Вот что я ненавидела всеми фибрами своей души! Высшая математика, физика — ни то, ни другое никогда мне не давались. И если физические законы я учила наизусть, то формулы… В общем, я старательно зарисовывала все то, что было на доске, мысленно матерясь.
— А теперь практика, — улыбаясь, как голодная пиранья, произнесла Арина. — И пожалуйста, пожалейте себя, наденьте тканевые маски.
Так оно еще и вонючее? Отлично, блин.
Тканевые маски, пропитанные магией, лежали там же, где и ингредиенты для зелий. Одна такая маска могла защитить органы дыхания от любого воздействия в течение двух часов. Средство готовилось около часа.
Я маски терпеть не могла, но выхода не было. Задохнуться или отравиться я не желала.
После перехода к практике оказалось, что материлась, глядя на формулы, не одна я. Сначала прозвучал небольшой взрыв, как хлопушка лопнула, у Аралиурия, мальчика-одуванчика. Шевелюра эльфа мгновенно окрасилась в темно-лиловый цвет.
Народ привычно заржал.
Вот только следом посыпались неудачи и у остальных адептов.
Тролль Агнус сделал нечто густое, шипящее и норовившее вылезти из котелка.
Риста, как обычно, не справилась, и ее зелье оказалось ярко-оранжевым вместо нежно-салатового.
Даже я в этот раз не смогла создать зелье нужной консистенции. И именно у меня котелок перевернулся на пол быстрее, чем Арина успела ликвидировать последствия моей волшбы.
На полу сразу же образовалась дыра, глубокая такая, с правильными краями, словно сверлом сверлили. Зелье целеустремленно потекло туда. Уж не знаю, чего испугалась Арина, но она внезапно побледнела и — небывалое дело! — воспользовалась заклинанием, не входившим в план практического занятия. Короче говоря, швырнула в зелье сгустком заклинания почему-то серого цвета. Почти успела, да. Часть зелья все же сумела просочиться сквозь дыру. И по заполошно заметавшемуся взгляду Арины я догадалась, что мы все в очень глубокой… дыре.
Открывшемуся порталу я уже не удивилась, как и вышедшему из него ректору. А вот препод по рунологии меня напряг. Что здесь забыл Ильдар роср Шортинар? Или внезапно захотел поучиться зельеварению? Так драконов вроде этому с малолетства учат.
Пока мои одногруппники, впав в шоковое состояние, глазели на нежданных гостей, ректор о чем-то переговорил с Ариной и повернулся ко мне. Вместе с драконом повернулся! И смотрели они оба одинаково: мол, прибить бы тебя надо, чтоб не мучилась. Да магию тратить жалко.
— Я займусь, — наконец, произнес дракон и широким шагом вышел из аудитории.
— Адептка Ирина, ко мне в кабинет. Сейчас же, — приказал ректор.
Пришлось шагнуть в портал. Чувствую, с моим открывшимся «везением» я скоро пропишусь в том кабинете. Дневать и ночевать буду, блин.
— Присаживайтесь, адептка, — ректор кивнул на стул. — Рассказывайте, как у вас получилось создать настолько ядовитую субстанцию, спокойно разъевшую антимагическую прослойку на полу?
А. Э. О. У. И прочие гласные. Как, как. Вот если бы я знала.
— У меня всегда были проблемы с формулами, — призналась я. — Мне проще запомнить и воспроизвести рецепт, чем понять формулу.
— Судя по запаху в аудитории, у остальных адептов тоже проблемы с формулами. Но они не создали такую убойную вещь. Ни один. Так как у вас это получилось?
— Понятия не имею, — пожала я плечами. — Оно само как-то.
Угу, отличное объяснение. Я не виновата. Оно само.
Ректор мне, конечно же, не поверил, это было видно по его глазам, но сказать ничего не успел. В дверь постучали, и в комнату вошел дракон. Ну, и чем он нас порадует? Судя по хищному взгляду, направленному на меня, ничем хорошим.
— Частично разумная субстанция, класс опасности оранжевый, — сообщил дракон.
