что умиротворение улетучилось, Генрих сжал зубы: да, жизнь с этой… ожидалась непростой! Еще понять бы, кто из богов и за какие грехи его так наградил! Он, Генрих, жил так же, как и остальные аристократы его возраста, ничем от них не отличался, периодически захаживал в Храм Всех богов с щедрыми дарами. А теперь голову ломает над простым вопросом: за что?!
Конь, будто почувствовав настроение хозяина, стал бежать медленнее, давая ему возможность все обдумать. Генрих выругался сквозь зубы:
- Органргран ронх орнаршарн!
Мать, услышь она, как выражается любимый отпрыск, за голову схватилась бы. Тролльи словечки у почтенного тайгера! Но матери сейчас поблизости видно не было, а потому Генрих с наслаждением прибавил от души еще пару фраз и с удовольствием послал коня в галоп.
Ира задумчиво смотрела на стройные ряды книг в местной библиотеке. Сколько их тут? Тысячи? Сотни тысяч? Может, чем бесы не шутят, миллионы? И как, скажите на милость, это все прочитать?! Где время-то найти?!
Книгами Ира была одержима с самого раннего детства. Пока ее сверстницы радостно курочили кукол, отрывая им руки и ноги, она, по рассказам родителей, сидела и с задумчивым видом листала книжки для детей с яркими картинками. «Как будто что-то понимала там, в свои два с половиной», - весело хмыкал каждый раз отец.
Понимала или нет, однако к четырем годам Ира научилась читать сама. И читала. Многие слова, конечно, были непонятны. Но Ира получала наслаждение, просто скользя взглядом по строчкам.
Теперь перед ней стояла тяжелейшая из всех проблем: проблема выбора.
«А еще и необходимость проверить, умею ли я читать хоть на одном языке этого мира», - проворчала про себя Ира.
С опаской она подошла к одной из полок, достала первую попавшуюся под руку толстую книгу в сером кожаном переплете, раскрыла ее на середине.
Буквы сначала поплыли перед глазами, затем замерцали и начали все же складываться в слова.
«… и никто так и не узнал, куда исчезла Мать всех драконов», - прочитала Ира.
Легенда? О драконах? Ира, не сдерживаясь, облизнулась: «Моя ж ты прелесть!». Теперь она знала точно, чем занять время до ужина.
Свекровь ясно выразилась: «Сегодня ты отдыхаешь, осмысливаешь произошедшее, привыкаешь к мысли о новом доме. Вечером Генрих к тебе вряд ли наведается, он слишком взвинчен. А с завтрашнего дня придет нанятый учитель этикета и танцев. Тебе нужно соответствовать своему статусу».
Нужно, так нужно. В принципе, Ира была не против занятий, тем более уроков этикета. Учиться ей всегда нравилось. Но сейчас у нее нашлись дела поважнее: толстая книга в сером кожаном переплете.
Ира быстро поднялась по широкой мраморной лестнице в свою комнату, закрыла дверь на замок, завалилась на мягкую перину и погрузилась в мир драконов. Надо же, в конце концов, узнать, что за Мать драконов, и куда она по непонятной причине подевалась!
Пышная, широкобедрая, готовая угодить клиенту работница борделя, раскинув в разные стороны руки и ноги, страстно стонала на кровати. Полностью обнаженная, она умела получать удовольствие и доставлять его. Вот и сейчас, достаточно возбудив того, кто щедро заплатил за постельные игры, она с готовностью раздвинула ноги, впуская его в себя.
Генрих двигался резко и быстро, в определенном, давно привычном ритме, не особо думая о той, кто находился под ним. Главное было самому получить как можно больше удовольствия, разрядиться перед очередным, вряд ли удачным, общением с молодой супругой, чтобы не пугать многочисленную дворцовую челядь своей злобной усмешкой. Его член, большой и толстый, снова и снова входил в промежность служанки. Еще немного, минута, две, три. Генрих кончил, на пару секунд застыл, затем вытащил член, и сперма обильно потекла на белоснежную простыню.
