– Иррра, не надо!
– Ирина? Вам одобрен кредит на сумму…
– Надо! Лесом! – я ответила сразу обоим: жалобно завывающему на подоконнике Фафе и женскому голосу в трубке телефона.
– От вас потребуется… – немедленно обрадовалась дама в телефоне.
– Не надо лесом! – удвоил жалобность Фафа.
От случайно осчастливленной служащей банка я избавилась легко, сбросила вызов и заблокировала номер. Грубить, конечно, не стоило, она просто выполняла свою работу, но только за сегодня позвонили одиннадцать банков, желающих немедленно произвести вручение мне энных сумм своих денег во временное пользование с последующим отъёмом моих в пользование не временное. Интересно, откуда прошла утечка номеров? Теперь только успевай пополнять «черный список» абонентов.
С Фафой так просто не получалось. Уже третий день не получалось. От его трагичного: «Иррра, не надо!», я чувствовала себя безжалостным монстром.
– Фафа, всего неделя! Понимаешь? Одна маленькая короткая неделя. Ты и не заметишь, как она пролетит.
– Иррра…
– Имей совесть! Я у моря не была…
– Иррра…
Самой впору завыть.
Вообще-то, с Фафой мы сосуществовали вполне мирно все четыре года из нашего пятилетнего знакомства, с того момента, когда, торжественно провозгласив: «Добро пожаловать!», я вошла в новую квартиру, не заметив, что пригласила не только себя и кошку Нилку, но и домового. Первый год мы провели в условиях необъявленной войны. Неизвестный полтергейст воевал со мной, я обалдевала от естественных и сверхъестественных явлений и воевала с неизвестным полтергейстом.
Чего только не было! Любые продукты портились в течение часа, сами собой открывались краны, мебель переползала с места на место, царапая новенькие полы, ломались ключи в замке, раскачивались люстры, окна распахивались навстречу непогоде. В общем, я только тем и занималась, что расширяла лексикон и устраняла квартирные бедствия.
С моей стороны были испробованы все народные средства по борьбе со строителями, вначале я искренне полагала, что виной всему их брак в работе, и нечистой силой, когда дошло, что к прокисшему молоку и ненормально активному шкафу строители точно не могут иметь никакого отношения. Ни выисканные в книгах и интернете советы, ни приглашённые экстрасенсы, ни экстравагантная потомственная ведьма в джинсовой мини-юбке и резиновых сапогах, привезённая из деревни подружкиной бабушки, с аномалиями, творящимися в моём скромном жилище, справиться не смогли.
Всё закончилось в один вечер и самым неожиданным образом. На работе выдался такой нервомотательный денёк, что нервничать по поводу очередной раз переехавшего дивана и разбитой форточки мне было уже нечем, я только осколки смела, чтобы кошка не поранилась. Заварила чай, прихватила пакетик с крекерами, перелезла через спинку дивана, съехал он так удачно, что других вариантов попасть в него не предусматривалось, а сил отодвинуть эту тяжеленую заразу не хватило, и залегла с книжкой. На самом захватывающем моменте в районе уха усиленно засопели. В этом сопении ничего аномального не было, так на меня сопела Нилка, соизволив облагодетельствовать своим присутствием. Не отрываясь от страницы, я сунула ей одно печенье, оно ей, конечно, не положено и не полезно, мохнатая леди сидела строго на рекомендованном корме, но иногда выпрашивала что-нибудь такое.
Сопение сменилось хрустом, напряжение в книге нарастало, наглая лапа, воспользовавшись моим выпадением из реальности, самовольно утянула ещё один крекер. На третьем заходе я всё-таки вспомнила, что как ответственная хозяйка обязана пресечь потребление питомицей вредного продукта. Пойманная на месте преступления лапа оказалась не кошачьей и совсем не лапой. В результате я изумлённо взирала на вполне себе руку, только маленькую, а хозяин руки не менее изумлённо взирал на меня.
