— Я с тобой, — Уилсон натянула капюшон и вприпрыжку обошла машину. — Миссис Дуглас меня любит. Может мое появление смягчит ее.
— Тебе нужно на работу, — я не хотел опять втягивать Кейт в расследование.
— Времени полно, — она потащила меня за руку, продолжая движение вприпрыжку. — Здесь рядом. Может, зайдем заодно к хирургу? Как раз по пути.
— Кейт, новая жизнь. Забыла?
Я потянул ее на себя, вынудив влететь в мои объятия, и, пока она не успела вставить очередное возмущение, настойчиво поцеловал. Развязно, жарко, мокро, желая столь же развязного продолжения поцелуя. Опять теряясь в наших чувствах, теряя голову, теряя бдительность.
Теперь ветер не казался таким холодным и колючим, а будущее — мрачным и опасным.
Уилсон покачнулась и схватилась за мое плечо, попав как раз по шву. От боли я слегка прикусил ее губу и ослабил объятия.
— Ох, черт! Прости, прости, — затараторила она.
— Все в порядке, — чуть поведя рукой, разогнал болезненные ощущения. — Идем.
Через квартал пути Кейт ткнула пальцем в дом белого цвета с вычурными колоннами на входе, скорее подходящими дворцу, а не домику в провинции.
— Здесь живет хирург. Пойдем, предъявим ему статью, — она задиристо махнула кулаком, готовая ринуться в бой хоть сейчас.
— До хирурга я доберусь. Но не сегодня.
— Ты слышал? — Уилсон встала как вкопанная, на лице ни капли игривости.
— Что?
Я замолчал, старательно вслушиваясь в шум ветра. До слуха донесся приглушенный, неразборчивый крик.
— Вот, — Кейт испуганно посмотрела на меня. — Это в доме врача.
Из воспоминаний маньяка
— Это ты! — Билли яростно толкает меня в грудь.
Удар отзывается сбитым дыханием, падаю на землю, царапая ладони о камни, но на лице расцветает хищная ухмылка.
— Я? — передразниваю, медленно поднимаясь и отряхивая руки.
— Моя сестра, Эмили. Это ты, — он выставляет руку, и на меня указывает трясущийся палец. — Она пропала. Я знаю, что это ты.
— Не понимаю, о чем ты, — отряхиваю руки, достаю платок из кармана, чтобы хоть немного стереть грязь.
— Она приходила к тебе? Что ты с ней сделал?
Билли продолжает наступать, меня его гнев мало волнует. Я его не боюсь. Я вообще теперь никого не боюсь, даже свою мать. Она мой сообщник, а я больше не маленький мальчик, который прячется под кроватью. Я вкусил крови, отнял жизнь, насладился смертью и хочу еще. Она помогла мне избавиться от Эмили, теперь я запросто могу повернуть этот факт против нее, сделать ее убийцей, а себя жертвой. Она видит это в моем взгляде, в моем поведении. Теперь она осторожна. У нас взаимовыгодный кровавый союз.
— Почему она должна была ко мне прийти?
Билли сжимает зубы, яростно сверкает глазами, костяшки его пальцев побелели — так сильно он стиснул их в кулаки.
— Ты ей нравишься, — с отвращением на лице говорит он.
Я пожимаю плечами.
— Не понимаю, о чем ты.
— Все ты понимаешь! — кидается на меня Билли. Он хватает меня за ворот куртки и трясет, а мне становится смешно. — Из-за тебя все считают меня больным. Меня! — истерически кричит он. — Считают, что это я устраивал поджоги, мучал животных. Мне не верит даже собственная мать! Никогда не верила!
Моя улыбка пугает его. Он отшатывается, словно увидел призрака, и хватается за голову.
— В их глазах я псих, который перекладывает вину на друга, — в последнем слове сквозит неприкрытое отвращение. — А теперь пропала Эми, и знаешь, как смотрит на меня мать?
Я вижу отчаяние, страх, гнев, панику. Все грани людских эмоций, в моей душе отмерших как ненужный механизм. Я пережил все чувства, по большей части негативные, еще в детстве. Переварил их и выплюнул склизким комом.
— Пожалуйся шерифу, — вновь пожимаю плечами, равнодушный к страданиям.
