- Да пока ещё не за что, - ответила девушка и удалилась.
Странно, даже не представилась или боится, что я к ней обращусь и тем дискредитирую её, это её право сохранять инкогнито.
Физкультура как не странно прошла без эксцессов, но я не расслаблялась и правильно делала, после физкультуры пришлось искать свою сменную обувь, кто из класса это сделал, я даже узнавать не стану, они все запуганное стадо, куда вожак указал, туда и пошли. Из раздевалки я выходила последняя и меня уже ждали двое парней из выпускного класса и та же девушка.
- Так это тебе требуется защита от нашей лицейской троицы? – Спросил один, пристально рассматривая меня.
Мне не понравился его взгляд, и я не спешила отвечать.
- Только детка за защиту нужно платить, деньги нам не нужны, а вот твою бы натуру мы попробовали, но ты не боись, мы не садисты.
Несколько секунд я соображала, что же от меня хотят, а потом перевела взгляд на девушку и поняла. Она тоже оказалась в такой же ситуации, как и я, но только быстро сломалась и пришла за помощью, а теперь удовлетворяет их половые потребности. А им видимо её натура уже приелась и они захотели свежего мяса.
- Вы в сговоре, одни давят морально, вторые предлагают свои услуги, а потом вместе удовлетворяете половые аппетиты?
- Ты в своем уме, мы же предложили тебе из жалости, только за все нужно платить, мы не альтруисты.
- Я не просила о помощи.
- Ну, так не доводи до крайности, дальше хуже будет, не хочешь с нами по-хорошему, так эти тебя силой возьмут, они неприкосновенные, у них родители нечета твоему отцу инженерижке.
- Так они ещё и сутенеры?
- Ты дура, не хочешь, плакать никто не будет.
Развернувшись, я побежала к двери, наплевать, в крайнем случае признаюсь маме, она переведет меня в другую школу, но давалкой я не стану. Выскочив в коридор, я узрела чудную картину, в спортзал направлялась все троица. И тут видимо наступила та точка не возврата, в голове начали стучать молотки, кровь вскипела, сердце заухало прямо у горла. Я с разбега запрыгнула на Кирилла, кричала, что он поддонок, насильник и сутенер, я вцепилась в его холеную морду, и царапала его когтями и пинала ногами. Он оттолкнул меня, я упала на пол, вскочила и побежала в туалет, нет слез моих он не увидит, я чувствовала, что до парка не дотяну, разревусь сейчас. За мной бежали, но я летела, не видя никого, я даже забыла про портфель, который висел на плече и бился мне об ноги, я хотела выплакаться одна без свидетелей. Меня поймали в туалете и толкнули к стене, но я развернулась и опять прыгнула на него и начала царапаться и даже кусаться. В тот момент я не понимала, что мои удары для него как комариные укусы, но я налетала на него, а он отталкивал меня от себя, а я ударившись спиной или боком о стену и не замечая боли опять прыгала на него. Меня скрутили и уткнули лицом в кафель, он что-то кричал мне, но я не слышала, в голове били молотки, сердце билось о грудную клетку, но от стресса мне совсем не было больно. Он прижимал меня к стене, крепко держа за руки, и что-то говорил. Я же не слышала ничего. Мне было не по себе, я же никогда такая не была, я всегда была тихим веселым ребенком, прекрасно общалась со всеми, я даже никогда не хамила, и во что я превратилась сейчас. В злобную истеричку, психически неуравновешенную идиотку, достойная дочь матери наркоманки. Меня резко отпустили и я оттолкнув Кирилла побежала к выходу. Только выскочив на мороз, я поняла, что забыла в раздевалке пальто, но возвращаться не стала, а побежала к дому. Домой я вбежала окоченевшая до самых внутренностей, накинула на себя старую куртку и пошла в парк.
В это день я впервые попробовала сигарету. Подошла к двум парням и попросила закурить. Они не отказали, а потом ещё учили меня, как правильно затягиваться, голову повело, я покачнулась и мне помогли присесть на лавочку, а потом мы смеялись над всякой ерундой. А через полчаса разошлись в разные стороны. Домой я пришла спокойная и улыбающаяся. Перекусила и отправилась в цирковой кружок. Завтра будет следующий круг бездны, но ведь сегодня ещё не закончилось.