Ой-ой-ой. Здесь, в этом мире, существовало четыре степени опасности — белый — почти не опасный, серый — постарайтесь держаться подальше, оранжевый — с вещами на выход, подальше от этой гадости, красный — нам уже ничего не поможет. Я слабо могла представить себе, как я, адептка второго курса, практически не обладая знаниями, могла создать такое существо. Ректор — тоже. В смысле, слабо представлял, потому что в его взгляде явно читалось недоверие.
Так. Погодите.
— В каком смысле «частично разумная субстанция»? — вырвалось у меня.
Дракон ухмыльнулся, довольно так, почти радостно, как будто только что обжулил в карты любимую бабушку.
— В самом прямом, адептка, — ответил он. — Если у субстанции сработал инстинкт самосохранения, и она постаралась уползти, значит, она частично разумна.
Логично, блин.
Спрашивать, ликвидирована ли субстанция, смысла не было. Иначе дракон тут не стоял бы. А ректор… ректор, наверное, тогда устроил бы мне разнос. Мда…
— Пять занятий, — произнес дракон, глядя на ректора и старательно игнорируя меня. — За меньший срок я не успею научить ее контролировать силу.
Ректор кивнул. Я слегка прифигела. То есть эти двое умников вот прямо сейчас изменили мои планы на ближайшие дни и даже не спросили саму меня? Класс, блин. Нет, от занятий с драконом не отказываются. Это ж такая сила, такая мощь! А знания?! Хотя не удивлюсь, что любая другая адептка на моем месте захотела бы в первую очередь проявить себя как женщина. Но я ж не «любая другая». Мне интересны магия и сила, знания и опыт. Если новый препод передаст мне хоть каплю своих умений, я буду прыгать до потолка — в будущем обязательно пригодится. А в личной жизни пусть он занимается, чем хочет и с кем хочет. Тем более, что свободные отношения в стенах академии запрещены. Нарушители доучиваются до конца в карцерах. Так что, «Фима, я ваша на веки».
— Какой у вас следующий предмет, адептка? — уточнил ректор.
— Предсказания, — вспомнила я расписание.
— Отлично. Значит, идете туда. На зельеварение все равно не успеете. После последней пары отправитесь к преподавателю Ильдару роср Шортинару на отработку.
Да как скажете. Только куда?
— Я сам вас найду, — сообщил дракон, заметив мое замешательство.
Чудно. Тогда я пойду. Попрощавшись, я вышла из кабинета и отправилась на очередную пару. По моим ощущениям, до звонка на перемену оставалось минут пять. Так что, действительно, на зельеварение не было смысла идти. Да и Арина все поймет. Я ж не просто так сбежала с занятия, а ушла к ректору на ковер.
С этими мыслями я подошла к нужной аудитории, встала у окна напротив нее и стала ждать звонка. Ну, а заодно и Ристу. Надо ж мне хоть с кем-то новостями поделиться.
Аглая Ронская, дама с пышными формами, в свои сорок-пятьдесят человеческих лет очень любила наряжаться. У нее были и вкус, и чувство стиля, нельзя назвать ее одежду аляповатой или излишне безвкусной. Но уже одно то, что Аглая не носила форму, заставляло ректора ругаться с ней до хрипоты. Не скажу, что они были злейшими врагами. Как по мне, они уважали друг друга, как достойных противников. Но ругань была, частая и громкая. Обычно кричала Аглая. Она старалась складывать литературные слова в такие предложения, что у каждого, кто знал язык, покрывалось краской стыда все тело. Поговаривали, что Аглая пришла в этот мир тоже с Земли. Может, и так. Мы с ней никогда не общались на эту тему. Только занятия, только учеба. Ничего личного.
Вот и сегодня на занятии Аглая появилась в темно-синем широком платье. Поясок, обозначавший талию, под цвет наряда, закрытые туфли без каблука, для разнообразия черные, и перчатки. Тоже черные. На занятиях Аглая всегда носила перчатки. Она говорила, что через ткань не передаются видения о жизни того или иного адепта.
