ЧАСТЬ I. Обращение
Сквозь припыленное стекло просвечивала темно-красная табличка с надписью «Закрыто». Ее я проигнорировала.
На самом деле эта дверь не закрывалась никогда, а мои новости не терпели отлагательств.
– Кажется, я влюбилась, – с мечтательной улыбкой призналась я, привалившись плечом к косяку.
И тут же отскочила от него, как ужаленная.
Уэйт бросил на меня взгляд исподлобья, но от ступки не отвлекся: когда я пришла, он как раз перемалывал в труху какую-то на редкость пахучую травку. Мое появление на его планы повлияло мало – он почти сразу опустил глаза и только энергичнее заработал тяжелым гранитным пестиком, будто испытав внезапный приступ трудового энтузиазма.
Зато троих вооруженных людей непрошеная гостья в восторг не привела. Действовали они вполне профессионально: верткая чернявая девица перекрывала путь отступления во внутренние помещения лавки, неопределенного пола существо в капюшоне по самые брови держало на мушке Уэйта, а внушительный молодчик с самым настоящим мачете караулил сбоку от входной двери и предсказуемо обрадовался меньше всех.
– Ты еще кто?
Вопреки смыслу вопроса, к знакомству он определенно не располагал. Вместо ответа я потянулась к рукояти топора, но тут Уэйт резко качнул головой и достал из-под прилавка газовую горелку. Ее форма немедленно навела налетчиков на недобрые мысли, но прицелился Уэйт не в них, а в ступку.
– Слышь, пацан, – начало неопределенное существо. Судя по всему, это все-таки был мужчина, но он уже совершил критическую ошибку – и фразу заканчивал неестественно высоким голосом: – Давай-ка сюда книги без глуп…
Я проворно впрыгнула в лавку, закрывая нос и рот рукавом, и заперла за собой дверь. Уэйт с непроницаемым лицом держал горелку так, чтобы пламя попадало аккурат в травяную смесь в каменной ступке, и лавку стремительно заволакивал дым с омерзительным сладковатым запахом.
Молодчик с мачете стоял дальше всех, да и габариты его выручали – он еще успел выговорить постепенно повышающимся голосом:
– Это еще что за… – и сполз по стене, только чудом не напоровшись на собственный клинок.
Его я заботливо изъяла.
– Не местные? – уточнила я очевидное, не рискуя отнимать рукав от лица, и снова задержала дыхание.
Тощий, бледный и не слишком высокий, Уэйт ненавидел, когда его называли пацаном. Местные успели это выучить, а залетные пташки регулярно приносили «Нуаде» незапланированную прибыль.
В этот раз они прихватили с собой ворох неприятностей – Уэйт бросил на меня взгляд поверх девицы, которую уже начал волочь к выходу, и молча откинул в сторону полу ее куртки. Я полюбовалась на значок охранной дружины и от избытка чувств чуть не отняла рукав от лица, но вовремя опомнилась.
– Твою мать! – я распахнула дверь, и в коридор вырвался клуб удушливого дыма.
Две соседние двери тут же закрылись. Дым расстелился тонким слоем под потолком, обещая жильцам крепкий, здоровый сон и незапланированные траты на усиленный режим вентиляции.
Уэйт выволок в коридор способ скомпенсировать потери и заботливо подтолкнул к двери справа от лавки. Там тоже жил торговец – и, как и большинство завсегдатаев нижнего этажа, интересовался скорее стоимостью лута, чем его происхождением. А у девицы к тому же имелись добротные сапоги… я приставила свою стопу к ее ноге и горестно вздохнула: не тот размер.
– Искали тебя, – наконец открыл рот Уэйт, укладывая рядом с девицей неопределенное существо – несмотря на голос, под его курткой обнаружились вполне себе женственные округлости и второй пистолет в кобуре скрытого ношения.
Вот она села на меня как влитая, но настроение улучшила незначительно – стрелять я все равно толком не умела, а молодчика без мачете предстояло выносить вдвоем.
– Зачем?
