Проза жизни. Где-то рядом.
События происходили в начале 21-го века в большом городе. Все совпадения случайны, все имена и названия вымышлены, остальное же горькая и не очень горькая проза жизни.
Арина – 23 года.
Щеку обожгло, больно, почему-то болит все лицо, слышу громкие голоса, кто-то требует открыть глаза, но веки тяжелые и очень хочется спать, обожгло вторую щеку, все открываю, изобьют же до синяков, как я маме на глаза покажусь.
- Пришла в себя, - пожилой доктор наклонился ближе начал светить в глаза фонариком. Дергаю веком, он убирает фонарик, чуть поворачивает мою голову на бок и присаживается на стул рядом с кроватью, - напугала нас, долго не могли разбудить, так что лицо немного поболит, уж извини, оплеух тебе от души навесил, такая молодая, а организм слабый.
- Доктор не тяните время, скажите все как есть, - шепчу я.
- Не радостные новости тебя ожидают, ребенка не сохранили, кровотечение еле остановили, но дети у тебя будут и только эта одна радостная новость.
- Долго мне лежать?
- А ты, никак, домой собралась? Только от наркоза отошла уже намылилась. Нет, милая, будешь лежать, пока от лежания бока ни заболят. Тебе нужно не только гинекологию лечить, но и стресс пережить, а лучше всего его пережидать в тишине, где никто не отвлекает и не напоминает о его причине, сейчас медсестра напишет список посетителей, которых ты желала бы видеть, остальных, не пустим, так нужно.
Киваю головой, доктор уходит, молоденькая медсестра, садиться на его стул, достает блокнот и ручку.
- Маму Ольгу Михайловну и папу Олега Николаевича, а более никого, - сестричка кивает головой и, забрав стул, уходит.
Родственники уже разъехались, в этом городе у нас из родни только троюродная сестра Вероника, она в этой больнице работает и никакие запреты её не остановят, но не придет, пока не позову, понимает, что мне нужно в одиночестве осознать и принять ситуацию, в которой я оказалась. Спать хочется, доктор вроде не запрещал, закрываю глаза и проваливаюсь в темноту.
Просыпаюсь от боли в теле, обезболивающее перестало действовать, шевелиться больно и лицо горит, будто с мороза, а на улице сентябрь и на работу выходить в понедельник. Не пойду, пока полностью не успокоюсь и не вылечусь, себя нужно беречь, больная я ни одному работодателю не нужна.
Как я ошиблась! Хотя, в чем себя упрекаю? Молодая неопытная, мама, конечно, тихо намекала, но разве я слушала намеки? Нет, не слушала, думала, что нашла свое счастье. Оказывается, не было счастье моим, я только на время им завладела, а потом оно испарилось. Подло и на глазах у всей родни. Стыдно, хотя понимаю, что мне стыдиться нечего, но в груди сжимает. А как все хорошо начиналось! Я на первом курсе престижного ВУЗа. Чтобы попасть туда три года ходила к репетиторам, в олимпиадах участвовала, честь школы защищала, поступила. От эйфории и счастья летала, как на крыльях. В одном из таких полетов и столкнулась с Антоном, прямо на лестнице, он меня поймал, к груди прижал, вроде как спас от падения, а я, дурочка, испытала восторг. Парень высокий, спортивный, одет по моде, причесан и вкусно пахнет туалетной водой, ну чем не жених. И так у нас все быстро закрутилось, еле дотерпели, когда мне восемнадцать лет стукнет, сразу и переехала к нему в квартиру. Антон с родителями не жил, хотя они живут в этом городе. Снимали для него однокомнатную квартиру в спальном районе, я же была так влюблена, что совсем ничего не замечала, а когда глаза начали потихоньку открываться, забеременела. Вот почему все влюбленные женщины слепые курицы, нас погладят, приласкают, а мы, дурочки, растекаемся лужицей у ног мужчин? Так и я не замечала, что тянула всю домашнюю работу, а ведь мне ещё нужно и учебную программу осваивать. По ночам курсовые и контрольные писала, когда он спал сном младенца, накормленный до отвала, уставший после спортивного зала или от встречи с друзьями, а его вещи, постоянно