Было очень весело, будущие медики народ весёлый, шумный и темпераментный. Сочувствую дяде, его сегодня выжмут, как лимон, он не представляет, что за страшная сила будущие медицинские работники. А мне удалось снять интересные кадры, а ещё мы покрасили скульптуры, собрали листья, очистили аллею от мусора и облагородили небольшой участок у памятника неизвестному солдату, торжественно возложили цветы, и ещё была минута молчания. После заката солнца, а кстати сказать, небесная канцелярия не подвела, день выдался на редкость тёплым и солнечным, а потом нас развезли по домам.
Возвращалась я домой усталая, но довольная. Это была последняя групповая фотосессия. Дальше мне нужно бегать по городу и фотографировать прохожих, детей и влюблённые парочки. А потом среди сотен фотографий искать шедевры. Дядя решил, что я должна сделать это самостоятельно. Но всё потом, а сейчас мне нужно вывести Маришку в кафе. Она договорилась встретиться с подругами, ну, а я как бесплатное приложение. С её подругами я знакома давно, как и она с моими, они девушки интересные, весёлые, посидим, потрепимся о жизни.
С раннего утра субботы я бегала по городским улицам и фотографировала прохожих. Народ в основном улыбался, много влюблённых парочек и много детей. Приятно фотографировать такие лица. Я очень устала, но была довольна проделанной работой. Сейчас дойду до автобусной остановки и домой. Ноги еле двигались от усталости, спина болела, пальцы замёрзли. Я уже не реагировала на окружающих, медленно передвигая ноги, шла к намеченной цели, а именно, к остановке, и когда переходила дорогу, то не обратила внимания на поворот, из которого выезжала машина. Она меня не задела, я успела среагировать, но шофёр зло просигналил мне. Я же, недолго думая, показала ему средний палец и пошла дальше. Машина затормозила, но я проигнорировала, я уже на остановке. Автобус подъехал, и запрыгнув в него, я уселась на ближайшее сиденье. В окно автобуса не смотрела, с блаженством откинулась на спинку сиденья и закрыла глаза.
Выйдя на своей остановке, я обошла автобус, и в этот момент меня схватили за плечи, и приподняв над землёй, отнесли на пару метров от дороги. Я не испугалась, а от усталости даже кричать не хотелось, и не стала вырываться, ждала, что же будет дальше. Меня поставили на ноги, и я услышала уже знакомый голос.
- Ты совсем страх потеряла, тебя не учили дорогу переходить?
- А ты собрался заняться моим обучением? – не поднимая головы, ответила я. – И не лень было за автобусом пять остановок ехать?
Меня прижали к груди, и Кирилл, а это был он, уткнулся лицом в мою макушку. Он вдыхал мой запах. Мне же его самоуправство не понравилось, и несмотря на усталость, я начала вырываться из его объятий. Он отпустил, но не сразу, сначала крепко прижал к груди и осторожно погладил рукой шею.
- Ты педофил? – спросила я Кирилла, отходя от него на пару шагов. – Или тебя первый раз на молодое тело потянуло?
Он не отвечал, а пристально вглядывался в моё лицо. Похоже, он не слышал моего вопроса или не хотел поддаваться на провокацию.
- Тебе чего от меня нужно? Ваша семейка уже всё сделала. И у вас всё получилось: Марина ненавидит Виталика, он стажируется за границей. Чего ещё нужно? Хотя, если говорить честно, Виталик дерьмовый чел, и я рада, что сестрёнка прозрела. Она девушка красивая и добрая, долго без парня не останется.
- Виталий тоже не останется без пары? – ответил Кирилл.
- Не сомневаюсь, но его будут любить за деньги отца, а вот Марину за человечность. Не хочу говорить об этом, и твою рожу видеть тоже не хочу. От всей вашей семейки дурно пахнет.