Дар речи к нему вернулся первому, и я была немедленно поставлена в известность, что такое обращение с представителями древнейших форм жизни возмутительно, немыслимо и невозможно, поскольку в данный момент эта самая форма находится в нематериальной форме. Вопреки сказанному, изловленная часть представителя древнейших ощущалась абсолютно материальной, и всё остальное тоже, я проверила, вызвав новый шквал возмущения неподобающим приличным особам тыканием пальцем в незнакомцев. Невежливость опрометчивого поступка я признала, действительно, вышло как-то не очень, но руку не выпустила, пока не познакомились и обо всём не поговорили.
С этого дня аномальные явления в моей квартире не прекратились, но поменяли направление. Фафа взял меня под свою опеку, потому как: «Негоже девке одной валандаться», теперь мы валандались вдвоём. Полностью избавлять меня от хозяйственных дел домовой не собирался, но принимал во всём самое активное участие, особенно, в раздаче ценных указаний. Правда, ценных. Блюда по его рецептам выходили – пальчики оближешь. Да и так помогал, порядок поддерживал, за цветами следил, теперь у меня выживали не только кактусы, за Нилкой приглядывал, чтобы не лезла, куда не надо, Фафу кошка слушалась намного лучше, чем меня, и за мной тоже приглядывал, чтобы поесть не забывала, под дождь без зонта не выскакивала, ключи и телефон не теряла. Кстати, у меня теперь ничего не терялось и считавшееся безнадёжно утраченным нашлось. Взамен домовой просил лишь одного – книг.
Фафа оказался заядлым книгочеем. Книги его и выманили в тот вечер, не смог устоять перед искушением, увлёкся, разволновался и нечаянно проявился. И было кое-что ещё, из-за чего ему понадобилась моя помощь. Всё, имеющееся в наличии, он успел прочитать до нашего очного знакомства, я же в последнее время бумажные издания почти не покупала, перешла на электронные, а с ними у домового были большие трудности. Не хотели современные девайсы подчиняться представителю древнейших. Он мог с ними сделать, что угодно, но не использовать по назначению. Телефон, ноутбук, читалка у него в руках мгновенно отключались. Впрочем, у них это было взаимно. Не в том смысле, что Фафа тоже отключался, его просто не получалось ни сфотографировать, ни снять на видео.
Для меня проблема чтения проблемой точно не была, читать я могла сутками напролёт, если выпадала такая возможность, так что оказать домовому эту маленькую услугу было не просто по силам, а и с удовольствием. Разногласий в выборе произведений у нас не возникало, Фафа, к счастью, был всеяден и одинаково переживал за крутых космодесантников и нежных средневековых красавиц.
Так мы и обитали, в мире и спокойствии, а со временем – и в дружбе. Отлучаясь куда-нибудь на длительный срок, я покупала несколько книг для Фафы и могла не переживать за кошку, цветы и квартиру, домовой их кормил, поливал и охранял. Ну… Кому что требовалось. Так было до этого лета.
Полгода назад Фафа влюбился. Пылко, нежно, бесповоротно. Зато ответно. Да, дама его сердца отвечала Фафе взаимностью. И всё бы замечательно, но протекал их роман виртуально, влюблённая парочка ни разу не встречалась, в глаза друг друга не видела, и я не на шутку переживала, что кто-то во всемирной паутине просто прикалывается над моим домовым. Однако, время шло, ничего не менялось и поверить в столь затяжной прикол становилось всё труднее. Познакомились они на литературном форуме, куда мы забрели в поисках продолжения понравившейся истории, заглянули в отзывы и пошли регистрироваться. Оставить без ответа высказывание некой Дуду, кардинально противоречащее нашему мнению, оказалось выше Фафиных сил. Слово за слово… Предельно быстро общение из общего чата съехало в «личку».
