«Паб на краю земли»
Августина Светлая
Не знаю, с какого момента моя жизнь стала такой непростой. Скорее всего, с того, когда мы решили, что Сиара больше не вернётся. В смысле — никогда. Это было два месяца назад. Мы с Эриком и Диком сидели на кухне, перечитывая бумажки из полицейского управления, которые нам прислал дядюшка. Сестра пропала за три месяца до этого. Все сроки для поисковой команды региона вышли. По закону наше заявление передали в федеральное бюро. По факту поиски просто прекратились.
Было не ясно, что думать. После её исчезновения мы друг с другом практически не разговаривали. Всё, что осталось у меня, — её записка: «Если со мной что-нибудь случится, не оставляй парней». Именно она натолкнула полицию на мысль о том, что девушку убили. Кто и почему, правда, оставалось загадкой. Си было двадцать девять. Она работала фотографом в студии на улице святого Пастеля. Не имела явных друзей или врагов. Ещё восемь лет встречалась с Эриком.
Помню, как тогда на кухне посмотрела в его серые глаза и судорожно сглотнула, осознавая, какая решимость в них стоит.
— Пора признать, что её больше нет, — он сжал руки в кулаки, а потом резко ударил ими по столу. Дик и я одновременно вздрогнули. — Мы должны её отпустить. Мне надо на работу.
В тот вечер он не вернулся. Я заночевала в общей гостиной, не желая идти в свою комнату. Именно Сиара делала в ней ремонт и выбирала мебель. Мне не хотелось и близко с этим всем соприкасаться. Я теперь не представляла, с чем, вообще, захочу соприкасаться и когда это наконец произойдёт. Сердце вместе с чувствами будто заледенело. Эрика спасала работа, на которой он начал пропадать часами. Дика — врождённое разгильдяйство, после исчезновения моей сестры оно только усилилось. Что могло спасти меня?
Гостиная дома Эрика и Дика Макрейнов.
Соня спустя пять месяцев после исчезновения Сиары.
Первое, что увидела, когда проснулась утром, — покрасневшие глаза Эрика. Он, не моргая, смотрел на меня, сжимая рукой край пледа.
— Хотел тебя укрыть, — пояснил он, при этом не двигаясь с места. — Можешь оставаться в доме столько, сколько потребуется.
— Я, и так, здесь столько, сколько потребуется, — пробурчала в его удаляющуюся спину. Мужчина вышел из комнаты так же стремительно, как и появился в ней. Через несколько секунд раздался скрип ступеней, ведущих на второй этаж. Его спальня и кабинет находились наверху. Спальня, где ещё недавно они делили кровать с Сиарой. Моя комната была там же, но теперь я возвращалась туда, только чтобы принять душ и сменить одежду.
О чём я думала, когда вслед за сестрой переезжала в этот дом? Эрик нравился мне с колледжа. Их отношения стали для меня настоящим ударом. Ударом, боль от которого я умудрилась засунуть так глубоко в себя, что сейчас, сидя в холодной тёмной гостиной, почти ничего не чувствовала.
И ведь сестра обо всём знала! Конечно, у неё была благородная цель. Ей хотелось свести меня с Диком. Она считала, что будет здорово, если я начну встречаться с братом её парня. Двойные свидания, совместный отпуск. И всё бы ничего, но куда там, когда парень оказался бабником. Надежды на ванильное будущее также пошли прахом, и я с головой погрузилась в учёбу в колледже, потом — в работу и благотворительный центр. Вся моя жизнь была где-то далеко, вне этого дома и планов Си на наше счастливое будущее. Была жизнью, пока не оборвалась в один миг вместе с исчезновением сестры.
Открылась входная дверь. В дом проник порыв холодного ветра, и я зябко поёжилась. Вместе с шумом из коридора донёсся задорный смех. Хихикала какая-то девица. Дик что-то ей с энтузиазмом нашёптывал, но слов я разобрать не могла. Происходящее было в порядке вещей. Он всю ночь зависал в клубе, кого-то цеплял, тайком проводил к себе в комнату, будто нам до сих пор по шестнадцать, а потом делал вид, что ничего не случилось.
