Оперативно! Я любовался ей и думал, что не буду говорить отцу о своей невесте, зачем ему раньше времени о ней знать, тем более она мне не ответила согласием, ни да, ни нет, не сказала. А пока не будет конкретики, зачем родственникам знать о ней и про назначение я ей скажу, только не буду уточнять, что часть находится в 30 километрах от города, скажу только, что стоит она в поле. И не совру, часть действительно стоит в поле, огороженная территория, небольшой военный городок и казармы для солдат. Имеется общежитие для офицеров, но жить можно и в пригороде и в городе, только на службу не опаздывать, ещё там есть кинотеатр, две столовые и даже магазин, а более ничего.
- Готово, прошу к столу. – Сказала Диана и выдвинула для нас стулья.
Как ни странно бабушка оторвалась от кружева и сев за стол быстро взяла булочку, понюхала её, закатила от удовольствия глаза и откусила маленький кусочек.
- Вкусно, а ты чего скромничаешь, - обратилась она ко мне, - бери булочку, Татьяна такие печь не умеет.
- Может она просто не пробовала, - тихо ответила Диана и тоже присев за стол, положила себе в чашку ложку сахара.
Вот откуда она такая взялась? Или в монастыре все такие, даже не зная мачеху, встала на её защиту, хотя Татьяна женщина хорошая, добрая и готовит вкусно, но ей-то откуда это известно? Мы наслаждались чаем и выпечкой молча. Вкусно, да и о чем говорить, Диана не спешила рассказывать о себе и о нашем житье не спрашивала, видимо она не любопытная, а может её так воспитали, хотя один вопрос у меня к ней был.
- Диана, ты все также поешь в церкви? – Спросил я.
- Если не работаю в эти дни. – Ответила она, а так стараюсь церковные праздники не пропускать.
Можно было спросить, где она работает, но я не стал, зачем мне это знать? Бабушка допила чай и, поблагодарив Диану, пошла опять рассматривать кружева, я же сидел и думал, под каким предлогом мне отозвать Диану и извинится перед ней, за тот давний поступок. Я ведь думал об этом, когда ехал сюда, а потом забыл, а извиниться обязательно нужно. Встав из-за стола, я хотел помочь ей убрать посуду, но она мягко с улыбкой отстранила меня от этого дела. Ну как хочет, я опять уселся в кресло. Диана же быстро вымыла посуду, а потом достала из печки топленого молока, налила в кошачью миску и покрошила туда немного булки. И как ни странно кот начал есть это с таким удовольствием.
- Он что хлеб любит? – Спросил я.
- Он не привередливый, на улице долго жил, наголодался и поэтому ест все тоже, что и я, а выпечку он особо уважает.
- Так это не твой кот?
- Теперь уже мой, он пришел через две недели после моего переезда, больной и очень худой, я его долго лечила, а потом он остался и теперь ловит мышей в подполе.
- А собака?
- Она тоже пришла, только раньше кота на неделю и тоже осталась.
- Диана! – Вмешалась в наш разговор бабушка, - я хотела бы посмотреть вязанные вещи, с кружевами я определилась.
Диана кивнула головой и прошла вглубь комнаты, она открыла шкаф и вытащила оттуда стопку вязаных вещей, все было яркое, странно вроде бабушка не любит такое. Но когда бабушка начала разворачивать вещи и рассматривать их, я понял, что Диана с цветами не переборщила, это в свернутом виде они смотрелись ярко, а когда смотришь на изделие, то цвета подобраны правильно и рисунок органично вписывается в модель. У бабули загорелись глаза и она начала оглядываться в поисках зеркала.
- У меня зеркало, только на дверце шкафа, но оно большое в полный рост. – Тихо сказала Диана и повела бабушку.
