Проза жизни. Верхолазка.
Начало.
Валерий рос серьезным и рассудительным парнем, ну просто маленький мужик, как говорила мама, и когда в двенадцать лет он сам записался в кружок альпинизма, никто из родных не удивился. И друзья у Валерия были серьезные, рассудительные и большей частью молчаливые парни. Они не выпендривались, не любили привлекать к себе внимание, но на выходки других отвечали всегда и довольно жестко. А после того, как все (а их было четверо, включая Валерия) после совершеннолетия начали ходить в горы по довольно трудным маршрутам, сплавляться по горным рекам и прыгать с парашютом за ними окончательно закрепилась репутация брутальных стальных самцов. Заслужить их уважение было практически невозможно, даже в приятелях у них ходили единицы, а девушек было много, слабый пол привлекали такие угрюмые типы: мужики, ответственные, нетрепливые и слабый пол уважают. В армию все четверо друзей ушли одновременно в один призыв, но жаль, что не случилось послужить вместе, разбросало их по родным просторам. Валерий попал служить на Кавказ и благодаря своей физической подготовке и твердому характеру, так называемый «курс молодого бойца» прошел успешно и очень быстро, а свои навыки альпиниста за годы службы усовершенствовал, набрался опыта и накачал мышцы. За полгода до окончания службы, узнал, что его отец ушел из семьи, и родительница впала в депрессию. С отцом отношения у Валерия испортились примерно с подросткового возраста, до этого он ещё надеялся, что отец исправится начнет хотя бы говорить со своими детьми. Старшая сестра Валерия Мария таких иллюзий не питала лет примерно с десяти и надежды брата не разделяла, ну а стальной брутальный парень верил, что отец исправится. Чуда не случилось, и тогда парень поставил большой и жирный крест на родителе, заслуга которого была только в том, что он своим задом полировал диван в зале и гонял единственный телевизор. Деньги отец приносил малые, матери приходилось работать на двух работах, чтобы тянуть семью и поэтому Валерий не понимал депрессию родительницы после ухода этого паразита. Он считал, что нужно помахать ему рукой и вздохнуть спокойно. Написав сестре, чтобы следила за матерью, а когда он придет то возьмется за её психическое здоровье со всей ответственностью, Валерий даже не поинтересовался, куда и к кому ушел его родитель, да и вообще в этом ли он городе, до такой степени ему было неинтересно. Махнул рукой и тут же забыл о нем.
Шесть месяцев спустя. Валерий.
В начале мая, в первые, праздничные дни, кружок альпинистов выезжал за город с ночевкой, понятно, что до совершеннолетия ни в какие горы детей не водили, максимум это пригород с невысокими холмами и стена в парке, что построили местные власти, вроде как в заботе о молодежном досуге. За городом же в таких походах юных альпинистов учили обеспечивать себе быт в полевых условиях, ну и природная романтика, песни у костра, ночевка в палатке и насекомые, которые хотят твоей крови, познаем на своей шкуре все прелести природы. Валерий поехал по просьбе своего первого тренера, парень недавно демобилизовался, на работу устроился, а вот его друзья подзадержались на службе, и поэтому выходные проводил в одиночестве. Сестра успешно замужем и надоедать молодоженам не хотелось, ну а родительницу приходилось периодически воспитывать, она до сих пор не смирилась с уходом мужа, и периодически Валерий находил в квартире бутылки с вином и другими напитками, которые она от него прятала. Он искренне не понимал, о ком можно так переживать, ушел и хорошо, от него же одни убытки, сжирал больше, чем денег в семью приносил. И когда тренер позвонил ему и попросил помочь с походом, мол, молодежь активная, за ними глаз да глаз нужен, ну а он уже немолод и нуждается в подстраховке. Валерий природу любил и даже на кровососущих насекомых не особо реагировал и поэтому с радостью согласился. Место для стоянки выбрали красивое, рядом с неглубокой речкой и почти у деревни, ну это чтобы до продуктового магазина идти недалеко, уж очень прожорливыми становились дети на свежем воздухе, принесенных запасов могло и не хватить.