— Ты здесь не один! — зло крикнула я, щёлкая по выключателю. Темноту гостиной тут же прорезала нить золотистых огоньков — вчера перед сном я притащила с чердака две старые гирлянды. Сил их развесить у меня не было, поэтому я просто бросила одну на пол, а вторую — провода с лампочками — на журнальный столик. Получилось неплохо. Практически — предмет современного искусства. Сиара любила праздники и всегда украшала дом. В этом году я постаралась сделать тоже самое.
— Ооо, конечно, я здесь не один! — Дик в считанные секунды оказался рядом с диваном, на котором я сидела, и зло прорычал мне в ухо, — совсем забыл о том, что ты свой пост теперь не покидаешь.
— Что у тебя там? — поинтересовалась утренняя гостья, которая зашла за братом Эрика в гостиную. Девушка в искусственной рыжей шубке, с копной каштановых волос, собранных в высокий хвост, и ярко алой помадой на губах. Она словно сошла со страниц дорогого журнала и по чистой случайности оказалась передо мной. — Это кто?
— Да так, долгая история, — махнул рукой Дик в мою сторону и, подойдя вплотную к девушке, привлёк её к себе и жадно поцеловал. Это продолжалось несколько долгих секунд, прежде чем я решила снова напомнить о себе:
— Может, хотя бы поднимешься на второй этаж?
— Может быть, просто отстанешь от меня? — огрызнулся он. — Или проявишь гостеприимство? Чай, кофе, имбирные пряники?
Я встала с дивана и отправилась наверх, чтобы принять душ. Угощать чем-либо Дика с очередной подружкой я не собиралась, но и оставаться в гостиной, пока они будут флиртовать или заниматься сексом тоже было бы странно.
Через минут пятнадцать, воспользовавшись второй дверью, прошмыгнула на кухню. Хотелось заварить чай, а ещё поставить запекаться в духовку булочки. Единственное, что я продолжала делать в этой странной беспросветно серой жизни — из раза в раз убирать дом и готовить. На стол я при этом не накрывала и с парнями не пересекалась. Просто кто-то, скорее всего, Эрик, неизменно наполнял холодильник, и кто-то, почти уверена, по большей части Дик, помогал приготовленной мной еде исчезать. Из гостиной доносились возбужденные перешептывания. Потом у гостьи зазвонил телефон.
Щёлкнула по кнопке чайника и включила вытяжку, надеясь, что в сочетании они заглушат посторонние звуки. Как только вода закипела, на кухню ввалился раздосадованный Дик.
— А ты быстро, — не глядя на него, усмехнулась я, — вроде каждую неделю тренируешься, а всё равно плохо выходит.
— Не обольщайся! Ей пришлось уехать.
— Ооо, — на этот раз на мужчину я взглянула. Несмотря на то, что Дик с Эриком приходились друг другу родными братьями, найти между ними хоть какие-то сходства было непросто. Коренастый Дик — светловолосый и голубоглазый, и Эрик — высокий, стройный с тёмными волосами и серыми глазами. Первый, не пропускающий мимо себя ни одной юбки, и второй, который после исчезновения Си не привёл в дом ни одной женщины. Правда он и сам здесь редко появлялся. Настолько редко, что порой мне казалось, мы с Диком живём вдвоём. — Может быть, она просто сбежала? Сразу тебя раскусила. Поняла, что Дик Макрейн и удовольствие — вещи несовместимые.
— Ммм, у кого-то зубки появились, — мужчина неожиданно оказался совсем близко ко мне и склонился над ухом. Я почувствовала, как его горячее дыхание опалило мне кожу, а по телу внезапно пронеслась волна возбуждения. — Ты сама дома засиделась. Сколько у тебя никого не было? Год, два? У тебя там всё небось заросло.
Не знаю, как так вышло. Какой-то импульс внутри, и я осознала себя, только когда ладонь нещадно запекло, а Дик, разъярённо глядя на меня, схватился за свою щёку.
— Ударила меня?! Озверела?
