- Знаю, я, что по просьбе декана её уволили и подоплеку этого события тоже знаю, но Элине не скажу, хватит ей разрезанных картин, не узнает, будет спать спокойно. Вези её домой и больше такие фортели не выкидывай, она натура увлекающая, предложи ей нарисовать картину и она про все забудет. Я правильно понял, что ты ей работу предложил или вы просто так лекции прогуляли? Все-таки я надеюсь, что ты уже вырос из школьного возраста и не сбежал с работы с подружкой в кино.
Последние слова Даниил сказал после паузы, все-таки братья разные, Макс менее категоричный, а вот Даниил кремень и если вбил себе в голову, что я могу причинить боль сестре, переубедить его будет трудно.
Перед тем как отпустить девушку домой, мы долго целовались, у Элины горели щеки и сверкали глаза, может она и думала в этот момент о картинах, но на поцелуи отвечала и прижималась к моей груди, шофер тактично вышел из машины, а я не стеснялся, мы не преступники, взрослые самостоятельные люди.
Полдень следующего дня. Филипп.
Элина позвонила мне сразу после 12 часов дня, а я думал, что она ещё на лекциях.
- Я освободилась раньше, - веселым голосом проговорила Элина, - поехали в магазин, мне ещё нужно холсты подготовить и кисти. Я жду тебя в кафе около моего университета.
Не дождавшись моего ответа девушка отключилась, а я, схватив куртку, выскочил из кабинета. Промчавшись мимо отца, как метеор, я только отметил, как он улыбнулся и покачал головой. И чего надумал?
- Элина, я надеюсь, что мне не влетит от твоего брата за то, что ты прогуливаешь лекции, - сказал я, присаживаясь рядом с девушкой.
- Я ему сказала, что он не имеет права так с тобой разговаривать, и что я взрослая и сама решаю идти мне на лекции или нет, - твердо заявила она.
Я только на минуту представил лицо Даниила в этот момент и тихо засмеялся, обнимая девушку:
- А он не обиделся, все-таки брат переживает за тебя?
- Я потом извинилась и он оттаял, а потом мама меня поддержала, я подслушивала, как она говорила ему, что может время пришло, и мне нужно сбросить с себя опеку родных и начать самой принимать решения.
- Моя самостоятельная девочка, может не стоит так сразу сбрасывать опеку, может, нужно постепенно становится самостоятельной, я тоже переживаю за тебя, ты все ещё не можешь переключаться на бытовые проблемы, когда рисуешь, а иногда это просто жизненно необходимо.
- Нет, переключаться я не могу. Это проблема?
- Не совсем проблема, но в эти часы не нужно отказываться от заботы близких.
- Так я не отказываюсь, но одно дело опекать или направлять в нужное русло, а другое дело воспитывать меня и отчитывать как школьницу.
Я смотрел на решительное лицо Элины и тихо смеялся, для неё это просто революция, она всю жизнь жила за спинами родных, занималась любимым делом, а они пытались обеспечить ей комфорт и уют, а тут вдруг она вышла вперед и озвучила свою позицию. Думаю, для Даниила это было шоком. Только это не я подтолкнул Элину к революционным лозунгам, это события, которые произошли совсем недавно и порезанные картины и потеря работы по просьбе декана, она поняла, что не из-за заботы о ней, он сделал это. Может девушка именно после этих событий вышла из-за спин родных и взглянула на жизнь. Не могу сказать, какие выводы она сделала, Элина большая загадка и как работает её творческий ум, мне, наверно, никогда не понять, но видимо что-то изменилось в ней, раз она решила выступить против брата и устроила ему маленькую революцию, сочувствую Даниилу, парен был растерян и ошарашен.
Филипп.
