Прощаю тебя…
История реальна и женские монастыри у нас в стране имеются до сих пор, только об их быте мало, что известно.
Небольшой монастырь в центре нашей страны.
Сестра Фатинья прикрывая свечу рукой медленно двигалась по коридору монастыря в самую дальнюю и теплую келью. Сегодня была её очередь рассказывать на ночь сказку единственной за годы существования монастыря, маленькой воспитаннице и любимице всех монашек. Ребенка подкинули к воротам монастыря сразу после рождения, даже не перерезав пуповину. Судя по тому, что девочка родилась с родовой травмой, роды принимали не в больнице. Может её непутевая мать рожала девочку дома, а может пошла к одной из так называемых целительниц или знахарок? Настоятельница Ольга считала всех их мошенницами и детоубийцами, сколько невинных душ не увидело света по их вине? Но девочка, которую в последствие нарекли Диана (божественная) выжила. Её непутевая мать видимо желая спасти ребенка от неминуемой гибели, принесла её монахиням. Монашки нашли ребенка почти сразу, принесли в монастырь, обрезали пуповину, вымыли и накормили. Они ведь женщины и материнский инстинкт у них не отнять. Утром настоятельница Ольга отвезла девочку в районную больницу, её осмотрели, указали на родовую травму, сделали прививки и выписали рекомендации. Социальные службы девочкой не заинтересовались, и настоятельница привезла её обратно в монастырь, да и не хотела она расставаться с малышкой. Через три дня девочку крестил настоятель ближайшей к монастырю церкви. Отец Алексий поспособствовал и ребенку выдали метрики и приписали её к монастырю. Что же касается родовой травмы, то девочка немного прихрамывает, но это не мешает ей бегать, веселится и радовать монашек своим веселым нравом. Диана всех монашек называла мамами, и мы уже не поправляли её, мамы, так мамы, все принимали участие в её воспитании, по очереди ухаживали за ней, по очереди рассказывали на ночь сказки и каждая чему-то её учила. Так что мы все можем считать себя мамами. Но монашкой Диана не станет, уж очень она живая и любознательная. Поживет в монастыре до совершеннолетия, а потом отец Алексий обещал поспособствовать с покупкой дома. Наша же задача, научить её вести хозяйство, дать ей образование и научить всему, что должна уметь женщина, а дальше девочка должна идти по жизни самостоятельно. Захочет жить в монастыре, её всегда примут, но о жизни за стенами монастыря она должна узнать обязательно и не по рассказам. Примет она суровую действительность мы будем только рады, а вернется к нам, утешим, обогреем и поможем.
Диана ждала меня. Она сидела на кровати и пыталась расчесать свои непослушные волосы, громко ойкая, когда было больно. В комнате Дианы специально сложили печку, чтобы ребенок не замерз и прежде чем приступить к обязательной ночной сказке, Фатинья, закинула в печку пару поленьев, подождала пока огонь примется за них, закрыв печку, присела на кровать рядом с Дианой и, взяв у неё из рук расческу, начала осторожно разбирать её пряди.
- Нельзя так обращаться со своими волосами, они как и все твои органы живые и чувствуют боль – Сказала Фатинья и осторожно провела расческой от макушки до кончиков волос.
- А какую сказку ты мне расскажешь, мама Фатинья? – Тихо спросила Диана.
- Сказок, ты слышала много, а сегодня я расскажу тебе быль. Я поведаю тебе историю нашего монастыря.
Диана закивала головой, она ребенок любопытный и любит слушать разные истории и не заснет, пока история не закончится, будет крепиться моргать глазами, но ни за что не уснет, недослушав до конца.