Утром у меня был сильный жар, и болело горло, мама оставила меня дома, сказала, чтобы ждала врача, а она отпросится с работы и быстро придет. Как только за ней закрылась дверь, я провалилась в тяжелый сон. Неделю я болела, а потом начались зимние каникулы. Мама принесла из школы мое пальто, и когда я окончательно поправилась, у нас состоялся серьезный разговор.
- Янина, директор школы сказала мне, что ты не нашла общий язык с одноклассниками? – Спросила она.
- А я и не искала, они не люди, они стадо, идущее на убой за вожаком.
- Но в той школе у тебя не было проблем с общением?
- Там учились дети из простых семей, таких как мы, здесь же куда не посмотри, либо дочь крупного бизнесмена, либо сын шишки из администрации, либо ещё хлещи сынок или дочка прокурора или главного полицейского или гаишника, простых учеников в такой лицей не берут, удивляюсь, как меня взяли?
- Что делать? Давай переведемся другую школу? – Спросила мама, - но другие школы далеко, нужно будет на автобусе ездить.
И тут опять проявили себя мои гены, я отрицательно замотала головой, буду держаться до последнего. Если бы я знала, как изменит мою жизнь природное упрямство, может, согласилась бы на перевод. Мама покачала головой и вышла из комнаты, убегать это не выход, так думала я в 14 лет, почему мудрость приходит с годами, а не появляется ещё в младенчестве. Нужно совершить массу ошибок, набить миллион шишек и только тогда ты осознаешь, как был не прав в прошлом и как избежать ошибок в будущем.
Полтора месяца спустя. Янина.
После каникул произошли изменения, меня больше не трогали, но я уже столько пережила, что вздрагивала от каждого громкого звука. Я стала замечать, что одноклассники стали поглядывать на меня с интересом, как будто они только что увидели в классе новенькую. Учителя уже не смотрели на меня с сочувствием, но теперь их взгляды были изучающими и настороженными, они как будто каждую минуту ждали, что я сейчас сорвусь и кинусь на них. Я слышала разговоры за спиной, говорили, что Кирилл, ходил с поцарапанным лицом и злой до самых каникул, но в школе объявил, чтобы меня больше не трогали, мол дурная я и что можно от меня ожидать неизвестно, могу и убить в порыве ярости. Я же постоянно держала себя в боевой готовности, я не верила, что война закончилась, это только временное перемирие, а главное сражение впереди.
Одеваясь в раздевалке после уроков, я задумалась о чем-то незначительном и подпустила близко врага. Меня обняли со спины, зафиксировав мои руки, и опять прижали лбом к стене. Я не вырывалась, ждала, что последует за этим, но не скажу, что внутренне я была спокойна, сердце колотилось в груди, дыхание сбивалось, а в голове поднимался шум. К моему затылку прижались, и я услышала голос Кирилла:
- Я никогда ничего не имел общего с этими подонками из выпускного класса, они всегда так заманивали в сети наивных дур, но я их не боюсь, и они не смогут запретить мне, с кем-то сорится или кого-то прессовать. Так что хорошо, что ты отказалась.
- А ты не поддонок? Ты почему позволяешь себе измываться над людьми? Или тебя родила не женщина, а выплюнула бездна? Почему ты считаешь себя выше других? Только потому, что отец твой занимает ответственный пост? Так его тоже родила женщина, как и всех остальных. Мы все рождаемся равными.
- Ты должна была извиниться.
- Я тебе ничего не должна.
Меня прижали к груди, наклонили голову, и я почувствовала на своей шее горячие губы.
- Ты упрямая, я с такими ещё не сталкивался, но если нельзя победить атакуя в лоб, то можно обойти и окружить войско.
- Не трогай меня, мне противно. – Сказала я, дергая плечами, - ты не человек, ты злобный выкормишь преисподней.
Меня легонько укусили за шею, а потом зализали рану. Отклонив голову вперед, он убрал мои волосы с затылка и начал целовать меня там.
