– Леша...
– Ястреб клекочет, в небо меня зовет. Скоро уже... Прости, любимая.
... Седой снова подбросил угля, вернулся, взял гитару...
«Как из золота ведра каждый брал своим ковшом
Все будет хорошо, ты только не пролей.
Страшно, страшно, да ты гляди смелей, гляди да веселей.
Как из золота зерна каждый брал на каравай
Все будет хорошо, велика казна.
Только, только, ты только не зевай, бери да раздавай.
Но что-то белый снег в крови, да что-то ветер за спиной.
Всем сестрам - по любви, ты только будь со мной
Да только ты живи.
Только не бывать пусту, ой да месту святому.
Всем братьям - по кресту виноватому.
Только, только подмоги не проси, прими и донеси.
И поутру споет трубач песенку твоей души,
Все будет хорошо, только ты не плачь
Скоро, скоро, ты только не спеши... Ты только не спеши...»
– Пап, ты что, не понравилось?
– Песенки попеть, да...
... « В русском поле растет поебень-трава
Поебень-трава
Постели мне постель, спой мне песню про ямщика,
Уложи меня спать-забывать,
Грудь в крестах, в кустах голова,
Мертвой воды налей в граненый стакан.
В русском поле растет поебень-трава,
Выше пояса плещется поебень-трава.
Ничего не страшно отныне мне,
На губах моих ржа, я дую в дуду,
По земле раскисшей иду-пойду,
Много белых грибов уродило в этом году
Говорила бабка – это к войне.
В русском поле растет поебень-трава,
Хорони меня в поебень-траве,
Мертвая вода течет в головах,
Черноземом становится человек.
Забывай меня, забывай меня, забывай.
В русском поле растет поебень-трава...»
... – Ну... Хватит на сегодня. Спасибо что пришли.
» Отвори окно, да разлей вино,
Раздавай на всех, хоть в глазах темно
Не видать, где кто, кто чужой, кто свой
Хочешь - песни пой, а хочешь - волком вой.
Завертись волчком, угоди на всех.
Загляни в глаза, да обидный смех
Обожжёт огнём, защемит в груди
Отряси, как снег, что с сапог твоих.
По избе водой талой стелется
Али слёзы то льёт метелица
По мечте твоей, что как свет в ночи.
Показалось раз, да ищи свищи.
Ой, не тужи, браток. Аль не верится
Перебьётся всё, перемелится.
Да не сбудется, вишь, огонь погас
Что фортуна-мать позабыла нас.
Вставай. давай, вставай.
Вставай, нас всё равно не пустят в рай.
Не засыпай
Не засыпай.
Снег да степь кругом, ты смотри не спи.
Летним солнышком замутит мозги
Только стынет жар от немой тоски
Да под снегом тем не сыскать пути.
Эх, на лихом коне под закат уйти
Девку красную завести в кусты.
Встать бы в полный рост во спасение
Да горбатый я от рождения.
Шапку набекрень, да фуфайку в снег
Топором хлещи, только кровь на снег
Оборвался свет, даже ветер стих
Только зря ведь всё, не окончен стих.
Вставай. давай, вставай.
Вставай, нас всё равно не пустят в рай.
Не засыпай.
Не засыпай...»
Группа «Azadi» акустический концерт «Кочегарка».
«Такие дела, брат, любовь...»
... Выйдя из котельной, останавливались, переводя дух, закуривали...
– Пап, ты это... Матери не говори.
– Да не волнуйся, не скажу. Только потом дашь послушать еще.
– Кто куда? Я двоих могу вписать.
– Давайте с нами...
– Майк, вы...
– Да мы сейчас, уберем. Часть с собой прихватим и к Джорджу. У него и впишемся. Остальное днем заберем. Сашка, ты с нами?
– Женя... С ними иди.
– Леш... А ты?
– Да мне подумать надо. Все нормально. Черт... Сказали бы, что я с ментом рядом сидеть буду, одни песни слушать. Плюнул бы...
Алиса, улыбнувшись, посмотрела в ночное небо. Обернулась.
– Славка, пойдемте к нам. А то Ульянка с Нюрычем уже на ходу спят. – окликнула парней, стоящих у котельной. – Эй, вы... Ну что смотрите? Валерка, пошли...
Тот напрягся, шагнул вперед. Алиса только развела руками.
– Да расслабьтесь. Просто... Что вы по ночи шароебится будете? Апач, ты как?