Сейчас же Валерий ходил вокруг высокого забора, и что он там искал, ни за что бы не ответил, но упорно наматывал уже второй круг. Юные альпинисты чуть вдалеке дружно устанавливали палатки и готовились к приготовлению обеда, за этим забором находилась школа интернат для детей из неполных семей или, если быть точным, из неблагополучных семей. Эта школа была их единственным шансом получить среднее образование, а потом и профессию. Про ВУЗы речь не шла вообще, но в этом заведении кормили три раза в день, учили, иногда проверяли уроки и даже частично одевали, хотя забор тут довольно высокий и наводит на мысли, что и порядки в этом заведении совсем недемократичные. И в тот момент, когда Валерий решил, что он достаточно обследовал местность и пора бы поворачивать к юным альпинистам, как на него упало, что-то угловатое, тощее и громко ругающее, причем свалилось так неожиданно, что парень позорно растянулся на земле, уткнувшись лицом в прошлогоднюю грязную листву.
- Ты как вообще здесь оказался? – Завопило чудовище, оказавшееся особой женского пола, при этом пытаясь перевернуть тяжелое тело парня.
- Гулял, - буркнул Валерий, присаживаясь на земле и рассматривая девчонку.
Маленькая, тощая, фигура непропорциональная, коротко подстриженная, карие глаза на пол-лица, маленький нос с веснушками и необычные губы, нижняя больше и пухлее и кажется, что девушка обижена и надула губу.
- Ты куда собралась?
- К альпинистам, я каждый год с ними занимаюсь, тренер меня знает, не выгоняет, - отвечает девчонка, вытаскивая из кармана бумажные салфетки и зеркало, - ты свой фейс почисть, а то жутко выглядишь.
- Испугалась?
- Пострашнее видела, - ответила девушка и уже собиралась спрятать салфетки в карман, как Валерий перехватил руку и забрал салфетки с зеркалом.
- Раз уж ты приземлилась на меня, то получается мне нести за тебя ответственность.
- Интересно заявление и в чем будет заключаться твоя ответственность?
- Прослежу, чтобы вечером ты опять ушла за забор.
- Ах, это! – Засмеялась девчонка, - я и сама уйду, ночевать в палатке с насекомыми не хочется, у нас в интернате тоже мелких кровососов хватает, иной раз всей комнатой полночи гоняем.
- Тогда давай знакомиться! Валерий!
- Валерия! – Засмеялась девчонка.
Три дня спустя, провожая Валерию до забора интерната, парень признал, что прекрасно и главное весело провел выходные дни. Лера оказалась, веселой, любопытной и язвительной особой, схватывала все налету и, несмотря на тощее телосложение, физическую силу для своего возраста имела приличную, а главное, ей нравились физические нагрузки, и она никогда не жаловалась на усталость и не ныла от боли. Понятно, что Валерий даже не спросил, где она живет, зачем? Ей лет пятнадцать, расти и расти, а он уже взрослый мужчина, определившийся с выбором и наметивший свои цели. Так и распрощались они, махнули друг другу руками, развернулись и разошлись в разные стороны.
Продолжение.
Год спустя. Валерия.
Родительницу уже полчаса тошнило в ванной, вот не лезет же, не принимает организм, но она с упорством барана, пихает в свою глотку водку, а потом сидит над унитазом, вся в слезах и соплях, жалеет себя и хочет вызвать жалось у меня. Не получится. Моя жалость испарилась в тринадцать лет, когда её любовник поимел меня, не стесняясь спящей на соседней кровати родительницы. Потом этот насильник перешел в статус моего отчима и официального мужа родительницы, по счету он примерно четвертый (может, я кого не знаю), три предыдущих продержались каждый не больше года, а два дня назад отчим опился суррогата и издох, и жаль, что мучился недолго. Сегодня его похоронили, я на похоронах не была и даже не планировала идти. Сейчас дотащу родительницу до кровати, вымою полы и лягу спать. И хорошо, что через две недели начинается учебный год, уеду в свой интернат и до самого конца мая, не увижу родительницу. На зимние каникулы домой не приеду, пусть развлекает себя сама, ей на меня всегда было начхать, и в итоге мы быстро достигли гармонии: мне тоже давно начхать на неё.
В дверь позвонили, когда я уже закончила с полами и собиралась, попив чаю, лечь спать, странно, кто это решил прийти в гости к родительнице в такой скорбный для неё день?
- Ух, ты! – восклицаю я, смотря на Валерия, что стоит за дверью, - ты вообще как здесь оказался?
- В первый раз, ты тоже задала этот вопрос, - удивился он, - впустишь меня?
- Проходи, - я открыла дверь шире и отошла, Валерий зашел, но разуваться не стал, остался стоять в прихожей.