- Это только начало, ты вкусная, боюсь я уже не смогу долго без такого десерта. – Прошептал он и отпустил меня.
Когда я развернулась, чтобы врезать, Кирилла уже не было. И что это было, наша война принимает другую форму? Не смешно….
Неделю спустя. Янина.
Урок физкультуры, мы сдаем прыжки через спортивный снаряд в простонародье называемый козел. Я разбегаюсь, добегаю до мостика и понимаю, что не рассчитала разбег, подпрыгиваю на мостике, и схожу с него, не дотрагиваясь да спортивного снаряда. Наша физручка, женщина грубоватая и скорая на ругань, смотрит на меня, и уперев руки в бока, грозно произносит:
- Ты чего это остановилась или снаряд тебе не подходит принцесса?
- Я разбег не рассчитала, сейчас высчитаю шаги и перепрыгну снаряд. – Отвечаю я и начинаю отсчитывать шаги от козла.
- Ну, ну посмотрим, если опять не прыгнешь, то поставлю два. – Говорит физручка.
Я сосредоточена, разбегаюсь, подпрыгиваю на мостике и перевернувшись в воздухе, отталкиваюсь руками от снаряда и ещё раз перевернувшись в воздухе, приземляюсь на ноги. В спортзале молчание, а я довольная, мы этот трюк отрабатывали в цирковом кружке, там козел самый главный спортивный инвентарь. Главное хорошая разбежка и толчок, а дальше все зависит от тренировок, тело само производит отработанные до автоматизма движения и, мозг только фиксирует их.
- У нас не гимнастическая секция. – Говорит физручка, - но пятерку ты заслужила.
Я улыбаюсь, и тут слышатся одинокие хлопки. У двери в тренерскую стоит Кирилл и его компания, они хлопают в ладоши. А у меня сразу портится настроение и я, отворачиваясь, иду в раздевалку. Урок скоро закончится, а норматив я сдала. Выхожу из спортзала первая, девчонки ещё прихорашиваются, только успеваю закрыть дверь, как меня хватают за руку, и через секунду я оказываюсь в нише, прижатая спиной к стене и жестко зафиксированная к груди Кирилла. Меня целуют везде, скулы, глаза лоб, а потом начинают терзать губы, при этом Кирилл мурлычет как кот.
- Мне противно, - вру я, отворачивая голову.
- Скоро пройдет привыкнешь, - шепчет мне в губы Кирилл.
- Я тебя ненавижу…
- И это пройдет, у меня же прошло, я подожду, я терпеливый.
Он трется об меня пахом у него стояк, но ему нравится, и он мурлычет и целует мою шею. Я пытаюсь вырваться, начинаю выворачиваться из его захвата, но это только заводит его, он стонет и закатывает глаза.
- Я не железный, ты меня так до конца доведешь, - шепчет Кирилл, целуя меня около уха, - моя девочка, запомни это, только моя.
- Ты офигел….
- Ты ещё этого не поняла, скоро поймешь, такая гибкая, красивая и гордая, а ещё вкусная.
- Не целуй меня, мне противно, вдруг стошнит, - я замираю, а Кирилл начинает тереться об меня и опять стонать.
- Не стошнит, а стошнит не страшно, лучше бы тебе привыкнуть к этому….
- Да пошел ты… - Я отворачиваю лицо от его губ, и он начинает целовать мне шею.
- А сердце стучит, я грудью чувствую. – Шепчет он.
- Только не подумай, что от возбуждения.
- Это пока девочка моя, пока, но ты привыкнешь.
- А если не привыкну?
- Обязательно привыкнешь.
Меня резко отпускают, я же подхватив удобнее сумку, убегаю к выходу. Быстро схватив куртку, выбегаю на мороз и судорожно начинаю искать салфетки, чтобы вытереть лицо, мне противно, меня как будто обслюнявили, но не тошнит, что странно.
Месяц спустя. Янина.
