Оглавление:
Велерад – сын леса. 2
Сказ о добре и зле в далёкой заморской земле. 33
Навьи дороги. 72
Лучезар. Леший. 113
Лучезар. «Заложные». 129
Велерад – сын леса.
Он Родился! Родился! Родился!
Пронеслось над бескрайним морем.
Морем кряжистых толстых стволов,
По зеленым шуршащим кронам.
Он Родился! Родился! Родился!
Пробежали волны в озерах,
Зазвенело ручейными трелями,
Зазвучало в дождливых шторах.
Появился у леса защитник —
Тот, кто станет его охранять.
Кто начнет творить справедливость
И обездоленных оберегать.
И сейчас же со всех концов
Необъятной лесной страны,
Потянулся к младенцу с дарами
Разношерстный народ той земли.
А он лежал в изумрудных травах,
Ароматы вдыхая чудны?е,
Басовито жужжали шмели,
Ему нектары даря луговые.
Его качали сплетенные стебли
И лепестками его покрывали,
В цветных бутонах росу сберегая
Они поили его, омывали.
Лисы первые подоспели
И хвостами младенца укрыли,
Засмеялись веселым смехом —
Загомонили, заколготили.
Птицы в кронах окрестных дерев
Выводили чудесные трели,
Они лились на горячую землю,
Дарили радость, счастье, веселье.
Ночами сказки шептали совы —
Лесные кумушки и всезнайки,
И в их громадных, желтых глазах
Плясали лунного света зайки.
Приходили не только звери,
Чтоб поднесением отдариться —
Появлялись лесные духи,
Чтобы уменьями поделиться.
Посетили младенца: Леший,
Шиш с Шишигой к нему зашли,
Водяной, Луговик и Кикимора
Дары с гостинцами поднесли.
Младенцу песни свои дарила
Дева крылатая — Гамаюн.
В её чарующих песнопеньях
Сном забывался младой шалун.
Свою любовь Берегини дарили —
Девы-невесты свадьбы не знавшие,
С пылом и жаром старших сестер,
Ланиты пухлые лобызавшие.
Тот не по дням рос, а по часам
И вскоре вьюношем оказался.
Дремучий лес ему домом был,
И этот дом в сизых далях терялся.
Ветра седые, ветра хмельные
Имя нарекли Велерадом его,
С тем «Радость Велеса» закрепилась
И глубоко вошла в естество.
Стал Велерад защитником леса,
Ему сам Велес меч подарил —
Волшебный меч, наполненный силой,
Что верой, правдой ему служил.
Ковался меч на огне зари,
Был закалён росою жемчужной,
Узор клинка содержал волшбу —
Меч Велераду зело был послушный.
В лесу бескрайнем с древних времен
Старый-престарый корячился дуб,
Он помнил все, что было когда-то
И прозывали его Правдоруб.
Было в стволе того дуба дупло,
В нем Велерад свои дни коротал.
Внутри тепло было и светло,
Дуб сотни комнат в себе вмещал.
Часто защитник, устав от дел,
Брюзжанье слышал в скрипе гиганта,
Тогда они играть в шахматы шли,
И дуб становился весьма элегантен.
Он шутками сыпал, смешными остротами,
Он становился как будто моложе.
Он мира былины приоткрывал
И становился чуть менее строже.
Вкруг Правдоруба роща стояла —
Священная роща его детей,
От глаз любопытных его скрывая,
Не подпуская незваных гостей.
Время бежало — пора настала
Искать Велераду себе невесту.
Сорока весть на хвосте принесла,
С самых далеких и ближних окрестий.
И вот узнал он, что в царстве далеком,
Что аккурат на земном краю,
Похитило деву поганое Змееще
И утащило в обитель свою.
Она, гуляя в царском саду,
Сомлев присела чуть-чуть отдохнуть.
На лавку резную у яблоньки спелой —
Дабы плодов румяных куснуть.
Но небо закрыла черная тень,
Поднялся ветер ужасной силы,
Всех мамок-нянек немедля сдул —
Сокрылся сад за облаком пыли.
С неба спустился гигантский змей,
В объятья царевну тотчас заключил
И вновь поднялся в небесную высь,
Под громыхание черных крыл.
Няньки конечно тревогу сделали,
К царю побежали тотчас на поклон,
А тот сраженный таким известием
Сидел, словно громом небесным сражён.
После, когда его попустило,
Велел к себе храбрецов призвать,
И обещал им за дочку любимую
Полцарства и руку её отдать.