Уэйт пожал плечами и наконец стащил с лица платок, тут же растеряв всю свою молчаливую грозность: под плотной темной тканью скрывался типичнейший пацан, которого невозможно не потрепать по вечно взъерошенным русым волосам. Я и потрепала – травник привычно вывернулся и, ссутулившись, побрел обратно в лавку.
– Вот тот спрашивал про книги.
Все-таки «тот», а не «та»? Я обернулась через плечо, сощурила один глаз, но к однозначному заключению так и не пришла, хотя обычно выводам Уэйта можно было верить.
– Ты не видела никого там? – Уэйт обозначил затылком направление в сторону лестницы.
– Видела, – мечтательно мурлыкнула я. Тело отозвалось на воспоминания сладкой ломотой, сквозь которую здравый смысл пробился с немалым трудом. – Думаешь?..
– Откуда-то же они узнали про тебя и книги, – хмуро заметил Уэйт и подхватил третьего дружинника за ноги.
Я понятливо ухватилась за руки и не сдержала нецензурный возглас: молодчик оказался ещё тяжелее, чем выглядел. К счастью, его Уэйт предпочел бросить сразу под своей дверью, прекрасно понимая, что к тому моменту, когда незваные гости очнутся, здесь будет не продохнуть от добрых граждан в противогазах, жаждущих объяснить дружинникам, почему нельзя обижать единственного на все поселение травника, даже если искали на самом деле совсем другого человека.
– Ладно, значит, не так уж я и влюбилась, – со вздохом заключила я.
Уэйт оглянулся через плечо, окидывая меня придирчивым взглядом, и тоже вздохнул, прежде чем снова отвернуться. Нужную банку с остро пахнущей мазью он отыскал так быстро, будто специально приготовил ее к моему прибытию, не ожидая ничего хорошего.
– Это не засос, – невесть зачем сообщила я и машинально прикрыла шею ладонью, – а синяк.
Уэйт скептически изучил мою ладонь, будто мог пронзить ее взглядом и оценить степень правдивости моих слов.
– Неважно, все равно поможет, – заключил он и пододвинул банку ко мне.
Я не стала отказываться. Засос на мне тоже был.
– Иди, – Уэйт кивнул в сторону ванной и добыл ещё одну банку – уже с верхней полки, из единственного шкафа, закрывавшегося на ключ. – Я помогу.
Вот теперь я содрогнулась так, как не заставили бы меня и два десятка дружинников с мачете и в сапогах не моего размера. С содержимым этой банки я была знакома слишком хорошо – а ещё лучше с ним была знакома моя спина.
– Давай-давай, – правильно истолковал заминку Уэйт и выбрался из-за прилавка с таким решительным видом, будто на полном серьёзе собрался затолкать меня в ванную собственноручно, если я вздумаю сопротивляться.
Для этого ему как минимум ещё разок понадобилась бы ступка, но я предпочла прислушаться к голосу разума. Когда на Уэйта нападало желание лечить и заботиться, проще было смириться и позволить ему причинять добро в свое удовольствие.
А в ванной обнаружилось пополнение: рядом с душевой кабиной притулилась стиральная машинка – несколько грязноватая, но, кажется, рабочая. Сама не веря своему счастью, я провела пальцами по пластиковой крышке, не столько стирая пыль, сколько добавляя свои отпечатки к десятку уже имеющихся, и Уэйт лениво сообщил:
– Выменял у Толстого Шона на тот травник, который ты добыла в прошлом месяце.
Тон у него был как у кота, притащившего на хозяйское крыльцо жирную мышь. Я не сомневалась, что и вид недалеко ушел, а потому даже не стала оборачиваться, спеша избавиться от поношенной и изрядно попахивающей одежды. Уэйт тем временем натягивал резиновые перчатки, без слов намекая, что отвертеться от мази не удастся.
– Не боишься, что вырастишь себе конкурента? – спросила я больше из вредности, лишь бы потянуть время, и вывернула руки, чтобы добраться до застёжек лифчика.
Уэйт расслабленно пожал плечами:
– Не выращу. К умению читать должно прилагаться умение фильтровать информацию, чтобы понимать, где написана сто лет как устаревшая чушь, а где – что-то реально стоящее.