- Наш монастырь образовали три вдовы. – Начала свой рассказ Фатинья, - их мужья погибли на войне, которая была ещё в прошлом веке. Они только вышли замуж, строили планы на будущее, но началась война и их мужей забрали. А через полгода пришли похоронки. Вдовы же не хотели быть обузой у своих родственников, которые жили небогато, детей у них не было и они решили уйти в лес. Дошли вдовы до заброшенной деревни, нашли самый крепкий дом и начали в нем жить. Жили почти впроголодь, питались ягодами, грибами, иногда ловили в реке рыбу, но уходить отсюда не собирались. А через несколько лет к ним присоединились ещё женщины, а потом в это место стали приходить обиженные и униженные. Все женщины хорошие хозяйки умели делать все и чтобы построить ещё дома, они начали изготавливать различные изделия и продавать их в ближайшем городе. Через 50 лет, деревня разрослась, а когда в деревню пришла дочь местного помещика, потерявшая любимого мужа уже на другой войне, то её отец отдал все деньги и попросил построить большой каменный монастырь. Монастырь построили быстро, вырубили вокруг него лес, территорию обнесли каменным забором и освободили место для погоста. Теперь монастырь жил своим хозяйством, а ещё как повелось от создательниц монастыря, всех учили вязать кружево, ткать половики, прясть и вязать. Все изделия продавали на ярмарке, и они пользовались большим спросом, купцы приезжали издалека, чтобы купить их. На деньги монастырь закупал муку, домашних животных, построил небольшую часовню и молельню, а ещё монашки работали в небольшой деревенской церкви, помогали деревенской школе и больнице.
Когда началась первая мировая война, монашки помогали приюту для инвалидов и сиротскому приюту. Революция коснулась и монастыря, его два раза грабили, монашек жестоко убивали, но монастырь устоял, и опять в него шли обиженные женщины. Потом была вторая мировая война и монашки работали на эвакуированных заводах и в колхозах. Когда же наступили мирные времена, недалеко от монастыря нашли полезные ископаемые и началось строительство завода и города вокруг него. Монашки не сидели за стенами монастыря и в эти годы, они работали на стройках и в колхозах. И многие не возвращались в монастырь, они находили свое счастье и оставались за его стенами. Но монастырь не пустовал никогда, в нашем мире ещё много обиженных и униженных женщин. И только благодаря терпению и трудолюбию живущих в нем сейчас и наших предшественниц, монастырь существует до сих пор. Мы всегда помогали больницам, приютам и местному приходу, чем могли и в меру сил, мы никогда не прятались и не устранялись от проблем. Сейчас монастырь живет натуральным хозяйством, продает изделия, которые монашки сделали своими руками, и помогает дому престарелых. Только уж слишком близко к монастырю подошла цивилизация, даже дорогу местные власти провели к монастырю, чтобы местным торговцам было удобно покупать у нас товары. Многим монашкам не нравится такая близость цивилизации, но выбора у нас нет и идти нам некуда. Наш монастырь пережил много тяжелых лет и выжил, приспособился. Переживем и испытание цивилизацией. Мы никогда не были закрыты для мира - мы жили в гармонии с ним.
Фатинья погладила девочку по голове, поцеловала её в щеку, и уже подходя к печке, добавила:
- А тебе Диана этой осенью нужно идти в школу. Настоятельница Ольга уже посетила несколько школ недалеко от монастыря и выбрала для тебя небольшую школу в пригороде. До дороги мы будем тебя провожать, а потом ты будешь добираться на автобусе и так же обратно, настоятельница договорилась с директором школы, и она первое время будет лично отправлять тебя со школы, а потом тебе придется все делать самой.
Фатинья посмотрела на девочку, та кивала головой в знак согласия, еле сдерживая зевоту.
- Спи, я закончила рассказ, завтра тебе предстоит выучить псалмы.
Диана закрыла глаза, а Фатинья подбросила в печку ещё пару поленьев. Сегодня на улице холодный северный ветер, а в каменных кельях тепло не задерживается надолго. Девочке нельзя простужаться, отец Алексий просил привести её в храм на пасху, уж больно красивый у Дианы голос, а как он звучит в храме! Как говорит отец Алексий, её голос выжимает слезу у прихожан, некоторые специально ходят в храм, чтобы её послушать. А Диане очень нравится петь, она так ждет церковных праздников, так готовится к ним.