Полчаса спустя, я стоял в специализированном магазине и с огромными глазами рассматривал полки с различными кисточками, красками, карандашами, холстами, лопаточками и другими инструментами неизвестного мне назначения. Элина быстро передвигалась между полками и набирала в небольшую корзину тюбики, бутылочки, кисточки и ещё много чего. Очнувшись от культурного шока, я взял у девушки почти полную корзинку и пошел рядом, то, что её нельзя отвлекать, я понял по глазам, она очень хорошо ориентировалась в этом магазине, подходила к нужным полкам быстро брала нужный товар, пробегала глазами по названию и складывала в корзину. Я смотрел на цены и понимал, что Элина права, все это стоит больших денег, а дешевыми и некачественными красками красивую картину не напишешь.
Наконец, подхватив холсты, Элина пошла к кассе, я начал выкладывать товары, а Элина взяла коробку, которая стояла рядом с кассой и приготовилась аккуратно складывать покупки.
- Большой заказ? – Спросила девушка на кассе, пробивая покупки и мило улыбаясь Элине.
- Заказчик оплачивает материалы, - улыбнулась она.
- Тогда тебе стоило взять самое дорогое, - сказал кассирша, переведя взгляд на меня.
- Я не настолько бессовестная, да и привыкла я к этим краскам, - ответила Элина, аккуратно складывая многочисленные тюбики в коробку.
Когда мне озвучили сумму, я удивился, я рассчитывал на большее, мы почти уложимся в смету, все-таки финансовый директор отца мужчина грамотный и опытный, профессионал.
Шофер довез нас с Элиной до её дома, я помог девушке занести тяжелую коробку в квартиру и, проигнорировав хмурый взгляд Даниила, поцеловал её в щеку и сказал, что машина и я будем ждать её рано утром у подъезда. Завтра на рассвете нам предстоит рисовать первый дом, вернее рисовать будет Элина, а я обеспечивать ей уют и комфорт.
Раннее утро следующего дня.
Когда машина подъехала к подъезду Элины, она уже стояла у подъезда и притопывала от холода, за плечами у неё был большой рюкзак, а рядом стоял мольберт.
- Ты ночью-то спала? – Спросил я, подхватывая её вещи и открывая дверь машины.
- Немного поспала, я холсты готовила, кисти нужно было подготовить и краски, да не могу я спать, когда меня работа ждет.
- Так не пойдет, нужно отдыхать, тебе ещё на лекциях сидеть, я не хочу получать выговор от твоих братьев.
- Они ничего не скажут, - твердо заявила Элина.
- Ты опять устроила революцию?
- Нет, я тихонько собралась и ушла из дома, пока они спали.
То, что они не слышали, как она уходила, я не поверил, не потому, что девушка издавала много шума, просто как я понял, братья настроены на неё и не могут спать, когда девушка ходит по квартире. Достав термос с горячим чаем, я налил в кружку и протянул ей пирог с картошкой, и то с каким аппетитом она накинулась на еду, я сделал вывод, что Элина не завтракала, как хорошо, что я набрал еды на двоих, буду кормить её в процессе работы.
Мы приехали по первому адресу, пока солнце не взошло, Элина установила мольберт, разложила кисти, тюбики с краской, карандаши и различные лопатки. Я в это время стоял рядом и наблюдал за ней. Как только показались первые лучи солнца, Элина взяла в руки карандаши и выпала из реальности. Мне оставалось только ходить вокруг неё, поправлять ей шарф, накидывать на плечи куртку и периодически подносить к её губам кружку с горячим чаем. Даже шофер заинтересовался её творчеством, он сначала сидел в машине, а потом подошел к нам и застыл, наблюдая за творческим процессом. Я его понимаю, невозможно оторваться от этих рук, которые уверенно наносят штрихи и линии на холст. Через час на улице начали появляться прохожие, спешащие на работу, некоторые задерживались около нашей группы, а некоторые пробегали мимо, бросив только мимолетный взгляд.