— Издеваешься?
Билли трет лицо ладонью, словно вот-вот заплачет.
— Моя мать больше верит в твою правильность, чем в мою невиновность. Ведь обвинять сына подруги — последнее дело, — язвительно швыряет он в меня словами.
Я молчу. Мне нечего сказать. Меня не мучает совесть, я не жалею о том, что сделал, и не боюсь. У Билли нет доказательств.
— Однажды правда выплывет наружу. Тогда все поймут, что я был прав, но будет слишком поздно, — теперь я вижу горечь и обреченность.
Билли разворачивается и уходит прочь, не зная, что только что прошел по свежей могиле своей сестры.
— Жди здесь, — осадил я решившую ринуться к дому Уилсон.
Так она меня и послушала. За спиной я услышал топот, возвестивший о ее непослушании.
— Я же сказал ждать меня там, — я спрятался за одной из колонн.
Кейт прижалась к моей спине и выглянула в сторону окон, где горел свет.
— Вот бы я еще не стояла посреди дороги, как дурочка, — шипела она, вытягивая шею.
— Держись позади меня, — я отодвинул любопытную Кейт за спину, жалея, что не ношу с собой пистолет постоянно.
Если в доме врача происходит что-то опасное, то паника Уилсон может только осложнить дело. Но времени на пререкания нет совсем.
Я крался короткими перебежками, пригибаясь, чтобы не выдать свое расположение. В первых двух окнах на моем пути было пусто, горел свет, ярко освещая вычурную обстановку, но хозяев дома видно не было. Мы добрались до самого крайнего, слабо освещенного окна на углу дома, комнату внутри наполнял интимный полумрак. Раскидистое растение под окном частично закрывало обзор на происходящее, я переместился на другую сторону и осторожно заглянул внутрь. Кейт же, незнающая всех тонкостей разведки, просто высунулась из-за моего плеча.
— Уилсон, спрячься, — попытка отодвинуть ее подальше от возможной опасности не увенчалась успехом.
— Я тоже хочу поучаствовать, — упиралась Кейт.
Она ловко нырнула мне под руку и начала маячить прямо перед лицом. Растрепанные волосы лезли в нос, а мельтешащая макушка то и дело закрывала обзор.
— Уилсон, твою мать, — выругался я, сгребая ее в охапку и опуская ниже, чтобы нас не увидели.
Перепалку прервала странная картина, развернувшаяся внутри дома. В зону нашей видимости выполз на четвереньках хирург, запомнившийся мне довольно надменным персонажем. Он был абсолютно голый, в кожаном ошейнике, на котором блестели какие-то буквы. «Bitch», — прочитал я, присмотревшись. В зубах у мужчины были кожаные наручники, вроде тех, которые купили мы с Уилсон. Он покорно опустил голову, не отрывая взгляда от пола.
— Че за… — Кейт вытянула шею, вновь пихая мне в лицо свои волосы.
Растение, помешавшее обзору, изначально не позволило сразу увидеть второго человека в комнате. Сначала из-за раскидистых листьев показалось что-то черное, сопровождаемое стуком каблуков. А затем появилась жена мистера Форда.
— Ко мне! — рявкнула девушка. Хвосты плетки в ее руке опустились на спину хирурга.
— Это че, страп… м-м-м, — я не дал договорить Уилсон, от неожиданности превысившей границу допустимых децибелов. Зажал ей рот ладонью, перехватил под грудью и потащил подальше от дома, рискуя потревожить свежий шов на руке.
— Не брыкайся, пощади героя.
Кейт сразу расслабилась, перестала противиться и начала ухахатываться в мою ладонь. Мне и самому уже становилось смешно. Я еле сдерживался, стараясь быстрее уйти на безопасное расстояние.
Как только мы снова оказались на дорожке, идущей вдоль домов, нас пробрал громкий смех. Уилсон схватила меня за руку и, хохоча, понеслась вперед, утягивая за собой.
— Я сейчас со смеху помру, — задыхаясь, крикнула она. — Теперь не смогу смотреть на него спокойно.