- Я сын твоего отчима, - тихо сказал он, - хотел бы поговорить с твоей родительницей.
- Она спит, и до утра её пушкой не разбудишь, утром, может быть, и состоится разговор, если она вспомнит, по какому поводу нажралась.
- А почему, ты не присутствовала на похоронах?
- И не собиралась, я вообще считаю, что для него слишком хорошие похороны устроили, по мне так закопали бы под табличкой с номером в нестроганом гробу и забыли.
- Валерия, что он тебе сделал?
- Сделал, и исправить это уже невозможно, но я не собираюсь откровенничать. Не пойму, зачем тебе нужно говорить с моей родительницей? Какие у вас могут быть общие дела?
- Да никаких, если бы не моя мать, я бы никогда не пришел, папаша какие-то бумаги из квартиры унес, я бы восстановил их и все, но она настояла, что нужно забрать.
- Сейчас принесу, - я забежала на кухню и достала из дальнего ящика толстый конверт с бумагами, помню, отчим его прятал там, наших бумаг точно там нет, я их ещё в десять лет спрятала от родительницы, соседка надоумила, сказала, что моя непутевая родительница под винными парами и квартиру мошенникам отдаст. Сейчас я понимаю, что, спрятав документы, не уберегла нашу семью от мошенников, но в десять лет я этого не понимала и бумаги спрятала тщательно, родительница до сей поры не нашла. Либо мошенники пропустили мою родительницу-алкашку, либо ещё что-то им помешало, но до сих пор живем в квартире, хотя не факт, что так будет продолжаться и дальше.
Протягиваю Валерию конверт, тот вытаскивает из него бумаги, быстро просматривает, кивает головой и складывает обратно:
- Да это наши бумаги, - говорит он.
- Забирай, мне они без надобности, а родительница даже не знает, где они лежали.
- Спасибо, - Валерий открывает дверь, - я могу тебе чем-то помочь?
- Хочешь загладить грехи своего отца, не стоит, у нас сын за отца не в ответе, просто так получилось, что наши дороги пересеклись вторично, но больше не хотелось бы.
- Понимаю, - отвечает Валерий и уходит.
Полгода спустя. Валерий.
Вместо дома, где жили Валерия и её мать сейчас пепелище, случайно на работе узнал, взрыв газа в кафе, что располагалось на первом этаже, взрывная волна прошла четко, обрушив несущие конструкции, что дом сложился как бумажный, да ещё и пожар. Спасатели и пожарные два дня разбирали завалы, много людей спасли, но и погибшие были, я пытался узнать, жива ли Валерия, но в суматохе первых дней это практически нереально, пришлось обращаться к администрации школы-интерната в надежде, что Валерия в этот день могла быть в школе. За небольшую денежку, директор сего заведения сказала, что Валерию четыре месяца назад из школы забрали, перевели в обычную школу ближе к дому, мол, мать настояла, тяжело ей одной. Ну а после разбора завалов разрушенного дома выяснилось, что все жильцы, что жили в соседних с кафе квартирах, когда начался пожар, погибли от удушья, я потерял последнюю надежду. Понятно, что на опознание трупов меня никто не поведет не родственник я, да мы толком и знакомы не были, просто жалко девчонку, чего хорошего она в жизни видела? Да в общем-то ничего, и погибла из-за чужой жадности, некомпетентности и наплевательского отношения к окружающим. Владелец кафе такую же ханушку быстро построит, а вот погибших не воскресишь.
Но я узнал, что сотворил мой папаша с девчонкой и опять же за небольшую денежку и самое обидное для Валерии, что её мамаша встала на сторону своего любовника, потому и делу хода не дали. Лучше бы кто прибил родителя до того момента, когда он встретил мать Валерии, и они стали любовниками. Почему суррогатную водку ему подсунули так поздно, когда все гадости и подлости он уже совершил, испоганил многим людям жизнь и только потом покинул этот мир? Поздно издох, успел оставить темные следы в душах окружающих. И опять я не понимал свою родительницу, которая только после смерти отца начала приходить в себя, хотя до сих пор изредка о нем вспоминает.
Окончание.
Пять лет спустя. Валерий.