Сняв верхнее платье Фатинья, легла на соседнюю кровать и завернулась в одеяло. Девочке предстоит столкнуться с действительностью и как бы мы её не готовили к этому, ей будет тяжело. За высокими стенами монастыря тихо и комфортно, снаружи все по-другому. Девочки придется преодолевать себя, быть верной своим убеждениям и научится прощать. К сожалению даже мы все вместе не сможем защитить её от жестокого мира.
Четыре года спустя. Владислав- 14 лет.
Эту малявку я заметил ещё в первом классе. Она очень отличалась от всех. Маленькая, худенькая с большими голубыми глазами. Она так радостно смотрела на всех, ей все нравилось и мерзкая погода за окном и нудные уроки и приставучие учителя. И одета она была по-другому, школьный сарафан длиннее, чем у других, всегда отглажен, ни одной складочки и такая вся аккуратненькая. Волосы заплетены в тугую косу и закреплены лентой, никаких ярких заколок или шпилек. Колготки без складочек и ботинки начищенные. Взгляд постоянно цеплялся за неё, а если я долго не видел её в школе, то непроизвольно начинал искать глазами. И меня все это безумно раздражало, а ещё она хромала, совсем немного припадала на правую ногу, но это не мешает ей бегать по коридорам или школьному двору. И только через год я случайно узнал, что она из монастыря. Ещё не хватало, чтобы я расспрашивал о какой-то первокласснице, но иногда, слыша её необычное имя Диана, я начинал прислушиваться. Училась она прилежно, на уроках сидела тихо, а после школы сразу бежала на автобус. Три года, уходя на летние каникулы, я зарекался себе выкинуть её из головы и не вспоминал о ней все каникулы, а первого сентября начинал искать глазами.
В этой пригородной школе, я случайно - отец сослал меня сюда в наказание, они с матерью развелись когда я пошел в первый класс и он оставив ей квартиру в городе перебрался в свой загородный дом. А у меня от отсутствия контроля снесло крышу, и я пустился во все тяжкие, даже курить пробовал, и пить как-то раз. Мать усиленно устраивала свою личную жизнь, а я отрывался. А потом она взмолилась, и отец забрал меня к себе и перевел в эту деревенскую школу. Хотя здесь неплохо, все считают меня крутым, парни хотят со мной дружить, да и девчонки нестрашные имеются. Они думают, что это круто, ходить в коротких юбках и сверкать нижним бельем, мол, взрослые уже, а мне смешно, деревня она и есть деревня.
А в этом году у меня особенно плохое настроение, мой папаша женился, нашел себе деревенскую вдовушку, хотя мачеха Татьяна ко мне не цепляется и кормит хорошо, а какие булочки печет и блинчики, не оторваться, мамаша родная полуфабрикатами до отрыжки закормила. Все бы хорошо, но только дочка её Алка, уж больно приставучая. Она младше меня на год, но такая противная и все пытается глазки строить, а получается смешно и противно. И в кого такая уродилась? Мамаша вроде скромная, уравновешенная, отца любит, а он не нарадуется, что сбежал от моей мамаши, уж больно у неё запросы были гигантские. Я хотел опять к матери уйти, сказал, что вроде как не хочу мешать ему с новой женой. Так он отказал, сказал, что если я в младшей школе такие фортели выделывал, то в подростковом возрасте у меня вообще крышу сорвет, и закончу я свою жизнь в юном возрасте в канаве или в притоне. К матери я особо не рвался, ей не до меня, она все никак личную жизнь свою устроить не может, хахали подолгу не задерживаются, посмотрят какая она хозяйка и бегут от неё, но отца после женитьбы спросил. Если бы не моя сводная сестричка, стрекоза, я бы и не думал о переезде, она же меня достала уже в первую неделю знакомства. Хорошо, что учится она в другой школе с каким-то там уклоном, толи музыкальным, толи ещё каким, я в подробности не вдавался, она же считает себя жуть какой талантливой. Она повадилась подружек домой таскать и всех их со мной знакомится ведет, хвастается. Нет, я парень видный и выгляжу старше своих лет, спортом занимаюсь, фигура у меня хорошая, да и физиономия не подкачала, только меня её подружки либо злят либо смешат. Дуры малолетние, но так стараются выглядеть взрослыми и умными, что их потуги раздражают. Я теперь в школе стал задерживаться, чтобы с её подружками не видеться и защелку в комнате поставил, но Алка настырная - будет под дверью стоять и канючить… Вот же мелочь неугомонная!