Лучше бы он делал мне подлости как раньше, чем так. Я боюсь ходить по коридорам во время перемен. Быстро добегаю до класса и уже не выхожу из него до начала урока. И все равно Кирилл умудрялся вылавливать меня. Он действует по одной и той же схеме, подкрадывается сзади, хватает и прижимает к стене, а дальше все зависит от его фантазии и настроения. Либо меня молча целуют, урча от удовольствия, либо начинают расспрашивать об успеваемости и попробуй не ответь, так на урок не отпустит, либо просто утыкается носом в волосы, вдыхает запах и молчит, а потом резко отпускает. Я стала бояться и вздрагивать, каждый раз у меня от страха сердце чуть не выскакивает из груди и мне до сих пор неприятны его прикосновения, не пройдет это, зря Кирилл надеется, моя неприязнь к нему засела глубоко в душе и не пройдет быстро, а может и никогда.
Сегодня я решила пойти в столовую, не была там с того раза, как на меня как бы случайно пролили суп. После этого я в столовую обходила стороной, носила с собой бутылку воды и когда сильно хотела есть, пила воду. Сегодня я забыла воду, задумалась утром о чем уже не помню и забыла бутылку на тумбочке в прихожей. При моем появлении в столовой наступила тишина, но потом все опять пришло на круги свое. Народ загалдел, начал хаотично передвигаться. Я встала в конец очереди, но народ начал отходить пропуская меня. Пожав плечами, я купила компот и булочку и пошла к угловому столику. У нас в столовой школьникам предлагается стоять за специальными высокими столами, есть пара столиков для младшекласников с маленькими стульчиками, но на них сидеть неудобно и поэтому все старшеклассники едят стоя, мне все равно я только компот выпью. Только я собираюсь откусить булочку, как передо мной ставят тарелку с салатом и котлетой сверху, а знакомый голос говорит:
- Ешь, - мне протягивают вилку.
- Это не смешно Кирилл. – Возмущаюсь я, - я не хочу есть, только пить.
- Не съешь сама буду кормить силой, как думаешь справлюсь? И скажи спасибо, что я тебе только салат с котлетой предлагаю, а не полный обед.
- Спасибо, - зло говорю я и начинаю есть салат.
Даже не сомневаюсь, что он будет кормить меня силой, он беспардонный, может сделать все что угодно и ничего ему за это не будет.
- Молодец. – Говорит Кирилл, прихлебывая свой кофе. – Ты очень худенькая, никаких округлостей, кожа да кости.
- Мне только 14 лет, ты хочешь, чтобы я выглядела как здоровая баба?
- Стоп Янина. – Восклицает он. – Когда тебе 15 исполнится?
- Летом! И я рада, что не увижу в этот день твою рожу, я уеду в какой-нибудь лагерь, далеко отсюда.
- Ничего я поздравлю тебя в сентябре. – Улыбаясь, отвечает Кирилл. – Ты пока наслаждайся свободой, подумай о своем поведении и дальнейшей жизни.
Я замолкаю и пережевываю салат, но Кирилл ты обломаешься, я переведусь в другую школу, и в следующем сентябре мы с тобой не встретимся.
- Ты чего удумала? – Тихо спрашивает он, - не сбежишь, пока я тебя сам не отпущу, а я не отпущу никогда.
Сделав невинные глаза, я продолжила есть, пусть думает, что напугал меня или предупредил, пусть раздувается от собственной важности, а я сделаю, так как захочу, он мне не указ. Я все так же его ненавижу, мне все так же неприятны его поцелуи и прикосновения, хотя вот тут я себе вру, к его прикосновениям я привыкла, и поцелуи в последнее время мне стали нравится. Не хочу, чтобы ненависть уходила, не нужен он мне, не прощу ему гордыню. Я тоже гордая, не прощу.
Впихнув в себя салат с котлетой, я выпила компот, а вот на булочку места не хватило, и я протянула её Кириллу.
- Хочешь, мне уже некуда?
- Из твоих рук, не откажусь, - отвечает он, забирает булочку и сразу же откусывает её, закатывая от удовольствия глаза.
- Спасибо, - говорю я и выхожу из столовой.
Все больше я в столовую не пойду, даже если воду дома забуду, я еле доела салат на меня пялились все школьники.