разбросанные по комнате, я их собирала, стирала, гладила и была рада это делать. Вот же дура! А жениться Антон не предлагал никогда. Через три года я спросила: «что дальше так и будем жить»? Он пожал плечами, мол, тебе разве плохо? В тот момент мои глаза ещё не открылись, я считала, что хорошо. Ну, подумаешь, стираю, готовлю, убираюсь и ещё успеваю учиться пока он, то в спортзале, то с друзьями пьет пиво, то в карты играет, то у него какие-то выезды на концерты любимых исполнителей, то чисто мужские тусовки. Разве мне плохо от этого? А ведь никогда даже не задумывалась об этом, сумки из магазина таскала, аж спина трещала, готовила первое, второе и десерт, он жрал, нахваливал, целовал в щеку и, даже не убрав посуду в раковину, уходил к компьютеру. Нет, я тогда не жаловались, многие так живут и вполне довольны жизнью, но мы не семья, по сути, чужие люди, живущие в одной квартире. Он за мной даже толком не ухаживал, ну в кино три раза сводил, кофе один раз напоил, а когда я к нему переехала, мы вместе никуда не выходили, у него все мужские дела были. А забеременела я случайно и, если бы этого не случилось, то мы бы обязательно расстались, к тому времени я наконец-то начала прозревать. Мне стали надоедать его мужские тусовки, его друзья, которые считали, что я повариха и официантка, они даже не здоровались со мной, игнорировали, будто прислуга. Его разбросанные вещи раздражали, мозолила глаза грязная посуда на столе, и я начала прислушиваться к маминым намекам. Когда тест на беременность показал две полоски, Антон не обрадовался от слова «совсем». Я ждала, что он скажет, если спросит: «что планируешь делать»? Соберу вещи и уйду, а он молчал, долго смотрел в окно, потом выдавил из себя, что завтра подаем заявление в ЗАГ. И в этот момент я не испытала ни эйфории, ни радости, кивнула головой и пошла на кухню, сидела долго, думала. Может не стоит идти в этот ЗАГС? Ребенка и без него воспитаю, мама так и сказала, бросай его, справимся. Но я же отличница, и решила все сделать правильно.
Бракосочетание должно было состояться сразу после защиты диплома, я не особо к нему и готовилась платье шить не стала, куда мне с животом белое платье? Неприлично, мы с мамой купили свободное платье в обыкновенном магазине, туфли на невысокой устойчивой подошве, волосы закололи красивыми шпильками с мелкими цветочками и невеста готова. И вот долгожданный день. Мать Антона смотрит на меня с подозрением, будто только я одна в беременности виновата, его отец, даже не поздоровался, его друзья вообще проигнорировали. Моя мама злится по этому поводу, Вероника - моя троюродная сестра и свидетельница держит меня за руку и молчит, не улыбнулась ни разу, а ведь она по жизни оптимистка. Мы торжественно выходим из машин, начинаем подниматься по лестнице и тут сбоку появляется молодая девушка, чуть старше меня, стильно одетая, красивая нужно заметить, Антон замирает и дергается, я вцепляюсь в его руку, не могу объяснить, почему схватила его конечность и тут раздается шепот Вероники:
- Отпусти это говно, пусть бежит, мужика силой не удержишь.
Отталкиваю руку Антона, и мой жених бежит к этой девице, гости все замерли, даже его родители онемели от шока, а его друзья расплываются в наглых ухмылках Антон убегает так быстро, что гепард бы позавидовал, обнимает за талию девицу и смеется. Помню, меня качнуло, Вероника подхватила за локоть, мы развернулись и направились к машине. Когда отъехали, на меня накатили слезы. Вероника обнимала, но ничего не говорила, а что тут скажешь, так бывает и со мной случилось. Домой мы не доехали, на середине дороге у меня открылось кровотечение, повернули в больницу, помню, как меня уложили на каталку, Вероника подгоняла персонал, звала доктора, а дальше провал и последние слова, что я запомнила:
- Ну вот и славненько, в операционную лучше без сознания попадать, спокойнее и тебе и хирургам.
