Души, нашедшие друг друга
Посвящается Уильяму Сидни Портеру (О.Генри)
Прошедший год был годом мрака и нищеты, годом беспросветности и безысходности, ужаса и трагедий, равнодушия и лицемерия, лживости и пронзительной правды, дошедшей не до всех. Он завершался, и в канун его конца было явлено множество чудес и знамений, приоткрыто множество знаков, спущено на землю мириады срабатывающих друг за другом примет.
Повсюду, над морем и над сушей, в небе и в земле распростерлись чёрные крылья грядущих бедствий. Предвестники повышения цен на тарифы ЖКХ уже витали в воздухе, волны безработицы били всё сильнее по людским судьбам, зато видеокамеры появились в каждом лифте, усиливая цифровой концлагерь, и по московскому метро катался рождественский поезд с мелодией Jingle Bells, на которую отлично ложились слова "Ленин жил, Ленин жив, Ленин будет жить".
Где-то далеко в зловещем небе оранжево-пылающий Юпитер вошёл багровые кольца жёлтого Сатурна, не предвещая ничего хорошего, а Луна робко отражалась в трамвайных рельсах.
Мерцающие звезды овладели посёлком недалеко от столицы, пустив с неба поток серых снежинок, нехотя пикирующих на поверхность планеты. В тусклом свете редких, чудом ещё горящих на заснеженных улицах фонарей мелькали спешившие по домам фигуры людей. В темноте дворов лишь слышался скрип снега, создаваемый их шагами. Тревожность и холод давили на окна домов, снег боялся искриться, а зародившаяся из упавших снежинок метель нарастала без порывов ветра, но уверенно и чудовищно неотвратимо.
С ужасающей жадностью ночь цепко держала всё в своих объятьях, и темнота стремительно окутывала посёлок непроницаемой густеющей пеленой.
В темнеющих чернотой на фоне серого бетона окнах пятиэтажек изредка появлялись человекоподобные сонные существа в ночнушках с растрёпанными волосами и окаменевшими лицами, в бигудях и кольцами огурцов на скулах. Их извилины искажены в попытке вспомнить, как готовится оливье. Они сердито задёргивают плотные шторы, включая свет в комнатах человейников, не понимая, что если люди в конце двадцатого века считают достижением то, что у них есть где жить, на чём ездить и они не голодают, но при этом почти никто не уверен в завтрашнем дне, то очевидно, что-то пошло не так.
Неестественная темнота рывками заполняет улицы. Мир людей, звуки, свет фонарей в один момент исчезает. Темнота пульсирует, словно выталкивает нечто из себя. Только карусель серых снежинок становится всё быстрее и быстрее.
Когда внезапно явившееся из водоворота снежинок существо появилось на улице, выбежавшая из переулка стая диких псов потеряла за пять секунд весь срок отведённой им жизни, мгновенно иссохнув. Тёмно-серое, кошмарно бесформенное существо передвигалось по улице с устрашающей скоростью, вызывая у любого обитателя планеты животный ужас. Казалось, не оно летело по улице, а улица бешеной лентой пробегала под ним.
Открылось окно и высунулся мужик с сигаретой, но увидев существо, выронил с испуга изо рта сигарету, и бормоча древнее русское заклинание из трёх слов, которое озвучила Elizabeth Olsen в шоу Conan O'Brien на канале TBS в США, поспешно захлопнул окно.
Поводив длинным носом, больше похожим на жало, существо уверенно двинулось в квартал заброшенных двухэтажек. От существа исходили такие плотные волны жуткого ужаса, что вибрировали даже стены домов. Существо вдруг остановилось, подняло жало к небу и издало истошный вой звуками голосов бесчисленных существ, живших на планете в разные века. Существо искало. Истекали последние сутки, оно должно было найти. Найти во что бы то ни стало то, без чего оно не могло жить.
Хрупкая девушка в чулках в крупную сетку и кожаной куртке на три размера больше чем надо, сидит в луже чужой крови в обнимку с ополовиненной бутылкой водки и многозарядным укороченным помповиком, рыдая сквозь куски истеричного смеха, выталкиваемые из её груди. Синяя тушь с ресниц размазана вместе с блёстками по её щекам. И это после похода на второй этаж с кавалером. Она рисует губной помадой на обшарпанной стене подъезда, ещё гудящего от грохота выстрелов дробовика, снежинку в форме сердечка. Её кавалер со стеклянными глазами лежал ступеньках, с распоротым животом, а из груди его торчала рукоять ножа, обтянутая синей изолентой. Лестница была завалена телами гопников.
