Глава 1 Боль
- Так не может продолжаться. Ты должна уйти.
- Куда?
- Мы это решим, но здесь ты остаться не можешь.
- Мы здесь живём.
- Нет, здесь живёт наша семья, это наша квартира, а не твоя.
Когда Лизин муж поднял на неё руку, свекровь сделала вывод, что молодая жена побуждает в нём худшие качества, и её нужно отослать от мальчика подальше.
Наверное, так сказала бы каждая любящая мать, увидевшая, что её кровиночка вдруг вызверяется, превращаясь в нервного и распускающего руки грубияна.
Но юная девушка не могла предположить, что добрые к ней люди, своими глазами видящие, как всё было, всё равно встанут на сторону родного человека, а не чужой дочери.
Они ведь приняли её и сами позвали жить к себе.
И комната Антона стала домом их молодой семье.
Вместо постеров зарубежных групп стену стал украшать ватман с Винни-Пухом, Пяточком и Тигрой. Рисунок нарисовала Яна, окончившая художку и не считающая, что от бывшей одноклассницы нужно держаться подальше. Под ним стояла детская кроватка с высокими бортиками, позволяющая тринадцатимесячному малышу уверено стоять на матрасике, держась ручками за деревянное ограждение. Рядом стояла высокая тумбочка, сверху к которой дядя Толя установил большое деревянное полотно, а тётя Света сшила тонкую подушечку на всю длину. Положить на неё пелёнку – и вот тебе пеленальный столик для сынишки, убрать подушку, и вот стол для учёбы молодой мамы.
В комнате был и обычный стол. Точнее, даже два стола. Но тот, что меньше, был занят монитором и клавиатурой компьютера, а прямоугольный был предназначен для вещей Антона. В отличие от Лизы он получал высшее образование и нуждался в личном уголке, где нужные и ненужные бумажки создавали необходимый творческий беспорядок.
Так же в комнате было окно, диван, шкаф с антресолью, три маленьких кактуса на компьютерном столе, выполняющих важную функцию по обереганию человека от зловредного изучения, турник в дверном проёме и два крутящихся стула на колёсиках. У одного была оторвана спинка, но так было даже удобней, потому что оно занимало меньше места и, если опустить сиденье, то оно свободно вкатывалось под кроваткой и тумбой, не задевая прикрученную столешницу. И ещё одну из стен комнаты украшали две рамки с фотографиями.
Первая была сделана в день выписки:Антон с мамой в четыре руки держали новорождённого в кульке из леопардового пледа, а бледную Лизу поддерживал свёкор с букетом цветов. Букет предназначался ей, но вручать не стали, оценив её заморенный вид и решив, что она его не удержит.
А на второй был запечатлён двухмесячный Артёмка. Фотографию сделала всё та же Яна, организовав фотосессию в домашних условиях, используя для этого корзинку с шитьём тёти Светы. Младенец лежал на животе среди клубочков с нитками, беззубо улыбаясь. В тот же день она сняла и молодых родителей, но на одних кадрах они строили рожицы, а на других, сделанных после того, как грудничку захотелось подкрепиться, Лизина кофточка с завязками на груди чуть сдвинулась, через тонкую ткань вырисовывались очертания лифчика, а одна лямка, съехав с плеча, стала видна из-под короткого рукавчика. Молодые ничего страшного в этом не заметили, но мама Антона сочла, что первая часть кадров слишком глупая, а вторая вызывающая, поэтому таким несерьёзным снимкам на стене делать нечего. Они подходят только для личного архива, и должны быть в альбоме, а не там, где их может увидеть каждый гость.
Что ж, ей видней.
Но Лиза была в неоплатном долгу перед свёкрами, что позвали её жить к себе, помогали разобраться с материнскими обязанностями, кормили и сидели с внуком, пока она посещала занятия, слушая в вечерней школе курс для секретарей и обучаясь основам работы с 1С. А как ей ещё к ним относиться после того, как её собственные родители сказали, что в их квартире есть место только для студентки юридического факультета, а не необразованной малолетки с плодом безалаберности и безмозглости, как отец обозначил будущего ребёнка?
