Женя видела, что если на футбол Гриша не всегда бежит в припрыжку, иной раз делая вид, что не помнит или в самом деле забывает о тренировке, пока она сама не спросит, собирается ли он туда идти, то к урокам рисования мальчик относится ответственно. Не жалуется на усталость и преподавательницу, сам следит за своими инструментами и принадлежностями и каждый месяц спрашивает у мамы, не забыла ли она перевести деньги за уроки.
- О художниках я слышала только то, что они должны быть голодными, и плохо представляю, как можно на этом зарабатывать, - без прикрас озвучила свои опасения Женя и сгладила это всё единственным очевидным плюсом. – Детей сейчас заставляют заниматься искусством, и мне остаётся только радоваться, что Гришке нравится учиться чему-то вне школы.
Всерьёз она не рассматривала вариант, что растит будущего учителя рисования в какой-нибудь школе искусств, и считала, что ещё рано наставлять его на путь истинный, заключающийся в том, что будущая профессия должна не только приносить удовольствие, но и стабильный доход. К тому же этой осенью у неё были более насущные поводы для беспокойства.
Во-первых, через год трёхлетний к этому времени Егор пойдёт на полный день в детский сад по месту прописки, и для лучшей адаптации было решено начать водить его в частные ясли на соседней улице. Ему – общение с ровесниками, а Жене – время, чтобы чаще ездить в «Зевс» и постепенно возвратиться в прежним режим работы.
А во-вторых, тревогу всей семьи вызывал Михаил Харитонович. Кряхтеть и постанывать – это нормальное состояние всех стариков, но ещё летом он начал заговариваться, беспричинно злиться и бродить по ночам вокруг дома. Наверно, если бы после переезда у него в квартире не поселился внук с семьей, точнее сын его падчерицы Инны, ведь своих детей с умершей ещё десять лет назад женой у них не случилось, ворчливый дед в припадке плохого настроения мог собрать вещи и вернуться к себе. Сам он все трудности списывал на бессонницу, Руслан – на проблемы с головой, а Наталья только печально улыбалась и тщательно следила за тем, чтобы её сердечный друг пил все прописанные ему таблетки.
После своих срывов, когда он, например, без объяснений вставал и уходил посреди обеда, или устраивал молчаливые забастовки после того, как вызывали скорую, когда тот падал от головокружения, или из-за давления не мог подняться с дивана, Михаил Харитонович очень переживал, целовал руки, извиняясь и благодаря, и расчувствовавшись, бормотал, как ему посчастливилось встретиться с Натальей и быть принятым в семью.
В начале декабря его с подозрением на инсульт положили в больницу.
- Вот и хорошо, - сказал Руслан своей жене, когда привёз Наталью домой после посещения больного. - Он такой трудный стал, пусть лучше персонал достаёт, чем маму. Или к этой Инне жить переедет, он её вырастил, путь теперь она за ним ухаживает.
- Он же не кот, которого Наталья на передержку взяла. Назад его не вернуть.
- И что делать? Заплатить, чтобы его держали там подольше? Такой старый кот дрессуре не поддастся и ласковее не станет.
- Надеяться, что вскоре не придётся выбирать дерево, под которым нужно будет закапать коробку из-под обуви, - расстроено пошутила Евгения.
Михаил Харитонович выдержал три недели и со слезами в голосе попросил забрать его домой, и за два дня до Нового года он вернулся в квартиру Натальи.
Праздничный ужин прошёл на удивление хорошо. Старик был в отличном расположении духа, выпил шампанского и, смеясь, хлопал Егору, когда тот пританцовывал перед телевизором.
В первый январский день все снова собрались вместе доедать остатки вчерашнего пиршества, правда у Михаила Харитоновича аппетита не было, но зато он жаждал общения, шутил и провёл целый час в комнате с Гришей, разглядывая его рисунки, задавая вопросы и что-то советуя.