Развернувшись, я быстрым шагом побежала в сторону дома. Мне не нравятся эти принюхивания. Я хотя и подросток, но учусь в медицинском училище и знаю много чего, что знать в моём возрасте ещё рано. Будем надеяться, что у Кирилла взыграет фамильная гордость, и он начнёт искать девушку из своего круга. Он же старше меня на десять лет, ему уже давно жениться пора. Подберёт невесту из своего круга, деньги женятся на деньгах, так уж повелось, и это не у нас в стране придумали. Сказка о Золушке так и останется сказкой. Выкинув эти мысли из головы, я направилась домой, ещё я о богатом хлыще буду думать, перетопчется.
Два месяца спустя. Злата
Выставка прошла с большим успехом. Мы с дядей не получили призы за первые три места, но получили приз зрительных симпатий. За нас проголосовало больше всего пользователей интернета. Сам по себе приз скромный, небольшой кубок с пожеланием успехов в творчестве, ну, и небольшой денежный приз. Дядя Петя решил, что мне нужно купить новый фотоаппарат, денег на приличный хватит, у него есть. Мама и Маришка на выставку сходили и очень хвалили нас. Ну, с ними всё ясно, они к нам относятся предвзято, и всё равно очень приятно слышать их похвалу.
У меня практика в хирургическом отделении. Мама выбрала мне в наставники пожилого хирурга, мужчина опытный, грамотный, но занудный. Я терплю, потому что хочу научиться. Не хочу опозорить свою профессию. Если решила стать медицинским работником, значит, должна достойно выполнять свою работу, быть профессионалом своего дела, как мама и дядя.
Маришка встречается с молодым человеком из Университета. Приятный парень, на Маришку смотрит с обожанием, а вот она… На Виталика она смотрела по-другому, вся светилась от счастья, а сейчас её взгляд не такой. Неужели она до сих пор любит этого мажора? Или после него уже не верит в глубокие чувства? Я не спрашиваю, Маришка, когда захочет, сама расскажет, она знает, что я всегда выслушаю её. Совета не дам, маленькая ещё давать советы, но выслушаю внимательно и всегда поддержу.
В сестринскую, где я отдыхала после очередного больного, заглянул мой наставник Борис Захарович, и найдя меня глазами, кивнул головой. Понятно без слов, поступил очередной больной. На улице зима, пациентов в хирургическом отделении прибавилось в разы. Сломанные ноги и руки, вывернутые лодыжки и сотрясения мозга. Я только на пять минут зашла в сестринскую, и опять нужно идти в процедурный кабинет. Хорошо, что мой рабочий день заканчивается через полчаса, но наставник не отпустит меня раньше, хоть я не ною и не жалуюсь. Работа есть работа.
В процедурном кабинете меня ждал сюрприз. На кушетке лежал Кирилл. Он подвернул лодыжку. Медсестра уже закатала ему штанину и сняла носок. Я надела перчатки и подошла к кушетке. Кирилл смотрел на меня настороженно. Боится, что я сейчас буду его мучить. Зря он так, я сейчас медицинский работник, а он мой пациент, и несмотря на наши разногласия, окажу ему помощь. Лодыжка опухла, я осторожно провела по ноге пальцами и повернула так, чтобы удобно было рассмотреть повреждения. Кирилл дёрнул ногой.
- Больно? – спросила я.
- Нет, - тихо ответил он, - у тебя руки холодные.
- Я в перчатках, терпите, больной, – ответила я, и повернувшись к наставнику, сказала: – Пациенту нужно сделать рентген, чтобы исключить перелом.
- Тогда везите его на рентген, – сказал Борис Захарович.
Пожав плечами, я пошла за каталкой. Подвезя специальное кресло на колёсиках к кушетке, я хотела помочь пациенту встать и пересесть, но Кирилл поднялся без моей помощи и попытался сделать это самостоятельно. Не рассчитал он свои силы и, покачнувшись, стал заваливаться в мою сторону. Пришлось обхватить его за талию, чтобы удержать от падения.
- Ты решил ещё и меня травмировать? – прошептала я. – Так трудно довериться медикам, которые пытаются помочь? И вообще, как ты оказался в муниципальной больнице?