Для пользования ноутбуком домовому по-прежнему требовался посредник и все свои чувства он излагал через меня. Как справлялась его подруга, оставалось тайной. Мои робкие предположения, что девушка может быть обычной девушкой, с негодованием отвергались и опровергались веским аргументом: «мизинцами чую, из древнейших она». Видимо, мизинцы у домовых обладали каким-то повышенным чутьём. Как бы ни было, с семи до девяти вечера я работала личным секретарём Фафы. Если в первые дни его ещё как-то смущало промежуточное звено в их эпистолярном романе, то последнее время он об этом уже не задумывался, а я, привычно сдерживая улыбку, набирала всевозможных «лапотулечек» и «крохотулечек».
И вот теперь:
– Иррра, не надо!
А я всего-то собиралась к тётке. Она у моря живёт, маленький посёлок, свой домик. Прелесть!
– Иррра, пожалуйста…
И всё. Я – безжалостное чудовище, лишающее несчастного Фафу возможности общения с объектом его любви. На целую бесконечную неделю.
– Ирина, карта «Вояж» от «Супер-банк», то, что всегда с вами, в любых поездках по миру…
Очередной номер пополнил список заблокированных. Если бы можно было взять домового с собой… Увы и ах! Фафа привязан к нашей пятиэтажке. И дело не в том, что все домовые не могут покинуть своих домов. Очень даже могут, если сойдутся в желаниях с человеческим хозяином дома и выполнят довольно простые условия. Мы сходились полностью и спокойно могли бы путешествовать в любых направлениях, но… Всё было сложнее. Фафу именно привязали. Кто и как, он сам лишь догадывался, но своими подозрениями со мной не делился, лишь намекнул, что история старая, из глубины веков тянется, от предков его предков, что-то не поделивших с предками других предков, а отыгрались на нём.
В общем, жил себе Фафа спокойненько в одной из полуразвалившихся хибар, запланированных к сносу под новостройку. Пустовала она уже несколько лет, а у домовых в таких случаях сильно портится характер. Ну, в этом постулате я за первый год лично убедилась. Фафа, правда, утешил, что у него не очень испортился, времени мало прошло и, плюс к тому, в погребе хибарки обнаружился лаз и подземный ход в городскую библиотеку. Я как-то из любопытства покопалась в старых картах и выяснила, что библиотека поселилась в том здании уже во времена СССР, а до того там помещалась винодельня, так что вряд ли ход копали из тяги к знаниям. Фафа об этом ничего не знал, пока в доме жили люди, всякие подкопы интересовали его лишь с точки зрения их заделывания, чтобы грызуны не лезли и сквозняки не дули. Сунулся он в него уже позже, от скуки и одиночества. Тогда-то и пристрастился к чтению. Там и влип.
Сам не помнит, как и что было. Сидел, читал, очнулся непонятно где. Было лето, стала зима, вместо его развалюхи – новостройка почти законченная, машины и кирпичи. И к этим кирпичам он за волосок привязан. Не в буквальном смысле, а в таком, колдовском. Оно, колдовство это, вроде как не страшное, его разрушить легко, просто дотронуться до нужного кирпича и слова правильные произнести. Слова Фафа знал, да кирпичей слишком много оказалось, и на поддонах заготовленных и уже в стены уложенных. А слово дважды в один час не скажешь, он едва успел от тех отвязаться, которые вывозить собрались, да в несколько квартир заскочить, куда будущие хозяева ещё не входили.
Это у домовых ограничение такое, не могут они в дом попасть, где хозяин есть, если сам он не пригласит. Раньше, в старое время, люди это знали и приглашали, зазывали обязательно, сами не входили и хозяевами себя не числили, пока древний дух не впустят. А в нынешних временах из всех новосёлов у одной меня ума хватило «Добро пожаловать» перед входом ляпнуть. Вот Фафа и пожаловал, вместе со своим недоиспорченным характером. Ну, да ладно, то дело прошлое. Если честно, я рада, что так получилось, Фафа – он хороший. Вот только:
– Иррра, не надо!
И что мне делать? А что тут сделаешь? Прощай, поездка, до свиданья, море.
– Всё, не страдай, не поеду я никуда.
– Правда? – недоверчиво уточнил он. – Серьёзно?