Многие смелые войны ушли
Себя попытать в поединке страшном.
Не воротился назад никто —
Головы буйны сложив отважно.
— Вот это удача! вскричал Велерад
Я в путь за царевной пущусь сей же час, —
Но друг Правдоруб, сороку прогнав,
Его вразумлять стал, возвысив свой глас.
— Негоже тебе царевну спасать,
Вы с нею неровня, как ни крути.
И эти полцарства тебе нашто —
Твои владенья итак велики.
Но друга не слушал младой Велерад —
Он подвигов жаждал, он славы желал.
Простившись сердечно, он засвистал,
И конь перед ним богатырский встал.
Серый Дымок его лбом толкнул
И захрапел, ушами прядая,
Он застоялся и рвался в путь,
Новые земли увидеть желая.
Молодость думает, что всё ведает
Умом своим жить непременно желает,
А розмыслы ей — пустое пока,
Вот через это она и страдает.
Взвился Дымок, помчал в сизы дали
С ветрами буйными взапуски,
И ражие духом ветры отстали,
Сомлели, за ними плетяся в пыли.
Вот град перед ними встает златоглавый
За крепостною стеною скрываясь.
Въезжая в ворота, они застыли —
Такая печаль в круг них разливалась.
Город накрыла тоска беспросветная,
Уныние всюду правило бал.
На улицах было пусто и тихо,
Лишь топот копыт одиноко звучал.
Скорей во дворец Велерад спешит,
Там тоже повсюду тоска-кручина,
На троне златом грустный царь сидит
Под золотым парчи балдахином.
Главу склонив Велерад сказал:
— День добрый владыка земель богатых.
Царевну мне в жены свою отдашь,
Коль вырву её из лапищ проклятых?
Царь на глазах веселел, оживал,
Спустившись с помоста гостя обнял:
— Конечно, конечно — лишь только верни! —
Радостно он ему прокричал.
— Эй, слуги, вы что заснули, канальи?
Скорее богато столы накрывайте!
Сегодня пир в честь нашего гостя,
Мечите на стол все! Шустрее давайте!
И пир был богатым — столы ломились
От вычурных яств и заморских вин,
Лишь только под утро все разошлися,
Как высь обрядилась в зари палантин.
Прощанье не долгим было и спорым,
В дорогу спешил удалой герой.
И снова мелькают леса и долы,
Пред ним раскрывая мира простор.
Дремучий лес перед ним оказался,
Он въехал под кроны корявых дерев.
В зловещих тенях ужас скрывался,
Кошмаром казался дороги разрез.
Уже не дорога — худая тропа,
Пред путником вьется запутать желая.
Кругом мухоморы багряны стоят,
Да белые кости лежат устрашая.
Как вдруг перед ним возникла избушка.
Откуда взялась — и не понять?
На курьей ноге, с петушиной головкой
На пне умудрялась она стоять.
— Избушка, избушка глазами стань к лесу,
Крылечком ко мне сей же час повернись, —
Раздался скрип громкий, пыль полетела
Исполнив пришедшего гостя каприз.
В избушку вошел Велерад пригнувшись,
Видит пред ним старушка сидит:
Нос на опечке, глаза на поличке,
Губами горшки в печи волочит.
— Фу, фу! Русским духом в избе запахло —
Давненько такого я не слыхала!
Чудесно, мясцо само в гости зашло —
Давненько я вкусного не едала!
— Ты старая зря о еде говоришь —
Прежде приветить дорожного надоть,
А апосля? — напой, накорми,
В баньке попарь, уложи на полатьи.
Старушка тотчас захлопотала:
Черную баенку затопила,
Обед наварила и подала,
Напарила — после и спать уложила.
В сон уходя, Велерад вспоминал,
Что в бане была дева редкой красы.
Как под прилипшей нижней рубахой
Точеной красы проступали черты.
А после в избушке, когда пили чай:
Намывшись, напарившись и разомлев —
Заметил у бабки в седых волосах
Банный листочек мгновенно прозрев.
Вот только усталость слипала газа —
Она навалилась, клонила ко сну,
И не было сил противиться ей,
Вежды сомкнулись — герой уснул.
Со сна старушка выведывать стала:
— Чей ты такой, да откелева взялся?
Ей Велерад всё сказал-рассказал,
О том, что со Змеем сразиться собрался.
