый Лаша, за добрые слова. Моей заслуги тут мало. Это все моя Сария. А мы с сыном ей только помогаем. - Он тепло посмотрел на женщину.
- Полей мне на руки Темир, и пойдем посмотрим, что с твоим сыном.
- Как вы обо всем знаете мудрейший Лаша?
Старик вытер руки, поданный женщиной, куском чистого холста, ответил, - Темир, ты такой славный охотник, а значит обладаешь разными достойными качествами. А при мне иногда так робеешь, что спрашиваешь о простых вещах. Когда я прихожу, твой Нури, первый бежит меня встречать, а потом все время рядом вертится. Просит рассказать, снова и снова, новую историю о моих странствиях. А тут я пришел, а его нет. И в доме не видно. Может ушел? Да нет, ты бы сказал. Вон и дверь в спаленку закрыта.
- Правда ваша мудрый Лаша. За горным козлом охотился, третьего дня. Я ему говорил, не нужно, еды в достатке. Не послушал отца, полез, проверить свою ловкость. Козла добыл. Из-под ноги камень отскочил, не удержался, и локтей с десяти на камни спиной упал. Теперь почти не встает. Завтра уж собирался вниз спускаться за лекарем.
- Бзоу из Гумы хороший лекарь. Ведает многие травы и способы лечения. Но раз я уже здесь, давай я попробую.
- Конечно, уважаемый Лаша, спасибо. - Быстро ответил Темир.
Старик открыл дверь в другую комнату. Она, была в два раз меньше, но, как и предыдущая не была перегружена мебелью. Две лавки для сна, с потайными местами,
возле печи. Большой сундук, полка на стене для различного скарба. Часть пространства возле окна занимали висевшие травы, несколько кругов колбасы, сушёное мясо, лук, чеснок. Он прошел к одной из лавок, на которой лежал худощавый, черноволосый, мальчик, уселся на нее рядом с ним.
- Ну что Нури, больно?
Мальчик в ответ слабо кивнул. Рядом с лавкой больного, стоял грубо сколоченный
табурет. На нем миска с не хитрой едой, рядом глиняная кружка, как на улице возле родника. Старик взял ее, понюхал содержимое.
- Добре, - поставив ее на место, сам себе сказал он. – А теперь, сынок, давай я тебя переверну. Он встал, и его не по-старчески сильные руки, почти без труда перевернули больного на живот. Несколько раз он не громко простонал от боли, пока Лаша его переворачивал.
- Молодец, терпишь? Ты будешь настоящий охотник, достойный продолжатель рода Чокуа. Потерпи еще, - сказал старик, задирая рубаху мальчику. Причину болезни он увидел сразу. Красная с синим отливом выпуклость, отчетливо выделялась на худом теле между лопаток. Он положил ладонь на больное место и сосредоточился в себе. - Хорошо, что я пришел. Никакой лекарь его не вылечит, кроме меня, - про себя подумал Лаша. Он убрал ладонь, встал.
- Темир, пойдем сольешь мне на руки. Сария, завари успокаивающие травы. Нужно что бы он дня три полежал, и побольше спал. Еду жидкую. Отваров от боли больше не нужно. Знаешь травы или мне, сказать. И табурет мне освободи.
- Знаю, уважаемый Лаша, - ответила женщина.
- Ну и ладно.
Вымыв руки, старик снова вернулся и уселся на табурет. Родители мальчика стояли сзади. Потерев недолго ладони друг о друга, положил их ладонями вверх на колени, застыл, закрыв глаза. Время шло, а старик не шевелился. Родители мальчика боялись пошевелиться, чтобы случайно не помешать врачевателю. Так прошло еще несколько минут. Неожиданно руки Лаши ожили. Правой рукой он накрыл опухоль, левую подсунул под его грудь. Минуты текли, а старик сидел и мерно покачивался, слева на право. Затем убрал правую руку, поднес ее к лицу, лизнул большой палец руки, и провел им по шишке. Мальчик вздрогнул, но не застонал. Старик сказал несколько непонятных слов, переворачивая мальчик на спину. Теперь он обратился к присутствующим, - Все, пусть полежит дня три, лучше недельку, и пока по скалам не прыгать. Понял меня Нури?
- Да, дедушка.
- Вот и хорошо. Послушаешь меня, проживешь жизнь долгую, и счастливую.
После ужина, мужчины сидели на улице. Хозяин дома снова хотел поблагодарить старика за лечение сына, но на этот раз Лаша его резко оборвал.
- Хватит Темир. Если ты так будешь себя вести, я больше к вам не приду. Да и не хотел я к вам приходить, подвергать опасности. Меня люди Аслан – бея ищут. Не далеко от твоего дома князя Леона Атейба встретил. Вниз со своими людьми спускался. Я путь держал в горы, на луга, к Шуритоли Степанаскири, он скот выгнал на пастбища. Но чувствую сильно устал. Все тело ноет. Совсем старость одолела. Решил в лесу не ночевать, а к другу зайти. Сытно поесть, и отдохнуть. Разрешишь завтра искупаться в твоем горячем источнике? Сначала колебался, идти к вам не идти, а потом про него вспомнил, не смог себе отказать в удовольствии.
- Конечно, уважаемый Лаша. А сейчас пойдемте спать, устали с дороги. Жена уже постелила.
- Нет Темир, не хочу в доме. Я в телеге лягу.
- Хорошо, уважаемый Лаша. Сейчас я вам подушку и одеяло принесу.
Старик лежал на спине, смотрел на небо, усеянное бесконечным количеством звезд. Чистый воздух, отсутствие облаков, и полная темнота позволяли любоваться великолепным, красивейшим молочным кругом . Он лежал и думал. - Как же все-таки это красиво. Как природа отличается от людей. В ней все гармонично. Никогда животное не убивает другого ради развлечения. А люди? Некоторые, особенно те, кто обличен властью, пытаются решать свои корыстные дела с помощью других людей, принося их, а не себя в жертву. Опять война. А зачем? Ради чего? Что бы стать выше в человеческой иерархии, балуя свое эго. Эго, которое мешает здраво взглянуть на окружающий мир. Мысли старца начали путаться, глаза закрылись, и он провалился в сон.
Заяц скакал из последних сил, пытаясь оторваться от преследователей. Так он бежал уже несколько дней. Он не ел, практически не пил, и не отдыхал. Понимая, что силы на исходе, осознавал, что сегодня все закончится. Его охотники не догоняли и не отставали, просто бежали за ним по следу, уверенные, что добыча уже обречена. Зайцем был он, умудренный жизнью, старый телом, но не душой, шаман, целитель, скиталец, уважаемый по всей Абхазии, старец Лаша. Из последних сил он взобрался на пригорок и остановился. Дальше бежать было некуда, дальше был обрыв. Он огляделся вокруг. С этого места, куда не посмотри, были видны поросшие зеленой растительностью красавицы горы, его любимой и многострадальной Абхазии.
