– Наши люди уже работают. Вы можете подождать на платформе, пока они не закончат. Я поставлю вашу цистерну первой в очереди на заполнение и сообщу, когда ее можно будет забрать.
«Наши люди» в лице Ракеша наконец-то расслышали намек и растворились в толпе. Я сделала невозмутимое лицо, но удержать его не смогла.
– Где стоит опреснитель? – деловито уточнил человек-скала. – Может быть, мы вышлем свою команду ремонтников на помощь вашей?
Я представила себе коллективную попойку двух ремонтных бригад у сломанного опреснителя и слегка позеленела. К счастью, Лусине была рядом и, как обычно, не сплоховала.
– Вы тоже с «Фалкона»? – уточнила она, не прекращая улыбаться.
– Да, прошу прощения, – спохватился человек-скала и протянул руку для приветствия, чуть сдвинув в сторону своего капитана – не нарочно и, кажется, вообще этого не заметив. – Ростислав Железнов. Я по связям с общественностью.
У меня вырвался дурацкий смешок: мало того, что вырос Ростислав и впрямь на славу, так еще реакцию общественности на такие «связи» я оценить уже успела. Человек-скала укоризненно покосился в мою сторону, но тут Лусине пожала ему руку, и он резко потерял ко мне всякий интерес.
– Коллега, – протянула подруга, врубив обаяние на максимум, и чуть повернулась, словно нарочно закрывая меня от капитана и его специалиста по связям с общественностью.
Я поняла намек, пробормотала под нос никому не нужные извинения и попыталась шмыгнуть мимо. Но не успела пройти и пары шагов: на этот раз меня поймал паренёк в форме младшего инженера-механика – кажется, новенький, потому что имени я никак вспомнить не могла, а вот в лицо узнала.
– «Королевна» готова, – деловито сообщил он. – Осталось только загрузить цистерну с водой, и можно стартовать.
Он ещё не договорил, а я уже обречённо прикрыла глаза.
– Цистерну с водой? – зашипел капитан Соколов, и без того раздосадованный тем, что внимание Лусине теперь было приковано вовсе не к нему. – Так вот какая у вас накладка с опреснителем?!
День определённо не задался.
...но останавливаться на достигнутом не собирался.
– Только что приводнился «Звездный поток», – бодро сообщил голос диспетчера в наушниках. – На борту госпожа Гильмутдинова с дочерью. Получен запрос на личную встречу с владелицей станции.
Я сосредоточенно уставилась на панель управления под пальцами. Виртуальный экран сочувственно подмигнул зелёными цифрами, отсчитывающими минуты до старта.
Конечно же, тетя Алия никак не могла прилететь в другой момент, когда я не буду сидеть в ракете наизготовку. А позвонить заранее – это вообще не ее стиль, этак недолго дать любимой племяннице шанс улепетнуть на орбиту!
– Распорядись найти им комнату, – велела я, машинально прикидывая: три часа на полет до «Новой Кубани», час на разгрузку и дозаправку, плюс обратная дорога… нет, к моменту моего возвращения тетя дойдет до точки кипения, и никакие прелести отдыха на морской платформе не усмирят ее гнев. Особенно с поправкой на отсутствие пресной воды. – И найди Лусине, – я тяжело вздохнула и принялась выпутываться из системы креплений, призванной удержать пилота в кресле, даже если вся ракета развалится. – Передай, что сегодня она летит в «Королевне» вместо меня.
– Принято, – повеселевшим голосом откликнулся диспетчер и отключился слишком поздно, чтобы я не услышала, как он кричит стюарду по другой линии: – Сегодня на «Королевне» летит настоящая королевна, тащи скафандр!
Я прикрыла глаза, наощупь отстегивая знакомые до каждой ниточки ремни. Ситуация была не нова. Лусине всегда нравилась людям больше, чем я, и в этом некого винить.