Кейт бежала, крепко сцепив наши руки, не сбавляя темпа, и звонко смеялась на всю улицу. В холодных сумерках она казалась нереальной, иллюзией, плодом воображения отчаявшегося разума, девушкой, которую воспаленное сознание придумало, чтобы я не сошел с ума от одиночества. Нельзя быть такой идеальной, такой невероятной, такой моей. Она обернулась на бегу и счастливо улыбнулась. Ветер разметал каштановые волосы, вынудив Кейт зажмуриться и крепче стиснуть мою руку.
Я остановился и потянул ее на себя, буквально впечатав в грудь. Прохладные ладони легли на мою шею, частое после бега дыхание коснулось губ. Мы целовались, стоя посреди дороги, наплевав на все и на всех, точно подростки с бушующими гормонами. Я боялся оторваться от нее, открыть глаза и понять, что ничего этого нет, все растаяло, не оставив и следа, только ноющую рану в сердце и глупые мечты.
— Я люблю тебя, — отчего-то стало тревожно, стоило произнести эти три слова вслух. Как будто я объявил для всей вселенной, что мне не все равно.
— Знаю, — Кейт крепче обняла меня, прислонившись своим лбом к моему. — И я тебя люблю, Люцифер. Ни за что в жизни не поверила бы, что можно так сильно любить, — она коротко поцеловала меня, пальцами гладя лицо, будто стараясь запомнить черты. — Представлять себе будущее и видеть в нем только нас. Будто сложился пазл, который долго не мог собрать.
— Нашлись нужные детали, — я провел носом по ее щеке. — И мир обрел краски.
— Точно, — Кейт кивнула, хихикнув, когда я, не удержавшись, покрыл поцелуями ее шею.
— Ты замерзла, — я взял ее руки в свои, стараясь поделиться своим теплом. — Пойдем. Не хватало, чтобы ты заболела.
— Уверена, ты найдешь действенный способ меня согреть, — она прищурилась и смерила меня хитрым взглядом, точно лиса.
Расслабленный день, полный занятий простыми вещами, никак не давал сосредоточиться на той мысли, что сейчас мне придется беседовать с четой Дугласов и пытаться что-то у них выпытать. Готов был спорить на что угодно, они не расскажут ничего нового. Впрочем, больше всего меня интересует один момент: место работы их сына.
Мы застали мистера и миссис Дуглас во дворе их дома. Машина семьи с открытым багажником стояла возле мастерской, где горел свет. Мужчина и женщина носили внутрь многочисленные пакеты и свертки. Увидев меня, миссис Дуглас продемонстрировала свое недовольство и поспешно скрылась в мастерской с очередной упаковкой материалов.
— Добрый вечер, — я протянул руку ее мужу.
— Здравствуйте, — Кейт ограничилась кивком и улыбкой.
Мужчина принял рукопожатие, явно более благосклонный ко мне.
— Зачем вы здесь? — минуя приветствия, обратилась ко мне миссис Дуглас, когда вернулась обратно.
Она взяла цветной пакет и обняла, словно устанавливала преграду между нами.
— Мне нужна информация о вашем сыне, — ходить вокруг да около я не стал.
— О какой информации речь? — женщина гневно сдвинула брови.
— Место работы. Мне нужно с ним побеседовать.
— О чем?
«О происшествии в колледже, само собой. Уж больно странное дело вышло».
— Несколько уточняющих вопросов, не более, — расплывчато ответил я.
— Может быть я смогу вам помочь? — миссис Дуглас пронзительно посмотрела на меня.
— Думаю, эта беседа только между мной и вашим сыном.
Напряженность разговора заставила мистера Дугласа и Кейт растеряться, не зная, куда себя деть.
Мой ответ разжег искру враждебности в глазах женщины. Она сделала шаг вперед и отчеканила четко, как будто готовила речь заранее:
— Однажды Филипп оступился. Это ошибки молодости, которые делают все. И он заплатил за них сполна, — миссис Дуглас выдержала долгую паузу, похоже, надеясь меня смутить. — Я думаю, он усвоил преподнесенный урок. Но мой сын не убийца.
Она развернулась, гневная и стремительная, удалилась в мастерскую, начала перебирать там вещи, наводя порядок. На самом же деле я понимал: это знак, что наша беседа окончена и меня больше не желают видеть.