Моё замужество не состоялось от этой мысли я усмехнулась, но сожаления не почувствовала, облегчения тоже не было, неприятно и муторно от самого процесса, я же видела сочувственные взгляды родни. А, собственно, почему они мне сочувствовали? Им тоже было неприятно, что жених так поступил, но лучше раньше, чем после нескольких лет семейной жизни осознать, что мы не подходим друг другу. А от ребенка я не отказывалась, родила бы и воспитала, любила бы и баловала, он не виноват, что у нас не сложилось.
На улице начался дождь, и захотелось спать. Вроде все обдумала, и теперь я готова встретиться с родителями. Уверена, они не станут мне сочувствовать, в жизни и не такое случается.
Утро следующего дня.
Мама пришла сразу после завтрака, принесла термос с мясным рагу, приготовила, как я люблю, фруктов, соков и вещи.
- Мы все забрали из той квартиры.
- Он открыл вам?
- Нет, - мама улыбнулась, - помнишь соседа бабушки, того, что полжизни в тюрьмах отсидел у него все тело в наколках? Ты его в детстве опасалась, а он смеялся над этим, - киваю головой, помню, конечно, я не могла понять, почему у него руки синие и это меня настораживала, хотя бабушка про него слова плохого, не сказала. Мирный сосед, если выпивал, то сразу ложился спать, после смерти дедушки помогал ей, помнится, завалившийся забор отремонтировал, папа тогда в командировку уехал, а когда вернулся, забор стоял как новенький. Нормальный был сосед, не сквернословил, здоровался и был почти незаметен. – Отец обратился к нему, объяснил ситуацию, и он в несколько минут вскрыл замок той квартиры. Антон в тот момент был в ванной, выходит в одном полотенце, а тут мы твои вещи в сумки собираем. Ох и рожа у него была! Глаза навыкате, а слово сказать боится, так и стоял столбом, пока мы не ушли. А отец хотел, чтобы он хоть звук издал, у него руки чесались, как хотелось двинуть по этой физиономии. Видимо Антон почувствовал его настроение, потому и молчал, только глазами моргал.
Мне стало смешно, я даже представила рожу Антона и уверена, возмутись он, папа бы двинул обязательно, он мужчина крепкий, удар у него сильный, уложил бы Антошу на лопатки, жаль, что не случилось. Хотя нет, не жаль, правильно Виктория сказала, говно он, зачем руки марать.
- Забудем, как страшный сон, - мама кивает головой.
- Мы решили в твоей комнате ремонт сделать, сегодня пойдем новые обои купим, кровать заменим шторы, кресла, стол, комнату не узнаешь, новый виток твоей жизни начнется с нового интерьера.
- Поддерживаю, - мы улыбаемся друг другу, у меня самые лучшие родители.
Месяц спустя. Арина.