Жизнь на станции – кошмар интроверта. Разумеется, люди замечали, как сильно меня напрягает общение и теснота, и это едва ли добавляло мне очков: кому приятно осознавать, что собеседнику с тобой неуютно? – а вести себя спокойно и непринужденно у меня получалось только с ближним кругом. Очень узким, надо признать, поскольку состоял он из одной Лусине. С остальными я предпочитала придерживаться нейтрально-вежливого тона, и он выстраивал вокруг меня прозрачную, но непроницаемую стену отчуждения.
Да и к чему персоналу станции дружить с ее владелицей? Начальству положено выдерживать некоторую дистанцию, чтобы не уронить авторитет. Для задушевных бесед у меня была Лусине, а для одиночества и отдыха – «Королевна».
Словом, расстраиваться было не из-за чего. Только не расстраиваться никак не выходило.
Открыть, что ли, вакансию штатного психолога на станции? Не одной же мне нужны его услуги…
Из «Королевны» я выбралась, погруженная в серьезные размышления о новой штатной единице, но снаружи ждала Лусине – уже в комбинезоне под скафандр, такая счастливая и сияющая, что все печали и думы как ветром сдуло.
– Спасибо-спасибо-спасибо-спасибо! – затараторила она и сходу бросилась с объятиями – заодно и шлем открутила, хотя в первое мгновение показалось, что сейчас мне в порыве благодарности шею свернут. – Я привезу что-нибудь вкусненькое!
Как раз в этом я не сомневалась. В таких вопросах Лусине никогда не подводила.
– Абрикосы, – мечтательно мурлыкнула я и, дождавшись, когда скафандр расстегнут, выкарабкалась из него спиной вперед. – Или яблоки…
– Что найду, – развела руками Лусине и юркнула в соседний скафандр: мой ей был предсказуемо не по размеру.
Я проникновенно сообщила, что в ее же интересах найти абрикосы, и весомо прикрутила шлем к скафандру. Лусине вымученно улыбнулась из-за прозрачного щитка и нырнула в «Королевну». Я с лёгкой завистью проследила за тем, как она задраивает за собой люки, и решительно нацепила на запястье смартфон.
– Комната для гостей нашлась?
– Высылаю координаты, – деловито отозвался диспетчер.
Смартфон коротко тренькнул, выводя на изогнутый экран полный адрес, не иначе, скопированный из листа размещения. Тете с племянницей выделили номер в отеле – на первом этаже, правда, но расположение гостиницы позволяло гордо именовать любую комнатушку люксом с видом на море. Разумеется, мы так и делали – это здорово помогало при решении конфликтов.
Мне следовало бы об этом помнить. Как и о том, что конфликт с «Фалконом» и его просроченным стартом решался с привлечением тяжёлой артиллерии.
Тогда я бы не слишком удивилась, когда в коридоре гостиницы меня подкараулил «заместитель по связям с общественностью».
Теснота морской платформы постепенно разрушает любые представления о приватности и личном пространстве. Для любого члена команды было чем-то совершенно нормальным поймать меня за рукав, хлопнуть по плечу или схватить за запястье. Привлечь внимание иначе слишком трудно: в технических отсеках вечно царит людской гомон и шум моторов, и докричаться до кого-либо – та ещё задачка. Прикосновения я не любила, но вынужденно притерпелась.
Ростислав Железнов заработал себе пару очков уже тем, что ему тактильный контакт не понадобился. Человеку-скале было вполне достаточно шагнуть наперерез – я сама затормозила и вскинула взгляд.
– Да?
– Уделите мне минутку? – пророкотал он.
– Уже, – вздохнула я и прижалась плечом к стене, освобождая постояльцам место для прохода.
Мимо меня незамедлительно проскочила не вполне трезвая компания в мокрых купальниках. Возле Ростислава им пришлось выстроиться в цепочку, и он, недолго думая, распахнул ближайшую дверь и сделал приглашающий жест.
– Это кладовая уборочного инвентаря, – заметила я, рассеянно размышляя о том, кому нужно прописать втык за открытую дверь.
Ростислав заглянул внутрь и невозмутимо шагнул через порог.
– Зато здесь никто не носится как ошпаренный, – отметил он и вжался спиной в стену, ногой отодвинув в сторону внушительный пылесос.