Выйдя последним из класса, я медленно направился по коридору. Последний урок, школьники столпились в раздевалке, все хотят быстрее покинуть опостылевшую школу, а я не тороплюсь, сейчас толпа рассосется, и я спокойно оденусь. На улице поздняя осень снег ещё не выпал, но мороз по утрам уже неслабый, а к обеду солнце выходит, и лужи оттаивают, а ещё ветер холодный, домой я не тороплюсь и на улицу выходить не спешу. Заворачиваю за угол и вижу эту пигалицу из монастыря, она стоит у доски с объявлениями и внимательно читает. Мой взгляд цепляется за её косу, тугая, ровная как будто не человек её заплетал, а специальная машина. Девчонка держит под мышкой ранец и так сосредоточенно читает, мне даже интересно стало, и что такого могут написать на доске объявлений. Осторожно подхожу к ней, она так увлечена, что даже не обращает на меня внимание и наклонившись тихо спрашиваю:
- И что интересного пишут?
Вот это выдержка она даже не вздрогнула и голову не повернула, а тихо ответила:
- Экскурсия будет на стекольный завод, а потом в музей при заводе, только нас не возьмут, поедут старшие классы.
А я опешил и не потому, что она спокойно ответила мне, а потому что говорила она по-другому, не так как мы говорим. Не могу объяснить точно, но речь её была правильная, буквы она произносила четко и правильно ставила ударение. Интонации ровные, никаких визгов, писков или других девчачьих ноток. И я опять разозлился, она как взрослая говорит, а из нас двоих я взрослый. И схватив её за косу, я быстро развязал ленту и вытащив её начал трясти волосами, чтобы коса расплелась. А она молчала, я же засунул ленту в карман брюк и отошел на пару шагов, чтобы полюбоваться на дело рук своих.
Теперь понятно, почему у неё такая тугая коса, стоило только волосам избавиться от ленты, как они подпрыгнули вверх и закрутились в мелкие спиральки, теперь её голова напоминала одуванчик, кудряшки торчали в разные стороны и на макушке даже встали дыбом. Диана посмотрела на меня, не зло, а по взрослому, чем опять меня разозлила и, протянув руку, тихо произнесла:
- Отдай ленту.
- Догони, отдам, - зло сказал я.
Она опустила глаза и тихо ответила:
- Мне за тобой таким большим не угнаться.
И не было в её голосе сочувствия или сожаления, просто констатация факта, она признавала, что я сильнее и быстрее и как не странно её это не беспокоило.
- Нога хромая мешает?
- Она не мешает, но тебя мне не догнать, - просто и без всякого сожаления ответила она.
- Так попроси у бога, пусть даст тебе здоровую ногу.
- Он такие просьбы не исполняет, - подняв глаза, твердо и уверенно ответила малявка.
- А какие он исполняет и исполняет ли вообще? Нет твоего бога, он ещё никому не помог, так что зря молитесь, там космос и это научно доказанный факт.
Аннотация: история о прощении. Ненавидеть легко, а вот найти силы простить непросто. Но героиня простила того, кто пытался пошатнуть её веру в хороших людей и в высшие силы, и обрела счастье.