Выхожу из кабинета нового руководителя, в руках мой экземпляр трудового договора, я его уже читала, и некоторые пункты насторожили, но все вокруг убеждают, что работать в этом отделе так престижно и, продержись я год, в любую организацию, возьмут с большим удовольствием. Меня одолевают сомнения, я, конечно, верю опытным людям, но папа большого оптимизма по поводу именно этой работы не испытывает, все, что он сказал, что это хороший опыт, который впоследствии мне пригодится и большего я от него не добилась. Сначала о новом начальнике, он приехал аж из самой Америки, уехал туда десять лет назад, набирался опыта, а потом решил применить его на Родине. На собеседовании с каждым сотрудником, он особо подчеркивал, что работа будет построена по западному образцу, ни я, ни коллеги не понимали, как это будет, но кивали головами. Если зарплата будет хорошая, нам все равно, по какому образцу будет построена работа. Теперь о самом отделе, название у него для нашего уха звучит привычно – отдел финансового анализа и планирования. Суть работы если вкратце – анализ потребительского рынка и рынка ценных бумаг и планирование инвестиций, в общем, прогноз, где и когда какие товары или ценные бумаги дадут больше прибыли. Работа интересная, но очень кропотливая, то что я молодая и после ВУЗа, начальство не смущает, на западе от молодых не отмахиваются, дают шанс показать себя, но и об опытных сотрудниках не забывают. У нас в отделе пятьдесят на пятьдесят, двое молодых, я и коллега Михаил, он старше меня на три года и уже имеет трудовой стаж близко к этой специальности, из опытных сотрудников Никита Андреевич и Александр Львович. Мы сидим в одном большом кабинете, и наши столы ограждены прозрачными ширмами. У каждого на рабочем месте стол, компьютер, тумбочка, принтер, сканер и небольшой личный уголок, где стоит кружка для чая, и блюдце для сладкого, видимо тоже по западному образцу, вроде как мы вместе, но в то же время чай пить рекомендуется каждому отдельно. Это мелочи, но главное, что меня и думаю, всех коллег напрягает в трудовом договоре, который пафосно обозван контрактом - это несколько пунктов, влияющих на оплату. Если мой прогноз или анализ ситуации на рынке не оправдается или оправдается частично, с меня снимут не только премию, но и часть зарплаты. Может, по-западному это и есть так называемый стимул профессионально и качественно подходить к своей работе, но при нашем неустоявшемся рынке и очень молодой рыночной экономике «по-русски» - совсем не стимул. Даже я без опыта работы понимаю, что планировать что-то на нашем рынке - дело неблагодарное, все планы могут пойти прахом из-за незначительной и, главное, непредсказуемой детали, правители одно слово сказали, и рынок повернул в другую сторону. И как осуществлять прогноз и анализ? Смотрю на коллег, они усиленно вчитываются в контракты, хмурят брови и сжимают зубы, уверена им эти пункты тоже не нравятся. Опытные сотрудники лучше меня понимают, каковы наши шансы получать полную зарплату в течение года – при самом хорошем раскладе тридцать процентов прогнозов могут сбыться (слово «могут» ключевое), а значит, семьдесят процентов из ста, мы будем получать урезанную зарплату. Мне совсем не нравится работать по-западному особенно в реалиях нашей страны. Но поработаю, посмотрю, наберусь знаний и опыта, а дальше буду думать: хочу я работать по-западному или нет, главное - меня никто не заставляет и в рабство никто не взял, всегда можно уволиться.
На рабочем столе мелькает сообщение, вот и первое задание, хватит отвлекаться, начинается работа.
Месяц спустя. Арина.
Субботний вечер выдался солнечным и безветренным, мы с мамой уже прошлись по магазинам. У меня на работе строгий дресс-код: платья длиной до середины колена, можно классические брюки, можно юбки с однотонными блузками, но всегда обязательно накинут пиджак или жакет, можно трикотажный, в кабинете кондиционеры, так что не спаришься. Туфли на каблуке средней высоты (мы с мамой так и не поняли, сколько это сантиметров, но купили пару). Ещё я зашла в парикмахерскую и обновила стрижку. Про макияж ничего не сказано, я крашусь очень скромно, значит так и останется, хотя и не собиралась ничего менять. Однако с этой работой у меня поменялся весь ритм жизни, после работы я самообучаюсь, причем материалы по нашей работе в основном на английском языке и поэтому мне пришлось пойти к репетитору, чтобы обновить знания. После работы ужин и репетитор, потом обязательно прогулка, чтобы мозги встали на место, потом я час или больше учусь и потом спать, следующий день проходит в таком же режиме.