Шлюха без сил раскинулась на постели, прикрыв глаза.
Генрих удовлетворенно ухмыльнулся, небрежно помял небольшую женскую грудь и отправился мыться.
Две молоденькие рыженькие служанки, ждавшие в соседней комнате с уже нагретым чаном с водой, рады были угодить Генриху. Впрочем, они были рады угодить всем клиентам. Ведь от степени удовлетворенности клиента зависела их зарплата. Да и Генрих был щедрым клиентом и всегда оставлял хорошие чаевые.
Нежные девичьи ручки начали аккуратно мыть Генриха во всех местах. Он блаженно улыбнулся, довольный легкими прикосновениями и полным послушанием служанок. Не то что эта… Мысль о жене он старательно отодвинул на задний план сознания. Позже. Он подумает об этой стерве позже. Пока же он наслаждался жизнью.
Бордель матушки Жанны отличался от остальных заведений подобного типа хорошо вышколенными работницами всех уровней. Потому-то именно сюда и заглядывали местные аристократы. Каждый номер, магически отделенный от остальных, был полностью защищен от любопытных глаз и ушей. Общий коридор всегда пустовал – опять же магия. Сколько бы существ там ни находилось, они не видели друг друга.
Никем не замеченный, Генрих, вымытый, удовлетворенный и одетый, вышел из номера, спустился в конюшню, велел слуге седлать коня.
Теперь можно было и домой возвращаться. С улыбкой на губах Генрих взлетел на спину Ветра и направился вон из города.
«Богов было девять, и восстали они против Хаоса, и создали каждый свой мир. И плодились там и размножались, - рассказывала книга, оказавшаяся сборником мифов, сказок и легенд. Ира жадно впитывала всю изложенную информацию. – И создали они расы, каждый – свои».
Ира перелистывала страницу за страницей, иногда возвращаясь к предыдущей главе, чтобы кое-что уточнить. Выходило, что в космосе существовала этакая цепь из девяти миров. У каждого – свой создатель, свои боги, свои расы. Некоторые миры были взаимопроникающими, другие – полностью закрытыми. Причины такой изоляции миров никто не объяснял. Кроме тайгеров и драконов, книга рассказывала о нагах, вампирах, троллях, гоблинах, гномах и еще нескольких незнакомых Ире расах.
- Прямо зоопарк какой-то, - Ира дочитала до середины, отложила книгу, потянулась.
В животе забурчало.
Ира посмотрела в окно – там мягким фиолетовым покрывалом опускались сумерки. Похоже, она опять зачиталась и напрочь забыла про время.
Как была, переодетая после обеда в домашний халат и теплые тапочки, Ира поднялась с постели. Жажда приключения, после знакомства с описанными в книге расами, загорелась в ней вновь.
- Ну что, дворец, держись, я иду, - ухмыльнулась Ира и вышла из комнаты.
Немного покрутив головой в коридоре, она спросила у пустоты:
- Ну и где тут кухня?
Пространство хмыкнуло и ответило знакомым голосом домового Гришки:
- Что ж ты шебутная такая. Не сидится на одном месте.
- Так скучно же, - живот забурчал вновь. – Гриш, если помру, на твоей совести это будет.
- Нет у меня совести, - проворчал домовой. – Иди, как шла в прошлый раз. Выведу к кухне. Сидела б в спальне, ела б там.
- Ага, - согласилась Ира, неспешно двигаясь по коридору, - всю жизнь только и делать, что в спальне сидеть. Муж-то мой где? Небось, по борделям пошел? А мне в спальне сидеть?
- Он мужик, ему положено, - отрезал Гришка.
- Сексист ты, Гриша, - припечатала Ира. – Феминисток на вас нет. Они б научили вас, как права женщин уважать надо.
Гришка что-то буркнул насчет не в меру наглых девиц, ругающихся на иномирных языках, и замолчал. Дальше Ира шла в тишине.
Уже знакомая деревянная лестница на этот раз вывела в широкую, ярко освещенную и хорошо натопленную комнату, забитую существами разных рас. Они спешно передвигались от стола к столу, что-то пробовали, перекликались между собой. В общем, жизнь явно била ключом.