— Ты ведёшь себя грубо, — с куда меньшей уверенностью в своих действиях ответила я. Сердце в груди бешено колотилось, а к глазам почему-то подступили слёзы. — Прости, я не знаю, как это произошло, — добавила тихо. Обе ладони я при этом положила на стол, опасаясь, как бы они не натворили ещё чего. Я ждала. Не знала, как парень поведёт себя дальше. Опасалась крика. Думала, Дик разозлится ещё больше, но вместо этого его голос сделался приторно нежным. Он положил руку мне на плечо, потом скользнул ей по спине, опустился до талии и возбуждённо шепнул прямо в ухо:
— Да ты живая, Соня, кто бы мог подумать! — он схватил стул, подвинул его ко мне поближе и сел так, чтобы оказаться на уровне моего лица, — и давно это у тебя?
— Что? — не поняла я, поражённо наблюдая, как по телу бегают мурашки. Близость мужчины неожиданно взволновала.
— Сиара пропала пять месяцев назад. Пять долгих месяцев, за которые мой брат успел превратиться в немого трудоголика, а ты... — он резко дёрнул меня за плечо, заставляя развернуться, так чтобы я на него посмотрела, — ты стала пустой, безголовой куклой.
— Тоже самое можно сказать о каждой твоей подружке, — огрызнулась я, глядя ему прямо в глаза. Мои руки сжались в кулаки, а в груди запекло. С одной стороны, Дик меня безумно раздражал. С другой, какая-то часть меня почти ликовала. Все эти пять месяцев я не чувствовала ничего подобного. Казалось, сейчас любая моя эмоция лучше тех беспросветных пустоты и апатии, в которых я жила всё последнее время.
На лице Дика появилась самодовольная ухмылка, а в голубых глазах — озорной блеск.
— Ты чувствуешь. Тебе нравится? — медленно протянул он, собственнически накрывая мой рот ладонью. Затем он неторопливо её развернул и с нажимом провёл большим пальцем по моей нижней губе. — Так значит, ты живая, да? Что, интересно, заставило тебя пробудиться?
Моё дыхание участилось, и я невольно вспомнила покрасневшие глаза Эрика сегодня утром.
— Поиграем? Посмотрим, как далеко с тобой можно зайти, — невозмутимо продолжал Дик, а его рука легла на моё колено, приподнимая краешек халата. — Пожалуй, это будет интересно — найти способ оживить тебя окончательно.
Он резко провёл рукой по внутренней поверхности моего бедра, замедляясь возле трусиков. Я вздрогнула. У меня были парни. Но в эти пять месяцев я даже мысли о сексе с кем-то не допускала.
— Хочу, чтобы ты сама об этом попросила, — ладонь Дика была горячей, и я тут же ощутила нарастающее возбуждение. — Скажи, что хочешь, чтобы я взял тебя. Мне нравится, когда женщина просит.
Я судорожно сглотнула, а потом покачала головой. Казалось, что он снова должен разозлиться, но вместо этого — очередная ухмылка и искры в глазах. Он наклонил голову на бок и хищно улыбнулся. А я почувствовала, как его рука уже целиком накрывает область между моими ножками.
— Не надо, — шепнула еле слышно, пытаясь сжать бёдра. Скорее по привычке. Дика я не любила. Он мне даже не нравился. Но сегодня. Сейчас. Этим зимним промозглым утром. Рядом с ним я чувствовала себя живой. — Пожалуйста.
Его улыбка стала шире:
— Да, конечно, Соня, — при этом он неспешно начал поглаживать меня через бельё. — Не надо, так не надо. Я, знаешь, рассчитывал сегодня на секс. С тобой тоже подойдёт, — с этими словами он резко сжал ладонь, отчего по моему телу прокатилась очередная волна возбуждения, а с губ сорвался приглушённый стон. — Смотри-ка, здесь стало так влажно. Может, всё-таки надо? Ну, давай, попроси меня, чтобы я взял тебя. Ты же тоже этого хочешь?
Я отчаянно замотала головой, хотя мы уже оба понимали, прерваться сейчас — меньшее, чего бы мне хотелось.
Его рука скользнула за край трусиков, проникая внутрь, и я ощутила, как всё моё существо откликается на эти прикосновения.
— Ммм, — невольно выдохнула я. Мужчина усмехнулся:
— Куда лучше, чем молчание, верно? — его пальцы медленно двигались взад-вперёд внутри моего тела, — ещё пару минут, и станешь умолять, чтобы я взял тебя целиком. Иди ко мне поближе. Так будет удобнее.