Аннотация: история с моральной точки зрения тяжелая, может потому, что я была непосредственным свидетелем событий. Однако, благодаря родным, главная героиня, пусть и не без потерь, вышла из тяжёлой ситуации и продолжила жить дальше.
События происходили в начале 21-го века в большом городе. Все совпадения случайны, все имена и названия вымышлены, остальное же горькая и не очень горькая проза жизни.
Глава 1
Арина – 23 года.
Щеку обожгло, больно, почему-то болит все лицо, слышу громкие голоса, кто-то требует открыть глаза, но веки тяжелые и очень хочется спать, обожгло вторую щеку, все открываю, изобьют же до синяков, как я маме на глаза покажусь.
- Пришла в себя, - пожилой доктор наклонился ближе начал светить в глаза фонариком. Дергаю веком, он убирает фонарик, чуть поворачивает мою голову на бок и присаживается на стул рядом с кроватью, - напугала нас, долго не могли разбудить, так что лицо немного поболит, уж извини, оплеух тебе от души навесил, такая молодая, а организм слабый.
- Доктор не тяните время, скажите все как есть, - шепчу я.
- Не радостные новости тебя ожидают, ребенка не сохранили, кровотечение еле остановили, но дети у тебя будут и только эта одна радостная новость.
- Долго мне лежать?
- А ты, никак, домой собралась? Только от наркоза отошла уже намылилась. Нет, милая, будешь лежать, пока от лежания бока ни заболят. Тебе нужно не только гинекологию лечить, но и стресс пережить, а лучше всего его пережидать в тишине, где никто не отвлекает и не напоминает о его причине, сейчас медсестра напишет список посетителей, которых ты желала бы видеть, остальных, не пустим, так нужно.
Киваю головой, доктор уходит, молоденькая медсестра, садиться на его стул, достает блокнот и ручку.
- Маму Ольгу Михайловну и папу Олега Николаевича, а более никого, - сестричка кивает головой и, забрав стул, уходит.
Родственники уже разъехались, в этом городе у нас из родни только троюродная сестра Вероника, она в этой больнице работает и никакие запреты её не остановят, но не придет, пока не позову, понимает, что мне нужно в одиночестве осознать и принять ситуацию, в которой я оказалась. Спать хочется, доктор вроде не запрещал, закрываю глаза и проваливаюсь в темноту.
***
Просыпаюсь от боли в теле, обезболивающее перестало действовать, шевелиться больно и лицо горит, будто с мороза, а на улице сентябрь и на работу выходить в понедельник. Не пойду, пока полностью не успокоюсь и не вылечусь, себя нужно беречь, больная я ни одному работодателю не нужна.
Как я ошиблась! Хотя, в чем себя упрекаю? Молодая неопытная, мама, конечно, тихо намекала, но разве я слушала намеки? Нет, не слушала, думала, что нашла свое счастье. Оказывается, не было счастье моим, я только на время им завладела, а потом оно испарилось. Подло и на глазах у всей родни. Стыдно, хотя понимаю, что мне стыдиться нечего, но в груди сжимает. А как все хорошо начиналось! Я на первом курсе престижного ВУЗа. Чтобы попасть туда три года ходила к репетиторам, в олимпиадах участвовала, честь школы защищала, поступила. От эйфории и счастья летала, как на крыльях. В одном из таких полетов и столкнулась с Антоном, прямо на лестнице, он меня поймал, к груди прижал, вроде как спас от падения, а я, дурочка, испытала восторг. Парень высокий, спортивный, одет по моде, причесан и вкусно пахнет туалетной водой, ну чем не жених. И так у нас все быстро закрутилось, еле дотерпели, когда мне восемнадцать лет стукнет, сразу и переехала к нему в квартиру. Антон с родителями не жил, хотя они живут в этом городе. Снимали для него однокомнатную квартиру в спальном районе, я же