Странно, даже не представилась или боится, что я к ней обращусь и тем дискредитирую её, это её право сохранять инкогнито.
Физкультура как не странно прошла без эксцессов, но я не расслаблялась и правильно делала, после физкультуры пришлось искать свою сменную обувь, кто из класса это сделал, я даже узнавать не стану, они все запуганное стадо, куда вожак указал, туда и пошли. Из раздевалки я выходила последняя и меня уже ждали двое парней из выпускного класса и та же девушка.
- Так это тебе требуется защита от нашей лицейской троицы? – Спросил один, пристально рассматривая меня.
Мне не понравился его взгляд, и я не спешила отвечать.
- Только детка за защиту нужно платить, деньги нам не нужны, а вот твою бы натуру мы попробовали, но ты не боись, мы не садисты.
Несколько секунд я соображала, что же от меня хотят, а потом перевела взгляд на девушку и поняла. Она тоже оказалась в такой же ситуации, как и я, но только быстро сломалась и пришла за помощью, а теперь удовлетворяет их половые потребности. А им видимо её натура уже приелась и они захотели свежего мяса.
- Вы в сговоре, одни давят морально, вторые предлагают свои услуги, а потом вместе удовлетворяете половые аппетиты?
- Ты в своем уме, мы же предложили тебе из жалости, только за все нужно платить, мы не альтруисты.
- Я не просила о помощи.
- Ну, так не доводи до крайности, дальше хуже будет, не хочешь с нами по-хорошему, так эти тебя силой возьмут, они неприкосновенные, у них родители нечета твоему отцу инженерижке.
- Так они ещё и сутенеры?
- Ты дура, не хочешь, плакать никто не будет.
Развернувшись, я побежала к двери, наплевать, в крайнем случае признаюсь маме, она переведет меня в другую школу, но давалкой я не стану. Выскочив в коридор, я узрела чудную картину, в спортзал направлялась все троица. И тут видимо наступила та точка не возврата, в голове начали стучать молотки, кровь вскипела, сердце заухало прямо у горла. Я с разбега запрыгнула на Кирилла, кричала, что он поддонок, насильник и сутенер, я вцепилась в его холеную морду, и царапала его когтями и пинала ногами. Он оттолкнул меня, я упала на пол, вскочила и побежала в туалет, нет слез моих он не увидит, я чувствовала, что до парка не дотяну, разревусь сейчас. За мной бежали, но я летела, не видя никого, я даже забыла про портфель, который висел на плече и бился мне об ноги, я хотела выплакаться одна без свидетелей. Меня поймали в туалете и толкнули к стене, но я развернулась и опять прыгнула на него и начала царапаться и даже кусаться. В тот момент я не понимала, что мои удары для него как комариные укусы, но я налетала на него, а он отталкивал меня от себя, а я ударившись спиной или боком о стену и не замечая боли опять прыгала на него. Меня скрутили и уткнули лицом в кафель, он что-то кричал мне, но я не слышала, в голове били молотки, сердце билось о грудную клетку, но от стресса мне совсем не было больно. Он прижимал меня к стене, крепко держа за руки, и что-то говорил. Я же не слышала ничего. Мне было не по себе, я же никогда такая не была, я всегда была тихим веселым ребенком, прекрасно общалась со всеми, я даже никогда не хамила, и во что я превратилась сейчас. В злобную истеричку, психически неуравновешенную идиотку, достойная дочь матери наркоманки. Меня резко отпустили и я оттолкнув Кирилла побежала к выходу. Только выскочив на мороз, я поняла, что забыла в раздевалке пальто, но возвращаться не стала, а побежала к дому. Домой я вбежала окоченевшая до самых внутренностей, накинула на себя старую куртку и пошла в парк.
В это день я впервые попробовала сигарету. Подошла к двум парням и попросила закурить. Они не отказали, а потом ещё учили меня, как правильно затягиваться, голову повело, я покачнулась и мне помогли присесть на лавочку, а потом мы смеялись над всякой ерундой. А через полчаса разошлись в разные стороны. Домой я пришла спокойная и улыбающаяся. Перекусила и отправилась в цирковой кружок. Завтра будет следующий круг бездны, но ведь сегодня ещё не закончилось.