Утром второго января они с Натальей забрали Тоньку на долгую прогулку, из-за чего её пришлось одеть, чтобы она сильно не подмёрзла.
А вечером Михаил Харитонович задремал за просмотром телевизора и тихо умер, пока его последняя и такая нежная любовь готовила в кухне ужин.
Женя хоть и отметила бодрость старика в последние дни, не исключала такого исхода, поэтому сразу приняла действительность и взяла на себя организационные моменты, прикинув, что Наталье самой сейчас может потребоваться врач, и Руслан должен за ней присмотреть. Выслушав медиков и поговорив с вызванной ею же полицейским, она поднялась проверить как там Гриша, который в отличие от капризничавшего перед сном Егора отчётливо понимал, что происходил, и снова вернулась в квартиру Натальи, чтобы взять телефон Михаила Харитоновича и позвонить Инне.
Со своей официальной роднёй, переехав к Наталье, старик виделся пару раз в год, но регулярно созванивался с падчерицей, рассказывая о своём здоровье и интересуясь её житьём-бытьём. В связи с таким нечастым общением с известием о его смерти Женя могла подождать до завтра, но желание поскорее расправиться с неприятным победило сочувствие к Инне, и откладывать звонок, чтобы дать той спокойно лечь спать, проводив это день без плохих новостей, она не стала. Достаточно того, что они, можно сказать, усыновили Михаила Харитоновича, приняв в семью как постоянного спутника мамы Руслана, и, если в каком-нибудь видном месте он не оставил конвертик с деньгами, подписанный «на похороны», возьмут их оплату на себя. Пусть хоть организационные моменты с поминками и оформлением документов и прочего, что потребуется в будущем для получения квартиры и накопленных стариком на сберкнижке денег, займётся его наследница.
Услышав, как пятидесяти четырехлетняя мама и уже бабушка Инна, осознав, что именно ей сказали, горестно крикнула мужу: «Отец умер», Женя на мгновение устыдилась.
«Пусть не родной, но всё же отец. Может ей так же больно, как мне было, когда папа умер? - подумала она, но сама же себя оправдала. - Спокойная ночь боль потери не уменьшит. Сегодня поплачет, а к завтрашнему дню подуспокоится и сможет делами заняться».
На ночь оставлять Наталью одну в квартире, откуда только полчаса назад вывезли тело, конечно, не стали. В полночь они вместе поднялись к себе, где уложив младшего брата, их поджидал растерянный Гриша.
Из-за каникул немедленно отправлять его спать с напоминанием, что завтра в школу, причины не было, поэтому они вчетвером сначала посидели на кухне, попеременно вздыхая, а потом, когда Женя постелила свекрови на диване, Руслан и Наталья переместились в зал, а Гриши шёпотом спросил:
- Мам, мне с бабушкой Наташей посидеть, или она хочет побыть одна?
- Я за ней сама присмотрю, - обняла своего чуткого мальчика Евгения. - А вот завтра и послезавтра твоя помощь понадобиться с Егором.
- Посижу с ним, - пообещал он. - А на кладбище я с вами пойду?
- А ты хочешь?
- Надо, он же мне не чужим дедом был.
Утром Наталья ушла к себе, чтобы через пару часов вернуться с файлом с деньгами и листочком с инструкцией, как и в чём должен отправиться в последний путь Михаил Харитонович.
- У меня такой же есть, - сообщила она. - Ещё два года назад подготовили, чтобы вам, когда время придёт, голову не ломать.
- Думаешь, без этого мы бы тебя в лесу прикопали, - буркнул Руслан, обеспокоенный состоянием матери.
- У меня там чётко расписано, чтоб гроб без красной обивки внутри, какую одежду передать и всё, что меня касается, - объяснила Наталья. - А место и, если навещать будете, для своего удобства оградку с памятником сами выберете.