- Добрый вечер, - громко поздоровалась Ира, - кто тут сможет накормить голодную герцогиню?
За ухом весело хмыкнул Гришка. В комнате воцарилась могильная тишина.
Генрих скакал по полям, подставляя встречному, пока еще теплому, ветру лицо, довольно улыбаясь и стараясь не думать об ожидавшей его дома супруге. Ничего, он справится и с ней. Он же тайгер! Неужели не приручит глупую человечку? А в том, что жена принадлежала к самой слабой и мало живущей расе на планете, Генрих не сомневался. Тело, конечно, тайгера. Но душа! Точно человечья!
Генрих отбросил в сторону назойливые мысли, решив в крайнем случае запереть непокорную супругу в одном из дальних имений. Пусть там пытается строить слуг. Он же, Генрих, станет наслаждаться жизнью уже в другом статусе.
Генрих принюхался: скоро, совсем скоро ожидался снег, первый в этом году. Три-четыре дня, не больше, и белые крупные хлопья укроют землю, погребут под собой траву и кустарники. И эти дни следовало использовать во благо нервной системы Генриха: отдыхать и веселиться. Желательно без родителей и супруги.
Доскакали быстро. Кинув поводья конюху, могучему, широкоплечему детине, Генрих из конюшни широким шагом направился во дворец.
Что-то изменилось, это Генрих понял сразу, едва зашел в пустынное пространство холла. Раньше здесь то и дело пробегали слуги, издалека слышались громкие голоса придворных. Сейчас… Сейчас тут стояла кладбищенская тишина. Будто упыри, выползшие из своих нор, внезапно напали на дворец, до смерти перепугав его обитателей и заставив их надолго затаиться.
Генрих недовольно нахмурился: странное изменение не пришлось ему по душе. Стуча подкованными сапогами, он стал подниматься по широкой мраморной лестнице на жилой этаж. Сначала поговорит с родителями, затем, может быть, навестит жену. Надо же понять, что здесь происходит.
Родителей в их покоях не оказалось. Генрих обошел все комнаты, пытаясь разгадать загадку, затем выругался на орочьем и повернул в спальню супруги. Может, хотя бы она объяснит, что творится в этом вымершем доме?!
Комнаты супруги тоже были пустыми.
- Орронрашен торн транчерн! – выдал Генрих троллье ругательство и вызвал прислугу.
Минута, другая, третья. Никто не спешил ему на помощь.
Повторив ругательство, Генрих решил спуститься к слугам. Конечно, не по чину. Но надо же было понять, что происходит!
Кухню Ира любила. Единственная комната в квартире, где всегда находились самые лучшие антидепрессанты – шоколад и конфеты. На кухне Ира и домашние работы своих учеников проверяла, и с несколькими приятельницами, изредка к ней заходившими, о жизни болтала. Да что там, даже о принце в белой иномарке мечтала, тоже на кухне. Ну и, что греха таить, от тяжелой реальности спасалась у полок холодильника, тоже стоявшего на кухне. А потому, хоть особыми кулинарными талантами Ира не владела, да и готовить ей зачастую было некогда, к обитателям кухни она отнеслась с добротой и практически нежностью.
Вот только они ее улыбок и взглядов не оценили. Кастовое общество, что поделать. Слуги, как и в России до революции, находились где-то внизу социальной лестницы. Ира прекрасно поняла причину их заторможенности, сама вошла в комнату, сама уселась на единственный свободный стул, осмотрелась. Столы, стулья, печь, коробы в углах, под потолком – пучки трав и испускавшие свет шары. Обычное рабочее помещение.
На столе возле Иры, обычном, деревянном, на первый взгляд не особо хорошо отлакированном, находились многочисленные тарелки, наполненные как сырыми продуктами, так и готовой пищей.
Желудок демонстративно забурчал, напомнив, что его надо кормить, пусть и изредка. Над ухом фыркнул давно уже нарывавшийся Гришка. Рука потянулась сама собой к одной из тарелок, ухватила кусок чего-то, похожего на мягкий сыр, засунула в рот.