Сравнения не нужны, родственники Антона выигрывали, а их бережливое отношение к стенам и критика фотографий – такая фигня.
Они не то чтобы заменили ей родителей, но она их полюбила и чувствовала огромную благодарность. Они позволили ей выдохнуть и избавиться от страха, что она совершила страшную ошибку, сделав неправильный выбор, и разрушила свою жизнь. И они дали почву для веры, что она никогда не окажется наедине с бедой, что у них с Тёмочкой есть дом, где их всегда примут.
Поэтому девушка не поверила своим ушам.
Она жена Антона и мама Артёма, её не могут гнать из дома.
Даже мысли не возникло, что это шутка или что-то ещё. Лиза решила, что ей послышалось. Возможно, по телевизору в другой комнате закончилась реклама, началась какая-то громкая передача, голос ведущей или актрисы наложился на голос тёти Светы, и до её ушей донеслась какая-то дребедень, не имеющая ничего общего с реальностью.
-…должна уйти.
- Куда? - чётко поняв только последние слова, спросила Лиза.
- Мы это решим, но здесь ты остаться не можешь.
- Мы здесь живём, - всё ещё не доходил до неё смысл.
- Нет, здесь живёт наша семья, это наша квартира, а не твоя. Антон мой ребёнок, у него должен быть дом. С тобой он не может нормально жить, ты проявляешь в нём худшие качества. Он старался, мы все старались, но Антону с тобой плохо, ты должна уйти.
Это была двойная боль.
Толчок от мужа и крепкая хватка на предплечье расстроили и разозлили, а слова его мамы разбили девичье сердце.
Первое случилось за день до описанных событий.
Проморгавшись, чтобы вернуть после встряски чёткость зрения, Лиза заметила замершую в дверном проёме с испуганным лицом тётю Свету, и её захлестнуло волной сочувствия такой мощи, что собственная обида отошла на второй план. Эта женщина – не только любящая мама, но ещё добрый и порядочный человек, она не заслуживает такого.
И желание защитить её прежде, чем та самоотверженно встанет перед ними и вызовет на себя гнев сына, помогло Лизе собраться с силами, побороть дрожь и взять ситуацию под свой контроль.
Расправив плечи и вывернувшись из хватки мужа, девушка шагнула вперёд и твёрдо проговорила:
- Успокойся и не смей больше размахивать руками. Я ничего тебе не сделала, ты это знаешь. Не можешь себя контролировать, выйди на улицу и проветри голову, а не срывайся на тех, кто рядом.
Столкнувшись с агрессией от того, кто должен быть защитой, девушка не чувствовала уверенности, с которой говорила. Да и слова пришлось подбирать, потому что первым на ум пришло визгливое: «Да как ты совсем охренел».
Но её ответ сработал.
Антон махнул рукой, разворачиваясь, замер на мгновение, увидев мать, и вылетел из комнаты с ойконьем, потому что в попытке обойти её, впечатался плечом в стену.
Так ему и надо!
А потом девушка принялась убеждать свекровь, что та не должна волноваться, помня о давлении и диабете, и что это был первый и последний раз, когда Антон себе такое позволил.
- Это из-за усталости, такого больше не повторится, тётя Света, не переживай. Я не стану на него злиться, и мы всё забудем.
Лиза посчитала, что именно это должна хотеть услышать побледневшая женщина, прижавшая сложенные в кулак пальцы к груди. Ей нужно поверить, что у детей всё будет нормально, чтобы материнское сердце не болело.
Она подошла к ней, подвела к дивану, опустилась вместе с ней и принялась убеждать и её, и себя:
- Он не такой, а добрый и спокойный.
Реакции не последовала, и тогда в ход пошла лесть.
- И взял от вас лучшее. В команде самым красивым был. Помните, когда на соревнованиях их для газеты фотографировали, ему сказали в центр встать?