И на третий день, сдав Егора на руки Саше Адоевой, они поехали в ритуальный зал при морге, там их уже ждала Инна с мужем и сыном Шуриком, а после подъехали ещё четыре человека, и двое, похоже совсем старых и больных, условились прибыть сразу на поминки, пропустив часть с кладбищем.
Поминки состоялись в квартире Михаила Харитоновича. Готовить решили своими силами, Женино участие было в том, что она закупила алкоголь, сыр, различные нарезки, овощи и мясо для супа и котлет. Варку и жарку на себя взяла юркая жена внука – невестка Инны, поэтому после кладбища их уже ждал накрытый стол и горячие щи.
Всем за столом места не хватило. Гриша, Женя и та самая жена внука, как самые молодые и не усталые, перекусив стоя, были на подхвате, пока старики с аппетитом ели, пили, делились своими историями, связанными с умершим, потом перешли на себя и под конец затянули какую-то заунывную песню.
Михаила Харитоновича не стало, а жизнь продолжалась.
В конце января, когда после длинных праздничных выходных все вернулись в привычный режим, пришла пора тормошить Наталью.
Мама Руслана не жаловалась на здоровье больше чем обычно, не перестала следить за собой и порядком в квартире, через день наведывалась, чтобы часок развлечь внука, но всё это без привычного огонька в глазах и прибауток, которыми раньше была насыщена её речь. А ещё почти не выходила на улицу, давая Грише деньги, чтобы он бегал для неё в магазин. Вещи и документы Михаила Харитоновича Женя сама помогла свекрови перебрать и упаковать, после чего Руслан всё отвёз Инне, однако и без его пальто и берета на вешалке в прихожей и электробритвы в ванной в квартире ощущалась холодная застылая печаль, которую можно встретить в заброшенном доме.
Руслан рассудил, что раз мама без сердечного приступа пережила первую ночь после смерти своего воздыхателя, то дальше с ней точно ничего не случится, а вот Евгения считала, что в таком возрасте можно умереть просто от того, что позволишь себе перестать двигаться. Своими опасениями с мужем она делиться не стала, оберегая его спокойствие, а сама придумала выход.
- Я устаю, - объявила она в один из вечеров, когда свекровь приняла приглашение поужинать вместе с ними.
- Ладно, за всеми посуду помою.
- Что ж ты молчала? Я бы сама что-нибудь приготовила, у себя на всех накрыла. Завтра борщ сварю и пирожков испеку так, чтобы вам на пару дней хватило.
Друг за другом вызвались помочь Гриша и Наталья, пока Руслан, заподозрив подвох, молча ждал, что же жена выдаст дальше.
- Всех завтраком накорми, собаку выгуляй, Егора собери и беги в ясли, - расписала своё суматошное утро она. - А через полгода уже нужно будет в садик ехать, а потом сразу на работу, совсем времени на Тоньку не останется.
Выкрикивать: «Брешет она, я с собакой через день гуляю!» мужчина не стал, но убедился, что Женя задумала какую-то хитрость. Так и вышло, к концу ужина его мама сама вызвалась по утрам гулять с таксой, причём не метить сугробы у дома, а ходить в рощу и даже носить с собой пакетик и специальный совок.
- … а то щас гадить, где вздумается, только людям можно, а за собачек штрафы дают, - просветила их Наталья.
Так женщина перестала сидеть затворницей и каждое утро вместе с Тонькой выходила на прогулку.
А её сын ночью, когда Егор крепко заснул, попытался сладостной пыткой заставить жену признаться, проворачивает ли она с ним такие трюки, манипуляцией вынуждая делать то, что ей вздумалось. Громко стонать, требуя ускориться, или разозлиться и дать по рукам в спальне со спящим сыном Женя себе позволить не могла. Выходит, план был не совсем безнадёжен, но самонадеян, ведь Руслан первым сдался, когда жена изогнулась, и он уткнулся носом и губами в её тёплую мягкую грудь и позабыл все свои подозрения.