– Серьёзней не бывает.
– Иррра! Ты друг! Самый настоящий друг. Пирогов хочешь? – от пирогов я бы не отказалась, но кухня, мука… – Я сам напеку!
– Серьёзно? – теперь не поверила я. – Правда?
Пироги у Фафы вышли… У меня даже под его руководством таких никогда не получится. И есть их теперь можно было спокойно, не прикидывая, сколько лишнего тела образуется за пределами купальника, всё равно дома остаюсь.
– Можешь не открывать, картошка у них плохая.
Ещё одно ценное качество домового: всегда заранее предупредит, кто собирается позвонить в дверь и зачем. Продавцов плохой картошки мы проигнорировали, а хорошему мёду открыли, как раз к чаю ничего не было. Вот за чаем мне в голову и постучала гениальная идея. Или это оттого, что я головой о стол приложилась, когда добывала телефон, заброшенный туда в психе из-за очередного банковского звонка?
– Фафа, а тебе непременно «Добро пожаловать» нужно, чтобы в дом попасть?
– Та не, мне любого приглашения хватит.
– А если меня пригласят, ты со мной зайти сможешь?
Домовой задумался. Думал он долго, до самого:
– Иррра! Без двух минут! Включай! Быстрее, Иррра!
И мы пошли писать «любушек» да «заюшек» и читать «родименьких» да «ненаглядненьких». А потом ещё полчаса мечтательно вздыхать. То есть, это Фафа мечтательно, а я… Эх, ладно, никуда то море не денется, доберусь когда-нибудь. Наверно. И вот тогда… Солнце, волны, песок…
– Если скажут «заходи», я не смогу, а если «заходите»… – я и не заметила, как домовой из блаженного счастья вернулся в обыденный мир. – Надо пробовать. Ты это придумала?
Именно это. Осталось придумать причину, по которой меня впустят во все квартиры нашего дома, да ещё обратятся на «Вы». Может, кого из подруг прихватить? После коротких размышлений Фафа пришёл к выводу, что этот номер не прокатит.
– Ирина? Соцопрос. Уделите нам пять минут своего времени? Как вы относитесь к срочным займам?
«Чёрный список» продолжал пополняться, хотя этих можно было бы и поблагодарить. За подкидывание идеи для моей идеи.
Тему и вопросы для соцопроса мы подбирали вместе. Упор решили сделать на бытовых потребностях и благоустройстве нашего двора. Написали десятка два всяких: «Устраивает ли вас температура горячей воды?», «Детская площадка или гаражи?», «Готовы ли оплатить домофон?» и всё в таком роде. А потом меня осенило:
– Фафа, тебе кирпич потрогать нужно, а они все теперь под штукатурками, обоями и этим, как его… гипсокартоном. Ты через всё это до них добраться сможешь?
Над этим домовой долго не думал:
– Дырочку проковыряю. Да не боись, я махонькую, и не сразу, когда ты уйдёшь. Мне же ж один раз приглашение надобно, после – всё, уже Хозяин и в своём праве.
Перспектива обеспечить соседей «махонькими дырочками» меня немного волновала, но не так, чтобы очень. Очень заволновалась я совсем по другому поводу:
– Фаф, а ты совсем от меня не уйдёшь? Приглянется какая-нибудь квартира… получше и…
– Иррра! Ты что? Я тебя избрал!
Ну… Наверное, успокоил.
Пробную попытку входа мы проделали у знакомых. Фафа дематериализовался и только тихо бубнил что-то неразборчивое, якобы, специально для меня намекал, где он находится, а, по-моему, сам себя настраивал на позитив. Ему тоже очень хотелось, чтобы наша авантюра удалась. Не из-за моей поездки, хотя посмотреть на море он был не против, но в большей степени домовой лелеял надежду выведать у своей пассии адрес и встретиться с ней.
С хозяйкой квартиры мы не близко, но дружили, близости дружбы мешало то, что её сын учился в моём классе, а я не делала ему скидок на хорошие отношения с матерью.