На преподавательском столе появились карты, стеклянный шар и тарелка с водой.
— Кто хочет узнать свое будущее? — вместо приветствия спросила Аглая. — Ну же, смелей, вас никто не съест.
По рядам пронеслись смешки. Но никто не пошевелился. Народ тут подобрался верящий во все подряд, в том числе и в гадания.
В отличие от меня, скептика и циника.
Я встала со своего места за передней партой и сделала два шага. Преподавательский стол оказался прямо напротив меня. Я смогла еще раз в подробностях рассмотреть и черную шевелюру Аглаи, и ее темно-зеленые глаза, и черты лица, напоминавшие предков из цыган.
— Адептка Ирина, — не вопрос, утверждение. — Что ж, похвальная смелость. Выбирайте способ.
Когда мне было восемнадцать, я по глупости и юношеской самоуверенности дала руку «на погадать» одной знакомой, увлекавшейся хиромантией. Она долго смотрела в переплетение линий, потом заявила, что я проживу две жизни, счастливо выйду замуж за того, на кого и смотреть не буду, и рожу ему детей. Вот в количестве она сомневалась. То ли трое, то ли пятеро. Я с умным видом покивала и выбросила эту историю из головы.
До сегодняшнего дня выбросила. Теперь, взяв в руки карты, я намеревалась послушать, что же скажет мне вторая гадалка в моей жизни.
Карты веером легли на стол. Картинки мне были не знакомы. Явно не таро.
Аглая проделала с моей помощью несколько манипуляций, выбросив «лишние» карты, посмотрела на оставшиеся и с уверенностью заявила:
— У тебя длинная и счастливая жизнь впереди. Не слушай никого, кто будет твердить обратное. Мужчина рядом всегда поддержит тебя и защитит. Прислушивайся к тому, что внутри тебя. Оно плохого не посоветует. И жди детей. Совсем скоро жди. Родишь через год или два.
Э… Спасибо, добрая женщина, нагадала. Особенно про детей мне «понравилось».
Народ, воодушевившись моим примером, тоненьким ручейком потек к столу преподавательницы. Вот только облом. Да, эльфу Аралиурию она предсказала безбедную жизнь и мирную смерть в глубокой старости, в окружении многочисленных детей и внуков, прямо по канону, блин. А вот, например, Агнусу и Ратику, троллю и вампиру, уже не так повезло. Их отправили на войну, сражаться с непонятными врагами. Причем Аглая не уточнила, вернутся ли оба адепта с той войны живыми. Риста уперлась после этого и к столу не подошла. Как она заявила мне потом:
— Не хочу себя заранее настраивать на что-то определенное.
Следующую половину занятия мы упорно выявляли у себя дар к предсказаниям. Судя по скептическому взгляду Аглаи, дело это гиблое, с нашим потоком так уж точно. Но мы не сдавались. Все оставшееся время сидели и выявляли, таращась в небольшие стеклянные шары, у каждого свой. Устав после зельеварения, мы таким образом отдыхали. Ведь впереди нас ждала теория и практика магии. А там особо не побездельничаешь.
После окончания занятия, пока шли с одной пары на другую, Риста пристала ко мне не хуже клеща.
— Ты мне о ректоре еще не рассказала, — заявила она. — Что он от тебя хотел?
У меня язык чесался спошлить, сдержалась я с трудом, и то только потому что вокруг было полно народа, и я побоялась, что мои слова кто-нибудь услышит, а там… Слухи — отвратная вещь, особенно когда они не подтверждены фактами.
— Ну что он мог хотеть, — фыркнула я. — Поинтересовался, что такого я сотворила. Дракон к вам возвращался?
Риста отрицательно покачала головой.
— А что, должен был?
— Да кто его поймет. Он появился у ректора через несколько минут и заявил, что я создала частично разумную субстанцию с оранжевым классом опасности.
Риста испуганно охнула.
— И что теперь?
— Пять занятий после пар, не подряд, конечно же. В общем, будет меня учить контролировать магию. И не смотри ты так восторженно. Это занятия, Риста.