В ответ на движение в кладовой вспыхнул свет, и стало очевидно, что самый пыльный предмет в гостинице, если не на всей платформе, – это, собственно, сам пылесос, оставивший на штанине дорогого гостя длинный сероватый след. Ростислав нагнулся, чтобы отряхнуться, и только чудом не вписался лбом в стеллаж с моющими средствами.
Жизнь в стеснённых обстоятельствах морской станции была определённо не для него. А уж как, наверное, весело человеку таких размеров в космическом корабле!..
– Почувствуй себя слоном в посудной лавке, – проворчал он, словно подслушав мои мысли, и отработанным жестом поймал пустую канистру, стоявшую слишком близко к краю.
Вероятно, во всем было виновато движение воздуха или едва заметный уклон пола, появившийся под человеческим весом, но первой моей мыслью было наличие у Ростислава собственного гравитационного поля.
К счастью, я не испытывала особых сложностей с тем, чтобы держать подобные ассоциации при себе.
– Минутка, – напомнила я и тоже шагнула в кладовку.
Внутри стало совсем тесно и несколько душновато – а людской поток в коридоре тут же захлопнул дверь и понёсся дальше, довольный собой.
– Или две, – усмехнулся Ростислав и выпрямился – кажется, для дополнительного психологического давления. – Я хотел переговорить насчёт воды.
Об этом я и так догадывалась.
– К сожалению, я никак не могу ускорить ремонтные работы, – отозвалась я, призвав на помощь все запасы терпения. – Ваша цистерна стоит первой в очереди, ее уже погрузили на рельсы и подогнали к выпускным трубам. Как только в опреснителе заменят фильтры, заполнение начнется автоматически.
– Это я понял, – легко согласился Ростислав. – Вообще-то я просто подумал, почему бы вам не позволить нам с ребятами провернуть то же самое, что вы сделали с цистерной для агростанции? В каждом номере гостиницы есть свой портативный опреснитель, мы можем собрать их и начать заполнение, не дожидаясь замены фильтров. Нужно только ваше разрешение на посещение отсека с цистерной.
– Вы на этом сэкономите минут пятнадцать, – озадаченно заметила я. – А ваше окно для вылета, боюсь, перенести на такой малый срок не выйдет.
– Ага, – подтвердил человек-скала и широко улыбнулся. – Зато ребята будут при деле, а не в баре, и кэп перестанет рвать и метать. – Он наморщил лоб и передёрнул плечами: – Ну, во всяком случае, метать. За рвать не поручусь.
Я постаралась не скрипнуть зубами. Бесплатная стоянка и пять комнат в гостинице, транспортировка цистерны, смещение очереди – а теперь они ещё и в бар не пойдут?! Да ещё в технические отсеки их пускай, не прошедших инструктаж...
– Давайте сделаем так, – хмуро предложила я. – Если ваш капитан так радеет за здоровый образ жизни, вы можете подать личный пример и устроить заплыв в огороженной зоне. Для постояльцев услуги пляжа бесплатны.
Ростислав с виноватым видом заломил брови.
– Боюсь, ребят будет сложновато выгнать куда-либо, где нет выпивки и женщин, без приказа капитана. А приказывать команде возрастных мужиков кататься с водных горок как-то... – он развел руками и едва не снёс многострадальный стеллаж.
Я покосилась на его ладони и подумала, что такой вес горки могут и не выдержать, но собралась с духом и честно призналась:
– К сожалению, больше ничем не могу помочь.
– Даже пойти на пляж и подать личный пример? – подначил Ростислав.
Первый ответ, просившийся на язык, я проглотила. И второй тоже. С третьей попытки мысли вернулись в конструктивное русло, и у меня наконец получилось удержать на лице нейтрально-прохладную гримасу.
– Моей команде не требуется личный пример, – спокойно произнесла я и даже сумела удержать при себе некорректное «в отличие от вашей». – Прошу прощения, у меня назначена встреча.