Я же решил посмотреть, а есть ли у Дианы иконы, не может быть, чтобы не было. Икона была только одна, но не старинная и лампада под ней имелась, скромно, миленько, а мне казалось, что у неё должно быть много икон. Я понимал, что во мне говорят мои подростковые предубеждения. Почему я все время пытался её задеть, пошатнуть её веру в бога? Я сейчас уже точно не помню, что тогда говорил, но одно помню, что я пытался обидеть её и зачем? А вот этого я объяснить себе не мог и сейчас не могу. Пока бабушка прикладывала к себе вязанные вещи и крутилась перед зеркалом, я вплотную подошел к Диане и тихо сказал:
- Я хотел бы извиниться за тот случай, я не могу объяснить свое поведение, у меня было помутнение рассудка, прости меня.
- Давно тебя простила, я бы не смогла столько лет жить с обидой в душе. – Тихо ответила она, - я же знаю, что ты раскаивался в содеянном, ты ведь не хотел этого.
Она ещё что-то говорила, но я уже не слышал, я вдыхал запах её волос, мне хотелось прикоснуться к её коже за ухом, да и само ухо легонько ухватить зубами, а ещё, я отчетливо вспомнил, как пахла её кожа и какие мягкие у неё губы. Мне пришлось приложить усилия и, взяв себя в руки, отойти от неё на довольно большое расстояние. И зачем я подошел к ней так близко? Нам лучше общаться на расстоянии. Сев в кресло, я приготовился молча ждать, пока бабуля закончит выбирать себе вещи, скорей бы, отвезу её домой и забуду обо всем. Я извинился, она меня простила и нужно забыть о ней.
Из дома Дианы мы вышли через три часа, я несколько раз напоминал бабуле, что нехорошо, так долго задерживаться, у человека могут быть свои дела, а мы отвлекаем её, но с бабулей в эти минут сладить невозможно, она не слушает доводов рассудка. Еле вытащил её на улицу и, уже сидя в машине, она все ещё не могла успокоиться, а постоянно спрашивала меня, может, нужно было ещё один джемпер купить или кружев, деньги у неё есть, а в её городе это так дорого. Кивая в такт бабушкиным словам, я думал, что скоро опять уеду из родного города, хорошо, что ненадолго, а потом у меня начнется совсем другая жизнь. Мелькнула мысль, что Диана бы поехала с любимым мужчиной на край света и не спросила, есть ли там город или цивилизация, или интернет. Она бы слепо верила ему и никогда бы не упрекнула, что он привез её в Тмутаракань, где нет ни парикмахерских, ни салонов красоты, ни других милых сердцу женщины заведений. Наверно только она бы и не спросила, остальные девушки обязательно поинтересовались, куда их везут.
Восемь месяцев спустя. Владислав.
Начальник гарнизона решил оказать посильную помощь, дому престарелых, а какую помощь могут оказать военные, находящиеся на полном государственном обеспечении? Мы могли предложить только грубую мужскую силу. Я и ещё один молодой лейтенант, Алексей, собрав 30 солдат, прослуживших более полугода и захватив инструменты для работы, поехали в дом престарелых. Директор дома просила облагородить парк вокруг него, деревья там старые, много сухих веток, валежника, да и дорожки нужно очистить, а то старикам страшно ходить по парку, того и гляди сухая ветка на голову упадет, а ещё нужно подстричь деревья вокруг самого здания, чтобы в окна проникало солнце и подрезать кусты. Организованно прибыв на территорию дома престарелых, мы осмотрели фронт работы и распределились по группам, наше с Алексеем дело, это строго следить за порядком, контролировать работу, пресекать лень и разгильдяйство. На территории пусто, все проживающие находятся в корпусе, и мы незамедлительно приступили к работе. Отработали до обеда, а потом приехала наша кухонная машина и мы, разместившись на скамейках возле самого корпуса, сели есть. Погода прекрасная, не жарко и не холодно в самый раз для работы на свежем воздухе. Бойцы стучали ложками по тарелкам, я тоже проголодался и когда расправился с первым блюдом и с удовольствием приступил ко второму, то услышал голос. На первом этаже здания сквозь открытую створку лился знакомый голос, Диана пела псалмы. Медленно пережевывая, я откинулся на спинку скамейки и начал слушать. Бойцы тоже перестали стучать ложками о тарелки и начали прислушиваться. Значит, она работает здесь, следовало бы догадаться. Понятно, что с монастырским воспитанием она не сможет работать в офисе или на другой работе, она просто не вынесет той напряженности, которая там царит, здесь она на своем месте, помогает страждущим, тут ведь не только нужно механически выполнять работу, тут нужно сочувствовать, заботится и понимать. Забыв об обеде, я наслаждался её голосом. А ведь Алка так и не добилась успехов в пении, хотя и в школу специальную ходила и на конкурсах различных выступала, но если нет голоса, то никакие учителя тебе не помогут. Она неплохо поет, вот это то, самое слово, которое можно применить к Алке именно неплохо. У Дианы же голос цепляет за самую душу и переворачивает все в ней.