Администрация нашего города наконец-то решила заняться лицом города, а именно его центром, где здания построены ещё в начале-середине прошлого века и ремонтировались очень давно. И наконец-то настал тот самый день, когда деньги на ремонт и реставрацию нескольких зданий в казне города появились. Строительной фирме, где я работаю мастером, досталось здание постройки начала прошлого века, довольно интересное архитектурное сооружение. Поэтому главный инженер Игнат Николаевич, собрав прорабов и мастеров у себя в кабинете, разложив на длинном столе для совещаний чертежи здания, те, что нашли в городских архивах, пытается наметить план и последовательность ремонтных работ.
- Ну, если в основном мы знаем, как провести ремонт этого здания, то остается определить, как подступиться к его центральной части, - говорит Игнат Николаевич и показывает карандашом на башенку, что находится прямо в центре здания, на крыше, имеет остроконечную кровлю и небольшое круглое окно. Ни окон, ни дверей и как туда попасть неизвестно. – Чертежи показывают, что башня закрывает квадратную шахту, которая идет до самого фундамента здания и опять же ни одного входа в эту шахту или выхода из неё, для чего она предназначалась, неизвестно и чертежей нет.
- Нужно обследовать эту шахту, - говорю я.
- Я связался с промышленными альпинистами, они обещали прислать худенького альпиниста, чтобы смог пролезть в окно, потому как другого пути попасть в эту шахту, нет, понятно, что эти работы нужно обязательно внести в смету и заплатить работнику.
- А если альпинист не найдет других дверей, как будем шахту ремонтировать?
- Альпинистов нанимать, это удорожит смету, но неотремонтированной эту часть здания мы не оставим.
- И где альпинист? – Спросил прораб второго участка, что сидел рядом со мной.
- Уже здесь! – Раздается до боли знакомый голос, меня подбрасывает, я вскакиваю и поворачиваюсь к двери, где стоит Валерия, повзрослевшая с чуть округлившейся фигурой, но все равно худенькая с глазами на пол лица, веснушками на носу, короткой стрижкой и надутой нижней губой.
- Прекрасно, - говорю я, подхватывая Валерию и усаживая её рядом с собой на стул, крепко прижимаю к себе, обхватываю её за затылок, поворачиваю к себе лицом.
Аннотация: краткая история из жизни, рассказчики очень сжато и лаконично описывали события и полноценного рассказа не получится, но я считаю эту историю интересной и местами поучительной, поэтому будет краткое повествование в общем, проза нашей жизни в лаконично сжатом изложении. Мини рассказ.
Начало.
Валерий рос серьезным и рассудительным парнем, ну просто маленький мужик, как говорила мама, и когда в двенадцать лет он сам записался в кружок альпинизма, никто из родных не удивился. И друзья у Валерия были серьезные, рассудительные и большей частью молчаливые парни. Они не выпендривались, не любили привлекать к себе внимание, но на выходки других отвечали всегда и довольно жестко. А после того, как все (а их было четверо, включая Валерия) после совершеннолетия начали ходить в горы по довольно трудным маршрутам, сплавляться по горным рекам и прыгать с парашютом за ними окончательно закрепилась репутация брутальных стальных самцов. Заслужить их уважение было практически невозможно, даже в приятелях у них ходили единицы, а девушек было много, слабый пол привлекали такие угрюмые типы: мужики, ответственные, нетрепливые и слабый пол уважают. В армию все четверо друзей ушли одновременно в один призыв, но жаль, что не случилось послужить вместе, разбросало их по родным просторам. Валерий попал служить на Кавказ и благодаря своей физической подготовке и твердому характеру, так называемый «курс молодого бойца» прошел успешно и очень быстро, а свои навыки альпиниста за годы службы усовершенствовал, набрался опыта и накачал мышцы. За полгода до окончания службы, узнал, что его отец ушел из семьи, и родительница впала в депрессию. С отцом отношения у Валерия испортились примерно с подросткового возраста, до этого он ещё надеялся, что отец исправится начнет хотя бы говорить со своими детьми. Старшая сестра Валерия Мария таких иллюзий не питала лет примерно с десяти и надежды брата не разделяла, ну а стальной брутальный парень верил, что отец исправится. Чуда не случилось, и тогда парень поставил большой и жирный крест на родителе, заслуга которого была только в том, что он своим задом полировал диван в зале и гонял единственный телевизор. Деньги отец приносил малые, матери приходилось работать на двух работах, чтобы тянуть семью и поэтому Валерий не понимал депрессию родительницы после ухода этого паразита. Он считал, что нужно помахать ему рукой и вздохнуть спокойно. Написав сестре, чтобы следила за матерью, а когда он придет то возьмется за её психическое здоровье со всей ответственностью, Валерий даже не поинтересовался, куда и к кому ушел его родитель, да и вообще в этом ли он городе, до такой степени ему было неинтересно. Махнул рукой и тут же забыл о нем.