В полном соответствии с законами подлости свет в кладовой выбрал именно этот момент, чтобы погаснуть: мы слишком долго не двигались, и автоматика посчитала, что в помещении больше никого нет.
Разумеется, стоило мне сделать шаг, как диоды снова вспыхнули, но я уже вздрогнула от неожиданности и машинально отступила в сторону, как всегда делала, чтобы избежать столкновения.
Задетый плечом стеллаж предупреждающе скрипнул, и я вжала голову в плечи, ожидая удара.
Пустых канистр с краю оказалось три штуки, и при падении они загрохотали так, что заглушили все голоса из коридора и даже далёкий гул стартующей «Королевны». Только по голове досталось не мне, а Ростиславу – он успел шагнуть навстречу и нависнуть надо мной, упёршись руками в противоположную стену.
– Боже, вы в порядке? – всполошилась я: снизу было темно, жарко и вообще ничего не понятно.
– Поделом мне, – невнятно пробормотал непрошеный спаситель и оттолкнулся от стены, чтобы растереть загривок, и тут же заявил на правах пострадавшего: – Я не хотел вас обидеть, правда.
Ага-ага. Поэтому и поставил в один ряд с гипотетическими женщинами, которые должны были бы развлекать его команду и всячески перетягивать внимание от выпивки.
Мужчины!
– Я учту, – скупо сообщила я и, убедившись, что пара-тройка лёгких ударов по голове пошла человеку-скале исключительно на пользу, всё-таки улизнула к тете Алие.
В особом люксе для дорогих гостей все было как обычно: панорамное остекление открывало вид на залитый солнцем балкон, под которым неустанно плескались беспокойные темные воды, – это хоть как-то компенсировало извечную нехватку площади и позволяло не обращать внимания на то, что обстановка комнаты, в общем-то, состояла из двух узковатых кроватей да пары тумбочек. Обеденный столик с плетеными креслами – и тот пришлось вынести на балкон.
Зато распорядитель предусмотрительно подал в номер сразу два комплимента от отеля – из них получился вполне пристойный завтрак, который тетя Алия поглощала с отменным аппетитом. Ее дочка Фая, напротив, сидела с идеально прямой спиной и напряженно вслушивалась в прибой, не притрагиваясь к еде, и на фоне матери казалась особенно тонкой и хрупкой, как тростинка.
– Доброе утро, – сдержанно произнесла я и сразу уселась на перильца.
Фая покосилась на меня, на волны внизу – и слегка позеленела, но вежливо поздоровалась в ответ. Больше ничего она говорить не стала. Я тоже, потому как мы обе имели весьма четкое представление о том, что будет дальше.
Тетя Алия была замечательной женщиной. Внимательной, чуткой и доброй. В каждой дружной семье есть такая: бесспорный матриарх, к которому тянутся неосознанно и непреодолимо – в поисках то ли мудрости, то ли душевного тепла. Это к ней за помощью бросались все родственники и друзья, когда что-то шло не так, за ее советом были готовы лететь хоть на Марс, а на столе у нее неизменно появлялось что-нибудь этакое, что не способен повторить ни один шеф-повар. У нее для всех и каждого находилась свободная минутка и слова поддержки.
Очень много слов поддержки.
Я даже не пыталась вклиниться в их поток, немедленно извергнувшийся после приветствия. Только кивала, принимая к сведению, что у Фаи с мужем возникло некоторое недопонимание, и кузине нужно время, чтобы все обдумать. Ее муж, конечно, хороший человек, но даже у хороших людей бывают плохие дни. Немного времени порознь (может быть, несколько недель?) пойдет исключительно на пользу...
– Конечно, – легко согласилась я, уже понимая, к чему тетя клонит. – Вы можете провести отпуск на «Морской ступени», номер в вашем распоряжении на две недели. Хотя готова поспорить, что Назир одумается раньше.
– Не одумается, – тихо вздохнула Фая и понурилась.
Тетя Алия погладила ее по спине и адресовала мне длинный выразительный взгляд, который, очевидно, должен был продлить им номер до тех пор, пока Назир не осознает, какое сокровище упустил.