За полчаса до начала лекций, я подошел к девушке и вложил ей в руки пирожок и стакан с чаем, потом обнял её согревая своим телом и смотрел, как она ест. Мы быстро собрались и поехали к университету, вечером будем рисовать другое здание, а эту картину Элина закончит дома. Я бы не стал так нагружать девушку, но она настояла на этом и не потому, что ей хотелось побыстрее выполнить заказ и получить деньги, Элина готова рисовать день и ночь, она не творит, она живет творчеством.
Когда девушка вышла из машины и побежала к университету, впервые заговорил шофер:
- Все творческие люди такие одержимые? – Тихо спросил он.
- Про всех не скажу, но Элина одержима рисованием, мне кажется, она живет, когда рисует, и только существует в остальное время.
Шофер только покачал головой и завел машину, а я понял, что приобрел себе круглосуточную головную боль. Элина так глубоко запала в мою душу, что я не представляю жизни без неё. Я готов часами нет, даже сутками стоять рядом и смотреть, как она рисует и пусть в этот момент она не замечает меня, я все равно буду стоять рядом.
Суббота. Утро. Филипп.
Мы приехали в загородный дом нашей семьи поздно ночью и я, накормив Элину, отправил её спать, потом позвонил Максу и предупредил, что забрал девушку на все выходные и привезу её только в воскресенье вечером. В выходные дни Элина будет рисовать дома, находящиеся за городом, от нашего дома они расположены в получасе езды на машине и я решил, что будет лучше, если мы остановимся здесь, а не будем каждый вечер мотаться в город. Хорошо, что я позвонил Максу, оказывается, Элина предупредила родных, что проведет выходные вне дома, но с кем она будет и где, не сказала, как они ни настаивали. Опять устроила революцию, Даниил скоро начнет меня ненавидеть, он не может принять тот факт, что это не я оказываю влияние на девушку, это она проявляет самостоятельность. Макс успокоил меня, сказал, что поговорит с братом и предупредил, чтобы мы предохранялись, причем сказал это шепотом. Потом разложив продукты, я заглянул в комнату Элины, девушка спала, свернувшись калачиком, очень хотелось лечь рядом и обнять её, но я не решился, всю эту неделю она работала на износ, вставала до рассвета, поздно ложилась, и постоянно рисовала. Видимо настал предел её прочности.
Приняв душ, я спустился на кухню, Элина уже заварила чай и соорудила нам бутерброды, увидев меня, она улыбнулась:
- Завтракаем и рисовать?
- Так ещё рано, солнце только взошло?
- Мне нужно подготовиться, - ответила она, наливая мне чай.
Поздний вечер того же дня. Филипп.
Мы пили столовое вино и любили друг друга на шкуре возле горящего камина, а потом я заснул и когда проснулся, то застал Элину у мольберта, она дорисовывала картину.
- Я тебя не утомил? – Прошептал я, подходя к девушке и обнимая.
- Это я тебя утомила, ты так мило посапывал во сне, - ответила она.
- Элина давай поженимся, - прошептал я, - я уже не представляю жизни без тебя, и ты испытываешь ко мне нежные чувства, понимаю, что всегда буду вторым после картин, но готов мириться с этим.
- Это ты сейчас так говоришь, а когда столкнешься с моей одержимостью работой 24 часа в сутки, будешь настаивать на внимании.
- Ты не будешь уделять мне внимания?
- Буду, но картинам больше. Представь, ты приходишь с работы усталый, хочешь, чтобы супруга посидела рядом с тобой, пожалела тебя, а я буду рисовать.
- Я могу посидеть рядом с тобой и просто посмотреть, как ты рисуешь, это завораживающее зрелище.
- Филипп подумай хорошо, а нужна ли тебе такая головная боль?
- Нужна, очень нужна, почему ты считаешь, что приносишь головную боль?
- Братья так говорят, я живу вне социума, очень плохо приспосабливаюсь к обстоятельствам, часто витаю в облаках, могу забыть о важных вещах, очень сильно и долго переживаю свои неудачи.