История реальна и женские монастыри у нас в стране имеются до сих пор, только об их быте мало, что известно.
ПРОЛОГ
Небольшой монастырь в центре нашей страны.
Сестра Фатинья прикрывая свечу рукой медленно двигалась по коридору монастыря в самую дальнюю и теплую келью. Сегодня была её очередь рассказывать на ночь сказку единственной за годы существования монастыря, маленькой воспитаннице и любимице всех монашек. Ребенка подкинули к воротам монастыря сразу после рождения, даже не перерезав пуповину. Судя по тому, что девочка родилась с родовой травмой, роды принимали не в больнице. Может её непутевая мать рожала девочку дома, а может пошла к одной из так называемых целительниц или знахарок? Настоятельница Ольга считала всех их мошенницами и детоубийцами, сколько невинных душ не увидело света по их вине? Но девочка, которую в последствие нарекли Диана (божественная) выжила. Её непутевая мать видимо желая спасти ребенка от неминуемой гибели, принесла её монахиням. Монашки нашли ребенка почти сразу, принесли в монастырь, обрезали пуповину, вымыли и накормили. Они ведь женщины и материнский инстинкт у них не отнять. Утром настоятельница Ольга отвезла девочку в районную больницу, её осмотрели, указали на родовую травму, сделали прививки и выписали рекомендации. Социальные службы девочкой не заинтересовались, и настоятельница привезла её обратно в монастырь, да и не хотела она расставаться с малышкой. Через три дня девочку крестил настоятель ближайшей к монастырю церкви. Отец Алексий поспособствовал и ребенку выдали метрики и приписали её к монастырю. Что же касается родовой травмы, то девочка немного прихрамывает, но это не мешает ей бегать, веселится и радовать монашек своим веселым нравом. Диана всех монашек называла мамами, и мы уже не поправляли её, мамы, так мамы, все принимали участие в её воспитании, по очереди ухаживали за ней, по очереди рассказывали на ночь сказки и каждая чему-то её учила. Так что мы все можем считать себя мамами. Но монашкой Диана не станет, уж очень она живая и любознательная. Поживет в монастыре до совершеннолетия, а потом отец Алексий обещал поспособствовать с покупкой дома. Наша же задача, научить её вести хозяйство, дать ей образование и научить всему, что должна уметь женщина, а дальше девочка должна идти по жизни самостоятельно. Захочет жить в монастыре, её всегда примут, но о жизни за стенами монастыря она должна узнать обязательно и не по рассказам. Примет она суровую действительность мы будем только рады, а вернется к нам, утешим, обогреем и поможем.
Диана ждала меня. Она сидела на кровати и пыталась расчесать свои непослушные волосы, громко ойкая, когда было больно. В комнате Дианы специально сложили печку, чтобы ребенок не замерз и прежде чем приступить к обязательной ночной сказке, Фатинья, закинула в печку пару поленьев, подождала пока огонь примется за них, закрыв печку, присела на кровать рядом с Дианой и, взяв у неё из рук расческу, начала осторожно разбирать её пряди.
- Нельзя так обращаться со своими волосами, они как и все твои органы живые и чувствуют боль – Сказала Фатинья и осторожно провела расческой от макушки до кончиков волос.
- А какую сказку ты мне расскажешь, мама Фатинья? – Тихо спросила Диана.
- Сказок, ты слышала много, а сегодня я расскажу тебе быль. Я поведаю тебе историю нашего монастыря.
Диана закивала головой, она ребенок любопытный и любит слушать разные истории и не заснет, пока история не закончится, будет крепиться моргать глазами, но ни за что не уснет, недослушав до конца.