– Ирина? Вам одобрен кредит на сумму…
– Надо! Лесом! – я ответила сразу обоим: жалобно завывающему на подоконнике Фафе и женскому голосу в трубке телефона.
– От вас потребуется… – немедленно обрадовалась дама в телефоне.
– Не надо лесом! – удвоил жалобность Фафа.
От случайно осчастливленной служащей банка я избавилась легко, сбросила вызов и заблокировала номер. Грубить, конечно, не стоило, она просто выполняла свою работу, но только за сегодня позвонили одиннадцать банков, желающих немедленно произвести вручение мне энных сумм своих денег во временное пользование с последующим отъёмом моих в пользование не временное. Интересно, откуда прошла утечка номеров? Теперь только успевай пополнять «черный список» абонентов.
С Фафой так просто не получалось. Уже третий день не получалось. От его трагичного: «Иррра, не надо!», я чувствовала себя безжалостным монстром.
– Фафа, всего неделя! Понимаешь? Одна маленькая короткая неделя. Ты и не заметишь, как она пролетит.
– Иррра…
– Имей совесть! Я у моря не была…
– Иррра…
Самой впору завыть.
Вообще-то, с Фафой мы сосуществовали вполне мирно все четыре года из нашего пятилетнего знакомства, с того момента, когда, торжественно провозгласив: «Добро пожаловать!», я вошла в новую квартиру, не заметив, что пригласила не только себя и кошку Нилку, но и домового. Первый год мы провели в условиях необъявленной войны. Неизвестный полтергейст воевал со мной, я обалдевала от естественных и сверхъестественных явлений и воевала с неизвестным полтергейстом.
Чего только не было! Любые продукты портились в течение часа, сами собой открывались краны, мебель переползала с места на место, царапая новенькие полы, ломались ключи в замке, раскачивались люстры, окна распахивались навстречу непогоде. В общем, я только тем и занималась, что расширяла лексикон и устраняла квартирные бедствия.
С моей стороны были испробованы все народные средства по борьбе со строителями, вначале я искренне полагала, что виной всему их брак в работе, и нечистой силой, когда дошло, что к прокисшему молоку и ненормально активному шкафу строители точно не могут иметь никакого отношения. Ни выисканные в книгах и интернете советы, ни приглашённые экстрасенсы, ни экстравагантная потомственная ведьма в джинсовой мини-юбке и резиновых сапогах, привезённая из деревни подружкиной бабушки, с аномалиями, творящимися в моём скромном жилище, справиться не смогли.
Всё закончилось в один вечер и самым неожиданным образом. На работе выдался такой нервомотательный денёк, что нервничать по поводу очередной раз переехавшего дивана и разбитой форточки мне было уже нечем, я только осколки смела, чтобы кошка не поранилась. Заварила чай, прихватила пакетик с крекерами, перелезла через спинку дивана, съехал он так удачно, что других вариантов попасть в него не предусматривалось, а сил отодвинуть эту тяжеленую заразу не хватило, и залегла с книжкой. На самом захватывающем моменте в районе уха усиленно засопели. В этом сопении ничего аномального не было, так на меня сопела Нилка, соизволив облагодетельствовать своим присутствием. Не отрываясь от страницы, я сунула ей одно печенье, оно ей, конечно, не положено и не полезно, мохнатая леди сидела строго на рекомендованном корме, но иногда выпрашивала что-нибудь такое.
Сопение сменилось хрустом, напряжение в книге нарастало, наглая лапа, воспользовавшись моим выпадением из реальности, самовольно утянула ещё один крекер. На третьем заходе я всё-таки вспомнила, что как ответственная хозяйка обязана пресечь потребление питомицей вредного продукта. Пойманная на месте преступления лапа оказалась не кошачьей и совсем не лапой. В результате я изумлённо взирала на вполне себе руку, только маленькую, а хозяин руки не менее изумлённо взирал на меня.