- Я упал напротив ворот этой больницы, и шофёр помог мне дойти до приёмного покоя, – тихо ответил он, прижимая меня к своей груди.
Наконец-то я усадила его в кресло и, взяв направление, которое выписал доктор, повезла в рентген-отделение. Кирилл молчал, а я не хотела с ним разговаривать. Сейчас закончу с пациентом (а я его воспринимала как пациента и не более) и пойду на работу к дяде. Он снимает рекламный ролик для большого новогоднего шоу, которое устраивает Администрация города. Меня этот проект тоже захватил, дядя придумал такую оригинальную концепцию, что аж руки чешутся, как хочется приступить к работе.
Рентген сделали быстро, лаборанты в отделении опытные, работают оперативно и качественно, минут через двадцать будут готовы снимки. Сейчас отвезу пациента в процедурный кабинет, сделаю фиксирующую повязку, а там и снимки принесут. Дальше уже дело Бориса Захаровича, мне пока не доверяют делать описание снимков, да и в медкарте пациента писать нельзя, я практикант, моё дело смотреть и учиться. Кирилла опять переместили на кушетку, и теперь наставник осматривал его ногу. Даю руку на отсечение, что Борис Захарович уже поставил правильный диагноз, но не признаётся. Сначала я должна поставить диагноз, а потом мой наставник согласится или опровергнет его. Это его стиль обучения, но я ничего не имею против, мой наставник профессионал, а занудство могу и потерпеть.
- Можете делать фиксирующую повязку, – отвлёк меня от мыслей Борис Захарович.
Взяв нужный бинт, я осторожно приподняла ногу пациента и начала накладывать повязку. Когда я уже закончила, то заметила, что нога у Кирилла дрожит. Я старалась быть осторожной, мне не хотелось причинить ему боль, я бы никогда так не поступила. Может, я и не люблю всю эту семейку, но намеренно причинять физическую боль травмированному человеку не смогу, меня хорошо воспитали. Надев носок на ногу пациента, я осторожно положила его ногу на кушетку.
- Перелома нет, но рентген нужно обязательно сделать, так написано в инструкции, – сказала я. - До холла довезу тебя на каталке, а вот дальше тебе придётся вызывать шофёра, чтобы он помог дойти до машины.
Кирилл осторожно присел на кушетке, и обняв меня за плечи, притянул к своей груди.
- Как же тяжело ждать, когда ты вырастешь, – прошептал он мне в макушку и легонько поцеловал.
Я еле расслышала слова, но уверенна, что он сказал именно это. Мне совсем не нравится всё происходящее. Буду надеяться, что за полтора года до моего совершеннолетия он найдёт себе невесту, или ему просто надоест ждать.
Кирилл звонил по телефону. Борис Захарович уже посмотрел снимок и теперь заполнял медкарту пациента, а вот мне до сих пор было не по себе. Я пропустила приход шофёра и очнулась только тогда, когда Кирилл, вставая, осторожно провёл рукой по моему плечу. Они ушли, а я всё сидела и думала.
- Он подхватил любовный вирус, – тихо сказал Борис Захарович. – К сожалению, этот недуг не лечится…
- Но его можно купировать?
- Можно, но это временная мера, и спустя время вирус вырвется наружу и станет ещё больнее.
- Доктор, а вы не могли ошибиться с диагнозом?
- В медицине нельзя быть уверенным наверняка, может, и ошибся, – ответил Борис Захарович, и покачав головой, углубился в записи.
Я же пошла переодеваться. Нужно срочно ехать на работу к дяде, моё хобби всегда спасало от хандры. Нужно выкинуть мысли о мажоре, его семейка уже испортила жизнь сестре, я не допущу, чтобы такое случилось со мной. У меня есть время, я обязательно что-нибудь придумаю.
Февраль. Злата
В училище каникулы, я работаю в агентстве. У дяди много заказов, он крутится, как белка в колесе. Я пытаюсь ему помочь в меру сил, вот так и живём. Мариша почти отошла, только я иногда ловлю её грустный взгляд. Прав доктор, любовный вирус не лечится, но я надеюсь, что он не успел поразить весь организм сестры. Может, на ранних стадиях и возможно выздоровление.