С прогулками о смерти сердечного друга Наталья, естественно, не забыла и на сорок дней позвала его родственников к себе на поминки. Сдав Егора в ясли, Женя вместе с ней съездила в церковь и поставила свечки своему папе и бабусе, потом они доехали до кладбища. Правда, вместе с мамой мужа она к могиле не ходила, оставшись ждать её в машине, и в половине одиннадцатого они уже разошлись по квартирам и занялись своими делами: Евгения – работой, а Наталья взялась за готовку. Строгих канонов нерелигиозная пожилая женщина не придерживалась и приготовила на поминальный ужин то, что нравилось Михаилу Харитоновичу: плов и пирог с капустой.
- Я свой долг лучшей невестки года выполнила, - предупредила Женя Руслана, когда они, попросив Гришку контролировать, чем занят мелкий, спустились к его маме. - Поддерживать разговор за столом – не моя забота, я пришла поесть.
И она, в самом деле, собиралась так провести вечер, сидя между мужем и женой Шурика, общение с которой оставило положительное впечатление, хоть их знакомство произошло в день похорон, и поддакивая в нужных моментах.
Почти два часа пролетели за мирной беседой о том, каким интересным человеком был Михаил Харитонович. Потом акцент перешёл на то, каким умным и щедрым он был, как заботился о семье, и всплыла тема нажитого и скопленного им добра.
С условием, что за столом собрались две группы, первая из которых считалась семьёй всю жизнь, а вторая в последние годы практически заменила Михаилу Харитоновичу первую, ужин прошёл идеально и разойтись, несмотря на повод, по которому собрались, они должны были на хорошей ноте, если бы перед уходом Инна не обратила свой взор на продолговатую резную шкатулку, стоящую на полочке над телевизором.
Эту деревянную вещицу Женя подарила покойному ещё на его позапрошлый день рождения, посчитав, что она идеально подойдёт в качестве футляра для губной гармошки. Она не знала, как было раньше, но на момент их знакомства Михаил Харитонович на ней не играл, а хранил как память или талисман.
Подняв лакированную крышку шкатулки, Инна заглянула внутрь, узнала вещь отчима, осторожно погладила и уже собралась вернуть её на место, но тут мамину находку приметил Шурик.
- Это же семейная реликвия, - вдруг осенило его и, что называется на голубом глазу, он изрёк. - Деду от отца в наследство перешла, а я своему сыну на память передам.
Похоже, свекровь уловила мысленный посыл Евгении, потому что в непривычно требовательном тоне, без всяких «не могла бы ты помочь» и «пожалуйста» сказала невестке ещё при не ушедших гостях, начинать уносить со стола посуду в кухню. Поэтому Женин вопрос:
«А что, дедушкиной квартиры на память внуку будет недостаточно?» - озвучен не был.
- Играть на этой гармошке мама не собиралась, - приехав в выходной в гости к Адоевым, рассказал свою версию Руслан, после того как Женя поделилась с друзьями историей о том, как прошли поминки в узком кругу. - Может, это настоящая семейная реликвия, дед её ещё маленькому внуку обещал, а ты отжала.
Разборок после поминок между супругами не произошло, но во мнениях они разошлись. Первый хотел поскорее оставить смерть Михаила Харитоновича позади, считая, что без его вещей в квартире матери будет проще, а вторая наоборот способствовала тому, чтобы сохранить напоминание о нём.
- Он сам передумал её забирать.
- Ты сначала устрашающе посудой громыхала, а вернувшись, предложила Шурику подняться к нам и забрать игрушечного львёнка, которого Харитонович Егору подарил, чтобы он тоже его потомком перешёл. Ещё повезло, что он молча сбежал, и Инна за сына заступаться не стала, так бы скандал начался с мамой в центре.
Руслан тоже был не прочь наступить кому-нибудь на хвост, а уж если посягали на то, где у него имелся свой интерес, то он мог быть очень жёстким, но родственники умершего кавалера мамы не были ему соперниками. Решив, что видятся они последний раз, он был настроен к ним максимально лояльно, и поведение жены чуть всё не испортило, породив в нём желание поворчать, но не поссориться.