- Наш монастырь образовали три вдовы. – Начала свой рассказ Фатинья, - их мужья погибли на войне, которая была ещё в прошлом веке. Они только вышли замуж, строили планы на будущее, но началась война и их мужей забрали. А через полгода пришли похоронки. Вдовы же не хотели быть обузой у своих родственников, которые жили небогато, детей у них не было и они решили уйти в лес. Дошли вдовы до заброшенной деревни, нашли самый крепкий дом и начали в нем жить. Жили почти впроголодь, питались ягодами, грибами, иногда ловили в реке рыбу, но уходить отсюда не собирались. А через несколько лет к ним присоединились ещё женщины, а потом в это место стали приходить обиженные и униженные. Все женщины хорошие хозяйки умели делать все и чтобы построить ещё дома, они начали изготавливать различные изделия и продавать их в ближайшем городе. Через 50 лет, деревня разрослась, а когда в деревню пришла дочь местного помещика, потерявшая любимого мужа уже на другой войне, то её отец отдал все деньги и попросил построить большой каменный монастырь. Монастырь построили быстро, вырубили вокруг него лес, территорию обнесли каменным забором и освободили место для погоста. Теперь монастырь жил своим хозяйством, а ещё как повелось от создательниц монастыря, всех учили вязать кружево, ткать половики, прясть и вязать. Все изделия продавали на ярмарке, и они пользовались большим спросом, купцы приезжали издалека, чтобы купить их. На деньги монастырь закупал муку, домашних животных, построил небольшую часовню и молельню, а ещё монашки работали в небольшой деревенской церкви, помогали деревенской школе и больнице.
Когда началась первая мировая война, монашки помогали приюту для инвалидов и сиротскому приюту. Революция коснулась и монастыря, его два раза грабили, монашек жестоко убивали, но монастырь устоял, и опять в него шли обиженные женщины. Потом была вторая мировая война и монашки работали на эвакуированных заводах и в колхозах. Когда же наступили мирные времена, недалеко от монастыря нашли полезные ископаемые и началось строительство завода и города вокруг него. Монашки не сидели за стенами монастыря и в эти годы, они работали на стройках и в колхозах. И многие не возвращались в монастырь, они находили свое счастье и оставались за его стенами. Но монастырь не пустовал никогда, в нашем мире ещё много обиженных и униженных женщин. И только благодаря терпению и трудолюбию живущих в нем сейчас и наших предшественниц, монастырь существует до сих пор. Мы всегда помогали больницам, приютам и местному приходу, чем могли и в меру сил, мы никогда не прятались и не устранялись от проблем. Сейчас монастырь живет натуральным хозяйством, продает изделия, которые монашки сделали своими руками, и помогает дому престарелых. Только уж слишком близко к монастырю подошла цивилизация, даже дорогу местные власти провели к монастырю, чтобы местным торговцам было удобно покупать у нас товары. Многим монашкам не нравится такая близость цивилизации, но выбора у нас нет и идти нам некуда. Наш монастырь пережил много тяжелых лет и выжил, приспособился. Переживем и испытание цивилизацией. Мы никогда не были закрыты для мира - мы жили в гармонии с ним.
Фатинья погладила девочку по голове, поцеловала её в щеку, и уже подходя к печке, добавила:
- А тебе Диана этой осенью нужно идти в школу. Настоятельница Ольга уже посетила несколько школ недалеко от монастыря и выбрала для тебя небольшую школу в пригороде. До дороги мы будем тебя провожать, а потом ты будешь добираться на автобусе и так же обратно, настоятельница договорилась с директором школы, и она первое время будет лично отправлять тебя со школы, а потом тебе придется все делать самой.
Фатинья посмотрела на девочку, та кивала головой в знак согласия, еле сдерживая зевоту.
- Спи, я закончила рассказ, завтра тебе предстоит выучить псалмы.