—К Змею-Змеёвичу путь далёк
И много препон у тебя на пути,
Но я подарю тебе перстенёк,
Тебе он поможет его найти.
Коли беда у тебя приключится,
Иль приключится другое лихо,
Ты перстенёчек легонько потри,
Ему о кручине поведай ты тихо.
И он поможет, он даст совет —
Его ты слушай — он не солжёт.
Еще узелочек с собою возьми —
Он в трудный час, глядишь, и спасёт.
Гость низко склонился перед хозяйкой.
— Спасибо тебе за заботу и кров.
Пусть будет в доме твоем достаток.
Не ведаю я — увидимся ль вновь?
Он уезжал, а за ним на крыльце
Дева стояла небесной красы.
Очи её звездами искрились,
Уста же шептали: — Я жду. Приходи!
И снова дорога постланным ковром
Ложится под сильные ноги коня.
И ветер в лицо, и громы копыт,
И дрожью гудит сырая земля.
А перстенек путеводной звездой
Мерцал вперед путь указуя,
Он вел за собою, манил, дразнил
Как будто на медленность негодуя.
И день скакал Велерад и два —
Вот наконец увидав родник
Он соскочил со скакуна,
И к струям, звенящим устами приник.
Как же чудесен вкус хладной воды,
Дарующий силу и утоленье.
То молоко для детей земли,
Дающее жизнь и наслажденье.
Только поднялся и потянулся,
Как Заплетай-Заплетаич зашёл.
Во сорок рук и столько же ног,
Облапив героя, всего заплёл.
Тут Велерад стал силы терять,
Не сковырнуть ему эту напасть,
А тот не мертвый и не живой,
Обузой висит и никак не сорвать.
Старик дивы дивные в ухо шепчет,
Сон навевает, вежды смыкает.
Он потихоньку жизнь выпивает,
На скорую смерть живых обрекает.
Тощий и рыхлый сперва старик —
Стал розоветь, наливаться силой.
А Велерад супротив того —
Одною ногою стоит уж в могиле.
Вдруг вспомнил герой про перстенек,
Его потерев, поведал беду.
Тот о полянке ему рассказал,
Где ягоды сочны — бери не хочу.
Полянка та здесь, совсем не далече,
За теми кустами её найдешь,
Так что давай, скорей собирайся,
Не то ни за грош совсем пропадешь.
Ягоды красные, ягоды сладкие
Ты кушай сам — они сил придадут.
Ягоды синие и веселящие —
Кидай за плечо своему врагу.
Как хватка ослабнет, иди на солнце —
Его размори?т и он вскоре уснет.
Тогда от него сможешь ты отодраться,
Споро беги, друже, с места того!
Все Велерад ровно так и исполнил —
Ягод вкусив, прилив сил ощутил,
А Заплетай напротив размякнув
Хватку ослабил и заблажил.
На солнце совсем разомлел дурной —
Стал Велерад от рук избавляться,
Их отцеплял медленно, по одной —
Желая от нечисти отвязаться.
Вот наконец Заплетай соскользнул,
На мягкой траве он предался сну.
Над ним Велерад с мечом в руке встал
И чудище гадкое рубанул.
Меч, что ему был подарен богом
Навьего деда угомонил.
Он обезглавил спящего монстра —
От пакости гнусной избавил мир.
Герой ещё ягоду силы покушал,
С собою в дорогу немного собрал,
А после вскочив в стремена златые,
В дали далёкие поскакал.
Долго ли, коротко ль, близко ль, далёко,
Но вот впереди показались хоромы.
Он спешился, а на крыльцо неспешно
Выползла Люта-Змеица из дома.
Ну что богатырь, заходи ко мне
Тебя напою, накормлю я досы?та,
А после тебе предложу парку,
Банька моя для тебя открыта.
— Как звать тебя девица? — ей с поклоном
Он говорит и сходит с коня.
— Зови меня Лютой, могучий путник —
Змея-Змеёвича я сестра.
В хоромы зайдя, в едальню идут,
Там гостя ведут за накрытый стол,
А стол ломится от яств и хмельного,
Вот так бы всё взял, да и умёл.
Вот только перстень нагрелся не в меру
И в уши вновь шепоток полился:
— Не ешь ничего — отравят тебя —
Подлючая эта Люта-Змеица.
Из узелка ты сольци достань,
Укрытно рукою её зачерпни,
А как приближаться станет змея —
Солью в неё без раздумий метни.
Ты сразу узришь её истинный облик,
Меч доставай — начинай рубить.