- Как красиво поет. – Тихо говорит Алексей, - но почему псалмы?
- Она больше ничего не знает, её в монастыре воспитывали, и она с детства в церкви пела.
- Ты знаешь её?
- Да, мы в одной школе учились?
- Ты же сказал, что её в монастыре воспитывали? – Удивился Алексей.
- Она не монашка, её подбросили к монастырю, монашки её и воспитывали до совершеннолетия, а потом ей как сироте дом в деревне дали и теперь она работает здесь, наверно медицинский колледж окончила. Точно не знаю, я в другом городе учился, да и не общались мы с ней, она мелкая была, просто школа у нас небольшая, вот и знаю.
- А почему в монашки не пошла? – Спросил Алексей.
- Откуда мне знать, не захотела, наверно с детства такой жизни наелась, вот и ушла из монастыря, там никого насильно не держат.
- А тут думаешь работать легче? Нет, тут работают не за деньги, а по велению души.
Я не стал отвечать, только пожал плечами, догадываюсь, что работать здесь нелегко, старики народ тяжелый, с ними нужно терпение. Мне почему-то вспомнилась моя бывшая невеста, хотя и невестой её можно назвать с большой натяжкой, она же не согласилась на мое предложение. И чего ждала, догадываюсь, что моего назначения, а потом как узнала, что гарнизон в поле стоит, так сразу же заявила, что любви ко мне она не испытывает, мол нравился я ей, и не готова она за мной на край света идти, молодая, ещё погулять хочется. Я ожидал такого развития событий, потому не сильно расстроился, не судьба. Диана прекратила петь и я начал доедать остывшее второе блюдо.
- Она симпатичная? – Спросил Алексей.
- Миленькая, только хромает немного, с детства, я так понимаю, что это последствия родовой травмы. У неё длинные волосы и ещё она худенькая, не скажу, что красавица, но взгляд на ней останавливается.
- А я бы женился на такой девушке, вот кто пойдет за тобой и в огонь и в воду и даже не спросит, зачем, настоящая боевая подруга для офицера.
- Шустрый ты!
- Я уже давно для женитьбы созрел и детей хочу, а из таких девушек прекрасные жены и матери получаются. И пусть она богу молится, это семейной жизни не мешает.
Меня его слова разозли. Я малявку со школы знаю, а он жениться собрался, не прокатит, ищи себе другую, а Диану я не отдам. Мы доели, и немного посидев на лавочках, пошли работать. Думаю, что за сегодня справимся.
Неделю спустя. Владислав.
У меня выходной день и я еду к Диане. Узнал, что сегодня и у неё выходной и поехал. И что я ей скажу? Наверно нужно говорить только правду. Сразу после разговора с Алексеем, я долго думал и анализировал свои дурные поступки. Тогда меня нисколько не мучила совесть, а вот сейчас, когда я повзрослел, и взглянул на все, что я делал, мне стало не только стыдно, мне стало страшно. Я вел себя как поддонок и гордился своими поступками, другая на её месте давно бы пожаловалась отцу, хотя бы за тот случай, когда я заставил её идти домой пешком. Я просто садист.