В данный момент я хожу по самому богатому району города. Дядя послал меня отнести заказчику важные документы, а потом строго приказал сразу идти домой. У него сегодня важное задание, и он не хочет на меня отвлекаться. Я его понимаю и нисколько не обижена. Заказчик попался привередливый, дядя несколько раз переписывал концепцию рекламы, потом было несколько попыток съёмок роликов, и вот остался завершающий этап, и дядя хочет сделать всё сам. Уважаю и поэтому не буду мешать, пусть творит. Документы я уже отдала и сейчас медленно хожу мимо витрин дорогих магазинов и фотографирую прохожих. Зима в этом году выдалась тёплая, мороз небольшой, и ещё снег хлопьями падает. Красиво. Пока на улице светло, можно поймать пару хороших кадров. Направляю фотоаппарат на улыбающуюся парочку и вижу, как из машины выходят Кирилл и Виталик и направляются в кафе. Щёлкаю фотоаппаратом и быстро бегу в сторону кафе. Зачем мне это нужно, не знаю, бегу на автомате, свои действия не анализирую.
Забегая в кафе, вижу, как братья заходят в отдельную кабинку. Быстро пробегаю мимо столиков и забегаю в соседнюю кабинку, сажусь на диванчик и прижимаюсь ухом к перегородке. Хорошо, что хозяева кафе сэкономили, перегородки тонкие, всё слышно.
- Ты зачем приехал в город? – спрашивает Кирилл.
- Мне надоело мотаться по заграничным курортам. Ты знал, что отец не доверит мне руководить заграничным филиалом, так зачем проходить стажировку за границей? – отвечает Виталик. – Отец сам планирует уехать за границу, он сказал, что оставит бизнес тебе, а они с мамой уедут. Зачем придумали эту стажировку?..
В этот момент меня отвлекает официантка, которая появляется в моей кабинке. Я прикладываю палец к губам, призывая её к молчанию, она ехидно улыбается и уходит. Когда я снова прижимаюсь ухом к перегородке, братья уже закончили диалог и молчат. Одно я поняла, никакой стажировки не было, всё придумали, чтобы удалить Виталика из города, из страны, от Маришки. Сняв с головы шапку, я уткнулась в неё лицом. Плакать не буду, у меня, как говорит мама, слёзы далеко, в своей жизни я плакала только пару раз, ну, может, ещё в детстве, только я не помню. Маришку жалко. За что ей такое испытание? Она девушка добрая, её легко обидеть. В этот момент дверь в мою кабинку резко открылась, и появились братья. Официантка стуканула, я же с фотоаппаратом, она подумала, что я из газеты, молодец, отработала чаевые.
Кирилл, увидев меня, остановился в замешательстве, а потом присел на диванчик рядом со мной. Виталик немного потоптался на месте и сел рядом с ним.
- Что же вы за нелюди такие, почему позволяете себе играть чувствами людей?! – сказала я, вставая.
- Злата, я хочу тебе всё объяснить, – сказал Кирилл, и обняв меня за плечи, посадил на место, – Виталий…
- Виталик — дерьмо собачье! - прервала я его. – Я не хочу говорить о нём, Маришка забудет его со временем и будет жить счастливо!
Кирилл притянул меня к себе, его лицо близко, я чувствую его дыхание, рука, обнимающая меня, дрожит, он часто дышит. Я поворачиваю голову и встречаюсь с его потемневшими глазами, он втягивает воздух, раздувая ноздри.
- Я сейчас плюну в твою лощёную морду, – шиплю я прямо ему в лицо.
Кирилл резко отстраняется от меня, его рот открывается, но слов не слышу. Резко скидываю его руку с плеча и в два шага преодолеваю расстояние до двери.
- Я сейчас скажу жутко крамольную вещь, потом попрошу у бога прощение за эти слова, – останавливаясь у двери и повернувшись к братьям, холодно произношу я. – Может, хорошо, что у сестры случился выкидыш, такие, как вы, не должны размножаться.