Я уткнулась лбом в его губы, а руки переложила ему на плечи. — Давай, давай, позволь себе расслабиться, — продолжал он, одной рукой расстёгивая ширинку на своих джинсах. — От тебя так вкусно пахнет. Не то, что от той девчонки из клуба!
— Какого чёрта вы делаете? — от этого голоса возбуждение мгновенно схлынуло, а к щекам прилила кровь. Я подскочила, на ходу возвращая на место бельё и глубже кутаясь в халат. Глаза я при этом не поднимала, но будто ощущала на себе недовольный взгляд. В отличии от меня вошедший брат не смутил Дика. Парень хохотнул, поднимаясь со стула, и не спеша начал приводить себя в порядок.
— А то ты не видишь, что тут происходит? — в его голосе отчётливо был слышен вызов. — У тебя между ног тоже есть член, но ты, наверное, забыл, как им пользоваться.
— Идиот! — огрызнулся Эрик.
— Ой да ладно! Скажи ещё что сам никогда об этом не думал. — Дик рассмеялся так, будто сказал отличную шутку. — Хочешь, трахни её сам. Я знаю, что старшим надо уступать, и всё такое.
— Ты несёшь бред! — как будто не слишком уверенно ответил старший Макрейн, а я, наконец, осмелилась поднять глаза. Надеялась, что мужчина весь поглощён собственным братом. К сожалению, он, не отрываясь, смотрел в мою сторону. И взгляд этот не предвещал ничего хорошего.
— Почему нельзя было выбрать любую из комнат? — медленно проговорил он. Появилось ощущение, что делал он это автоматически, в то время как в голове крутились совсем другие мысли. — В вашем распоряжении целый дом! Я хотел всего лишь выпить кофе.
Внезапно его зрачки расширились, словно он, наконец-то, меня, действительно увидел, а потом он резко опустил глаза. Секундная вспышка гнева, неминуемое торможение, и вот Эрик снова абсолютно заморожен.
— Неужели я о многом прошу? — пробурчал мужчина себе под нос и направился в сторону кофемашины.
Это стало для меня спусковым крючком. Неожиданно для себя разозлилась уже я:
— Может быть, если бы мы говорили друг с другом, ничего подобного бы не произошло! — прорычала я. К горлу подступил ком. Руки сами собой сжались в кулаки, и я сделала шаг вперёд, перегораживая Эрику дорогу. — Тебя в этом доме практически не бывает. Так от кого нам прятаться?
Старший Макрейн поднял взгляд и снова уставился на меня так, будто видел впервые в жизни.
— Ууу, — задорно протянул Дик и снова расхохотался. — Она ожила, ожила, брат! И тебе пора! Хватит строить из себя ледяного принца.
С этими словами он взял яблоко из корзинки с фруктами и, тут же откусив внушительный кусок, погрозил нам обоим пальцем.
— Свою часть работы я уже сделал. — Он хлопнул Эрика по спине и направился к выходу, — остальное дело за тобой! Отымей её уже, и мы снова заживём, как прежде!
Эрик молча сверлил брата недовольным взглядом. Я просто не понимала, откуда, вообще, появились такие разговоры. Весёлый Дик, который всё это затеял, напевая себе под нос какую-то незамысловатую мелодию, вышел из кухни. Уже из гостиной послышался звон битого стекла и ругательства. Видимо, он случайно наступил на ту гирлянду, что я оставила на полу. В комнате снова стало холодно, а я почувствовала неловкость. Мы с бывшим парнем Си, несмотря на то, что жили в одном доме, пересекались после её исчезновения всего несколько раз.
— Он несёт какую-то чушь... — чтобы хоть чем-то заполнить затянувшуюся паузу, сказала я и отступила поближе к столу и подальше от Эрика.
— Значит, теперь ты с Диком? — сухо спросил мужчина. На меня он при этом не смотрел. Подошёл к кофемашине и замер над ней, так и не нажав ни одной кнопки. Его спина и руки были напряжены, а голос звучал отстранённо.
— Нет, нет, конечно, — автоматически выдохнула я и отчего-то начала заворачиваться в халат ещё плотнее, — как ты мог такое подумать?