— Угу, угу, — с умным видом покивала приятельница. — Драконы ж существа добрые, щедрые, они же со всеми делятся знаниями, и магию сдерживать всем помогают.
— Предлагаешь посадить меня в карцер до конца обучения?
Риста многозначительно промолчала. Вот же сводня.
Теорию и практику магии вел Нортон шран Торстон. Не знаю, почему у него стоял показатель принадлежности к оборотням, ведь как по мне, в его предках однозначно были тролли. Высокий, могучий, широкоплечий, мускулистый… Настоящий воин. Впрочем, и воевал он то ли на трех, то ли на четырех войнах. Якобы на его теле сохранились шрамы, свидетельствовавшие об этом. Черноглазый брюнет с голосом как из бочки, он учил адептов не только теории использования магии, но и практике. Ну, должен был учить. На деле же мы, общемагический факультет, изучали заклинания боевого. «Никогда не знаешь, где и что пригодится, — гудел Нортон, когда мы спрашивали его, зачем нам учиться создавать огненные шары и ставить защиту от них же. — Вы уверены, что во внешнем мире вас ждут с распростертыми объятиями?»
Обычно на этой фразе все наши вопросы заканчивались.
Сегодня мы занимались на полигоне. А значит, вместо теории у нас должна была быть чистейшей воды практика. И началась она с огненного дождя, который накрыл всю группу, едва прозвенел звонок. Риста предусмотрительно держалась поближе ко мне, и поэтому нас обеих накрыл мой щит, поставленный автоматом. Я, мысленно матерясь, ждала, пока этот ужас закончится. А рядом то и дело слышались крики тех, кто щит поставить не успел. Естественно, препод бил вполсилы. И сжечь никого огненный дождь не мог. Но вот дриада Лисиндра пострадала — ожег руки и проплешины в волосах. Тролль Вирт, приятель Агнуса, от дождя уклонился, но при этом резко дернулся вбок, налетел на Ратика, и теперь они оба стонали на земле. У одного вывихнуто плечо, у другого сломана нога. Оборотница Дейдра в этой неразберихе получила удар в спину непонятно от кого, упала, не успела защититься и теперь рыдала от боли — ожег спины, несильный, но существенный.
В общем, когда дождь наконец-то закончился, четверых пострадавших забрали кикиморы. И мне показалось, что целительницы, прибывшие за пациентами, по две на каждого, как-то странно косились в мою сторону. Впрочем, в такой ситуации привидеться могло что угодно.
— Слабаки, — поморщился препод, едва кикиморы ушли с полигона. — Что будет, если вы попадете в любой из районов бедняков? Вас за пару минут прирежут и выкинут в канаву!
Лично я в район бедняков попадать не собиралась, но прекрасно понимала мотивы препода. Он действительно пытался научить нас выживать в экстремальных условиях. Другое дело, что это обучение имело мало общего с настоящей теорией и практикой магии. Обычно подобные занятия велись факультативно. Но, увы, не в нашем случае.
Остаток занятия мы учились растягивать щит, чтобы накрывать не только себя, но и товарищей рядом. Как оказалось, я делала это инстинктивно, распространяя защиту на одну Ристу, единственное существо среди адептов, с которым я была не то в приятельских, не то в дружеских отношениях. Нортон придирчиво осмотрел мой щит, указал на недостатки и приказал позвать к себе еще двух-трех адептов — потренироваться в создании коллективного щита.
Я позвала, угу. Аралиурия и Листока, еще одного эльфа. На троих мой щит накидывался легко. А вот с четвертым не получалось, как бы я ни тренировалась.
Нортон немного понаблюдал за нашей четверкой и отпустил меня за десять минут до конца пары, сказав, что оставшееся время народ будет учиться тому, что я уже и так умею.
Ну кто ж будет от желанного отдыха отказываться? Тем более что теперь у нас должна была начаться большая перемена, на которой народ летел на всех парах в столовую. Так что я туда и направилась, набрала нам с Ристой еды, заняла наш любимый столик и стала ждать эльфийку.