«Сыр» прямо таял во рту, оставляя после себя приятное послевкусие. Ира прожевала, проглотила, улыбнулась снова:
- Вкусно. А что-нибудь более существенное у вас есть?
Первым из ступора вышел повар, судя по белоснежным колпаку и переднику на серой форме, отличавшим его от остальных обитателей кухни, шеф-повар.
- Рад услужить вашему сиятельству, - и уже паренькам, одетым, как и он, во все серое, в шапочках, но без передников. – Суп и тушеное мясо ее сиятельству.
Через полминуты перед Ирой стояли глубокая тарелка с обалденно пахнувшим супом и десертная, с чем-то, похожим на рагу.
Ела Ира медленно, наслаждаясь вкусом блюд. Домовой, как ни странно молчал, слуги – тоже. А потому, если проигнорировать их потрясенные лица, то можно было спокойно утолить голод.
И первое, и второе благополучно перекочевали в желудок. Ира уже хотела подняться, чтобы вернуться в свою комнату, - нельзя же постоянно смущать несчастных подневольных рабочих, - когда вдруг дал знать о себе Гришка.
- Согласись, - хмыкнул он, - в том твоем мире ничего подобного ты не ела. Арторан, хоть и тролль, готовит шикарно.
Улыбка, на этот раз немного ехидная, сама наползла на губы Иры.
- Уважаемый Арторан, - повернулась Ира к нервничавшему шеф-повару, - а умеете ли вы готовить борщ?
Генрих шел по коридорам, выстеленным теплыми ворсистыми коврами, и размышлял о случившимся. Он, проживший во дворце всю свою сознательную жизнь, ни разу не сталкивался с подобным отношением. Чтобы слуги, да не отреагировали на вызов?! Во дворце, конечно, изредка случались непредвиденные события, но всегда находился кто-нибудь, кто появлялся по вызову. Всегда!
До последних суток. До того времени, как Генрих женился на непонятной человечке из другого мира! И сейчас у Генриха зрела твердая уверенность, что причиной дворцовых беспорядков являлась именно она! Та самая стерва, сравнившая его, тайгера, с кошкой!
Очередной коридор, соединявший господские комнаты и комнаты для слуг, никак не желал заканчиваться. Генрих, отвлекшись от своих мыслей, нахмурился. Местный домовой, существо наглое, зловредное и жадное, частенько с удовольствием подшучивал таким образом над слугами. Но не над ним же, герцогом Норбирейским!
- Мага вызову, - пригрозил Генрих в пустоту, - он тебя к порядку призовет!
Молчание. Хотя, конечно, дождаться от домового ответа было невозможно. Внешне вроде ничего не изменилось, но вдали показалась деревянная лестница, ведущая в служебные помещения. Генрих хмыкнул и зашагал быстрее. Пора, наконец, разобраться и со слугами, и с женой! Показать, кто в этом доме хозяин!
Шел Генрих тихо, по ступенькам спускался так же. Ему необходимо было застать их всех врасплох.
Сначала он услышал шум. На кухне, наверное, это было привычным делом, не жестами же общались работники. Но в том-то и дело, что, кроме речи, до чуткого слуха Генриха доносился и смех. Над чем там было смеяться? Над рецептами супов?
У самой двери он заметил знакомые фигуры: родители стояли молча и, судя по их позам, заинтересованно наблюдали за происходившим в комнате. Родители! Его собственные родители! Верхушка аристократии!
Отец, вероятно, почувствовавший запах сына, повернулся к Генриху, приложил палец к губам. Генрих нахмурился: да что там, Бездна их всех забери, происходит?!
Шаг, второй, третий. Вот уже Генрих возле входа. Отец потеснился, освобождая место. Генрих впился глазами в развернувшуюся перед ним картину и чуть не выругался при матери на орочьем.