- В статье его слова про тренера напечатали. Он там хорошо сказал, - после немного натужного выдоха, прочистив горло, сказала его мама. - Он хороший мальчик, с детства умеет быть благодарным и вежливым.
С последним молодая жена могла бы поспорить, потому что за последние полгода выяснила, что её муж мог быть разным, но ничего похожего на благодарность и вежливость она от него не ощущала. Но свои чувства девушка задвинула подальше, главным было восстановить покой тёти Светы и вернуть ей нормальный цвет лица.
- Антоша старается ради нас, я вижу. Ему бывает трудно, времени на спорт не осталось. Раньше он всё в волейболе выплёскивал, а сейчас не может, поэтому сорвался. Мы поговорим с ним, он больше так не будет.
Мужу Лиза звонить не стала, и без настроения и аппетита до позднего вечера просидела в их комнате.
Он вернулся голодным и направился прямиком в кухню. Если бы она не знала, что тесть приедет только завтра вечером, а больше ключей ни у кого нет, то могла гадать, кто пришёл, потому что муж в комнату не заходил, а вышедшая ему навстречу тётя Света сказала что-то так тихо, что было не разобрать.
Поужинав, Антон, наконец, соизволил появиться перед женой, на ходу раздеваясь. Расстегнув ремень на джинсах, он стянул футболку, взял из шкафа чистые трусы и развернулся, по-видимому, собираясь в ванную.
- Ты ничего мне не скажешь? - не могла больше ждать Лиза.
- Ты меня вывела, но я тебя не бил.
- Антон.
- У тебя синяки есть? Если бы я ударил, они бы появились. И не кричал на тебя. Я теперь могу в собственном доме только шёпотом разговаривать? Скажешь, что я малого напугал?
- Ты считаешь, что поступил правильно? Что люди должны так общаться в семье?
- Не начинай! - скривился парень. - Как меня все достали этой семьёй.
Вот и поговорили.
Лизе очень хотелось сказать, что Антон в самом деле говорил слишком громко и мог напугать сына, но слушать упрёки, что она прикрывается ребёнком и давит на жалость, ей не хотелось. А судя по настроению мужа, именно в этом он бы её обвинил. Поэтому она молчала, и, включив ночник, сидела на увеченном стуле у детской кроватки, пока он, вернувшись после душа, не разбирал постель, ложился и засыпал.
В идеале ей бы уйти.
Внезапно пропасть с сыном на пару дней.
Утром Антон бы ничего не понял, решив, что они пошли в больницу, а вот вечером бы уже забеспокоился. Принялся названивать и искать её по знакомым.
Злился бы и ругался, что она ушла, не предупредив, а потом скучал бы без них с Тёмой и осознал, что без неё ему плохо, и он больше не будет так с ней обращаться.
В её фантазиях, Антон даже дарил что-нибудь, прося прощения, или куда-нибудь приглашал, чтобы побыть вдвоём. Пойдя в кино, они, наверное, концовку фильма проспали бы, как это было оба раза, когда выбирались в кинотеатр после рождения Тёмочки, но сначала бы успели пообжиматься в темноте, словно они снова влюблённая парочка, не упускающая возможность пошалить, а не супруги и родители.
Вот только всё это фантазии, потому что уходить Лизе было некуда. И, посидев ещё немного, слушая сопение сына и смахивая слёзы обиды, девушка легла на разложенный диван к Антону.
Может быть, проснувшись утром, он поймёт, как виноват, извинится перед ней и пообещает больше не срываться? Так ведь должны поступать мужчины. Женщина ласковая и терпеливая, а мужчина волевой, он принимает решения и решает проблемы. Всё как у взрослых.
Но вместо извинений ей предложили исполнить замысел и уйти.
Уйти и, похоже, не на пару дней, как она фантазировала.
Причём предложил не мужчина, а его мама.
А она ещё считала тётю Свету доброй и успокаивала её.