Дар речи к нему вернулся первому, и я была немедленно поставлена в известность, что такое обращение с представителями древнейших форм жизни возмутительно, немыслимо и невозможно, поскольку в данный момент эта самая форма находится в нематериальной форме. Вопреки сказанному, изловленная часть представителя древнейших ощущалась абсолютно материальной, и всё остальное тоже, я проверила, вызвав новый шквал возмущения неподобающим приличным особам тыканием пальцем в незнакомцев. Невежливость опрометчивого поступка я признала, действительно, вышло как-то не очень, но руку не выпустила, пока не познакомились и обо всём не поговорили.
С этого дня аномальные явления в моей квартире не прекратились, но поменяли направление. Фафа взял меня под свою опеку, потому как: «Негоже девке одной валандаться», теперь мы валандались вдвоём. Полностью избавлять меня от хозяйственных дел домовой не собирался, но принимал во всём самое активное участие, особенно, в раздаче ценных указаний. Правда, ценных. Блюда по его рецептам выходили – пальчики оближешь. Да и так помогал, порядок поддерживал, за цветами следил, теперь у меня выживали не только кактусы, за Нилкой приглядывал, чтобы не лезла, куда не надо, Фафу кошка слушалась намного лучше, чем меня, и за мной тоже приглядывал, чтобы поесть не забывала, под дождь без зонта не выскакивала, ключи и телефон не теряла. Кстати, у меня теперь ничего не терялось и считавшееся безнадёжно утраченным нашлось. Взамен домовой просил лишь одного – книг.
Фафа оказался заядлым книгочеем. Книги его и выманили в тот вечер, не смог устоять перед искушением, увлёкся, разволновался и нечаянно проявился. И было кое-что ещё, из-за чего ему понадобилась моя помощь. Всё, имеющееся в наличии, он успел прочитать до нашего очного знакомства, я же в последнее время бумажные издания почти не покупала, перешла на электронные, а с ними у домового были большие трудности. Не хотели современные девайсы подчиняться представителю древнейших. Он мог с ними сделать, что угодно, но не использовать по назначению. Телефон, ноутбук, читалка у него в руках мгновенно отключались. Впрочем, у них это было взаимно. Не в том смысле, что Фафа тоже отключался, его просто не получалось ни сфотографировать, ни снять на видео.
Для меня проблема чтения проблемой точно не была, читать я могла сутками напролёт, если выпадала такая возможность, так что оказать домовому эту маленькую услугу было не просто по силам, а и с удовольствием. Разногласий в выборе произведений у нас не возникало, Фафа, к счастью, был всеяден и одинаково переживал за крутых космодесантников и нежных средневековых красавиц.
Так мы и обитали, в мире и спокойствии, а со временем – и в дружбе. Отлучаясь куда-нибудь на длительный срок, я покупала несколько книг для Фафы и могла не переживать за кошку, цветы и квартиру, домовой их кормил, поливал и охранял. Ну… Кому что требовалось. Так было до этого лета.
Полгода назад Фафа влюбился. Пылко, нежно, бесповоротно. Зато ответно. Да, дама его сердца отвечала Фафе взаимностью. И всё бы замечательно, но протекал их роман виртуально, влюблённая парочка ни разу не встречалась, в глаза друг друга не видела, и я не на шутку переживала, что кто-то во всемирной паутине просто прикалывается над моим домовым. Однако, время шло, ничего не менялось и поверить в столь затяжной прикол становилось всё труднее. Познакомились они на литературном форуме, куда мы забрели в поисках продолжения понравившейся истории, заглянули в отзывы и пошли регистрироваться. Оставить без ответа высказывание некой Дуду, кардинально противоречащее нашему мнению, оказалось выше Фафиных сил. Слово за слово… Предельно быстро общение из общего чата съехало в «личку».