Утром у меня был сильный жар, и болело горло, мама оставила меня дома, сказала, чтобы ждала врача, а она отпросится с работы и быстро придет. Как только за ней закрылась дверь, я провалилась в тяжелый сон. Неделю я болела, а потом начались зимние каникулы. Мама принесла из школы мое пальто, и когда я окончательно поправилась, у нас состоялся серьезный разговор.
- Янина, директор школы сказала мне, что ты не нашла общий язык с одноклассниками? – Спросила она.
- А я и не искала, они не люди, они стадо, идущее на убой за вожаком.
- Но в той школе у тебя не было проблем с общением?
- Там учились дети из простых семей, таких как мы, здесь же куда не посмотри, либо дочь крупного бизнесмена, либо сын шишки из администрации, либо ещё хлещи сынок или дочка прокурора или главного полицейского или гаишника, простых учеников в такой лицей не берут, удивляюсь, как меня взяли?
- Что делать? Давай переведемся другую школу? – Спросила мама, - но другие школы далеко, нужно будет на автобусе ездить.
И тут опять проявили себя мои гены, я отрицательно замотала головой, буду держаться до последнего. Если бы я знала, как изменит мою жизнь природное упрямство, может, согласилась бы на перевод. Мама покачала головой и вышла из комнаты, убегать это не выход, так думала я в 14 лет, почему мудрость приходит с годами, а не появляется ещё в младенчестве. Нужно совершить массу ошибок, набить миллион шишек и только тогда ты осознаешь, как был не прав в прошлом и как избежать ошибок в будущем.
Глава 4
Полтора месяца спустя. Янина.
После каникул произошли изменения, меня больше не трогали, но я уже столько пережила, что вздрагивала от каждого громкого звука. Я стала замечать, что одноклассники стали поглядывать на меня с интересом, как будто они только что увидели в классе новенькую. Учителя уже не смотрели на меня с сочувствием, но теперь их взгляды были изучающими и настороженными, они как будто каждую минуту ждали, что я сейчас сорвусь и кинусь на них. Я слышала разговоры за спиной, говорили, что Кирилл, ходил с поцарапанным лицом и злой до самых каникул, но в школе объявил, чтобы меня больше не трогали, мол дурная я и что можно от меня ожидать неизвестно, могу и убить в порыве ярости. Я же постоянно держала себя в боевой готовности, я не верила, что война закончилась, это только временное перемирие, а главное сражение впереди.
Одеваясь в раздевалке после уроков, я задумалась о чем-то незначительном и подпустила близко врага. Меня обняли со спины, зафиксировав мои руки, и опять прижали лбом к стене. Я не вырывалась, ждала, что последует за этим, но не скажу, что внутренне я была спокойна, сердце колотилось в груди, дыхание сбивалось, а в голове поднимался шум. К моему затылку прижались, и я услышала голос Кирилла:
- Я никогда ничего не имел общего с этими подонками из выпускного класса, они всегда так заманивали в сети наивных дур, но я их не боюсь, и они не смогут запретить мне, с кем-то сорится или кого-то прессовать. Так что хорошо, что ты отказалась.
- А ты не поддонок? Ты почему позволяешь себе измываться над людьми? Или тебя родила не женщина, а выплюнула бездна? Почему ты считаешь себя выше других? Только потому, что отец твой занимает ответственный пост? Так его тоже родила женщина, как и всех остальных. Мы все рождаемся равными.
- Ты должна была извиниться.
- Я тебе ничего не должна.
Меня прижали к груди, наклонили голову, и я почувствовала на своей шее горячие губы.
- Ты упрямая, я с такими ещё не сталкивался, но если нельзя победить атакуя в лоб, то можно обойти и окружить войско.
- Не трогай меня, мне противно. – Сказала я, дергая плечами, - ты не человек, ты злобный выкормишь преисподней.
Меня легонько укусили за шею, а потом зализали рану. Отклонив голову вперед, он убрал мои волосы с затылка и начал целовать меня там.