Мистер Дуглас покосился на разозленную супругу и, понизив голос, вступил в разговор:
— Семьдесят два Рэдвуд авеню, — он оглянулся. — Мастерская по ремонту обуви. Я верю, что мой сын не имеет отношения к убийствам. Поговорите с ним и убедитесь сами.
Он умолк, взял один из тюков ткани, взвалив его себе на плечо.
— Когда вы уехали? — я следил за реакцией мистера Дугласа, надеясь, что он не догадается о моей проверке его причастности.
— В воскресенье, сразу после службы. До Чикаго неблизкий путь, — без запинки ответил он.
— Вы покупаете материалы в Чикаго? — почему-то такое предположение даже не приходило мне в голову. Для меня жизнь этого города ограничивалась максимум соседним.
— Да. Там лучше выбор.
— Томас, долго тебя еще ждать?! — сердито крикнула его жена, все так же оставаясь в мастерской.
— Иду! — мужчина в спешке развернулся, едва не уронив свою ношу.
— А ваш сын? — задал я последний вопрос ему в спину.
Мистер Дуглас молчал, не поворачиваясь, явно размышляя над ответом.
— Когда мы уезжали, Филипп был дома, — он сделал пару шагов в сторону входа. — До свидания, — закончил он куда-то в пустоту.
— Не нравится мне, что родители Филиппа так его выгораживают.
Мы сидели в машине возле больницы, куда я привез Кейт на сеанс психотерапии. Оставалось немного времени, и она атаковала меня вопросами, чем я буду заниматься, пока она будет у врача, и что за подвижки у меня в расследовании. Проблема заключалась в том, что подвижек было ровным счетом ноль. Я барахтался в болоте из мутных тайн жителей, не понимая, куда копать и что вообще искать. Тупое бессилие начинало выводить из себя. Возомнил себя детективом, в итоге не продвинувшись ни на йоту в своих поисках.
— Они ведь его родители, — Кейт развела руками. — Было бы странно, не делай они этого.
— Тоже логично, — я нервно забарабанил по рулю. — Хотя он ведь наркоман. Разве может наркоман грамотно спланировать убийство?
— Ой, я тебя умоляю, — отмахнулась Уилсон. — Где доказательства? Я никогда не видела его упоротым, максимум пьяным иногда.
— Значит, ты считаешь, что это глупые домыслы?
— Хрен его знает. Может, он прикидывается, чтобы все думали, будто он торчок, а он не торчок. И вуаля, — она щелкнула пальцами. — Тебя списали со счетов.
— Прикидывается наркоманом? — я покосился на Кейт. — Даже его мать на празднике огурца сказала, что он наркоман.
— Может, она его так отмазать пыталась, — парировала она. — А? Хитрый ход. Сын-торчок — минус подозрения.
— К чему такие сложности? — я слабо верил, что миссис Дуглас будет продумывать подобные хитрости.
— Не знаю, — Уилсон устало вздохнула и откинула голову назад. — Ничего не понятно.
— Все, — отрезал я. — Не бери в голову. Ты идешь к врачу и занимаешься своим здоровьем.
— Ладно, — Кейт наклонилась ко мне и поцеловала на прощание. — Чем ты будешь заниматься?
«Нужно заехать в ювелирный за кольцом. Еще прихватить тебе пару приятных подарков».
— Побеседую с Филиппом. Отдам пальто в химчистку, — умолчал я об остальных планах.
— Тогда на созвонах.
Как только она вышла из машины, я вбил в навигаторе адрес работы Филиппа и набрал шерифа по громкой связи.
— Алло, — раздался его утомленный голос на всю машину.
— Шериф, добрый день. Вы сможете мне достать кое-какую информацию?
Он ответил не сразу.
— Какую?
— У Дугласа, Винкерса и Джефферсона в колледже была какая-то нехорошая история с изнасилованием и наркотиками, — очередной светофор позволил мне переключить внимание и закончить просьбу. — Вы можете запросить материалы? Мне нужно имя и адрес девушки.
— Зачем? — изумился шериф. — Какое это имеет отношение к делу?
— Пока не знаю, но мне не дает покоя эта история.
Я приближался к месту назначения, добравшись довольно быстро благодаря тому, что утренний час пик давно закончился. Шериф пыхтел в трубку, скрипел креслом, шуршал бумагами... В общем, всячески тянул время. Я выжидательно молчал, не понимая, в чем загвоздка.