А уже после еды и на левитацию можно. С полным желудком. Благо не самим летать.
— А теперь практика, — улыбаясь, как голодная пиранья, произнесла Арина. — И пожалуйста, пожалейте себя, наденьте тканевые маски.
Так оно еще и вонючее? Отлично, блин.
Тканевые маски, пропитанные магией, лежали там же, где и ингредиенты для зелий. Одна такая маска могла защитить органы дыхания от любого воздействия в течение двух часов. Средство готовилось около часа.
Я маски терпеть не могла, но выхода не было. Задохнуться или отравиться я не желала.
После перехода к практике оказалось, что материлась, глядя на формулы, не одна я. Сначала прозвучал небольшой взрыв, как хлопушка лопнула, у Аралиурия, мальчика-одуванчика. Шевелюра эльфа мгновенно окрасилась в темно-лиловый цвет.
Народ привычно заржал.
Вот только следом посыпались неудачи и у остальных адептов.
Тролль Агнус сделал нечто густое, шипящее и норовившее вылезти из котелка.
Риста, как обычно, не справилась, и ее зелье оказалось ярко-оранжевым вместо нежно-салатового.
Даже я в этот раз не смогла создать зелье нужной консистенции. И именно у меня котелок перевернулся на пол быстрее, чем Арина успела ликвидировать последствия моей волшбы.
На полу сразу же образовалась дыра, глубокая такая, с правильными краями, словно сверлом сверлили. Зелье целеустремленно потекло туда. Уж не знаю, чего испугалась Арина, но она внезапно побледнела и — небывалое дело! — воспользовалась заклинанием, не входившим в план практического занятия. Короче говоря, швырнула в зелье сгустком заклинания почему-то серого цвета. Почти успела, да. Часть зелья все же сумела просочиться сквозь дыру. И по заполошно заметавшемуся взгляду Арины я догадалась, что мы все в очень глубокой… дыре.
Открывшемуся порталу я уже не удивилась, как и вышедшему из него ректору. А вот препод по рунологии меня напряг. Что здесь забыл Ильдар роср Шортинар? Или внезапно захотел поучиться зельеварению? Так драконов вроде этому с малолетства учат.
Пока мои одногруппники, впав в шоковое состояние, глазели на нежданных гостей, ректор о чем-то переговорил с Ариной и повернулся ко мне. Вместе с драконом повернулся! И смотрели они оба одинаково: мол, прибить бы тебя надо, чтоб не мучилась. Да магию тратить жалко.
— Я займусь, — наконец, произнес дракон и широким шагом вышел из аудитории.
— Адептка Ирина, ко мне в кабинет. Сейчас же, — приказал ректор.
Пришлось шагнуть в портал. Чувствую, с моим открывшимся «везением» я скоро пропишусь в том кабинете. Дневать и ночевать буду, блин.
— Присаживайтесь, адептка, — ректор кивнул на стул. — Рассказывайте, как у вас получилось создать настолько ядовитую субстанцию, спокойно разъевшую антимагическую прослойку на полу?
А. Э. О. У. И прочие гласные. Как, как. Вот если бы я знала.
— У меня всегда были проблемы с формулами, — призналась я. — Мне проще запомнить и воспроизвести рецепт, чем понять формулу.
— Судя по запаху в аудитории, у остальных адептов тоже проблемы с формулами. Но они не создали такую убойную вещь. Ни один. Так как у вас это получилось?
— Понятия не имею, — пожала я плечами. — Оно само как-то.
Угу, отличное объяснение. Я не виновата. Оно само.
Ректор мне, конечно же, не поверил, это было видно по его глазам, но сказать ничего не успел. В дверь постучали, и в комнату вошел дракон. Ну, и чем он нас порадует? Судя по хищному взгляду, направленному на меня, ничем хорошим.
Глава 15
— Частично разумная субстанция, класс опасности оранжевый, — сообщил дракон.