Костя пожал плечами. Мол, как скажешь. Потом подошел к парню, помолчал...
– Валерка, ты знаешь... Я вот тут прикинул, что пора бы нам наши детские драчки заканчивать. Взрослые дела начинаются, серъезные. Вот и поговорим за это... Как вы?
Тот кивнул.
– Согласен.
Один из валеркиной компании подошел к Мику.
– Самурайка...
– Чего тебе, блин?
– Гитару дай.
Та удивленно вскинула брови.
– На хрена?
– Понесу, типа.
Она только хмыкнула.
– Ну возьми.
Алиса подошла к Славке, держащую за руки девочек.
– Нюрыч, ты как?
– Дремлю. И вообще... По ночам спать надо, а не шляться.
– Ну потерпите. Сейчас домой придем, ляжете. Завтра воскресенье, выспитесь.
Валерка догнал их.
– Уля, хочешь на руки?
Она сердито посмотрела на него.
– Не хочу... А вы больше драться не будете?
– Не будем. Честно.
– Тогда... – она посопела. – Уговорил. Давай, неси меня.
– Лерка, ты чего лыбишься?
– Да... Всегда младшую сестренку хотел.
Алиса и Мику с Костей засмеялись.
– Не ты один. Ульянка у нас вообще... Дочь полка.
... Ранняя весна, грязь, подмерзшие лужи и груды тающего снега. Мужчина с длинными седыми волосами, поежившись, поднял воротник военной куртки и натянул балаклаву. Сука, хорошая погода, да? Его окликнули.
– Папа, смотри.
Рыжеволосая девочка, присевшая на корточки, под навесом остановочного павильона.
– Уля, что там?
– Вот.
Маленький, серый, дрожащий от холода комочек. Котенок.
Мужчина взял его в ладонь.
– А можно погладить? Какой масенький, папа, а давай его домой возьмем. Пожалуйста... – девочка шмыгнула носом. – Ему же плохо. Как... как мне тогда... плохо было.
Седой, кивнув, спрятал котенка за пазуху, чувствуя биение его сердечка.
– Конечно возьмем. Только надо в магазин зайти. Ему покушать взять.
Они встали. Ульянка дернула его за рукав.
– Пойдем.
... В гастрономе заглянули в молочный отдел. Продавщица, увидев их, помахала рукой.
– Азад, Уля... Сейчас только покупателя обслужу. Возьмите. Что хотели?
– Ань, слушай, у вас молоко свежее?
– Для тебя всегда.
– Да не нам, вот ему. – мужчина, растегнув куртку, показал угревшегося котенка.
Лицо продавщицы расплылось в улыбке.
– Ой, какой... Сейчас подожди. – она поставила на прилавок бутылку молока, потом подумав добавила баночку со сметаной. – Утром привезли. Николай...
Из подсобки вышел рубщик. Помахал рукой.
– Здорово, что нужно?
Продавщица покусала губы.
– Слушай, у вас там обрезь есть какая-нибудь? Котейку покормить.
Николай только пожал плечами.
– Котейку говоришь? Да что не найти. Сделаем. – обернулся. – Серега... Поищи там, да смотри чтобы без костей было. И попостнее. И сложи аккуратно. Пацан тут у меня на практике. Из техникума. Всему учить приходится. Серега, ты хоть выйди, с человеком поздоровайся.
Когда к молоку, сметане и мясным обрезкам в целлофановом мешочке добавилось несколько сосисек Седой тяжело вздохнул.
– Что случилось?
– Да с деньгами проблема. Не думали, что...
– Прекрати. Давайте забирайте. Положить есть куда? Держи пакет.
– Спасибо. Буду должен.
– Да ну тебя...
... – Нагулялись?
– Да, пакет возьми.
– А что там? – удивилась Алиса. – Молоко? Мы вроде не особо его...
Седой с Ульянкой помялись.
– Сюрприз у нас.
– Какой еще сюрприз? Приятный или.. Костя, Мику... Да бросьте вы фигней заниматься. У нас тут сюрприз.
Азад, вздохнув, растегнул куртку.
– АААААА! Котенок! Эй, идите сюда, быстрее!
Костя с Мику выглянули из комнаты.
– Лиска... Чего кричишь? Блин, мы вообще-то готовимся... Ой, а это что? Костя, это же котенок. Маленький какой.
– Мы его на улице нашли. – шмыгая носом, начала объяснять Ульянка. – И спасли, вот. Он ведь у нас жить будет?