Я неопределенно хмыкнула. Травник и правда был старый, отпечатанный точно больше века назад, с ветхими, пожелтевшими от времени страницами, которые и перелистывать-то страшно, – а если читателя не отпугнет хрупкость книги, то всегда оставался такой мощный плесневый запах, будто к томику изначально прилагались образцы растений. Что-то подсказывало, что если Толстый Шон и отыщет там пару-тройку стоящих рецептов, то у него будут проблемы элементарно с тем, чтобы отмыть руки.
Уэйт всегда думал на два шага вперед. Это выходило у него как-то само собой, так легко и естественно, словно иначе поступали разве что инопланетяне да я; навык работал безотказно и давал сбой только в одном случае: когда требовалось сделать очередную чудо-мазь не такой редкостной дрянью!
Я зажмурилась, когда по пояснице растекся скользкий холодок, и резиновая перчатка деловито спустилась ниже, к крестцу. Поначалу это было даже приятно, но я уже знала, что будет дальше.
Сперва кожу вдоль позвоночника начнет пощипывать – легонько, почти неощутимо. Это ощущение быстро сменится покалыванием, будто я легла на один из этих доисторических лечебных ковриков с пластиковыми иголками... а вот потом начнется ад – как положено, с личной сковородкой, на которой мою спину поджаривают на медленном огне целую вечность.
– Десять минут, – безжалостно подтвердил Уэйт, будто подслушав мои мысли, и оттеснил меня к ванне, чтобы самому пробраться к раковине и смыть остатки мази с перчаток. Испытывать на себе все свойства своего целебного варева он что-то желанием не горел.
Я прижалась бедрами к восхитительно прохладной ванне и тяжело вздохнула, жалея, что не сняла джинсы и холодок ощущаю только через плотную ткань. На спине под мазью медленно разгорался пожар.
А в раковине так завлекательно зажурчала вода...
Уэйт покосился на меня и быстро отвёл взгляд, чтобы с величайшей осторожностью стянуть перчатки. А потом безапелляционно выставил на стиральную машинку песочные часы из шкафчика.
Моя вечность в аду мучительно медленно зашуршала мельчайшим песком.
– Не вздумай смывать раньше времени.
– Изверг! – огрызнулась я – в адрес уже закрывшейся двери. Оттуда никто не ответил. – Ну изверг же, – уже тише пожаловалась я резиновым перчаткам, безучастно свисающим с сушилки.
Они тоже не проявили сочувствия. Пришлось терпеть, стиснув зубы и перебирая весь свой арсенал ругательств.
Недостаточно богатый и на этот раз тоже – как и в предыдущий. На десять минут подряд моего лексикона все ещё не хватало.
Есть над чем работать.
Спину продолжало жечь даже после того, как я битый час простояла под душем – сперва чуть теплым, потом – и вовсе ледяным; зато мерзенькое чувство неправильности и дискомфорта, будто что-то упирается мне в поясницу, мешая свободно двигаться, наконец-то исчезло. Я размяла плечи, покачала головой – и даже повиляла бедрами на пробу, постепенно приходя к неутешительному выводу: Уэйт, как всегда, знал, что делал, и в моих же интересах терпеть его издевательства и дальше.
В конце концов, добытчик с больной поясницей – это даже не смешно. Если бы не отвратительные мази Уэйта, я бы осталась без работы просто потому, что не смогла бы доволочь книги до торговцев…
– Эмер?
Типичнейшая из ситуаций: стоит только подумать об Уэйте с теплом и благодарностью, как он делает что-нибудь этакое, от чего исчезает и то, и другое. Я тяжело вздохнула, вырубила подачу воды и высунулась из-за шторы, отбрасывая волосы ото лба, чтобы укоризненную гримасу было лучше видно. Но Уэйт предсказуемо не смутился – только обозначил затылком направление в торговый зал «Нуады» и сдал назад, прикрыв за собой дверь.
Я мстительно замоталась в его полотенце и вышла следом.
В зале, вальяжно облокотившись на прилавок, дожидался моего появления мужчина настолько бледный и тощий, что издалека его можно было принять за бродячий труп. То, что он всё-таки живой, выдавало разве что выражение лица – слишком заинтересованное.