- Это только начало, ты вкусная, боюсь я уже не смогу долго без такого десерта. – Прошептал он и отпустил меня.
Когда я развернулась, чтобы врезать, Кирилла уже не было. И что это было, наша война принимает другую форму? Не смешно….
Неделю спустя. Янина.
Урок физкультуры, мы сдаем прыжки через спортивный снаряд в простонародье называемый козел. Я разбегаюсь, добегаю до мостика и понимаю, что не рассчитала разбег, подпрыгиваю на мостике, и схожу с него, не дотрагиваясь да спортивного снаряда. Наша физручка, женщина грубоватая и скорая на ругань, смотрит на меня, и уперев руки в бока, грозно произносит:
- Ты чего это остановилась или снаряд тебе не подходит принцесса?
- Я разбег не рассчитала, сейчас высчитаю шаги и перепрыгну снаряд. – Отвечаю я и начинаю отсчитывать шаги от козла.
- Ну, ну посмотрим, если опять не прыгнешь, то поставлю два. – Говорит физручка.
Я сосредоточена, разбегаюсь, подпрыгиваю на мостике и перевернувшись в воздухе, отталкиваюсь руками от снаряда и ещё раз перевернувшись в воздухе, приземляюсь на ноги. В спортзале молчание, а я довольная, мы этот трюк отрабатывали в цирковом кружке, там козел самый главный спортивный инвентарь. Главное хорошая разбежка и толчок, а дальше все зависит от тренировок, тело само производит отработанные до автоматизма движения и, мозг только фиксирует их.
- У нас не гимнастическая секция. – Говорит физручка, - но пятерку ты заслужила.
Я улыбаюсь, и тут слышатся одинокие хлопки. У двери в тренерскую стоит Кирилл и его компания, они хлопают в ладоши. А у меня сразу портится настроение и я, отворачиваясь, иду в раздевалку. Урок скоро закончится, а норматив я сдала. Выхожу из спортзала первая, девчонки ещё прихорашиваются, только успеваю закрыть дверь, как меня хватают за руку, и через секунду я оказываюсь в нише, прижатая спиной к стене и жестко зафиксированная к груди Кирилла. Меня целуют везде, скулы, глаза лоб, а потом начинают терзать губы, при этом Кирилл мурлычет как кот.
- Мне противно, - вру я, отворачивая голову.
- Скоро пройдет привыкнешь, - шепчет мне в губы Кирилл.
- Я тебя ненавижу…
- И это пройдет, у меня же прошло, я подожду, я терпеливый.
Он трется об меня пахом у него стояк, но ему нравится, и он мурлычет и целует мою шею. Я пытаюсь вырваться, начинаю выворачиваться из его захвата, но это только заводит его, он стонет и закатывает глаза.
- Я не железный, ты меня так до конца доведешь, - шепчет Кирилл, целуя меня около уха, - моя девочка, запомни это, только моя.
- Ты офигел….
- Ты ещё этого не поняла, скоро поймешь, такая гибкая, красивая и гордая, а ещё вкусная.
- Не целуй меня, мне противно, вдруг стошнит, - я замираю, а Кирилл начинает тереться об меня и опять стонать.
- Не стошнит, а стошнит не страшно, лучше бы тебе привыкнуть к этому….
- Да пошел ты… - Я отворачиваю лицо от его губ, и он начинает целовать мне шею.
- А сердце стучит, я грудью чувствую. – Шепчет он.
- Только не подумай, что от возбуждения.
- Это пока девочка моя, пока, но ты привыкнешь.
- А если не привыкну?
- Обязательно привыкнешь.
Меня резко отпускают, я же подхватив удобнее сумку, убегаю к выходу. Быстро схватив куртку, выбегаю на мороз и судорожно начинаю искать салфетки, чтобы вытереть лицо, мне противно, меня как будто обслюнявили, но не тошнит, что странно.
Глава 5
Месяц спустя. Янина.