Ой-ой-ой. Здесь, в этом мире, существовало четыре степени опасности — белый — почти не опасный, серый — постарайтесь держаться подальше, оранжевый — с вещами на выход, подальше от этой гадости, красный — нам уже ничего не поможет. Я слабо могла представить себе, как я, адептка второго курса, практически не обладая знаниями, могла создать такое существо. Ректор — тоже. В смысле, слабо представлял, потому что в его взгляде явно читалось недоверие.
Так. Погодите.
— В каком смысле «частично разумная субстанция»? — вырвалось у меня.
Дракон ухмыльнулся, довольно так, почти радостно, как будто только что обжулил в карты любимую бабушку.
— В самом прямом, адептка, — ответил он. — Если у субстанции сработал инстинкт самосохранения, и она постаралась уползти, значит, она частично разумна.
Логично, блин.
Спрашивать, ликвидирована ли субстанция, смысла не было. Иначе дракон тут не стоял бы. А ректор… ректор, наверное, тогда устроил бы мне разнос. Мда…
— Пять занятий, — произнес дракон, глядя на ректора и старательно игнорируя меня. — За меньший срок я не успею научить ее контролировать силу.
Ректор кивнул. Я слегка прифигела. То есть эти двое умников вот прямо сейчас изменили мои планы на ближайшие дни и даже не спросили саму меня? Класс, блин. Нет, от занятий с драконом не отказываются. Это ж такая сила, такая мощь! А знания?! Хотя не удивлюсь, что любая другая адептка на моем месте захотела бы в первую очередь проявить себя как женщина. Но я ж не «любая другая». Мне интересны магия и сила, знания и опыт. Если новый препод передаст мне хоть каплю своих умений, я буду прыгать до потолка — в будущем обязательно пригодится. А в личной жизни пусть он занимается, чем хочет и с кем хочет. Тем более, что свободные отношения в стенах академии запрещены. Нарушители доучиваются до конца в карцерах. Так что, «Фима, я ваша на веки».
— Какой у вас следующий предмет, адептка? — уточнил ректор.
— Предсказания, — вспомнила я расписание.
— Отлично. Значит, идете туда. На зельеварение все равно не успеете. После последней пары отправитесь к преподавателю Ильдару роср Шортинару на отработку.
Да как скажете. Только куда?
— Я сам вас найду, — сообщил дракон, заметив мое замешательство.
Чудно. Тогда я пойду. Попрощавшись, я вышла из кабинета и отправилась на очередную пару. По моим ощущениям, до звонка на перемену оставалось минут пять. Так что, действительно, на зельеварение не было смысла идти. Да и Арина все поймет. Я ж не просто так сбежала с занятия, а ушла к ректору на ковер.
С этими мыслями я подошла к нужной аудитории, встала у окна напротив нее и стала ждать звонка. Ну, а заодно и Ристу. Надо ж мне хоть с кем-то новостями поделиться.
Аглая Ронская, дама с пышными формами, в свои сорок-пятьдесят человеческих лет очень любила наряжаться. У нее были и вкус, и чувство стиля, нельзя назвать ее одежду аляповатой или излишне безвкусной. Но уже одно то, что Аглая не носила форму, заставляло ректора ругаться с ней до хрипоты. Не скажу, что они были злейшими врагами. Как по мне, они уважали друг друга, как достойных противников. Но ругань была, частая и громкая. Обычно кричала Аглая. Она старалась складывать литературные слова в такие предложения, что у каждого, кто знал язык, покрывалось краской стыда все тело. Поговаривали, что Аглая пришла в этот мир тоже с Земли. Может, и так. Мы с ней никогда не общались на эту тему. Только занятия, только учеба. Ничего личного.
Вот и сегодня на занятии Аглая появилась в темно-синем широком платье. Поясок, обозначавший талию, под цвет наряда, закрытые туфли без каблука, для разнообразия черные, и перчатки. Тоже черные. На занятиях Аглая всегда носила перчатки. Она говорила, что через ткань не передаются видения о жизни того или иного адепта.
На преподавательском столе появились карты, стеклянный шар и тарелка с водой.