«Наши люди» в лице Ракеша наконец-то расслышали намек и растворились в толпе. Я сделала невозмутимое лицо, но удержать его не смогла.
– Где стоит опреснитель? – деловито уточнил человек-скала. – Может быть, мы вышлем свою команду ремонтников на помощь вашей?
Я представила себе коллективную попойку двух ремонтных бригад у сломанного опреснителя и слегка позеленела. К счастью, Лусине была рядом и, как обычно, не сплоховала.
– Вы тоже с «Фалкона»? – уточнила она, не прекращая улыбаться.
– Да, прошу прощения, – спохватился человек-скала и протянул руку для приветствия, чуть сдвинув в сторону своего капитана – не нарочно и, кажется, вообще этого не заметив. – Ростислав Железнов. Я по связям с общественностью.
У меня вырвался дурацкий смешок: мало того, что вырос Ростислав и впрямь на славу, так еще реакцию общественности на такие «связи» я оценить уже успела. Человек-скала укоризненно покосился в мою сторону, но тут Лусине пожала ему руку, и он резко потерял ко мне всякий интерес.
– Коллега, – протянула подруга, врубив обаяние на максимум, и чуть повернулась, словно нарочно закрывая меня от капитана и его специалиста по связям с общественностью.
Я поняла намек, пробормотала под нос никому не нужные извинения и попыталась шмыгнуть мимо. Но не успела пройти и пары шагов: на этот раз меня поймал паренёк в форме младшего инженера-механика – кажется, новенький, потому что имени я никак вспомнить не могла, а вот в лицо узнала.
– «Королевна» готова, – деловито сообщил он. – Осталось только загрузить цистерну с водой, и можно стартовать.
Он ещё не договорил, а я уже обречённо прикрыла глаза.
– Цистерну с водой? – зашипел капитан Соколов, и без того раздосадованный тем, что внимание Лусине теперь было приковано вовсе не к нему. – Так вот какая у вас накладка с опреснителем?!
День определённо не задался.
ГЛАВА 2. Без соли не сладко
...но останавливаться на достигнутом не собирался.
– Только что приводнился «Звездный поток», – бодро сообщил голос диспетчера в наушниках. – На борту госпожа Гильмутдинова с дочерью. Получен запрос на личную встречу с владелицей станции.
Я сосредоточенно уставилась на панель управления под пальцами. Виртуальный экран сочувственно подмигнул зелёными цифрами, отсчитывающими минуты до старта.
Конечно же, тетя Алия никак не могла прилететь в другой момент, когда я не буду сидеть в ракете наизготовку. А позвонить заранее – это вообще не ее стиль, этак недолго дать любимой племяннице шанс улепетнуть на орбиту!
– Распорядись найти им комнату, – велела я, машинально прикидывая: три часа на полет до «Новой Кубани», час на разгрузку и дозаправку, плюс обратная дорога… нет, к моменту моего возвращения тетя дойдет до точки кипения, и никакие прелести отдыха на морской платформе не усмирят ее гнев. Особенно с поправкой на отсутствие пресной воды. – И найди Лусине, – я тяжело вздохнула и принялась выпутываться из системы креплений, призванной удержать пилота в кресле, даже если вся ракета развалится. – Передай, что сегодня она летит в «Королевне» вместо меня.
– Принято, – повеселевшим голосом откликнулся диспетчер и отключился слишком поздно, чтобы я не услышала, как он кричит стюарду по другой линии: – Сегодня на «Королевне» летит настоящая королевна, тащи скафандр!
Я прикрыла глаза, наощупь отстегивая знакомые до каждой ниточки ремни. Ситуация была не нова. Лусине всегда нравилась людям больше, чем я, и в этом некого винить.
Жизнь на станции – кошмар интроверта. Разумеется, люди замечали, как сильно меня напрягает общение и теснота, и это едва ли добавляло мне очков: кому приятно осознавать, что собеседнику с тобой неуютно? – а вести себя спокойно и непринужденно у меня получалось только с ближним кругом. Очень узким, надо признать, поскольку состоял он из одной Лусине. С остальными я предпочитала придерживаться нейтрально-вежливого тона, и он выстраивал вокруг меня прозрачную, но непроницаемую стену отчуждения.