— Тебе нужно на работу, — я не хотел опять втягивать Кейт в расследование.
— Времени полно, — она потащила меня за руку, продолжая движение вприпрыжку. — Здесь рядом. Может, зайдем заодно к хирургу? Как раз по пути.
— Кейт, новая жизнь. Забыла?
Я потянул ее на себя, вынудив влететь в мои объятия, и, пока она не успела вставить очередное возмущение, настойчиво поцеловал. Развязно, жарко, мокро, желая столь же развязного продолжения поцелуя. Опять теряясь в наших чувствах, теряя голову, теряя бдительность.
Теперь ветер не казался таким холодным и колючим, а будущее — мрачным и опасным.
Уилсон покачнулась и схватилась за мое плечо, попав как раз по шву. От боли я слегка прикусил ее губу и ослабил объятия.
— Ох, черт! Прости, прости, — затараторила она.
— Все в порядке, — чуть поведя рукой, разогнал болезненные ощущения. — Идем.
Через квартал пути Кейт ткнула пальцем в дом белого цвета с вычурными колоннами на входе, скорее подходящими дворцу, а не домику в провинции.
— Здесь живет хирург. Пойдем, предъявим ему статью, — она задиристо махнула кулаком, готовая ринуться в бой хоть сейчас.
— До хирурга я доберусь. Но не сегодня.
— Ты слышал? — Уилсон встала как вкопанная, на лице ни капли игривости.
— Что?
Я замолчал, старательно вслушиваясь в шум ветра. До слуха донесся приглушенный, неразборчивый крик.
— Вот, — Кейт испуганно посмотрела на меня. — Это в доме врача.
Из воспоминаний маньяка
— Это ты! — Билли яростно толкает меня в грудь.
Удар отзывается сбитым дыханием, падаю на землю, царапая ладони о камни, но на лице расцветает хищная ухмылка.
— Я? — передразниваю, медленно поднимаясь и отряхивая руки.
— Моя сестра, Эмили. Это ты, — он выставляет руку, и на меня указывает трясущийся палец. — Она пропала. Я знаю, что это ты.
— Не понимаю, о чем ты, — отряхиваю руки, достаю платок из кармана, чтобы хоть немного стереть грязь.
— Она приходила к тебе? Что ты с ней сделал?
Билли продолжает наступать, меня его гнев мало волнует. Я его не боюсь. Я вообще теперь никого не боюсь, даже свою мать. Она мой сообщник, а я больше не маленький мальчик, который прячется под кроватью. Я вкусил крови, отнял жизнь, насладился смертью и хочу еще. Она помогла мне избавиться от Эмили, теперь я запросто могу повернуть этот факт против нее, сделать ее убийцей, а себя жертвой. Она видит это в моем взгляде, в моем поведении. Теперь она осторожна. У нас взаимовыгодный кровавый союз.
— Почему она должна была ко мне прийти?
Билли сжимает зубы, яростно сверкает глазами, костяшки его пальцев побелели — так сильно он стиснул их в кулаки.
— Ты ей нравишься, — с отвращением на лице говорит он.
Я пожимаю плечами.
— Не понимаю, о чем ты.
— Все ты понимаешь! — кидается на меня Билли. Он хватает меня за ворот куртки и трясет, а мне становится смешно. — Из-за тебя все считают меня больным. Меня! — истерически кричит он. — Считают, что это я устраивал поджоги, мучал животных. Мне не верит даже собственная мать! Никогда не верила!
Моя улыбка пугает его. Он отшатывается, словно увидел призрака, и хватается за голову.
— В их глазах я псих, который перекладывает вину на друга, — в последнем слове сквозит неприкрытое отвращение. — А теперь пропала Эми, и знаешь, как смотрит на меня мать?
Я вижу отчаяние, страх, гнев, панику. Все грани людских эмоций, в моей душе отмерших как ненужный механизм. Я пережил все чувства, по большей части негативные, еще в детстве. Переварил их и выплюнул склизким комом.
— Пожалуйся шерифу, — вновь пожимаю плечами, равнодушный к страданиям.
— Издеваешься?
Билли трет лицо ладонью, словно вот-вот заплачет.