Диана закрыла глаза, а Фатинья подбросила в печку ещё пару поленьев. Сегодня на улице холодный северный ветер, а в каменных кельях тепло не задерживается надолго. Девочке нельзя простужаться, отец Алексий просил привести её в храм на пасху, уж больно красивый у Дианы голос, а как он звучит в храме! Как говорит отец Алексий, её голос выжимает слезу у прихожан, некоторые специально ходят в храм, чтобы её послушать. А Диане очень нравится петь, она так ждет церковных праздников, так готовится к ним.
Сняв верхнее платье Фатинья, легла на соседнюю кровать и завернулась в одеяло. Девочке предстоит столкнуться с действительностью и как бы мы её не готовили к этому, ей будет тяжело. За высокими стенами монастыря тихо и комфортно, снаружи все по-другому. Девочки придется преодолевать себя, быть верной своим убеждениям и научится прощать. К сожалению даже мы все вместе не сможем защитить её от жестокого мира.
Глава 1
Четыре года спустя. Владислав- 14 лет.
Эту малявку я заметил ещё в первом классе. Она очень отличалась от всех. Маленькая, худенькая с большими голубыми глазами. Она так радостно смотрела на всех, ей все нравилось и мерзкая погода за окном и нудные уроки и приставучие учителя. И одета она была по-другому, школьный сарафан длиннее, чем у других, всегда отглажен, ни одной складочки и такая вся аккуратненькая. Волосы заплетены в тугую косу и закреплены лентой, никаких ярких заколок или шпилек. Колготки без складочек и ботинки начищенные. Взгляд постоянно цеплялся за неё, а если я долго не видел её в школе, то непроизвольно начинал искать глазами. И меня все это безумно раздражало, а ещё она хромала, совсем немного припадала на правую ногу, но это не мешает ей бегать по коридорам или школьному двору. И только через год я случайно узнал, что она из монастыря. Ещё не хватало, чтобы я расспрашивал о какой-то первокласснице, но иногда, слыша её необычное имя Диана, я начинал прислушиваться. Училась она прилежно, на уроках сидела тихо, а после школы сразу бежала на автобус. Три года, уходя на летние каникулы, я зарекался себе выкинуть её из головы и не вспоминал о ней все каникулы, а первого сентября начинал искать глазами.
В этой пригородной школе, я случайно - отец сослал меня сюда в наказание, они с матерью развелись когда я пошел в первый класс и он оставив ей квартиру в городе перебрался в свой загородный дом. А у меня от отсутствия контроля снесло крышу, и я пустился во все тяжкие, даже курить пробовал, и пить как-то раз. Мать усиленно устраивала свою личную жизнь, а я отрывался. А потом она взмолилась, и отец забрал меня к себе и перевел в эту деревенскую школу. Хотя здесь неплохо, все считают меня крутым, парни хотят со мной дружить, да и девчонки нестрашные имеются. Они думают, что это круто, ходить в коротких юбках и сверкать нижним бельем, мол, взрослые уже, а мне смешно, деревня она и есть деревня.
А в этом году у меня особенно плохое настроение, мой папаша женился, нашел себе деревенскую вдовушку, хотя мачеха Татьяна ко мне не цепляется и кормит хорошо, а какие булочки печет и блинчики, не оторваться, мамаша родная полуфабрикатами до отрыжки закормила. Все бы хорошо, но только дочка её Алка, уж больно приставучая. Она младше меня на год, но такая противная и все пытается глазки строить, а получается смешно и противно. И в кого такая уродилась? Мамаша вроде скромная, уравновешенная, отца любит, а он не нарадуется, что сбежал от моей мамаши, уж больно у неё запросы были гигантские. Я хотел опять к матери уйти, сказал, что вроде как не хочу мешать ему с новой женой. Так он отказал, сказал, что если я в младшей школе такие фортели выделывал, то в подростковом возрасте у меня вообще крышу сорвет, и закончу я свою жизнь в юном возрасте в канаве или в притоне. К матери я особо не рвался, ей не до меня, она все никак личную жизнь свою устроить не может, хахали подолгу не задерживаются, посмотрят какая она хозяйка и бегут от неё, но отца после женитьбы спросил. Если бы не моя сводная сестричка, стрекоза, я бы и не думал о переезде, она же меня достала уже в первую неделю знакомства. Хорошо, что учится она в другой школе с каким-то там уклоном, толи музыкальным, толи ещё каким, я в подробности не вдавался, она же считает себя жуть какой талантливой. Она повадилась подружек домой таскать и всех их со мной знакомится ведет, хвастается. Нет, я парень видный и выгляжу старше своих лет, спортом занимаюсь, фигура у меня хорошая, да и физиономия не подкачала, только меня её подружки либо злят либо смешат. Дуры малолетние, но так стараются выглядеть взрослыми и умными, что их потуги раздражают. Я теперь в школе стал задерживаться, чтобы с её подружками не видеться и защелку в комнате поставил, но Алка настырная - будет под дверью стоять и канючить… Вот же мелочь неугомонная!