Уже выходя, отмечаю, как вытянулось лицо Кирилла, он оглядывается на брата. В его взгляде вопрос, не знал братец... У двери кабинки стоит официантка и улыбается.
Возвращалась я домой усталая, но довольная. Это была последняя групповая фотосессия. Дальше мне нужно бегать по городу и фотографировать прохожих, детей и влюблённые парочки. А потом среди сотен фотографий искать шедевры. Дядя решил, что я должна сделать это самостоятельно. Но всё потом, а сейчас мне нужно вывести Маришку в кафе. Она договорилась встретиться с подругами, ну, а я как бесплатное приложение. С её подругами я знакома давно, как и она с моими, они девушки интересные, весёлые, посидим, потрепимся о жизни.
***
С раннего утра субботы я бегала по городским улицам и фотографировала прохожих. Народ в основном улыбался, много влюблённых парочек и много детей. Приятно фотографировать такие лица. Я очень устала, но была довольна проделанной работой. Сейчас дойду до автобусной остановки и домой. Ноги еле двигались от усталости, спина болела, пальцы замёрзли. Я уже не реагировала на окружающих, медленно передвигая ноги, шла к намеченной цели, а именно, к остановке, и когда переходила дорогу, то не обратила внимания на поворот, из которого выезжала машина. Она меня не задела, я успела среагировать, но шофёр зло просигналил мне. Я же, недолго думая, показала ему средний палец и пошла дальше. Машина затормозила, но я проигнорировала, я уже на остановке. Автобус подъехал, и запрыгнув в него, я уселась на ближайшее сиденье. В окно автобуса не смотрела, с блаженством откинулась на спинку сиденья и закрыла глаза.
Выйдя на своей остановке, я обошла автобус, и в этот момент меня схватили за плечи, и приподняв над землёй, отнесли на пару метров от дороги. Я не испугалась, а от усталости даже кричать не хотелось, и не стала вырываться, ждала, что же будет дальше. Меня поставили на ноги, и я услышала уже знакомый голос.
- Ты совсем страх потеряла, тебя не учили дорогу переходить?
- А ты собрался заняться моим обучением? – не поднимая головы, ответила я. – И не лень было за автобусом пять остановок ехать?
Меня прижали к груди, и Кирилл, а это был он, уткнулся лицом в мою макушку. Он вдыхал мой запах. Мне же его самоуправство не понравилось, и несмотря на усталость, я начала вырываться из его объятий. Он отпустил, но не сразу, сначала крепко прижал к груди и осторожно погладил рукой шею.
- Ты педофил? – спросила я Кирилла, отходя от него на пару шагов. – Или тебя первый раз на молодое тело потянуло?
Он не отвечал, а пристально вглядывался в моё лицо. Похоже, он не слышал моего вопроса или не хотел поддаваться на провокацию.
- Тебе чего от меня нужно? Ваша семейка уже всё сделала. И у вас всё получилось: Марина ненавидит Виталика, он стажируется за границей. Чего ещё нужно? Хотя, если говорить честно, Виталик дерьмовый чел, и я рада, что сестрёнка прозрела. Она девушка красивая и добрая, долго без парня не останется.
- Виталий тоже не останется без пары? – ответил Кирилл.
- Не сомневаюсь, но его будут любить за деньги отца, а вот Марину за человечность. Не хочу говорить об этом, и твою рожу видеть тоже не хочу. От всей вашей семейки дурно пахнет.
Развернувшись, я быстрым шагом побежала в сторону дома. Мне не нравятся эти принюхивания. Я хотя и подросток, но учусь в медицинском училище и знаю много чего, что знать в моём возрасте ещё рано. Будем надеяться, что у Кирилла взыграет фамильная гордость, и он начнёт искать девушку из своего круга. Он же старше меня на десять лет, ему уже давно жениться пора. Подберёт невесту из своего круга, деньги женятся на деньгах, так уж повелось, и это не у нас в стране придумали. Сказка о Золушке так и останется сказкой. Выкинув эти мысли из головы, я направилась домой, ещё я о богатом хлыще буду думать, перетопчется.