Да и к чему персоналу станции дружить с ее владелицей? Начальству положено выдерживать некоторую дистанцию, чтобы не уронить авторитет. Для задушевных бесед у меня была Лусине, а для одиночества и отдыха – «Королевна».
Словом, расстраиваться было не из-за чего. Только не расстраиваться никак не выходило.
Открыть, что ли, вакансию штатного психолога на станции? Не одной же мне нужны его услуги…
Из «Королевны» я выбралась, погруженная в серьезные размышления о новой штатной единице, но снаружи ждала Лусине – уже в комбинезоне под скафандр, такая счастливая и сияющая, что все печали и думы как ветром сдуло.
– Спасибо-спасибо-спасибо-спасибо! – затараторила она и сходу бросилась с объятиями – заодно и шлем открутила, хотя в первое мгновение показалось, что сейчас мне в порыве благодарности шею свернут. – Я привезу что-нибудь вкусненькое!
Как раз в этом я не сомневалась. В таких вопросах Лусине никогда не подводила.
– Абрикосы, – мечтательно мурлыкнула я и, дождавшись, когда скафандр расстегнут, выкарабкалась из него спиной вперед. – Или яблоки…
– Что найду, – развела руками Лусине и юркнула в соседний скафандр: мой ей был предсказуемо не по размеру.
Я проникновенно сообщила, что в ее же интересах найти абрикосы, и весомо прикрутила шлем к скафандру. Лусине вымученно улыбнулась из-за прозрачного щитка и нырнула в «Королевну». Я с лёгкой завистью проследила за тем, как она задраивает за собой люки, и решительно нацепила на запястье смартфон.
– Комната для гостей нашлась?
– Высылаю координаты, – деловито отозвался диспетчер.
Смартфон коротко тренькнул, выводя на изогнутый экран полный адрес, не иначе, скопированный из листа размещения. Тете с племянницей выделили номер в отеле – на первом этаже, правда, но расположение гостиницы позволяло гордо именовать любую комнатушку люксом с видом на море. Разумеется, мы так и делали – это здорово помогало при решении конфликтов.
Мне следовало бы об этом помнить. Как и о том, что конфликт с «Фалконом» и его просроченным стартом решался с привлечением тяжёлой артиллерии.
Тогда я бы не слишком удивилась, когда в коридоре гостиницы меня подкараулил «заместитель по связям с общественностью».
Теснота морской платформы постепенно разрушает любые представления о приватности и личном пространстве. Для любого члена команды было чем-то совершенно нормальным поймать меня за рукав, хлопнуть по плечу или схватить за запястье. Привлечь внимание иначе слишком трудно: в технических отсеках вечно царит людской гомон и шум моторов, и докричаться до кого-либо – та ещё задачка. Прикосновения я не любила, но вынужденно притерпелась.
Ростислав Железнов заработал себе пару очков уже тем, что ему тактильный контакт не понадобился. Человеку-скале было вполне достаточно шагнуть наперерез – я сама затормозила и вскинула взгляд.
– Да?
– Уделите мне минутку? – пророкотал он.
– Уже, – вздохнула я и прижалась плечом к стене, освобождая постояльцам место для прохода.
Мимо меня незамедлительно проскочила не вполне трезвая компания в мокрых купальниках. Возле Ростислава им пришлось выстроиться в цепочку, и он, недолго думая, распахнул ближайшую дверь и сделал приглашающий жест.
– Это кладовая уборочного инвентаря, – заметила я, рассеянно размышляя о том, кому нужно прописать втык за открытую дверь.
Ростислав заглянул внутрь и невозмутимо шагнул через порог.
– Зато здесь никто не носится как ошпаренный, – отметил он и вжался спиной в стену, ногой отодвинув в сторону внушительный пылесос.