- О художниках я слышала только то, что они должны быть голодными, и плохо представляю, как можно на этом зарабатывать, - без прикрас озвучила свои опасения Женя и сгладила это всё единственным очевидным плюсом. – Детей сейчас заставляют заниматься искусством, и мне остаётся только радоваться, что Гришке нравится учиться чему-то вне школы.
Всерьёз она не рассматривала вариант, что растит будущего учителя рисования в какой-нибудь школе искусств, и считала, что ещё рано наставлять его на путь истинный, заключающийся в том, что будущая профессия должна не только приносить удовольствие, но и стабильный доход. К тому же этой осенью у неё были более насущные поводы для беспокойства.
Во-первых, через год трёхлетний к этому времени Егор пойдёт на полный день в детский сад по месту прописки, и для лучшей адаптации было решено начать водить его в частные ясли на соседней улице. Ему – общение с ровесниками, а Жене – время, чтобы чаще ездить в «Зевс» и постепенно возвратиться в прежним режим работы.
А во-вторых, тревогу всей семьи вызывал Михаил Харитонович. Кряхтеть и постанывать – это нормальное состояние всех стариков, но ещё летом он начал заговариваться, беспричинно злиться и бродить по ночам вокруг дома. Наверно, если бы после переезда у него в квартире не поселился внук с семьей, точнее сын его падчерицы Инны, ведь своих детей с умершей ещё десять лет назад женой у них не случилось, ворчливый дед в припадке плохого настроения мог собрать вещи и вернуться к себе. Сам он все трудности списывал на бессонницу, Руслан – на проблемы с головой, а Наталья только печально улыбалась и тщательно следила за тем, чтобы её сердечный друг пил все прописанные ему таблетки.
После своих срывов, когда он, например, без объяснений вставал и уходил посреди обеда, или устраивал молчаливые забастовки после того, как вызывали скорую, когда тот падал от головокружения, или из-за давления не мог подняться с дивана, Михаил Харитонович очень переживал, целовал руки, извиняясь и благодаря, и расчувствовавшись, бормотал, как ему посчастливилось встретиться с Натальей и быть принятым в семью.
В начале декабря его с подозрением на инсульт положили в больницу.
- Вот и хорошо, - сказал Руслан своей жене, когда привёз Наталью домой после посещения больного. - Он такой трудный стал, пусть лучше персонал достаёт, чем маму. Или к этой Инне жить переедет, он её вырастил, путь теперь она за ним ухаживает.
- Он же не кот, которого Наталья на передержку взяла. Назад его не вернуть.
- И что делать? Заплатить, чтобы его держали там подольше? Такой старый кот дрессуре не поддастся и ласковее не станет.
- Надеяться, что вскоре не придётся выбирать дерево, под которым нужно будет закапать коробку из-под обуви, - расстроено пошутила Евгения.
Михаил Харитонович выдержал три недели и со слезами в голосе попросил забрать его домой, и за два дня до Нового года он вернулся в квартиру Натальи.
Праздничный ужин прошёл на удивление хорошо. Старик был в отличном расположении духа, выпил шампанского и, смеясь, хлопал Егору, когда тот пританцовывал перед телевизором.
В первый январский день все снова собрались вместе доедать остатки вчерашнего пиршества, правда у Михаила Харитоновича аппетита не было, но зато он жаждал общения, шутил и провёл целый час в комнате с Гришей, разглядывая его рисунки, задавая вопросы и что-то советуя.
Утром второго января они с Натальей забрали Тоньку на долгую прогулку, из-за чего её пришлось одеть, чтобы она сильно не подмёрзла.
А вечером Михаил Харитонович задремал за просмотром телевизора и тихо умер, пока его последняя и такая нежная любовь готовила в кухне ужин.