Для пользования ноутбуком домовому по-прежнему требовался посредник и все свои чувства он излагал через меня. Как справлялась его подруга, оставалось тайной. Мои робкие предположения, что девушка может быть обычной девушкой, с негодованием отвергались и опровергались веским аргументом: «мизинцами чую, из древнейших она». Видимо, мизинцы у домовых обладали каким-то повышенным чутьём. Как бы ни было, с семи до девяти вечера я работала личным секретарём Фафы. Если в первые дни его ещё как-то смущало промежуточное звено в их эпистолярном романе, то последнее время он об этом уже не задумывался, а я, привычно сдерживая улыбку, набирала всевозможных «лапотулечек» и «крохотулечек».
И вот теперь:
– Иррра, не надо!
А я всего-то собиралась к тётке. Она у моря живёт, маленький посёлок, свой домик. Прелесть!
– Иррра, пожалуйста…
И всё. Я – безжалостное чудовище, лишающее несчастного Фафу возможности общения с объектом его любви. На целую бесконечную неделю.
– Ирина, карта «Вояж» от «Супер-банк», то, что всегда с вами, в любых поездках по миру…
Очередной номер пополнил список заблокированных. Если бы можно было взять домового с собой… Увы и ах! Фафа привязан к нашей пятиэтажке. И дело не в том, что все домовые не могут покинуть своих домов. Очень даже могут, если сойдутся в желаниях с человеческим хозяином дома и выполнят довольно простые условия. Мы сходились полностью и спокойно могли бы путешествовать в любых направлениях, но… Всё было сложнее. Фафу именно привязали. Кто и как, он сам лишь догадывался, но своими подозрениями со мной не делился, лишь намекнул, что история старая, из глубины веков тянется, от предков его предков, что-то не поделивших с предками других предков, а отыгрались на нём.
В общем, жил себе Фафа спокойненько в одной из полуразвалившихся хибар, запланированных к сносу под новостройку. Пустовала она уже несколько лет, а у домовых в таких случаях сильно портится характер. Ну, в этом постулате я за первый год лично убедилась. Фафа, правда, утешил, что у него не очень испортился, времени мало прошло и, плюс к тому, в погребе хибарки обнаружился лаз и подземный ход в городскую библиотеку. Я как-то из любопытства покопалась в старых картах и выяснила, что библиотека поселилась в том здании уже во времена СССР, а до того там помещалась винодельня, так что вряд ли ход копали из тяги к знаниям. Фафа об этом ничего не знал, пока в доме жили люди, всякие подкопы интересовали его лишь с точки зрения их заделывания, чтобы грызуны не лезли и сквозняки не дули. Сунулся он в него уже позже, от скуки и одиночества. Тогда-то и пристрастился к чтению. Там и влип.
Сам не помнит, как и что было. Сидел, читал, очнулся непонятно где. Было лето, стала зима, вместо его развалюхи – новостройка почти законченная, машины и кирпичи. И к этим кирпичам он за волосок привязан. Не в буквальном смысле, а в таком, колдовском. Оно, колдовство это, вроде как не страшное, его разрушить легко, просто дотронуться до нужного кирпича и слова правильные произнести. Слова Фафа знал, да кирпичей слишком много оказалось, и на поддонах заготовленных и уже в стены уложенных. А слово дважды в один час не скажешь, он едва успел от тех отвязаться, которые вывозить собрались, да в несколько квартир заскочить, куда будущие хозяева ещё не входили.
Это у домовых ограничение такое, не могут они в дом попасть, где хозяин есть, если сам он не пригласит. Раньше, в старое время, люди это знали и приглашали, зазывали обязательно, сами не входили и хозяевами себя не числили, пока древний дух не впустят. А в нынешних временах из всех новосёлов у одной меня ума хватило «Добро пожаловать» перед входом ляпнуть. Вот Фафа и пожаловал, вместе со своим недоиспорченным характером. Ну, да ладно, то дело прошлое. Если честно, я рада, что так получилось, Фафа – он хороший. Вот только:
– Иррра, не надо!
И что мне делать? А что тут сделаешь? Прощай, поездка, до свиданья, море.
– Всё, не страдай, не поеду я никуда.
– Правда? – недоверчиво уточнил он. – Серьёзно?