- А никто и не требует от тебя жить как другие. Ты необычная, это завораживает и притягивает.
- А не быстро ли все у нас происходит?
- А что изменит время, ты все так же будешь рисовать, а все так же любить тебя.
- Вот с этого и нужно было начинать разговор, - улыбнулась Элина.
- Прости, не подумал, но меня можно понять, я впервые предлагаю девушке выйти за меня замуж.
- Давай подождем пару недель.
- А что изменится за пару недель?
- Я закончу картины, и если они понравятся твоим родителям, то ты представишь им меня, как свою невесту.
- А если так случится, что картины не понравятся? – Предположил я.
- Тогда я буду рисовать новые, и представление придется отложить…
- Ты серьезно?
- Я не шучу, работа должна удовлетворить заказчика и я буду переделывать столько, сколько потребуется.
- Твои картины обязательно понравятся, - сказал я и поцеловал девушку в щеку, - все давай спать, завтра будет напряженный день.
Две недели спустя. Филипп.
После тех страстных и наполненных работой выходных мы с Элиной виделись всего три раза, она позвонила мне и попросила ещё раз свозить её по адресам, чтобы она дорисовала на картинах мелкие детали, а потом предупредила, что будет дорисовывать картины и будет сильно занята. А я так и не сводил её в кино. Она занята учебой и работой, а я работой и тоской по ней. Каждый вечер вспоминал наши немногочисленные встречи, иногда зависал прямо во время работы, отец смотрел на меня и улыбался, мама пару раз спрашивала, не заболел ли я. Это болезнь носит название - любовная лихорадка. Очень хотелось увидеть Элину, обнять поцеловать, да просто постоять рядом, пока она рисует, а отвлекать художника нельзя.
Звонок Макса раздался в субботу утром, прямо во время завтрака, он спрашивал, куда доставить картины в офис или ко мне домой? Зачем ехать в офис, когда главный заказчик, мой отец сейчас дома, пусть принимает работу.
Они приехали через час, Макс, Даниил и Элина, занесли картины, завернутые в толстую бумагу, и пока мы с отцом разворачивали их и расставляли на диване в зале, стояли в прихожей. Первой очнулась мама, она предложила гостям раздеться и пройти в зал, я видел, как нервничала Элина, пока отец внимательно рассматривал картины, медленно прохаживаясь рядом с диваном. Подойдя к девушке, я обнял её за плечи, зачем так нервничать, картины получились прекрасными. Это все отец, он никогда не будет громко восхищаться, по статусу не положено, он будет держать театральную паузу.
- Отец не томи, художник нервничает, - спустя пять минут напряженного молчания, сказал я.
- Не нужно нервничать, работы прекрасные, готов выдать премиальные. – Ответил отец и я услышал, как выдохнули братья, а Элина расслабила плечи.
- Ну, тогда я сделаю заявление! – Торжественно заявил я, - я предложил Элине, выйти за меня замуж и она ответила согласием, - соврал, Элина так и не сказала мне «да», но согласилась на звание невесты, значит, дала согласие в будущем стать женой.
- Что? – Одновременно воскликнули братья.
- Чего-то подобного я ожидал, - сказал отец, глядя на нас, - поздравляю.
- И я поздравляю, - сказал Макс, хлопая меня по плечу, - теперь Элина -твоя головная боль.
А Даниил подтвердил слова брата кивком головы.
Элина же сидела с горящими щеками.
- Может, выпьем чаю и познакомимся ближе, - предложила мама.
- Почему только чаю? – Возмутился отец, - за помолвку можно выпить что-нибудь покрепче и ближе познакомиться нужно обязательно, и определиться с местом проведения торжества.
- Так мы ещё заявление в ЗАГС не подавали.
- В понедельник подадите, - ответил отец и жестом пригласил нас следовать за ним.
Я заехал за Элиной за два часа до бракосочетания, дверь мне открыл Даниил.