Августина Светлая
Не знаю, с какого момента моя жизнь стала такой непростой. Скорее всего, с того, когда мы решили, что Сиара больше не вернётся. В смысле — никогда. Это было два месяца назад. Мы с Эриком и Диком сидели на кухне, перечитывая бумажки из полицейского управления, которые нам прислал дядюшка. Сестра пропала за три месяца до этого. Все сроки для поисковой команды региона вышли. По закону наше заявление передали в федеральное бюро. По факту поиски просто прекратились.
Было не ясно, что думать. После её исчезновения мы друг с другом практически не разговаривали. Всё, что осталось у меня, — её записка: «Если со мной что-нибудь случится, не оставляй парней». Именно она натолкнула полицию на мысль о том, что девушку убили. Кто и почему, правда, оставалось загадкой. Си было двадцать девять. Она работала фотографом в студии на улице святого Пастеля. Не имела явных друзей или врагов. Ещё восемь лет встречалась с Эриком.
Помню, как тогда на кухне посмотрела в его серые глаза и судорожно сглотнула, осознавая, какая решимость в них стоит.
— Пора признать, что её больше нет, — он сжал руки в кулаки, а потом резко ударил ими по столу. Дик и я одновременно вздрогнули. — Мы должны её отпустить. Мне надо на работу.
В тот вечер он не вернулся. Я заночевала в общей гостиной, не желая идти в свою комнату. Именно Сиара делала в ней ремонт и выбирала мебель. Мне не хотелось и близко с этим всем соприкасаться. Я теперь не представляла, с чем, вообще, захочу соприкасаться и когда это наконец произойдёт. Сердце вместе с чувствами будто заледенело. Эрика спасала работа, на которой он начал пропадать часами. Дика — врождённое разгильдяйство, после исчезновения моей сестры оно только усилилось. Что могло спасти меня?
****
Гостиная дома Эрика и Дика Макрейнов.
Соня спустя пять месяцев после исчезновения Сиары.
Первое, что увидела, когда проснулась утром, — покрасневшие глаза Эрика. Он, не моргая, смотрел на меня, сжимая рукой край пледа.
— Хотел тебя укрыть, — пояснил он, при этом не двигаясь с места. — Можешь оставаться в доме столько, сколько потребуется.
— Я, и так, здесь столько, сколько потребуется, — пробурчала в его удаляющуюся спину. Мужчина вышел из комнаты так же стремительно, как и появился в ней. Через несколько секунд раздался скрип ступеней, ведущих на второй этаж. Его спальня и кабинет находились наверху. Спальня, где ещё недавно они делили кровать с Сиарой. Моя комната была там же, но теперь я возвращалась туда, только чтобы принять душ и сменить одежду.
О чём я думала, когда вслед за сестрой переезжала в этот дом? Эрик нравился мне с колледжа. Их отношения стали для меня настоящим ударом. Ударом, боль от которого я умудрилась засунуть так глубоко в себя, что сейчас, сидя в холодной тёмной гостиной, почти ничего не чувствовала.
И ведь сестра обо всём знала! Конечно, у неё была благородная цель. Ей хотелось свести меня с Диком. Она считала, что будет здорово, если я начну встречаться с братом её парня. Двойные свидания, совместный отпуск. И всё бы ничего, но куда там, когда парень оказался бабником. Надежды на ванильное будущее также пошли прахом, и я с головой погрузилась в учёбу в колледже, потом — в работу и благотворительный центр. Вся моя жизнь была где-то далеко, вне этого дома и планов Си на наше счастливое будущее. Была жизнью, пока не оборвалась в один миг вместе с исчезновением сестры.
Открылась входная дверь. В дом проник порыв холодного ветра, и я зябко поёжилась. Вместе с шумом из коридора донёсся задорный смех. Хихикала какая-то девица. Дик что-то ей с энтузиазмом нашёптывал, но слов я разобрать не могла. Происходящее было в порядке вещей. Он всю ночь зависал в клубе, кого-то цеплял, тайком проводил к себе в комнату, будто нам до сих пор по шестнадцать, а потом делал вид, что ничего не случилось.