Вот так вот живёшь с человеком больше полутора лет, и оказывается, что всё это время он притворялся хорошим. То есть она притворялась. Это же только свекровь сказала уходить, а Антон и дядя Толя так не считают, верила Лиза. Эти двое мужчин образумят и успокоят свою мать и жену. Они же мужчины и главы семей, последнее слово будет за ними.
Ну и дурочкой же она тогда была!
Свёкор не хлопнул кулаком по столу, полностью отменив решение тёти Светы и оставив за собой последнее слово, а муж…
Ну, выяснилось, что либо он живёт умом матери и не собирается ей противостоять ни ради самой Лизы, ни ради сына и сохранения их семьи, либо тётя Света просто озвучила желание своего ребёнка. Желание самого Антона, который струсил сказать Лизе, что он больше её не любит, и перекинул это на свою мать.
Какой бы вариант не был верен, это было больно.
Приветствую в новой истории, Читающие!
Повествование будет немного прыгать, чтобы показать, как героиня справлялась с трудностями, взрослея и снимая розовые очки, но в основном сюжете она уже барышня взрослая, ей ближе к сорока.
Но прежде я закончу книгу «Девушка с пробегом» https://prodaman.ru/Baym_t/books/Devushka-s-probegom
Там девушка Юлия дважды любила, выходила замуж, строила семью, разочаровывалась, страдала, ошиблась и почти смирилась с одиноким будущим неудачницы, у которой нет проблем и очевидных недостатков, но она всё равно почему-то одна, а из интересного у неё только истории о бывших.
На следующей неделе цена станет максимальной, успейте познакомиться с историей Юли.
Глава 2. Заселение/Выселение
К Антону Лиза переезжала в качестве его невесты с девятинедельным плодом их любви в животе, со своими вещами и с проклятием в спину.
Ладно, не было там прям уж проклятия. Просто её мама желала ей другого будущего, была сильно разочарована и приложила массу усилий, чтобы объяснить дочери то, насколько та неправа, и какой ужасной станет её жизнь, пойдя не по тому пути, который семья для неё распланировала.
И на фоне давления и едва ли не похоронной атмосферы, в которой жила почти два месяца у себя дома, с родителями Антона Лиза почувствовала себя свободной.
- В тесноте, да не обиде, - занеся её сумки в комнату сына, сказал дядя Толя.
- У нас тут всё скромно и по-простому, но ты привыкнешь, - обняла тогда будущую невестку его жена.
Так оно и вышло.
Скромная свадьба.
Простые обязанности, так как на Лизу не спихнули всю домашнюю работу, и тётя Света была против того, чтобы кто-то другой готовил на её кухне, поэтому она сама кое-что делала для поддержания чистоты в квартире, когда оставалась одна, пока муж учился, а свёкры работали.
Простые разговоры, когда они обирались за ужином, спрашивали о её самочувствии и рассказывали о том, что произошло с ними за день и что нового у знакомых, большинство которых она знала только из рассказов Лукьяновых. К которым теперь сама относилась, взяв фамилию мужа.
Ещё о скромности: Лиза не села на шею добрых родителей Антона, требуя полного обеспечения, а вносила свою лепту, ежемесячно отдавая им пять тысяч. В те времена в них как раз укладывалась часть коммуналки и продуктов, а посещение врача в поликлинике было бесплатным само по себе, тут тёте Свете, работающей медсестрой, не пришлось обращаться к знакомым и просить об услугах.
Теснота проявлялась в кухне, когда живот вырос, и девушка уже не могла спокойно занять место на кухонном уголке, не отодвигая тяжёлый стол.
И в коридоре, когда в один день им привезли кроватку и пакеты с детскими вещичками, перепавшие молодой семье от родственников и друзей свёкров, а на следующий день доставили коляску, переданную коллегой её мамы.
Ну да, пусть выбор дочери родители не приняли, и папа согласился встретиться с ней только через восемь месяцев после её ухода из дома, когда привёз жену познакомиться с внуком, но совсем без помощи и внимания её не оставили.
Но это будет впереди, а пока обсудим то, как Лиза свыкалась с новыми для себя условиями проживания и проникалась любовью к родителям Антона.