– Дай подержать. – попросила Мику. – Ай, он меня в нос лизнул. Кстати, а это мальчик или девочка?
Алиса забрала котенка обратно.
– Сейчас узнаем. Вроде пацан. Просто он маленький еще. Костя, а ты что скажешь?
Тот пожал плечами, улыбнулся.
– Чего? Котик это хорошо. Пусть. Кстати, а как его назовем?
– МАСИК. Потому что масенький.
– Нормально. А если окажется, что девочка тогда будет Мася.
Алиса нахмурилась.
– Короче. Что встали? Раздевайтесь. Уля за мной на кухню. Будем ребенка кормить. А вы найдите коробку ему и этот, как его, ... лоток какой-нибудь. Типа туалет. Давайте.
... Мику, повернувшись, потрепала Алису за плечо. Мол, проснись. Та сначала спросонья отмахнулась.
– Мать, ты чего?
– Ульянка.
Алиса, с трудом приоткрыв глаза, пошарила рядом.
– Нету. И что? В дабл ушла, наверное.
Мику перебралась через нее, слезла с дивана. Постояла, вглядываясь в сумрак.
– Да вон же она у балкона.
Ульянка, свернувшись калачиком, спала на ковре у батареи рядом с коробкой в которой лежал котенок.
Алиса, зевая, подошла, присев рядом, погладила ее по голове.
– Микуся...
– Не продуло бы.
– Да нет, нормально. Балкон же хорошо заклеен. Принеси лучше подушку и покрывало. Пусть спит...
... Алиса отложила нож, обернулась.
– Улька, ты где? Странно.
Она вышла из кухни в коридор. Прислушалась. С кем там Ульянка в зале разговаривает? Алиса подошла ближе, хотела было уже войти в комнату и неожиданно остановилась, прижавшись к косяку. Ульянка сидела на полу и держа на руках котенка рассказывала ему.
– Мася, вот смотри. У меня теперь папа есть. Представляшь. У меня папа. Настоящий, он меня любит и я его. Чмок Масю в носик. А мама? Наверно Алиса. Ой, Масенька, а я ее тоже люблю. Я всех люблю, вот. И тебя. Мася... А пусть папа на Алисе скорее женится. И тогда... У нас же семья тогда будет. И мы вместе будем. И ты с нами... Кто там?
Ульяна обернулась.
– Ой, Лиска.
Алиса подошла и, сев рядом, обняла ее.
– Извини, я нечаянно услышала. Вот понимаешь какое дело... Я бы пошла за него. Но нельзя пока. Никак.
– А почему? Вы же любите друг друга.
Тяжелый вздох. – Ну... Замуж можно только с восемнадцати. А мне шестнадцать. Блин...
– Это же еще два года ждать. Долго...
Алиса снова вздохнула.
– Уля... А я тебе хорошей мамой буду?
– Лучшей, вот. Честно-честно.
– Спасибо, Улечка. А теперь... Пошли обедом займемся. А то скоро Костя с Микусей из музыкальной школы придут.
... Костя проснулся от звука открывшейся входной двери. Кто там? Что за... Шаги в коридоре и знакомый голос.
– Есть кто дома?
В комнату заглянул бородатый мужчина в ватнике и грубом свитере.
– Папа... – за спиной мужчины, женщина сняла рюкзак. – Мама... Девчонки, подъем!
Из зала выглянула еще не проснувшаяся Алиса и как была бросилась на шею мужчины.
– Папа-Коля, Мама-Катя... Мику, Уля вставайте.
Николай отстранил Алису. Покачал головой.
– Совсем взрослая.
– Оденьтесь уж. – засмеялась Катерина. – Костя, с рюкзаками помоги да штаны хоть надень. Дети...
– Слушайте, а вы как... Сегодня. Мы вас не ждали.
– Ну... Так уж получилось. Как вы тут? Как себя вели?
– Нормально. Все хорошо.
Мужчина, зайдя в зал, огляделся.
– Катя, они ведь ремонт сделали. Молодцы. А что за коробка, кто там у вас?
Ульянка, смущенно улыбнувшись, вытащила котенка.
– Это Масик, вот.
– Котейку завели. Хорошенький какой. Рюкзаки помогите разобрать, мясо в холодильник. Это медвежатина.
Николай почесал бороду.
– А где Азад?
– Да он на смене. – ответила с кухни Алиса. – Завтра утром придет. Ой, Костя, позвони ему.
Костя взял телефонную трубку, набрал номер.