Лучше бы он делал мне подлости как раньше, чем так. Я боюсь ходить по коридорам во время перемен. Быстро добегаю до класса и уже не выхожу из него до начала урока. И все равно Кирилл умудрялся вылавливать меня. Он действует по одной и той же схеме, подкрадывается сзади, хватает и прижимает к стене, а дальше все зависит от его фантазии и настроения. Либо меня молча целуют, урча от удовольствия, либо начинают расспрашивать об успеваемости и попробуй не ответь, так на урок не отпустит, либо просто утыкается носом в волосы, вдыхает запах и молчит, а потом резко отпускает. Я стала бояться и вздрагивать, каждый раз у меня от страха сердце чуть не выскакивает из груди и мне до сих пор неприятны его прикосновения, не пройдет это, зря Кирилл надеется, моя неприязнь к нему засела глубоко в душе и не пройдет быстро, а может и никогда.
Сегодня я решила пойти в столовую, не была там с того раза, как на меня как бы случайно пролили суп. После этого я в столовую обходила стороной, носила с собой бутылку воды и когда сильно хотела есть, пила воду. Сегодня я забыла воду, задумалась утром о чем уже не помню и забыла бутылку на тумбочке в прихожей. При моем появлении в столовой наступила тишина, но потом все опять пришло на круги свое. Народ загалдел, начал хаотично передвигаться. Я встала в конец очереди, но народ начал отходить пропуская меня. Пожав плечами, я купила компот и булочку и пошла к угловому столику. У нас в столовой школьникам предлагается стоять за специальными высокими столами, есть пара столиков для младшекласников с маленькими стульчиками, но на них сидеть неудобно и поэтому все старшеклассники едят стоя, мне все равно я только компот выпью. Только я собираюсь откусить булочку, как передо мной ставят тарелку с салатом и котлетой сверху, а знакомый голос говорит:
- Ешь, - мне протягивают вилку.
- Это не смешно Кирилл. – Возмущаюсь я, - я не хочу есть, только пить.
- Не съешь сама буду кормить силой, как думаешь справлюсь? И скажи спасибо, что я тебе только салат с котлетой предлагаю, а не полный обед.
- Спасибо, - зло говорю я и начинаю есть салат.
Даже не сомневаюсь, что он будет кормить меня силой, он беспардонный, может сделать все что угодно и ничего ему за это не будет.
- Молодец. – Говорит Кирилл, прихлебывая свой кофе. – Ты очень худенькая, никаких округлостей, кожа да кости.
- Мне только 14 лет, ты хочешь, чтобы я выглядела как здоровая баба?
- Стоп Янина. – Восклицает он. – Когда тебе 15 исполнится?
- Летом! И я рада, что не увижу в этот день твою рожу, я уеду в какой-нибудь лагерь, далеко отсюда.
- Ничего я поздравлю тебя в сентябре. – Улыбаясь, отвечает Кирилл. – Ты пока наслаждайся свободой, подумай о своем поведении и дальнейшей жизни.
Я замолкаю и пережевываю салат, но Кирилл ты обломаешься, я переведусь в другую школу, и в следующем сентябре мы с тобой не встретимся.
- Ты чего удумала? – Тихо спрашивает он, - не сбежишь, пока я тебя сам не отпущу, а я не отпущу никогда.
Сделав невинные глаза, я продолжила есть, пусть думает, что напугал меня или предупредил, пусть раздувается от собственной важности, а я сделаю, так как захочу, он мне не указ. Я все так же его ненавижу, мне все так же неприятны его поцелуи и прикосновения, хотя вот тут я себе вру, к его прикосновениям я привыкла, и поцелуи в последнее время мне стали нравится. Не хочу, чтобы ненависть уходила, не нужен он мне, не прощу ему гордыню. Я тоже гордая, не прощу.
Впихнув в себя салат с котлетой, я выпила компот, а вот на булочку места не хватило, и я протянула её Кириллу.
- Хочешь, мне уже некуда?
- Из твоих рук, не откажусь, - отвечает он, забирает булочку и сразу же откусывает её, закатывая от удовольствия глаза.
- Спасибо, - говорю я и выхожу из столовой.
Все больше я в столовую не пойду, даже если воду дома забуду, я еле доела салат на меня пялились все школьники.