А всё потому, что утомлённым жизнью успешным выпускникам РЖД-колледжа, раз за разом заталкивающим себе в глотку огненную воду с клятвенным зароком больше не пить, или хотя бы не напиваться, посчастливилось узреть парочку юных влюблённых, забредающих в выселенную двухэтажку, предназначенную под снос. Влюблённые хотели романтики, возлюбленный девушки хотел похвастаться оружием, впечатлить свою единственную любовь, так сказать, а пьяная гопота хотела развлечений и глумлений, но парнишка, крепко обнимавший девушку за талию, не захотел дать айфон позвонить, и никого не волновало, что у него нет айфона и не было никогда.
Хари гопников, которые надвигались на него, как колесо грузового автомобиля на пивную банку, не оставили ему ни единого шанса, кроме как поставить на карту всё, а именно – свою жизнь. Он смог попасть первым ударом и сколоть кусок зуба у самого мордатого из компании. Это послужило триггером начавшемуся избиению, в которой точку поставило девушка, ни разу в жизни не стрелявшая по мишеням.
И вот теперь тот единственный, кто её понимал, кто любил её всю, да что любил – боготворил, лежал у её ног, медленно остывая.
Разноголосый, но слитный вой донёсся до неё, окружающий воздух стал наэлектризованным, и девушка зарядила последний патрон, вытянутый их кармана её любимого, в дробовик. Её слезы застыли льдинками на щеке. Ей незачем жить, незачем оставаться на этой земле, её душа умерла вместе с любимым. Всё её естество трепетало, как чудом удержавшийся на ветке дерева осенний листок на ветру. Она упёрла ствол дробовика в свой подбородок.
- В рождество мне сделали подарок! Явилось чудо в этот Новый год! – чистым и сильным голосом пропела девушка.
Её палец лёг на спусковой крючок.
Серое существо, остановившееся у подъезда двухэтажки, стало стремительно расти в размерах, и мгновенно заполнило серым густым туманом подъезд заброшки, поглотив девушку.
Разбив треснутое окно, в воздух выпрыгнула серая бесформенная масса, в глубине которой пульсировало что-то ярко-жёлтое. Существо успело. Оно нашло. Большой серый сгусток завис над землёй, и начал светиться всё ярче и ярче, а потом взмыл в ночное небо.
Раздался бой курантов из квартиры на первом этаже пятиэтажки, там звук у телевизора был выкручен на полную. Наступал Новый год. Метель утихала. На ступенях лестничной клетки заброшенной двухэтажки лежал дробовик с одним, так и не выстреленным, патроном.
А в небе неслись две звёздочки, светло-серая и ярко-жёлтая. Они нашли друг друга вовремя.
Посвящается Уильяму Сидни Портеру (О.Генри)
Прошедший год был годом мрака и нищеты, годом беспросветности и безысходности, ужаса и трагедий, равнодушия и лицемерия, лживости и пронзительной правды, дошедшей не до всех. Он завершался, и в канун его конца было явлено множество чудес и знамений, приоткрыто множество знаков, спущено на землю мириады срабатывающих друг за другом примет.
Повсюду, над морем и над сушей, в небе и в земле распростерлись чёрные крылья грядущих бедствий. Предвестники повышения цен на тарифы ЖКХ уже витали в воздухе, волны безработицы били всё сильнее по людским судьбам, зато видеокамеры появились в каждом лифте, усиливая цифровой концлагерь, и по московскому метро катался рождественский поезд с мелодией Jingle Bells, на которую отлично ложились слова "Ленин жил, Ленин жив, Ленин будет жить".
Где-то далеко в зловещем небе оранжево-пылающий Юпитер вошёл багровые кольца жёлтого Сатурна, не предвещая ничего хорошего, а Луна робко отражалась в трамвайных рельсах.
Мерцающие звезды овладели посёлком недалеко от столицы, пустив с неба поток серых снежинок, нехотя пикирующих на поверхность планеты. В тусклом свете редких, чудом ещё горящих на заснеженных улицах фонарей мелькали спешившие по домам фигуры людей. В темноте дворов лишь слышался скрип снега, создаваемый их шагами. Тревожность и холод давили на окна домов, снег боялся искриться, а зародившаяся из упавших снежинок метель нарастала без порывов ветра, но уверенно и чудовищно неотвратимо.
С ужасающей жадностью ночь цепко держала всё в своих объятьях, и темнота стремительно окутывала посёлок непроницаемой густеющей пеленой.
В темнеющих чернотой на фоне серого бетона окнах пятиэтажек изредка появлялись человекоподобные сонные существа в ночнушках с растрёпанными волосами и окаменевшими лицами, в бигудях и кольцами огурцов на скулах. Их извилины искажены в попытке вспомнить, как готовится оливье. Они сердито задёргивают плотные шторы, включая свет в комнатах человейников, не понимая, что если люди в конце двадцатого века считают достижением то, что у них есть где жить, на чём ездить и они не голодают, но при этом почти никто не уверен в завтрашнем дне, то очевидно, что-то пошло не так.