— Ты здесь не один! — зло крикнула я, щёлкая по выключателю. Темноту гостиной тут же прорезала нить золотистых огоньков — вчера перед сном я притащила с чердака две старые гирлянды. Сил их развесить у меня не было, поэтому я просто бросила одну на пол, а вторую — провода с лампочками — на журнальный столик. Получилось неплохо. Практически — предмет современного искусства. Сиара любила праздники и всегда украшала дом. В этом году я постаралась сделать тоже самое.
— Ооо, конечно, я здесь не один! — Дик в считанные секунды оказался рядом с диваном, на котором я сидела, и зло прорычал мне в ухо, — совсем забыл о том, что ты свой пост теперь не покидаешь.
— Что у тебя там? — поинтересовалась утренняя гостья, которая зашла за братом Эрика в гостиную. Девушка в искусственной рыжей шубке, с копной каштановых волос, собранных в высокий хвост, и ярко алой помадой на губах. Она словно сошла со страниц дорогого журнала и по чистой случайности оказалась передо мной. — Это кто?
— Да так, долгая история, — махнул рукой Дик в мою сторону и, подойдя вплотную к девушке, привлёк её к себе и жадно поцеловал. Это продолжалось несколько долгих секунд, прежде чем я решила снова напомнить о себе:
— Может, хотя бы поднимешься на второй этаж?
— Может быть, просто отстанешь от меня? — огрызнулся он. — Или проявишь гостеприимство? Чай, кофе, имбирные пряники?
Я встала с дивана и отправилась наверх, чтобы принять душ. Угощать чем-либо Дика с очередной подружкой я не собиралась, но и оставаться в гостиной, пока они будут флиртовать или заниматься сексом тоже было бы странно.
Через минут пятнадцать, воспользовавшись второй дверью, прошмыгнула на кухню. Хотелось заварить чай, а ещё поставить запекаться в духовку булочки. Единственное, что я продолжала делать в этой странной беспросветно серой жизни — из раза в раз убирать дом и готовить. На стол я при этом не накрывала и с парнями не пересекалась. Просто кто-то, скорее всего, Эрик, неизменно наполнял холодильник, и кто-то, почти уверена, по большей части Дик, помогал приготовленной мной еде исчезать. Из гостиной доносились возбужденные перешептывания. Потом у гостьи зазвонил телефон.
Щёлкнула по кнопке чайника и включила вытяжку, надеясь, что в сочетании они заглушат посторонние звуки. Как только вода закипела, на кухню ввалился раздосадованный Дик.
— А ты быстро, — не глядя на него, усмехнулась я, — вроде каждую неделю тренируешься, а всё равно плохо выходит.
— Не обольщайся! Ей пришлось уехать.
— Ооо, — на этот раз на мужчину я взглянула. Несмотря на то, что Дик с Эриком приходились друг другу родными братьями, найти между ними хоть какие-то сходства было непросто. Коренастый Дик — светловолосый и голубоглазый, и Эрик — высокий, стройный с тёмными волосами и серыми глазами. Первый, не пропускающий мимо себя ни одной юбки, и второй, который после исчезновения Си не привёл в дом ни одной женщины. Правда он и сам здесь редко появлялся. Настолько редко, что порой мне казалось, мы с Диком живём вдвоём. — Может быть, она просто сбежала? Сразу тебя раскусила. Поняла, что Дик Макрейн и удовольствие — вещи несовместимые.
— Ммм, у кого-то зубки появились, — мужчина неожиданно оказался совсем близко ко мне и склонился над ухом. Я почувствовала, как его горячее дыхание опалило мне кожу, а по телу внезапно пронеслась волна возбуждения. — Ты сама дома засиделась. Сколько у тебя никого не было? Год, два? У тебя там всё небось заросло.
Не знаю, как так вышло. Какой-то импульс внутри, и я осознала себя, только когда ладонь нещадно запекло, а Дик, разъярённо глядя на меня, схватился за свою щёку.
— Ударила меня?! Озверела?