- В зал заходить нельзя, там визажист творит, - сказал он, - пойдем в комнату сестры, я тебе кое-что интересное покажу.
В центре комнаты стоял мольберт, на холсте простым карандашом была нарисована молодая женщина с младенцем на руках.
Последние слова Даниил сказал после паузы, все-таки братья разные, Макс менее категоричный, а вот Даниил кремень и если вбил себе в голову, что я могу причинить боль сестре, переубедить его будет трудно.
Перед тем как отпустить девушку домой, мы долго целовались, у Элины горели щеки и сверкали глаза, может она и думала в этот момент о картинах, но на поцелуи отвечала и прижималась к моей груди, шофер тактично вышел из машины, а я не стеснялся, мы не преступники, взрослые самостоятельные люди.
Полдень следующего дня. Филипп.
Элина позвонила мне сразу после 12 часов дня, а я думал, что она ещё на лекциях.
- Я освободилась раньше, - веселым голосом проговорила Элина, - поехали в магазин, мне ещё нужно холсты подготовить и кисти. Я жду тебя в кафе около моего университета.
Не дождавшись моего ответа девушка отключилась, а я, схватив куртку, выскочил из кабинета. Промчавшись мимо отца, как метеор, я только отметил, как он улыбнулся и покачал головой. И чего надумал?
***
- Элина, я надеюсь, что мне не влетит от твоего брата за то, что ты прогуливаешь лекции, - сказал я, присаживаясь рядом с девушкой.
- Я ему сказала, что он не имеет права так с тобой разговаривать, и что я взрослая и сама решаю идти мне на лекции или нет, - твердо заявила она.
Я только на минуту представил лицо Даниила в этот момент и тихо засмеялся, обнимая девушку:
- А он не обиделся, все-таки брат переживает за тебя?
- Я потом извинилась и он оттаял, а потом мама меня поддержала, я подслушивала, как она говорила ему, что может время пришло, и мне нужно сбросить с себя опеку родных и начать самой принимать решения.
- Моя самостоятельная девочка, может не стоит так сразу сбрасывать опеку, может, нужно постепенно становится самостоятельной, я тоже переживаю за тебя, ты все ещё не можешь переключаться на бытовые проблемы, когда рисуешь, а иногда это просто жизненно необходимо.
- Нет, переключаться я не могу. Это проблема?
- Не совсем проблема, но в эти часы не нужно отказываться от заботы близких.
- Так я не отказываюсь, но одно дело опекать или направлять в нужное русло, а другое дело воспитывать меня и отчитывать как школьницу.
Я смотрел на решительное лицо Элины и тихо смеялся, для неё это просто революция, она всю жизнь жила за спинами родных, занималась любимым делом, а они пытались обеспечить ей комфорт и уют, а тут вдруг она вышла вперед и озвучила свою позицию. Думаю, для Даниила это было шоком. Только это не я подтолкнул Элину к революционным лозунгам, это события, которые произошли совсем недавно и порезанные картины и потеря работы по просьбе декана, она поняла, что не из-за заботы о ней, он сделал это. Может девушка именно после этих событий вышла из-за спин родных и взглянула на жизнь. Не могу сказать, какие выводы она сделала, Элина большая загадка и как работает её творческий ум, мне, наверно, никогда не понять, но видимо что-то изменилось в ней, раз она решила выступить против брата и устроила ему маленькую революцию, сочувствую Даниилу, парен был растерян и ошарашен.
Глава 6
Филипп.
Полчаса спустя, я стоял в специализированном магазине и с огромными глазами рассматривал полки с различными кисточками, красками, карандашами, холстами, лопаточками и другими инструментами неизвестного мне назначения. Элина быстро передвигалась между полками и набирала в небольшую корзину тюбики, бутылочки, кисточки и ещё много чего. Очнувшись от культурного шока, я взял у девушки почти полную корзинку и пошел рядом, то, что её нельзя отвлекать, я понял по глазам, она очень хорошо ориентировалась в этом магазине, подходила к нужным полкам быстро брала нужный товар, пробегала глазами по названию и складывала в корзину. Я смотрел на цены и понимал, что Элина права, все это стоит больших денег, а дешевыми и некачественными красками красивую картину не напишешь.