— Кто хочет узнать свое будущее? — вместо приветствия спросила Аглая. — Ну же, смелей, вас никто не съест.
По рядам пронеслись смешки. Но никто не пошевелился. Народ тут подобрался верящий во все подряд, в том числе и в гадания.
В отличие от меня, скептика и циника.
Я встала со своего места за передней партой и сделала два шага. Преподавательский стол оказался прямо напротив меня. Я смогла еще раз в подробностях рассмотреть и черную шевелюру Аглаи, и ее темно-зеленые глаза, и черты лица, напоминавшие предков из цыган.
— Адептка Ирина, — не вопрос, утверждение. — Что ж, похвальная смелость. Выбирайте способ.
Когда мне было восемнадцать, я по глупости и юношеской самоуверенности дала руку «на погадать» одной знакомой, увлекавшейся хиромантией. Она долго смотрела в переплетение линий, потом заявила, что я проживу две жизни, счастливо выйду замуж за того, на кого и смотреть не буду, и рожу ему детей. Вот в количестве она сомневалась. То ли трое, то ли пятеро. Я с умным видом покивала и выбросила эту историю из головы.
До сегодняшнего дня выбросила. Теперь, взяв в руки карты, я намеревалась послушать, что же скажет мне вторая гадалка в моей жизни.
Карты веером легли на стол. Картинки мне были не знакомы. Явно не таро.
Аглая проделала с моей помощью несколько манипуляций, выбросив «лишние» карты, посмотрела на оставшиеся и с уверенностью заявила:
— У тебя длинная и счастливая жизнь впереди. Не слушай никого, кто будет твердить обратное. Мужчина рядом всегда поддержит тебя и защитит. Прислушивайся к тому, что внутри тебя. Оно плохого не посоветует. И жди детей. Совсем скоро жди. Родишь через год или два.
Э… Спасибо, добрая женщина, нагадала. Особенно про детей мне «понравилось».
Глава 16
Народ, воодушевившись моим примером, тоненьким ручейком потек к столу преподавательницы. Вот только облом. Да, эльфу Аралиурию она предсказала безбедную жизнь и мирную смерть в глубокой старости, в окружении многочисленных детей и внуков, прямо по канону, блин. А вот, например, Агнусу и Ратику, троллю и вампиру, уже не так повезло. Их отправили на войну, сражаться с непонятными врагами. Причем Аглая не уточнила, вернутся ли оба адепта с той войны живыми. Риста уперлась после этого и к столу не подошла. Как она заявила мне потом:
— Не хочу себя заранее настраивать на что-то определенное.
Следующую половину занятия мы упорно выявляли у себя дар к предсказаниям. Судя по скептическому взгляду Аглаи, дело это гиблое, с нашим потоком так уж точно. Но мы не сдавались. Все оставшееся время сидели и выявляли, таращась в небольшие стеклянные шары, у каждого свой. Устав после зельеварения, мы таким образом отдыхали. Ведь впереди нас ждала теория и практика магии. А там особо не побездельничаешь.
После окончания занятия, пока шли с одной пары на другую, Риста пристала ко мне не хуже клеща.
— Ты мне о ректоре еще не рассказала, — заявила она. — Что он от тебя хотел?
У меня язык чесался спошлить, сдержалась я с трудом, и то только потому что вокруг было полно народа, и я побоялась, что мои слова кто-нибудь услышит, а там… Слухи — отвратная вещь, особенно когда они не подтверждены фактами.
— Ну что он мог хотеть, — фыркнула я. — Поинтересовался, что такого я сотворила. Дракон к вам возвращался?
Риста отрицательно покачала головой.
— А что, должен был?
— Да кто его поймет. Он появился у ректора через несколько минут и заявил, что я создала частично разумную субстанцию с оранжевым классом опасности.
Риста испуганно охнула.
— И что теперь?
— Пять занятий после пар, не подряд, конечно же. В общем, будет меня учить контролировать магию. И не смотри ты так восторженно. Это занятия, Риста.