Диана работала во дворе. Я вышел из машины и подошел к калитке, её четвероногий сторож, подбежав к калитке, принял угрожающую позу и зарычал, хороший охранник.
- Я не буду напрашиваться в гости, но Диана я хотел бы поговорить с тобой.
Она вышла из калитки и указала мне на лавочку возле забора. Я сел и похлопал рукой около себя, интересно сядет она или так и будет стоять. Диана подошла к лавочке и села рядом и это хорошо, значит, она меня не боится или не ожидает от меня пакостей, доверчивая, нельзя же быть такой.
- Диана, я хотел бы тебе сказать, что в школе я вел себя как поддонок и мне стыдно. – Тихо сказал я, глядя на неё, - Жаль, что я поздно осознал, и я знаю, что ты простила меня, но я должен был повиниться перед тобой.
Диана молчала и смотрела на меня, а мне хотелось, чтобы она сказала мне, что всегда знала, что я хороший, только поддался искушению или ещё что-нибудь в этом роде, но она смотрела и молчала. А мне отчаянно хотелось её поцеловать и я, осторожно обняв её за талию, начал медленно наклонятся к ней, если она только слово скажет, то я остановлюсь, но она молчала. А потом был поцелуй, нежный и возбуждающий, но я сдерживался и не позволил себе страсть, только нежность.
- Вместо того, чтобы признаться себе, что ты единственная девушка, с которой я готов дожить до самой смерти и что люблю тебя, я вел себя мягко говоря, как идиот. – Оторвавшись от Дианы, прошептал я и, обняв её за плечи, прижал к груди.
- А мне мама Ольга ещё в 11 лет об этом сказала. – Прошептала она.
- Очень прозорливая женщина, почему же меня никто по голове не треснул, чтобы я осознал это раньше, столько времени потеряно….
- Всему свое время. – Ответила Диана.
- Завтра же привезу отца и мачеху, я хочу познакомить вас, а послезавтра мы идем подавать заявление в ЗАГС.
- Послезавтра я работаю.
- Тогда все сделаем завтра, сначала в ЗАГС, а потом знакомится с родителями.
КОНЕЦ
P.S. на данный момент у них трое детей и живут они далеко от города, где познакомились, но тут ничего не поделаешь, служба. Монастырь существует до сих пор. Спасибо, что дочитали до конца
- Готово, прошу к столу. – Сказала Диана и выдвинула для нас стулья.
Как ни странно бабушка оторвалась от кружева и сев за стол быстро взяла булочку, понюхала её, закатила от удовольствия глаза и откусила маленький кусочек.
- Вкусно, а ты чего скромничаешь, - обратилась она ко мне, - бери булочку, Татьяна такие печь не умеет.
- Может она просто не пробовала, - тихо ответила Диана и тоже присев за стол, положила себе в чашку ложку сахара.
Вот откуда она такая взялась? Или в монастыре все такие, даже не зная мачеху, встала на её защиту, хотя Татьяна женщина хорошая, добрая и готовит вкусно, но ей-то откуда это известно? Мы наслаждались чаем и выпечкой молча. Вкусно, да и о чем говорить, Диана не спешила рассказывать о себе и о нашем житье не спрашивала, видимо она не любопытная, а может её так воспитали, хотя один вопрос у меня к ней был.
- Диана, ты все также поешь в церкви? – Спросил я.
- Если не работаю в эти дни. – Ответила она, а так стараюсь церковные праздники не пропускать.
Можно было спросить, где она работает, но я не стал, зачем мне это знать? Бабушка допила чай и, поблагодарив Диану, пошла опять рассматривать кружева, я же сидел и думал, под каким предлогом мне отозвать Диану и извинится перед ней, за тот давний поступок. Я ведь думал об этом, когда ехал сюда, а потом забыл, а извиниться обязательно нужно. Встав из-за стола, я хотел помочь ей убрать посуду, но она мягко с улыбкой отстранила меня от этого дела. Ну как хочет, я опять уселся в кресло. Диана же быстро вымыла посуду, а потом достала из печки топленого молока, налила в кошачью миску и покрошила туда немного булки. И как ни странно кот начал есть это с таким удовольствием.