Наконец, подхватив холсты, Элина пошла к кассе, я начал выкладывать товары, а Элина взяла коробку, которая стояла рядом с кассой и приготовилась аккуратно складывать покупки.
- Большой заказ? – Спросила девушка на кассе, пробивая покупки и мило улыбаясь Элине.
- Заказчик оплачивает материалы, - улыбнулась она.
- Тогда тебе стоило взять самое дорогое, - сказал кассирша, переведя взгляд на меня.
- Я не настолько бессовестная, да и привыкла я к этим краскам, - ответила Элина, аккуратно складывая многочисленные тюбики в коробку.
Когда мне озвучили сумму, я удивился, я рассчитывал на большее, мы почти уложимся в смету, все-таки финансовый директор отца мужчина грамотный и опытный, профессионал.
Шофер довез нас с Элиной до её дома, я помог девушке занести тяжелую коробку в квартиру и, проигнорировав хмурый взгляд Даниила, поцеловал её в щеку и сказал, что машина и я будем ждать её рано утром у подъезда. Завтра на рассвете нам предстоит рисовать первый дом, вернее рисовать будет Элина, а я обеспечивать ей уют и комфорт.
Раннее утро следующего дня.
Когда машина подъехала к подъезду Элины, она уже стояла у подъезда и притопывала от холода, за плечами у неё был большой рюкзак, а рядом стоял мольберт.
- Ты ночью-то спала? – Спросил я, подхватывая её вещи и открывая дверь машины.
- Немного поспала, я холсты готовила, кисти нужно было подготовить и краски, да не могу я спать, когда меня работа ждет.
- Так не пойдет, нужно отдыхать, тебе ещё на лекциях сидеть, я не хочу получать выговор от твоих братьев.
- Они ничего не скажут, - твердо заявила Элина.
- Ты опять устроила революцию?
- Нет, я тихонько собралась и ушла из дома, пока они спали.
То, что они не слышали, как она уходила, я не поверил, не потому, что девушка издавала много шума, просто как я понял, братья настроены на неё и не могут спать, когда девушка ходит по квартире. Достав термос с горячим чаем, я налил в кружку и протянул ей пирог с картошкой, и то с каким аппетитом она накинулась на еду, я сделал вывод, что Элина не завтракала, как хорошо, что я набрал еды на двоих, буду кормить её в процессе работы.
Мы приехали по первому адресу, пока солнце не взошло, Элина установила мольберт, разложила кисти, тюбики с краской, карандаши и различные лопатки. Я в это время стоял рядом и наблюдал за ней. Как только показались первые лучи солнца, Элина взяла в руки карандаши и выпала из реальности. Мне оставалось только ходить вокруг неё, поправлять ей шарф, накидывать на плечи куртку и периодически подносить к её губам кружку с горячим чаем. Даже шофер заинтересовался её творчеством, он сначала сидел в машине, а потом подошел к нам и застыл, наблюдая за творческим процессом. Я его понимаю, невозможно оторваться от этих рук, которые уверенно наносят штрихи и линии на холст. Через час на улице начали появляться прохожие, спешащие на работу, некоторые задерживались около нашей группы, а некоторые пробегали мимо, бросив только мимолетный взгляд.
За полчаса до начала лекций, я подошел к девушке и вложил ей в руки пирожок и стакан с чаем, потом обнял её согревая своим телом и смотрел, как она ест. Мы быстро собрались и поехали к университету, вечером будем рисовать другое здание, а эту картину Элина закончит дома. Я бы не стал так нагружать девушку, но она настояла на этом и не потому, что ей хотелось побыстрее выполнить заказ и получить деньги, Элина готова рисовать день и ночь, она не творит, она живет творчеством.