– Серьёзней не бывает.
– Иррра! Ты друг! Самый настоящий друг. Пирогов хочешь? – от пирогов я бы не отказалась, но кухня, мука… – Я сам напеку!
– Серьёзно? – теперь не поверила я. – Правда?
Пироги у Фафы вышли… У меня даже под его руководством таких никогда не получится. И есть их теперь можно было спокойно, не прикидывая, сколько лишнего тела образуется за пределами купальника, всё равно дома остаюсь.
– Можешь не открывать, картошка у них плохая.
Ещё одно ценное качество домового: всегда заранее предупредит, кто собирается позвонить в дверь и зачем. Продавцов плохой картошки мы проигнорировали, а хорошему мёду открыли, как раз к чаю ничего не было. Вот за чаем мне в голову и постучала гениальная идея. Или это оттого, что я головой о стол приложилась, когда добывала телефон, заброшенный туда в психе из-за очередного банковского звонка?
– Фафа, а тебе непременно «Добро пожаловать» нужно, чтобы в дом попасть?
– Та не, мне любого приглашения хватит.
– А если меня пригласят, ты со мной зайти сможешь?
Домовой задумался. Думал он долго, до самого:
– Иррра! Без двух минут! Включай! Быстрее, Иррра!
И мы пошли писать «любушек» да «заюшек» и читать «родименьких» да «ненаглядненьких». А потом ещё полчаса мечтательно вздыхать. То есть, это Фафа мечтательно, а я… Эх, ладно, никуда то море не денется, доберусь когда-нибудь. Наверно. И вот тогда… Солнце, волны, песок…
– Если скажут «заходи», я не смогу, а если «заходите»… – я и не заметила, как домовой из блаженного счастья вернулся в обыденный мир. – Надо пробовать. Ты это придумала?
Именно это. Осталось придумать причину, по которой меня впустят во все квартиры нашего дома, да ещё обратятся на «Вы». Может, кого из подруг прихватить? После коротких размышлений Фафа пришёл к выводу, что этот номер не прокатит.
– Ирина? Соцопрос. Уделите нам пять минут своего времени? Как вы относитесь к срочным займам?
«Чёрный список» продолжал пополняться, хотя этих можно было бы и поблагодарить. За подкидывание идеи для моей идеи.
Тему и вопросы для соцопроса мы подбирали вместе. Упор решили сделать на бытовых потребностях и благоустройстве нашего двора. Написали десятка два всяких: «Устраивает ли вас температура горячей воды?», «Детская площадка или гаражи?», «Готовы ли оплатить домофон?» и всё в таком роде. А потом меня осенило:
– Фафа, тебе кирпич потрогать нужно, а они все теперь под штукатурками, обоями и этим, как его… гипсокартоном. Ты через всё это до них добраться сможешь?
Над этим домовой долго не думал:
– Дырочку проковыряю. Да не боись, я махонькую, и не сразу, когда ты уйдёшь. Мне же ж один раз приглашение надобно, после – всё, уже Хозяин и в своём праве.
Перспектива обеспечить соседей «махонькими дырочками» меня немного волновала, но не так, чтобы очень. Очень заволновалась я совсем по другому поводу:
– Фаф, а ты совсем от меня не уйдёшь? Приглянется какая-нибудь квартира… получше и…
– Иррра! Ты что? Я тебя избрал!
Ну… Наверное, успокоил.
Пробную попытку входа мы проделали у знакомых. Фафа дематериализовался и только тихо бубнил что-то неразборчивое, якобы, специально для меня намекал, где он находится, а, по-моему, сам себя настраивал на позитив. Ему тоже очень хотелось, чтобы наша авантюра удалась. Не из-за моей поездки, хотя посмотреть на море он был не против, но в большей степени домовой лелеял надежду выведать у своей пассии адрес и встретиться с ней.
С хозяйкой квартиры мы не близко, но дружили, близости дружбы мешало то, что её сын учился в моём классе, а я не делала ему скидок на хорошие отношения с матерью.