Его молодая жена, внешне настоящий тайгер, что-то весело объясняла заинтересованно смотревшему на нее главному повару. Тот, настоящий тролль, повар в третьем поколении, допустил ее до своего святая святых – плиты – и позволил помешивать непонятно пахнувшее варево, кипевшее на небольшом огне.
Конь, будто почувствовав настроение хозяина, стал бежать медленнее, давая ему возможность все обдумать. Генрих выругался сквозь зубы:
- Органргран ронх орнаршарн!
Мать, услышь она, как выражается любимый отпрыск, за голову схватилась бы. Тролльи словечки у почтенного тайгера! Но матери сейчас поблизости видно не было, а потому Генрих с наслаждением прибавил от души еще пару фраз и с удовольствием послал коня в галоп.
Ира задумчиво смотрела на стройные ряды книг в местной библиотеке. Сколько их тут? Тысячи? Сотни тысяч? Может, чем бесы не шутят, миллионы? И как, скажите на милость, это все прочитать?! Где время-то найти?!
Книгами Ира была одержима с самого раннего детства. Пока ее сверстницы радостно курочили кукол, отрывая им руки и ноги, она, по рассказам родителей, сидела и с задумчивым видом листала книжки для детей с яркими картинками. «Как будто что-то понимала там, в свои два с половиной», - весело хмыкал каждый раз отец.
Понимала или нет, однако к четырем годам Ира научилась читать сама. И читала. Многие слова, конечно, были непонятны. Но Ира получала наслаждение, просто скользя взглядом по строчкам.
Теперь перед ней стояла тяжелейшая из всех проблем: проблема выбора.
«А еще и необходимость проверить, умею ли я читать хоть на одном языке этого мира», - проворчала про себя Ира.
С опаской она подошла к одной из полок, достала первую попавшуюся под руку толстую книгу в сером кожаном переплете, раскрыла ее на середине.
Буквы сначала поплыли перед глазами, затем замерцали и начали все же складываться в слова.
«… и никто так и не узнал, куда исчезла Мать всех драконов», - прочитала Ира.
Легенда? О драконах? Ира, не сдерживаясь, облизнулась: «Моя ж ты прелесть!». Теперь она знала точно, чем занять время до ужина.
Свекровь ясно выразилась: «Сегодня ты отдыхаешь, осмысливаешь произошедшее, привыкаешь к мысли о новом доме. Вечером Генрих к тебе вряд ли наведается, он слишком взвинчен. А с завтрашнего дня придет нанятый учитель этикета и танцев. Тебе нужно соответствовать своему статусу».
Нужно, так нужно. В принципе, Ира была не против занятий, тем более уроков этикета. Учиться ей всегда нравилось. Но сейчас у нее нашлись дела поважнее: толстая книга в сером кожаном переплете.
Ира быстро поднялась по широкой мраморной лестнице в свою комнату, закрыла дверь на замок, завалилась на мягкую перину и погрузилась в мир драконов. Надо же, в конце концов, узнать, что за Мать драконов, и куда она по непонятной причине подевалась!
Глава 15
Пышная, широкобедрая, готовая угодить клиенту работница борделя, раскинув в разные стороны руки и ноги, страстно стонала на кровати. Полностью обнаженная, она умела получать удовольствие и доставлять его. Вот и сейчас, достаточно возбудив того, кто щедро заплатил за постельные игры, она с готовностью раздвинула ноги, впуская его в себя.
Генрих двигался резко и быстро, в определенном, давно привычном ритме, не особо думая о той, кто находился под ним. Главное было самому получить как можно больше удовольствия, разрядиться перед очередным, вряд ли удачным, общением с молодой супругой, чтобы не пугать многочисленную дворцовую челядь своей злобной усмешкой. Его член, большой и толстый, снова и снова входил в промежность служанки. Еще немного, минута, две, три. Генрих кончил, на пару секунд застыл, затем вытащил член, и сперма обильно потекла на белоснежную простыню.
Шлюха без сил раскинулась на постели, прикрыв глаза.
Генрих удовлетворенно ухмыльнулся, небрежно помял небольшую женскую грудь и отправился мыться.