— Моя мать больше верит в твою правильность, чем в мою невиновность. Ведь обвинять сына подруги — последнее дело, — язвительно швыряет он в меня словами.
Я молчу. Мне нечего сказать. Меня не мучает совесть, я не жалею о том, что сделал, и не боюсь. У Билли нет доказательств.
— Однажды правда выплывет наружу. Тогда все поймут, что я был прав, но будет слишком поздно, — теперь я вижу горечь и обреченность.
Билли разворачивается и уходит прочь, не зная, что только что прошел по свежей могиле своей сестры.
Глава 22. И прости нам грехи наши
— Жди здесь, — осадил я решившую ринуться к дому Уилсон.
Так она меня и послушала. За спиной я услышал топот, возвестивший о ее непослушании.
— Я же сказал ждать меня там, — я спрятался за одной из колонн.
Кейт прижалась к моей спине и выглянула в сторону окон, где горел свет.
— Вот бы я еще не стояла посреди дороги, как дурочка, — шипела она, вытягивая шею.
— Держись позади меня, — я отодвинул любопытную Кейт за спину, жалея, что не ношу с собой пистолет постоянно.
Если в доме врача происходит что-то опасное, то паника Уилсон может только осложнить дело. Но времени на пререкания нет совсем.
Я крался короткими перебежками, пригибаясь, чтобы не выдать свое расположение. В первых двух окнах на моем пути было пусто, горел свет, ярко освещая вычурную обстановку, но хозяев дома видно не было. Мы добрались до самого крайнего, слабо освещенного окна на углу дома, комнату внутри наполнял интимный полумрак. Раскидистое растение под окном частично закрывало обзор на происходящее, я переместился на другую сторону и осторожно заглянул внутрь. Кейт же, незнающая всех тонкостей разведки, просто высунулась из-за моего плеча.
— Уилсон, спрячься, — попытка отодвинуть ее подальше от возможной опасности не увенчалась успехом.
— Я тоже хочу поучаствовать, — упиралась Кейт.
Она ловко нырнула мне под руку и начала маячить прямо перед лицом. Растрепанные волосы лезли в нос, а мельтешащая макушка то и дело закрывала обзор.
— Уилсон, твою мать, — выругался я, сгребая ее в охапку и опуская ниже, чтобы нас не увидели.
Перепалку прервала странная картина, развернувшаяся внутри дома. В зону нашей видимости выполз на четвереньках хирург, запомнившийся мне довольно надменным персонажем. Он был абсолютно голый, в кожаном ошейнике, на котором блестели какие-то буквы. «Bitch», — прочитал я, присмотревшись. В зубах у мужчины были кожаные наручники, вроде тех, которые купили мы с Уилсон. Он покорно опустил голову, не отрывая взгляда от пола.
— Че за… — Кейт вытянула шею, вновь пихая мне в лицо свои волосы.
Растение, помешавшее обзору, изначально не позволило сразу увидеть второго человека в комнате. Сначала из-за раскидистых листьев показалось что-то черное, сопровождаемое стуком каблуков. А затем появилась жена мистера Форда.
— Ко мне! — рявкнула девушка. Хвосты плетки в ее руке опустились на спину хирурга.
— Это че, страп… м-м-м, — я не дал договорить Уилсон, от неожиданности превысившей границу допустимых децибелов. Зажал ей рот ладонью, перехватил под грудью и потащил подальше от дома, рискуя потревожить свежий шов на руке.
— Не брыкайся, пощади героя.
Кейт сразу расслабилась, перестала противиться и начала ухахатываться в мою ладонь. Мне и самому уже становилось смешно. Я еле сдерживался, стараясь быстрее уйти на безопасное расстояние.
Как только мы снова оказались на дорожке, идущей вдоль домов, нас пробрал громкий смех. Уилсон схватила меня за руку и, хохоча, понеслась вперед, утягивая за собой.
— Я сейчас со смеху помру, — задыхаясь, крикнула она. — Теперь не смогу смотреть на него спокойно.