Глава ЧТО ОСТАЁТСЯ ЖИВЫМ
Женя хоть и отметила бодрость старика в последние дни, не исключала такого исхода, поэтому сразу приняла действительность и взяла на себя организационные моменты, прикинув, что Наталье самой сейчас может потребоваться врач, и Руслан должен за ней присмотреть. Выслушав медиков и поговорив с вызванной ею же полицейским, она поднялась проверить как там Гриша, который в отличие от капризничавшего перед сном Егора отчётливо понимал, что происходил, и снова вернулась в квартиру Натальи, чтобы взять телефон Михаила Харитоновича и позвонить Инне.
Со своей официальной роднёй, переехав к Наталье, старик виделся пару раз в год, но регулярно созванивался с падчерицей, рассказывая о своём здоровье и интересуясь её житьём-бытьём. В связи с таким нечастым общением с известием о его смерти Женя могла подождать до завтра, но желание поскорее расправиться с неприятным победило сочувствие к Инне, и откладывать звонок, чтобы дать той спокойно лечь спать, проводив это день без плохих новостей, она не стала. Достаточно того, что они, можно сказать, усыновили Михаила Харитоновича, приняв в семью как постоянного спутника мамы Руслана, и, если в каком-нибудь видном месте он не оставил конвертик с деньгами, подписанный «на похороны», возьмут их оплату на себя. Пусть хоть организационные моменты с поминками и оформлением документов и прочего, что потребуется в будущем для получения квартиры и накопленных стариком на сберкнижке денег, займётся его наследница.
Услышав, как пятидесяти четырехлетняя мама и уже бабушка Инна, осознав, что именно ей сказали, горестно крикнула мужу: «Отец умер», Женя на мгновение устыдилась.
«Пусть не родной, но всё же отец. Может ей так же больно, как мне было, когда папа умер? - подумала она, но сама же себя оправдала. - Спокойная ночь боль потери не уменьшит. Сегодня поплачет, а к завтрашнему дню подуспокоится и сможет делами заняться».
На ночь оставлять Наталью одну в квартире, откуда только полчаса назад вывезли тело, конечно, не стали. В полночь они вместе поднялись к себе, где уложив младшего брата, их поджидал растерянный Гриша.
Из-за каникул немедленно отправлять его спать с напоминанием, что завтра в школу, причины не было, поэтому они вчетвером сначала посидели на кухне, попеременно вздыхая, а потом, когда Женя постелила свекрови на диване, Руслан и Наталья переместились в зал, а Гриши шёпотом спросил:
- Мам, мне с бабушкой Наташей посидеть, или она хочет побыть одна?
- Я за ней сама присмотрю, - обняла своего чуткого мальчика Евгения. - А вот завтра и послезавтра твоя помощь понадобиться с Егором.
- Посижу с ним, - пообещал он. - А на кладбище я с вами пойду?
- А ты хочешь?
- Надо, он же мне не чужим дедом был.
Утром Наталья ушла к себе, чтобы через пару часов вернуться с файлом с деньгами и листочком с инструкцией, как и в чём должен отправиться в последний путь Михаил Харитонович.
- У меня такой же есть, - сообщила она. - Ещё два года назад подготовили, чтобы вам, когда время придёт, голову не ломать.
- Думаешь, без этого мы бы тебя в лесу прикопали, - буркнул Руслан, обеспокоенный состоянием матери.
- У меня там чётко расписано, чтоб гроб без красной обивки внутри, какую одежду передать и всё, что меня касается, - объяснила Наталья. - А место и, если навещать будете, для своего удобства оградку с памятником сами выберете.
И на третий день, сдав Егора на руки Саше Адоевой, они поехали в ритуальный зал при морге, там их уже ждала Инна с мужем и сыном Шуриком, а после подъехали ещё четыре человека, и двое, похоже совсем старых и больных, условились прибыть сразу на поминки, пропустив часть с кладбищем.