Две молоденькие рыженькие служанки, ждавшие в соседней комнате с уже нагретым чаном с водой, рады были угодить Генриху. Впрочем, они были рады угодить всем клиентам. Ведь от степени удовлетворенности клиента зависела их зарплата. Да и Генрих был щедрым клиентом и всегда оставлял хорошие чаевые.
Нежные девичьи ручки начали аккуратно мыть Генриха во всех местах. Он блаженно улыбнулся, довольный легкими прикосновениями и полным послушанием служанок. Не то что эта… Мысль о жене он старательно отодвинул на задний план сознания. Позже. Он подумает об этой стерве позже. Пока же он наслаждался жизнью.
Бордель матушки Жанны отличался от остальных заведений подобного типа хорошо вышколенными работницами всех уровней. Потому-то именно сюда и заглядывали местные аристократы. Каждый номер, магически отделенный от остальных, был полностью защищен от любопытных глаз и ушей. Общий коридор всегда пустовал – опять же магия. Сколько бы существ там ни находилось, они не видели друг друга.
Никем не замеченный, Генрих, вымытый, удовлетворенный и одетый, вышел из номера, спустился в конюшню, велел слуге седлать коня.
Теперь можно было и домой возвращаться. С улыбкой на губах Генрих взлетел на спину Ветра и направился вон из города.
«Богов было девять, и восстали они против Хаоса, и создали каждый свой мир. И плодились там и размножались, - рассказывала книга, оказавшаяся сборником мифов, сказок и легенд. Ира жадно впитывала всю изложенную информацию. – И создали они расы, каждый – свои».
Ира перелистывала страницу за страницей, иногда возвращаясь к предыдущей главе, чтобы кое-что уточнить. Выходило, что в космосе существовала этакая цепь из девяти миров. У каждого – свой создатель, свои боги, свои расы. Некоторые миры были взаимопроникающими, другие – полностью закрытыми. Причины такой изоляции миров никто не объяснял. Кроме тайгеров и драконов, книга рассказывала о нагах, вампирах, троллях, гоблинах, гномах и еще нескольких незнакомых Ире расах.
- Прямо зоопарк какой-то, - Ира дочитала до середины, отложила книгу, потянулась.
В животе забурчало.
Ира посмотрела в окно – там мягким фиолетовым покрывалом опускались сумерки. Похоже, она опять зачиталась и напрочь забыла про время.
Как была, переодетая после обеда в домашний халат и теплые тапочки, Ира поднялась с постели. Жажда приключения, после знакомства с описанными в книге расами, загорелась в ней вновь.
- Ну что, дворец, держись, я иду, - ухмыльнулась Ира и вышла из комнаты.
Немного покрутив головой в коридоре, она спросила у пустоты:
- Ну и где тут кухня?
Пространство хмыкнуло и ответило знакомым голосом домового Гришки:
- Что ж ты шебутная такая. Не сидится на одном месте.
- Так скучно же, - живот забурчал вновь. – Гриш, если помру, на твоей совести это будет.
- Нет у меня совести, - проворчал домовой. – Иди, как шла в прошлый раз. Выведу к кухне. Сидела б в спальне, ела б там.
- Ага, - согласилась Ира, неспешно двигаясь по коридору, - всю жизнь только и делать, что в спальне сидеть. Муж-то мой где? Небось, по борделям пошел? А мне в спальне сидеть?
- Он мужик, ему положено, - отрезал Гришка.
- Сексист ты, Гриша, - припечатала Ира. – Феминисток на вас нет. Они б научили вас, как права женщин уважать надо.
Гришка что-то буркнул насчет не в меру наглых девиц, ругающихся на иномирных языках, и замолчал. Дальше Ира шла в тишине.
Уже знакомая деревянная лестница на этот раз вывела в широкую, ярко освещенную и хорошо натопленную комнату, забитую существами разных рас. Они спешно передвигались от стола к столу, что-то пробовали, перекликались между собой. В общем, жизнь явно била ключом.
- Добрый вечер, - громко поздоровалась Ира, - кто тут сможет накормить голодную герцогиню?