В ответ на движение в кладовой вспыхнул свет, и стало очевидно, что самый пыльный предмет в гостинице, если не на всей платформе, – это, собственно, сам пылесос, оставивший на штанине дорогого гостя длинный сероватый след. Ростислав нагнулся, чтобы отряхнуться, и только чудом не вписался лбом в стеллаж с моющими средствами.
Жизнь в стеснённых обстоятельствах морской станции была определённо не для него. А уж как, наверное, весело человеку таких размеров в космическом корабле!..
– Почувствуй себя слоном в посудной лавке, – проворчал он, словно подслушав мои мысли, и отработанным жестом поймал пустую канистру, стоявшую слишком близко к краю.
Вероятно, во всем было виновато движение воздуха или едва заметный уклон пола, появившийся под человеческим весом, но первой моей мыслью было наличие у Ростислава собственного гравитационного поля.
К счастью, я не испытывала особых сложностей с тем, чтобы держать подобные ассоциации при себе.
– Минутка, – напомнила я и тоже шагнула в кладовку.
Внутри стало совсем тесно и несколько душновато – а людской поток в коридоре тут же захлопнул дверь и понёсся дальше, довольный собой.
– Или две, – усмехнулся Ростислав и выпрямился – кажется, для дополнительного психологического давления. – Я хотел переговорить насчёт воды.
Об этом я и так догадывалась.
– К сожалению, я никак не могу ускорить ремонтные работы, – отозвалась я, призвав на помощь все запасы терпения. – Ваша цистерна стоит первой в очереди, ее уже погрузили на рельсы и подогнали к выпускным трубам. Как только в опреснителе заменят фильтры, заполнение начнется автоматически.
– Это я понял, – легко согласился Ростислав. – Вообще-то я просто подумал, почему бы вам не позволить нам с ребятами провернуть то же самое, что вы сделали с цистерной для агростанции? В каждом номере гостиницы есть свой портативный опреснитель, мы можем собрать их и начать заполнение, не дожидаясь замены фильтров. Нужно только ваше разрешение на посещение отсека с цистерной.
– Вы на этом сэкономите минут пятнадцать, – озадаченно заметила я. – А ваше окно для вылета, боюсь, перенести на такой малый срок не выйдет.
– Ага, – подтвердил человек-скала и широко улыбнулся. – Зато ребята будут при деле, а не в баре, и кэп перестанет рвать и метать. – Он наморщил лоб и передёрнул плечами: – Ну, во всяком случае, метать. За рвать не поручусь.
Я постаралась не скрипнуть зубами. Бесплатная стоянка и пять комнат в гостинице, транспортировка цистерны, смещение очереди – а теперь они ещё и в бар не пойдут?! Да ещё в технические отсеки их пускай, не прошедших инструктаж...
– Давайте сделаем так, – хмуро предложила я. – Если ваш капитан так радеет за здоровый образ жизни, вы можете подать личный пример и устроить заплыв в огороженной зоне. Для постояльцев услуги пляжа бесплатны.
Ростислав с виноватым видом заломил брови.
– Боюсь, ребят будет сложновато выгнать куда-либо, где нет выпивки и женщин, без приказа капитана. А приказывать команде возрастных мужиков кататься с водных горок как-то... – он развел руками и едва не снёс многострадальный стеллаж.
Я покосилась на его ладони и подумала, что такой вес горки могут и не выдержать, но собралась с духом и честно призналась:
– К сожалению, больше ничем не могу помочь.
– Даже пойти на пляж и подать личный пример? – подначил Ростислав.
Первый ответ, просившийся на язык, я проглотила. И второй тоже. С третьей попытки мысли вернулись в конструктивное русло, и у меня наконец получилось удержать на лице нейтрально-прохладную гримасу.
– Моей команде не требуется личный пример, – спокойно произнесла я и даже сумела удержать при себе некорректное «в отличие от вашей». – Прошу прощения, у меня назначена встреча.
В полном соответствии с законами подлости свет в кладовой выбрал именно этот момент, чтобы погаснуть: мы слишком долго не двигались, и автоматика посчитала, что в помещении больше никого нет.