– Кормак! – обрадовалась я совершенно неподдельно, но когда он отлип от прилавка и распахнул приветственные объятия, только подтянула полотенце повыше и осталась стоять, давя усмешку.
Кормак с досадой хлопнул себя по бедру и расхохотался.
– Однажды я тебя всё-таки подловлю, – пообещал он в сотый раз. – Даже ты не можешь быть настороже вечно!
Уэйт – вот уж кто вечно был настороже – устало поморщился и напомнил:
– Ты сказал, что пришел по делу.
– По двум, – хохотнул Кормак. – К вам я всегда хожу как минимум по двум делам сразу... – он подмигнул мне, но Уэйт игривое настроение не поддержал, и пришлось переходить ко второму делу – уже не такому весёлому, как давний спор о том, удастся ему добраться до меня или нет. – Есть заказ.
Это как раз стало очевидно с самого начала. Кормак не то чтобы был на ножах с Уэйтом, но и не настолько хорошо ладил с ним, чтобы заглядывать просто так.
– Не совсем обычный, – покаялся Кормак и неопределенно поболтал ладонью в воздухе, подбирая слова.
Я насмешливо приподняла брови.
– Обычные заказы – это то, что бывает с другими.
Хотя бы потому, что людей из подземного поселения, как правило, гораздо больше волнуют лампы дневного света, чем книги.
– Совсем не обычный, – поморщился Кормак, не иначе, недовольный тем, что я его перебила. – Есть одна женщина... она ищет сопровождающих, чтобы добраться куда-то на поверхности. Я сказал, что нет никого лучше тебя.
Попытка подсластить пилюлю не помогла – я перестала улыбаться и воинственно уперла одну руку в бок, готовясь спорить. Но на этот раз удар пришел откуда не ждали.
– Тебе нужно залечь на дно, – хмуро напомнил Уэйт, и я наконец поняла, почему он не выставил Кормака сразу, едва услышав о цели визита. – Да и мне не помешает.
– А, так голая красотка в коридоре – твоих рук дело? – так гнусно ухмыльнулся Кормак, что мне иррационально захотелось начистить ему физиономию.
Уэйт неподдельно смутился.
– Когда я ее туда выволок, была ещё одетая.
– А, что тебя удивляет, она там с четверть часа валялась, поди, – цинично хмыкнула я и лишь тогда догадалась, в чем подвох, – и то только по изменившемуся выражению лица Кормака. – Погоди, это что, ей надо наверх?! – меня разобрал истерический смех.
– А где ее спутники? – Уэйт, напротив, нахмурился и пробарабанил нервную мелодию кончиками пальцев по прилавку.
– Какие спутники? – заметно растерялся Кормак. – Не было у нее никаких спутников, стала бы она иначе обращаться за помощью к незнакомому хрену с горы!
Мне почему-то казалось, что стала бы – значок дружины редко прилагался к нежным фиалкам, и конкретно этот цветочек хотелось послать вслед за теми молодчиками, которые сопровождали ее с утра. Но Уэйта было не так просто сбить с мысли – особенно в таких вот ситуациях, когда в нем внезапно взыгрывало благородство.
– Она что, ждёт в коридоре? – с заметным раздражением в голосе поинтересовался он и, когда Кормак замялся, подыскивая слова, стремительно обогнул стойку и распахнул дверь.
Застуканная за подслушиванием, давешняя верткая девица отскочила к противоположной стене. От резкого движения чужая куртка едва не слетела с ее плеч, являя миру гораздо больше, чем красотка была готова показать. Ни спутников, ни сапог в коридоре не обнаружилось.
Уэйт зажмурился, сжал пальцами переносицу и молча отступил в сторону, не открывая глаз. Девица понятливо нырнула в лавку и первым делом подняла руки, демонстрируя мирные намерения и безыскусные черные трусы.
С ними ей определённо повезло – будь они хоть сколько-нибудь поинтереснее, спёрли бы и их.
– Где те двое? – спросила я, пока мужчины завороженно молчали, высчитывая среднее количество полуодетых женщин на квадратный метр. – Разве ваш кодекс позволяет бросать своих?