— Угу, угу, — с умным видом покивала приятельница. — Драконы ж существа добрые, щедрые, они же со всеми делятся знаниями, и магию сдерживать всем помогают.
— Предлагаешь посадить меня в карцер до конца обучения?
Риста многозначительно промолчала. Вот же сводня.
Теорию и практику магии вел Нортон шран Торстон. Не знаю, почему у него стоял показатель принадлежности к оборотням, ведь как по мне, в его предках однозначно были тролли. Высокий, могучий, широкоплечий, мускулистый… Настоящий воин. Впрочем, и воевал он то ли на трех, то ли на четырех войнах. Якобы на его теле сохранились шрамы, свидетельствовавшие об этом. Черноглазый брюнет с голосом как из бочки, он учил адептов не только теории использования магии, но и практике. Ну, должен был учить. На деле же мы, общемагический факультет, изучали заклинания боевого. «Никогда не знаешь, где и что пригодится, — гудел Нортон, когда мы спрашивали его, зачем нам учиться создавать огненные шары и ставить защиту от них же. — Вы уверены, что во внешнем мире вас ждут с распростертыми объятиями?»
Обычно на этой фразе все наши вопросы заканчивались.
Сегодня мы занимались на полигоне. А значит, вместо теории у нас должна была быть чистейшей воды практика. И началась она с огненного дождя, который накрыл всю группу, едва прозвенел звонок. Риста предусмотрительно держалась поближе ко мне, и поэтому нас обеих накрыл мой щит, поставленный автоматом. Я, мысленно матерясь, ждала, пока этот ужас закончится. А рядом то и дело слышались крики тех, кто щит поставить не успел. Естественно, препод бил вполсилы. И сжечь никого огненный дождь не мог. Но вот дриада Лисиндра пострадала — ожег руки и проплешины в волосах. Тролль Вирт, приятель Агнуса, от дождя уклонился, но при этом резко дернулся вбок, налетел на Ратика, и теперь они оба стонали на земле. У одного вывихнуто плечо, у другого сломана нога. Оборотница Дейдра в этой неразберихе получила удар в спину непонятно от кого, упала, не успела защититься и теперь рыдала от боли — ожег спины, несильный, но существенный.
В общем, когда дождь наконец-то закончился, четверых пострадавших забрали кикиморы. И мне показалось, что целительницы, прибывшие за пациентами, по две на каждого, как-то странно косились в мою сторону. Впрочем, в такой ситуации привидеться могло что угодно.
— Слабаки, — поморщился препод, едва кикиморы ушли с полигона. — Что будет, если вы попадете в любой из районов бедняков? Вас за пару минут прирежут и выкинут в канаву!
Лично я в район бедняков попадать не собиралась, но прекрасно понимала мотивы препода. Он действительно пытался научить нас выживать в экстремальных условиях. Другое дело, что это обучение имело мало общего с настоящей теорией и практикой магии. Обычно подобные занятия велись факультативно. Но, увы, не в нашем случае.
Остаток занятия мы учились растягивать щит, чтобы накрывать не только себя, но и товарищей рядом. Как оказалось, я делала это инстинктивно, распространяя защиту на одну Ристу, единственное существо среди адептов, с которым я была не то в приятельских, не то в дружеских отношениях. Нортон придирчиво осмотрел мой щит, указал на недостатки и приказал позвать к себе еще двух-трех адептов — потренироваться в создании коллективного щита.
Я позвала, угу. Аралиурия и Листока, еще одного эльфа. На троих мой щит накидывался легко. А вот с четвертым не получалось, как бы я ни тренировалась.
Нортон немного понаблюдал за нашей четверкой и отпустил меня за десять минут до конца пары, сказав, что оставшееся время народ будет учиться тому, что я уже и так умею.
Ну кто ж будет от желанного отдыха отказываться? Тем более что теперь у нас должна была начаться большая перемена, на которой народ летел на всех парах в столовую. Так что я туда и направилась, набрала нам с Ристой еды, заняла наш любимый столик и стала ждать эльфийку.
А уже после еды и на левитацию можно. С полным желудком. Благо не самим летать.