Разумеется, стоило мне сделать шаг, как диоды снова вспыхнули, но я уже вздрогнула от неожиданности и машинально отступила в сторону, как всегда делала, чтобы избежать столкновения.
Задетый плечом стеллаж предупреждающе скрипнул, и я вжала голову в плечи, ожидая удара.
Пустых канистр с краю оказалось три штуки, и при падении они загрохотали так, что заглушили все голоса из коридора и даже далёкий гул стартующей «Королевны». Только по голове досталось не мне, а Ростиславу – он успел шагнуть навстречу и нависнуть надо мной, упёршись руками в противоположную стену.
– Боже, вы в порядке? – всполошилась я: снизу было темно, жарко и вообще ничего не понятно.
– Поделом мне, – невнятно пробормотал непрошеный спаситель и оттолкнулся от стены, чтобы растереть загривок, и тут же заявил на правах пострадавшего: – Я не хотел вас обидеть, правда.
Ага-ага. Поэтому и поставил в один ряд с гипотетическими женщинами, которые должны были бы развлекать его команду и всячески перетягивать внимание от выпивки.
Мужчины!
– Я учту, – скупо сообщила я и, убедившись, что пара-тройка лёгких ударов по голове пошла человеку-скале исключительно на пользу, всё-таки улизнула к тете Алие.
ГЛАВА 3. Хлеб за солью не ходит
В особом люксе для дорогих гостей все было как обычно: панорамное остекление открывало вид на залитый солнцем балкон, под которым неустанно плескались беспокойные темные воды, – это хоть как-то компенсировало извечную нехватку площади и позволяло не обращать внимания на то, что обстановка комнаты, в общем-то, состояла из двух узковатых кроватей да пары тумбочек. Обеденный столик с плетеными креслами – и тот пришлось вынести на балкон.
Зато распорядитель предусмотрительно подал в номер сразу два комплимента от отеля – из них получился вполне пристойный завтрак, который тетя Алия поглощала с отменным аппетитом. Ее дочка Фая, напротив, сидела с идеально прямой спиной и напряженно вслушивалась в прибой, не притрагиваясь к еде, и на фоне матери казалась особенно тонкой и хрупкой, как тростинка.
– Доброе утро, – сдержанно произнесла я и сразу уселась на перильца.
Фая покосилась на меня, на волны внизу – и слегка позеленела, но вежливо поздоровалась в ответ. Больше ничего она говорить не стала. Я тоже, потому как мы обе имели весьма четкое представление о том, что будет дальше.
Тетя Алия была замечательной женщиной. Внимательной, чуткой и доброй. В каждой дружной семье есть такая: бесспорный матриарх, к которому тянутся неосознанно и непреодолимо – в поисках то ли мудрости, то ли душевного тепла. Это к ней за помощью бросались все родственники и друзья, когда что-то шло не так, за ее советом были готовы лететь хоть на Марс, а на столе у нее неизменно появлялось что-нибудь этакое, что не способен повторить ни один шеф-повар. У нее для всех и каждого находилась свободная минутка и слова поддержки.
Очень много слов поддержки.
Я даже не пыталась вклиниться в их поток, немедленно извергнувшийся после приветствия. Только кивала, принимая к сведению, что у Фаи с мужем возникло некоторое недопонимание, и кузине нужно время, чтобы все обдумать. Ее муж, конечно, хороший человек, но даже у хороших людей бывают плохие дни. Немного времени порознь (может быть, несколько недель?) пойдет исключительно на пользу...
– Конечно, – легко согласилась я, уже понимая, к чему тетя клонит. – Вы можете провести отпуск на «Морской ступени», номер в вашем распоряжении на две недели. Хотя готова поспорить, что Назир одумается раньше.
– Не одумается, – тихо вздохнула Фая и понурилась.
Тетя Алия погладила ее по спине и адресовала мне длинный выразительный взгляд, который, очевидно, должен был продлить им номер до тех пор, пока Назир не осознает, какое сокровище упустил.