была так влюблена, что совсем ничего не замечала, а когда глаза начали потихоньку открываться, забеременела. Вот почему все влюбленные женщины слепые курицы, нас погладят, приласкают, а мы, дурочки, растекаемся лужицей у ног мужчин? Так и я не замечала, что тянула всю домашнюю работу, а ведь мне ещё нужно и учебную программу осваивать. По ночам курсовые и контрольные писала, когда он спал сном младенца, накормленный до отвала, уставший после спортивного зала или от встречи с друзьями, а его вещи, постоянно разбросанные по комнате, я их собирала, стирала, гладила и была рада это делать. Вот же дура! А жениться Антон не предлагал никогда. Через три года я спросила: «что дальше так и будем жить»? Он пожал плечами, мол, тебе разве плохо? В тот момент мои глаза ещё не открылись, я считала, что хорошо. Ну, подумаешь, стираю, готовлю, убираюсь и ещё успеваю учиться пока он, то в спортзале, то с друзьями пьет пиво, то в карты играет, то у него какие-то выезды на концерты любимых исполнителей, то чисто мужские тусовки. Разве мне плохо от этого? А ведь никогда даже не задумывалась об этом, сумки из магазина таскала, аж спина трещала, готовила первое, второе и десерт, он жрал, нахваливал, целовал в щеку и, даже не убрав посуду в раковину, уходил к компьютеру. Нет, я тогда не жаловались, многие так живут и вполне довольны жизнью, но мы не семья, по сути, чужие люди, живущие в одной квартире. Он за мной даже толком не ухаживал, ну в кино три раза сводил, кофе один раз напоил, а когда я к нему переехала, мы вместе никуда не выходили, у него все мужские дела были. А забеременела я случайно и, если бы этого не случилось, то мы бы обязательно расстались, к тому времени я наконец-то начала прозревать. Мне стали надоедать его мужские тусовки, его друзья, которые считали, что я повариха и официантка, они даже не здоровались со мной, игнорировали, будто прислуга. Его разбросанные вещи раздражали, мозолила глаза грязная посуда на столе, и я начала прислушиваться к маминым намекам. Когда тест на беременность показал две полоски, Антон не обрадовался от слова «совсем». Я ждала, что он скажет, если спросит: «что планируешь делать»? Соберу вещи и уйду, а он молчал, долго смотрел в окно, потом выдавил из себя, что завтра подаем заявление в ЗАГ. И в этот момент я не испытала ни эйфории, ни радости, кивнула головой и пошла на кухню, сидела долго, думала. Может не стоит идти в этот ЗАГС? Ребенка и без него воспитаю, мама так и сказала, бросай его, справимся. Но я же отличница, и решила все сделать правильно.
Бракосочетание должно было состояться сразу после защиты диплома, я не особо к нему и готовилась платье шить не стала, куда мне с животом белое платье? Неприлично, мы с мамой купили свободное платье в обыкновенном магазине, туфли на невысокой устойчивой подошве, волосы закололи красивыми шпильками с мелкими цветочками и невеста готова. И вот долгожданный день. Мать Антона смотрит на меня с подозрением, будто только я одна в беременности виновата, его отец, даже не поздоровался, его друзья вообще проигнорировали. Моя мама злится по этому поводу, Вероника - моя троюродная сестра и свидетельница держит меня за руку и молчит, не улыбнулась ни разу, а ведь она по жизни оптимистка. Мы торжественно выходим из машин, начинаем подниматься по лестнице и тут сбоку появляется молодая девушка, чуть старше меня, стильно одетая, красивая нужно заметить, Антон замирает и дергается, я вцепляюсь в его руку, не могу объяснить, почему схватила его конечность и тут раздается шепот Вероники:
- Отпусти это говно, пусть бежит, мужика силой не удержишь.