Глава 5
Два месяца спустя. Злата
Выставка прошла с большим успехом. Мы с дядей не получили призы за первые три места, но получили приз зрительных симпатий. За нас проголосовало больше всего пользователей интернета. Сам по себе приз скромный, небольшой кубок с пожеланием успехов в творчестве, ну, и небольшой денежный приз. Дядя Петя решил, что мне нужно купить новый фотоаппарат, денег на приличный хватит, у него есть. Мама и Маришка на выставку сходили и очень хвалили нас. Ну, с ними всё ясно, они к нам относятся предвзято, и всё равно очень приятно слышать их похвалу.
У меня практика в хирургическом отделении. Мама выбрала мне в наставники пожилого хирурга, мужчина опытный, грамотный, но занудный. Я терплю, потому что хочу научиться. Не хочу опозорить свою профессию. Если решила стать медицинским работником, значит, должна достойно выполнять свою работу, быть профессионалом своего дела, как мама и дядя.
Маришка встречается с молодым человеком из Университета. Приятный парень, на Маришку смотрит с обожанием, а вот она… На Виталика она смотрела по-другому, вся светилась от счастья, а сейчас её взгляд не такой. Неужели она до сих пор любит этого мажора? Или после него уже не верит в глубокие чувства? Я не спрашиваю, Маришка, когда захочет, сама расскажет, она знает, что я всегда выслушаю её. Совета не дам, маленькая ещё давать советы, но выслушаю внимательно и всегда поддержу.
В сестринскую, где я отдыхала после очередного больного, заглянул мой наставник Борис Захарович, и найдя меня глазами, кивнул головой. Понятно без слов, поступил очередной больной. На улице зима, пациентов в хирургическом отделении прибавилось в разы. Сломанные ноги и руки, вывернутые лодыжки и сотрясения мозга. Я только на пять минут зашла в сестринскую, и опять нужно идти в процедурный кабинет. Хорошо, что мой рабочий день заканчивается через полчаса, но наставник не отпустит меня раньше, хоть я не ною и не жалуюсь. Работа есть работа.
В процедурном кабинете меня ждал сюрприз. На кушетке лежал Кирилл. Он подвернул лодыжку. Медсестра уже закатала ему штанину и сняла носок. Я надела перчатки и подошла к кушетке. Кирилл смотрел на меня настороженно. Боится, что я сейчас буду его мучить. Зря он так, я сейчас медицинский работник, а он мой пациент, и несмотря на наши разногласия, окажу ему помощь. Лодыжка опухла, я осторожно провела по ноге пальцами и повернула так, чтобы удобно было рассмотреть повреждения. Кирилл дёрнул ногой.
- Больно? – спросила я.
- Нет, - тихо ответил он, - у тебя руки холодные.
- Я в перчатках, терпите, больной, – ответила я, и повернувшись к наставнику, сказала: – Пациенту нужно сделать рентген, чтобы исключить перелом.
- Тогда везите его на рентген, – сказал Борис Захарович.
Пожав плечами, я пошла за каталкой. Подвезя специальное кресло на колёсиках к кушетке, я хотела помочь пациенту встать и пересесть, но Кирилл поднялся без моей помощи и попытался сделать это самостоятельно. Не рассчитал он свои силы и, покачнувшись, стал заваливаться в мою сторону. Пришлось обхватить его за талию, чтобы удержать от падения.
- Ты решил ещё и меня травмировать? – прошептала я. – Так трудно довериться медикам, которые пытаются помочь? И вообще, как ты оказался в муниципальной больнице?
- Я упал напротив ворот этой больницы, и шофёр помог мне дойти до приёмного покоя, – тихо ответил он, прижимая меня к своей груди.