За ухом весело хмыкнул Гришка. В комнате воцарилась могильная тишина.
Глава 16
Генрих скакал по полям, подставляя встречному, пока еще теплому, ветру лицо, довольно улыбаясь и стараясь не думать об ожидавшей его дома супруге. Ничего, он справится и с ней. Он же тайгер! Неужели не приручит глупую человечку? А в том, что жена принадлежала к самой слабой и мало живущей расе на планете, Генрих не сомневался. Тело, конечно, тайгера. Но душа! Точно человечья!
Генрих отбросил в сторону назойливые мысли, решив в крайнем случае запереть непокорную супругу в одном из дальних имений. Пусть там пытается строить слуг. Он же, Генрих, станет наслаждаться жизнью уже в другом статусе.
Генрих принюхался: скоро, совсем скоро ожидался снег, первый в этом году. Три-четыре дня, не больше, и белые крупные хлопья укроют землю, погребут под собой траву и кустарники. И эти дни следовало использовать во благо нервной системы Генриха: отдыхать и веселиться. Желательно без родителей и супруги.
Доскакали быстро. Кинув поводья конюху, могучему, широкоплечему детине, Генрих из конюшни широким шагом направился во дворец.
Что-то изменилось, это Генрих понял сразу, едва зашел в пустынное пространство холла. Раньше здесь то и дело пробегали слуги, издалека слышались громкие голоса придворных. Сейчас… Сейчас тут стояла кладбищенская тишина. Будто упыри, выползшие из своих нор, внезапно напали на дворец, до смерти перепугав его обитателей и заставив их надолго затаиться.
Генрих недовольно нахмурился: странное изменение не пришлось ему по душе. Стуча подкованными сапогами, он стал подниматься по широкой мраморной лестнице на жилой этаж. Сначала поговорит с родителями, затем, может быть, навестит жену. Надо же понять, что здесь происходит.
Родителей в их покоях не оказалось. Генрих обошел все комнаты, пытаясь разгадать загадку, затем выругался на орочьем и повернул в спальню супруги. Может, хотя бы она объяснит, что творится в этом вымершем доме?!
Комнаты супруги тоже были пустыми.
- Орронрашен торн транчерн! – выдал Генрих троллье ругательство и вызвал прислугу.
Минута, другая, третья. Никто не спешил ему на помощь.
Повторив ругательство, Генрих решил спуститься к слугам. Конечно, не по чину. Но надо же было понять, что происходит!
Кухню Ира любила. Единственная комната в квартире, где всегда находились самые лучшие антидепрессанты – шоколад и конфеты. На кухне Ира и домашние работы своих учеников проверяла, и с несколькими приятельницами, изредка к ней заходившими, о жизни болтала. Да что там, даже о принце в белой иномарке мечтала, тоже на кухне. Ну и, что греха таить, от тяжелой реальности спасалась у полок холодильника, тоже стоявшего на кухне. А потому, хоть особыми кулинарными талантами Ира не владела, да и готовить ей зачастую было некогда, к обитателям кухни она отнеслась с добротой и практически нежностью.
Вот только они ее улыбок и взглядов не оценили. Кастовое общество, что поделать. Слуги, как и в России до революции, находились где-то внизу социальной лестницы. Ира прекрасно поняла причину их заторможенности, сама вошла в комнату, сама уселась на единственный свободный стул, осмотрелась. Столы, стулья, печь, коробы в углах, под потолком – пучки трав и испускавшие свет шары. Обычное рабочее помещение.
На столе возле Иры, обычном, деревянном, на первый взгляд не особо хорошо отлакированном, находились многочисленные тарелки, наполненные как сырыми продуктами, так и готовой пищей.
Желудок демонстративно забурчал, напомнив, что его надо кормить, пусть и изредка. Над ухом фыркнул давно уже нарывавшийся Гришка. Рука потянулась сама собой к одной из тарелок, ухватила кусок чего-то, похожего на мягкий сыр, засунула в рот.