Соль колдовство ей не даст исполнить,
В честном бою сможешь ты победить.
— Спасибо хозяйка, но мне не досуг,
Видать не устал и силы есть в теле.
Поеду я дале, не обессудь,
Всему своё время — неге и делу.
Глаза Змеицы блеснули огнем,
Но сразу погасли — она сказала:
— Пусть так, но хоть выпей со мной вино, —
И с кубком вина к нему зашагала.
Ах, как она шла грациозно и статно —
Гибка и точена, подобна былинке.
Она ворожила, она пленяла,
Она танцевала, словно снежинка.
Почти позабыл обо всём Велерад —
Он все смотрел и не мог оторваться.
Он Лютиной воле покорен стал —
Решимость ушла, он желал подчиняться.
Но перстенёк на руке нагрелся,
А в голове прозвучали слова:
— Очнись это чары, не медли боле,
Иначе тебя заморочит она!
Жменю сольци зачерпнув из узла,
Он в дивную деву кинул её,
И вмиг наваждение навье прошло,
Пред ним очутилось истое зло.
Саженей в пять перед ним змея,
Ему на хвосте подносит вино.
Яростью дикой сверкают глаза,
Смрад источает её нутро.
Меч извлекая из ножен мгновенно,
Движенье продолжив — герой рубанул.
Хвост, отвалившись, заизвивался,
Черною кровью на пол плеснул.
Змеица от боли на миг застыла,
Герой же её секанул еще раз.
Суровая битва меж них закипела —
Искры летели из яростных глаз.
И длилась битва не день и не два,
В круг них день и ночь хоровод водили.
Верх взять, никому было не дано,
Добро и Зло мерились силой.
Вдруг, в голове Велерада мелькнуло
Молнией старое заклинание.
И, он с трудом уста разомкнув,
Стал на распев шептать предание:
— Мой меч,
Голова с плеч.
Пойду косить,
Головы сносить.
Врагов он пугает
И истребляет.
Славу и удаль
Добыть помогает!
Слава Богам!
Слава их клинкам!
О чудо! Меч разгораться стал,
Он засиял чистым огнем.
В нем сила росла, сила Богов,
И тьма отступала шажок, за шажком.
Теперь Велерад уже наступал,
Он чувствовал силу Родной земли.
Он выполнил ложный, коварный замах,
И ловким ударом смог голову снести.
А после тушу герой рассек,
И выпустил души внутри заточенные.
Они огнями ввысь понеслись —
Сверкая на солнце органзой злачёною.
И вновь за кольцом Велерад спешит,
И ветер свободы в лицо хмельной.
И в этой скачке мелькают дни
К цели заветной ведя за собой.
Вот показалось царство Змеёво,
Теперь Велерад уже ехал не шибко.
Узрев, как пасут пастухи стада,
Подъехав поближе, спросил склонившись:
— Что пастухи, а чьё это царство?
— Се Змея-Змеёвича буде земля.
— А что он женат, али бобыль?
— Теперь он женат, на дочке Царя.
— А что мне поздравить можно его?
Ему передать богаты дары.
— Знамо, что можно, ступай себе —
Ни часовых у нас, ни вестовых.
Вновь Велерад по дороге спешит
К черной, застывшей громаде замка.
Чьи шпили царапают облака,
Будто пылая в лучах закатных.
Вдруг видит, летит и громами гремит,
Ему на встречу хозяин земель.
Черная тень от крыльев его
Саженей в сто — не меньше ей-ей.
Спустившись на землю, тяжко он встал,
Взирая надменно на Велерада.
— Зачем ты пожаловал путник ко мне?
Поверь, здесь тебе будут не рады.
— Я за царевной младой пришел,
Желаю её у тебя забрать,
А сам заговор начал творить,
Силою чтобы клинок напитать:
— Мой меч,
Голова с плеч.
Пойду косить,
Головы сносить.
Врагов он пугает.
И истребляет.
Славу и удаль
Добыть помогает!
Слава Богам!
Слава их клинкам!
Клинок, завибрировав, светом налился,
Но ножны не дали свету прорваться,
И гад не видел Небесной Силы,
Не знал Змеёвич чего бояться.
Змей стал грознее, чернее тучи,
Он сдвинул брови, вновь гром прокатился.
— Каждый свой путь выбирает сам —
Ты схватки желал, так давай сразимся!
Змей сделал шаг, и земля загудела,