— Ты ведёшь себя грубо, — с куда меньшей уверенностью в своих действиях ответила я. Сердце в груди бешено колотилось, а к глазам почему-то подступили слёзы. — Прости, я не знаю, как это произошло, — добавила тихо. Обе ладони я при этом положила на стол, опасаясь, как бы они не натворили ещё чего. Я ждала. Не знала, как парень поведёт себя дальше. Опасалась крика. Думала, Дик разозлится ещё больше, но вместо этого его голос сделался приторно нежным. Он положил руку мне на плечо, потом скользнул ей по спине, опустился до талии и возбуждённо шепнул прямо в ухо:
— Да ты живая, Соня, кто бы мог подумать! — он схватил стул, подвинул его ко мне поближе и сел так, чтобы оказаться на уровне моего лица, — и давно это у тебя?
— Что? — не поняла я, поражённо наблюдая, как по телу бегают мурашки. Близость мужчины неожиданно взволновала.
— Сиара пропала пять месяцев назад. Пять долгих месяцев, за которые мой брат успел превратиться в немого трудоголика, а ты... — он резко дёрнул меня за плечо, заставляя развернуться, так чтобы я на него посмотрела, — ты стала пустой, безголовой куклой.
— Тоже самое можно сказать о каждой твоей подружке, — огрызнулась я, глядя ему прямо в глаза. Мои руки сжались в кулаки, а в груди запекло. С одной стороны, Дик меня безумно раздражал. С другой, какая-то часть меня почти ликовала. Все эти пять месяцев я не чувствовала ничего подобного. Казалось, сейчас любая моя эмоция лучше тех беспросветных пустоты и апатии, в которых я жила всё последнее время.
На лице Дика появилась самодовольная ухмылка, а в голубых глазах — озорной блеск.
— Ты чувствуешь. Тебе нравится? — медленно протянул он, собственнически накрывая мой рот ладонью. Затем он неторопливо её развернул и с нажимом провёл большим пальцем по моей нижней губе. — Так значит, ты живая, да? Что, интересно, заставило тебя пробудиться?
Моё дыхание участилось, и я невольно вспомнила покрасневшие глаза Эрика сегодня утром.
— Поиграем? Посмотрим, как далеко с тобой можно зайти, — невозмутимо продолжал Дик, а его рука легла на моё колено, приподнимая краешек халата. — Пожалуй, это будет интересно — найти способ оживить тебя окончательно.
Он резко провёл рукой по внутренней поверхности моего бедра, замедляясь возле трусиков. Я вздрогнула. У меня были парни. Но в эти пять месяцев я даже мысли о сексе с кем-то не допускала.
— Хочу, чтобы ты сама об этом попросила, — ладонь Дика была горячей, и я тут же ощутила нарастающее возбуждение. — Скажи, что хочешь, чтобы я взял тебя. Мне нравится, когда женщина просит.
Я судорожно сглотнула, а потом покачала головой. Казалось, что он снова должен разозлиться, но вместо этого — очередная ухмылка и искры в глазах. Он наклонил голову на бок и хищно улыбнулся. А я почувствовала, как его рука уже целиком накрывает область между моими ножками.
— Не надо, — шепнула еле слышно, пытаясь сжать бёдра. Скорее по привычке. Дика я не любила. Он мне даже не нравился. Но сегодня. Сейчас. Этим зимним промозглым утром. Рядом с ним я чувствовала себя живой. — Пожалуйста.
Его улыбка стала шире:
— Да, конечно, Соня, — при этом он неспешно начал поглаживать меня через бельё. — Не надо, так не надо. Я, знаешь, рассчитывал сегодня на секс. С тобой тоже подойдёт, — с этими словами он резко сжал ладонь, отчего по моему телу прокатилась очередная волна возбуждения, а с губ сорвался приглушённый стон. — Смотри-ка, здесь стало так влажно. Может, всё-таки надо? Ну, давай, попроси меня, чтобы я взял тебя. Ты же тоже этого хочешь?
Я отчаянно замотала головой, хотя мы уже оба понимали, прерваться сейчас — меньшее, чего бы мне хотелось.
Его рука скользнула за край трусиков, проникая внутрь, и я ощутила, как всё моё существо откликается на эти прикосновения.
— Ммм, — невольно выдохнула я. Мужчина усмехнулся:
— Куда лучше, чем молчание, верно? — его пальцы медленно двигались взад-вперёд внутри моего тела, — ещё пару минут, и станешь умолять, чтобы я взял тебя целиком. Иди ко мне поближе. Так будет удобнее.