«Сыр» прямо таял во рту, оставляя после себя приятное послевкусие. Ира прожевала, проглотила, улыбнулась снова:
- Вкусно. А что-нибудь более существенное у вас есть?
Первым из ступора вышел повар, судя по белоснежным колпаку и переднику на серой форме, отличавшим его от остальных обитателей кухни, шеф-повар.
- Рад услужить вашему сиятельству, - и уже паренькам, одетым, как и он, во все серое, в шапочках, но без передников. – Суп и тушеное мясо ее сиятельству.
Через полминуты перед Ирой стояли глубокая тарелка с обалденно пахнувшим супом и десертная, с чем-то, похожим на рагу.
Ела Ира медленно, наслаждаясь вкусом блюд. Домовой, как ни странно молчал, слуги – тоже. А потому, если проигнорировать их потрясенные лица, то можно было спокойно утолить голод.
И первое, и второе благополучно перекочевали в желудок. Ира уже хотела подняться, чтобы вернуться в свою комнату, - нельзя же постоянно смущать несчастных подневольных рабочих, - когда вдруг дал знать о себе Гришка.
- Согласись, - хмыкнул он, - в том твоем мире ничего подобного ты не ела. Арторан, хоть и тролль, готовит шикарно.
Улыбка, на этот раз немного ехидная, сама наползла на губы Иры.
- Уважаемый Арторан, - повернулась Ира к нервничавшему шеф-повару, - а умеете ли вы готовить борщ?
Глава 17
Генрих шел по коридорам, выстеленным теплыми ворсистыми коврами, и размышлял о случившимся. Он, проживший во дворце всю свою сознательную жизнь, ни разу не сталкивался с подобным отношением. Чтобы слуги, да не отреагировали на вызов?! Во дворце, конечно, изредка случались непредвиденные события, но всегда находился кто-нибудь, кто появлялся по вызову. Всегда!
До последних суток. До того времени, как Генрих женился на непонятной человечке из другого мира! И сейчас у Генриха зрела твердая уверенность, что причиной дворцовых беспорядков являлась именно она! Та самая стерва, сравнившая его, тайгера, с кошкой!
Очередной коридор, соединявший господские комнаты и комнаты для слуг, никак не желал заканчиваться. Генрих, отвлекшись от своих мыслей, нахмурился. Местный домовой, существо наглое, зловредное и жадное, частенько с удовольствием подшучивал таким образом над слугами. Но не над ним же, герцогом Норбирейским!
- Мага вызову, - пригрозил Генрих в пустоту, - он тебя к порядку призовет!
Молчание. Хотя, конечно, дождаться от домового ответа было невозможно. Внешне вроде ничего не изменилось, но вдали показалась деревянная лестница, ведущая в служебные помещения. Генрих хмыкнул и зашагал быстрее. Пора, наконец, разобраться и со слугами, и с женой! Показать, кто в этом доме хозяин!
Шел Генрих тихо, по ступенькам спускался так же. Ему необходимо было застать их всех врасплох.
Сначала он услышал шум. На кухне, наверное, это было привычным делом, не жестами же общались работники. Но в том-то и дело, что, кроме речи, до чуткого слуха Генриха доносился и смех. Над чем там было смеяться? Над рецептами супов?
У самой двери он заметил знакомые фигуры: родители стояли молча и, судя по их позам, заинтересованно наблюдали за происходившим в комнате. Родители! Его собственные родители! Верхушка аристократии!
Отец, вероятно, почувствовавший запах сына, повернулся к Генриху, приложил палец к губам. Генрих нахмурился: да что там, Бездна их всех забери, происходит?!
Шаг, второй, третий. Вот уже Генрих возле входа. Отец потеснился, освобождая место. Генрих впился глазами в развернувшуюся перед ним картину и чуть не выругался при матери на орочьем.
Его молодая жена, внешне настоящий тайгер, что-то весело объясняла заинтересованно смотревшему на нее главному повару. Тот, настоящий тролль, повар в третьем поколении, допустил ее до своего святая святых – плиты – и позволил помешивать непонятно пахнувшее варево, кипевшее на небольшом огне.