Отталкиваю руку Антона, и мой жених бежит к этой девице, гости все замерли, даже его родители онемели от шока, а его друзья расплываются в наглых ухмылках Антон убегает так быстро, что гепард бы позавидовал, обнимает за талию девицу и смеется. Помню, меня качнуло, Вероника подхватила за локоть, мы развернулись и направились к машине. Когда отъехали, на меня накатили слезы. Вероника обнимала, но ничего не говорила, а что тут скажешь, так бывает и со мной случилось. Домой мы не доехали, на середине дороге у меня открылось кровотечение, повернули в больницу, помню, как меня уложили на каталку, Вероника подгоняла персонал, звала доктора, а дальше провал и последние слова, что я запомнила:
- Ну вот и славненько, в операционную лучше без сознания попадать, спокойнее и тебе и хирургам.
Моё замужество не состоялось от этой мысли я усмехнулась, но сожаления не почувствовала, облегчения тоже не было, неприятно и муторно от самого процесса, я же видела сочувственные взгляды родни. А, собственно, почему они мне сочувствовали? Им тоже было неприятно, что жених так поступил, но лучше раньше, чем после нескольких лет семейной жизни осознать, что мы не подходим друг другу. А от ребенка я не отказывалась, родила бы и воспитала, любила бы и баловала, он не виноват, что у нас не сложилось.
На улице начался дождь, и захотелось спать. Вроде все обдумала, и теперь я готова встретиться с родителями. Уверена, они не станут мне сочувствовать, в жизни и не такое случается.
Утро следующего дня.
Мама пришла сразу после завтрака, принесла термос с мясным рагу, приготовила, как я люблю, фруктов, соков и вещи.
- Мы все забрали из той квартиры.
- Он открыл вам?
- Нет, - мама улыбнулась, - помнишь соседа бабушки, того, что полжизни в тюрьмах отсидел у него все тело в наколках? Ты его в детстве опасалась, а он смеялся над этим, - киваю головой, помню, конечно, я не могла понять, почему у него руки синие и это меня настораживала, хотя бабушка про него слова плохого, не сказала. Мирный сосед, если выпивал, то сразу ложился спать, после смерти дедушки помогал ей, помнится, завалившийся забор отремонтировал, папа тогда в командировку уехал, а когда вернулся, забор стоял как новенький. Нормальный был сосед, не сквернословил, здоровался и был почти незаметен. – Отец обратился к нему, объяснил ситуацию, и он в несколько минут вскрыл замок той квартиры. Антон в тот момент был в ванной, выходит в одном полотенце, а тут мы твои вещи в сумки собираем. Ох и рожа у него была! Глаза навыкате, а слово сказать боится, так и стоял столбом, пока мы не ушли. А отец хотел, чтобы он хоть звук издал, у него руки чесались, как хотелось двинуть по этой физиономии. Видимо Антон почувствовал его настроение, потому и молчал, только глазами моргал.
Мне стало смешно, я даже представила рожу Антона и уверена, возмутись он, папа бы двинул обязательно, он мужчина крепкий, удар у него сильный, уложил бы Антошу на лопатки, жаль, что не случилось. Хотя нет, не жаль, правильно Виктория сказала, говно он, зачем руки марать.
- Забудем, как страшный сон, - мама кивает головой.
- Мы решили в твоей комнате ремонт сделать, сегодня пойдем новые обои купим, кровать заменим шторы, кресла, стол, комнату не узнаешь, новый виток твоей жизни начнется с нового интерьера.
- Поддерживаю, - мы улыбаемся друг другу, у меня самые лучшие родители.
Глава 2
Месяц спустя. Арина.