Я уткнулась лбом в его губы, а руки переложила ему на плечи. — Давай, давай, позволь себе расслабиться, — продолжал он, одной рукой расстёгивая ширинку на своих джинсах. — От тебя так вкусно пахнет. Не то, что от той девчонки из клуба!
— Какого чёрта вы делаете? — от этого голоса возбуждение мгновенно схлынуло, а к щекам прилила кровь. Я подскочила, на ходу возвращая на место бельё и глубже кутаясь в халат. Глаза я при этом не поднимала, но будто ощущала на себе недовольный взгляд. В отличии от меня вошедший брат не смутил Дика. Парень хохотнул, поднимаясь со стула, и не спеша начал приводить себя в порядок.
— А то ты не видишь, что тут происходит? — в его голосе отчётливо был слышен вызов. — У тебя между ног тоже есть член, но ты, наверное, забыл, как им пользоваться.
— Идиот! — огрызнулся Эрик.
— Ой да ладно! Скажи ещё что сам никогда об этом не думал. — Дик рассмеялся так, будто сказал отличную шутку. — Хочешь, трахни её сам. Я знаю, что старшим надо уступать, и всё такое.
— Ты несёшь бред! — как будто не слишком уверенно ответил старший Макрейн, а я, наконец, осмелилась поднять глаза. Надеялась, что мужчина весь поглощён собственным братом. К сожалению, он, не отрываясь, смотрел в мою сторону. И взгляд этот не предвещал ничего хорошего.
— Почему нельзя было выбрать любую из комнат? — медленно проговорил он. Появилось ощущение, что делал он это автоматически, в то время как в голове крутились совсем другие мысли. — В вашем распоряжении целый дом! Я хотел всего лишь выпить кофе.
Внезапно его зрачки расширились, словно он, наконец-то, меня, действительно увидел, а потом он резко опустил глаза. Секундная вспышка гнева, неминуемое торможение, и вот Эрик снова абсолютно заморожен.
— Неужели я о многом прошу? — пробурчал мужчина себе под нос и направился в сторону кофемашины.
Это стало для меня спусковым крючком. Неожиданно для себя разозлилась уже я:
— Может быть, если бы мы говорили друг с другом, ничего подобного бы не произошло! — прорычала я. К горлу подступил ком. Руки сами собой сжались в кулаки, и я сделала шаг вперёд, перегораживая Эрику дорогу. — Тебя в этом доме практически не бывает. Так от кого нам прятаться?
Старший Макрейн поднял взгляд и снова уставился на меня так, будто видел впервые в жизни.
— Ууу, — задорно протянул Дик и снова расхохотался. — Она ожила, ожила, брат! И тебе пора! Хватит строить из себя ледяного принца.
С этими словами он взял яблоко из корзинки с фруктами и, тут же откусив внушительный кусок, погрозил нам обоим пальцем.
— Свою часть работы я уже сделал. — Он хлопнул Эрика по спине и направился к выходу, — остальное дело за тобой! Отымей её уже, и мы снова заживём, как прежде!
Эрик молча сверлил брата недовольным взглядом. Я просто не понимала, откуда, вообще, появились такие разговоры. Весёлый Дик, который всё это затеял, напевая себе под нос какую-то незамысловатую мелодию, вышел из кухни. Уже из гостиной послышался звон битого стекла и ругательства. Видимо, он случайно наступил на ту гирлянду, что я оставила на полу. В комнате снова стало холодно, а я почувствовала неловкость. Мы с бывшим парнем Си, несмотря на то, что жили в одном доме, пересекались после её исчезновения всего несколько раз.
— Он несёт какую-то чушь... — чтобы хоть чем-то заполнить затянувшуюся паузу, сказала я и отступила поближе к столу и подальше от Эрика.
— Значит, теперь ты с Диком? — сухо спросил мужчина. На меня он при этом не смотрел. Подошёл к кофемашине и замер над ней, так и не нажав ни одной кнопки. Его спина и руки были напряжены, а голос звучал отстранённо.
— Нет, нет, конечно, — автоматически выдохнула я и отчего-то начала заворачиваться в халат ещё плотнее, — как ты мог такое подумать?