Кейт бежала, крепко сцепив наши руки, не сбавляя темпа, и звонко смеялась на всю улицу. В холодных сумерках она казалась нереальной, иллюзией, плодом воображения отчаявшегося разума, девушкой, которую воспаленное сознание придумало, чтобы я не сошел с ума от одиночества. Нельзя быть такой идеальной, такой невероятной, такой моей. Она обернулась на бегу и счастливо улыбнулась. Ветер разметал каштановые волосы, вынудив Кейт зажмуриться и крепче стиснуть мою руку.
Я остановился и потянул ее на себя, буквально впечатав в грудь. Прохладные ладони легли на мою шею, частое после бега дыхание коснулось губ. Мы целовались, стоя посреди дороги, наплевав на все и на всех, точно подростки с бушующими гормонами. Я боялся оторваться от нее, открыть глаза и понять, что ничего этого нет, все растаяло, не оставив и следа, только ноющую рану в сердце и глупые мечты.
— Я люблю тебя, — отчего-то стало тревожно, стоило произнести эти три слова вслух. Как будто я объявил для всей вселенной, что мне не все равно.
— Знаю, — Кейт крепче обняла меня, прислонившись своим лбом к моему. — И я тебя люблю, Люцифер. Ни за что в жизни не поверила бы, что можно так сильно любить, — она коротко поцеловала меня, пальцами гладя лицо, будто стараясь запомнить черты. — Представлять себе будущее и видеть в нем только нас. Будто сложился пазл, который долго не мог собрать.
— Нашлись нужные детали, — я провел носом по ее щеке. — И мир обрел краски.
— Точно, — Кейт кивнула, хихикнув, когда я, не удержавшись, покрыл поцелуями ее шею.
— Ты замерзла, — я взял ее руки в свои, стараясь поделиться своим теплом. — Пойдем. Не хватало, чтобы ты заболела.
— Уверена, ты найдешь действенный способ меня согреть, — она прищурилась и смерила меня хитрым взглядом, точно лиса.
Расслабленный день, полный занятий простыми вещами, никак не давал сосредоточиться на той мысли, что сейчас мне придется беседовать с четой Дугласов и пытаться что-то у них выпытать. Готов был спорить на что угодно, они не расскажут ничего нового. Впрочем, больше всего меня интересует один момент: место работы их сына.
Мы застали мистера и миссис Дуглас во дворе их дома. Машина семьи с открытым багажником стояла возле мастерской, где горел свет. Мужчина и женщина носили внутрь многочисленные пакеты и свертки. Увидев меня, миссис Дуглас продемонстрировала свое недовольство и поспешно скрылась в мастерской с очередной упаковкой материалов.
— Добрый вечер, — я протянул руку ее мужу.
— Здравствуйте, — Кейт ограничилась кивком и улыбкой.
Мужчина принял рукопожатие, явно более благосклонный ко мне.
— Зачем вы здесь? — минуя приветствия, обратилась ко мне миссис Дуглас, когда вернулась обратно.
Она взяла цветной пакет и обняла, словно устанавливала преграду между нами.
— Мне нужна информация о вашем сыне, — ходить вокруг да около я не стал.
— О какой информации речь? — женщина гневно сдвинула брови.
— Место работы. Мне нужно с ним побеседовать.
— О чем?
«О происшествии в колледже, само собой. Уж больно странное дело вышло».
— Несколько уточняющих вопросов, не более, — расплывчато ответил я.
— Может быть я смогу вам помочь? — миссис Дуглас пронзительно посмотрела на меня.
— Думаю, эта беседа только между мной и вашим сыном.
Напряженность разговора заставила мистера Дугласа и Кейт растеряться, не зная, куда себя деть.
Мой ответ разжег искру враждебности в глазах женщины. Она сделала шаг вперед и отчеканила четко, как будто готовила речь заранее:
— Однажды Филипп оступился. Это ошибки молодости, которые делают все. И он заплатил за них сполна, — миссис Дуглас выдержала долгую паузу, похоже, надеясь меня смутить. — Я думаю, он усвоил преподнесенный урок. Но мой сын не убийца.
Она развернулась, гневная и стремительная, удалилась в мастерскую, начала перебирать там вещи, наводя порядок. На самом же деле я понимал: это знак, что наша беседа окончена и меня больше не желают видеть.
Мистер Дуглас покосился на разозленную супругу и, понизив голос, вступил в разговор:
— Семьдесят два Рэдвуд авеню, — он оглянулся. — Мастерская по ремонту обуви. Я верю, что мой сын не имеет отношения к убийствам. Поговорите с ним и убедитесь сами.