- Он что хлеб любит? – Спросил я.
- Он не привередливый, на улице долго жил, наголодался и поэтому ест все тоже, что и я, а выпечку он особо уважает.
- Так это не твой кот?
- Теперь уже мой, он пришел через две недели после моего переезда, больной и очень худой, я его долго лечила, а потом он остался и теперь ловит мышей в подполе.
- А собака?
- Она тоже пришла, только раньше кота на неделю и тоже осталась.
- Диана! – Вмешалась в наш разговор бабушка, - я хотела бы посмотреть вязанные вещи, с кружевами я определилась.
Диана кивнула головой и прошла вглубь комнаты, она открыла шкаф и вытащила оттуда стопку вязаных вещей, все было яркое, странно вроде бабушка не любит такое. Но когда бабушка начала разворачивать вещи и рассматривать их, я понял, что Диана с цветами не переборщила, это в свернутом виде они смотрелись ярко, а когда смотришь на изделие, то цвета подобраны правильно и рисунок органично вписывается в модель. У бабули загорелись глаза и она начала оглядываться в поисках зеркала.
- У меня зеркало, только на дверце шкафа, но оно большое в полный рост. – Тихо сказала Диана и повела бабушку.
Я же решил посмотреть, а есть ли у Дианы иконы, не может быть, чтобы не было. Икона была только одна, но не старинная и лампада под ней имелась, скромно, миленько, а мне казалось, что у неё должно быть много икон. Я понимал, что во мне говорят мои подростковые предубеждения. Почему я все время пытался её задеть, пошатнуть её веру в бога? Я сейчас уже точно не помню, что тогда говорил, но одно помню, что я пытался обидеть её и зачем? А вот этого я объяснить себе не мог и сейчас не могу. Пока бабушка прикладывала к себе вязанные вещи и крутилась перед зеркалом, я вплотную подошел к Диане и тихо сказал:
- Я хотел бы извиниться за тот случай, я не могу объяснить свое поведение, у меня было помутнение рассудка, прости меня.
- Давно тебя простила, я бы не смогла столько лет жить с обидой в душе. – Тихо ответила она, - я же знаю, что ты раскаивался в содеянном, ты ведь не хотел этого.
Она ещё что-то говорила, но я уже не слышал, я вдыхал запах её волос, мне хотелось прикоснуться к её коже за ухом, да и само ухо легонько ухватить зубами, а ещё, я отчетливо вспомнил, как пахла её кожа и какие мягкие у неё губы. Мне пришлось приложить усилия и, взяв себя в руки, отойти от неё на довольно большое расстояние. И зачем я подошел к ней так близко? Нам лучше общаться на расстоянии. Сев в кресло, я приготовился молча ждать, пока бабуля закончит выбирать себе вещи, скорей бы, отвезу её домой и забуду обо всем. Я извинился, она меня простила и нужно забыть о ней.
Из дома Дианы мы вышли через три часа, я несколько раз напоминал бабуле, что нехорошо, так долго задерживаться, у человека могут быть свои дела, а мы отвлекаем её, но с бабулей в эти минут сладить невозможно, она не слушает доводов рассудка. Еле вытащил её на улицу и, уже сидя в машине, она все ещё не могла успокоиться, а постоянно спрашивала меня, может, нужно было ещё один джемпер купить или кружев, деньги у неё есть, а в её городе это так дорого. Кивая в такт бабушкиным словам, я думал, что скоро опять уеду из родного города, хорошо, что ненадолго, а потом у меня начнется совсем другая жизнь. Мелькнула мысль, что Диана бы поехала с любимым мужчиной на край света и не спросила, есть ли там город или цивилизация, или интернет. Она бы слепо верила ему и никогда бы не упрекнула, что он привез её в Тмутаракань, где нет ни парикмахерских, ни салонов красоты, ни других милых сердцу женщины заведений. Наверно только она бы и не спросила, остальные девушки обязательно поинтересовались, куда их везут.