Шесть месяцев спустя. Валерий.
В начале мая, в первые, праздничные дни, кружок альпинистов выезжал за город с ночевкой, понятно, что до совершеннолетия ни в какие горы детей не водили, максимум это пригород с невысокими холмами и стена в парке, что построили местные власти, вроде как в заботе о молодежном досуге. За городом же в таких походах юных альпинистов учили обеспечивать себе быт в полевых условиях, ну и природная романтика, песни у костра, ночевка в палатке и насекомые, которые хотят твоей крови, познаем на своей шкуре все прелести природы. Валерий поехал по просьбе своего первого тренера, парень недавно демобилизовался, на работу устроился, а вот его друзья подзадержались на службе, и поэтому выходные проводил в одиночестве. Сестра успешно замужем и надоедать молодоженам не хотелось, ну а родительницу приходилось периодически воспитывать, она до сих пор не смирилась с уходом мужа, и периодически Валерий находил в квартире бутылки с вином и другими напитками, которые она от него прятала. Он искренне не понимал, о ком можно так переживать, ушел и хорошо, от него же одни убытки, сжирал больше, чем денег в семью приносил. И когда тренер позвонил ему и попросил помочь с походом, мол, молодежь активная, за ними глаз да глаз нужен, ну а он уже немолод и нуждается в подстраховке. Валерий природу любил и даже на кровососущих насекомых не особо реагировал и поэтому с радостью согласился. Место для стоянки выбрали красивое, рядом с неглубокой речкой и почти у деревни, ну это чтобы до продуктового магазина идти недалеко, уж очень прожорливыми становились дети на свежем воздухе, принесенных запасов могло и не хватить.
Сейчас же Валерий ходил вокруг высокого забора, и что он там искал, ни за что бы не ответил, но упорно наматывал уже второй круг. Юные альпинисты чуть вдалеке дружно устанавливали палатки и готовились к приготовлению обеда, за этим забором находилась школа интернат для детей из неполных семей или, если быть точным, из неблагополучных семей. Эта школа была их единственным шансом получить среднее образование, а потом и профессию. Про ВУЗы речь не шла вообще, но в этом заведении кормили три раза в день, учили, иногда проверяли уроки и даже частично одевали, хотя забор тут довольно высокий и наводит на мысли, что и порядки в этом заведении совсем недемократичные. И в тот момент, когда Валерий решил, что он достаточно обследовал местность и пора бы поворачивать к юным альпинистам, как на него упало, что-то угловатое, тощее и громко ругающее, причем свалилось так неожиданно, что парень позорно растянулся на земле, уткнувшись лицом в прошлогоднюю грязную листву.
- Ты как вообще здесь оказался? – Завопило чудовище, оказавшееся особой женского пола, при этом пытаясь перевернуть тяжелое тело парня.
- Гулял, - буркнул Валерий, присаживаясь на земле и рассматривая девчонку.
Маленькая, тощая, фигура непропорциональная, коротко подстриженная, карие глаза на пол-лица, маленький нос с веснушками и необычные губы, нижняя больше и пухлее и кажется, что девушка обижена и надула губу.
- Ты куда собралась?
- К альпинистам, я каждый год с ними занимаюсь, тренер меня знает, не выгоняет, - отвечает девчонка, вытаскивая из кармана бумажные салфетки и зеркало, - ты свой фейс почисть, а то жутко выглядишь.
- Испугалась?
- Пострашнее видела, - ответила девушка и уже собиралась спрятать салфетки в карман, как Валерий перехватил руку и забрал салфетки с зеркалом.
- Раз уж ты приземлилась на меня, то получается мне нести за тебя ответственность.
- Интересно заявление и в чем будет заключаться твоя ответственность?
- Прослежу, чтобы вечером ты опять ушла за забор.
- Ах, это! – Засмеялась девчонка, - я и сама уйду, ночевать в палатке с насекомыми не хочется, у нас в интернате тоже мелких кровососов хватает, иной раз всей комнатой полночи гоняем.
- Тогда давай знакомиться! Валерий!