Неестественная темнота рывками заполняет улицы. Мир людей, звуки, свет фонарей в один момент исчезает. Темнота пульсирует, словно выталкивает нечто из себя. Только карусель серых снежинок становится всё быстрее и быстрее.
Когда внезапно явившееся из водоворота снежинок существо появилось на улице, выбежавшая из переулка стая диких псов потеряла за пять секунд весь срок отведённой им жизни, мгновенно иссохнув. Тёмно-серое, кошмарно бесформенное существо передвигалось по улице с устрашающей скоростью, вызывая у любого обитателя планеты животный ужас. Казалось, не оно летело по улице, а улица бешеной лентой пробегала под ним.
Открылось окно и высунулся мужик с сигаретой, но увидев существо, выронил с испуга изо рта сигарету, и бормоча древнее русское заклинание из трёх слов, которое озвучила Elizabeth Olsen в шоу Conan O'Brien на канале TBS в США, поспешно захлопнул окно.
Поводив длинным носом, больше похожим на жало, существо уверенно двинулось в квартал заброшенных двухэтажек. От существа исходили такие плотные волны жуткого ужаса, что вибрировали даже стены домов. Существо вдруг остановилось, подняло жало к небу и издало истошный вой звуками голосов бесчисленных существ, живших на планете в разные века. Существо искало. Истекали последние сутки, оно должно было найти. Найти во что бы то ни стало то, без чего оно не могло жить.
***
Хрупкая девушка в чулках в крупную сетку и кожаной куртке на три размера больше чем надо, сидит в луже чужой крови в обнимку с ополовиненной бутылкой водки и многозарядным укороченным помповиком, рыдая сквозь куски истеричного смеха, выталкиваемые из её груди. Синяя тушь с ресниц размазана вместе с блёстками по её щекам. И это после похода на второй этаж с кавалером. Она рисует губной помадой на обшарпанной стене подъезда, ещё гудящего от грохота выстрелов дробовика, снежинку в форме сердечка. Её кавалер со стеклянными глазами лежал ступеньках, с распоротым животом, а из груди его торчала рукоять ножа, обтянутая синей изолентой. Лестница была завалена телами гопников.
А всё потому, что утомлённым жизнью успешным выпускникам РЖД-колледжа, раз за разом заталкивающим себе в глотку огненную воду с клятвенным зароком больше не пить, или хотя бы не напиваться, посчастливилось узреть парочку юных влюблённых, забредающих в выселенную двухэтажку, предназначенную под снос. Влюблённые хотели романтики, возлюбленный девушки хотел похвастаться оружием, впечатлить свою единственную любовь, так сказать, а пьяная гопота хотела развлечений и глумлений, но парнишка, крепко обнимавший девушку за талию, не захотел дать айфон позвонить, и никого не волновало, что у него нет айфона и не было никогда.
Хари гопников, которые надвигались на него, как колесо грузового автомобиля на пивную банку, не оставили ему ни единого шанса, кроме как поставить на карту всё, а именно – свою жизнь. Он смог попасть первым ударом и сколоть кусок зуба у самого мордатого из компании. Это послужило триггером начавшемуся избиению, в которой точку поставило девушка, ни разу в жизни не стрелявшая по мишеням.
И вот теперь тот единственный, кто её понимал, кто любил её всю, да что любил – боготворил, лежал у её ног, медленно остывая.
Разноголосый, но слитный вой донёсся до неё, окружающий воздух стал наэлектризованным, и девушка зарядила последний патрон, вытянутый их кармана её любимого, в дробовик. Её слезы застыли льдинками на щеке. Ей незачем жить, незачем оставаться на этой земле, её душа умерла вместе с любимым. Всё её естество трепетало, как чудом удержавшийся на ветке дерева осенний листок на ветру. Она упёрла ствол дробовика в свой подбородок.
- В рождество мне сделали подарок! Явилось чудо в этот Новый год! – чистым и сильным голосом пропела девушка.
Её палец лёг на спусковой крючок.
Серое существо, остановившееся у подъезда двухэтажки, стало стремительно расти в размерах, и мгновенно заполнило серым густым туманом подъезд заброшки, поглотив девушку.
Разбив треснутое окно, в воздух выпрыгнула серая бесформенная масса, в глубине которой пульсировало что-то ярко-жёлтое. Существо успело. Оно нашло. Большой серый сгусток завис над землёй, и начал светиться всё ярче и ярче, а потом взмыл в ночное небо.
***
Раздался бой курантов из квартиры на первом этаже пятиэтажки, там звук у телевизора был выкручен на полную. Наступал Новый год. Метель утихала. На ступенях лестничной клетки заброшенной двухэтажки лежал дробовик с одним, так и не выстреленным, патроном.
А в небе неслись две звёздочки, светло-серая и ярко-жёлтая. Они нашли друг друга вовремя.