Глава 8
Восемь месяцев спустя. Владислав.
Начальник гарнизона решил оказать посильную помощь, дому престарелых, а какую помощь могут оказать военные, находящиеся на полном государственном обеспечении? Мы могли предложить только грубую мужскую силу. Я и ещё один молодой лейтенант, Алексей, собрав 30 солдат, прослуживших более полугода и захватив инструменты для работы, поехали в дом престарелых. Директор дома просила облагородить парк вокруг него, деревья там старые, много сухих веток, валежника, да и дорожки нужно очистить, а то старикам страшно ходить по парку, того и гляди сухая ветка на голову упадет, а ещё нужно подстричь деревья вокруг самого здания, чтобы в окна проникало солнце и подрезать кусты. Организованно прибыв на территорию дома престарелых, мы осмотрели фронт работы и распределились по группам, наше с Алексеем дело, это строго следить за порядком, контролировать работу, пресекать лень и разгильдяйство. На территории пусто, все проживающие находятся в корпусе, и мы незамедлительно приступили к работе. Отработали до обеда, а потом приехала наша кухонная машина и мы, разместившись на скамейках возле самого корпуса, сели есть. Погода прекрасная, не жарко и не холодно в самый раз для работы на свежем воздухе. Бойцы стучали ложками по тарелкам, я тоже проголодался и когда расправился с первым блюдом и с удовольствием приступил ко второму, то услышал голос. На первом этаже здания сквозь открытую створку лился знакомый голос, Диана пела псалмы. Медленно пережевывая, я откинулся на спинку скамейки и начал слушать. Бойцы тоже перестали стучать ложками о тарелки и начали прислушиваться. Значит, она работает здесь, следовало бы догадаться. Понятно, что с монастырским воспитанием она не сможет работать в офисе или на другой работе, она просто не вынесет той напряженности, которая там царит, здесь она на своем месте, помогает страждущим, тут ведь не только нужно механически выполнять работу, тут нужно сочувствовать, заботится и понимать. Забыв об обеде, я наслаждался её голосом. А ведь Алка так и не добилась успехов в пении, хотя и в школу специальную ходила и на конкурсах различных выступала, но если нет голоса, то никакие учителя тебе не помогут. Она неплохо поет, вот это то, самое слово, которое можно применить к Алке именно неплохо. У Дианы же голос цепляет за самую душу и переворачивает все в ней.
- Как красиво поет. – Тихо говорит Алексей, - но почему псалмы?
- Она больше ничего не знает, её в монастыре воспитывали, и она с детства в церкви пела.
- Ты знаешь её?
- Да, мы в одной школе учились?
- Ты же сказал, что её в монастыре воспитывали? – Удивился Алексей.
- Она не монашка, её подбросили к монастырю, монашки её и воспитывали до совершеннолетия, а потом ей как сироте дом в деревне дали и теперь она работает здесь, наверно медицинский колледж окончила. Точно не знаю, я в другом городе учился, да и не общались мы с ней, она мелкая была, просто школа у нас небольшая, вот и знаю.
- А почему в монашки не пошла? – Спросил Алексей.
- Откуда мне знать, не захотела, наверно с детства такой жизни наелась, вот и ушла из монастыря, там никого насильно не держат.
- А тут думаешь работать легче? Нет, тут работают не за деньги, а по велению души.
Я не стал отвечать, только пожал плечами, догадываюсь, что работать здесь нелегко, старики народ тяжелый, с ними нужно терпение. Мне почему-то вспомнилась моя бывшая невеста, хотя и невестой её можно назвать с большой натяжкой, она же не согласилась на мое предложение. И чего ждала, догадываюсь, что моего назначения, а потом как узнала, что гарнизон в поле стоит, так сразу же заявила, что любви ко мне она не испытывает, мол нравился я ей, и не готова она за мной на край света идти, молодая, ещё погулять хочется. Я ожидал такого развития событий, потому не сильно расстроился, не судьба. Диана прекратила петь и я начал доедать остывшее второе блюдо.