Выхожу из кабинета нового руководителя, в руках мой экземпляр трудового договора, я его уже читала, и некоторые пункты насторожили, но все вокруг убеждают, что работать в этом отделе так престижно и, продержись я год, в любую организацию, возьмут с большим удовольствием. Меня одолевают сомнения, я, конечно, верю опытным людям, но папа большого оптимизма по поводу именно этой работы не испытывает, все, что он сказал, что это хороший опыт, который впоследствии мне пригодится и большего я от него не добилась. Сначала о новом начальнике, он приехал аж из самой Америки, уехал туда десять лет назад, набирался опыта, а потом решил применить его на Родине. На собеседовании с каждым сотрудником, он особо подчеркивал, что работа будет построена по западному образцу, ни я, ни коллеги не понимали, как это будет, но кивали головами. Если зарплата будет хорошая, нам все равно, по какому образцу будет построена работа. Теперь о самом отделе, название у него для нашего уха звучит привычно – отдел финансового анализа и планирования. Суть работы если вкратце – анализ потребительского рынка и рынка ценных бумаг и планирование инвестиций, в общем, прогноз, где и когда какие товары или ценные бумаги дадут больше прибыли. Работа интересная, но очень кропотливая, то что я молодая и после ВУЗа, начальство не смущает, на западе от молодых не отмахиваются, дают шанс показать себя, но и об опытных сотрудниках не забывают. У нас в отделе пятьдесят на пятьдесят, двое молодых, я и коллега Михаил, он старше меня на три года и уже имеет трудовой стаж близко к этой специальности, из опытных сотрудников Никита Андреевич и Александр Львович. Мы сидим в одном большом кабинете, и наши столы ограждены прозрачными ширмами. У каждого на рабочем месте стол, компьютер, тумбочка, принтер, сканер и небольшой личный уголок, где стоит кружка для чая, и блюдце для сладкого, видимо тоже по западному образцу, вроде как мы вместе, но в то же время чай пить рекомендуется каждому отдельно. Это мелочи, но главное, что меня и думаю, всех коллег напрягает в трудовом договоре, который пафосно обозван контрактом - это несколько пунктов, влияющих на оплату. Если мой прогноз или анализ ситуации на рынке не оправдается или оправдается частично, с меня снимут не только премию, но и часть зарплаты. Может, по-западному это и есть так называемый стимул профессионально и качественно подходить к своей работе, но при нашем неустоявшемся рынке и очень молодой рыночной экономике «по-русски» - совсем не стимул. Даже я без опыта работы понимаю, что планировать что-то на нашем рынке - дело неблагодарное, все планы могут пойти прахом из-за незначительной и, главное, непредсказуемой детали, правители одно слово сказали, и рынок повернул в другую сторону. И как осуществлять прогноз и анализ? Смотрю на коллег, они усиленно вчитываются в контракты, хмурят брови и сжимают зубы, уверена им эти пункты тоже не нравятся. Опытные сотрудники лучше меня понимают, каковы наши шансы получать полную зарплату в течение года – при самом хорошем раскладе тридцать процентов прогнозов могут сбыться (слово «могут» ключевое), а значит, семьдесят процентов из ста, мы будем получать урезанную зарплату. Мне совсем не нравится работать по-западному особенно в реалиях нашей страны. Но поработаю, посмотрю, наберусь знаний и опыта, а дальше буду думать: хочу я работать по-западному или нет, главное - меня никто не заставляет и в рабство никто не взял, всегда можно уволиться.
На рабочем столе мелькает сообщение, вот и первое задание, хватит отвлекаться, начинается работа.
Месяц спустя. Арина.
Субботний вечер выдался солнечным и безветренным, мы с мамой уже прошлись по магазинам. У меня на работе строгий дресс-код: платья длиной до середины колена, можно классические брюки, можно юбки с однотонными блузками, но всегда обязательно накинут пиджак или жакет, можно трикотажный, в кабинете кондиционеры, так что не спаришься. Туфли на каблуке средней высоты (мы с мамой так и не поняли, сколько это сантиметров, но купили пару). Ещё я зашла в парикмахерскую и обновила стрижку. Про макияж ничего не сказано, я крашусь очень скромно, значит так и останется, хотя и не собиралась ничего менять. Однако с этой работой у меня поменялся весь ритм жизни, после работы я самообучаюсь, причем материалы по нашей работе в основном на английском языке и поэтому мне пришлось пойти к репетитору, чтобы обновить знания. После работы ужин и репетитор, потом обязательно прогулка, чтобы мозги встали на место, потом я час или больше учусь и потом спать, следующий день проходит в таком же режиме.