Поминки состоялись в квартире Михаила Харитоновича. Готовить решили своими силами, Женино участие было в том, что она закупила алкоголь, сыр, различные нарезки, овощи и мясо для супа и котлет. Варку и жарку на себя взяла юркая жена внука – невестка Инны, поэтому после кладбища их уже ждал накрытый стол и горячие щи.
Всем за столом места не хватило. Гриша, Женя и та самая жена внука, как самые молодые и не усталые, перекусив стоя, были на подхвате, пока старики с аппетитом ели, пили, делились своими историями, связанными с умершим, потом перешли на себя и под конец затянули какую-то заунывную песню.
Михаила Харитоновича не стало, а жизнь продолжалась.
В конце января, когда после длинных праздничных выходных все вернулись в привычный режим, пришла пора тормошить Наталью.
Мама Руслана не жаловалась на здоровье больше чем обычно, не перестала следить за собой и порядком в квартире, через день наведывалась, чтобы часок развлечь внука, но всё это без привычного огонька в глазах и прибауток, которыми раньше была насыщена её речь. А ещё почти не выходила на улицу, давая Грише деньги, чтобы он бегал для неё в магазин. Вещи и документы Михаила Харитоновича Женя сама помогла свекрови перебрать и упаковать, после чего Руслан всё отвёз Инне, однако и без его пальто и берета на вешалке в прихожей и электробритвы в ванной в квартире ощущалась холодная застылая печаль, которую можно встретить в заброшенном доме.
Руслан рассудил, что раз мама без сердечного приступа пережила первую ночь после смерти своего воздыхателя, то дальше с ней точно ничего не случится, а вот Евгения считала, что в таком возрасте можно умереть просто от того, что позволишь себе перестать двигаться. Своими опасениями с мужем она делиться не стала, оберегая его спокойствие, а сама придумала выход.
- Я устаю, - объявила она в один из вечеров, когда свекровь приняла приглашение поужинать вместе с ними.
- Ладно, за всеми посуду помою.
- Что ж ты молчала? Я бы сама что-нибудь приготовила, у себя на всех накрыла. Завтра борщ сварю и пирожков испеку так, чтобы вам на пару дней хватило.
Друг за другом вызвались помочь Гриша и Наталья, пока Руслан, заподозрив подвох, молча ждал, что же жена выдаст дальше.
- Всех завтраком накорми, собаку выгуляй, Егора собери и беги в ясли, - расписала своё суматошное утро она. - А через полгода уже нужно будет в садик ехать, а потом сразу на работу, совсем времени на Тоньку не останется.
Выкрикивать: «Брешет она, я с собакой через день гуляю!» мужчина не стал, но убедился, что Женя задумала какую-то хитрость. Так и вышло, к концу ужина его мама сама вызвалась по утрам гулять с таксой, причём не метить сугробы у дома, а ходить в рощу и даже носить с собой пакетик и специальный совок.
- … а то щас гадить, где вздумается, только людям можно, а за собачек штрафы дают, - просветила их Наталья.
Так женщина перестала сидеть затворницей и каждое утро вместе с Тонькой выходила на прогулку.
А её сын ночью, когда Егор крепко заснул, попытался сладостной пыткой заставить жену признаться, проворачивает ли она с ним такие трюки, манипуляцией вынуждая делать то, что ей вздумалось. Громко стонать, требуя ускориться, или разозлиться и дать по рукам в спальне со спящим сыном Женя себе позволить не могла. Выходит, план был не совсем безнадёжен, но самонадеян, ведь Руслан первым сдался, когда жена изогнулась, и он уткнулся носом и губами в её тёплую мягкую грудь и позабыл все свои подозрения.