Когда девушка вышла из машины и побежала к университету, впервые заговорил шофер:
- Все творческие люди такие одержимые? – Тихо спросил он.
- Про всех не скажу, но Элина одержима рисованием, мне кажется, она живет, когда рисует, и только существует в остальное время.
Шофер только покачал головой и завел машину, а я понял, что приобрел себе круглосуточную головную боль. Элина так глубоко запала в мою душу, что я не представляю жизни без неё. Я готов часами нет, даже сутками стоять рядом и смотреть, как она рисует и пусть в этот момент она не замечает меня, я все равно буду стоять рядом.
Суббота. Утро. Филипп.
Мы приехали в загородный дом нашей семьи поздно ночью и я, накормив Элину, отправил её спать, потом позвонил Максу и предупредил, что забрал девушку на все выходные и привезу её только в воскресенье вечером. В выходные дни Элина будет рисовать дома, находящиеся за городом, от нашего дома они расположены в получасе езды на машине и я решил, что будет лучше, если мы остановимся здесь, а не будем каждый вечер мотаться в город. Хорошо, что я позвонил Максу, оказывается, Элина предупредила родных, что проведет выходные вне дома, но с кем она будет и где, не сказала, как они ни настаивали. Опять устроила революцию, Даниил скоро начнет меня ненавидеть, он не может принять тот факт, что это не я оказываю влияние на девушку, это она проявляет самостоятельность. Макс успокоил меня, сказал, что поговорит с братом и предупредил, чтобы мы предохранялись, причем сказал это шепотом. Потом разложив продукты, я заглянул в комнату Элины, девушка спала, свернувшись калачиком, очень хотелось лечь рядом и обнять её, но я не решился, всю эту неделю она работала на износ, вставала до рассвета, поздно ложилась, и постоянно рисовала. Видимо настал предел её прочности.
***
Приняв душ, я спустился на кухню, Элина уже заварила чай и соорудила нам бутерброды, увидев меня, она улыбнулась:
- Завтракаем и рисовать?
- Так ещё рано, солнце только взошло?
- Мне нужно подготовиться, - ответила она, наливая мне чай.
Поздний вечер того же дня. Филипп.
Мы пили столовое вино и любили друг друга на шкуре возле горящего камина, а потом я заснул и когда проснулся, то застал Элину у мольберта, она дорисовывала картину.
- Я тебя не утомил? – Прошептал я, подходя к девушке и обнимая.
- Это я тебя утомила, ты так мило посапывал во сне, - ответила она.
- Элина давай поженимся, - прошептал я, - я уже не представляю жизни без тебя, и ты испытываешь ко мне нежные чувства, понимаю, что всегда буду вторым после картин, но готов мириться с этим.
- Это ты сейчас так говоришь, а когда столкнешься с моей одержимостью работой 24 часа в сутки, будешь настаивать на внимании.
- Ты не будешь уделять мне внимания?
- Буду, но картинам больше. Представь, ты приходишь с работы усталый, хочешь, чтобы супруга посидела рядом с тобой, пожалела тебя, а я буду рисовать.
- Я могу посидеть рядом с тобой и просто посмотреть, как ты рисуешь, это завораживающее зрелище.
- Филипп подумай хорошо, а нужна ли тебе такая головная боль?
- Нужна, очень нужна, почему ты считаешь, что приносишь головную боль?
- Братья так говорят, я живу вне социума, очень плохо приспосабливаюсь к обстоятельствам, часто витаю в облаках, могу забыть о важных вещах, очень сильно и долго переживаю свои неудачи.
- А никто и не требует от тебя жить как другие. Ты необычная, это завораживает и притягивает.
- А не быстро ли все у нас происходит?
- А что изменит время, ты все так же будешь рисовать, а все так же любить тебя.
- Вот с этого и нужно было начинать разговор, - улыбнулась Элина.