- Валерия! – Засмеялась девчонка.
***
Три дня спустя, провожая Валерию до забора интерната, парень признал, что прекрасно и главное весело провел выходные дни. Лера оказалась, веселой, любопытной и язвительной особой, схватывала все налету и, несмотря на тощее телосложение, физическую силу для своего возраста имела приличную, а главное, ей нравились физические нагрузки, и она никогда не жаловалась на усталость и не ныла от боли. Понятно, что Валерий даже не спросил, где она живет, зачем? Ей лет пятнадцать, расти и расти, а он уже взрослый мужчина, определившийся с выбором и наметивший свои цели. Так и распрощались они, махнули друг другу руками, развернулись и разошлись в разные стороны.
Продолжение.
Год спустя. Валерия.
Родительницу уже полчаса тошнило в ванной, вот не лезет же, не принимает организм, но она с упорством барана, пихает в свою глотку водку, а потом сидит над унитазом, вся в слезах и соплях, жалеет себя и хочет вызвать жалось у меня. Не получится. Моя жалость испарилась в тринадцать лет, когда её любовник поимел меня, не стесняясь спящей на соседней кровати родительницы. Потом этот насильник перешел в статус моего отчима и официального мужа родительницы, по счету он примерно четвертый (может, я кого не знаю), три предыдущих продержались каждый не больше года, а два дня назад отчим опился суррогата и издох, и жаль, что мучился недолго. Сегодня его похоронили, я на похоронах не была и даже не планировала идти. Сейчас дотащу родительницу до кровати, вымою полы и лягу спать. И хорошо, что через две недели начинается учебный год, уеду в свой интернат и до самого конца мая, не увижу родительницу. На зимние каникулы домой не приеду, пусть развлекает себя сама, ей на меня всегда было начхать, и в итоге мы быстро достигли гармонии: мне тоже давно начхать на неё.
***
В дверь позвонили, когда я уже закончила с полами и собиралась, попив чаю, лечь спать, странно, кто это решил прийти в гости к родительнице в такой скорбный для неё день?
- Ух, ты! – восклицаю я, смотря на Валерия, что стоит за дверью, - ты вообще как здесь оказался?
- В первый раз, ты тоже задала этот вопрос, - удивился он, - впустишь меня?
- Проходи, - я открыла дверь шире и отошла, Валерий зашел, но разуваться не стал, остался стоять в прихожей.
- Я сын твоего отчима, - тихо сказал он, - хотел бы поговорить с твоей родительницей.
- Она спит, и до утра её пушкой не разбудишь, утром, может быть, и состоится разговор, если она вспомнит, по какому поводу нажралась.
- А почему, ты не присутствовала на похоронах?
- И не собиралась, я вообще считаю, что для него слишком хорошие похороны устроили, по мне так закопали бы под табличкой с номером в нестроганом гробу и забыли.
- Валерия, что он тебе сделал?
- Сделал, и исправить это уже невозможно, но я не собираюсь откровенничать. Не пойму, зачем тебе нужно говорить с моей родительницей? Какие у вас могут быть общие дела?
- Да никаких, если бы не моя мать, я бы никогда не пришел, папаша какие-то бумаги из квартиры унес, я бы восстановил их и все, но она настояла, что нужно забрать.
- Сейчас принесу, - я забежала на кухню и достала из дальнего ящика толстый конверт с бумагами, помню, отчим его прятал там, наших бумаг точно там нет, я их ещё в десять лет спрятала от родительницы, соседка надоумила, сказала, что моя непутевая родительница под винными парами и квартиру мошенникам отдаст. Сейчас я понимаю, что, спрятав документы, не уберегла нашу семью от мошенников, но в десять лет я этого не понимала и бумаги спрятала тщательно, родительница до сей поры не нашла. Либо мошенники пропустили мою родительницу-алкашку, либо ещё что-то им помешало, но до сих пор живем в квартире, хотя не факт, что так будет продолжаться и дальше.
Протягиваю Валерию конверт, тот вытаскивает из него бумаги, быстро просматривает, кивает головой и складывает обратно:
- Да это наши бумаги, - говорит он.
- Забирай, мне они без надобности, а родительница даже не знает, где они лежали.
- Спасибо, - Валерий открывает дверь, - я могу тебе чем-то помочь?
- Хочешь загладить грехи своего отца, не стоит, у нас сын за отца не в ответе, просто так получилось, что наши дороги пересеклись вторично, но больше не хотелось бы.