– Алло, Азад, тут родители приехали. Ага, вещи разбираем. Что? Подожди... Тут папа с тобой поговорить хочет.
– Здорово были. Да сами не ожидали, что пораньше получится. Короче отвлекать не будем. Завтра придешь, тогда и посиделки устроим. И учти в холодильнике свежатина ждет. Ну давай, счастливо отработать.
– Вода горячая у нас хоть есть? – спросила Катерина, доставая вещи из шкафа. – Замечательно. Коля, я первая в ванну. Кстати, а вы в школу не идете?
– Мама... У нас же каникулы.
Катерина только махнула рукой.
– Точно ведь. Весенние. Совсем мы в тайге одичали...
... – Дима, здравствуй. Валентина... Как в Каракумах? Проходите. Бакир, Зуля... Раздевайтесь. Яшка попозже подойдет. Нет, Сергей с Айгуль в Сибири сейчас...
Мужчины с обветренными лицами в необношенных костюмах, женщины, непривыкшие носить платья...
– Наш выпуск. Не все конечно. Кто в поле, кто... Ладно, знакомьтесь, это Азад. Давайте за стол. Костя, неси бутылки, что на сухую сидеть? Молодежи вина по чуть-чуть...
– Николай, расскажи хоть как ты медведя-то завалил?
– Да это Булчут. Я тут не причем.
– А что старик еще жив?
– А чего ему... На охоту еще ходит.
– Гитару передайте.
» Ты уехала в знойные степи
Я ушел на разведку в тайгу
Надо тобою лишь солнце палящее светит
Над мною лишь кедры в снегу
А путь и далёк и долог
И нельзя повернуть назад
Держись геолог
Крепись геолог
Ты ветра и солнца и брат
На прощанье небес синевою
Чистотою студеной волны
Голубою заветной полярной звездою
Поклялись в нашей верности мы
А путь и далёк и долог
И нельзя повернуть назад
Держись геолог
Крепись геолог
Ты ветра и солнца брат...»
– За невернувшихся, не чокаясь.
Выпив, постояли молча. Когда сели Николай показал на гитару.
– Азад... Костя сказал, что ты играешь. Может споешь?
– Можно. – Седой тронул струны...
« Надоело говорить, и спорить,
И любить усталые глаза...
В флибустьерском дальнем синем море
Бригантина подымает паруса...
Капитан, обветренный, как скалы,
Вышел в море, не дождавшись дня,
На прощанье подымай бокалы
Золотого терпкого вина.
Пьем за яростных, за непокорных,
За презревших грошевый уют.
Вьется по ветру "Веселый Роджер",
Люди Флинта песенку поют.
И в беде, и в радости, и в горе
Только чуточку прищурь глаза —
В флибустьерском дальнем синем море
Бригантина подымает паруса.
Надоело говорить, и спорить,
И любить усталые глаза...
В флибустьерском дальнем синем море
Бригантина подымает паруса...»
Один из мужчин хлопнул Азада по плечу.
– Наш человек. Слушай, я же тебя вспомнил. На Чаре виделись. Примерно года три назад. – он посмотрел на собравшихся. – Ну точно ведь. Вы тогда с поиска вернулись. Лицо у тебя... приметное. Я же... Сидел, вспоминал... Точно ты. У вас начальник группы Прокофьев был, Борис Дементьич. Ну... Подожди, сейчас. Тебя все Седым звали. Правильно ведь?
– Да нет, извини, обознался наверное.
... – Мужики, вы бы на кухне курили. Девчонкам здесь спать. И форточку там откройте.
Сели, закурили. В открытую форточку потянуло вечерним холодком.
– Димка, что ты к человеку спьяну пристал?
– Ребят, это же точно он. Борис Дементьич рассказывал, что... Он же их группу спас, вывел. А его самого почти десять километров на себе раненный по тайге нес.
– А лицо?
Мужчина затянулся, пожал плечами.
– Ну... Одни говорят медведь его порвал. Другие... Что взрыв был. То ли газ, то ли... Они же там не золото искали. А конкретно... До сих пор ведь все под подпиской.
– Короче, кончай. Пошли в комнату. Бакир, у вас поезд когда? Спать надо. Завтра нам еще отчеты писать. Яшка, вон, уже зевает, да и детям ложиться пора.
... – Ну вроде все. – Николай хлопнул себя по коленям, встал. – Как и что сами знаете. Не маленькие уже. Костя, ты что?