Наконец-то я усадила его в кресло и, взяв направление, которое выписал доктор, повезла в рентген-отделение. Кирилл молчал, а я не хотела с ним разговаривать. Сейчас закончу с пациентом (а я его воспринимала как пациента и не более) и пойду на работу к дяде. Он снимает рекламный ролик для большого новогоднего шоу, которое устраивает Администрация города. Меня этот проект тоже захватил, дядя придумал такую оригинальную концепцию, что аж руки чешутся, как хочется приступить к работе.
Рентген сделали быстро, лаборанты в отделении опытные, работают оперативно и качественно, минут через двадцать будут готовы снимки. Сейчас отвезу пациента в процедурный кабинет, сделаю фиксирующую повязку, а там и снимки принесут. Дальше уже дело Бориса Захаровича, мне пока не доверяют делать описание снимков, да и в медкарте пациента писать нельзя, я практикант, моё дело смотреть и учиться. Кирилла опять переместили на кушетку, и теперь наставник осматривал его ногу. Даю руку на отсечение, что Борис Захарович уже поставил правильный диагноз, но не признаётся. Сначала я должна поставить диагноз, а потом мой наставник согласится или опровергнет его. Это его стиль обучения, но я ничего не имею против, мой наставник профессионал, а занудство могу и потерпеть.
- Можете делать фиксирующую повязку, – отвлёк меня от мыслей Борис Захарович.
Взяв нужный бинт, я осторожно приподняла ногу пациента и начала накладывать повязку. Когда я уже закончила, то заметила, что нога у Кирилла дрожит. Я старалась быть осторожной, мне не хотелось причинить ему боль, я бы никогда так не поступила. Может, я и не люблю всю эту семейку, но намеренно причинять физическую боль травмированному человеку не смогу, меня хорошо воспитали. Надев носок на ногу пациента, я осторожно положила его ногу на кушетку.
- Перелома нет, но рентген нужно обязательно сделать, так написано в инструкции, – сказала я. - До холла довезу тебя на каталке, а вот дальше тебе придётся вызывать шофёра, чтобы он помог дойти до машины.
Кирилл осторожно присел на кушетке, и обняв меня за плечи, притянул к своей груди.
- Как же тяжело ждать, когда ты вырастешь, – прошептал он мне в макушку и легонько поцеловал.
Я еле расслышала слова, но уверенна, что он сказал именно это. Мне совсем не нравится всё происходящее. Буду надеяться, что за полтора года до моего совершеннолетия он найдёт себе невесту, или ему просто надоест ждать.
Кирилл звонил по телефону. Борис Захарович уже посмотрел снимок и теперь заполнял медкарту пациента, а вот мне до сих пор было не по себе. Я пропустила приход шофёра и очнулась только тогда, когда Кирилл, вставая, осторожно провёл рукой по моему плечу. Они ушли, а я всё сидела и думала.
- Он подхватил любовный вирус, – тихо сказал Борис Захарович. – К сожалению, этот недуг не лечится…
- Но его можно купировать?
- Можно, но это временная мера, и спустя время вирус вырвется наружу и станет ещё больнее.
- Доктор, а вы не могли ошибиться с диагнозом?
- В медицине нельзя быть уверенным наверняка, может, и ошибся, – ответил Борис Захарович, и покачав головой, углубился в записи.
Я же пошла переодеваться. Нужно срочно ехать на работу к дяде, моё хобби всегда спасало от хандры. Нужно выкинуть мысли о мажоре, его семейка уже испортила жизнь сестре, я не допущу, чтобы такое случилось со мной. У меня есть время, я обязательно что-нибудь придумаю.
Глава 6
Февраль. Злата
В училище каникулы, я работаю в агентстве. У дяди много заказов, он крутится, как белка в колесе. Я пытаюсь ему помочь в меру сил, вот так и живём. Мариша почти отошла, только я иногда ловлю её грустный взгляд. Прав доктор, любовный вирус не лечится, но я надеюсь, что он не успел поразить весь организм сестры. Может, на ранних стадиях и возможно выздоровление.