С прогулками о смерти сердечного друга Наталья, естественно, не забыла и на сорок дней позвала его родственников к себе на поминки. Сдав Егора в ясли, Женя вместе с ней съездила в церковь и поставила свечки своему папе и бабусе, потом они доехали до кладбища. Правда, вместе с мамой мужа она к могиле не ходила, оставшись ждать её в машине, и в половине одиннадцатого они уже разошлись по квартирам и занялись своими делами: Евгения – работой, а Наталья взялась за готовку. Строгих канонов нерелигиозная пожилая женщина не придерживалась и приготовила на поминальный ужин то, что нравилось Михаилу Харитоновичу: плов и пирог с капустой.
- Я свой долг лучшей невестки года выполнила, - предупредила Женя Руслана, когда они, попросив Гришку контролировать, чем занят мелкий, спустились к его маме. - Поддерживать разговор за столом – не моя забота, я пришла поесть.
И она, в самом деле, собиралась так провести вечер, сидя между мужем и женой Шурика, общение с которой оставило положительное впечатление, хоть их знакомство произошло в день похорон, и поддакивая в нужных моментах.
Почти два часа пролетели за мирной беседой о том, каким интересным человеком был Михаил Харитонович. Потом акцент перешёл на то, каким умным и щедрым он был, как заботился о семье, и всплыла тема нажитого и скопленного им добра.
С условием, что за столом собрались две группы, первая из которых считалась семьёй всю жизнь, а вторая в последние годы практически заменила Михаилу Харитоновичу первую, ужин прошёл идеально и разойтись, несмотря на повод, по которому собрались, они должны были на хорошей ноте, если бы перед уходом Инна не обратила свой взор на продолговатую резную шкатулку, стоящую на полочке над телевизором.
Эту деревянную вещицу Женя подарила покойному ещё на его позапрошлый день рождения, посчитав, что она идеально подойдёт в качестве футляра для губной гармошки. Она не знала, как было раньше, но на момент их знакомства Михаил Харитонович на ней не играл, а хранил как память или талисман.
Подняв лакированную крышку шкатулки, Инна заглянула внутрь, узнала вещь отчима, осторожно погладила и уже собралась вернуть её на место, но тут мамину находку приметил Шурик.
- Это же семейная реликвия, - вдруг осенило его и, что называется на голубом глазу, он изрёк. - Деду от отца в наследство перешла, а я своему сыну на память передам.
Похоже, свекровь уловила мысленный посыл Евгении, потому что в непривычно требовательном тоне, без всяких «не могла бы ты помочь» и «пожалуйста» сказала невестке ещё при не ушедших гостях, начинать уносить со стола посуду в кухню. Поэтому Женин вопрос:
«А что, дедушкиной квартиры на память внуку будет недостаточно?» - озвучен не был.
Глава О детях. Часть 1
- Играть на этой гармошке мама не собиралась, - приехав в выходной в гости к Адоевым, рассказал свою версию Руслан, после того как Женя поделилась с друзьями историей о том, как прошли поминки в узком кругу. - Может, это настоящая семейная реликвия, дед её ещё маленькому внуку обещал, а ты отжала.
Разборок после поминок между супругами не произошло, но во мнениях они разошлись. Первый хотел поскорее оставить смерть Михаила Харитоновича позади, считая, что без его вещей в квартире матери будет проще, а вторая наоборот способствовала тому, чтобы сохранить напоминание о нём.
- Он сам передумал её забирать.
- Ты сначала устрашающе посудой громыхала, а вернувшись, предложила Шурику подняться к нам и забрать игрушечного львёнка, которого Харитонович Егору подарил, чтобы он тоже его потомком перешёл. Ещё повезло, что он молча сбежал, и Инна за сына заступаться не стала, так бы скандал начался с мамой в центре.
Руслан тоже был не прочь наступить кому-нибудь на хвост, а уж если посягали на то, где у него имелся свой интерес, то он мог быть очень жёстким, но родственники умершего кавалера мамы не были ему соперниками. Решив, что видятся они последний раз, он был настроен к ним максимально лояльно, и поведение жены чуть всё не испортило, породив в нём желание поворчать, но не поссориться.