- Понимаю, - отвечает Валерий и уходит.
Полгода спустя. Валерий.
Вместо дома, где жили Валерия и её мать сейчас пепелище, случайно на работе узнал, взрыв газа в кафе, что располагалось на первом этаже, взрывная волна прошла четко, обрушив несущие конструкции, что дом сложился как бумажный, да ещё и пожар. Спасатели и пожарные два дня разбирали завалы, много людей спасли, но и погибшие были, я пытался узнать, жива ли Валерия, но в суматохе первых дней это практически нереально, пришлось обращаться к администрации школы-интерната в надежде, что Валерия в этот день могла быть в школе. За небольшую денежку, директор сего заведения сказала, что Валерию четыре месяца назад из школы забрали, перевели в обычную школу ближе к дому, мол, мать настояла, тяжело ей одной. Ну а после разбора завалов разрушенного дома выяснилось, что все жильцы, что жили в соседних с кафе квартирах, когда начался пожар, погибли от удушья, я потерял последнюю надежду. Понятно, что на опознание трупов меня никто не поведет не родственник я, да мы толком и знакомы не были, просто жалко девчонку, чего хорошего она в жизни видела? Да в общем-то ничего, и погибла из-за чужой жадности, некомпетентности и наплевательского отношения к окружающим. Владелец кафе такую же ханушку быстро построит, а вот погибших не воскресишь.
Но я узнал, что сотворил мой папаша с девчонкой и опять же за небольшую денежку и самое обидное для Валерии, что её мамаша встала на сторону своего любовника, потому и делу хода не дали. Лучше бы кто прибил родителя до того момента, когда он встретил мать Валерии, и они стали любовниками. Почему суррогатную водку ему подсунули так поздно, когда все гадости и подлости он уже совершил, испоганил многим людям жизнь и только потом покинул этот мир? Поздно издох, успел оставить темные следы в душах окружающих. И опять я не понимал свою родительницу, которая только после смерти отца начала приходить в себя, хотя до сих пор изредка о нем вспоминает.
Окончание.
Пять лет спустя. Валерий.
Администрация нашего города наконец-то решила заняться лицом города, а именно его центром, где здания построены ещё в начале-середине прошлого века и ремонтировались очень давно. И наконец-то настал тот самый день, когда деньги на ремонт и реставрацию нескольких зданий в казне города появились. Строительной фирме, где я работаю мастером, досталось здание постройки начала прошлого века, довольно интересное архитектурное сооружение. Поэтому главный инженер Игнат Николаевич, собрав прорабов и мастеров у себя в кабинете, разложив на длинном столе для совещаний чертежи здания, те, что нашли в городских архивах, пытается наметить план и последовательность ремонтных работ.
- Ну, если в основном мы знаем, как провести ремонт этого здания, то остается определить, как подступиться к его центральной части, - говорит Игнат Николаевич и показывает карандашом на башенку, что находится прямо в центре здания, на крыше, имеет остроконечную кровлю и небольшое круглое окно. Ни окон, ни дверей и как туда попасть неизвестно. – Чертежи показывают, что башня закрывает квадратную шахту, которая идет до самого фундамента здания и опять же ни одного входа в эту шахту или выхода из неё, для чего она предназначалась, неизвестно и чертежей нет.
- Нужно обследовать эту шахту, - говорю я.
- Я связался с промышленными альпинистами, они обещали прислать худенького альпиниста, чтобы смог пролезть в окно, потому как другого пути попасть в эту шахту, нет, понятно, что эти работы нужно обязательно внести в смету и заплатить работнику.
- А если альпинист не найдет других дверей, как будем шахту ремонтировать?
- Альпинистов нанимать, это удорожит смету, но неотремонтированной эту часть здания мы не оставим.
- И где альпинист? – Спросил прораб второго участка, что сидел рядом со мной.
- Уже здесь! – Раздается до боли знакомый голос, меня подбрасывает, я вскакиваю и поворачиваюсь к двери, где стоит Валерия, повзрослевшая с чуть округлившейся фигурой, но все равно худенькая с глазами на пол лица, веснушками на носу, короткой стрижкой и надутой нижней губой.
- Прекрасно, - говорю я, подхватывая Валерию и усаживая её рядом с собой на стул, крепко прижимаю к себе, обхватываю её за затылок, поворачиваю к себе лицом.