- Прости, не подумал, но меня можно понять, я впервые предлагаю девушке выйти за меня замуж.
- Давай подождем пару недель.
- А что изменится за пару недель?
- Я закончу картины, и если они понравятся твоим родителям, то ты представишь им меня, как свою невесту.
- А если так случится, что картины не понравятся? – Предположил я.
- Тогда я буду рисовать новые, и представление придется отложить…
- Ты серьезно?
- Я не шучу, работа должна удовлетворить заказчика и я буду переделывать столько, сколько потребуется.
- Твои картины обязательно понравятся, - сказал я и поцеловал девушку в щеку, - все давай спать, завтра будет напряженный день.
Две недели спустя. Филипп.
После тех страстных и наполненных работой выходных мы с Элиной виделись всего три раза, она позвонила мне и попросила ещё раз свозить её по адресам, чтобы она дорисовала на картинах мелкие детали, а потом предупредила, что будет дорисовывать картины и будет сильно занята. А я так и не сводил её в кино. Она занята учебой и работой, а я работой и тоской по ней. Каждый вечер вспоминал наши немногочисленные встречи, иногда зависал прямо во время работы, отец смотрел на меня и улыбался, мама пару раз спрашивала, не заболел ли я. Это болезнь носит название - любовная лихорадка. Очень хотелось увидеть Элину, обнять поцеловать, да просто постоять рядом, пока она рисует, а отвлекать художника нельзя.
Звонок Макса раздался в субботу утром, прямо во время завтрака, он спрашивал, куда доставить картины в офис или ко мне домой? Зачем ехать в офис, когда главный заказчик, мой отец сейчас дома, пусть принимает работу.
Они приехали через час, Макс, Даниил и Элина, занесли картины, завернутые в толстую бумагу, и пока мы с отцом разворачивали их и расставляли на диване в зале, стояли в прихожей. Первой очнулась мама, она предложила гостям раздеться и пройти в зал, я видел, как нервничала Элина, пока отец внимательно рассматривал картины, медленно прохаживаясь рядом с диваном. Подойдя к девушке, я обнял её за плечи, зачем так нервничать, картины получились прекрасными. Это все отец, он никогда не будет громко восхищаться, по статусу не положено, он будет держать театральную паузу.
- Отец не томи, художник нервничает, - спустя пять минут напряженного молчания, сказал я.
- Не нужно нервничать, работы прекрасные, готов выдать премиальные. – Ответил отец и я услышал, как выдохнули братья, а Элина расслабила плечи.
- Ну, тогда я сделаю заявление! – Торжественно заявил я, - я предложил Элине, выйти за меня замуж и она ответила согласием, - соврал, Элина так и не сказала мне «да», но согласилась на звание невесты, значит, дала согласие в будущем стать женой.
- Что? – Одновременно воскликнули братья.
- Чего-то подобного я ожидал, - сказал отец, глядя на нас, - поздравляю.
- И я поздравляю, - сказал Макс, хлопая меня по плечу, - теперь Элина -твоя головная боль.
А Даниил подтвердил слова брата кивком головы.
Элина же сидела с горящими щеками.
- Может, выпьем чаю и познакомимся ближе, - предложила мама.
- Почему только чаю? – Возмутился отец, - за помолвку можно выпить что-нибудь покрепче и ближе познакомиться нужно обязательно, и определиться с местом проведения торжества.
- Так мы ещё заявление в ЗАГС не подавали.
- В понедельник подадите, - ответил отец и жестом пригласил нас следовать за ним.
ЭПИЛОГ
Я заехал за Элиной за два часа до бракосочетания, дверь мне открыл Даниил.
- В зал заходить нельзя, там визажист творит, - сказал он, - пойдем в комнату сестры, я тебе кое-что интересное покажу.
В центре комнаты стоял мольберт, на холсте простым карандашом была нарисована молодая женщина с младенцем на руках.