Выйдя последним из класса, я медленно направился по коридору. Последний урок, школьники столпились в раздевалке, все хотят быстрее покинуть опостылевшую школу, а я не тороплюсь, сейчас толпа рассосется, и я спокойно оденусь. На улице поздняя осень снег ещё не выпал, но мороз по утрам уже неслабый, а к обеду солнце выходит, и лужи оттаивают, а ещё ветер холодный, домой я не тороплюсь и на улицу выходить не спешу. Заворачиваю за угол и вижу эту пигалицу из монастыря, она стоит у доски с объявлениями и внимательно читает. Мой взгляд цепляется за её косу, тугая, ровная как будто не человек её заплетал, а специальная машина. Девчонка держит под мышкой ранец и так сосредоточенно читает, мне даже интересно стало, и что такого могут написать на доске объявлений. Осторожно подхожу к ней, она так увлечена, что даже не обращает на меня внимание и наклонившись тихо спрашиваю:
- И что интересного пишут?
Вот это выдержка она даже не вздрогнула и голову не повернула, а тихо ответила:
- Экскурсия будет на стекольный завод, а потом в музей при заводе, только нас не возьмут, поедут старшие классы.
А я опешил и не потому, что она спокойно ответила мне, а потому что говорила она по-другому, не так как мы говорим. Не могу объяснить точно, но речь её была правильная, буквы она произносила четко и правильно ставила ударение. Интонации ровные, никаких визгов, писков или других девчачьих ноток. И я опять разозлился, она как взрослая говорит, а из нас двоих я взрослый. И схватив её за косу, я быстро развязал ленту и вытащив её начал трясти волосами, чтобы коса расплелась. А она молчала, я же засунул ленту в карман брюк и отошел на пару шагов, чтобы полюбоваться на дело рук своих.
Теперь понятно, почему у неё такая тугая коса, стоило только волосам избавиться от ленты, как они подпрыгнули вверх и закрутились в мелкие спиральки, теперь её голова напоминала одуванчик, кудряшки торчали в разные стороны и на макушке даже встали дыбом. Диана посмотрела на меня, не зло, а по взрослому, чем опять меня разозлила и, протянув руку, тихо произнесла:
- Отдай ленту.
- Догони, отдам, - зло сказал я.
Она опустила глаза и тихо ответила:
- Мне за тобой таким большим не угнаться.
И не было в её голосе сочувствия или сожаления, просто констатация факта, она признавала, что я сильнее и быстрее и как не странно её это не беспокоило.
- Нога хромая мешает?
- Она не мешает, но тебя мне не догнать, - просто и без всякого сожаления ответила она.
- Так попроси у бога, пусть даст тебе здоровую ногу.
- Он такие просьбы не исполняет, - подняв глаза, твердо и уверенно ответила малявка.
- А какие он исполняет и исполняет ли вообще? Нет твоего бога, он ещё никому не помог, так что зря молитесь, там космос и это научно доказанный факт.