- Она симпатичная? – Спросил Алексей.
- Миленькая, только хромает немного, с детства, я так понимаю, что это последствия родовой травмы. У неё длинные волосы и ещё она худенькая, не скажу, что красавица, но взгляд на ней останавливается.
- А я бы женился на такой девушке, вот кто пойдет за тобой и в огонь и в воду и даже не спросит, зачем, настоящая боевая подруга для офицера.
- Шустрый ты!
- Я уже давно для женитьбы созрел и детей хочу, а из таких девушек прекрасные жены и матери получаются. И пусть она богу молится, это семейной жизни не мешает.
Меня его слова разозли. Я малявку со школы знаю, а он жениться собрался, не прокатит, ищи себе другую, а Диану я не отдам. Мы доели, и немного посидев на лавочках, пошли работать. Думаю, что за сегодня справимся.
Неделю спустя. Владислав.
У меня выходной день и я еду к Диане. Узнал, что сегодня и у неё выходной и поехал. И что я ей скажу? Наверно нужно говорить только правду. Сразу после разговора с Алексеем, я долго думал и анализировал свои дурные поступки. Тогда меня нисколько не мучила совесть, а вот сейчас, когда я повзрослел, и взглянул на все, что я делал, мне стало не только стыдно, мне стало страшно. Я вел себя как поддонок и гордился своими поступками, другая на её месте давно бы пожаловалась отцу, хотя бы за тот случай, когда я заставил её идти домой пешком. Я просто садист.
Диана работала во дворе. Я вышел из машины и подошел к калитке, её четвероногий сторож, подбежав к калитке, принял угрожающую позу и зарычал, хороший охранник.
- Я не буду напрашиваться в гости, но Диана я хотел бы поговорить с тобой.
Она вышла из калитки и указала мне на лавочку возле забора. Я сел и похлопал рукой около себя, интересно сядет она или так и будет стоять. Диана подошла к лавочке и села рядом и это хорошо, значит, она меня не боится или не ожидает от меня пакостей, доверчивая, нельзя же быть такой.
- Диана, я хотел бы тебе сказать, что в школе я вел себя как поддонок и мне стыдно. – Тихо сказал я, глядя на неё, - Жаль, что я поздно осознал, и я знаю, что ты простила меня, но я должен был повиниться перед тобой.
Диана молчала и смотрела на меня, а мне хотелось, чтобы она сказала мне, что всегда знала, что я хороший, только поддался искушению или ещё что-нибудь в этом роде, но она смотрела и молчала. А мне отчаянно хотелось её поцеловать и я, осторожно обняв её за талию, начал медленно наклонятся к ней, если она только слово скажет, то я остановлюсь, но она молчала. А потом был поцелуй, нежный и возбуждающий, но я сдерживался и не позволил себе страсть, только нежность.
- Вместо того, чтобы признаться себе, что ты единственная девушка, с которой я готов дожить до самой смерти и что люблю тебя, я вел себя мягко говоря, как идиот. – Оторвавшись от Дианы, прошептал я и, обняв её за плечи, прижал к груди.
- А мне мама Ольга ещё в 11 лет об этом сказала. – Прошептала она.
- Очень прозорливая женщина, почему же меня никто по голове не треснул, чтобы я осознал это раньше, столько времени потеряно….
- Всему свое время. – Ответила Диана.
- Завтра же привезу отца и мачеху, я хочу познакомить вас, а послезавтра мы идем подавать заявление в ЗАГС.
- Послезавтра я работаю.
- Тогда все сделаем завтра, сначала в ЗАГС, а потом знакомится с родителями.
КОНЕЦ
P.S. на данный момент у них трое детей и живут они далеко от города, где познакомились, но тут ничего не поделаешь, служба. Монастырь существует до сих пор. Спасибо, что дочитали до конца