В данный момент я хожу по самому богатому району города. Дядя послал меня отнести заказчику важные документы, а потом строго приказал сразу идти домой. У него сегодня важное задание, и он не хочет на меня отвлекаться. Я его понимаю и нисколько не обижена. Заказчик попался привередливый, дядя несколько раз переписывал концепцию рекламы, потом было несколько попыток съёмок роликов, и вот остался завершающий этап, и дядя хочет сделать всё сам. Уважаю и поэтому не буду мешать, пусть творит. Документы я уже отдала и сейчас медленно хожу мимо витрин дорогих магазинов и фотографирую прохожих. Зима в этом году выдалась тёплая, мороз небольшой, и ещё снег хлопьями падает. Красиво. Пока на улице светло, можно поймать пару хороших кадров. Направляю фотоаппарат на улыбающуюся парочку и вижу, как из машины выходят Кирилл и Виталик и направляются в кафе. Щёлкаю фотоаппаратом и быстро бегу в сторону кафе. Зачем мне это нужно, не знаю, бегу на автомате, свои действия не анализирую.
Забегая в кафе, вижу, как братья заходят в отдельную кабинку. Быстро пробегаю мимо столиков и забегаю в соседнюю кабинку, сажусь на диванчик и прижимаюсь ухом к перегородке. Хорошо, что хозяева кафе сэкономили, перегородки тонкие, всё слышно.
- Ты зачем приехал в город? – спрашивает Кирилл.
- Мне надоело мотаться по заграничным курортам. Ты знал, что отец не доверит мне руководить заграничным филиалом, так зачем проходить стажировку за границей? – отвечает Виталик. – Отец сам планирует уехать за границу, он сказал, что оставит бизнес тебе, а они с мамой уедут. Зачем придумали эту стажировку?..
В этот момент меня отвлекает официантка, которая появляется в моей кабинке. Я прикладываю палец к губам, призывая её к молчанию, она ехидно улыбается и уходит. Когда я снова прижимаюсь ухом к перегородке, братья уже закончили диалог и молчат. Одно я поняла, никакой стажировки не было, всё придумали, чтобы удалить Виталика из города, из страны, от Маришки. Сняв с головы шапку, я уткнулась в неё лицом. Плакать не буду, у меня, как говорит мама, слёзы далеко, в своей жизни я плакала только пару раз, ну, может, ещё в детстве, только я не помню. Маришку жалко. За что ей такое испытание? Она девушка добрая, её легко обидеть. В этот момент дверь в мою кабинку резко открылась, и появились братья. Официантка стуканула, я же с фотоаппаратом, она подумала, что я из газеты, молодец, отработала чаевые.
Кирилл, увидев меня, остановился в замешательстве, а потом присел на диванчик рядом со мной. Виталик немного потоптался на месте и сел рядом с ним.
- Что же вы за нелюди такие, почему позволяете себе играть чувствами людей?! – сказала я, вставая.
- Злата, я хочу тебе всё объяснить, – сказал Кирилл, и обняв меня за плечи, посадил на место, – Виталий…
- Виталик — дерьмо собачье! - прервала я его. – Я не хочу говорить о нём, Маришка забудет его со временем и будет жить счастливо!
Кирилл притянул меня к себе, его лицо близко, я чувствую его дыхание, рука, обнимающая меня, дрожит, он часто дышит. Я поворачиваю голову и встречаюсь с его потемневшими глазами, он втягивает воздух, раздувая ноздри.
- Я сейчас плюну в твою лощёную морду, – шиплю я прямо ему в лицо.
Кирилл резко отстраняется от меня, его рот открывается, но слов не слышу. Резко скидываю его руку с плеча и в два шага преодолеваю расстояние до двери.
- Я сейчас скажу жутко крамольную вещь, потом попрошу у бога прощение за эти слова, – останавливаясь у двери и повернувшись к братьям, холодно произношу я. – Может, хорошо, что у сестры случился выкидыш, такие, как вы, не должны размножаться.
Уже выходя, отмечаю, как вытянулось лицо Кирилла, он оглядывается на брата. В его взгляде вопрос, не знал братец... У двери кабинки стоит официантка и улыбается.