Он умолк, взял один из тюков ткани, взвалив его себе на плечо.
— Когда вы уехали? — я следил за реакцией мистера Дугласа, надеясь, что он не догадается о моей проверке его причастности.
— В воскресенье, сразу после службы. До Чикаго неблизкий путь, — без запинки ответил он.
— Вы покупаете материалы в Чикаго? — почему-то такое предположение даже не приходило мне в голову. Для меня жизнь этого города ограничивалась максимум соседним.
— Да. Там лучше выбор.
— Томас, долго тебя еще ждать?! — сердито крикнула его жена, все так же оставаясь в мастерской.
— Иду! — мужчина в спешке развернулся, едва не уронив свою ношу.
— А ваш сын? — задал я последний вопрос ему в спину.
Мистер Дуглас молчал, не поворачиваясь, явно размышляя над ответом.
— Когда мы уезжали, Филипп был дома, — он сделал пару шагов в сторону входа. — До свидания, — закончил он куда-то в пустоту.
***
— Не нравится мне, что родители Филиппа так его выгораживают.
Мы сидели в машине возле больницы, куда я привез Кейт на сеанс психотерапии. Оставалось немного времени, и она атаковала меня вопросами, чем я буду заниматься, пока она будет у врача, и что за подвижки у меня в расследовании. Проблема заключалась в том, что подвижек было ровным счетом ноль. Я барахтался в болоте из мутных тайн жителей, не понимая, куда копать и что вообще искать. Тупое бессилие начинало выводить из себя. Возомнил себя детективом, в итоге не продвинувшись ни на йоту в своих поисках.
— Они ведь его родители, — Кейт развела руками. — Было бы странно, не делай они этого.
— Тоже логично, — я нервно забарабанил по рулю. — Хотя он ведь наркоман. Разве может наркоман грамотно спланировать убийство?
— Ой, я тебя умоляю, — отмахнулась Уилсон. — Где доказательства? Я никогда не видела его упоротым, максимум пьяным иногда.
— Значит, ты считаешь, что это глупые домыслы?
— Хрен его знает. Может, он прикидывается, чтобы все думали, будто он торчок, а он не торчок. И вуаля, — она щелкнула пальцами. — Тебя списали со счетов.
— Прикидывается наркоманом? — я покосился на Кейт. — Даже его мать на празднике огурца сказала, что он наркоман.
— Может, она его так отмазать пыталась, — парировала она. — А? Хитрый ход. Сын-торчок — минус подозрения.
— К чему такие сложности? — я слабо верил, что миссис Дуглас будет продумывать подобные хитрости.
— Не знаю, — Уилсон устало вздохнула и откинула голову назад. — Ничего не понятно.
— Все, — отрезал я. — Не бери в голову. Ты идешь к врачу и занимаешься своим здоровьем.
— Ладно, — Кейт наклонилась ко мне и поцеловала на прощание. — Чем ты будешь заниматься?
«Нужно заехать в ювелирный за кольцом. Еще прихватить тебе пару приятных подарков».
— Побеседую с Филиппом. Отдам пальто в химчистку, — умолчал я об остальных планах.
— Тогда на созвонах.
Как только она вышла из машины, я вбил в навигаторе адрес работы Филиппа и набрал шерифа по громкой связи.
— Алло, — раздался его утомленный голос на всю машину.
— Шериф, добрый день. Вы сможете мне достать кое-какую информацию?
Он ответил не сразу.
— Какую?
— У Дугласа, Винкерса и Джефферсона в колледже была какая-то нехорошая история с изнасилованием и наркотиками, — очередной светофор позволил мне переключить внимание и закончить просьбу. — Вы можете запросить материалы? Мне нужно имя и адрес девушки.
— Зачем? — изумился шериф. — Какое это имеет отношение к делу?
— Пока не знаю, но мне не дает покоя эта история.
Я приближался к месту назначения, добравшись довольно быстро благодаря тому, что утренний час пик давно закончился. Шериф пыхтел в трубку, скрипел креслом, шуршал бумагами... В общем, всячески тянул время. Я выжидательно молчал, не понимая, в чем загвоздка.
